Текст книги "Истории из уст Си Цзиньпина"

Капля камень точит. Когда я поселился в производственной бригаде[137]137
  Имеется в виду производственная бригада в деревне в эпоху «культурной революции» (1966–1976).


[Закрыть], у меня была возможность наблюдать этот естественный процесс как вершину совершенства. Даже сегодня эта картина упорства и настойчивости часто встает у меня перед глазами. Из нее я уяснил немало основных принципов жизни и движения.

Твердый как камень, мягкий как вода; камень крепок, а вода податлива. Однако вода в конце концов просочится сквозь камень и одержит победу.

Так же и у людей: прекрасно воплощение жертвенной преемственности в героической борьбе, когда на смену павшим приходят новые герои. Капля воды – маленькая и слабая – конечно же, разлетится мелкими брызгами, столкнувшись с твердым камнем. В момент своей жертвенной гибели капля не может осознать цену и итог своей жизни, но они проявятся в гибели бесчисленного множества капель, которые, падая одна за другой, пробьют камень насквозь. В процессе исторического развития, в ходе развития экономически отсталого региона все должны, не гонясь за личной славой, с искренним желанием стремиться постепенно, капля за каплей готовить базу для общего успеха. И когда каждый работник станет такой «каплей воды», полной жертвенности, стоит ли волноваться, что мы не сможем подготовить возможности для исторического успеха?!

Капля камень точит. Я преклоняюсь перед этим явлением. В действительности это преклонение перед преемственностью в героическом деле, перед идеальными личностями, готовыми на жертву ради общего триумфа. Преклонение перед духом того, кто имеет грандиозные планы, подходит к ним по-деловому, последовательно не изменяет им до самой смерти.

«Наставление: Капля камень точит». Март 1990 года Из книги «Избавление от нищеты»

В развитие темы

Сила одной капли очень мала, но цель ее неизменна, поэтому она способна проточить камень. В пещере Тайцзи (пещера Великого предела), расположенной в уезде Гуандэ провинции Аньхой, есть камень, который вода «выточила» в форме зайца, а в провинции Шаньси, в уезде Утайшань (букв.: «Пятигорье»), есть зал бодхисаттвы под стрехой[138]138
  Речь идет о бодхисаттве высшей мудрости Манчжушри. Стреха – свисающий край крыши.


[Закрыть]. Все эти сооружения появились благодаря постоянно капающей воде, которая потихоньку лилась на камни и образовала каменное пространство, похожее на пчелиные соты.

Поговорка «Капля камень точит» часто указывает на непрестанные усилия, на то, что малыми, но сконцентрированными силами можно достичь успеха в большом деле. Это поговорка имеет давнее происхождение и встречалась еще в эпоху Северная Сун (960-1127). Известный чиновник при двух сунских императорах Тай-цзуне и Чжэнь-цзуне, которого звали Чжан Гуайя, получив назначение на должность начальника уезда Чунъян (пров. Хубэй), обнаружил, что общественные нравы в этом уезде оставляли желать лучшего. Воровство здесь было делом обычным, даже из денежного хранилища уездной управы частенько воровали деньги. Чжан Гуайя решил покончить с этим пороком. Однажды, заметив, как некий мелкий чин, который ведал денежным хранилищем, опрометью выскочил из его дверей, он сделал вывод, что ворует, видимо, тот, кому поручено охранять, и велел обыскать этого чиновника. В результате в головном платке нашли одну медную монету. «Всего один медяк, что же тут такого?», оправдываясь, вопрошал чиновник. Тогда Чжан Гуайя красной тушью написал: «В день по медяку, а за 1000 дней – 1000 медных монет. Веревкой можно перепилить дерево, а капля точит камень». Он имел в виду, что если каждый день красть по одной медной монете, то за 1000 дней наберется 1000 украденных монет. Если же веревкой безостановочно пилить дерево, то можно его и спилить, а постоянно капающие капли могут проточить камень насквозь. С тех пор в уезде Чунъян воровство прекратилось, и нравы постепенно исправились.

С сентября 1988 года по май 1990 года Си Цзиньпин занимал должность секретаря окружного парткома в Ниндэ. В то время Госсовет[139]139
  Государственный совет Китайской Народной Республики (Центральное народное правительство) – высший государственный исполнительный орган КНР.


