Текст книги "Имперская Звезда"

XI

Через три часа, выбравшись из-под стола, Джо медленно подошел к стеклянной стене и с прищуром взглянул на белого карлика. Затем отвернулся, выдул три ноты на окарине и бессильно опустил руки.

– Пожалуй, это самый мультиплексный разум из всех, какие мне до сих пор попадались.

– Возможно, – согласился Ком. – Но в этом случае теперь и ты такой же.

– Надеюсь, он не нырнул в солнце, – сказал Джо.

– Он не станет, если в промежутке найдет что-то более интересное.

– Там очень мало чего в промежутке.

– Чтобы заинтересовать разум таких, как Ли, много не надо.

– Помнишь, что ты мне говорил про мультиплексность и понимание точек зрения? Он полностью принял мою точку зрения, и ты был прав – получился сущий кошмар.

– Требуется, знаешь ли, мультиплексный разум, чтобы воспринимать мультиплексность других разумов.

– Я знаю, почему, – сказал Джо. – Он использовал все свои переживания, чтобы понять мои. От этого у меня возникло странное чувство.

– А ведь знаешь, он написал эти стихи раньше, чем узнал о твоем существовании.

– Это правда. Но от этого все еще страннее.

– Мне кажется, – сказал Ком, – ты свой силлогизм задом наперед выстроил. На самом деле это ты использовал свои переживания, чтобы понять его.

– Я?

– В последнее время у тебя была масса переживаний. Упорядочи их мультиплексно, и они станут гораздо яснее. А когда они станут вполне ясными, останется еще достаточно беспорядка, чтобы ты задал соответствующие вопросы.

Джо немного помолчал, упорядочивая. Затем он спросил:

– Как звали того Ллл, на котором базируется твой разум?

– Мюэльс Эрэйнилид, – ответил Ком.

Джо отвернулся к окну:

– Значит, все это уже случалось раньше.

После еще одной минуты молчания Ком сказал:

– А знаешь, последний отрезок маршрута тебе придется проделать без меня.

– Я уже начал это упорядочивать, – отозвался Джо. – Будь уверен, мультиплексно.

– Вот и хорошо.

– Мне будет чертовски страшно.

– Тебе нечего бояться.

– Почему?

– У тебя в сумке кристаллизованный тритонец.

Он, понятное дело, имел в виду меня. Надеюсь, вы про меня не забыли. А то, если вдруг забыли, оставшаяся часть истории будет вам непонятна.

XII

– И что я должен с ним делать? – спросил Джо.

Он выложил меня на бархатную ткань стола. Лампы в высоком потолке аппаратной светили мутно, и в слабом тумане от увлажнителей воздуха вокруг них возникали гало.

– Какой поступок будет самым мультиплексным, когда ты не знаешь, что делать?

– Задать вопросы.

– Вот и спрашивай.

– А он ответит?

– Есть куда более простой способ это выяснить, чем спрашивать меня, – заметил Ком.

– Секунду, – сказал Джо. – Я должен упорядочить свои восприятия мультиплексно, а это может занять некоторое время. Я еще не привык. – Вскоре он спросил:

– Почему я должен буду вступить в Имперскую армию и служить под началом принца Нактора?

– Блестяще, – похвалил Ком. – Я и сам не на шутку об этом задумывался.

«Потому что, – передал я, – тебе с армией по пути». Возможность заговорить стала большим облегчением. Но и тут остается одна из невзгод кристаллизации: отвечать ты можешь, только когда спрашивают напрямую.

Между прочим, в промежутке между моментом, когда Джо сказал «я еще не привык», и моментом, когда он задал свой вопрос, вдруг врубилось радио, и громовой голос принца Нактора объявил о том, что все люди в этой зоне подлежат немедленному призыву на военную службу, по, поводу чего Ком заметил: «Думаю, это и решит твою проблему». Так что в вопросе Джо вовсе нет ничего загадочного. Для тех, кто дал себе труд проследить за развитием темы вплоть до этого момента, хочу особо подчеркнуть, что мультиплексность идеально соответствует законам логики. Я оставил инцидент с радио в стороне, поскольку подумал, что он только отвлекает, и решил, что он прекрасно выводится из вопроса Джо, уверенный в том, что мультиплексный читатель и сам запросто его сочинит. Должен также сказать, что на протяжении этого рассказа я уже несколько раз так делал.

