Текст книги "Идеал воспитания дворянства в Европе. XVII–XIX века"

Во Франции дебаты относительно использования родного языка в качестве средства обучения вместо латыни появились только в XVIII веке[288]288
  См.: Waquet F. Le latin. P. 20, 160, 174–175.


[Закрыть]. Однако идея эффективного учебного плана, в основу которого был бы положен родной язык и который включал бы изучение современных иностранных языков, была озвучена уже в некоторых проектах по созданию дворянских школ, появившихся на рубеже XVI и XVII веков[289]289
  См.: Bruschi A. Au-delà du collège: un nouveau rôle pour le vernaculaire dans les projets d’académies pour la noblesse (France, 1577–1640) // Paoli M. P. (Ed.). Saperi a confronto nell’Europa dei secoli XIII–XIX. Pisa, 2009. P. 137–148.


[Закрыть]. В большинстве проектов такие учреждения, названные академиями, должны были предлагать весьма полную программу не только по военному делу (armes), но и по словесности (lettres). Этим они отличались от уже существовавших по всему королевству многочисленных академий верховой езды (académies d’équitation): там ученики упражнялись в основном в верховой езде, танцах, фехтовании, иногда в фортификации (то есть прикладной математике для военных целей)[290]290
  О дворянских академиях во Франции см.: Schalk Е. From Valor to Pedigree. Р. 174–201; Doucet C. Les académies d’art équestre dans la France d’Ancien Régime. Paris, 2007; Boutier J. L’académie de Lunéville-Nancy. Education nobiliaire et culture équestre dans la Lorraine ducale (1699–1737) // Franchet d’Espèrey P. (Ed.). Lunéville, la cité cavalière par excellence. Perspectives cavalières du siècle des Lumières au XX^e siècle. Paris, 2007. P. 81–95; Idem. Institutions royales et références italiennes: l’académie pour l’éducation de la noblesse à Aix-en-Provence au début du XVII^e siècle // Provence historique. 2008. № 231. P. 3–17; Bruschi A. Un’educazione enciclopedica per la nobiltà? L’accademia di Pluvinel, René de Menou e la Harengue di Jacques Bourgoing // Studi Francesi. 2008. № 154. P. 3–18; Idem. Litterae et arma: l’aspiration à l’encyclopédisme des premières académies nobiliaires françaises (1598–1612) // Seventeenth-century French Studies. 2012. Vol. 34. № 2. P. 133–142. Об итальянских и английских академиях, а также академиях в пределах Священной Римской империи см.: Boutier J. Le Grand Tour des gentilshommes et les académies d’éducation pour la noblesse. France et Italie, XVI^e—XVII^e siècle // Beihefte der Francia. 2005. № 60. P. 237–253; Hale J. R. The Military Education. P. 442–443; Lawrence D. R. The Complete Soldier. P. 21–23; Conrads N. Ritterakademien der frühen Neuzeit […]. Göttingen, 1982.


[Закрыть].

Упомянем самый известный проект, предложенный гугенотом капитаном Франсуа де Ла Ну (1531–1591) в пятом томе его Рассуждений о политике и войне (1587)[291]291
  Более подробно о Рассуждениях см.: Hauser H. François de La Noue (1531–1591). Paris, 1892. – Репринт: Genève, 1970. P. 171–172; Huseman W. H. François de La Noue, особ. см. p. 17ff.


[Закрыть]. Он рекомендует, чтобы в четырех академиях, которые он предлагал открыть в Париже, Лионе, Бордо и Анже или в королевских резиденциях Фонтенбло, Мулен, Плесси-ле-Тур и Коньяк, обучение шло в соответствии с широким учебным планом. Ученики там могли бы не только улучшить свои навыки в верховой езде, танцах, фехтовании, плавании, борьбе, фортификации и в некоторых искусствах (музыке, живописи), но и ознакомиться с несколькими теоретическими дисциплинами, в том числе с географией, древней и современной историей, моральной философией, политикой и военной стратегией[292]292
  La Noue F. de. Discours politiques et militaires. Genève, 1967 (1-е изд.: Basle, 1587). De la bonne nourriture & institution qu’il est nécessaire de donner aux jeunes gentils-hommes françois [О хорошем образовании, которое должны получать юные французские дворяне]. P. 138–157.


[Закрыть]. Такое теоретическое образование ученики должны были получать на родном языке, оно не требовало глубокого знания латыни и греческого. Ла Ну утверждает, что все главные тексты классической Античности, посвященные истории, войне и политике, следует читать во французских переводах. Что же касается иностранных языков, их изучение должно быть быстрым, практичным и отвечающим потребностям молодого дворянина: наиболее важные национальные языки следует учить, как указывает Ла Ну, в той мере, в какой они могут быть полезны[293]293
  Ibid. P. 154. Ла Ну не уточняет, на каком языке должно проходить обучение.


[Закрыть].

Однако наиболее продуманные соображения об использовании современных языков были высказаны в послании, адресованном около 1640 года кардиналу Ришелье с целью добиться открытия дворянской академии в одноименном городе, который кардинал построил на своих фамильных землях. Это послание, а также некоторые официальные документы, связанные с основанием нового заведения, в том числе правила школы и инаугурационная речь, объединены в один том. Автор послания – Николя Ле Гра (около 1600 – около 1670), французский священник и врач из региона Корбей. Его жизнь была полна приключений и путешествий – по Европе, Северной Африке, Востоку и Южной Америке. Позже он был отлучен от церкви, осужден инквизицией как еретик в 1660‐х годах и, вероятно, умер в тюрьме в Перу или в Испании[294]294
  Сб. документов см.: Библиотека Арсенала (Париж). 4-Н-8289; биографию Ле Гра см.: Bataillon M. L’Académie de Richelieu, Indre-et-Loire // Pédagogues et juristes, Congrès du Centre d’Études Supérieures de la Renaissance de Tours. Paris, 1963. P. 255–270; Medina J. T. Historia del Tribunal de la Inquisicion de Lima (1569–1820). 2 vols. Santiago de Chile, 1956. Vol. II. P. 170–184. См. также: Waquet F. Le latin. P. 20.