[Закрыть] считал, что Ниндэ – это один из восемнадцати беднейших регионов страны. За три месяца с момента своего назначения Си Цзиньпин объехал девять уездов, находящихся в его ведении, затем исколесил большинство деревень и поселков, расположенных в этом регионе. Он всеми силами подталкивал восточные районы провинции Фуцзянь к выходу из нищеты. Когда Си Цзиньпин уезжал из Ниндэ, почти в 94 % бедных дворов в целом была решена проблема обеспечения питанием и одеждой. В тот год в газете «Жэньминь жибао» вышла тематическая статья под заголовком «Ниндэ перешагнул черту нищеты». Под влиянием Си Цзиньпина жители Ниндэ непрестанно трудились – подобно каплям, которые точат камень; сообразуясь с духом «слабые птицы взлетают первыми». Так, в деревне Чисицунь городского округа Ниндэ десять лет «переливали кровь» – помогали нуждающимся на месте; десять лет «меняли кровь» – переселяли бедняков; десять лет «занимались кроветворением» – развивали туризм и производство, чтобы помочь бедным. Таким образом эта деревня встала на путь общества средней зажиточности. В 2015 году Си Цзиньпин употребил выражение «капля камень точит, неотступно двигаясь к успеху», чтобы обобщить опыт оказания поддержки нуждающимся, как в «первой китайской деревне, в которой поддержали бедняков».

В год, когда политика реформ и открытости отворила двери страны, округ Ниндэ провинции Фуцзянь сделал первые шаги в борьбе с бедностью, нищетой, убожеством и культурной отсталостью. Рассказывая историю «Капля камень точит», Си Цзиньпин хотел, чтобы партийные руководители всех уровней преисполнились веры и боевого задора, были полны решимости поддержать нуждающихся и готовы к долгой работе ради успеха. Сегодня Китай находится в новой отправной точке истории, делает шаг к еще более высоким пределам развития, но Си Цзиньпин по-прежнему помнит о людях из бедных районов. Он часто говорит: «В благополучии и в бедности прежде всего думай о своих земляках», «всестороннее достижение среднего достатка должно коснуться каждого из национальных меньшинств, мы никого не можем потерять». Поэтому пусть каждый из ответственных партийных работников всех уровней по-настоящему возьмется за выполнение грандиозных планов, подойдет к ним по-деловому, не изменит им до самой смерти и в упорной борьбе за избавление от бедности постепенно, капля за каплей, одержит полную победу.

Первая группа партийных работников уезда Чжэндин героически сражалась во имя свободы и независимости своей малой родины и Отечества; на место одного павшего приходили другие. Они лучшие сыны и дочери народа из уезда Чжэндин, и земля их родины пропитана кровью этих пламенных патриотов. Их выдающиеся представители – товарищи Инь Юйфэн и Хао Цинъюй.

Инь Юйфэн из деревни Чжоутун уезда Чжэндин вступил в Коммунистическую партию в 1924 году, был первым секретарем партийной организации уезда Чжэндин и умер в 1928 году. Хао Цинъюй в четырнадцать лет воспринял прогрессивные идеи и стал членом Коммунистической партии. В 1924 году он вернулся в родную деревню и вместе с товарищем Инь Юйфэном приложил колоссальные усилия для создания партийной организации в уезде Чжэндин. Летом 1925 года, когда английские и японские империалисты учинили в Шанхае «кровавые события 30 мая», товарищи Инь Юйфэн и Хао Цинъюй руководили созданием «Общества помощи после шанхайских событий округов уезда Чжэндин». Они призвали народ уезда экономить на одежде и питании для помощи семьям рабочих, пострадавших в результате Шанхайских событий, а также возглавляли народные митинги и студенческие забастовки. В Чжэндине разразилась антиимпериалистическая буря.

В июне 1927 года они руководили известным крестьянским восстанием в Чжэндине. В то время милитаристы под разными предлогами хотели собрать земельный налог за будущие три года и добавили «налог на карательные походы против красных (коммунистов. – Примеч. пер.)», что вызвало недовольство у народа всего уезда. Партийный комитет КПК уезда Чжэндин принял решение возглавить крестьянское восстание. Семнадцатый день пятого месяца по лунному календарю – это день, когда народ собрался на площади перед храмом Чэнлунмяо[140]140
  Это день духа-защитника города.


