Текст книги "Кодекс чести морского офицера. Русский Императорский флот. Страницы истории, дух и дисциплина"

Несколько служебных советов корабельным гардемаринам [92]92
   Публикуется по: Памятная книжка для корабельных гардемарин. Черное море. 1912 г. СПб., 1912. С. 2–7.


[Закрыть]

Исправное содержание корабля, дисциплина, чистота на нем, щегольство работ не есть труд одного командира и старшего офицера, а должно быть делом каждого из служащих на корабле и тот, кто может быть равнодушным зрителем беспорядка или даже неполного совершенства в части, порученной его надзору, не понимает ни своей обязанности, ни своего назначения.

Только общим старанием, общей неусыпной деятельностью, честным взглядом на долг и службу могут быть достигнуты результаты, которых вправе ждать от нас Государь и Родина.

В морской службе нет мелочей [здесь и далее выделено в оригинале], так как мелочь иногда приобретает большое значение, а иногда ошибка становится преступлением. Надо помнить, что нет возможности судить о том, как вы себя покажете в минуту опасности, между тем небрежность в повседневной службе на корабле заставит считать вас плохим офицером.

Как бы ни была совершенна материальная часть боевого вооружения судов, но в руках малосведущего плохо подготовленного и недисциплинированного личного состава боевое значение таких судов более чем сомнительно.

Относительно всего касающегося безопасности корабля следует доверять только себе. Недостаточно отдать приказание, надо проследить, насколько оно выполняется.

В случаях несчастья тот факт, что приказание было отдано, не есть оправдание.

Офицер должен знать свою команду не только по фамилии, но и их нравственные и служебные качества.

Всякий офицер должен настолько знать свой корабль, чтобы найти в темноте задрайки непроницаемых дверей, пожарные краны, затопительные клапаны и т. п.

К весьма важным обязанностям офицера относятся разборы всяких проступков и жалоб нижних чинов. При разборе следует выслушать обе стороны, не позволяя говорящим перебивать друг друга и отнюдь не оказывая чрезмерного доверия ни одной из сторон. Если случай важный, то следует расспросить всех свидетелей и подробно тут же расследовать все произошедшее. Если дело, по вашему мнению, судное, то полезно записать все показания, предупредив обвиняемого, что все его слова могут на суде быть приведены против него. Если находите нужным, возьмите обвиняемого под присмотр и в таком случае доложите командиру и старшему офицеру.

Никогда не позволяйте себе унизительного обращения с младшими и никогда не кричите даже на виноватого.

С пьяными не следует вступать в разговоры до вытрезвления, а взять его под присмотр. Перед освобождением из-под присмотра он должен явиться к вахтенному начальнику. В случаях сильного опьянения необходимо дать осмотреть врачу или фельдшеру.

Никогда не надо бояться поступать так, как подсказывает здравый смысл, и не следует колебаться принимать решительные меры, когда этого требует безопасность корабля.

Самые драгоценные качества суть хладнокровие и быстрота. Происходят большие несчастья, когда теряют голову и медлят в критическую минуту.

Хоть для того, чтобы быть хорошим моряком, нет необходимости быть чрезвычайно ученым, тем не менее чем больше офицер приобретает теоретических познаний, тем легче ему разобраться на современном корабле, и никакой труд в этом отношении не будет затрачен даром.

Наружная чистота, например белизна палубы, блестящая медь и т. д., не есть еще главное условие порядка. Гораздо важнее этого содержание в опрятности самых отдаленных и сокровенных углов. Военное судно с чистою палубой, но с грязными закоулками походит на человека с блестящими пуговицами и одеждою, но с грязным бельем.

Самомнение весьма вредное качество, уверенность же в себе необходима для морского офицера, и если боязнь ответственности превозмогает – лучше уходить из морской службы.

