Текст книги "Творчество и развитие общества в XXI веке: взгляд науки, философии и богословия"

Можно рассуждать о причинах творчества, его истоках и назначении, о его влиянии на культуру, нравственность, религию, мир или о зависимости творчества от них. Однако все эти объяснения оказываются объяснениями только результатов творчества, его положительного или отрицательного значения. Творчество, понимаемое в своей противоположности к традиции, как её отрицание и восстановление, есть открытие того, чего ещё не существует. Уже постановка вопроса о сущности творчества позволяет сделать вывод, что предметом исследования может быть только традиция, и только с той открытой стороны, которая всегда понимается с исторической точки зрения, а не с точки зрения вечности. Творчество остаётся принципиально непостижимым по своей сути, пока оно не становится традицией.

Феноменология научного творчества

В. С. МУХИНА,

заведующая кафедрой психологии развития факультета педагогики и психологии Московского государственного педагогического университета, доктор психологических наук, профессор, академик РАО и РАЕН, заслуженный деятель науки Российской Федерации, лауреат премии Президента Российской Федерации

Аннотация

Обсуждаются личностные качества человека – самосозидание и самостояние, которые определяют развитие его творческой активности. Показано, что социально-исторические условия закономерно влияют на развитие творческой деятельности человека. Социально-исторические условия рассматриваются в контексте реалий: предметного мира; мира образно-знаковых систем; мира природных реалий, трансформированных в истории сознанием человека; мира реальности социально-нормативного пространства. Рассматриваются эволюционно опосредованные и исторически сложившиеся предпосылки к творчеству. Утверждается значимость внутренней позиции человека, включенного в творчество как особую, сущностно-человеческую деятельность. Утверждается, что творчество сопряжено с чувством личности и зиждется на знании, на внутренней духовной жизни и на заложенном в природу человека побуждении к вопрошанию и открытию нового.

Ключевые слова: самосознание, внешние реалии, идеополе общественного самосознания, значимые идеи, амбивалентность творчества, духовное акме, синкретическая цель, социальная свобода, интеллектуальная свобода.

Научная мысль есть индивидуальное и социальное явление.

В. И. Вернадский

Основой всей научной работы служит убеждение, что мир представляет собой упорядоченную и познаваемую сущность.

А. Эйнштейн

Я полагаю, что самое главное для человека – не поддаваться течению жизни, но определить свою собственную внутреннюю позицию: определить для себя жизненный путь и смысл жизни, стремиться к тому, чтобы пробудилась внутренняя духовность, чтобы сам человек родился как существо духовное. Здесь следует отдать должное внимание потребности человека в самопознании.

Жаль, что в словарях русского языка и в специальных философских и психологических словарях нет таких простых и понятных для русского уха слов, как самосозидание и самостояние В своей монографии «Личность: Мифы и Реальность…», претерпевшей четыре издания, я неоднократно обращаюсь к этим понятиям. Самосозидание осуществляется с помощью самоанализа, самопознания, самосознания, самообучения, самоопределения, самоконтроля, самоограничения, самостоятельности, самостояния и других внутренних побуждений человека, направленных на самого себя [1, с. 836]. Самосозидание сопряжено с рефлексией на самого себя [1, с. 866]. Самосознание человека и его чувство личности побуждают его к определению для себя принципиальных ориентиров и следованию этим ориентирам в самосотоянии в обыденной повседневной жизни, в экстремальных ситуациях и в творчестве [1, с. 739].

Я полагаю, «что человек подчас не стремится или ленится задаться вопросом: “Кто я?”. Реально некоторые из нас, людей, целенаправленно созидают себя (самосозидают), обучаясь смирению и послушанию, внутренней дисциплине через понимание необходимости стремления к свободе и самостоянию. Именно благодаря этому пути человек не только обретает чувство личности, но и готов пред– [133]133
  Мы должны отдать должное А. С. Пушкину, который даровал нам чудную мысль: «Самостоянье человека, залог величия его» (Пушкин А. С. Два чувства дивно близки нам //А. С. Пушкин. ПСС в Ют. Т. 3. Л., 1977 г. Из ранних редакций.
  С. 425).


