Текст книги "Заполярье 1944-1945. Война, повседневность, память"

Осторожная подготовка

Требования предпринять безотлагательные действия против бывшего союзника – Германии – были впервые предъявлены правительству Финляндии накануне 14 сентября, когда в Москве начались переговоры относительно соглашения о перемирии со странами Антигитлеровской коалиции. Отправной точкой для переговоров стали предварительные условия перемирия между СССР и Финляндией, принятие которых обеспечило прекращение боевых действий обеими сторонами 5 сентября. Тогда в своем заявлении правительство Финляндии пообещало немедленно разорвать отношения с Германией, потребовать от нее вывода немецких войск с территории страны не позднее 15 сентября, а если этого не произойдет, предпринять соответствующие действия для их изгнания.

14 сентября 1944 г. переговоры начались с того, что советский нарком иностранных дел В. М. Молотов вручил финской делегации проект договора о перемирии, подчеркнув: союзники ожидают, что Финляндия примет их без обсуждения. Он жестко поставил вопрос: какие действия предприняло финское правительство, чтобы уже с 15 сентября приступить к разоружению немецких войск? Не получив конкретного ответа, он в пространной тираде обвинил финнов в нежелании начинать войну против Германии. В течение двух последующих дней переговоров он продолжал критиковать финнов – ведь единственная их конкретная акция состояла в отражении попытки немцев высадить десант на острове Суурсаари в Финском заливе[108]108
  Meinander H. Finland 1944: Krig, samhälle, känslolandskap, Helsingfors, 2009. P. 280–284. Перевод на русский: Мейнандер Х. Финляндия, 1944: Война, общество, настроения. М., 2014.


[Закрыть].

Впрочем, у флегматичности финнов были свои причины. Первая из них – требование о выводе финских войск с территорий, уступаемых Советскому Союзу. Во-вторых, как поняли финские переговорщики, конкретные условия разоружения немцев должны были быть выработаны на переговорах в Москве и предусматривали активную поддержку со стороны Красной армии. Но прежде всего медлительность финнов обусловливалась подозрением: если они направят против немцев слишком много войск, СССР не будет соблюдать условия перемирия, а попытается оккупировать страну.

Чтобы снизить риск такой катастрофы – войны на два фронта – финский главнокомандующий Густав Маннергейм, который с августа 1944 г. занимал также пост президента страны, приступил к расторжению союза с Германией с крайней осторожностью. 2 сентября, когда было объявлено о прекращении огня, Маннергейм направил Гитлеру личное послание, в котором благодарил немцев за неоценимую поддержку в ходе войны и выразил надежду, что расторжение союза с ними произойдет мирным путем. Таким образом, военнослужащим, дипломатам и другим гражданам Германии, находившимся в южных районах Финляндии, предоставлялась возможность беспрепятственно покинуть страну. Одновременно в северной части Финляндии, контролировавшейся немцами, бывшие союзники сотрудничали с финнами в эвакуации большинства ее мирных жителей в южные районы или Швецию, поскольку считалось, что конфронтация не обойдется без участия Красной армии[109]109
  Ibid. P. 263–270.


[Закрыть].

Проявленная немцами гибкость была связана не только – и даже не в первую очередь – с тем, что в течение трех лет существования их союза финны проявили себя надежными братьями по оружию. Важнее было другое: германская сторона еще в 1943 г. пришла к выводу, что альянсу с финнами может прийти конец, и теперь хотела обеспечить безопасный вывод своих войск и снаряжения, а также сохранить контроль над никелевым месторождением у Печенги/Петсамо и Северной Норвегией. Соответственно, на тайной встрече в Рованиеми 18 сентября бывшие союзники договорились о предоставлении отступающим на север немецким войскам 26 финских паровозов и 700 вагонов.

На этой встрече было достигнуто и соглашение о том, что немцы в ходе вывода войск будут регулярно информировать финнов, на какое расстояние они отступили, чтобы избежать столкновений и ненужных потерь. Одновременно немецкие штабные офицеры объяснили, почему в ходе отступления из Лапландии они вынуждены разрушать инфраструктурные объекты: вмешательства Красной армии все равно не избежать, и дело так или иначе закончится советской оккупацией Финляндии. Неудивительно, что генерал-квартирмейстер А. Ф. Айро с самого начала окрестил операцию в Лапландии «осенними маневрами»[110]110
  Ahto S. Aseveljet vastakkain: Lapin sota 1944–1945. Helsinki, 1980. P. 10– 119.


[Закрыть].