Распространенный недостаток молодых офицеров тот, что они часто боятся обеспокоить командира спросить его, когда сами затрудняются, как поступить. Это вполне естественно, но не логично. Командир, вероятно, только был бы доволен, если бы вы погрешили в сторону осторожности. Во всяком случае, лучше побеспокоить лишний раз напрасно, чем не доложить, когда представляется офицеру сомнительный случай.

Бесполезно наказывать подчиненного за неспособность, если он сделал все что мог. Дерзкого же или ропщущего и нежелающего работать необходимо всеми мерами заставить работать и замолчать.

Как бы ни было тягостно приводить закон в исполнение, как бы строг ни казался он нам, мы имеем право быть снисходительными только в случаях, где закон предоставляет наказание нашему усмотрению или выражается, не указывая меру наложить взыскание; там же, где закон положительно указывает на род наказаний, можно быть милосердным только в определенных законом пределах. Излишняя строгость бесполезна, но произвольное склонение закона в ту или другую сторону, то есть усиливая или ослабляя его, положительно вредно и незаконно, что прямо выражается статьей постановлений [93]93
   Речь идет о Своде морских постановлений – систематическом сборнике законодательных актов по морской части.


[Закрыть], взыскивающей одинаково как за превышение власти, так и за бездействие ей. Смягчение нравов, требования века могут иметь влияние на законодателя и привести его к решимости изменить или смягчить закон, мы же сами не имеем никакого права делать это в применении его. Для офицера смысл закона должен быть единственным руководителем.

Не надо, однако, злоупотреблять наказаниями. Хороший офицер всегда сумеет управиться с леностью или небрежностью среди своих подчиненных и не прибегая к наказаниям. Плохо, если он нуждается в помощи начальства для водворения дисциплины в своих подчиненных.

Требовать от посылаемых с приказаниями или поручениями нижних чинов исполнять таковые бегом, обращаться непосредственно к лицам, которым посланы и по исполнении докладывать пославшему.

Всякий воинский чин, исполняющий полученное приказание, в случаях получения нового приказания, исполнение которого помешает ему выполнить ранее полученное, обязан доложить лицу, отдающему ему второе приказание, о ранее полученном им приказании, затем действует, как ему будет вновь приказано, не отвечая за последствия, кроме случаев, [изложенных] в статье 68 Военно-морского устава о наказаниях [94]94
   Примечание. Ст. 86. Военно-морского устава о наказаниях в Общих правилах Военно-морского дисциплинарного устава. – Примеч. в оригинале.


[Закрыть] указанных; вся же ответственность ложится на лицо, отдавшее вторичное приказание после доклада ему о неисполненном первом приказании.

Надо быть сдержанным и вежливым с подчиненными и не надо забывать поблагодарить или похвалить их, когда они этого достойны.

Здоровье команды, бодрый дух, знание, поведение, все зависит от влияния офицеров и от примеров, которые могут в них видеть. Там, где офицеры являются первыми при всех работах, там достигаются полные результаты, помимо наложений каких-либо наказаний.

Не надо вмешиваться без толку в работу младших, давая им известную самостоятельность, останавливая, однако, когда заметно, что делается не так, как должно.

Офицер отвечает за добрую славу и гостеприимство своего корабля. Надо быть вежливым и любезным относительно всех приезжающих на ваш корабль.

Каждый офицер должен помнить, что он представитель сословия и что его неблагородный поступок ложится на честь не только его самого, но и всей корпорации.

В заключение своих советов считаю полезным напомнить, что нет предела тем случайностям, которые в течение службы могут выпасть на долю морского офицера.

На каждый случай невозможно указать способа действия, но офицер, истинно понявший дух военно-морских требований, всегда сможет с честью выйти из затруднений.

Дух и дисциплина Русского Императорского флота

М. Ю. Горденев [95]95
   Гюбнер (с 24.09.1916 – Горденев) Милий Юлиевич (1884–1955) – старший лейтенант (1915). Окончил Морской корпус (1905). Исполняющий должность старшего офицера линкора «Чесма» (1916–1917). В эмиграции в США. Редактор «Вахтенного журнала», выходившего в 1934–1938 гг.


