Текст книги "Основы микропсихоанализа. Продолжение идей Фрейда"

Предисловие от Итальянского института микропсихоанализа

В 1995 г. было опубликовано русское издание книги Сильвио Фанти «Микропсихоанализ». Сегодня, вспоминая сомнения, сопровождавшие нашу работу с переводчицей Н. Н. Шостковой, я рада тому, что мы их преодолели и успешно довели дело до конца. Эта была первая попытка ознакомить русскоговорящих специалистов с современным психоанализом, таким, каким его выработали и развивали психоаналитики Международного общества микропсихоанализа. Тем не менее необходимо отметить, что со времени первой публикации книги Фанти на французском и итальянском языках прошло более 30 лет. С тех пор, благодаря новым открытиям в таких науках, как медицина, биология, нейрофизиология и т. д., а также огромной профессиональной практике, специалисты Международного общества микропсихоанализа перестали употреблять некоторые метапсихологические понятия и выработали новые.

Благодаря моему знакомству с Ниной Асановой и нашей сердечной профессиональной дружбе в течение последних лет, выстроилось солидное сотрудничество Итальянского института микропсихоанализа с Московским институтом психоанализа. Это позволило расширенно представить в Москве дальнейшее развитие теории и практики микропсихоанализа на фоне инноваций, о которых я упоминала выше.

В 2016 г. при Московском институте психоанализа был организован курс повышения квалификации под названием «Введение в микропсихоанализ: продолжение идей Фрейда». Стоит отметить, что оригинальное название книги доктора Фанти было «Микропсихоанализ – продолжение идей Фрейда». На самом деле, автор хотел подчеркнуть, что микропсихоанализ позиционируется во фрейдовском наследии и обогащает его определенным вкладом, иллюстрированным в данном сборнике.

Важнейший вклад выражен в самом названии и указывает, что микропсихоанализ – это особый вид фрейдовского психоанализа, отличающийся от других направлений тем, что имеет своей целью изучение микроскопических элементов психики. Именно эту особенность авторы подробно иллюстрируют на протяжении всех глав книги. А книга содержит тексты всех семинаров курса повышения квалификации и содержит большой объем теоретического и практического материала, который был освещен на занятиях преподавателями Итальянского института микропсихоанализа.

Книга состоит из двух частей. Первая часть представляет введение в микропсихоанализ и состоит из текстов лекций пяти семинаров, прочитанных непосредственно мной, Бруной Марци. На моих лекциях обсуждались такие темы, как:

• основные инновации микропсихоанализа;

• основные деятельности человека: сексуальность, агрессивность, сон-сновидение;

• толкование сновидений в длительных сеансах;

• психобиологическое отношение мать/плод – внутриутробная жизнь;

• технические средства микропсихоанализа: изучение личных и семейных фотографий, рисунков, планов домов и генеалогического древа.

Что касается второй части книги, то она состоит из лекций шести семинаров, прочитанных моими коллегами. В ней обсуждаются следующие темы, специфические с точки зрения микропсихоанализа:

• травма в психоанализе и микропсихоанализе (преподаватель Мануэла Тартари);

• психотерапия в системе «мать–дитя» (преподаватель Даниела Винья);

• творчество и благополучие (преподаватель Даниела Гарилио);

• психосоматика (преподаватель Даниэль Лизек);

• психопатология пищевого и сексуального поведения (преподаватель Джоя Марци);

• психопатология расстройств настроения и раздвоения личности (преподаватель Джоя Марци).

Хочу представить читателям моих коллег, преподавателей данного курса.

Мануэла Тартари – доктор психологических наук, психоаналитик, антрополог, действующий член Международного микропсихоаналитического общества, супервизор, тренинговый аналитик Итальянского института микропсихоанализа. Имеет широкую и разнообразную профессиональную практику. Работала детским психологом в разных государственных учреждениях. Долгое время обучала специалистов в области социальной психологии, антропологии и психоанализа. С 1978 по 2003 гг. работала в Туринском университете и была сотрудником проф. Никола Пелуффо. С 1999 г. является экспертом Суда несовершеннолетних.

Даниела Винья – доктор психологических наук, психоаналитик, с 2005 по 2014 гг. заведовала кафедрой психопатологии и динамической психологии Туринского университета. Действующий член Международного микропсихоаналитического общества, супервизор, тренинговый аналитик Итальянского института микропсихоанализа. С 2005 по 2010 гг. была преподавателем психоанализа на педагогическом факультете Туринского университета и работала экспертом Суда несовершеннолетних.