– Почему я не могу просто доставить сообщение, а дальше отправиться сам по себе? – спросил Джо.

В кристаллизованном состоянии всегда обладаешь воображаемой способностью задавать риторические вопросы. «Ты готов доставить сообщение?» – передал я.

Джо треснул обоими кулаками по столу. Комната словно заходила ходуном, когда я закачался взад-вперед.

– Жлуп! Какое сообщение? Именно это я сейчас и должен выяснить. В чем оно?

«Некто пришел освободить Ллл».

Джо встал, и на его молодом лице воцарилась озабоченность.

– Это очень важное сообщение, – озабоченность превратилась в неодобрение. – Когда я буду готов его доставить?

«Как только некто придет их освободить».

– Но я прошел весь этот путь... – Джо осекся. – Я? Мне их освободить? Но... Возможно, я готов доставить сообщение, но как мне узнать, когда я буду готов их освободить?

«Если ты не знаешь, – передал я, – очевидно, это не то сообщение».

Джо почувствовал стыд и замешательство.

– Но это должно быть именно то.

Он не задал никаких вопросов, а потому я не смог ничего передать. Впрочем, Ком сказал это за меня:

– Это и есть то самое сообщение, только ты не правильно его понял. Постарайся придумать другую интерпретацию, которая не содержит противоречий.

Джо отвернулся от стола.

– Я слишком мало вижу, – сказал он с унынием.

– Порой требуется видеть еще чьими-то глазами, – заметил Ком. – Сейчас я бы сказал, что если ты сможешь использовать глаза Самоцвета, ты окажешь себе большую услугу.

– Почему?

– Ты постепенно становишься все более непосредственно связан с Ллл и нашей борьбой за освобождение. В этой борьбе тритонцы самые активные из всех рас, отличных от Ллл. Вот так все просто. А кроме того, это сильно облегчит твою военную карьеру.

– Но как это проделать? – спросил Джо.

– Операция очень проста, – ответил Ком. – Можешь сам ее выполнить. Возьми тритонца.

Джо вернулся к столу и поднял меня с бархата.

– Теперь подними правое веко.

Джо так и сделал. Затем он сделал кое-что еще согласно инструкциям Кома. Мгновением позже он завизжал от боли, резко развернулся от стола и упал на колени, прижав ладони к лицу.

– Боль скоро пройдет, – спокойно сказал Ком. – Если очень колет, могу дать глазные капли.

Джо покачал головой.

– Это не боль, Ком, – прошептал он. – Просто я в одно и то же время вижу тебя, себя, Дьяка, Самоцвета – всех сразу. Вижу ожидающий меня линкор и даже принца Нактора. Но корабль в ста семидесяти милях отсюда, Дьяк у меня за спиной, ты вокруг меня, Самоцвет внутри меня, а я – уже не я.

– Лучше бы ты немного попрактиковался в ходьбе, – посоветовал Ком, – Винтовые лестницы поначалу особенно трудны. А еще следует подумать: сперва тебе лучше привыкнуть просто сидеть смирно и думать. Дальше мы перейдем к чему-то более сложному.

– Я – уже не я, – тихо повторил Джо.

– Поиграй на окарине, – предложил Ком.

Извлекая инструмент из сумки и прикладывая его к губам, Джо наблюдал за собой. Он увидел, как его веки опускаются – одно над левым глазом, другое над сверкающим кристаллом, что заменил ему правый. Услышал, как он заводит долгий, медленный мотив. И с закрытыми глазами наблюдал, как Дьяк осторожно подходит, а затем трется о его колено.

* * *

Немного позже Джо сказал:

– Знаешь, Ком, я не думаю, что разговор с Самоцветом что-то мне дал.

– Наверняка куда меньше, чем взгляд сквозь него.

– У меня в голове по-прежнему страшный туман по поводу сообщения.