[Закрыть].

Учреждение, задуманное Ле Гра, как он сам объясняет в письме к кардиналу, будет отличаться от обычных дворянских академий, где ученики занимаются исключительно физическими упражнениями. Из таких школ их выпускают хорошими всадниками, их тела гибки, они умеют танцевать и держать меч, но им незнакомы ни добродетель, ни их обязанности, ни «искусство войны и мира» – словом, все «совершенства ума», необходимые для работы на благо королевства[295]295
  Le Gras N. L’Académie Royale de Richelieu, a son Eminence. S.l., 1642. P. 107–108. (Bibliothèque nationale de France, Arsenal 4-H-8289).


[Закрыть]. Кроме верховой езды, фехтования и танцев, новая академия предложит широкий диапазон теоретических дисциплин, которые, однако, не будут преподаваться по методике, принятой в традиционных школах. Ле Гра указывает, что не только бесполезно, но и вредно было бы использовать основанные на латинской грамматике учебные программы коллегиумов и университетов. На протяжении веков учителя латыни и греческого напрасно пытались заставить своих учеников заниматься мертвыми языками, вместо того чтобы уже в раннем возрасте знакомить детей с науками. Кроме того, учитывая сложность древних языков, дворянство, несмотря на свою естественную склонность к гуманитарным наукам, в конечном счете отказалось от всякой формы интеллектуального образования[296]296
  Ibid. P. 26–27, 34–36, 39. В те же годы подобная критика чрезмерно книжного и интенсивного преподавания латыни была представлена французским педагогом Тертром, см.: Waquet F. Le latin. P. 174–175.


[Закрыть]. «Нам бы лучше […] заботиться о нашем языке и искать истину», – пишет Ле Гра[297]297
  Le Gras N. L’Académie Royale. P. 46 («Il vaudroit bien mieux s’occuper à la culture de nostre langue, & à la recherche de la verité»).


[Закрыть].

Ле Гра хотел бы превратить свою школу в настоящий «Университет наук» (Université des Sciences) для дворян и в то же время сделать из нее отделение Французской академии, которое будет способствовать улучшению и развитию французского языка, а также распространению правил грамматики, предложенных академиками. Он утверждает, что с этой целью составляет французскую грамматику (вероятно, предназначенную для обучавшихся в его академии дворян и, к сожалению, утерянную), которую он вкратце излагает в своем письме к Ришелье. На примере нескольких четких правил Ле Гра в своем пособии предлагает фонетическую реформу правописания и объясняет, как уточнить и расширить словарный запас путем создания новых слов или заимствования их из других языков[298]298
  Ibid. См. особ. p. 18, 62–63, 66, 87, 97–98, 121. Ле Гра заявил судившим его инквизиторам, что рукопись его французской грамматики была утеряна в результате кораблекрушения недалеко от Лиссабона. См.: Medina J. T. Historia del Tribunal de la Inquisicion. Vol. II. P. 179. Касательно грамматики Ле Гра см.: Bruschi A. Entre l’académie nobiliaire de Richelieu et l’Académie française: une nouvelle grammaire selon Nicolas Legras (vers 1640) // Colombat B., Fournier J.-M., Raby V. (Eds.). Vers une histoire générale de la grammaire française? Matériaux et perspectives. Paris, 2012. P. 313–324.


[Закрыть].

В соответствии с планом Ле Гра, наиболее удобным способом упорядочить язык и, как следствие, дать ему вечную славу и силу является превращение его в средство передачи знаний. Кроме того, обучение и язык связаны диалектически: так же как французский язык можно утвердить за счет его использования в качестве языка науки, знания можно развивать с большей легкостью, если они выражены на родном и живом, а не на мертвом языке[299]299
  Le Gras N. L’Académie Royale. P. 23–30.


[Закрыть]. В академии города Ришелье французский, таким образом, будет применяться вместо латыни. Поскольку языки следует изучать на практике, а не с помощью правил, Ле Гра выдвигает оригинальную шестилетнюю программу обучения, в которой на родном языке будут объясняться все дисциплины, то есть не только французская грамматика, поэтика, риторика, но и картография, хронология, генеалогия, история, мифология, механика, оптика, астрономия, география, математика, физика и физиология, метафизика, логика и мораль (с политикой). Латынь (учебная программа рассчитана на четыре года) и греческий (один год) должны изучаться в качестве иностранных языков во второй половине дня[300]300
  Ibid. P. 39. Statuts et Reglemens de l’Academie ou College Royal, estably par ordre du Roy en la Ville de Richelieu. P. 58–59 (разная пагинация).


[Закрыть]. По обещанию Ле Гра, после пребывания в академии города Ришелье невежественные провинциалы, никогда до этого не осмеливавшиеся появиться при дворе, будут прекрасно говорить на парижском французском и мастерски владеть всеми дисциплинами, в которых должен разбираться каждый начитанный молодой дворянин[301]301
  Ibid. P. 103–104.


[Закрыть].

По замыслу автора послания, академия в городе Ришелье также будет школой современных иностранных языков. Во-первых, в соответствии с программой обучения, среди дневных занятий будут итальянский и испанский: эти языки будут преподаваться в течение одного года студентам шестого года обучения (première classe), а методика обучения будет основана на сравнении их с французским, древнегреческим и латынью[302]302
  Le Gras N. L’Académie Royale. P. 103–104. Statuts et Reglemens de l’Academie ou College Royal. P. 59 (разная пагинация).