[Закрыть]. На площадь пришли более 10 тыс. человек из окрестных деревень, находящихся более чем в десяти ли от Чжэндина. В десять часов утра на площади перед театральной башней кто-то развернул красное знамя с белыми иероглифами: «Петиция против налога на карательный поход против красных крестьян уезда Чжэндин». Со всех сторон прибывали люди, они держали в руках мечи, пики и мотыги. Огромная толпа направилась к управе уезда. Занимавшийся в то время ушу товарищ Хао Цинъюй находился в первых рядах восставших, которые ворвались в уездный ямэнь и заполнили большой судебный зал. Начальник уезда под давлением народных масс написал документ об «отмене налога на карательный поход против красных» и «смягчении земельного налога» и объявил об этом решении всему уезду. Это восстание нанесло удар по зарвавшимся фэнтяньским милитаристам[141]141
  Фэнтяньские милитаристы – находившаяся в трех северо-восточных провинциях Китая группировка войск, которую возглавлял генерал Чжан Цзолинь (1876–1928).


[Закрыть], воспитало и закалило партийных работников уезда Чжэндин, заложило основы новых побед.

В 1928 году Инь Юйфэн от переутомления заболел и, к несчастью, умер, ему было только 24 года. Товарищ Хао Цинъюй в ходе борьбы народных масс быстро вырос в выдающегося организатора и руководителя крестьянским движением Северного Китая. В 1931 году из-за предательства он был арестован в Тяньцзине и в 1935 году погиб, ему было только 32 года. Такие люди, как Инь Юйфэн и Хао Цинъюй, которые пожертвовали своими жизнями во имя китайской нации и своих земляков, вписали блестящую страницу в патриотическую историю уезда Чжэндин. Среди них было много тех, кто не оставил своих имен, но их всегда будут глубоко чтить последующие поколения сыновей и внуков. Они всегда будут вдохновлять потомков идти вперед, сомкнув ряды, и платить кровью и даже жизнью за возрождение и процветание Родины.

«Глубокие знания, настоящая любовь». Предисловие. 1984 год.

Цит. по: «Глубокие знания, настоящая любовь».

Издательство «Хэбэй жэньминь чубаньшэ», 2015

В развитие темы

Лу Синь говорил, что издавна в китайской нации были трудолюбивые, бесстрашные, самоотверженные и защищавшие народ люди. Именно они – основа Китая. Они, как кометы, появляются и исчезают в ночном небе, но навсегда остаются в сердцах людей. Такими героями и были Инь Юйфэн и Хао Цинъюй.

Хао Цинъюй родился в уезде Чжэндин провинции Хэбэй. В 1918 году он отправился в Пекин, где работал на обувной фабрике. Зимой 1924 года вступил в КПК. Вместе с Инь Юйфэном Хао Цинъюй проделал большую работу для создания партийной организации в районе Чжэндин. Чтобы решить вопросы связи и прикрытия, он открыл в уездном центре обувной магазин «Юйхуа», который сыграл важную роль для последующего развития партийной организации уезда. Впоследствии парторганизация Чжэндина несколько раз расширялась и обновлялась: из особого отдела стала центральным партийным комитетом уезда, районным партийным комитетом – ив итоге превратилась в руководящую силу революционной борьбы района. Хао Цинъюй, не зная усталости, ходил по полям, заходил в соломенные лачуги обездоленных крестьян – поднимал массы и пропагандировал революционные принципы. Один коммунист из учителей в деревне так описывал тогда Хао Цинъюя: «Днем ходит по тропинкам между полями, ночью спит в стоге сена, когда проголодается, съест сухую лепешку, когда захочет пить, утолит жажду сырой водой».

Весной 1928 года Хао Цинъюй получил приказ переехать в Тяньцзинь. Он был назначен членом и заведующим отделом крестьянских движений провинциального парткома района Шуньчжи[142]142
  Шуньчжи – это исторический район, в настоящее время включающий часть территории провинции Хэбэй, Пекина и Тяньцзиня.