[Закрыть] стать пред самим собой, пред людьми и пред Богом как личность» [1, с. 872]. Я полагаю, что соединение понятий «самосознание», «самосозидание» и «самостояние» есть выявление феноменологической сути человека как личности, есть условие развития его творческой активности.

Сказать: «творчество – феноменологическая сущность личности», по сути, ничего не сказать…

Творчество – глобальная проблема философии, наук и искусств. Все способы постижения феномена творчества, все идеи, связанные с пониманием таинства творчества до сей поры довлеют над умами мыслителей.

Творчество может выражать собой апофеоз профессиональной деятельности человека, приносящей: новое видение открываемого явления; решение поставленных или внезапно открытых сознанию в конкретной области знаний проблем; расширение знаний человечества о внешних реалиях и о внутреннем потенциале духовной жизни отдельного человека. Творчество может иметь и оборотную сторону своего потенциала: оно способно ввергнуть первооткрывателя в пучину непредвиденных последствий, которые могут создать колоссальные проблемы человечеству. Творчество отдельного человека и его результаты могут предстать перед людьми в большом разнообразии последствий. Мыслители, нацеленные на познание космических законов, законов эволюции жизни на Земле и на другие значимые для человечества проблемы, должны брать на себя нравственную ответственность за свои идеи и рефлексии на возможные последствия новых открытий, обуславливающих тенденции эволюции и исторического развития.

Творчество зиждется на знании, на внутренней духовной жизни и на заложенном в природу человека побуждении к вопрошанию, к поиску ответа на возникшие проблемные вопросы и к открытию нового благодаря внутренней направленности к поиску ответа на мучительные вопросы (проблемы).

По своему человеческому темпераменту я бы сразу начала с изложения своего видения творчества как Божьего дара в человеке. Однако, как существо социальное и как человек, уважающий традиции, прежде назову то, что должно обсуждать в связи с эволюционно-историческим происхождением человека.

В качестве предтечи к обсуждению феномена творчества обратимся к истории идей, объясняющих творчество как таковое.

Во-первых, считаю обязательным обсудить социально-исторические условия, влияющие на развитие творческой деятельности человека.

Во-вторых, необходимо рассмотреть эволюционно опосредованные и исторически сложившиеся предпосылки к творчеству (врожденные особенности, генотип).

В-третьих, следует сказать о внутренней позиции человека, включённого в творчество как особой, сущностно-человеческой, деятельности.

В-четвёртых, считаю правильным обратиться к проблеме творчества, сопряжённого с чувством личности.

Начнём по порядку.

1. Социально-исторические условия, влияющие на развитие творческой деятельности человека

Социально-исторические условия – те внешние реалии, которые возникают в процессе исторического развития человечества и в которых развивается и действует творец (философ, учёный, человек искусства и др.). Внешние реалии открыты через возникающие в самосознании мучительные вопросы о появляющихся в истории человечества реалиях, на пересечении которых складывались условия жизни и деятельности людей, а также условия развития и бытия человека как личности. Речь идёт об открытых и описанных внешних реалиях, которые человечество создавало и продолжает созидать по сей день. Это реальности: 1 – предметного мира; 2 – образно-знаковых систем; 3 – природы (априорно данной нам и преобразованной нашим отношением к ней, меняющимся в процессе истории); 4 – социально-нормативного пространства [1, с. 43–315].

Человечество во все исторические времена открывало новые идеи и реализовывало их в контекстах реалий: предметного мира; образно-знаковых систем; природы и социально-нормативного пространства. Каждая историческая эпоха выступает как условие, побуждающее к открытию:

• новых предметов и их новых функциональных назначений;

• новых идей, образов и знаков, концентрирующих в себе потенциал к новым движениям к духовному акме или к душевным падениям;

• меняющегося в истории отношения к природе, более адекватного ви́дения и понимания её сензитивности к результатам опасной для природы агрессивной, бездумной деятельности человечества;

• новых установлений, законов и деклараций, побуждающих человека к соответствию установленным ожиданиям общества.

Каждая историческая эпоха даёт свой социальный заказ на необходимые ей идеи. Так, отечественный естествоиспытатель В. И. Вернадский страстно настаивал, чтобы мы, люди, не забывали о том, что человек «сам и всё человечество, от которого он не может быть отделен, неразрывно связаны с биосферой – с определённой частью планеты, на которой они живут» [2, с. 304].

