Текст книги "Дело Пеньковского. Документальное расследование"

Протокол следственного эксперимента

…В целях проверки достоверности показаний подозреваемого Пеньковского О. В. был произведен следственный эксперимент.

…В ночь на 2 ноября 1962 года на столбе № 35 на Кутузовском проспекте была сделана описанная Пеньковским метка. В это же время в подъезде дома № 5/6 по Пушкинской улице был заложен тайник в виде спичечной коробки, обернутой голубоватой бумагой (под цвет стен подъезда), заклеенной клейкой целлофановой лентой и обмотанной медной проволокой, при помощи которой спичечная коробка была подвешена на костыль, поддерживающий отопительную батарею. В эту коробку было вложено донесение Пеньковского, изготовленное им до ареста и предназначенное для передачи иностранной разведке, которое было изъято у него при обыске.

Подъезд был оборудован специальной аппаратурой, позволяющей видеть и фотографировать действия человека, изымающего содержание тайника.

В 8 часов 50 минут 2 ноября дважды был набран телефон Г 3-26-94 и оба раза после ответа «Дэвисон» трубку клали. Затем точно так же позвонили по телефону Г 3-26-87 и вешали трубку после ответа «Монтгомери».

В 9 часов 20 минут утра было зафиксировано, что мимо столба с меткой на Кутузовском проспекте на своей машине за номером Д 0-31 медленно проехал помощник военно-воздушного атташе посольства США в Москве А. X. Дэвисон, затем вышел из машины и дважды прошел мимо столба с меткой, внимательно осматривая его. После этого он сел в машину и уехал в посольство США.

В 15 часов 15 минут в подъезд дома № 5/6 по Пушкинской улице зашел неизвестный, который в момент изъятия тайника был задержан сотрудниками КГБ при СМ СССР и доставлен в Управление милиции, где при проверке его документов выяснилось, что он является сотрудником американского посольства в Москве Р. К. Джэкобом.

После установления личности Джэкоба был вызван сотрудник Министерства иностранных дел СССР, который передал его представителю американского посольства в Москве советнику Дэвису.

К настоящему протоколу прилагается 8 фотокарточек, полученных в процессе проведения следственного эксперимента.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу предъявить подсудимым и их защите для ознакомления фотокарточки представителей посольства – сотрудников Джэкоба и Дэвисона, сфотографированных во время следственного эксперимента 2 ноября 1962 года (пакет, том 1, л. д. 211).

Председательствующий: Предъявите, товарищ секретарь.

(Предъявляются)

Пеньковский: Я должен сказать, что тайник и место соответствуют данным, описанным мною; место постановки сигнала также соответствует, а кто вышел на тайник, я узнал только по фотокарточкам.

Прокурор: Были ли вам даны какие-либо резервные телефоны для вызова разведчиков к тайнику?

Пеньковский: Был еще дан один телефон, я его на память не могу сказать, но он записан на этом же листке бумаги.

Прокурор: Попрошу еще раз предъявить его Пеньковскому.

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите.

(Предъявляется.)

Прокурор: Подсудимый Пеньковский, назовите номер этого телефона.

Пеньковский: К 4-89-73.

Прокурор: Кому он принадлежит?

Пеньковский: Кому он принадлежит, я не знаю, мне этого не говорили. Звонить нужно было в 21 час 10 минут по понедельникам, два раза с перерывом в одну минуту и после трех гудков вешать трубку.

Прокурор: Что должно последовать после звонков?

Пеньковский: После этих звонков кто-то должен был подойти к тайнику.

Прокурор: Я прошу, товарищ председательствующий, огласить справку (том 9, л. д. 10), в которой указано, где установлен телефон К 4-89-73.

Председательствующий: Товарищ секретарь, огласите справку.

Секретарь: Телефон К 4-89-73 находится в квартире № 35 по Садово-Самотечной улице, дом 12/24, до марта 1963 года занимавшейся Айвором Рауселлом, сотрудником посольства Великобритании, а ранее в ней проживал помощник военно-морского атташе этого же посольства Джон Варлей.