[Закрыть]
Морские обычаи, традиции и торжественные церемонии Русского Императорского флота [96]96
   Публикуется по: Горденев М. Ю. Морские обычаи, традиции и торжественные церемонии Русского Императорского флота. Сан-Франциско, 1937. С. 3–7, 14–18, 39–45, 118–197, 212–222.


[Закрыть]

Братьям-морякам кают-компании морских офицеров в Сан-Франциско, морской зарубежной семье и примыкающей к ним молодежи настоящий труд посвящается.

Издревле славился Русский Императорский флот своей преданностью монархам, своей беззаветной любовью к Родине, своей крепко спаянной братской семьей и своим уменьем принять и обласкать.

Волею судеб временно очутившись без Родины, без кораблей, душа флота, его офицерство, не распылилось. В силу воспитания, полученного в детстве, укрепленного и направленного нашей общей матерью, Морским корпусом, и окончательно закрепленного на службе, на кораблях вековыми морскими обычаями и традициями, наша морская семья, оказавшись разбросанной по всем странам мира, сейчас же начала искать путь к объединению.

Здесь и там, во всех углах Вселенной, везде, где сгруппировалось несколько морских офицеров, стали образовываться морские организации, преследующие главным образом цель единения. Укрепившись на местах, отдельные организации постепенно стали искать связи между собою.

Почин в этом деле взяла на себя кают-компания в Праге. Она создала печатный орган «Морской журнал» [97]97
   «Морской журнал» выходил в Праге в 1928–1942 гг. (всего вышло 148 номеров). Был одним из самых известных военных журналов Русского Зарубежья в межвоенный период.


[Закрыть], благодаря которому дело восстановления общего единения, спайки быстро двинулось вперед. Скоро образовался условный флот – Всезарубежное объединение морских организаций с центром в Париже и главой – одним из старейших уцелевших адмиралов – Александром Ивановичем Русиным.

Дабы изъять все, что так или иначе могло повредить делу объединения и общей работе по сохранению души флота, зарубежная объединенная морская семья приняла своим девизом:

ВЕЛИКАЯ РОССИЯ – АНДРЕЕВСКИЙ ФЛАГ

М. Ю. Горденев

Этот же все охватывающий девиз Всезарубежного объединения морских организаций является девизом и каждой отдельной военно-морской организации. Воспитанные на кораблях в кают-компаниях, делавших из нас тогда братьев, мы по опыту знаем, чем это тогда достигалось, а потому основные требования Устава, явно и определенно указанные в положении о кают-компании, легли в основу как отдельных организаций, так и всеобщего объединения.

Казалось бы, что сделано все для достижения действительно Всезарубежного объединения. И это было бы так, если бы зарубежная морская семья была бы по составу тем, чем она была в начале Великой войны.

Домашнее воспитание и воспитание в Морском корпусе, вместе взятые, еще не делали из отдельного лица морского офицера джентльмена. Оба вышеуказанных воспитания были лишь «канвой». Только многолетним влиянием морской среды [здесь и далее разрядка автора. – Сост.], благодаря ежедневному наблюдению морских обычаев и традиций, выработанных практической жизнью и освященных веками, создавался моряк – офицер – джентльмен.

Состав нашей зарубежной семьи далеко не однороден. Во время Революции и борьбы Белых и Красных в нашу среду влилась масса достойнейших людей, но, увы, не прошедших школы морской жизни. Они не только не испытали многолетнего влияния морских традиций и обычаев – они не прошли даже чрез канву морского воспитания в Морском корпусе.

Еще серьезнее стоит вопрос с примыкающей к нам молодежью, выросшей за рубежом и получившей образование на местах оседлости. Эти русские, американцы, французы, англичане, немцы, датчане и проч. не знают не только морского обычая, но не знают даже фундамента его – русской военно-морской истории.