В. И. Вернадский сделал особенное открытие, касающееся феномена человека. Он открыл ноосферу, которая есть результат интеллектуально опосредованной деятельности человека. Он писал: «Ноосфера есть новое геологическое явление на нашей планете. В ней впервые человек становится крупнейшей геологической силой. Он может и должен перестраивать своим трудом и мыслью область своей жизни, перестраивать коренным образом, по сравнению с тем, что было раньше…» (курсив мой. – В. М.) [2, с. 309]. В. И. Вернадский утверждал: «Ноосфера – последнее из многих состояний эволюции биосферы в геологической истории состояние наших дней. Ход этого процесса только начинает нами выясняться…» [2, с. 310]. Свои «несколько слов» о ноосфере, в которой человеку отводилась столь грандиозная роль, В. И. Вернадский опубликовал в 1944 году, когда ещё и речи не было о тех технических открытиях, которыми человечество владеет сегодня, когда о грозящей катастрофе среды обитания человечества (нашей планеты Земля) учёные только начали задумываться.

В. И. Вернадский повторял: «Научная мысль есть индивидуальное и социальное явление. Она неотделима от человечества. Личность не может при самой глубокой абстракции выйти из поля своего существования. Наука есть реальное явление и, как сам человек, теснейшим и неразрывным образом связана с ноосферой»[3, с. 146]. Здесь следует вчувствоваться в каждое слово В. И. Вернадского.

Однако хочу отдельно выделить его суждение о том, что научная мысль есть индивидуальное и социальное явление. Если обратиться к ретроперспективе общего движения к пониманию феномена человека и к его познанию самого себя, то мы обнаружим, что познание человечеством своей собственной феноменологической сущности неизбежно открывает нам тенденции движения познания к законам разума и научного творчества. Раз возникнув в истории, проблема познания нашей общечеловеческой сути продолжает побуждать и современных философов, и учёных искать ответы на вопросы древних мыслителей относительно феномена человека и всего человечества.

Внимательный и вдумчивый исследователь движения рефлексивных способов самопознания избранных мыслителей вдруг открывает удивительную тенденцию: некое продолжающееся во времени и пространстве нашей планеты Земля биение и развитие мысли относительно нашей человеческой сущности. Здесь и открытие социально-исторического происхождения человека, и открытие происхождения высших психических функций, и открытие ноосферы, в которой человек становится крупнейшей геологической силой, и открытие того, что мы, человеки, поспешили с определением себя как homo sapiens: оказывается, с сознанием и разумом у нас дело обстоит не так оптимистично, как нам хотелось бы… Оказывается, мы склонны обольщаться относительно своих реальных возможностей…

Недаром В. И. Вернадский настаивал на том, что «личность уничтожится – “растворится”, – когда она выйдет из логического охвата своего разума» [3, с. 146]. Учёный тревожился о возможных ожидающих человечество проблемах, он интуитивно чувствовал, что потенциальные амбивалентные возможности человека могут привести и к катастрофе.

В. И. Вернадский придавал особое значение интуиции и вдохновению – они основа величайших научных открытий. Учёный полагал, что «мы должны усилить» к этой области «наше научное внимание».

Проникновение в идеи Д.-Д. Дана и Д. Ле Конта дало основание В. И. Вернадскому утверждать, что эволюция живого вещества идёт в направлении цефализации, к развитию психозойской эры. Основываясь на этих идеях, В. И. Вернадский утверждал, что человечество становится мощной геологической силой и перед его мыслью и трудом ставится вопрос о перестройке биосферы в интересах свободного мыслящего человечества как единого целого. Эти идеи должны были бы расширить сознание человечества до новых пределов и, как я полагаю, предупредить о вероятной опасности расширения ноосферы и перестройки биосферы.

«Земля в объятиях Солнца» – фундаментальный труд А. Л. Чижевского. Это видение истории планеты и Солнца в контексте относительно ограниченного времени. Мы, люди, лишь постепенно научаемся вчувствоваться в космические и исторические процессы, научаемся понимать обманчивость и относительность циклов космоса, Земли, природы. Человеку долгое время было свойственно измерять космическое пределами его собственного психологического времени.