[Закрыть]. Во-вторых, новый институт призван привлечь иностранных дворян, приезжающих из Северной Европы и посещающих Францию во время Grand Tour: такие занятия хорошо подготовят их по французскому языку, при этом прививая знания по наиболее подходящим для молодого дворянина предметам, не исключая физической подготовки (exercices).

Иностранцы тоже долго ждали открытия этого института, особенно все те северные народы, что так желают знать французский язык […]. [Иностранные дворяне], ежедневно общаясь и заводя дружбу с французскими дворянами и непрерывно слушая своих учителей и наставников, […] легко усвоят местный выговор и произношение […]. […] Как только новость об этой школе будет обнародована, дворяне потянутся сюда в несметном количестве со всего Севера, и высшая знать будет рада возможности воспитывать своих детей рядом с самой блистательной молодежью Франции так, чтобы они могли перенять от молодых французов ловкость и учтивость, которыми те естественным образом обладают, одновременно занимаясь науками, языками и упражнениями […][303]303
  Ibid. P. 110–112: «Les étrangers attendoient aussi il y a fort long-temps cet établissement, & particulierement tous ces peuples du Nort qui sont tellement desireux de sçavoir le François […]. [Les nobles étrangers] s’assemblans tous les Jours, & faisant societé avec les Gentils-hommes François, en escoutant aussi continuellement les Professeurs des Sciences, & les Maistres des Exercices, […] prendront aisément l’accent du païs, & la prononciation […]. […] Si tost que la nouvelle de cet établissement sera publiée, il viendra une affluence de Noblesse de tout le Septentrion, & les plus grans seront ravis de trouver cette occasion de nourrir leurs enfans avec la plus belle jeunesse de France, pour contracter avec elle cette adresse, et cette civilité qui luy est si naturelle, en apprenant ensemble les Sciences, les Langues, & les Exercices […]».


[Закрыть].

Ле Гра указывает, что город Ришелье, где говорят на чистейшем французском, еще и расположен рядом с берегами реки Луары – одним из любимых мест иностранного дворянства[304]304
  Ibid. P. 119–120.


[Закрыть]. Академия, которую Ле Гра открыл и которой он руководил в период между 1640 и 1644 годами, действительно воспринималась некоторыми иностранцами в качестве одной из лучших школ французского языка в королевстве. В своем путеводителе под названием Руководство для иностранных путешественников (1642) Джеймс Хауэлл предлагает английским дворянам, путешествующим по Франции и желающим улучшить свой французский, «провести некоторое время в Новой Академии, устроенной наконец французским кардиналом в Ришелье, где все науки читаются на французском с целью сделать язык более благородным и более богатым»[305]305
  Howell J. Instructions for forreine travell. Shewing by what cours, and in what compass of time, one may take an exact Survey of the Kingdomes and States of Christiendome, and arrive to the practicall knowledge of the languages. London, 1642. P. 33.


[Закрыть].

Документы, оставшиеся после Ле Гра, не дают дополнительной информации о том, каким образом он и его коллеги преподавали «философию» на французском и иностранных языках. После смерти кардинала Ришелье и закрытия академии из‐за отсутствия средств мечта Ле Гра о шестилетней программе обучения для дворянства, в основу которой было бы положено обучение на французском языке, так и осталась мечтой[306]306
  Некоторые академии верховой езды были, однако, открыты и для преподавания теоретических дисциплин на французском языке. В герцогстве Седан до его окончательного присоединения к французской короне в 1642 году дворян – выпускников школы верховой езды принимали в местный протестантский университет, где давалось образование в области математики, физики, философии и права на французском языке (вместо латыни); по настоянию герцога Анри де Ла Тура учителя переводили наиболее сложные уроки на национальный язык. См.: Mellon P. L’académie de Sedan, centre d’influence française. A propos d’un manuscrit du XVII^e siècle. Paris, 1913. P. 57. После того как Ле Гра покинул Ришелье, в помещениях дворянской академии был размещен коллегиум, который, в свою очередь, был закрыт в конце XVIII века. См.: Bossebœuf L.-A. Richelieu et ses environs. Paris, 1990. P. 332.


[Закрыть]. Мы знаем, что идея одновременного преподавания языков и неязыковых дисциплин не была новой для дворянского образования и что она касалась и преподавания латыни. Хотя «школьный» подход, подразумевающий долгие годы учебы, в обучении молодых дворян не применялся, изучение собственно латыни, самого традиционного школьного предмета, не исключалось. Уроки латинского, проводившиеся на дому частными учителями, нередко были основаны на текстах по истории, политике и военному искусству, целью которых было дать ученику основы древнего языка и одновременно познания в практических дисциплинах, необходимых для исполнения его будущих обязанностей как дворянина[307]307
  Waquet F. Le latin. P. 250.


[Закрыть]. Уже в конце XVI века в основе уроков латыни молодого герцога Неверского лежали работы на военную тематику, которые обычно не включались в учебные программы коллегиумов. Задания заключались в переводе и комментировании под руководством учителя с опорой на тексты по современной истории и географии[308]308
  Motley M. E. Becoming a French aristocrat. P. 92–93.


[Закрыть].

Что касается преподавания современных языков, факты, выявленные к настоящему времени (хотя и относящиеся к периоду несколькими десятилетиями позже, чем предложение Ле Гра), подтверждают, что его проект соответствует педагогическим практикам, как они сложились во Франции в конце XVII и XVIII веке. Словари и руководства по изучению иностранных языков, изданные и/или распространяемые в Париже и во всем королевстве, а также записные книжки и периодическая печать того времени дают нам некоторое представление о преподавании современных языков и применяемых на практике методах обучения.