Все это вместе взятое делает то, что даже в отдельных группировках нет одного взгляда, единого понимания некоторых вопросов.

Положение еще усугубляется уходом в жизнь бесконечную многих драгоценнейших офицеров и отходом от прямого участия в работе (по многим оправдываемым и неоправдываемым причинам) значительного количества старых кадровых офицеров.

Верен и правилен путь, намеченный Всезарубежным объединением, и чист его девиз, но цели своей сохранения души флота для возрождения морской мощи грядущей Великой России – он не достигнет, если отдельные организации немедленно же не приступят к работе по укреплению качающейся офицерской идеологии и по воспитанию своей среды в духе морского обычая и традиции.

Колоссальную работу сделал «Морской журнал». Много ценного и поучительного может быть найдено в отдельных морских статьях и рассказах, помещенных на его страницах, но все это не координировано, разбросано, читается не всеми, а жизнь отдельных организаций идет самотеком.

Еще в стенах Морского корпуса нас учили, что морской офицер д о л ж е н уметь делать все. Адмирал Григорий Павлович Чухнин, в бытность свою директором Корпуса и командующим учебной эскадрой Корпуса, поучал нас, говоря: «Морской офицер должен знать все и уметь сделать все».

Вот в силу этого, вошедшего в мою плоть и кровь, наставления, неоднократно действительной жизнью проверенного, я и дерзнул взяться за работу, которую до сих пор никогда не делал. Я решил собрать и описать все морские обычаи и традиции, кои создавали из русских военных моряков одно мощное, одинаково мыслящее, преданное Монарху и Родине тело, с честью и при всех обстоятельствах гордо несущее свой Андреевский флаг – символ могущества России на морях и океанах.

Побудила меня взяться за работу срочная необходимость ее в связи с той ответственностью пред грядущей Великой Россией, коя выпала на мою долю, как на председателя Кают-компании морских офицеров в Сан-Франциско. Сознавая, однако, недостаточность своего служебного стажа и возможность неправильности в силу этого освещения того или другого обычая, я, прежде чем опубликовать свою работу, представил ее на критику и исправление старейшему адмиралу, нашему главе, и тем лицам, коих его высокопревосходительство захочет и будет в состоянии привлечь.

Морской офицер должен уметь делать все, и я написал эту книгу с искренним желанием сделать хорошо по мере своих сил и умения при наличности на руках более чем скромного исторического материала и малого служебного стажа.

Считаю своим долгом открыто заявить, что только работа «Морского журнала», собравшего громадный исторический материал, нещадно мною использованный, и помещенные в нем отдельные статьи многих авторов-моряков дали мне возможность выполнить взятую на себя задачу. Мой труд – во многом компилятивный и другим быть не мог.

Предлагаемая вниманию читателя книга М. Ю. Гордеева целиком посвящена идеологии Русского Императорского флота и русскому военному и коммерческому моряку. Изложив кратко и популярно двухвековую историю жизни, боевой деятельности и научных открытий Русского флота, автор совершенно объективно, но ярко рисует моряка со всеми его вековыми традициями, обычаями, церемониями, суевериями, легендами, тенями, играми и всем тем, что делало и делает моряка существом другой планеты, не понятным береговому жителю. Все – будь то обычаи, церемония, татуировка или суеверие – рассмотрено исторически с пояснением, что и как послужило для их возникновения.

Книга совершенно нова по идее; ничего подобного до тех пор в русской морской литературе не было. Для каждого истинно русского человека труд Горденева должен явиться настольной книгой.

Много весьма лестных отзывов получено издательством от лиц, ознакомившихся с трудом М. Горденева, и из них мы приведем здесь только несколько отзывов адмиралов.