А. Л. Чижевский, этот гений нашего времени, писал: «Только после того как человечество пришло к мысли, что за ночью всегда наступает день, что тьма и страх ночи всегда сменяются веселым дневным светом, начинается новое движение человеческой мысли, долженствовавшее привести его к вере во всепобеждающую силу света – Солнце. <…> Тогда значение Солнца оказалось настолько большим, что оно было поставлено на первое место» (курсив мой. – В. М.) [4, с. 30]. Учёный рассматривал взаимосвязь психических эпидемий и циклической деятельности Солнца. Он утверждал, что катаклизмы массовых движений – «результат превращения лучистой энергии Солнца в переизбыток нервно-психической энергии человеческих масс» [4, с. 350]. Последняя – некая сумма индивидуальных энергий, которая вырастает на некую стрессогенную величину в периоды повышенной солнечной радиации.

Замечу, что слово «всегда» также призрачно, эфемерно, как и слово «никогда». Эти особые слова несут предупреждающие значения и смыслы относительности всего и вся – того, что касается не только жизни на Земле, но и Солнца и всего космоса.

В контексте обсуждаемых открытий и нового ви́дения обнажающихся проблем следует сказать, что перед человечеством разверзлась катастрофически нарастающая проблема: Земля в объятиях развивающейся ноосферы, где человечество становится угрозой не только для себя, но и для всей жизни нашей планеты.

Здесь было бы уместно вспомнить идеи одного действительно «человека разумного» – творческого человека – всемирно известного писателя Курта Воннегута.

Бестселлер. В англоязычных странах, прежде всего в США, это слово употребляется с 1890-х. Книги Курта Воннегута являются бестселлерами, пользующимися наивысшим спросом. Для меня его книги не «чёрный юмор», мне недостает юмора, чтобы так судить о книге автора «Колыбели для кошки». Герой романа – лауреат Нобелевской премии физик Феликс Хонникер, который изобрел «лёд-девять». История, описанная в романе, не утопия, но антиутопия. Эта история есть то, что обычно случается в прогнозах всех антиутопистов. (Здесь можно вспомнить личную трагедию лауреата Нобелевской премии академика А. Д. Сахарова[134]134
  Сахаров Андрей Дмитриевич (21.05.1921-14.12.1989) – советский физик-теоретик, академик АН СССР, один из создателей первой советской водородной бомбы. Общественный деятель, диссидент и правозащитник; народный депутат СССР, автор проекта Конституции Союза Советских Республик Европы и Азии. Лауреат Нобелевской премии мира 1975 года.


[Закрыть], который, сделав гениальное открытие, затем ужаснулся его возможным последствиям.)

Вспомним антиутопии, которые, как правило, не только предлагали нам увидеть, как расплачивается наивный человек за свою веру в утопическое благоденствие в совершенном мире. Начиная от Платоновского «Государства» до попытки реализовать марксистскую утопию в России человечество наблюдало фантомные иллюзии и реальные провалы утопий.

Антиутопии описывают возможные изменения социальных условий жизни людей и возможные искажения личностных ориентиров человека, в основном в направлении к развитию негативных личностных качеств, к опустошению человеческого в человеке. Так, одним из первых пророческих антиутопических романов стал роман Е. Замятина «Мы» (1920).

Е. Замятин гениально описал Единое государство, которое только ещё намечалось в коммунарских проектах. «Мы» – антиутопия, проект возможного ужасного будущего, уготованного человечеству…

Творчество – результат глубокого интеллектуального и нередко духовного сосредоточения мыслителя на проблеме, которая, безусловно, уже возникала в умах многих предшественников как новое знание и новое откровение. Человеки из поколения в поколение заражаются старыми проблемами, сформулированными тысячелетия тому назад. Мыслители новых поколений продолжают отвечать на возникающие вновь и вновь вопросы в условиях новых знаний и идей своего времени. Разные области наук требуют от человека не только ререшния проблем, возникающих в его эпоху, но требуют и особой сензитивности и ответственности за возможные последствия открытий, высокой нравственной бдительности и предвидения.

Обсуждаемые нами идеи входят составной частью в накапливающийся общечеловеческий опыт, который я в контексте логики моего мышления о расширении сознания человечества сочла правильным описать и назвать Великим идеополем общественного самосознания [1, с. 13, 33–41 и далее: см. предметный указатель].