– Ты должен внести поправку. Когда становишься таким воинственным, как Самоцвет, твой разум превращается в нечто чертовски прямолинейное. Но сердце у него там, где надо. На самом деле он очень много тебе сказал, если ты сможешь взглянуть на это мультиплексно.

Джо наблюдал, как его лицо постепенно становится более сосредоточенным. «Довольно забавно, – мимоходом подумал он, – как чересчур озабоченный блондинистый чудак с алмазным моноклем».

– Сообщение должно быть фразой: «Некто пришел освободить Ллл». И я должен быть готов освободить Ллл. Но только не я их освобожу. – Джо подождал, пока Ком одобрит его рассуждения.

Однако в аппаратной висела тишина. Тогда он продолжил:

– Лучше бы это был я. Но полагаю, есть причины, почему это будет иначе. Я также должен быть готов передать сообщение. Единственный способ по-настоящему подготовиться – это постараться убедиться в том, что тот, кто должен освободить Ллл, готов.

– Замечательно, – одобрил Ком.

– Но где мне найти этого человека и как убедиться, что он готов освободить Ллл?

– Ты сам можешь его подготовить.

– Я?

– За последние несколько месяцев ты получил солидное образование. Ты должен поделиться этим образованием с кем-то столь же симплексным, каким ты был в начале этого путешествия.

– И потерять ту уникальность, которую мне оставил Ни Тай?

– Да.

– Тогда я не стану этого делать, – заявил Джо.

– Ну-ну, брось.

– Послушай, Ком, моя прошлая жизнь была у меня украдена. Теперь ты хочешь отдать кому-то еще мою новую жизнь. Я не стану этого делать.

– Весьма эгоистичный способ...

– А кроме того, я знаю достаточно о симплексных культурах, чтобы понять: единственное, что можно с ними поделать при помощи армии, это их разрушить. И я этого делать не стану.

– Ну и ну, – сказал Ком. – Ты и это прикинул.

– Ага, прикинул. И тут будет одна сплошная боль.

– Разрушение все равно случится – пойдешь ты на это или нет. Единственная разница будет в том, что ты не сможешь передать сообщение.

– А без меня этот человек не будет готов?

– Суть в том, что у тебя не будет возможности это узнать.

– Я рискну, – пробормотал Джо. – Отправлюсь дальше. Пойду на риск и стану надеяться, что все получится как надо, буду я там или нет.

– Ты даже понятия не имеешь, насколько это рискованно. Послушай, у нас еще есть немного времени. Давай предпримем небольшое отступление от намеченного маршрута. Хочу показать тебе одну вещь, которая заставит тебя переменить мнение.

– Знаешь, Ком, я не думаю, что еще одна встреча с обращенными в рабство, эксплуатируемыми, многострадальными Ллл прямо сейчас пойдет мне на пользу. Ведь ты именно туда хочешь меня доставить?

– Страдание Ллл происходит прежде всего с тобой, а не с Ллл, – сказал Ком. – Невозможно понять страдание Ллл с точки зрения самого Ллл, если ты таковым не являешься. Понимание – одна из тех вещей, от которых их защищает Империя.

Даже сами Ллл не могут договориться о том, что же все-таки столь ужасно в их положении. Но есть достаточно проявлений, так что можешь поверить нам на слово. Некоторые стены даже мультиплексность не в силах измерить. Временами она способна их взрывать, но это очень сложно, а кроме того оставляет на земле шрамы. Признание непроницаемости этих стен – первый шаг к их разрушению. Я хочу кое-что тебе показать – можешь оценить это в любом плексе по твоему выбору. Мы отправимся поговорить с Сан-Севериной.

XIII

– Не один ли это из тех миров, которые она воссоздала при помощи Ллл? – спросил Джо, оглядывая серебристые улицы пустого города, а затем снова оборачиваясь на покатые лесистые холмы, что подступали к самому краю овеваемого нежным ветерком озера у него за спиной.

– Это один из них, – подтвердил Оскар. – Он первый из законченных, и станет последним из вновь заселенных.

– Почему? – спросил Джо, переступая через новенькую чугунную решетку на тротуаре. Голубоватое солнце горело, отражаясь в спиральном окне громадной башни слева от них. А справа пусто громоздился величественный фонтан. Джо пробежал пальцами по сухому гранитному ободу сорокафутового бассейна, когда они проходили мимо.