Это тайное соглашение оставалось в силе лишь до конца сентября 1944 г. Через неделю после подписания Соглашения о перемирии в Хельсинки прибыла Союзная контрольная комиссия, основу которой составляла многочисленная советская делегация, и от финнов стали еще активнее требовать боевых действий против немецких войск в Лапландии. Но к тому времени большая часть тайных целей финнов и немцев в регионе была уже достигнута. Гражданское население было эвакуировано, а немцы начали организованное отступление в Северную Норвегию.

Шведское правительство внимательно следило за развитием событий и оказывало дипломатическую поддержку Финляндии в ее усилиях по выходу из войны. После объявления о перемирии (2 сентября 1944 г.) оно пообещало принять 100 тыс. финских беженцев из Лапландии. Позднее это число было сокращено, но 56 тыс. мирных жителей Лапландии нашли убежище в хорошо оборудованных лагерях беженцев на севере Швеции. Еще раньше в Швеции укрылись 40 тыс. детей, тысячи раненых солдат и других беженцев из Финляндии: в результате осенью 1944 г. финны составляли самую многочисленную группу беженцев в этой стране. Эта значительная гуманитарная помощь помогла развеять существовавшее ранее чувство горечи из-за того, что Швеция не приняла участие в Зимней войне, и прочно укрепить веру финнов в дружественное отношение их соседей[111]111
  Ahto S. Aseveljet vastakkain: Lapin sota 1944–1945. P. 298.


[Закрыть].

Лапландская война

В конце сентября требования СССР к финнам о начале реальных военных действий против немецких войск настолько ужесточились, что главнокомандующий Маннергейм приказал «сделать что-нибудь такое, чему русские точно поверят». Это означало конец «странной войны»: 1 октября финны внезапно напали на немецкие войска в приморском городе Торнио у шведской границы. Наиболее активные боестолкновения продолжались в течение следующего месяца; в течение всего периода до капитуляции Германии в мае 1945 г. обе стороны потеряли по 1000 солдат убитыми[112]112
  Ibid. P. 131–141, 157.


[Закрыть].

Однако по сравнению с куда более ожесточенными боями между немцами и советскими войсками в районе Печенги масштаб этой войны был несомненно невелик: у обеих сторон не было особой мотивации сражаться. Финское командование сосредоточило против немцев не более 60 тыс. солдат, так что лучше оснащенная двухсоттысячная германская группировка могла при желании без труда остановить наступление финнов. Атака на Торнио, естественно, ожесточила немцев, – ведь они надеялись, что тайная договоренность о «войне понарошку» будет соблюдаться – и с этого момента они применяли в Лапландии тактику «выжженной земли» без каких-либо послаблений.

Самый заметный ущерб понес город Рованиеми – административный центр всего лапландского региона. К тому моменту, когда финские войска вечером 16 октября вышли к его окраинам, немцы уже девять дней разрушали город, и это на какое-то время вызвало у финнов желание расквитаться с ними. Маннергейм, которого Контрольная комиссия, где бал правили советские представители, постоянно побуждала наращивать военные усилия, приказал срочно перебросить в Лапландию еще 50 тыс. солдат. Однако к концу октября интенсивность советских требований об усилении военных действий против немцев снизилась. Последним удалось избежать окружения советскими войсками в Печенге и без больших потерь отойти в Северную Норвегию, где уничтожение инфраструктуры продолжилось.

В результате финские части, которые планировалось перебросить на Лапландский фронт, были демобилизованы по статье 4 Соглашения о перемирии, предписывавшей Финляндии «перевести свою армию на мирное положение в течение двух с половиной месяцев со дня подписания настоящего Соглашения»[113]113
  Текст Статьи 4 см.: Соглашение о перемирии между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, с одной стороны, и Финляндией – с другой // HENINEN.NET [Электронный ресурс]. URL: http://heninen.net/ sopimus/1944.htm (дата обращения: 20.01.2020).


[Закрыть]. Народ Финляндии, естественно, приветствовал демобилизацию. Пять лет участия во Второй мировой войне стали для финского общества тяжелым испытанием на прочность, и люди, конечно, не желали воевать дольше, чем это было необходимо.

В абсолютных цифрах потери финских вооруженных сил в 1939–1945 гг. – 94 тыс. погибших – конечно выглядят небольшими по сравнению с количеством жертв в других странах Восточной Европы. Но доля погибших солдат по отношению к численности населения Финляндии (2,6 % из 3,7 млн) оказывается выше, чем в венгерских (2,2 %) или румынских (1,9 %) вооруженных силах. При этом жертвы среди гражданского населения – 2000 человек или 0,05 % из 3,7 млн – были намного ниже, чем общий процент погибших гражданских в войне – в среднем 3,7 % населения участвовавших в ней стран. А по сравнению с потерями мирных жителей в СССР (8,25 % от его населения) эта разница еще более очевидна[114]114
  World War II casualties // Wikipedia. The Free Encyclopedia. [Электронный ресурс]. URL: https://en.wikipedia.org/wiki/World_War_II_casualties (дата обращения: 12.12.2019).