Для усвоения слов и фраз на иностранном языке часто использовались упражнения, состоящие в неоднократном чтении и переводе (устно или письменно) более или менее сложных текстов: эта методика была унаследована от латинской дидактики, которая с XVI века во Франции основывалась на «темах» (thèmes), то есть на переводах с французского на латынь[309]309
  О дебатах по поводу «тем» (thèmes) и их ценности как педагогического приема среди грамматистов в XVII и XVIII веках см.: Besse H. Les techniques de traduction. P. 80; Colombat B. La grammaire latine en France à la Renaissance et à l’Age classique. Théories et pédagogie. Grenoble, 1999. P. 112–119. 87n.


[Закрыть]. Традиционные школьные занятия по древним языкам давали глубокие знания грамматических правил. Напротив, те, кто изучал современные языки, уже на первых уроках, после нескольких упражнений по чтению, занимались переводом с родного на иностранный язык и наоборот. Эти же самые предложения могли переводиться обратно на родной язык; пробелы и ошибки ученика в конечном итоге отмечались и исправлялись путем сравнения нескольких письменных переводов одного и того же текста; как правило, образец перевода сравнивали с версией ученика[310]310
  Конечно, это довольно распространенный метод, сфера применения которого не ограничивается обучением дворян и языковыми занятиями один на один с преподавателем. См., например: Rjéoutski V. Les écoles étrangères dans la société russe. P. 501–502.


[Закрыть].

Большинство грамматических категорий не излагались систематически, а лишь иногда подвергались краткому обсуждению во время и после упражнений по переводу. Вышеупомянутый де Ришани, например, описывает свой метод обучения в составленной им Франко-итальянской грамматике, предназначенной для итальянских дворян, таким образом: занятия начинаются с обучения чтению (одновременно показываются таблицы с произношением) и спряжению вспомогательных глаголов. После усвоения элементарной лексики ученикам предлагается заняться «темами» (thèmes) и сочинениями (compositions), в том числе переводом некоторых «повседневных диалогов» с итальянского на французский и с французского на итальянский; впоследствии они изучают правильные и неправильные глаголы и другие части речи. Как признает сам автор, в то время это был наиболее распространенный метод. Такой же метод обучения предлагается философом, историком, грамматиком Клодом Бюфье (1661–1737) в его Французской грамматике по новой системе (1709), а также в Итальянской грамматике для дам Аннибале Антонини. Последний пишет, что после изучения артиклей, вспомогательных и правильных глаголов «мы сразу начнем объяснять какого-нибудь итальянского автора по-французски, затем мы возьмем тот же французский перевод и переложим его обратно на итальянский, одновременно изучая различия между двумя языками»[311]311
  Richany Ch. P. de. Grammatica francese-italiana. P. 10, 13–14; Buffier C. Grammaire françoise sur un plan nouveau […]. Paris, 1709. P. 39–43; Antonini A. Grammaire italienne. Maniere d’apprendre aisément la langue italienne. S. p. («on commencera aussi-tôt à expliquer en François quelque Auteur Italien, ensuite on prendra la même traduction Françoise pour la remettre en Italien, en y remarquant toûjours la difference de [sic] deux langues»). См. также: Berti М. L’arte d’insegnare la lingua francese. P. 255.


[Закрыть]. Печатные руководства XVII и XVIII веков часто включали в себя двуязычные диалоги и короткие рассказы для перевода. Достигшие же более высокого уровня учащиеся читали на языке оригинала и переводили «хороших авторов»[312]312
  См., к примеру, о французском и итальянском языках: Berti М. L’arte d’insegnare la lingua francese. P. 255ff; Antonini А. Grammaire italienne. P. 241ff.; Idem. Grammaire italienne, pratique et raisonnée. Paris, 1746. P. 234ff.


[Закрыть]. Возможно, для изучавших иностранный язык – как дворян, так и простолюдинов – цель состояла не в идеальном овладении языком, а в возможности читать известные произведения в оригинальной версии. Дабы оправдать свое решение печатать только итало-французскую часть своего Итало-латинско-французского словаря (1735), Антонини заявляет, что «почти все занимающиеся изучением иностранного языка не ищут ничего большего, чем понимание авторов». Латинский перевод итальянских слов был добавлен только для того, чтобы предоставить читателям «более правильное понимание этих двух языков [итальянского и французского], вышедших из него [латинского языка]»[313]313
  Antonini A. Dictionaire [sic] italien, latin et François […]. Paris, 1735. P. IX–X: «presque tous ceux qui s’appliquent à l’étude d’une Langue étrangere, n’ont d’autre but que d’en entendre les Auteurs». Для французского книжного рынка Антонини опубликовал антологию сочинений Джованни делла Каза: L’Italia liberata dai Goti de Trissino et l’Orlando furioso d’Arioste: Prose et [sic] rime di messere Giovanni della Casa. Edizione nuova. Riveduta, & corretta per l’Abbate Annibale Antonini. Parigi, 1727; L’Italia liberata da’ Goti di Giangiorgio Trissino […], riveduta, e corretta per l’Abbate Antonini. Parigi, 1729; Orlando furioso […], di Ludovico Ariosto. Parigi, 1746.


[Закрыть].