– Потому что она здесь.

– Много еще работы осталось?

– Все миры уже воссозданы. И сорок шесть цивилизаций восстановлены. А вот на этические системы уходит много времени. Они еще месяцев шесть будут в работе, – Оскар указал на черную металлическую дверь, усеянную латунными шипами. – Вот туда.

Джо оглядел головокружительные шпили.

– Какая красота, – сказал он. – Настоящая. Пожалуй, теперь я немного лучше понимаю, почему она хотела это воссоздать.

– Сюда, – сказал Оскар.

Джо вошел.

– Вниз по лестнице.

Их шаги гулко отзывались в просторном лестничном колодце.

– Теперь сюда. – Оскар открыл дверь поменьше в серой каменной стене.

Войдя внутрь, Джо скривился.

– Какой странный запах...

И тут он увидел ее.

Она была голая.

Ее запястья и лодыжки были прикованы к полу.

Когда серое лезвие света упало на ее сгорбленную спину, она потянула на себя кандалы и завыла. Зубы ее оскалились – зубы, которые вдруг показались Джо такими длинными и острыми.

Вой прервался скрежещущим вдохом.

Джо наблюдал за ней.

Он смотрел, как он за ней наблюдает, а потом смотрел, как он пятится к двери, но дверь наглухо захлопнулась у него за спиной.

Мышцы ее плеч сделались от напряжения твердыми и четко очерченными. Спадая мимо жилистой шеи, спутанные, нечесанные волосы закрывали половину ее лица. «Расческа, – пришла нелепая мысль. – Жлуп, красная расческа». И Джо смотрел, как слезы скапливаются в его настоящем глазу. Другой же глаз стал совсем сухим.

– Теперь они ее здесь держат, – объяснил Оскар. – Длина цепей подобрана таким образом, чтобы она никак с собой не покончила.

– Кто...

– Если ты помнишь, там было еще двадцать шесть человек. Она уже давно миновала ту точку, после которой она освободила бы Ллл, если б только могла. Но остальные теперь держат ее здесь – таким вот образом. И ее Ллл продолжают работать.

– Так нечестно! – воскликнул Джо. – Почему никто ее не освободит?

– Она знала, на что шла. И еще раньше сказала им, что им придется проделать. Она знала свои пределы, – Оскар скривился от боли. – Ллл всего семеро. Это больше, чем любой другой человек когда-либо одновременно имел. Эта правда очень много.

И чем больше Ллл строят, тем сильнее возрастает скорбь. В геометрической прогрессии. Как цена.

Джо таращился на нее – потрясенный, завороженный, измученный.

– Ты пришел, чтобы с ней поговорить, – напомнил Оскар. – Давай, поговори.

Джо осторожно прошел вперед, наблюдая за собой. Ее запястья и лодыжки были покрыты струпьями.

– Сан-Северина?

Испустив сдавленный хрип, она подалась назад:

– Сан-Северина? Я должен с вами поговорить.

Тонкий ручеек крови заструился по связкам на тыльной стороне ее левой ладони.

– Можете вы со мной поговорить? Сан-Северина...

Лязгая цепями, она бросилась на Джо и наверняка схватила бы его зубами за ногу, если бы он не отпрянул. Тогда она прикусила язык и с визгом плюхнулась на камни, губы ее увлажнились кровью.

Следующее, что Джо увидел – это как он барабанит по двери, и как Оскар его держит. Затем Оскар повернул ручку, и они вывалились на нижнюю площадку лестницы. Оскар тоже тяжело дышал, когда они устремились вверх по ступенькам.

– Мне почти жаль ее, – произнес Оскар на полпути наверх.

Пораженный, Джо повернулся к нему.

– Да как ты смеешь!

– Мне жаль Ллл, – добавил Оскар. – Если помнишь, я один из них.

Джо опять наблюдал за собой – как он снова тащится по ступенькам, с трудом скрывая смущение.

– А мне по-настоящему ее жаль, – сказал Джо.

– Достаточно, чтобы вступить в армию? – спросил Оскар.

– Жлуп, – выругался Джо. – Разумеется.