[Закрыть].

Как уже отмечалось, процент погибших гражданских в Финляндии был значительно ниже, потому что стране удалось избежать оккупации основной ее территории, а власти организованно эвакуировали население из зон боевых действий и районов, переданных СССР по Соглашению о перемирии. Это стало результатом не только упорного сопротивления финских войск, но и искусного дипломатического балансирования, которое также потребовалось осенью 1944 г.

Нас гнут, но мы не ломаемся

Официально финско-германская война в Лапландии продолжалась до самой капитуляции Германии в мае 1945 г., но на практике она сошла на нет в ноябре 1944 г., когда немецкие войска начали отступление к северо-западной финско-норвежской границе у Кильписъярви. Таким образом, катастрофической войны на два фронта удалось избежать, и руководство Финляндии могло сосредоточиться на выполнении других условий Соглашения о перемирии.

Эти условия в основном касались экономических и политических вопросов, например, роспуска «прогитлеровских» организаций (Статья 21) – в эту категорию, помимо военизированного «Шюцкора» и его женского аналога «Лотта Свярд», попали не только все фашистские организации, но и ряд других антибольшевистских общественных объединений. Их роспуск происходил во второй половине октября 1944 г. одновременно с возвращением на политическую арену Коммунистической партии Финляндии при мощной поддержке Москвы и советской делегации в Союзной контрольной комиссии[115]115
  Текст статьи 21 см.: Соглашение о перемирии между Союзом Советских Социалистических Республик и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии, с одной стороны, и Финляндией – с другой // HENINEN.NET [Электронный ресурс]. URL: http://heninen.net/ sopimus/1944.htm


[Закрыть].

Это был поистине драматический сдвиг в политической жизни Финляндии и развитии ее гражданского общества. После подавления революции 1918 г. Компартия принимала участие в финских парламентских выборах под другими названиями, что вызывало недовольство правых популистов, и осенью 1930 г. любая коммунистическая деятельность в стране была объявлена вне закона. Таким образом, многие лидеры коммунистов вернулись на общественную арену прямо из тюрьмы. На первых послевоенных выборах в марте 1945 г. возглавляемая коммунистами социалистическая коалиция получила почти четверть мест в Сейме, что укрепило надежды компартии на скорое создание в Финляндии социалистической республики.

Однако, несмотря на участие коммунистов в левоцентристском правительстве в 1945–1948 гг., добиться своей цели им не удалось. Социал-демократическая партия Финляндии не пожелала войти в социалистическую коалицию, справедливо подозревая, что она управляется из Москвы. С осени 1944 г. социал-демократы играли ключевую роль в негласной, но масштабной кампании сопротивления коммунистам в парламенте, профсоюзах и СМИ[116]116
  Meinander H. Finland 1944… P. 361–370, 377–381.


[Закрыть].

В этих усилиях с социал-демократами сотрудничали буржуазные партии и общественные организации. Одним из направлений такой деятельности стала организованная подготовка к партизанской войне, проходившая параллельно с демобилизацией почти полумиллионной призывной армии в конце октября – начале декабря 1944 г. Воинские части расформировывались в тех же призывных центрах Шюцкора, откуда они тремя годами ранее отправлялись на войну. В процессе сбора униформы, снаряжения и вооружения военными властями значительная часть стрелкового оружия и боеприпасов была спрятана ответственными офицерами в разных частях страны на случай коммунистического переворота или советского вторжения, которое, как предсказывали некоторые пессимисты, рано или поздно должно произойти.

По некоторым позднейшим подсчетам, на тайных складах в стратегически важных пунктах было спрятано вооружение для 35 тыс. солдат. Эта сеть была частично раскрыта уже в мае 1945 г., что привело к затяжному судебному разбирательству, в результате которого почти 1500 человек были приговорены к небольшим тюремным срокам. Но, очевидно, немалая часть снаряжения и тайной партизанской сети оставалась на месте до 1960-х гг., когда произошла официальная реорганизация финской армии по принципу территориальной обороны – эта система действует по сей день[117]117
  Lukkari M. Asekätkentä, Helsinki 1984. P. 33–63.


[Закрыть].