Великое идеополе общественного самосознания принадлежит как всему человечеству, так и каждому отдельному человеку, если у него возникает острая потребность войти в его сферы, заимствовать его образы и идеи, для того чтобы познать уже прежде знаемое другими, постичь уже прежде постигнутое другими и идти дальше – к новым откровениям и постижениям. Великое идеополе общественного самосознания всё более и более расширяется и углубляется благодаря интеллектуальным и духовным усилиям человечества.

М. Г. Ярошевский весьма удачно ввел в научное обращение понятие «идеогенез» [5]. Историк психологии «в контексте всемирно исторического движения знания» позволил себе утверждать, что в интеллектуальном онтогенезе человека «повторялся в известном отношении филогенез научной мысли. Если мы сталкиваемся здесь не с единичным случаем, а с законом, его можно было бы по аналогии с биогенетическим назвать идеогенетическим» [5, с. 74].

М. Г. Ярошевский считал правомерным рассматривать «идеогенез как объяснительный принцип исторической психологии науки [5, с. 75].

Полагаю, что сегодня я вправе выразить чувство глубокого удовлетворения по поводу введения М. Г. Ярошевским в контекст научных знаний мысли о «всемирно историческом движении знания». Однако я испытываю потребность к апелляции не только к знаниям, но и к моему представлению о всемирно историческом движении значимых для философии и наук идей в нашем общечеловеческом историческом времени и реальном пространстве нашего сегодняшнего человеческого бытия.

Обратимся к значениям и смыслам обсуждаемых понятий.

Знание в философии определяется как форма социальной и индивидуальной памяти, как свернутая схема деятельности и общения, результат обозначения, структурирования и осмысления объекта в процессе познания [6, с. 51–52].

Знание в психологии – обобщающее выражение отражающей деятельности ума, притязающее на объективную истину, которая подтверждается практикой [7, с. 176]. Знание – форма существования и систематизации результатов познавательной деятельности человека; достоверные сведения; научные сведения.

В то же время понятие «идея» [гр. idea – представление] – форма постижения мира и мысли. Согласно философу А. П. Огурцову в науке идеи выполняют различную роль: «Они не только подытоживают опыт предшествующего развития знания в той или иной области, но служат основой, синтезирующей знание в целостную систему, выполняют роль эвристических принципов объяснения мира» [8, с. 83]. Идея – значимое понятие, определяющее мировоззрение, лежащее в основе методологических построений в философии и науках. В психологических словарях обычно понятие «идея» не представлено.

В философии понятие «идея» реально прорастает во времени истории: начиная от Демокрита, Платона и Аристотеля, в XVII–XVIII веках до И. Канта и Гегеля, вплоть до нашего времени.

Понятие «идеогенез», согласно М. Г. Ярошевскому, предполагает «зарождение и развитие тех идей у конкретного исследователя, которые приводят к результатам, заносящим его имя по приговору истории в список хранимых памятью науки персоналий» [9, с. 64].

Я полагаю, что понятие идеогенеза должно определяться не столько вкладом «конкретного исследователя» и его вхождением в «список хранимых памятью науки персоналий», сколько вкладом плеяды мыслителей в сферы Великого идеополя общественного самосознания. Имена конкретных исследователей могут кануть в лету, а их мысли и идеи – раствориться в сферах Великого идеополя общественного самосознания…

Новые идеи рождались и появлялись самым разнообразным способом.

При этом человеческая история и социально-исторические условия имеют первостепенное значение для развития идей в философии, науках, искусстве и в других сферах познания. История породила целый ряд реалий, в которых бытует и развивается человек. Исследуя и размышляя над направлениями наук, заинтересованными в познании феномена человека, я нашла для себя основания выделить четыре внешних реалии, которые человечество создало в своей истории.

Повторюсь: речь идёт о реалиях предметного мира; мира образно-знаковых систем; мира природных реалий; мира реальности социально-нормативного пространства. Названные реальности складывались и продолжают складываться в процессе истории человечества (тысячелетия тому назад, сегодня и позже – доколе будет продолжена жизнь человечества). Внешние реалии для нас, людей, – условия, побуждающие к развитию, к личностному росту каждого, не только к адаптации к предлагаемым историческим моментом обстоятельствам, но и к внутреннему росту, к потребности в самосозиданиии и в самостоянии, несмотря на возникающие у человека возможные проблемы (телесные, психологические, социальные и духовные).