Прокурор: Сколько раз можно было использовать один и тот же тайник?

Пеньковский: Тайник № 1 одноразового действия. Да и тайники, которые предназначались к дальнейшему использованию, тоже одноразового действия.

Прокурор: Вы подобрали места для устройства тайников?

Пеньковский: Я наметил места для трех тайников.

Прокурор: Что это за места?

Пеньковский: Одно место я выбрал в Брюсовском переулке, в районе действующей церкви, угловой дом, номера дома не помню, в первом подъезде от угла, где увидел целую систему различных труб парового отопления, – удобное место для закладки магнитных контейнеров, Второе место я выбрал на Гоголевском бульваре, номера дома также не помню, в подъезде, где имеется телефон-автомат. Третье место – на Ваганьковском кладбище, у могилы Сергея Есенина.

Прокурор: Через кого следовало передать описание тайников?

Пеньковский: Описание тайников я должен был передать по мере окончания работы по их устройству или через Анну, или через Гревилла Винна, или же через Карлсона.

Прокурор: Были ли вы снабжены инструкцией о подборе и пользовании тайниками?

Пеньковский: Нет, такой инструкции у меня не было. Были только устные указания. Я уже показал, по каким моментам, касающимся тайников: каким требованиям должны отвечать тайники, в каких районах должны быть эти тайники, как производить закладку и т. д.

Прокурор: А письменная инструкция у вас была или нет?

Пеньковский: Летом 1962 года я через Винна получил инструктивное письмо, где отдельным параграфом были даны указания о подборе тайников и о тех требованиях, каким они должны отвечать.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу предоставить возможность участникам процесса ознакомиться с инструкцией или письмом, в котором содержатся указания о подборе и устройстве тайников, изъятым у Пеньковского при аресте и приобщенным к делу в качестве вещественного доказательства. Находится в томе 8, л. д. 112, пакет.

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите указанную инструкцию подсудимому Пеньковскому.

(Предъявляется.)

Прокурор: Об этом письме идет речь?

Пеньковский: Да, я говорил именно об этом письме. В нем имеются отдельные параграфы, содержащие указания по подбору, устройству и порядку пользования тайниками.

Прокурор: Я прошу огласить выдержку из этой инструкции.

Председательствующий: Товарищ секретарь, огласите.

(Секретарь оглашает.)

«…Б. Тайники. Они будут основным способом для посылки сообщении и материалов Вами. Для оперативности этого способа нам необходимы описания тайников, обещанные Вами. Вам придется в будущем находить и другие. При выборе тайников имейте в виду, что они должны находиться в местах, нормально доступных иностранцам. Мы считаем, что будет лучше, если мы будем заранее согласовывать день и час, в который Вы будете заряжать условленный тайник, чтобы мы могли его сразу же опустошить, не дожидаясь сигнала. Мы предлагаем следующий основной план:

Вы будете заряжать тайник не чаще чем раз в месяц.

Каждый тайник может быть употреблен только раз (мы будем считать тайник употребленным, раз мы его проверили для материала, даже если Вы его не заложили).

Вы сообщите нам заранее числа и времена, когда вы будете заряжать тайники и какие это будут (т. е. № 2, 3, 4 и т. д.) в течение следующих трех месяцев. Пожалуйста, не забывайте, что Суббота и Воскресенье самые для нас подходящие дни для опустошения.

Мы посетим первый тайник, указанный Вами (например, № 2), в установленный день и как можно ближе к указанному времени. В следующий месяц мы посетим следующий тайник и т. д. Если Вы не смогли или не успели зарядить один из тайников, беды не будет; в следующий месяц мы посетим очередной тайник, в соответствие плану, представленному Вами.

В течение трехмесячного периода мы будем ждать от Вас сообщения с описанием трех новых тайников и указывая порядок, в котором они будут использованы в следующие месяцы.