Главнокомандующий Маннергейм был проинформирован об этих действиях, но после их раскрытия лишь немногие высокопоставленные офицеры из штаба вооруженных сил в Миккели попали под суд и получили тюремные сроки за участие в планировании движения сопротивления. Другим крупным подготовительным мероприятием на случай военного переворота руками СССР или при его поддержке стала попытка создания в Швеции командного центра для руководства партизанской войной в Финляндии. Сразу после подписания Соглашения о перемирии в Швецию было переправлено большое количество современного радиооборудования, специалисты по шпионажу и документы с ценной разведывательной информацией о советской армии. Впрочем, об этой операции тоже вскоре стало известно, и в дальнейшем большая часть вывезенных материалов была продана шведам и американцам[118]118
  Ibid. P. 265–275; Heiskanen R. Saadun tiedon mukaan: Päämajan johtama tiedustelu 1939–1945. Helsinki, 1988. P. 272–280.


[Закрыть].

Эти разоблачения, мягко говоря, не вызвали восторга у руководства Финляндии. В то же время информация о наличии подпольной партизанской сети, возможно, послужила предостережением не только для финских коммунистов и советской делегации в Союзной контрольной комиссии, но и для высшего руководства в Москве.

Летом 1944 г. Финляндии удалось – правда, при важнейшей поддержке Германии – отразить попытку советского вторжения. В результате ее призывная армия покинула поле боя в боеспособном состоянии и очевидно была готова при необходимости снова взяться за оружие[119]119
  Lukkari M. Op. cit. P. 300–301.


[Закрыть].

Молотов, занимавший в годы войны пост наркома иностранных дел СССР, спустя много лет вспоминал: Москва была в состоянии захватить Финляндию и установить там советский строй, как в странах Прибалтики. Но из-за упорства финнов за это пришлось бы заплатить слишком высокую цену: как выразился сам Молотов, советское руководство имело бы «рану постоянную» на теле империи[120]120
  Чуев Ф. И. Молотов: полудержавный властелин. М., 1999. С. 21.


[Закрыть].

Восприятие и память

Осенью 1944 г. и последующей зимой настроения финляндского общества были во многом неоднозначны. Опасения и досаду вызывали не только территориальные, военные и политические условия Соглашения о перемирии. В начале ноября Союзная (а фактически советская) контрольная комиссия в Хельсинки разъяснила толкование Статьи 11 Соглашения относительно военных репараций. Текст статьи был составлен неконкретно: Финляндия обязывалась возместить «убытки, причиненные… Советскому Союзу военными действиями… в размере трехсот миллионов долларов с погашением в течение шести лет товарами». Теперь финское правительство известили, что эти миллионы следует исчислять по ценам 1938 г., так что с учетом инфляции военных лет сумма репараций фактически удваивалась.

После долгих переговоров, во время которых в Финляндии было сформировано новое правительство во главе с Ю. К. Паасикиви, стороны 17 декабря 1944 г. подписали детальное соглашение по репарациям, полностью соответствовавшее первоначальным советским требованиям. Кое-кто надеялся, что Паасикиви, владевший русским языком и ранее занимавший пост посланника в Москве, сумеет смягчить эти условия, но советская сторона настояла на своем. Вместо поставок лесоматериалов – главного экспортного товара Финляндии – две трети репараций должны были быть выплачены металлургической продукцией, что в дальнейшем потребовало от страны крупных капиталовложений в создание новых производственных мощностей.

Одним словом, несмотря на приближающееся Рождество, настроение у финского правительства было отнюдь не праздничным. Мало того, Контрольная комиссия, ссылаясь на Статью 11 Соглашения о перемирии, начала требовать суда над политиками, входившими в правительство в военные годы, за их решение присоединиться к нацистской агрессии и союз с Германией в 1941–1944 гг. В результате жесткого давления Москвы это требование было удовлетворено осенью 1945 г., а в феврале 1946 г. бывший президент Ристо Рюти и еще семь «виновников войны» были осуждены на длительные сроки заключения[121]121
  Tarkka J. 13 artikla: Suomen sotasyyllisyyskysymys ja liittoutuneiden sotarikospolitiikka vuosina 1944–1946. Helsinki,1977. P. Passim.


[Закрыть].

Главнокомандующий Маннергейм с августа 1944 г. занимал и пост президента Республики, но предпочитал большую часть времени проводить в своей военной штаб-квартире в Миккели, в озерном краю на юго-востоке Финляндии. Официально это объяснялось его обязанностями по оперативному руководству военными действиями в Лапландии, но, очевидно, он оставался там и по соображениям безопасности. Советское вторжение или военная провокация по-прежнему считались вероятными, да и присутствие Контрольной комиссии в Хельсинки с ее постоянными требованиями вызывало тревогу.

Однако для простых людей жизнь к тому времени начала меняться. Последние погибшие солдаты упокоились на кладбищах родных приходов. Закончилась демобилизация армии: мужчины вернулись к своим семьям и работе. Более полумиллиона эвакуированных гражданских жителей Карелии, Лапландии и Порккалы находились во временных пунктах размещения, ожидая нового жилья[122]122
  Meinander H. Finland 1944… P. 341–370.