Даниела Гарилио – доктор психологических наук, психоаналитик, действующий член Международного микропсихоаналитического общества, супервизор, тренинговый аналитик Итальянского института микропсихоанализа. Кроме микропсихоанализа специализируется во многих других областях: психодраме, когнитивно-поведенческой психотерапии, краткосрочных психотерапиях психоаналитического направления, которые ей удалось интегрировать в профессиональной практике. С 1983 по 1993 гг. читала лекции в спецшколах по индивидуальной и групповой психотерапии.

Даниэль Лизек – доктор, психоаналитик, директор Швейцарского института микропсихоанализа, супервизор, тренинговый аналитик Международного общества микропсихоанализа, член Европейской психоаналитической федерации и Страсбургской школы (FEDEPSI), член Международного общества психопатологии экспрессии и арт-терапии (SIPE). Был близким сотрудником доктора Фанти, основателя микропсихоанализа, и принял участие в теоретической обработке микропсихоанализа. Соавтор практического словаря по психоанализу и микропсихоанализу.

Джоя Марци – врач-психиатр, психоаналитик, с 2004 г. руководитель центра по расстройствам пищевого поведения и сексуальным расстройствам г. Фрозиноне, член Итальянского психиатрического общества, действующий член Международного микропсихоаналитического общества, супервизор, заместитель директора и тренинговый аналитик Итальянского института микропсихоанализа. Работала в различных психиатрических отделениях, где приобрела обширный опыт лечения психических расстройств. Эксперт Суда и практикующий микропсихоаналитик.

Я надеюсь, что наша книга расширит теоретические и практические знания российских читателей в области психоанализа. Кроме инновационных выводов и заключений ведущих специалистов, у книги есть большое преимущество – в ней много конкретных клинических примеров, что, несомненно, поможет читателям в их повседневной профессиональной практике.

Бруна Марци

Часть первая
Введение в микропсихоанализ

Бруна Марци. Введение в микропсихоанализ: продолжение идей фрейда

Всем известно, что психоанализ является исследовательским методом, который помогает человеку ознакомиться с той частью его психики, о которой он не знает и которая руководит его мыслями, желаниями и поведением. Путем психоанализа человек может разрешить конфликты между бессознательной и сознательной частями психического аппарата. Речь идет о конфликтах, провоцирующих нестабильное состояние, называемое «психоневрозом».

Цель психоанализа, как и всех других видов открытий (химического, физического и лингвистического), – это расчленение агрегата на компоненты, его составляющие. В психоанализе агрегат – это психический аппарат, т. е. устройство, состоящее из:

1) систем: бессознательное, предсознательное, сознательное;

2) инстанций: Оно, Я, Сверх-Я.

Что такое микропсихоанализ? Что означает приставка «микро-» и в чем отличие микропсихоанализа от классического психоанализа?

Ответ на поставленные вопросы является целью данных лекций.

Обычно люди думают, что приставка «микро-» означает «маленький», но в нашем случае это не так. Микропсихоанализ – это метод психологического исследования, в основе которого лежит фрейдовский психоанализ. Он является продолжением работ З. Фрейда и неустанной попыткой углубить изучение психических процессов.

Методика микропсихоанализа была открыта Сильвио Фанти в 1950-х годах и внедрена в работу в Италии профессором Никола Пелуффо (Fanti, 1983; Peluffo, 1976).

Специфика данной техники заключается в «длинных сессиях». Она состоит в возможности регулировать длительность и частоту сеансов в соответствии с психологическим состоянием субъекта и с тем, как он выражает свои трудности. Сеанс обычно длинный, он продолжается в течение двух–трех часов, иногда даже больше.

Конечная цель микропсихоаналитического сеанса состоит в том, чтобы сфокусироваться на тех деталях психической жизни, иногда микроскопических, в которых находится конфликтная «клетка», определяющая причину страдания.

Цель психоанализа и микропсихоанализа одна, общая – разрешение конфликтов, но микропсихоанализ говорит, что конфликт смещается и скрывается в самых маленьких деталях нашей психики. Другими словами, микропсихоанализ – это анализ, проведенный как бы под микроскопом.