Мы подтвердим по радио очистку тайника. В нормальных обстоятельствах вы получите сведения о нашем осмотре на следующую ночь или через ночь. (Это будет возможно при измененном радиоплане.)

Вы понимаете, что мы говорим об обстоятельствах, в которых Вы ушли в отставку и живете в Москве. План не войдет в силу, пока мы можем еще встречаться с Вами на приемах. Но для того, чтобы быть готовыми ко всему, Вы должны нам переслать как можно скорее план использования тайников (три тайника) на трехмесячный период. Это Вам даст возможность ввести этот план в силу в любое время, послав нам соответствующие извещения (через тайник № 1).

17. Вы нам сказали, что Вас могут и перевести на другую должность, куда-нибудь на территории СССР. Планировать связь для таких обстоятельств очень трудно, потому что все зависит от места, куда Вас пошлют. Как Вам известно, есть масса мест, куда иностранцев не пускают, и нам придется придумать специальные средства для специальных обстоятельств. В общем, мы сможем поддерживать радиосвязь, куда бы Вас ни послали, но в некоторых случаях надо будет переменить частоты. Способ Вашей связи с нами будет зависеть и от места, где Вы находитесь, и от Вашей должности. Постольку, поскольку это может от Вас зависеть, мы считаем, что Ленинград – наилучшее место после Москвы, и предпочитаем европейскую часть СССР восточной части».

Председательствующий: Подсудимый Пеньковский, кто и когда передал эту инструкцию?

Пеньковский: Это письмо-инструкцию я получил в июле 1962 гола через г-на Г. Винна. Это только часть письма, а другая часть была уничтожена.

Председательствующий: Подсудимый Винн, вы передавали Пеньковскому эту инструкцию?

Винн: Я в то время не знал, что передаю инструкцию, но я совершенно определенно подтверждаю, что передал в свое время пакет или конверт Пеньковскому.

Председательствующий: Товарищ прокурор, продолжайте допрос.

Прокурор: Подсудимый Пеньковский, поддерживали ли вы связь с Чизхолм Анной после возвращения из Парижа?

Пеньковский: Да, я после возвращения из Парижа поддерживал связь с Анной на улицах и на дипломатических приемах.

Прокурор: Сколько раз вы с ней встречались и где?

Пеньковский: Примерно семь раз на улице и дважды на дипломатических приемах: первый раз по случаю пребывания английской делегации хлебопекарной промышленности на квартире у работника английского посольства и второй раз в мае 1962 года в посольстве на большом приеме по случаю рождения английской королевы.

Прокурор: На приемах вы бывали в силу своего должностного положения?

Пеньковский: Да.

Прокурор: Товарищ председательствующий, прошу предъявить участникам процесса для осмотра пригласительные билеты на имя Пеньковского (том 8, л. д. 123, пакет).

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите подсудимому Пеньковскому эти билеты.

(Предъявляются.)

Пеньковский: Вот билет на прием 31 мая в английском посольстве, это – на прием у сотрудника посольства Девида Синиора по случаю приезда делегации хлебопекарной промышленности; у него же был прием по случаю показа британского фильма «Вкус меда».

Прокурор: Эти приемы использовались для шпионских целей?

Пеньковский: Да, использовались.

Прокурор: Что вы на этих приемах передали Анне?

Пеньковский: На квартире Синиора я передал Анне экспонированную пленку и письмо в разведцентр, а на приеме в английском посольстве ничего не передавал ей, а только получил от нее.

Прокурор: Сколько вы всего передали английской разведке пленок через Анну Чизхолм?

Пеньковский: Примерно около 15–16.

Прокурор: А кроме пленок что вы еще передавали через нее?

Пеньковский: Кроме пленок я трижды передавал свои письма.

Прокурор: Что вы получали от иностранных разведчиков при встречах с Анной Чизхолм?