[Закрыть]. В 1930 году стал членом постоянного комитета провинциального парткома, инспектором и секретарем особого партийного комитета КПК в городе Баодин. В марте 1931 года был переведен на работу в провинциальный комитет Шуньчжи. Из-за предательства в апреле того же года был арестован. В тюрьме он тяжело заболел, но это не сломило его дух. Пока Хао Цинъюй был болен, враги пытались воспользоваться случаем и получить его согласие на так называемое «антикоммунистическое заявление» – чтобы он только оставил отпечаток пальца: «Мы сейчас намажем твой палец тушью, ты только приложишь его здесь – и мы сразу отвезем тебя в немецкий госпиталь на лечение. Иначе мы отправим тебя на Небесный мост (Тяньцяо; место казни. – Примеч. пер.)!» Хао Цинъюй решительно отвечал: «Вы, гоминьдановцы, капитулировали перед японцами, а внутри страны выступаете против народа, вы должны раскаяться. Я доведу антияпонскую революцию до конца, и мне раскаиваться не в чем. Отправьте меня хоть на Небесный мост, хоть на Земной. Мне все равно!» В сентябре 1935 года Хао Цинъюй умер в тюрьме от болезни.

Си Цзиньпин рассказывал о героях из Чжэндина, о делах, о которых, возможно, мало кто знает, об именах, которые, возможно, мало кто слышал, но в истории героической борьбы они оставили свой след. Герои остались верны идеалам, и их горячей кровью пропитана эта великая земля. Они – основа Китая, а проявленные ими принципиальность и высокий моральный дух – надежда древней нации возродиться, как феникс. Когда Си Цзиньпин руководил Чжэндином, он узнал о делах этих героев и приложил все силы, чтобы их дух вдохновлял кадровых работников Чжэндина. Даже сегодня их подвиги до глубины души потрясают партийных работников.

Си Цзиньпин придает большое значение героям, высоко ценит их и во всех ситуациях подчеркивает свое к ним уважение: он защищает героев, учится у героев, всем сердцем любит их. На церемонии вручения памятных медалей в связи с семидесятой годовщиной победы китайского народа в войне сопротивления Японии Си Цзиньпин от имени государства выразил свое уважение героям этой войны: «Пяти храбрецам из Ланьяшань», «Роте Новой 4-й армии в Люлаочжуане», «Восьми девушкам-бойцам из Северо-Восточной антияпонской объединенной армии Китая» и «Восьмистам храбрецам из армии Гоминьдана». Как говорил Си Цзиньпин, все национальные герои, в том числе и герои войны сопротивления, – это основа китайской нации. Их дела и дух – мощная сила, вдохновляющая нас двигаться вперед.

Истории о воспитании характера
«Учение так же идет на пользу таланту, как точильный камень оттачивает лезвие [ножа]»[143]143
  Цит. по: Лю Сян. Сад историй. Создание основ (Шо юань. Цзянь бэнь). Лю Сян (77-6 гг. до н. э.) – писатель, ученый, составитель первого каталога императорской библиотеки.


[Закрыть]

Произведение искусства – это тяжелый творческий труд, и в нем не должно быть ни капли фальши. Всемирно известные и оставшиеся в истории шедевры искусства создавались не на потребу дня и не ради заслуг и выгод, а были рождены в муках и ценой величайших усилий. Как говорили древние: «Чтобы подыскать для стиха один иероглиф, потеряешь несколько волос из бороды»[144]144
  Цит. по: Лу Яньжан. Муки творчества (Ку инь). Лу Яньжан – поэт эпохи Тан.


[Закрыть]; «Две строчки сложил за три года, и только прочел – как хлынули слезы»[145]145
  Цит. по: Цзя Дао. После стихов (Ти ши хоу).


[Закрыть]. На погребальной стеле Лу Яо было выбито: «Работал как вол; отдал всего себя, как земля». Толстой также говорил: «Ежели бы мне сказали, что я могу написать роман, которым я неоспоримо установлю кажущееся мне верным воззрение на все социальные вопросы, я бы не посвятил и двух часов труда на такой роман, но ежели бы мне сказали, что то, что я напишу, будут читать теперешние дети лет через 20 и будут над ним плакать и смеяться и полюблять жизнь, я бы посвятил ему всю свою жизнь и все свои силы»[146]146
  Цит. по: Толстой Л. Н. Письма. П.Д. Боборыкину <неотправленное>. 1865 г.
  Июль… август. Никольское-Вяземское //Л.Н. Толстой. Собрание сочинений в 22 т. М.: Художественная литература, 1984. Т. 18. С. 633–634.