Между прочим, данная техника была не совсем чуждой самому Фрейду, который принимал несколько пациентов, по 55 минут каждого, шесть раз в неделю (иногда пять раз, но тогда пациентов за день приходило больше). Он мог продлить сессию до двух часов, когда считал это необходимым. Сам Фрейд так писал об этом: «Иногда встречаются больные, которым следует уделять больше времени, чем один час в день, исходя из того, что они используют большую часть времени на то, чтобы „оттаять“ и в итоге – стать более общительными…» (Freud, 1913, p. 337–338).

Например, с Марией Бонапарт и с учителями, приезжающими из США, Фрейд работал более интенсивно (Kardiner, 1977).

Среди его последователей была Мелани Кляйн, которая переняла технику длинных сеансов в работе с некоторыми пациентами, такими как Клиффорд Шкот и Давид Шлаит. Со Шкотом в 1931 г. она занималась даже в течение отпусков в Шварцвальде (Vigna, 1989).

Со времен Фрейда его последователи продолжали и продолжают исследовать психические механизмы, провоцирующие развитие психоневрозов, но с тех пор произошло много изменений. Некоторые психоаналитики изменили сеттинг классического анализа, чтобы усилить эффективность классической техники и сократить продолжительность анализа, другие более существенно отошли от модели. Например, психоаналитики Дональд Джексон (Jackson, 1968) и Пауль Вацлавик (Watzlawick, 1967, 1977) стали работать по системной модели Грегори Батесона (Bateson, 1964).

Другие психоаналитики, такие как Жак Лакан, остались фрейдистами, но обновили теоретические и практические рамки классического психоанализа. (Lacan, 1995). В целом последователи Фрейда все больше и больше стали сокращать частоту сессий. Теперь почти все психотерапевты, а также немало психоаналитиков принимают пациентов один–два раза в неделю по 45–50 минут.

Доктор Фанти продолжал работать по правилам Фрейда, но также старался найти эффективный способ и придумал более интенсивный метод. В 1953 г. он систематизировал методику и увеличил продолжительность сеанса с 50 минут до двух–трех и более часов. Это принципиальное изменение сделало возможными все последующие открытия.

В процессе микропсихоанализа, кроме возможности более эффективного общения с анализантом, появилась цель – довести исследование сознательных и бессознательных психических данных до открытия микроскопических и супер-микроскопических элементов, в которых из-за механизма смещения концентрируется аффект. Именно эти микродетали содержат невротическую структуру.

В связи с невозможностью дать анализанту электронный микроскоп для того, чтобы работать над подобными микрозонами, Фанти придумал более гибкий метод для исследования психического аппарата.

Психоаналитик принимает пациентов по два–три человека в день, и в его кабинете нет зала ожидания. Таким образом, если это необходимо, он всегда может продлить сеанс настолько, насколько это потребуется пациенту, чтобы высказать внезапно пришедшие ему в голову воспоминания, эмоции. Если бы сеанс прерывался только потому, что время истекло, а психоаналитика ждет следующий пациент, это воспоминание или эмоция вернулись бы в «замороженное» состояние, в котором они пребывали ранее, и где, возможно, и остались бы навсегда.

Доктор Сильвио Фанти родился в городе Невшателе в Швейцарии 19 сентября 1922 г. и скончался в Париже в июне 1997 г. У него были итальянские корни, и итальянский язык был родным. Он учился во французской школе и поступил в гуманитарный лицей при монастыре монахов ордена Святого Бенедикта. Затем окончил медицинский факультет в Цюрихе и специализировался в психиатрии в Мюнхене и Вене, где защитил диссертацию об электрошоке. По возвращении в Швейцарию Фанти работал в главной больнице Женевы, в отделении акушерства и гинекологии, где принял участие в исследовании на индуцированных родах. Психоаналитическое обучение он получил в Женеве и США, где работал с 1947 до 1953 гг. Фанти много путешествовал и работал психоаналитиком с людьми разных национальностей благодаря хорошему знанию четырех языков: итальянского, французского, английского и немецкого (Fanti, 1984).