Свод текстов, служивших дворянам и дворянкам для упражнения в иностранных языках, не ограничивался литературными произведениями. Изучение современного языка, как часть культуры высшего класса, было связано с их общественной жизнью и, в частности, с перепиской. Составление посланий на национальных языках включалось не только в программу обучения дворянства (элиты). К примеру, составление черновиков для деловых писем на иностранном языке в Европе было обычной практикой для купцов, изучающих английский или французский по профессиональным причинам[314]314
  Например, что касалось изучения английского языка, то во Франции в печатных грамматиках образцы деловых писем встречались редко; в то же время в руководствах, использовавшихся в Нидерландах, где английский часто изучали с целью его использования в торговле, они были стандартным элементом. См.: Loonen P. L. M. For to Learne to Buye and Sell. Р. 155–159.


[Закрыть]. Тем не менее в благородных кругах эпистолярное творчество приобрело особую значимость в свете своей социальной функции. Действительно, во Франции начиная с XVII века хорошо образованный дворянин должен был знать формы и проявления этого строго регламентированного жанра, который воспринимался как искусство вежливого разговора, выраженного на бумаге, – искусство, которое по большей части было исключено из учебных программ коллегиумов[315]315
  Goldsmith E. C. «Exclusive Conversations». The Art of Interaction in Seventeenth-Century France. Philadelphia, 1988. P. 29; Motley М. Becoming a French Aristocrat. P. 89; Landy-Houillon I. Lettre et oralité // Bray B., Strosetzki Ch. (Eds.). Art de la lettre, art de la conversation à l’époque classique en France. Paris, 1995. P. 81–91; Duchêne R. Lettre et conversation // Ibid. P. 93–102; Chervel A. Histoire de l’enseignement. P. 692.


[Закрыть]. В самом деле, для знати письмо представляло собой не только инструмент общения и поддержания отношений с семьей и друзьями. Благодаря переписке молодые дворяне, осваивавшие основы письма с детства, развивали чувство принадлежности к элите. В более общем смысле качество написания писем определяло социальный статус автора и служило критерием для оценки утонченности автора и его уровня образования. Частную переписку дворянина могли продемонстрировать и даже публично прочитать в узком кругу или в небольшой группе участников переписки[316]316
  Goldsmith E. C. «Exclusive Conversations». P. 32; Motley M. Becoming a French Aristocrat. P. 89–90; Dierks K. The familiar letter and social refinement in America, 1750–1800 // Barton D., Hall N. (Eds.). Letter Writing as a Social Practice. Amsterdam; Philadelphia, 1999. P. 31–41, особ. см. p. 35–38; Schneider G. The Culture of Epistolarity. Vernacular Letters and Letter Writing in Early Modern England, 1500–1700. Newark, 2005. P. 69; Goodman D. Becoming a Woman in the Age of Letters. Ithaca; London, 2009. P. 100–104; Wilde C. Friendship, Love, and Letters. Ideals and Practices of Seraphic Friendship in Seventeenth-Century England. Heidelberg, 2012. P. 130–131, 134. О важности искусства писать письма как элемента образования для девочек см.: Chervel А. Histoire de l’enseignement. P. 693; Goodman D. Becoming a Woman.


[Закрыть]. Составление писем на французском (или на иных языках) и перевод таких текстов на другие национальные языки позволяли ученикам оттачивать свои навыки в сочинении посланий и в то же время расширять свои знания о современных языках. В частности, с конца XVII века в некоторых грамматиках публиковались главы, посвященные эпистолярному стилю, и было издано несколько письмовников[317]317
  См., например: Lépine L. de. Le maître italien […] par le sieur Veneroni. Reveu, corrigé & augmenté d’un Maître François […] Par Louis de Lepine, Docteur en sacrée theologie. Venise, 1690. P. 380ff. В Италии XVIII века одним из самых известных письмовников, написанных на французском языке, являлась работа Villecomte Denis de. Lettres modernes […]. Milan, 1745 (1-е изд.).


[Закрыть].

Путешественник Шарль-Адеода Фербер, немецкоязычный представитель элиты Данцига (Гданьска), оставил нам свою тетрадь с упражнениями в иностранных языках, выполненными, вероятно, во время его поездок на рубеже XVII–XVIII веков[318]318
  Bibliothèque nationale de France. MS allemand 147. Notes de cours et de voyage, réunies par Charles-Adéodat Ferber, de Dantzig. Passim. К сожалению, ничего не известно о биографии Фербера. О написании писем как методе обучения европейских элит современным языкам в начале XVIII века см.: Rjéoutski V., Offord D. Teaching and Learning French in the Early Eighteenth Century: Ivan Shcherbatov’s Letters to his French Teacher: Introduction // History of the French Language in Russia (University of Bristol Faculty of Arts Research). https://data.bris.ac.uk/datasets/3nmuogz0xzmpx21l2u1m5f3bjp/Ivan%20Shcherbatov%20introduction.pdf. Последнее обращение: 07.08.2018.


[Закрыть]. В рукописи много упражнений по сочинению писем на различные темы, такие как благодарственные письма, поздравления, соболезнования, рекомендации, любовные письма и рассказы о путешествиях. Первым для упражнения предлагается французский язык (листы 360–367). Большинство текстов записаны в два столбца: справа приведен более простой и правильный французский текст (переведенный, продиктованный или скопированный в качестве образца); слева – новый переформулированный текст того же содержания, он перечеркнут и переписан. Далее следуют короткие заметки об итальянском произношении, существительных, предлогах, личных, притяжательных и указательных местоимениях, артиклях и глаголах, написанных на латыни, где французский все еще используется в качестве опорного языка (листы 368–371). Затем снова приводятся образцы для писем, перемежающиеся с различными текстами (в основном касающимися повседневной жизни), а после – примечания об итальянской грамматике (листы 372–386). Здесь Фербер переводит некоторые итальянские письма из антологии XVI века на французский язык[319]319
  Bernardino P. (Ed.). Nuova scelta di lettere di diversi nobilissimi huomini. Venetia, 1574.