[Закрыть].

Речь на X Всекитайском съезде Китайской федерации литературных и художественных кругов и IX Всекитайском съезде Ассоциации китайских писателей. 30 ноября 2016 года

В развитие темы

С древности и до наших дней шедевры литературы и искусства всегда были кристаллами, которые долго и тщательно шлифовали, а их совершенство всегда было проявлением их богатого содержания. Все эпохальные работы и известные литературные произведения создавались спокойно и уверенно, настойчиво и целеустремленно, авторы вкладывали в них все свои силы. Мастера искусства, которые создавали восхищавшие всех произведения, всегда полностью отдавали себя [работе].

Цзя Дао был поэтом известной школы эпохи Тан «Ку инь пай» (доел, «муки творчества»). Он и Мэн Цзяо, другой представитель этой школы, крайне внимательно и серьезно относились к своим произведениям, тщательно продумывая каждый иероглиф и шлифуя стиль стихотворения. «Птица ночует на дереве на берегу пруда, монах стучится в дверь под луной» – в этом стихотворении Цзя Дао очень долго думал, какой поставить иероглиф: «цяо» («стучать») или «туй» («толкать»). В этой связи Хань Юй оставил интересную историю о том, как «Цзя Дао подбирал слова». Сперва Цзя Дао написал стихотворение «Подарок ламе У Кэ»: «Иду одиноко и вижу лишь отражение в воде; считаю вдохи и выдохи[147]147
  Будд. «самосовершенствоваться, вырабатывая бесстрастие души счетом вдохов и выдохов».


[Закрыть], прислонившись к дереву». Затем добавил еще одно короткое стихотворение: «Две строчки сложил за три года, и только прочел, как хлынули слезы. И если, задушевный друг, ты не восхитишься этими строчками, то мне остается только вернуться в родные горы и мирно уснуть под осенним ветром». На примере стихов он объяснял, что дух творчества проявляется в малом (когда долго шлифуешь строфу) и в том возбуждении, [которое приходит], когда декламируешь законченный стих. Что касается школы «Муки творчества», не только Лу Янь-жан вкладывал сокровенные мысли в свои стихи («Чтобы подыскать для стиха один иероглиф, потеряешь несколько волос из бороды»). Ли Бо в стихотворении «Шутя преподношу моему другу Ду Фу»[148]148
  Цит. по: Ли Бо. Шутя, преподношу моему другу Ду Фу // Поэзия в переводах
  А. И. Гитовича:
На вершине горы,Где зеленые высятся ели,В знойный солнечный полденьСлучайно я встретил Ду Фу.Разрешите спросить:Почему вы, мой друг, похудели, —Неужели так трудноСлагать за строфою строфу?

[Закрыть] также спрашивал: «Разрешите спросить: почему вы, мой друг, похудели, – неужели так трудно слагать за строфою строфу?». Еще более известна оставшаяся в веках крылатая строфа Ду Фу: «Как человек, по натуре пристрастен к прекрасной строке, и если строфа не волнует людей, до смерти буду работать над ней»[149]149
  Из стихотворения Ду Фу «Краткий разговор о том, как на реке я столкнулся с волнами, подобными морским» («Цзян шан чжи шуй жу хайши ляо дуань шу»).


[Закрыть].

«Работал как вол; отдал всего себя, как земля» – эти слова на стеле Лу Яо отражают его характер и дух. Эпоха Лу Яо – это время, когда вошли в моду литературные концепции модернизма и потока сознания; у людей разбегались глаза от появления новых литературных приемов и форм, с помощью которых искали новое и стремились к переменам. Но Лу Яо твердо придерживался традиционных реалистических творческих методов. Произведение «Обыкновенный мир» он начал в 1975 году и, пройдя через муки творчества, закончил в мае 1988 года. Он получил литературную премию Мао Дуня третьей степени за панорамное изображение колоссальных изменений общественной жизни, чувств и мыслей людей китайского города и деревни в период реформ. Си Цзиньпин также упоминает Льва Толстого: писатель двенадцать раз переделывал роман «Анна Каренина», у него также двадцать черновиков, касающихся начала романа «Воскресенье».