Клиническая модель микропсихоанализа имеет свои исторические корни в сочетании метода Сильвио Фанти с американской психоаналитической психиатрией, развивавшейся в 1950-х годах в США. Американцы были пионерами в трансформации метода Фрейда при лечении психозов в клиниках. Относительно стимулирующая среда, сильное желание найти новейшие способы лечения серьезных психических заболеваний привели исследователей к попытке создания новых стратегий лечения. Среди них, напоминаю, были длинные сеансы, постоянный и дружественный контакт между врачом и пациентом, взаимоотношения по типу материнства, внимание к деталям повседневной жизни.

Фрида Фромм-Рейхман пишет в книге «Психоанализ и психотерапия»: «Как правило, традиционные часовые сеансы не способны к коррекции психозов… Некоторые психотические пациенты получили значительный эффект от терапевтических сессий, которые продолжались по несколько часов» (Fromm-Reichmann, 1959, р. 170).

Пример. Пациент, страдающий шизофренией. После трехчасовой сессии он был глубоко тронут, и напряжение его смягчилось. Он сам сказал: «Если бы кто-либо предложил мне это двадцать лет назад, наверное, я не стал бы таким больным» (Fromm-Reichmann, 1959).

Работа пионеров в лечении психических заболеваний привела к серьезным открытиям и изменениям:

1) психоз – это болезненное состояние, отличающееся от других психических состояний по количеству травмирующих опытов (интенсивность, обширность и частота), а не по их качеству (способ, обстоятельства и окружение);

2) психозы поддаются лечению психоанализом, но требуют перестройки методов и приемов;

3) эта перестройка приводит к изменению всех форм психотерапии, в том числе психотерапии неврозов.

Фанти вернулся в Европу и начал работать по новой методике. Он сам рассказывает, как это произошло: к нему обратился бизнесмен, который хотел заниматься психоанализом, но у которого было всего шесть свободных недель. Впервые они стали заниматься ежедневно по два–три часа, получив при этом неожиданно положительный результат. В книге «Le mariage» Фанти писал: «Я согласен с тем, что мой метод занимает у анализанта полдня на протяжении нескольких месяцев, но зато он не блокирует его годами, как при работе короткими сессиями». И далее он писал следующее: «20 лет назад я говорил, что трехчасовая сессия стоит двадцати 45-минутных сессий; я ошибался, потом я говорил, что одна трехчасовая сессия стоит ста 45-ми-нутных сессий, но я опять ошибался; длинные и почти ежедневные сеансы не имеют права на сравнение, так как то, что анализируемый открывает после второго часа, никогда не сможет быть открыто и после тысячи 45-минутных сессий» (Fanti, 1987).

Это изменение в сеттинге привело к фокусу особых явлений, таких как сверхдетерминации, о чем я буду говорить позднее. При коротких сессиях это намного труднее, потому что терапевт должен играть активную роль со многими интерпретациями.

Кроме увеличения времени сеанса, другие технические возможности также характеризируют микропсихоаналитическое исследование предсознательных и сознательных деталей жизни.

Выделяют следующие виды технических инструментов:

1) работа с личными и семейными фотографиями;

2) работа с планами домов, в которых анализируемый жил с момента своего рождения (рисует их сам анализируемый);

3) работа с перепиской, дневниками, рукописными и печатными документами, имеющими отношение к истории семьи;

4) работа с генеалогическим древом.

Все это является неотъемлемой частью длинных сеансов. Технические возможности стимулируют ассоциации, экстернализации и воспоминания и усиливают психическую обработку.

Стоит перечислить и другие возможности микропсихоанализа:

– Пунктуальный анализ материала за прошедшие сутки. Эта техника возможна, когда сеансы ежедневные. Анализируемый рассказывает все, что произошло, что он сделал, какие были фантазии и что ему снилось между окончанием сеанса и началом следующего сеанса. Благодаря этой технике психоаналитик открывает и проверяет микроскопические зоны невротического конфликта.

– Микропсихоанализ разных членов одной семьи в индивидуальных сеансах, с одним психоаналитиком. Например, можно одновременно анализировать мать и дочь, сына или мужа и жену.

– Микропсихоанализ не запрещает строго социальные отношения между психоаналитиком и анализируемым, если они не переходят границы простой человеческой сердечности. Они не приемлемы в анализе параноиков, но, к примеру, очень эффективны при работе с подростками. Тем не менее психоаналитик должен свободно владеть техникой микропсихоанализа и иметь длительную профессиональную практику, чтобы постоянно анализировать выражения переноса анализируемого и своего контрпереноса.