[Закрыть] и создает эпистолярные «темы» в виде двух столбцов, где представлен перевод с французского на итальянский. Его рабочая тетрадь заканчивается упражнениями по составлению писем только на итальянском, представленных в соответствии с тем же параллельным текстовым шаблоном.

Изучение национальных языков также было связано с повседневной деятельностью молодого дворянина. В руководствах по изучению современных языков, специально разработанных для знати, особое внимание (даже в том, что касается самой элементарной фразеологии) уделяется выражениям, связанным со светской деятельностью и с окружением, характерным для члена элиты («учитель иностранного языка, фехтования, игры на гитаре», «мне нравится ходить в фехтовальный зал, […] в танцевальный зал», «упражнения [в верховой езде]», «Он был очень хорошо принят Госпожой Принцессой», «Я получил письмо от Госпожи Вашей Кузины»). Это видно на примере «Замечаний о главных трудностях французского языка» (1673) – грамматики, написанной парижским учителем по имени Алсид Бонказ де Сен-Морис[320]320
  Bonnecase de Saint-Maurice A. Remarques sur les principales difficultez de la langue françoise […]. Paris, 1673. P. 5 («Il a esté fort bien receu de Madame la Princesse. J’ay receu une Lettre de Mademoiselle vostre Cousine»); Р. 8 («Un maistre de langues, d’Armes, de Guitarre […] Je vay [sic] volontiers à la Salle d’Armes, à la Salle de Danse […]»); Р. 17 («Il y a à remarquer que parlant des Exercices, avec ces Verbes, joüer & faire, on se sert de l’Article défini […]»). Курсив оригинала.


[Закрыть]. Его современник и коллега Луи де Лепин помещает в своей книге Учитель французского языка в Италии (1683) фразы, связанные с военным и верховым искусством, чтобы угодить двум категориям читателей: военным и дворянам, посещающим академии верховой езды[321]321
  Lépine L. de. Il maestro francese in Italia. Venezia, 1683. P. 338.


[Закрыть]. Интересна рукопись XVIII века, хранящаяся в библиотеке Сорбонны и представляющая собой английскую грамматику для носителей французского языка. Этот анонимный документ, вероятно, составляет основу языкового курса, по которому обучался дворянин (или, во всяком случае, представитель элиты) под руководством частного учителя: в одном из отрывков учитель (автор рукописи?) непосредственно обращается к своему ученику, объясняя некое грамматическое правило, и предлагает ему выполнить упражнения[322]322
  Bibliothèque Interuniversitaire de la Sorbonne. MS 1183. Grammaire anglaise, résumée, avec des thèmes. Fol. 36 r. («Vous pouvés peut etre être choqué de la delicatesse qui doit être observée entre pouvoir par permission et pouvoir par capacité vous pouvés seulement la remarquer autant que vous pouvés commodément dans ma leçon et dans la suite de votre exercice avec moi, de votre conversation avec les autres ou de votre lecture [Вы можете быть крайне удивлены тонким различием в словоупотреблении между pouvoir в смысле разрешения что-то сделать [may] и pouvoir в смысле способности [can]; вы можете легко заметить эту разницу в моем уроке, а также в упражнениях со мной, в разговорах с другими и во время чтения»].


[Закрыть]. Предположение, что это руководство написано для дворянина (или знатной дамы), основывается на том, что ряд «тем», предложенных в грамматике, начинаются с текста об аристократии: ученику, например, с самого начала предлагается узнать правильный перевод наиболее важных дворянских титулов[323]323
  Ibid. Fol. 28 r. («Premier theme sur la 1ère leçon des verbs et des noms»).


[Закрыть].

Как правило, учителя, преподававшие языки и предлагавшие свои услуги французским и иностранным дворянам во Франции, как и в других странах, обучали широкому диапазону «благородных» предметов, недоступных в коллегиумах и университетах. Эти учителя также объясняли некоторые из традиционных дисциплин на национальном языке. Молодые дворяне зачастую изучали с помощью одного и того же учителя не только французские произведения и итальянский, испанский, английский и/или немецкий языки, но также физическую и политическую географию, рисование и геральдику. Иногда давались основы латыни, математики (астрономии и фортификации, в частности), древней и новой истории и моральной философии. Некоторые печатные объявления, опубликованные на рубеже XVII–XVIII веков в парижском издании Liste du Bureau d’Adresse & de Rencontre, показывают разнообразие дисциплин, предлагаемых французскими и иноязычными учителями:

Если кому-то нужен человек, [преподающий] словесность, историю, геральдику, геометрию, астрономию и другие разделы математики, [и] философию [обращаться в бюро][324]324
  Liste des avis du journal general de France, ou bureau de rencontre. Du Jeudy 30. Octobre 1681. Paris, 1681 (Bibliothèque nationale de France. 8-V PIECE-18599, pièce 4). P. 10 («Si quelqu’un a besoin d’un Homme [qui enseigne] les belles lettres, l’Histoire, le Blazon, la Géometrie, la Sphére, & autres Parties des Mathématiques, [et] la Philosophie [s’adresser au Bureau]»).


[Закрыть].

Господин Дидле, писарь и арифметик, ученик покойного господина Алле, извещает публику о том, что обучает письму в теории и на практике […]. Он также преподает арифметику, геометрию, основы латыни и рисунок, и все в очень короткое время […][325]325
  Liste des avis qui ont été envoïez au Bureau d’Adresse & de Rencontre depuis le 15. May […]. Paris, 1703. P. 11. («Le Sieur Didelet Ecrivain, & Arithmeticien, Ecolier de feu Monsieur Allais, donne Avis au Public, qu’il enseigne l’Ecriture par principes et par démonstrations […]. Il enseigne aussi l’Arithmetique, la Géometrie, les principes de la Langue Latine, & le Dessein, le tout en très peu de temps […]».) (Bibliothèque nationale de France. V-45066, pièce 3.) «Monsieur Allais» – это Denis Vairasse (или Veiras) d’Allais (около 1635 —?): проведя несколько лет в Англии, он вернулся во Францию и стал одним из самых известных учителей французского и английского в Париже конца XVII века. Он написал французскую грамматику Grammaire methodique […]. Paris, 1681, а также утопический роман Histoire des Sévarambes. Paris, 1677–1679.