Названные реалии глубоко вращены не только в весь диапазон возможных пересечений всех исторически сложившихся внешних реальностей, но и в самосознание человеков, принадлежащих конкретному историческому времени и пространству.

Каждая из реалий, кроме того, опосредует отношения между людьми, которые можно условно обозначить следующими моделями: человек-вещь-человек; человек-образы и знаки-человек; человек-природа-человек; человек-права и обязанности-человек. Вероятные опосредования так многообразны и многозначны, что их варианты трудно поддаются учёту, ведь мы, человеки, несём в себе бесконечный потенциал вариативности опосредований.

Мы можем, однако, указать на возможное развитие под влиянием исторически сложившихся реалий позитивных для человека личностных качеств и противоположных им негативных личностных качеств. Все реалии по сути своей несут в себе потенциал двойственного влияния на человека, и об этом мы не должны забывать.

Названные реалии представляют собой не только условия развития и бытия человека как исторически обусловленного субъекта, но и условия, содействующие развитию творческого потенциала человека в философии, науках и искусствах. Все реалии могут побуждать человеков к творчеству, но могут и стать условием пассивного дрейфа во времени и пространстве индивидуальной истории пассивно и непробужденно существующих представителей рода человеческого.

Я придаю особое значение положению Г. В. Ф. Гегеля: «Истина сознания есть самосознание» [10, с. 233], а также: «сознание развивается… до самосознания» [10, с. 224]. Философ специально обсуждал феномен самосознания на уровне непосредственного его проявления и на уровне его абстрактного проявления. При этом он описал ступени развития, которые должно пройти самосознание.

Самосознание человека, ориентированного на творчество, естественно, может быть направленно на самосозидание.

2. Эволюционно опосредованные и исторически сложившиеся предпосылки к творчеству

Мы должны уделить внимание и проблеме предпосылок к творчеству (возможных особенностей, в том числе генотипа) и обсудить предпосылки к развитию самосознания, ведущего к самосозиданию и формированию внутренней позиции человека как личности. В этой связи мы должны назвать работы В. Штерна, К. Бюлера, С. Холла и др. Именно эти исследователи первыми уделили специальное внимание проблеме наследственности, однако, не будучи в своём сознании абсолютно порабощенными этой проблемой, учёные допустили влияние на развитие и других факторов (социальных условий).

Сегодня утвердилось мнение, что, проходя путь биологической эволюции и исторического развития, человечество подвергалось сущностно значимым изменениям – у него развились новые формы поведения на основе изменяющихся морфологии мозга, функций нервной системы и высших психических функций. Понимание развития человечества в его истории как особого пути вырастания современного человека дало основание Л. Леви-Брюлю полагать, что «высшие умственные функции остаются непонятыми, если ограничиваются изучением отдельной личности» [11, с. 11].

Л. С. Выготский, внимательно изучавший идеи своих предшественников, подтверждал: «мысль о том, что высшие психические функции не могут быть поняты без социального изучения, то есть что они являются продуктом не биологического, а социального развития поведения, не нова. Но только в последние десятилетия она получила прочное фактическое обоснование в исследованиях по этнической психологии[135]135
  Л. С. Выготский в первую очередь имел в виду работы французского философа, социолога и этнографа Л. Леви-Брюля, охватывающие огромный этнографический материал, посвящённый особенностям первобытного мышления, (см.: Л. Леви-Брюль. «Мыслительные функции в низших обществах», 1910; «Первобытное мышление», 1922; «Первобытная душа», 1928 и др.). В 1930 г. на русский язык были переведены его первые труды под общим названием «Первобытное мышление».


[Закрыть] и ныне может считаться бесспорным положением нашей науки» (курсив мой. – В. М.) [12, с. 29]. В контексте понимания Л. С. Выготского это означает, что развитие познавательной сферы человека, «его высших психических функций, составляет одну из важнейших сторон культурного развития поведения» [12, с. 29]. Это развитие может быть осуществлено через посредство коллективного сознания в контексте коллективных представлений людей, то есть оно обусловлено социально-исторической природой человека.