[Закрыть].

В тот момент мало у кого были время и возможность задуматься над долгосрочными итогами войны. Но к началу 1950-х гг., когда общество уже достаточно оправилось от пережитого, память о войне обрела более четкие очертания. Финны осознали, что их страна – единственное из малых государств, «зажатых» между Германией и СССР, которому удалось избежать оккупации. А с этим осознанием все большая часть населения стала ценить и усилия народа в годы войны, и мирные отношения с Советским Союзом, закрепленные Договором о дружбе 1948 г., который оставался в силе много десятилетий – вплоть до января 1992 г.

Эвакуация, переселение и депортация гражданского населения в Финляндии и Советской Карелии (1939–1945 гг.)

Военные действия против немецкой армии в Лапландии (осень 1944 г.)

Условные обозначения

Финские граждане:

1 – Эвакуированные финские карелы, 1939–1940 гг. и 1944 г.[123]123
  Tarja Raninen-Siiskonen. Vieraana omalla maala: Turkimus karjalaisen siirtoväen muistelukereronnasta. Helsinki, 1999. P. 13–15.


[Закрыть] ~ 407 000

Из них вернулись в отвоеванные земли, 1941–1944 гг.[124]124
  Silvo Hietanen. «Evakkovuosi 1944 – jälleen matkassa» in Kansakunta sodassa. Vol. 3: Kuilunyli. Helsinki, 1992. P. 130.


[Закрыть] ~ 280 000

2 – Эвакуированные из Печенеги, Сала и Куусамо, 1939–1940 гг. и 1944 г. 11 000

3 – Эвакуированные из Ханко, март 1940 г. (вернулись в 1941–1942 гг.) 5000

4 – Финские дети, отправленные в Швецию и Данию, 1939–1944 гг[125]125
  Heikki Salminen. Lappukaulassa yli Pohjanlahden: Suomalaisten sotalasten historia. Turku, 2007. P. 6.


[Закрыть]. ~ 80 000

8 – Эвакуированные в период Лапландской войны, 1944–1945 гг.[126]126
  Martti Ursin. Pohjois-Suomentuhotja jallen rakennus saksalaissodan 1944–1945 jälkeen. Rovaniem, 1980. P. 31.


[Закрыть] 104 000

10 – Эвакуированные из Порккала, сентябрь 1944 г. (вернулись в 1956 г.) 8000

Советские граждане:

5 – Эвакуированные из оккупированной финнами Советской Карелии, 1941 г. ~ 200 000

6 – Советское население на оккупированной финнами территории, 1941–1944 гг.[127]127
  Antti Laine. Suur-Suomen kahdet kasvot: Itä-Karjalan siviiliväestön asema suomalaisessamiehitys hallinnossa 1941–1944. Helsinki, 1982. P. 96–102, 119.


[Закрыть] 85 000

В том числе интернированные в пересыльных/концентрационных лагерях, макс. 24 000

7 – Финские ингерманландцы. Переселенные в Финляндию, март 1943 – июнь 1944 г.[128]128
  Pekka Nevalainen. Inkeriläinen siirtoväki Suomessa 1940-luvulla. Helsinki, 1990. P. 59, 296, 297.


[Закрыть] 63 000

В том числе депортированные обратно в Советский Союз, 1944–1945 гг. 55 000

9 – Советские граждане, переселенные в оккупированную Финскую Карелию: ~ 170 000

после зимней войны, 1940–1941 гг.

после войны-продолжения, 1944–1945 гг.[129]129
  Antti Laine. «Neuvostovallan alkuvaiheet 1950-luvun ensivuosiinasti» in Viipu-tinlaaninhistoria. Vol. VI: Karjalaitä rajanvarjossa. Lappeenranta, 2010. P. 398, 405, 406.


[Закрыть] ~ 100 000

Ю. И. Мошник (Выборг)
«В направлении Петсамо». Действия III Армейского корпуса финских сил обороны в октябре 1944 г

Аннотация: Согласно условиям Соглашения о перемирии, заключенного 19 сентября 1944 г. СССР и Великобританией с Финляндией, на финские силы обороны возлагалось обязательство по разоружению и интернированию немецких войск, находившихся с лета 1941 г. на территории Финляндии. 1 октября 1944 г. с высадки финского десанта в порту Торнио началась военная операция в Лапландии, в которой недавние «братья по оружию» перешли к вооруженному противостоянию. Статья посвящена наступлению III Армейского корпуса финских сил обороны в начальный период Лапландской войны, а также вопросам взаимодействия финского военного командования с представителями Союзной контрольной комиссии в Финляндии и командованием частей Карельского фронта.