– Я так и рассчитывал.

Когда они вышли из верхней двери на улицу, Джо прищурился от яркого света.

– Ни Тай, – мгновение спустя произнес он. – Ни сказал, что несколько дней назад приходил поговорить с Сан-Севериной.

Оскар кивнул.

– Сюда? Он видел ее такой?

Оскар снова кивнул.

– Значит, он тоже это пережил, – сказал Джо. И пошел дальше по улице.

– Надеюсь, он добрался до солнца.

* * *

– Ее не смогли как-то усыпить или загипнотизировать, – размышлял Джо, снова глазея сквозь стеклянную стену внутрь аппаратной.

– Если она засыпает, Ллл перестают строить, – объяснил Ком. – Это входит в контракт. Чтобы Ллл функционировали, владение все время должно быть сознательным.

– Этого я более или менее ожидал. Но как можно быть уверенным, что она все еще в сознании внутри этого... этого зверя? Хоть кто-нибудь может до нее достучаться?

– Этот зверь – ее защита, – объяснил Ком. – Ты готов в дорогу?

– Как никогда.

– Тогда я хочу, чтобы ты взял с собой одно комплексное утверждение, которое в дальнейшем потребует мультиплексной оценки. Единственными существенными элементами в любом обществе являются художественный и криминальный, ибо только они, посредством выяснения ценностей данного общества, способны вынудить его измениться.

– А это верно?

– Не знаю. Мультиплексно я это не оценивал. Но позволь мне далее заметить, что ты отправляешься изменять общество. Ты не получил той подготовки, как, скажем, Ни Тай, который должен проделать это художественно.

– Я уже заметил, – сказал Джо. – Скажи, Ком, а куда вообще-то направляется армия?

– К Имперской звезде, – ответил Ком. – Есть у тебя хоть какое-то представлении о первом твоем криминальном действии?

Джо немного подумал.

– Ну, пока ты не сказал, каково наше место назначения, я думал, что это должен быть уход в самоволку. А теперь я не уверен.

– Хорошо, – сказал Ком. – Прощай, Джо.

– Прощай.

XIV

Джо почти сразу решил, что служба в армии ему не по вкусу.

Через три минуты его пребывания на десятимильном звездолете, пока он болтался в толпе других призывников, рядом случилось пройти принцу Нактору. Когда призывники расступились, принц Нактор увидел Дьяка. Дьяволов котенок молотил лапами по воздуху и чирикал. Когда Джо подошел взять его на руки, принц Нактор спросил:

– Это твой?

– Так точно, сэр, – отозвался Джо.

– На борт тебе его брать нельзя.

– Слушаюсь, сэр, – сказал Джо. – Я прямо сейчас о нем позабочусь.

С его расширенным зрением не составляло проблемы определить на этом линкоре такое место, где он смог бы спрятать Дьяка.

Корабль был переоснащен несколько лет назад, и массу старого оборудования убрали, чтобы заменить на более компактные узлы. Старый смотровой зал, где размещался фотогенератор прямого контакта, начисто выпотрошили, и отсек у стеклянной стены корпуса вначале использовался для хранения вещей, которые уже никогда не понадобятся, а затем и вовсе был задраен.

Джо выскользнул из толпы призывников, стащил из ремонтной секции разводной ключ и нашел задраенную дверцу. Открутив все гайки, он подтолкнул Дьяка во тьму и стал было снова закрывать дверцу, но тут у него родилась идея. Джо вернулся к ремонтной секции и взял оттуда алфавитный трафарет, банку желтой краски и кисточку. Вернувшись к дверце, он изобразил на ней надпись:

САНКЦИОНИРОВАННЫЙ ДОСТУП

ТОЛЬКО ДЛЯ ЛИЦ Д-Ж-О

Наверх Джо вернулся как раз вовремя, чтобы получить форму и снаряжение. Квартирмейстер потребовал у него карточку довольствия. Джо объяснил, что у него такой не имеется. Тогда квартирмейстер пошел запросить главный компьютер. Джо снова спустился к дверце и залез внутрь. Там оказалась крохотная передняя – желтой макушкой Джо задел пыльный потолок.