Пеньковский: Я получил через Анну три письма, два раза чистые пленки по 5 штук и два фотоаппарата «Минокс».

Прокурор: А еще что получили от Анны?

Пеньковский: Не помню.

Прокурор: А шифровальные блокноты?

Пеньковский: Да. В январе месяце 1962 года на одной из встреч в районе Арбата я получил через нее четыре шифровальных блокнота.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу предъявить подсудимому шифровальные блокноты, находящиеся в коробке с вещественными доказательствами.

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите.

(Предъявляются.)

Пеньковский: Да, это те самые шифровальные блокноты, два я привез с собой, а четыре получил от Анны, всего было шесть.

Прокурор: До какого времени вы встречались с Анной на улице?

Пеньковский: С Анной на улице я встречался до 19 января 1962 года.

Прокурор: Почему прекратили эти встречи?

Пеньковский: Я считал небезопасным продолжать встречи.

Прокурор: Значит, вы опасались разоблачения?

Пеньковский: Да.

Председательствующий: Подсудимый Пеньковский, у вас не возникала мысль, что пора явиться с повинной?

Пеньковский: Была такая мысль, но я не довел ее до конца.

Прокурор: Вы сообщили в разведцентр, что прекращаете встречи с Анной на улицах?

Пеньковский: Да, я написал письмо, в котором сообщал, что продолжать с ней встречи на улицах опасно и поэтому я прекращаю эти встречи.

Прокурор: Каким путем вы передали это письмо?

Пеньковский: Это письмо я попросил руководителя одной английской делегации опустить в Лондоне в почтовый ящик. Ему я не раскрывался в своей принадлежности к разведке, просто попросил опустить письмо.

Прокурор: По какому адресу в Англии это письмо должно было прийти?

Пеньковский: Адрес: Англия, Лондон, Лабориджи, SW 1 или 3, точно не помню.

Прокурор: Этот адрес был записан у вас или вы знали его на память?

Пеньковский: Этот адрес был записан на бумаге в клетку, которою мне уже здесь предъявляли.

Прокурор: Ваше письмо дошло по назначению?

Пеньковский: Да, это письмо было получено разведкой.

Прокурор: По каким каналам вы получили подтверждение?

Пеньковский: Я получил подтверждение по радио.

Прокурор: Когда последний раз вы имели шпионский контакт с Гревиллом Винном?

Пеньковский: В июле 1962 года, когда г-н Гревилл Винн прибыл в Москву.

Прокурор: Передали вы ему что-либо в этот раз?

Пеньковский: Да, я встретил его в аэропорту «Шереметьево» на автомашине Рудовского и по дороге из аэропорта, в машине, передал экспонированную пленку и письмо.

Прокурор: Что вам сказал Винн, взяв от вас передачу?

Пеньковский: Винн взял от меня материал и сказал, что в этот же день он доставит его по назначению; кроме того, мы с ним договорились о повторной встрече тогда же, 2 июля, у него в номере гостиницы «Украина» в 9 или 10 часов вечера.

Прокурор: Состоялась эта встреча?

Пеньковский: Да, состоялась.

Прокурор: Что вы получили от Винна?

Пеньковский: От Винна я получил коробку, завернутую в бумагу и перевязанную шпагатом. Коробка была из-под набора спичек.

Прокурор: Что находилось в этой коробке?

Пеньковский: В этой коробке было инструктивное письмо, часть которого была сейчас здесь зачитана, сигнальные открытки для сообщения разведчикам о моем положении и моих планах. В коробке также находилось 3 тысячи рублей. Я эти деньги после отправил через Винна назад. Подробно об этом покажу, если будет нужно.

Прокурор: Что еще находилось в этой коробке?

Пеньковский: В этой коробке находились две коробочки с металлическими подвесками для ключей к автомашине.

Прокурор: Письменных материалов там никаких не было?