Судьба цивилизации связана с судьбой государства, а пульс государства бьется в унисон с пульсом цивилизации. По мнению Си Цзиньпина, осуществление великого возрождения китайской нации – это великое дело, которое превосходит достижения прошлого и поражает современников. Оно требует непреклонного величия духа и великих вдохновляющих произведений. Си Цзиньпин возлагал на работу в области литературы и искусства все свои пламенные ожидания и много раз указывал на проблемы в этой сфере: среди «высоких гор» не хватает «высочайших вершин», оторванность от народа и жизни, нигилистическое отношение к ценностям и высмеивание истории. Си Цзиньпин комментировал отношение древних, современных и иностранных писателей [к творчеству], говорил о реальных произведениях, приводил примеры создаваемых мучительно и с большим напряжением сил крылатых изречений и историй, чтобы вдохновить работников литературы и искусства взять на себя ответственность за создание творческих шедевров, которые могли бы находить отклик [в душах людей], могли бы заражать [людей], могли бы оставаться в [памяти людей]; чтобы они не стремились к быстрому успеху и близкой выгоде, не гнались за количеством в ущерб качеству. На совещании по работе в области литературы и искусства 2014 года он также говорил о том, что Флобер одну страницу романа «Госпожа Бовари» писал пять дней, а Цао Сюэцинь «десять раз перечитывал и пять раз перерабатывал» «Сон в красном тереме». Так Си Цзиньпин призывал работников литературы и искусства не останавливаться на достигнутом, ведь только тогда можно создать хорошее произведение искусства.

Художественные произведения я, в основном, читал в молодые годы, потом больше читал политическую литературу. Помню, когда я был маленьким, думаю, лет пятишести, мама пошла со мной покупать книги. В то время моя мать работала в Центральной партийной школе. По дороге от партшколы до улицы Сиюань[150]150
  Улица в Пекине.


[Закрыть] был книжный магазин «Синьхуа». Мне очень не хотелось идти, и мама, посадив меня себе на спину, отправилась в этот магазин, чтобы купить детскую книжку о Юэ Фэе. Тогда эта книга продавалась там в двух изданиях, первым были «Сказания о Юэ Фэе» – комплект, состоящий из ряда отдельных книжек, среди которых было повествование «Мать Юэ Фэя делает ему татуировку на спине». Еще была книжка, в которой рассказывалась история о беззаветной преданности служению родине. Мама купила мне обе. Я сказал маме: «Как это больно – делать татуировку на спине!» А мама мне ответила, что зато [эти слова] навсегда останутся в сердце. «Беззаветно преданный служению родине» – эти слова я навсегда запомнил, они стали девизом моей жизни.

«Литературные предпочтения генерального секретаря Си Цзиньпина». «Жэньминь жибао». 14 октября 2016 года. 24-я полоса

В развитие темы

Отношение к государству – эта тема на протяжении нескольких тысячелетий была лейтмотивом китайской литературы, была традиционной темой, которая глубоко проникла в сознание каждого из лучших представителей сынов и дочерей Китая. Классический сюжет «Мать Юэ Фэя делает татуировку сыну» отражает семейные традиции и наставления в отношении к государству.

Юэ Фэй, второе имя Пэнцзюй[151]151
  Пэнцзюй можно перевести как «Стремительно взлетающий».


[Закрыть], родился в 1103 году в области Сянчжоу, уезде Таньинь (ныне провинция Хэнань, уезд Тань-инь). Он был известным полководцем государства Южная Сун в период борьбы с чжурчжэньским государством Цзинь. В истории Китая он известен как знаменитый военный деятель, стратег, один из четырех выдающихся полководцев Южной Сун. Он поступил на военную службу на закате Северной Сун. С 1128 по 1141 годы во главе «войска рода Юэ» он сотни раз вступал в большие и малые сражения с армией государства Цзинь, не знал поражений и в конце концов «дослужился до генерала».