И тут он услышал музыку.

Похожий инструмент Джо слышал давным-давно, еще когда был челночником. Гитара Рона. Только эта гитара играла по-другому, гораздо быстрее. И голос – он никогда такого не слышал. Голос был протяжный и богатый, как его окарина.

Джо подождал, страшно желая заглянуть и посмотреть, но противясь этому желанию. Он один раз прослушал песню, а затем мелодия повторилась. Тогда он достал свой инструмент и стал подыгрывать. Пение прервалось, гитара умолкла. Джо доиграл мелодию до конца, затем открыл дверь.

Она сидела на полу перед батареей хрустальных блоков. Стеклянная стена звездолета пропускала белый свет Тантамаунта. Она подняла глаза от гитары, и ее лицо – прекрасное лицо, с тонкими чертами, смуглое, обрамленное роскошными каштановыми волосами, откинутыми на одно плечо, – исказилось в безмолвном ужасе.

– Что ты здесь делаешь? – спросил Джо.

Она попятилась к стене из хрустальных блоков. Ее ладонь лежала на светлом корпусе гитары, пальцы скользили по древесине, оставляя на полировке мерцающие дорожки.

– Ты Дьяка не видела? – спросил Джо. – Такой большой дьяволов котенок, восемь лап, рога? Пришел сюда минут пятнадцать тому назад?

Она твердо помотала головой. Эмоциональность жеста подсказала Джо, что отрицание было общим и не связывалось с его конкретным вопросом.

– Ты кто? – спросил он.

И тут Дьяк выступил из-за хрустальной батареи, гоголем прошелся перед девушкой, лег на спину, задрыгал лапами в воздухе, замурлыкал, высунул язык – короче говоря, стал откровенно напрашиваться на ласку. Джо протянул босую ногу и большим пальцем почесал Дьяку брюшко. Он все еще не был одет после медицинского осмотра и держал в руках форму.

На девушке была строгая белая блузка с аккуратным воротничком и темная юбка до колен. То, чего она больше всего испугалась, похоже, находилось за формой в руках у Джо, поскольку она смотрела на форму так, словно старалась пронзить ее взглядом. По игре мышц ее лица Джо видел, как мысли девушки становятся все более спутанными.

– Мне понравилось, как ты поешь, – сказал Джо. – Но ты не должна бояться. Меня зовут Джо. Так что ты здесь делаешь? – Внезапно девушка захлопнула глаза и прижала ладони к ушам, позволяя гитаре упасть ей на колени.

– Я пою, – быстро проговорила она. – Просто пою. Знаешь, пение – это самое важное на свете. Я никому не причиняю вреда. Нет, ничего мне не говори. Я отказываюсь отвечать на любые вопросы.

– На вид ты очень подрастерялась, – заметил Джо. – А ты сама не хочешь задать какие-нибудь вопросы?

Девушка помотала головой, затем опустила ее на грудь, словно уклоняясь от удара.

Джо нахмурился, скривил рот сперва в одну сторону, затем в другую. Наконец, пожевав губу, он сказал:

– Не верю, что ты такая симплексная. – Девушка только еще сильней сгорбилась у хрустальных блоков. – А знаешь, я ведь на самом деле не солдат.

Она подняла глаза.

– Тогда почему у тебя форма?

– Вот видишь! Ты все-таки задала вопрос.

– Ax! – Девушка села и приложила ладонь ко рту.

– Форма у меня потому, что я чуть было не стал солдатом. Я должен носить ее только там, снаружи. Если она тебя пугает, я ее уберу. – Он швырнул форму на хрустальную батарею. Девушка опустила плечи и заметно расслабилась. – Ты от солдат прячешься, – медленно произнес Джо. – Если они тебя найдут, ты предпочитаешь казаться симплексной. Ты тоже к Имперской звезде направляешься?

Она кивнула.

– Кто ты?

Девушка взяла гитару.

– Лучше я не буду этого говорить. Не то, чтобы я тебе не доверяла. Просто чем меньше людей на этом линкоре знает, кто я, тем лучше.

– Хорошо. Ответишь еще на один вопрос?