Пеньковский: Был один материал – проект статьи. Я просил разведчиков написать аннотацию на книгу, сейчас точно ее назвать не могу: не помню, и они мне написали аннотацию с использованием ряда своих источников. Я хотел эти тезисы здесь в Москве дополнить и сделать из них статью или лекцию.

Прокурор: Какие указания содержались в этом инструктивном письме, полученном через Винна, кроме того, что здесь было оглашено?

Пеньковский: Это письмо было большим по своему содержанию, там были высказаны различные рекомендации в отношении конспирации и осторожности в работе. Были высказаны указания о необходимости работать только лишь через тайники и не встречаться ни в коем случае ни с кем из связников. Были высказаны рекомендации и пожелания о повышении степени моей радиоподготовки и сообщалось о том, что я в ближайшее время получу радиопередатчики и инструкции к ним. Вот по таким вопросам было составлено это письмо.

Прокурор: Не содержались ли в этом письме указания о порядке перехода на нелегальное положение?

Пеньковский: В указанном письме этого не было. Это было предметом обсуждения в последующем.

Прокурор: Просьбы какие-нибудь излагались разведчиками к вам?

Пеньковский: Была высказана просьба в отношении подбора тайников, о чем я уже показывал.

Прокурор: А когда вы получили инструкцию по установлению связи с Карлсоном и Кауэлл?

Пеньковский: В этом же письме было указано о том, что в Москву должен прибыть второй секретарь американского посольства Карлсон, с которым я смогу поддерживать контакты во время официальных приемов. Сообщалось о том, что в ближайшее время должна приехать Памелла Кауэлл с мужем – вторым секретарем английского посольства, – и был указан порядок связи с Кауэлл через тайник, устроенный в банке из-под порошка «Харпик». Фотографии Карлсона и супругов Кауэлл для ознакомления мне должен передать Винн. Тогда же Винн мне показал 10–12 фотоснимков супругов Карлсон и Кауэлл, по 5–6 каждой пары. В письме было указано о том, что я эти снимки не имею права уносить и хранить у себя, а только могу ознакомиться в присутствии Винна. Я дважды эти снимки смотрел и возвращал их ему.

Прокурор: Какие инструкции вы получили об использовании для связи банки из-под порошка «Харпик»?

Пеньковский: В письме было сказано, что на одном из приемов в доме английского дипломата в туалетной комнате будет стоять банка из-под порошка «Харпик». Со стороны днища банки вынимается полая часть, куда можно заложить материалы или же забрать материалы, если они там находятся, после чего следовало банку опять поставить на место, а в последующем она будет заменена настоящим «Харпиком».

Прокурор: Вы видели эту банку?

Пеньковский: Да, я эту банку держал и открывал.

Прокурор: Кто вам ее показывал?

Пеньковский: Эту банку мне показывал Винн в номере гостиницы «Украина».

Прокурор: У вас был с Винном разговор о порядке использования этой банки?

Пеньковский: Да, мы вместе с ним открывали банку, вынимали днище и смотрели. Затем я сам несколько раз вынимал днище банки, после чего эту банку оставил у Винна.

Прокурор: Какова роль Винна в этом?

Пеньковский: Он должен был помочь мне освоить технику работы с этой банкой.

Прокурор: Товарищ председательствующий, разрешите задать вопрос подсудимому Винну.

Председательствующий: Подсудимый Винн, прошу ответить на вопрос прокурора.

Прокурор: Вы показывали банку из-под порошка «Харпик» подсудимому Пеньковскому?

Винн: Да, показывал.

Прокурор: Показывали, как ею пользоваться?

Винн: Да, показывал, как можно снять днище этой банки.

Прокурор: От кого вы получили эту банку и кто научил пользоваться ею?

Винн: Я получил эту банку от Чизхолма, сотрудника британского посольства в Москве.

Прокурор: Подсудимый Пеньковский, вы использовали этот вид связи?

Пеньковский: Нет, этот вид связи использован не был.

Прокурор: Расскажите о полученных вами сигнальных открытках.