Ключевые слова: Лапландская война, К. Г. Маннергейм, Я. Сийласвуо, Союзная контрольная комиссия, С. Ф. Токарев, силы обороны Финляндии.

4 сентября 1944 г., в день прекращения боевых действий между СССР и Финляндией, в штаб 19-й армии Карельского фронта поступила директива Военного Совета фронта, в которой содержался приказ «привести войска в полную готовность, чтобы немедленно по особому приказу фронта перейти в наступление с задачей разгромить 36 АК противника и, овладев Рованиеми, не допустить отхода сил 20 Лапландской армии в Норвегию и к Ботническому заливу»[130]130
  ЦА МО. Ф. 214. Полевое управление Карельского фронта. Оп. 1437. Д. 2023. Л. 12.


[Закрыть]. Очевидно, что на тот момент советское военное командование предполагало вести военные действия против 20-й горной армии на территории финской Лапландии. Прекращение огня и начало мирных переговоров с Финляндией позволило эти планы скорректировать: выдворение немецких войск из Финляндии было возложено на сами финские силы обороны. Согласно второму пункту Соглашения о перемирии, заключенного Финляндией с СССР и Соединенным Королевством Великобритании и Северной Ирландии в Москве 19 сентября 1944 г., Финляндия давала обязательство «разоружить германские наземные, морские и воздушные вооруженные силы, которые остались в Финляндии после 15 сентября 1944 г., и передать их личный состав Союзному (Советскому) Главнокомандованию в качестве военнопленных…»[131]131
  Suomen asetuskokoelma. 1944. № 645a. S. 1153.


[Закрыть].

Вскоре после заключения перемирия, представитель ставки финского главного командования подполковник Уско Сакари Хаахти провел в Рованиеми переговоры с начальником штаба 20-й немецкой горной армии генерал-майором Херманом Хёлтером о практических мерах по выводу немецких войск. Они достигли договоренности о тайном сотрудничестве, которое позволило бы немецким войскам организованно отступать, используя железные дороги, а также избегать вооруженных столкновений и не уничтожать имущество[132]132
  Мейнандер Х. Финляндия, 1944. Война, общество, настроения / пер. с фин. З. Линден. М., 2014. С. 283.


[Закрыть]. Тогда же существовавшая с июня 1941 г. линия разграничения зон оперативного руководства немецких и финских воинских частей была смещена на восточном участке к северу[133]133
  Микола К., Рейни К. Военные действия финнов против немцев на севере Финляндии в 1944 г. // Военно-исторический журнал. 1966. № 1. С. 26.


[Закрыть].

Однако договоренность о мнимых военных действиях вскоре была нарушена, когда 15 сентября немецкий морской десант неожиданно для финнов попытался овладеть островом Суурсаари (Гогландом)[134]134
  Кansallis Arkisto (далее – KA). Sotapäiväkirjat-kokoelma (далее – SPK). Jatkosodan ja Lapin sodan sotapäiväkirjat. T-202882. Päämaja. Operatiivinen osasto. S. 392.


[Закрыть] и финским силам обороны пришлось вступить в прямое противостояние с войсками вермахта. В любом случае, имитация боевых действий не могла бы продолжаться долго, поскольку советское командование узнало о «слаженном взаимодействии» немцев с финскими властями еще на этапе переговоров с финской делегацией в Москве[135]135
  Куликов А. И. В сентябре 1944 года. Советско-финляндские переговоры о перемирии (по протокольным записям) // Новая и новейшая история. 2010. № 2. С. 91.


[Закрыть]. Командующий 20-й горной армией генерал-полковник Лотар Рендулич писал впоследствии: «Для эвакуации из Лапландии армии требовалось… от двух до трех месяцев. Русские знали это. Поэтому столкновение с финнами было неизбежным»[136]136
  Рендулич Л. Управление войсками. М., 1974. С. 191.


[Закрыть]. Он же вспоминал, что финны не чинили никаких препятствий, когда немцы взрывали ведущие на юг дороги: медлительность финнов, преследующих отступающие немецкие войска, получала, таким образом, оправдание в глазах Союзной контрольной комиссии. Генерал, однако, умалчивает о том, что помимо взорванных дорог и мостов, немцы сжигали дома эвакуировавшихся жителей в Восточной Лапландии, и эти действия были восприняты финской стороной с заметным раздражением. Тем не менее, вплоть до конца сентября «осенние маневры» вермахта и финских подразделений удавалось согласовывать. Как отмечалось в журнале боевых действий оперативного отдела штаба III АК «немцы сражаться не хотят и сдаваться тоже не желают»[137]137
  KA. SPK. Jatkosodan ja Lapin sodan sotapäiväkirjat. T-4260. III Armeijakunnan esikunta. Operatiivinen osasto 1944–1944. S. 4.