– Да. Все эти солдаты под командой принца Нактора отправляются на Имперскую звезду, чтобы меня убить. Если только я раньше туда не доберусь.

– Это не ответ на вопрос, который я собирался задать.

Девушка жутко смутилась.

– Но он, по-моему, тоже чертовски славный, – Джо улыбнулся.

Она протянула руку и почесала Дьяку брюшко:

– Когда-нибудь я непременно узнаю, как делать этот фокус с ответом раньше вопроса. Так эффектно, когда получается. Я думала, ты собираешься спросить, в чем тут соль.

Джо был озадачен. Затем он рассмеялся:

– Ты прячешься от солдат прямо у них под носом! Очень мультиплексно! Очень! – Скрестив ноги, он уселся на пол по другую сторону от Дьяка.

– А кроме того, если я отправлюсь вместе с ними, я наверняка доберусь туда не позже них. Самое худшее – одновременно с ними. – Девушка поджала губы. – Но мне надо придумать какой-то способ добраться туда раньше.

Джо тоже почесал Дьяка, и их пальцы соприкоснулись. Он ухмыльнулся.

– Вообще-то я собирался спросить, откуда ты путь держишь. Куда ты направляешься и где ты сейчас, я и так знаю.

– А, понятно, – отозвалась девушка. – Ты «мисс Перрипикер» знаешь?

– Кого?

– Не кого, а что. «Пансион благородных девиц мисс Перрипикер».

– Это еще что?

– Я оттуда прибыла. Это такое ужасное место, куда забирают изначально славных девочек из лучших семей и учат казаться такими симплексными, что ты просто не поверишь.

– Я и так не верю, – заметил Джо.

Девушка рассмеялась.

– Я одна из неудач мисс Перрипикер. Вообще-то там масса всяких удовольствий – теннис, антиграв-волейбол, водное поло, четырехстенный гандбол – мой самый любимый – и трехмерные шахматы. Туда просочилось несколько учителей, которые и впрямь что-то знают. Но петь и играть на гитаре, а именно этим мне на самом деле нравится заниматься, я выучилась сама.

– У тебя замечательно получается.

– Спасибо, – девушка извлекла из гитары нисходящий ряд аккордов, раскрыла рот и напела мелодию, что поднималась медленными, изумительными интервалами, затрагивавшими чувствительные струны удовольствия, ностальгии и радости, какой Джо не испытывал с тех пор, как пел для Ллл.

Вдруг она остановилась:

– Эту песню написали Ллл. Она одна из моих любимых.

– Она прекрасна, – отозвался Джо, моргая. – Пожалуйста, продолжай. Допой ее до конца.

– А это все, – сказала девушка. – Она очень короткая. Только эти шесть нот. Она выполняет то, что должна, а потом прекращается. Все, что делают Ллл, очень экономично.

– Понятно, – кивнул Джо. Мелодия была как радуга, ненадолго зависшая над его разумом, широкая, успокоительная.

– Я спою другую...

– Не надо, – попросил Джо. – Дай мне немного про эту подумать.

Девушка улыбнулась и молча опустила руку на струны.

Рука Джо блуждала по брюшку Дьяка. Дьяволов котенок негромко ворчал.

– Скажи, – спросил Джо, – почему принц Нактор хочет убить тебя на Имперской звезде?

– Мой отец очень болен, – объяснила девушка. – Меня внезапно вызвали домой от мисс Перрипикер, потому что похоже, что он в любой день может умереть. Когда он умрет, я унаследую всю власть в Империи – если только я там окажусь. Если же нет, ее захватит принц Нактор. Мы все время друг с другом наперегонки бегаем.

– Так ты принцесса? – спросил Джо.

Она кивнула.

– Ты, должно быть, страшно важная персона, – задумчиво произнес Джо.

– Я буду никем, если не побью Нактора. Он столько лет этого ждал.

– Но почему власть должна получить ты, а не Нактор?

– Во-первых, я собираюсь освободить Ллл. А принц Нактор намерен держать их под своей защитой.

– Понятно, – Джо кивнул и подтянул к себе колени. – Тогда как ты собираешься это проделать, и почему этого не сделает Нактор?