В 1140 году цзиньский полководец Ваньянь Учжу, нарушив договор, напал на Сун. Юэ Фэй возглавил северный поход и постепенно отвоевал Чжэнчжоу, Лоян и другие города. Разбив чжурчженей при Яньчэне и Инчане, Юэ Фэй с войском вошел в Чжусяньчжэнь.

Именно после победы в Чжусяньчжэне Учжу воскликнул: «Легче сдвинуть гору, чем войско Юэ!» Сунский же император Гао-цзун и его советник Цинь Гуй хотели любой ценой заключить мир. Юэ Фэю было направлено двенадцать «золотых табличек»[152]152
  Повеление императора для срочного исполнения.


[Закрыть] с требованием отозвать войска. Оставшись без всякой поддержки, Юэ Фэй был вынужден подчиниться. В процессе мирных переговоров с чжуржэнями Цинь Гуй и Чжан Цзюнь оклеветали Юэ Фэя, и тот оказался в тюрьме. В январе 1142 года

Юэ Фэй по ложному обвинению в измене был казнен вместе с сыном Юэ Юнем и генералом Чжан Сянем. При сунском императоре Сяо-цзуне с Юэ Фэя сняли все ложные обвинения, а его останки перезахоронили в буддийском монастыре Цися на берегу озера Сиху.

Когда Юэ Фэй ходил в северный поход, он сочинил замечательную песню «Вся река красна от крови», которая пережила века:

 
От гнева волосы встали дыбом и подняли шапку.
Стою, опершись на перила, порывистый ветер и дождь дали мне передышку.
Глаза обратил я к небу, в груди моей ярость теснится.
Тридцать лет славы и заслуг стали пылью и прахом.
Многие тысячи ли проскакал я под солнцем и луною, никогда не сидел без дела.
В молодые годы волосы мои стали седыми от скорби и горя.
Позором покрыты годы Цзинкан[153]153
  Цзинкан (1125–1127) – девиз правления девятого императора Северной Сун Циньцзуна.


[Закрыть], словно засыпаны снегом.
Придворные все негодуют, когда же мы все погибнем?
Своей боевой колесницей я попирал перевал Хэланыиань,
Желал утолить свой голод мясом северных варваров[154]154
  Северные варвары – общее название народностей на севере от границ Китая: сюнну, монголы, чжурчжэни, тюрки.


[Закрыть],
Шутя и смеясь утолить жажду их кровью.
 

Все время я ждал, чтобы вернуть родные горы и реки, явиться на поклон к императору!

Эти стихи наполнены яростью, грандиозные, широкие по размаху, они раскрывают страстное желание Юэ Фэя всем сердцем служить отчизне, выражают искреннее желание патриота вернуть родные земли.

Юэ Фэй с раннего детства получал наставления отца, матери, учителя, в нем воспитали чувства верности, долга и справедливости. Популярное повествование о том, как «Мать Юэ Фэя делает ему татуировку на спине» – это одна из первых рукописей эпохи Цин наряду с произведением Цянь Цая из Хань-чжоу «Полное повествование о Юэ Фэе». В «Истории династии Сун» («Сун Ши») есть запись «Повествование о Юэ Фэе», в которой описывается, как во время несправедливых гонений и обвинений Юэ Фэй разорвал на себе одежду, чтобы все увидели вытатуированную на спине надпись из четырех иероглифов: «До конца преданный служению родине». Последующие повествователи переиначили этот девиз, и он превратился в «Беззаветно преданный служению родине». Это предание имело огромное влияние и дошло до наших дней.

Си Цзиньпин сравнил воспитание ценностей с «застегиванием пуговиц»: «Пуговицы человеческой жизни с самого начала должны быть хорошо застегнуты». История «Беззаветной преданности служению государству» была той самой «первой пуговицей» в детстве Си Цзиньпина. На семинаре, посвященному работе в области литературы и искусства, Си Цзиньпин рассказал о своих литературных предпочтениях и вернулся к впечатлениям, вызванным «Сказаниями о Юэ Фэе» и пропитанным любовью к отчизне высказыванием «Беззаветно преданный служению родине», которые вдохновляют людей желанием бороться до конца. Сердца, наполненные любовью к народу, мысли о процветании страны, думы о стремлении возродить государство – вот точная характеристика патриотических чувств коммуниста.