Несмотря на то, что было сказано, микропсихоанализ не отходит от фрейдовского наследия. Он сохраняет основное правило свободных ассоциаций, анализ сновидений и переноса. Кроме того, с точки зрения метапсихологии, во фрейдовской формулировке микропсихоанализ предпочитает энергетическо-влеченческую (энергетическо-инстинктивную) модель. (Об этом я буду говорить позднее при обсуждении второй фрейдовской топики психического аппарата.)

По этой причине и в целях ясности мы будем постоянно обращаться к главным фрейдовским понятиям, которые представляют основы всех психотерапевтических и психоаналитических современных направлений.

На самом деле, в последние 15 лет и в Западных странах, и в России люди часто употребляют слова и выражения психоаналитического происхождения. Во-первых, это относится к слову «бессознательное», а еще к таким выражениям, как «он вытеснил что-то» или «я совершил ошибочное действие», или «она ведет себя истерично». Тем не менее общее употребление терминологии не всегда совпадает с правильным пониманием явления и процесса.

Начинаем с этимологии слова «психоанализ». Оно имеет греческое происхождение. Psyche обозначает «дыхание», «дух», а следовательно «душа». «Анализ» происходит от глагола analuo и обозначает «разложить», «расчленить». В итоге, психоанализ – это «разложение или расчленение души».

В двух словах, психоанализ является инструментом для решения психических конфликтов посредством особой методологии исследования психического аппарата. Начальным моментом создания психоанализа, чтобы изучать психические и психосоматические симптомы, Фрейд считал метод свободных ассоциаций и открытие бессознательного.

Самое простое и наиболее эффективное объяснение этого слова: «Та часть нашего ума, на которой мы не можем сфокусировать наше внимание» (Fanti, 1984).

Бессознательное – это архаическая память, совокупность определенных опытов, прожитых плодом, младенцем, ребенком, которые влияли на развитие человека до шести лет. Речь идет об опытах удовольствия и неудовольствия, привязанности и потери, спокойствия и страха. Бессознательная память состоит также из филогенетического опыта предшествующих поколений до появления человека разумного.

Современные психоаналитики, как, например, итальянец Мауро Манча и др., ввели новое понятие, так называемое «невытесненное бессознательное». Имеется в виду совокупность ощущений, эмоций и информаций, зарегистрированных плодом во внутриутробной жизни и малышом в самые первые месяцы после рождения, до развития речи. В итоге, по мнению этих психоаналитиков, нужно отличать невытесненное бессознательное (приблизительно от оплодотворения до двух лет) от вытесненного бессознательного (от двух до шести лет). Вытесненное бессознательное фиксируется в виде представлений и аффектов. Его содержание можно вспомнить. Наоборот, переживания, фиксированные в невытесненном бессознательном, вспомнить нельзя, и чаше всего они реактивируются на соматическом уровне (Mancia, 2007).

Тем не менее содержание этой памяти, которую, используя новые формулировки, мы можем называть двумя терминами – «не-вытесненное бессознательное» и просто «бессознательное», не прямая транскрипция того, что случилось в первых годах нашей жизни, а личный перевод. Это представления и аффекты, доказывающие только внутриутробные и детские ощущения. Эти представления и аффекты не могут стать сознательными. Вход в сознание им недоступен. Тем не менее они неустанно стараются переступить барьер предсознания–сознания. Другими словами, мы используем большую часть нашей энергии для того, чтобы бессознательная структура нашего опыта осталась таковой. В этом состоит жизнь невротика: постоянная трата энергии на то, чтобы держать вход в бессознательное закрытым, чтобы инфантильные эмоции, ощущения и желания оставались нетронутыми. Такая цензура имеет функцию держать дистанцию между бессознательным и двумя сознательными зонами: предсознанием и сознанием. Мы называем сознанием то, что постоянно присутствует в нашей психике.

Это первая фрейдовская топика, его первое объяснение психического аппарата: бессознательное – первая цензура, предсознательное – вторая цензура, предсознательное – сознание.