Пеньковский: Сигнальные открытки в количестве 7 штук представляли собой различные виды Москвы. Открытки были многокрасочными. На открытках с обратной стороны рисунка был написан текст чернилами на английском языке с различным содержанием о времяпрепровождении в Москве и о посещении достопримечательных мест Москвы. Были указаны и различные адреса в Англии, и каждая открытка имела свое условное значение.

Прокурор: Вы использовали эти открытки?

Пеньковский: Да. Одну открытку я отправил в Лондон.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу предъявить подсудимому Пеньковскому открытки и инструкцию по их использованию, приобщенные к делу в качестве вещественных доказательств (том 8, л. д. 112).

Председательствующий: Товарищ секретарь, прошу предъявить открытки и инструкцию к ним.

(Предъявляются.)

Прокурор: Об этих открытках идет речь?

Пеньковский: Да. Об этих.

Председательствующий: Прошу уточнить, кто их вам передал.

Пеньковский: Эти открытки я получил от Гревилла Винна 2 июля 1962 года в коробке из-под набора спичек.

Председательствующий: Подсудимый Винн, вы передавали Пеньковскому открытки, о которых идет речь?

Товарищ секретарь, предъявите открытки подсудимому Винну.

(Предъявляются.)

Винн: Впервые увидел я эти открытки на одном из допросов во время следствия, и хотя я действительно передал Пеньковскому коробку из-под набора спичек, но не имел никакого представления о ее содержании.

Председательствующий: Подсудимый Винн, садитесь.

Прокурор: Подсудимый Пеньковский, когда и где вы установили связь с американским разведчиком Карлсоном?

Пеньковский: С Карлсоном я познакомился 4 июля 1962 года на приеме в американском посольстве. 2 июля я получил письмо, о котором я показал, и уже видел фотокарточку Карлсона у Гревилла Винна. Так что через два дня после этого, будучи на приеме в посольстве, я легко его опознал по тем фотокарточкам, которые мне были показаны. Мы с ним познакомились, состоялся общий разговор, а уже в следующий раз мы с ним встретились на приеме в августе месяце по случаю приезда американской делегации табачников как знакомые.

Прокурор: Только ли по фотокарточке вы опознали Карлсона?

Пеньковский: Нет, еще одним условием для опознания была защепка для галстука, инкрустированная красными камнями, которую он должен был носить.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу огласить протокол опознания подсудимым Пеньковским Карлсона, находящийся в томе 2, л. д. 105–106,

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите названный протокол опознания Пеньковскому.

(Предъявляется.)

Пеньковский: Да, на одном из снимков, приложенных к этому протоколу, я опознал Карлсона, – снимок № 2.

Прокурор: Вы знаете его должностное положение?

Пеньковский: Насколько я знаю из письма и из разговора с ним, он являлся вторым секретарем посольства или по вопросам сельского хозяйства, или по вопросам культуры (я точно не помню).

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу огласить справку о дипломатическом положении Карлсона в Москве. Находится она в пакете тома 9, л. 8.

Председательствующий: Товарищ секретарь, огласите справку.

Секретарь: Посольство США. Фамилия – Карлсон; имя – Родней Вильям; гражданство – США; год и число рождения – 26 февраля 1932 года; должность– атташе посольства. Прибыл 26 июня 1962 года. Карточка заверена протокольным отделом МИД СССР.

Прокурор: Подсудимый Пеньковский, сколько встреч вы имели с Карлсоном и где они происходили?

Пеньковский. С Карлсоном я имел две встречи, связанные со шпионской деятельностью: первая встреча – 4 июля 1962 года, когда я познакомился с ним, в доме американского посла, где был по случаю устроенного там большого приема; второй раз видел я Карлсона на приеме в августе и тогда же передал ему материал. Этот прием был у работника американского посольства (сейчас фамилию его не помню) по случаю приезда делегации американских табачников. В сентябре был прием в доме американского посла по случаю приезда американской делегации работников электропромышленности. Там я встречался с Карлсоном, но никаких шпионских дел с ним не было. Так что я его видел трижды.