И далее Л. С. Выготский подводил итог сказанному: «новая форма соотношения со средой, возникшая при наличии определённых биологических предпосылок, но сама перерастающая за пределы биологии, не могла не вызвать к жизни и принципиально иной, качественно отличной, иначе организованной системы поведения» [12, с. 30].

Процессы органического созревания и процессы врастания в цивилизацию предстают в понимании учёных в контексте конвергенции двух факторов. Эта идея, сформулированная ещё В. Штерном, бытует в психологии как сущностно верное и значимое откровение.

Л. С. Выготский обсуждал научную значимость ви́дения В. Штерном принципа конвергенции в развитии ребёнка. Высказывая ряд соображений относительно идеи В. Штерна о конвергенции линии естественного органического развития ребёнка с линией воздействия на него внешних условий, Л. С. Выготский резюмировал: «однако положение Штерна выражает ту фактически верную мысль в интересующей нас области, что развитие ребёнка в каждую культурную эпоху более или менее совпадает в известных точках с линией его естественного развития» [12, с. 298].

Резюмируя сказанное, следует указать на многочисленные исследования биологов, физиологов, генетиков, психологов и представителей других наук, заинтересованных в познании наследственных особенностей человека, его феногенетики, его генетической предопределённости целого ряда личностных качеств и др., а также на то обстоятельство, что современные учёные продолжают рассматривать генетические и средовые факторы в контексте их конвергенции.

Анализируя идеи предшествующих ему философов и учёных относительно социальной сущности человека, Л. С. Выготский подтверждал свою солидарность с мыслителями: «таким образом, можно сказать, что через других мы становимся самими собой, и это правило относится не только к личности в целом, но и к истории каждой отдельной функции» [12, с. 144]. При этом Л. С. Выготский апеллировал к К. Бюлеру, который «всю эволюцию поведения сводит к тому, что область отбора полезных действий переносится извне внутрь» (курсив мой. – В. М.) [12, с. 145]. При этом социальной среде Л. С. Выготский придавал особое значение [13, с. 91–93].

Анализ идей многих предшественников, обсуждающих феноменологическую сущность человека, Л. С. Выготский резюмировал: «мы можем сформулировать общий генетический закон культурного развития в следующем виде: всякая функция в культурном развитии ребёнка появляется на сцену дважды, в двух планах, сперва – социальном, потом – психологическом, сперва – между людьми, как категория интерпсихическая, затем внутри ребёнка, как категория интрапсихическая» [12, с. 145]. При этом философ и психолог Л. С. Выготский обращался к идеям К. Маркса относительно того, что «сущность человека не есть абстракт, присущий отдельному индивиду. В своей действительности она есть совокупность всех общественных отношений» [14, с. 3].

Л. С. Выготский писал: «изменяя известное положение Маркса, мы могли бы сказать, что психическая природа человека представляет совокупность общественных отношений, перенесённых внутрь и ставших функциями личности и формами её структуры, <…> мы видим в этом положении наиболее полное выражение всего того, к чему приводит нас история культурного развития» [12, с. 146].

Захватывающе интересно и чрезвычайно полезно наблюдать за движением идей, которые усваиваются мыслителями друг у друга и развиваются далее в философии и науках, заинтересованных в познании постигаемого феномена.

Учёными, заинтересованными в познании закономерностей развития психических функций человека, было показано, что постепенно мозг человека приобрёл сензитивность к разнообразным воздействиям. И если биологи и физиологи находили выраженное ориентировочное поведение у высших животных (у И. П. Павлова это «настойчивая» и «бескорыстная» любознательность; у Н. Ю. Войтониса – «исследовательский импульс»; у Н. Н. Ладыгиной-Коте – «обследовательская деятельность» и др.), то, обращаясь к человеку, мы находим в его раннем онтогенезе ещё более выраженное ориентировочное поведение.

Следует однако обратить внимание на то, что у многих человеков эта способность по мере взросления и социализации начинает угасать.

Исследовательское поведение-дарованный природой человеку потенциал, обеспечивающий развитие способностей к бескорыстной любознательности, к исследовательской деятельности, к познанию и к построению идей, объясняющих изучаемые явления во всех наблюдаемых вариациях.