[Закрыть].

Обучаем латыни, греческому, немецкому, философии, праву (на каждый предмет отводится восемь месяцев), а также географии, хронологии, истории, геральдике, геометрии, фортификации […] (по одному месяцу на каждый предмет). Улица Сен-Луи […][326]326
  Liste des avis […] depuis le 15 de Septembre jusqu’au 28. du même mois. Paris, 1703. P. 11 («On apprend le Latin, le Grec, l’Allemand, la Philosophie, le Droit, chacun en huit mois; & la Geographie, la Chronologie, l’Histoire, le Blason, la Geometrie, les Fortifications […] en un mois chacun. Ruë saint Loüis […]»). (Bibliothèque nationale de France. MS français 21741. Fol. 245, pièce 11). См.: Bruschi A. Dei pedagoghi a servizio delle élite europee: i maestri d’italiano e di francese nella Francia del Sei e Settecento // Annali di storia dell’educazione. 2013. Vol. 20. P. 123–132. См. подробную работу о печатных объявлениях, связанных с преподаванием современных языков в Париже в конце XVIII века: Krampl U. Bildungsgeschichte jenseits von Schule. Soziale Situationen von Sprachvermittlung im Paris des 18. Jahrhunderts // Frühneuzeit-Info. 2013. Bd. 24. S. 18–28.


[Закрыть].

Теперь приведем два примера из грамматик современных языков. Уроки Луи де Лепина касались итальянского и французского, но также геральдики, истории, хронологии, моральной философии, географии, фортификации и даже прикладной математики для навигации[327]327
  De Lépine. Le maître italien. S.p.


[Закрыть]. Вышеупомянутый Алсид Бонказ де Сен-Морис представляется в своих Замечаниях о главных трудностях французского языка в качестве учителя итальянского, французского и испанского, но также утверждает, что преподает философию на французском, историю, геральдику, географию, астрономию и другие разделы математики, необходимые для благородного человека. Он опубликовал работы по географии, в том числе политической, а также Надежный путеводитель для иностранцев, путешествующих по Франции (1672)[328]328
  Saint-Maurice Bonnecase de. Remarques. P. 2; Idem. Le guide fidelle des étrangers dans le voyage de France. Paris, 1672.


[Закрыть]. Кроме того, поскольку учителя национальных языков говорили как на латыни, так и на нескольких современных языках, иностранные дворяне нанимали их в качестве переводчиков и сопровождающих в путешествиях. Они также становились специалистами в областях знаний, которые можно назвать «культурой» и «историей искусства». В 1732 году Аннибале Антонини опубликовал Записку о Париже и его окрестностях – путеводитель, описывающий самые красивые парижские памятники[329]329
  Antonini A. Mémorial de Paris et de ses environs […]. Paris, 1732.


[Закрыть].

Таким образом, неудивительно, что преподавание иностранных языков часто было тесно связано и, возможно, иногда сливалось с преподаванием других предметов из этой всеобъемлющей учебной программы, усвоение которой к тому же не предполагало больших затрат времени. В частности, традиционный метод чтения и перевода применялся к различным письменным трудам, касавшимся дворянских дисциплин, так что молодые дворяне получали возможность узнавать, с помощью учителя и/или самостоятельно, и содержание предмета, и способ его выражения на другом языке[330]330
  Этот метод напоминает современное предметно-языковое интегрированное обучение см.: Coyle D., Hood Ph., Marsh D. CLIL. Content and Language Integrated Learning. Cambridge; New York, 2010.


[Закрыть]. В одном из «повседневных диалогов», представленных Микеле Берти в его Искусстве обучать французскому языку посредством итальянского или итальянскому языку посредством французского (1677), учитель французского и итальянского, перед тем как начать урок современного иностранного языка, дает ученику книгу о жизни Генриха IV[331]331
  Berti M. L’arte d’insegnare la lingua francese. P. 240.


[Закрыть]. Хотя большинство текстов, включенных в записную книжку вышеупомянутого Шарля-Адеода Фербера, представляют собой образцы писем, литературные анекдоты и рассказы о повседневной жизни, некоторые из этих переводов четко отражают знания автора о европейской политике и государственном управлении: например, он использует два отрывка из дипломатической переписки того времени, подробно описывая отношения между Францией и Испанией времен короля Филиппа V в 1710‐х годах[332]332
  Bibliothèque nationale de France. MS allemand 147. Notes de cours et de voyage, réunies par Charles-Adéodat Ferber, de Dantzig. Fol. 371 v, 374 r.


[Закрыть].

Упражнения по переводу на целевой язык («темы»), предложенные в рукописной английской грамматике, хранящейся в Библиотеке Сорбонны, включают подстрочный перевод французских текстов[333]333
  Подстрочный (междустрочный) перевод используется с XV века применительно к латыни и греческому с целью изучения древних или современных языков с помощью латыни. См.: Colombat B. La grammaire latine. P. 120–130; Besse H. Traduction interlinéaire et enseignement des langues (chez Locke, Du Marsais, Radonvilliers, Robertson et quelques autres) // Documents pour l’histoire du français langue étrangère ou seconde. 1996. № 18. P. 293–312.