[Закрыть].

Еще в начале сентября началась переброска финских войск на север. К 9 сентября в район поселка Кухмо была переведена 6-я пехотная дивизия[138]138
  Ibid. T-5526. 6. Divisioonan esikunta. Operatiivinen osasto. S. 441.


[Закрыть], а к югу от Оулу передислоцировалась 15-я пехотная бригада. Именно на эти подразделения главнокомандованием возлагалась задача по интернированию немецких войск[139]139
  Jääskeläinen H. Suomalaisten sotilaalliset valmistelut Lapin sotaa 1944–1945 varten, sotaan varatut joukot sekä niiden soveltuvuus sotatoimiin Lapissa erityisesti taktiikan ja johtamistoiminnan kannalta tarkasteltuna // КА. Sotakorkeakoulu. Dl 1283, 1977.


[Закрыть]. 19 сентября, в день заключения перемирия, «все подразделения на пространстве между от Оулунярви до Ботнического залива, а также подразделение Пеннанен в Кеми» были переданы приказом главнокомандующего в подчинение генерал-лейтенанта Рубена Лагуса[140]140
  КА. SPK. Jatkosodan ja Lapin sodan sotapäiväkirjat. T-202882. S. 431.


[Закрыть]. К 27–30 сентября в Оулу прибыла 3-я пехотная дивизия под командованием генерала Ааро Паяри. В конце месяца приказ о передислокации в район Оулу получила 11-я пехотная дивизия, а на востоке страны в район Суомуссалми была переброшена Пограничная егерская бригада. Общее руководство было возложено на штаб III Армейского корпуса, дислоцированный в Оулу. Командующим корпусом 27 сентября был назначен генерал-лейтенант Ялмар Сийласвуо.

Финские войска переводились на северное направление, преимущественно с Карельского перешейка. Это были участники недавних тяжелых боев, которым теперь предстояло встретиться с отдохнувшим, прекрасно вооруженным и знающим местные условия противником. Помимо тех солдат, кто воевал уже четвертый год, были и те, кто оказался на фронте только сейчас. Среди последних были, например, призывники из числа ингерманландских финнов, вывезенных с оккупированных вермахтом районов Ленинградской области в 1943 г. – то есть советские граждане, теперь воевавшие за Финляндию. Один из таких солдат писал из Оулу своей подруге: «Я сейчас в Cеверной Финляндии… Осталась ли ты здесь или вернулась домой? Если ты еще здесь, то когда освобожусь из армии, сразу приеду повидаться»[141]141
  Ленинградский областной государственный архив в г. Выборге (далее – ЛОГАВ). Ф. 542. Коллекция писем 1933–1945 гг. Оп. 1. Д. 28.


[Закрыть]. Его письмо трогает недоуменной интонацией человека, против воли оказавшегося на чужой войне.

Вообще же для первых дней Лапландской войны недоумение, неприятие сложившейся ситуации было едва ли не самым сильным чувством. Вчерашние «братья по оружию» стали врагами. Вчерашний противник стал если не союзником, то стороной, диктующей свои правила. Еще летом 1944 г. сама возможность повернуть оружие против немцев расценивалась как подлость, на которую ни один финн не сможет пойти: «Дружба каждому человеку дорога. Финская армия всегда получала помощь от Германии, и поэтому мы не можем изменить германцам. Такую подлость Финляндия никогда не сможет сделать»[142]142
  KA.T-5684/4. Itä-Karjalan sotilashallintoesikunta. Valistusosasto. Yleinen ja salainen kirjeenvaihto. 1944.


[Закрыть], – заверяли органы военной пропаганды. В сентябре об этом пришлось забыть. 29 сентября 1944 г. финские войска понесли первые потери в боевых действиях против немцев. Пять солдат погибло в бою за мост у деревни Олхава, в приходе Ий[143]143
  Kulju M. Tornion maihinnousu 1944. Helsinki, 2009. S. 37.


[Закрыть].

Под контролем немецкой военной администрации в Лапландии находилось два расположенных рядом порта – Кеми и Торнио. К концу сентября там располагались только вспомогательные части, и генерал Я. Сийласвуо принял рискованное решение об организации десанта в Кеми. Первоначально высадка планировалась в ночь на 29 сентября, но из-за шторма операцию отложили. Кроме того, поступили сведения о том, что в Кеми находятся танковые войска немцев. Высадку перенесли в порт Рёуття в Торнио, где она и была реализована в ночь на 1 октября. Основной удар осуществляла 3-я пехотная дивизия. Первый эшелон составили подразделения 11-го пехотного полка под командованием генерал-лейтенанта Вольфа Халсти. Высадившись в Рёуття, Халсти докладывал в штаб III Армейского корпуса, что немцы еще в Торнио. «Окружение двумя ротами, под мостами, вброд. Немцы просят перемирия. Ответили, что требуем сдачи, или бой будет продолжаться»[144]144
  KA. SPK. Jatkosodan ja Lapin sodan sotapäiväkirjat. T-4260. S. 19.