1. Адмирал А. И. Русин, Глава Всезарубежного объединения моряков, пишет:

«С чувством громадного интереса и удовлетворения прочел я замечательный труд старшего лейтенанта М. Горденева. Ничего подобного, насколько мне известно, не было до сих пор ни на русском, ни на иностранных языках в военно-морской литературе. Представляя с одной стороны конспект военно-морской истории Русского Императорского флота, он дает с другой стороны ценный материал для воспитания и укрепления духа, патриотизма и дисциплины, который столь необходим не только военным, но и всякому благовоспитанному человеку, будь то штатский или военный. Патриотизм у нас всегда страдал, в особенности рядом с так называемым либерализмом; последний обыкновенно вытеснял первый.

Подтянутость и дисциплина во взаимоотношениях вообще сильно упали после войны и революции, почему не только молодецки необходимо изучить этот труд, но и состоявшим в Императорском Русском флоте, при идеально корректных условиях службы, не лишнее ознакомиться и вдуматься во многое, в книге приводимое, и сопоставить с некоторыми отдельными случаями и личностями.

Автор сумел остаться объективным в своем изложении, несмотря на присущий ему, бьющий ключом, горячий патриотизм. Он извлек из дорогого прошлого факты, говорящие сами за себя, без всяких комментарий. Книга, помимо своих, чисто специальных морских достоинств, проникнута глубокой порядочностью и благородством, что особенно ценно теперь, когда с кафедр парламентов, не стыдясь, провозглашают: “Можно торговать с людоедами и каннибалами, если это выгодно”».

2. Вице-адмирал Н. Н. Коломейцов, член Совета старейшин ВОМО:

«Прочитал почтенный труд старшего лейтенанта М. Ю. Горденева о морских обычаях и традициях и я могу от души приветствовать автора за эту работу. Кроме хорошего обзора истории Русского флота, очень полезного для подрастающего в эмиграции поколения моряков, автор напомнит церемонии и осветит исторически их происхождение. Много весьма интересного, в особенности легенда о том, почему Император Петр Великий принял Андреевский флаг, как эмблему Русского флота… Желаю автору успеха при дальнейшей работе по сохранению морских обычаев и традиций».

3. Контр-адмирал П. П. Остелецкий, член Совета старейшин и академик [98]98
   То есть окончивший Николаевскую морскую академию.


[Закрыть]:

«Труд М. Горденева – несомненно интересная и полезная книга. Уже до войны исследования по истории Русского флота были не только немногочисленны, но являлись еще библиографической редкостью, а сейчас, в эмиграции, их и совсем достать нельзя; вот почему появление краткого исторического очерка, популярно написанного, не только можно, но и нужно приветствовать. Я уверен, что заинтересует она и будет полезна не только для русской молодежи, примыкающей к морским организациям, но и для многих кадровых офицеров.

Читается книга легко, выводы, сделанные автором, правильны, искренны, ясно каждому читающему, что сделаны они морским офицером, знающим и любящим флот и его жизнь и немало положившим труда на исторические исследования».

Закон есть заключительный аккорд человеческой мудрости, основанный и созданный на жизненном опыте самого человечества и для пользы всех.

Законом-фундаментом в морской службе является Морской устав, регулирующий внешнюю и внутреннюю жизнь и службу на корабле. Морской устав есть конституция, и все остальное (как, например, добавочные правила, инструкции, особые положения и проч.) всегда покоится на нем.

Морской дисциплинарный устав есть необходимая часть Морского устава, определяющая меры наказания за проступки.

Изучая историю создания Морского устава, видим, что каждый его параграф есть результат опыта действительной жизни. Увидим также, что некоторые параграфы остались без изменения в течение более столетия.

Первый писаный Русский морской закон известен под именем «Статьи Морския», написанные еще в 1667 г. в царствование Алексея Михайловича. Позже появились «пять морских регламентов», но эти статьи и регламенты не дошли до нас, как и не дошло время их опубликования. Существует мнение, что «пять морских регламентов» не были русскими, а были по происхождению английскими, голландскими и венецианскими. Исторически верных данных у нас нет, и мы думаем, что правильнее все же считать регламенты русскими и созданными в эпоху перехода от потешных игр к постройке галер и галиотов.