Возьмем, к примеру, детские игры и стихи, являющиеся остатками магических и религиозных практик. Человек продолжает их вспоминать, несмотря на то, что в определенный момент жизни они перестают быть для него важными. Детские игры и стихи продолжают иметь аффективное значение, они связывают эмоции и ощущения. По этой причине они более значительны по сравнению с обычными языковыми фразами. Это – абсурд, который не находится в контакте с реальностью. Объяснить эти явления возможно, только если мы признаем существование бессознательного. Почему детские стихи вызывают у ребенка любопытство сексуального характера и тревогу, если они не имеют такого уж большого значения? Почему существуют фобии? Как можно объяснить, почему мы боимся неопасных ситуаций и объектов? Откуда берется фобия еды? Как можно, не используя понятия бессознательного, рационально объяснить, почему в 12 или 20 лет человек прекращает есть или же ест все то, что может достать, а потом его рвет?

Понятие бессознательного говорит нам, что в неизвестной части нашей души банальные ситуации могут быть смертельными. Человек подвергается существенному воздействию бессознательного и не в состоянии действовать под его влиянием добровольно.

Мы можем познакомиться с бессознательным только через его «отростки»: ошибочные действия, оговорки, сновидения и симптомы.

Бессознательное высказывается косвенно. Кроме того, в книге «Набросок психологии» Фрейд определяет характеристики бессознательного и говорит, что оно является частью первичного процесса, в нем действует принцип удовольствия, и психическая энергия течет свободно (Freud, 1895).

Это означает, что в бессознательном энергия не связана с каким-либо представлением и беспрепятственно переливается из одного представления в другое. Соответственно, основные характеристики бессознательного: смещение и сгущение.

Во вторичном процессе энергия связывается с группой представлений и аффектов (репрезентантами влечения), удовлетворение отложено, и в нем царствует принцип реальности. В первичном процессе все сосуществует в единстве, нет ни времени, ни пространства, ни пар противоположностей (садизма–мазохизма, эксгибиционизма–вуайеризма).

В книге «Набросок психологии» Фрейд приводит следующий пример (Freud, 1895).

У пациента есть сверхнагруженные представления, рационально объяснимые: человек упал на льду и сломал ногу. После этого опыта он боится повторения подобной травмы, поэтому или каждый раз испытывает на льду напряжение и тревогу, или вообще отказывается ходить по льду. Сверхнагруженные представления невротиков нерациональные, их объяснение вытесненное.

В психоаналитической работе мы знаем, что, например, представление А (лошадь) является тревожным, но без причины. Потом мы открываем, что оно, ассоциировано с представлением Б (отец), которое имеет право быть тревожным. А представляет Б, занимает его место, становится заместителем Б. Это «смещение».

Фрейд также приводит пример солдата, который борется за кусок ткани (флаг), репрезентирующий Родину-мать. Тем не менее любовь к родине, к матери, не препятствует его любви к девушке. Наоборот, невротик, который рыдает за А, не знает, что он это делает в ассоциации с Б, тем более что Б для него незначительное представление. И таким образом, А предстает в виде навязчивости, а Б – в виде вытеснений. Каждой навязчивости соответствует вытеснение.

Этот процесс, состоящий из вытеснения–смещения–символизации, происходит каждый раз, когда представления вызывают аффект неудовольствия. Б не стирается из памяти, оно является мнемическим следом, совокупностью зарядов, против которой формируется сопротивление. Сопротивление настолько сильное, насколько сильна нагрузка Б.

Еще один пример Фрейда: пациентка Эмма (Freud, 1892–1895). Девушка не может зайти в магазин (симптом) и рассказывает различные варианты своего сексуального опыта:

– Настоящее время: Эмма зашла в магазин и увидела двух мужчин, которые смеялись. Девушка выбежала, опасаясь агрессии мужчин, хотя они привлекали ее.

– Прошлое: когда ей было восемь лет, продавец дотронулся до нее. Тем не менее Эмма несколько раз возвращалась в тот магазин, и опыт повторялся. С началом переходного возраста, она перестала туда ходить. Страх входить в магазин был ее навязчивостью, чувство вины за сексуальное желание было вытесненным.

В своей деятельности Фрейд руководствовался двумя мотивациями:

1) искренний научно-исследовательский инстинкт;

2) поиск эффективного метода лечения для своих невротических пациентов, которым не помогали лекарства.

Он придумал метод свободных ассоциаций, тем не менее открытие психоаналитической техники происходило постепенно, шаг за шагом, приблизительно с 1892 по 1896 гг. Тогда как раз пациентка Эмма упрекала его за то, что он прерывал ее рассказ.