Прокурор: Какие указания иностранных разведок вы получили через Карлсона?

Пеньковский: Через Карлсона в августе я получил письмо в конверте и гражданский фальшивый паспорт. В этом письме давалась инструкция о порядке пользования этим паспортом; говорилось, что необходимо его подписать, что паспорт внутренний.

Поддельный паспорт Олега Пеньковского

Прокурор: Кому подписать?

Пеньковский: Мне подписать, в паспорте не было подписи владельца.

Председательствующий: Паспорт был изготовлен на имя другого человека?

Пеньковский: Да.

Председательствующий: Но фотография в паспорте была ваша?

Пеньковский: Да.

Председательствующий: Как вы передали разведке свою фотографию?

Пеньковский: Свою фотографию я не передавал, она, очевидно, попала через дипломатические каналы. Должен сказать: при оформлении выезда за границу фотокарточки посылались дюжинами и, очевидно, это фотокопия одной из них.

Прокурор: Какие задания иностранных разведчиков по сбору шпионских сведений были поставлены перед вами в этом письме?

Пеньковский: В этом письме были поставлены задания собирать данные по экономическим вопросам, кажется, интересовались советско-китайскими отношениями. Задания были, но точного содержания не помню. Примерно то, что я показал.

Прокурор: А сведения военного характера предлагалось в этом письме собирать?

Пеньковский: Я не помню, чтобы было задание собирать сведения военного характера.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу предъявить подсудимому Пеньковскому паспорт, приобщенный к делу в качестве вещественного доказательства и находящийся в томе 8, л. д. 110, пакет.

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите.

(Предъявляется.)

Пеньковский: Да, этот паспорт мне был передан Карлсоном в августе 1962 года. Фотография моя, а фамилия не моя.

Прокурор: Передавали ли вы что-либо Карлсону?

Пеньковский: На квартире американского сотрудника, где я получил письмо с этим паспортом, я передал Карлсону коробочку из-под сигарет, в которой находились экспонированные пленки, по-моему, в количестве 7 штук и письменное донесение.

Прокурор: Подготовили ли вы еще какие-нибудь материалы для передачи иностранным разведчикам, которые вам не удалось передать?

Пеньковский: Да. Я сфотографировал на четырех пленках материалы и написал письмо, но передать не успел.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу предъявить подсудимому Пеньковскому изъятое у него при аресте и приобщенное к делу в качестве вещественного доказательства напечатанное на машинке донесение, находящееся в пакете, том 8. л. д. 110.

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите это донесение Пеньковскому.

(Предъявляется.)

Прокурор: Об этом донесении идет речь?

Пеньковский: Да, об этом.

Прокурор: Кто его печатал?

Пеньковский: Это донесение я отпечатал на этой пишущей машинке, которая стоит здесь.

Прокурор: Кому предназначалось это донесение?

Пеньковский: Это донесение предназначалось английским и американским разведчикам.

Прокурор: Через кого вы намеревались его переслать?

Пеньковский: Я хотел это донесение с четырьмя фотопленками передать через Карлсона.

Прокурор: Почему же не передали?

Пеньковский: Я не передал, поскольку не было для этого возможности. На приеме в доме американского посла было много народу и не было удобного момента для передачи, а кроме того, я плохо себя чувствовал: был болен.

Прокурор: Товарищ председательствующий, прошу огласить выдержки из этого донесения.

Председательствующий: Товарищ секретарь, прочтите начало и конец. Середину не оглашайте, потому что там идет речь о государственной и военной тайне. Эти эпизоды будут рассмотрены на закрытом судебном заседании.

Секретарь: «Мои дорогие друзья!

Получил ваше письмо с паспортом и описанием к нему… Крепко жму ваши руки, большое спасибо за заботу обо мне, я всегда чувствую вас рядом с собой. Ваш друг.