Морской устав, изданный Императором Петром Великим, есть первый наш морской закон, в целом дошедший до настоящих дней.

История возникновения морского русского могущества связана с историей флотов голландского и английского. Мы вправе искать исторические обоснования возникновения многих русских обычаев в истории этих двух старейших флотов и в особенности в английском, так как не только Император Петр, но и Императрица Екатерина II посылали в Англию офицеров для изучения морского дела.

До второй половины Средних веков английского флота как такового в сущности не было, а была организация, известная под именем King Ships, или «Королевские суда». Эта первая морская сила была организацией, созданной на частные пожертвования. Король был собственником нескольких судов, города же of the cinque Ports-Nythe, Romney, Hastings, Doverand and Sandwich были обязаны дать королю 57 судов в случае нужды или по его требованию.

В течение многих лет жизнь на судах регулировалась законами, известными под названием «Олеронские законы». Законы Олерона базировались на законах Родосской республики, которая, в свою очередь, заимствовала их от римлян. Часть этих законов, известных под именем Black book of Admiralty, были изданы в рукописях в XV столетии. Рукописи были утеряны в XVIII столетии, но в 1874 г. случайно были найдены при разборке на слом одного старого корабля. Они были написаны на нормандско-французском языке, тогда бывшем официальном языком при дворе и переписке.

Первая часть книги относится ко времени правления Короля Эдуарда III, вторая – к правлениям Генрихов IV, V и VI.

Законы эти в высшей степени интересны и охватывают в достаточной мере всю в те времена далеко несложную рутину внутренней жизни и порядка на судах. Главное внимание уделено наказаниям за всевозможные проступки. Для обрисовки нравов этой эпохи приведем несколько из этих законов, определяющих меры наказания.

1. Всякий, кто убьет другого на борту корабля, должен быть привязан накрепко к убитому и брошен в море.

2. Всякий, кто убьет другого на земле, должен быть привязан к убитому и похоронен в земле вместе с убитым.

3. Всякий, вынувший нож или другое оружие с целью ударить другого, должен лишиться руки.

4. Всякий, законно обвиненный в воровстве, должен быть подвергнут следующему наказанию: голова обрита и полита кипящей смолой, а затем обсыпана перьями для отличия от других. При первой возможности он должен быть высажен на берег.

Адмирал XV столетия обладал почти неограниченной властью. Он фактически создавал флот, выбирал типы судов. Он же был для флота и высшей юридической властью, и творил суд и расправу «согласно древнему морскому обычаю».

Создание кода законов, определяющих преступления и наказания, послужило толчком для издания специальных военных уложений. История, однако, указывает на факты, когда эти уже чисто военные законы сливались с законами Олерона и кодом Уисби – морскими законами северных морских держав Европы.

Историей зафиксирован факт введения первого закона, дающего правила производства военных операций, выпущенного в правление Генриха VIII для употребления как на суше, так и на море – первого, до некоторой степени, морского устава. Этим законом предписывалось иметь все важнейшие положения, написанными на пергаменте и прикрепленными к грот-мачте на видном месте. Особо указывалось иметь вывешенными правила, определяющие обязанности команд по отношению «мастера», то есть командира корабля. Предписывалось также читать эти правила команде при всяком удобном случае.

В этом факте мы видим начало обычая, свято исполняемого на судах Русского Императорского флота, а именно чтению Морского устава команде по воскресеньям и праздничным дням, по окончании церковной службы и церемонии поздравления команд командиром и адмиралом.