[Закрыть]. Учащиеся могли легко и быстро практиковаться в иностранном языке без использования словаря, так как английские слова указаны в интервалах между строками, прямо над соответствующими им французскими; цифры указывают читателю на синтаксические правила, приведенные на первых листах, в то время как дополнения, вписанные красными чернилами на французском, предлагают дословный перевод[334]334
  Bibliothèque Interuniversitaire de la Sorbonne. MS 1183. Grammaire anglaise, résumée, avec des thèmes. Fol. 28 r–64 r.


[Закрыть]. В этом случае также предполагается, что дисциплины преподаются с помощью английского языка и наоборот. Некоторые из диалогов, которые ученик должен был перевести, объясняют наиболее важные грамматические правила целевого языка: таким образом, учащиеся одновременно познают теорию английского языка и используют язык на практике[335]335
  Ibid. Fol. 36, 48r–64r.


[Закрыть]. Другие «темы» касаются широкого спектра вопросов, однако особое внимание уделяется наставлениям из моральной философии и анекдотам из древней истории, заимствованным из сочинений главных латинских историков. Стоит отметить, что многие из этих текстов (вероятно, используемых в частных уроках) взяты из школьной грамматики: хотя этот учебник не предназначен исключительно для дворян, он явно основан на педагогических принципах, которые являются предметом нашего исследования. Анонимный автор грамматики не приводит свой источник, но в рамках этих «тем» он предлагает французские версии упражнений по переводу, которые можно найти в современном ему руководстве по латыни, написанном английским учителем Джоном Кларком (1687–1734) и переизданном несколько раз в XVIII и начале XIX века. Это руководство также призвано сделать изучение латыни средством приобретения специальных знаний, а изучение древней истории – средством для лучшего усвоения языка римлян. Озаглавлено оно весьма многозначительно: Введение в природу латыни, […] к которому прилагается […] краткий отчет о деяниях Древней Греции и Древнего Рима; предназначенное для ознакомления мальчиков как с историей, так и с особенностями латинского языка […][336]336
  Clarke J. An introduction to the making of Latin, comprising […] the substance of the Latin syntax […] to which is subjoin’d […] a succinct account of the affairs of ancient Greece and Rome; intended at once to bring boys acquainted with history and the idiom of the latin tongue […]. London, 1748. Согласно каталогу Британской библиотеки, первое издание вышло в 1721 году, а последнее – в 1831‐м; начиная с 1747 года было опубликовано по крайней мере четыре французских перевода этой работы. Кларк изложил свой метод обучения (на примере своих учеников) как латыни, так и специальным дисциплинам в своей работе: Clarke J. An essay upon the education of youth in Grammar-schools, in which […] a new [method is] proposed, for the […] training up of youth to the knowledge of the learned languages, together with history, chronology, geography, &c. London, 1740 (3-е изд.).


[Закрыть].

* * *

Как правило, даже посещавшие школу дворяне бросали учебу очень рано, а их образование завершалось службой в армии, пребыванием при дворе и путешествиями. Формальная модель образования, которая доминировала на заре Нового времени и была распространена в коллегиумах и университетах, действительно лучше подходила представителям дворянства мантии, традиционно выбиравшим карьеры, требующие специализированной подготовки, чем представителям дворянства шпаги[337]337
  Dewald J. Aristocratic Experience. P. 83–84.


[Закрыть]. Новые идеи о воспитании молодых дворян, появляющиеся в последние десятилетия XVI века и позже, побуждали к разработке учебной программы, основанной на новых критериях. Во-первых, теоретическое образование должно было сочетаться с физическими упражнениями; во-вторых, учебный план должен был включать дисциплины, необходимые для дворянина, но почти всегда отсутствовавшие в коллегиумах и университетах, хотя период обучения предполагался более коротким, чем в подобных учреждениях. Другими словами, было желательно, чтобы молодые дворяне совершенствовали свое образование, но цель превратить их в ученых не ставилась[338]338
  Waquet F. Le latin. P. 250.


[Закрыть].

Представленные в данной статье проекты благородных академий и данные о практике преподавания, отражающие необходимость переосмыслить образование дворянства, помогают нам лучше представить его образовательный идеал. План Ле Гра, к примеру, составлен в противовес учебным программам коллегиумов и университетов. В отличие от длительной учебы по традиционной схеме Ле Гра предлагает относительно короткий период обучения, что соответствует реальным потребностям дворянства; в нем критикуются как монополия латыни в преподавании, так и чрезмерные затраты времени на изучение этого языка. Конечно, Ле Гра не исключает латынь из своей идеальной учебной программы, но предлагает ее изучение наравне с другими иностранными языками. Сначала же его ученики должны приобрести базовые познания в науках и во французском – языке, на котором науки и должны преподаваться. С другой стороны, увеличение начиная с XVII века числа источников, связанных с практикой преподавания дворянам современных языков, доказывает их важность для образования элиты. Конечно, этот свод документов является частичным и фрагментарным и не позволяет делать обобщения о методах ассимиляции языков, но в то же время он отражает интеграцию этих новых (или практически новых) дисциплин в дворянскую культуру.

Изученные документы показывают, что языки воспринимаются не только как самостоятельные предметы, но в первую очередь как часть более широкой и продуманной учебной программы. Образовательная модель, позволяющая избежать ученого подхода и длительного периода изучения латинской грамматики, присущих школьной системе, опиралась на теорию (а в некоторых случаях и практику) обучения на основе национального языка, что подразумевало быстрое получение информации, полезной как с профессиональной точки зрения, так и с точки зрения социабельности. Применяемые в качестве средства обучения или усвоенные посредством чтения, сочинения и перевода, национальные языки являлись одновременно объектом изучения и инструментом трансляции культуры и ее усвоения.