5 сентября 1962 года».

(Гул возмущения в зале.)

Прокурор: Товарищ председательствующий, в коробке вещественных доказательств имеются экспонированные пленки. Я прошу предъявить эти пленки подсудимому Пеньковскому.

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите.

(Предъявляются.)

Пеньковский: Да, это те четыре экспонированные пленки от фотоаппарата «Минокс», о которых я уже показал.

Прокурор: И которые не успели передать?

Пеньковский. Да, на них засняты различные технические отчеты.

Прокурор: Подсудимый Пеньковский, вы встречались с Памеллой Кауэлл?

Пеньковский: Нет, с Памеллой Кауэлл я лично не встречался и знаком не был, я только получил данные о том, что она должна приехать с мужем в Москву и что с ней я могу поддерживать шпионский контакт путем использования банки из-под порошка «Харпик» в качестве контейнера. Фотокарточку Памеллы Кауэлл мне показал г-н Г. Винн.

Прокурор: Расскажите, какие инструкции вы получили от иностранных разведок по приему радиопередач.

Пеньковский: Я получил указание о том, что прием радиошифрограмм будет облегчен путем присылки приставки к приемнику, что передачи будут меняться чаще, раньше передачи радиограмм менялись один– два раза в месяц, а в дальнейшем могут быть через три и пять дней. Вот эти вопросы и были освещены в этих инструкциях.

Прокурор: Какое время было назначено для приема радиотелеграмм?

Пеньковский: Время одно – 24 часа 00 минут.

Прокурор: У вас были позывные?

Пеньковский: Да. Три цифры в течение 5 минут.

Прокурор: Вы помните их?

Пеньковский: Да, 1, 6, 3.

Прокурор: Были ли вам даны соответствующие волны, на которых велись передачи?

Пеньковский: Да, эти волны устанавливались в зависимости от времени года. Назвать их я сейчас не могу, так как запамятовал.

Прокурор: Они у вас записаны где-нибудь?

Пеньковский: Да, они записаны у меня в одном из шифровальных блокнотов и на листе бумаги.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу предъявить подсудимому Пеньковскому изъятые у него при обыске инструкции о процедуре радиовещания и пользования шифровальными блокнотами, которые находятся в томе 8, л. д. 112, пакет.

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите подсудимому Пеньковскому названные документы.

(Предъявляются.)

Прокурор: Подсудимый Пеньковский, об этих инструкциях идет речь?

Пеньковский: Да, это те самые инструкции по процедуре радиовещания и пользования шифровальными блокнотами.

Прокурор: На каком языке эти инструкции написаны?

Пеньковский: Указанные инструкции написаны на русском языке.

Прокурор: Где и от кого вы получили эти инструкции?

Пеньковский: Эти инструкции я получил в Лондоне при посещении Англии в мае 1961 года.

Прокурор: Какие меры предосторожности при пользовании шифровальными блокнотами предусматривались инструкцией?

Пеньковский: Предусматривалось несколько методов предосторожности. Были блокноты рабочие, которые должны храниться отдельно от остальных учебных блокнотов. Отрывать нужно не более одного листа, для чего край блокнота нужно было срезать, и тогда будет легко отделить один лист от другого.

Прокурор: Товарищ председательствующий, я прошу предъявить Пеньковскому записи частот, приобщенные к делу в качестве вещественных доказательств.

Председательствующий: Товарищ секретарь, предъявите.

(Предъявляются.)

Прокурор: Подсудимый Пеньковский, об этих записях идет речь?

Пеньковский: Да, это записи частот для приема радиограмм.

Председательствующий: Подсудимый Пеньковский, совпадают ли записи частот на листке бумаги с записями частот в шифровальном блокноте?

Пеньковский: Да, совпадают, с 1 августа по 31 апреля – зимний период и с 1 мая по 31 июля – летний период.