Насколько суровы были наказания тех дней и насколько серьезно было требование службы, мы убедимся из закона, наказывающего четвертое повторение проступка «спать на вахте»:

«…застигнутый спящим на вахте должен быть в корзине подвешен к ноку бушприта с кружкой пива, порцией хлеба и острым ножом, дабы сам выбрал, что лучше: висеть там, покуда не погибнет от голода, или отрезать прикрепляющую корзину веревку и упасть в море».

Добавлением к этим законам являлось 29 инструкций, изданных во время похода к Кадису на эскадре Дрейка. Первый параграф этих инструкций предписывал непременное совершение религиозных обрядов и не менее чем два раза в день.

На судах Русского Императорского флота вечерняя и утренняя молитвы были также обязательны.

Один из следующих параграфов требовал вывода вахты в восемь часов вечера по сигналу трубой и барабаном и пение Молитвы Господней и Псалмов Давида.

Несомненно, что отсюда произошел наш обычай исполнения вечерней молитвы всегда в восемь часов вечера. Этим как бы заканчивался рабочий день, а в праздники восемь часов были часом прекращения песен, игр и прочих увеселений. Вечерняя молитва и у нас всегда начиналась с Молитвы Господней, а вместо Псалмов Давида пелась молитва «Спаси, Господи, люди Твоя».

Эпоха королевы Елизаветы знаменуется в английской морской истории созданием однородной дисциплины и введением однообразия формы одежды, хотя, однако, общей формы для флота создано не было, а каждый корабль одевался согласно воле и желанию командира.

Создание первого военно-морского суда имело место в правление Карла I, а первое практическое применение – во время бунта в 1689 г. Королевским декретом были даны права командующими офицерами собирать суды. Позже эти же права были даны губернаторами Гибралтара и других колониальных владений.

Двести пятьдесят лет прошло с момента создания первого морского суда и правила ведения судопроизводства. Многое изменилось, но главное осталось в силе и поныне в Англии и Соединенных Штатах Америки (последние взяли все от англичан).

Совершенно то же наблюдается и в распорядке внутренней службы. Как пример: в 1790 г. старшим коком на английском флоте было лицо, носящее звание «ворант офицера», переводя на наш табель – кондуктор. Согласно правилам службы на судах его величества короля Англии, изданных в этом же году, кок являлся ответственным лицом за правильную отмочку солонины и должен был следить за приготовлением пищи и выдачей ее людям по заведенному на флоте порядку.

Правила морской службы, изданные по указу президента Соединенных Штатов в 1802 г., слово в слово повторяют английскую редакцию и остались в силе и поныне на обоих флотах.

Настоящие английские Kings regulation and Admiralty Instructions, Naval disciplinary act – оба ссылаются на морские обычаи. Так, параграф 44 Naval disciplinary act говорит, что люди должны быть обвиняемы и наказываемы «согласно законами и обычаями, употреблявшимся в море». В части III того же акта есть фраза «согласно обычаю флота».

Этот весьма краткий исторический очерк все же отмечает путь, по которому шел прогресс развития морского закона. Выдвигаемые жизнью требования порождали обычай; обычай превращался в писаную инструкцию или регламент; инструкция становилась общим для всех законом. На основании этого мы вправе сказать, что морские обычаи явились основой для морского закона.

Приятно сознавать (и это должно быть гордостью каждого моряка любой нации), что правила, регулирующие его жизнь и службу на море – службу славнейшую из всех, – не были созданы вчера или третьего дня, а были рождены в походах и испытаны веками практического применения. Они явились в результате векового опыта и проверены практическим применением в течение столетий. Каждая мелочь их призвана к жизни необходимостью и глубоко продумана. Они выкованы в боевой обстановке и освящены деятельностью великих моряков, героев всех наций.

Каждый служащий на флоте, признающий духовную сторону жизни, независимо от должности и чина, может гордо нести свою голову, зная, что он подчиняется морским законам, хотя и суровым, но тем же самым, которым в свое время подчинялись Родней и Нельсон, Ушаков и Сенявин, Лазарев и Нахимов, Макаров и Эссен.