[Закрыть]. Сообщение недвусмысленно указывает на то, что войска вермахта не были готовы к тому, что война перестает быть притворной. Генерал Сийласвуо в интервью газете «Svenska Dagbladet» возложил ответственность за переход противостояния в активную фазу на противника, пояснив, что «действия немцев[145]145
  Имеется в виду методичное уничтожение немцами имущества эвакуированного населения Лапландии. Как отмечает исследователь истории Лапландской войны М. Кулью, генерал-полковник Л. Рендулич, «прославившийся» уничтожением Лапландии огнем, лишь воплощал план, разработанный своим предшественником на посту командующего армией генерал-полковника Э. Дитля по прямому указанию Гитлера (Kulju M. Lapinsota. 1944–1945. Helsinki, 2013. S. 19).


[Закрыть] лишь облегчают финнам задачу»[146]146
  Laatokka. 1944. № 221. Lokakuu, 04. S. 1.


[Закрыть].

На следующий день в Кеми по приказу Л. Рендулича была арестована группа гражданских лиц в качестве заложников. Немцы потребовали от финнов немедленно прекратить наступление, но угроза не возымела действия. Датируемый этим же днем оперативный план III АК включал следующие задачи: «Армейский корпус окружает немецкие войска к юго-востоку от Кемийоки, перекрывает переправы через Кемийоки и продолжает наступление на Рованиеми и Юли-Торнио. <…> Группа Лагус (бронетанковая дивизия и 6-я пехотная дивизия) наступают от Пудасярви на Рованиеми. 15-я бригада наступает по прибрежному шоссе в сторону Кеми. <…> Основные силы 3-й пехотной дивизии из Торнио имеют ориентир на Кемийоки и, вдоль ее западного берега, на Рованиеми…»[147]147
  КА. SPK. Jatkosodan ja Lapin sodan sotapäiväkirjat. T-202882. S. 504.


[Закрыть]

С этим планом командующий III АК генерал Я. Сийласвуо ознакомил прибывшего в Оулу 2 октября помощника по военным делам председателя Союзной контрольной комиссии генерал-майора Сергея Федоровича Токарева, который взял у командующего корпусом для ознакомления схему расположения финских и немецких частей, генеральный план, оперативные сводки и все оперативные приказы. В переданных Токареву планах содержалась информация о двух основных направлениях наступления финнов: одна дивизия должна была продвигаться по направлению к Рованиеми, две другие наступали в северном направлении, к Муонио[148]148
  Ibid. T-4260.


[Закрыть]. Токарев сообщил Сийласвуо, что части Красной армии, оказавшиеся на финской территории в районе Суомуссалми и Куусамо в результате оперативных действий, должны в скором времени отступить за линию границы и останутся в районе Салла. Кроме того, Токарев высказал мнение, что «чем быстрее будет произведено интернирование, тем раньше Финляндия сможет вернуться к мирной жизни»[149]149
  Ibid. T-4276. III Armeijakunnan esikunta. Operatiivinen osasto 1944–1944. S. 151.


[Закрыть], после чего отправился осматривать корабли в порту Оулу и встречаться с генералом Р. Лагусом. Очевидно, что в ходе этой (и последующих) встреч финское военное командование оставалось в подчиненном положении и было вынуждено беспрекословно выполнять указания советской стороны.

Добавим к этому, что страх перед возможной советской оккупацией порождал не только у военных, но и у гражданских лиц в Финляндии недоверие и неприязнь к представителям Союзной контрольной комиссии. Профессор Х. Мейнандер приводит весьма характерное воспоминание финской девушки П. Яухиайнен, увидевшей осенью 1944 г. в ресторане г. Кархула «трех иностранцев в черных шинелях» и узнавшей в них офицеров из Контрольной комиссии – и эта встреча вызвала в ней чувство неистребимой ненависти[150]150
  Цит. по: Мейнандер Х. Указ. соч. С. 262.


[Закрыть]. Но было и другое отношение. Так, Х. Тервенен писала подруге 6.11.1944 г.: «Сюда в Хямеенлинну… приехала русская контрольная комиссия, я видела их в субботу на вокзале. Какие же они видные мужчины и какая у них хорошая одежда!»[151]151
  ЛОГАВ. Ф. 542. Оп. 1. Д. 19. Л. 2 об.


[Закрыть] Реалии жизни финского общества осенью 1944 г. были полны подобных противоречий.