– Экономика, – объяснила девушка. – У меня есть поддержка двадцати шести богатейших людей Империи, которые доверили мне справиться со всем этим делом мультиплексно. Они ждут на Имперской звезде и хотят услышать, какой исход будет у нас с Нактором. Они отказываются его поддерживать, а потому все, что у него осталось – это армия. Хотя человек он вполне мультиплексный, в его распоряжении есть только силовое оружие. Если ты способен толкать только в одном направлении, ты с таким же успехом можешь быть симплексным, хочешь ты того или нет. Так что они ждут меня в зале совета с бронзовыми колоннами, пока мозаики витражных окон отбрасывают многоликие тени на синий изразец, а где-то на хрустальном ложе чахнет мой отец...

– Жлуп, – выразился Джо, потрясенный услышанным.

– Я там никогда не бывала. А про все эти красоты в романе Мюэльса Эрэйнилида прочла. Мы все у мисс Перрипикер его политическую трилогию читали. Ты с ней знаком?

Джо помотал головой.

– Знаешь...

– Что?

– Думаю, у меня для них есть сообщение – для тех, кто в зале совета.

– Правда?

– Потому я и направляюсь на Имперскую звезду. Мне надо передать сообщение, и по-моему, я чертовски близок к тому, чтобы его передать.

– А что это за сообщение?

Теперь Джо отпустил свои колени:

– Ты ведь не позаботилась сказать, кто ты такая. Пожалуй, я лучше придержу сообщение при себе, пока не доберусь до зала совета.

– Понятно, – девушка постаралась сделать довольный вид, но любопытство с боем прорвалось на ее лицо.

– Я вот что тебе скажу, – проговорил Джо почти с улыбкой. – Сообщение касается Ллл.

– Понятно, – повторила девушка, уже медленнее. Внезапно она опустилась на колени, склоняясь над гитарой. – Слушай, почему бы нам не заключить сделку? Без моей помощи ты в зал совета не попадешь...

– Почему?

– Никто не попадет. Великая радуга энергии, охраняющая зал, открывается только на двадцать восемь мозговых образов – про это ты лучше в своей книжке Эрэйнилида прочитай. Двадцать шесть образов уже внутри. Мой отец умирает, и я сомневаюсь, что его образ все еще распознаваем. Осталась только я.

Я помогу тебе попасть в зал совета, если ты поможешь мне победить принца Нактора.

– Хорошо, – сказал Джо. – Годится. Это честно. Так какой род помощи тебе нужен?

– Точно не знаю, – ответила она, снова садясь. – Скажем, у тебя есть эта форма, так что ты можешь шнырять туда-сюда.

Джо кивнул и стал ждать продолжения.

Но девушка лишь пожала плечами. Затем вопросительно на него взглянула:

– Это уже что-то, разве нет?

– Ты хочешь сказать, что про остальное я должен сам догадаться? – осведомился Джо. – Ладно, попытаюсь. Какая помощь у тебя уже есть?

– У меня есть маленький компьютер. Он мне интерференционную картину дает.

– Возможно, я маленький, – вдруг донесся голос из-под того места, куда Джо бросил свою форму, – но я еще подрасту.

– Это еще что? – спросил Джо.

– Это Ком, – ответила девушка. – Он квазивездесущий...

– ...общелингвистический мультиплекс, – закончил Джо. – Да-да. Я уже одного встречал. – Тут он вдруг впервые сообразил, что беспорядочная батарея кристаллов представляет собой логические блоки. Но их было поразительно мало. Джо привык видеть их упорядоченными на шестидесятифутовой стене аппаратной.

– Спрятаться на линкоре – это его идея.

Джо кивнул и встал.

– Если все дружно возьмутся за дело, – сказал он, – возможно, мы его и сварганим. Хотя у меня такое чувство, что все выйдет крайне беспорядочно. К примеру, я вот что хотел спросить: к какой планете на орбите Имперской звезды мы направляемся?

Девушка очень удивилась.

– То есть, мы же не в саму звезду летим?

– Похоже, он и вправду не знает, – сказал Ком. – Тебе и впрямь не мешает Эрэйнилида почитать.

– Да, пожалуй, не знает, – согласилась девушка и прикусила костяшку пальца. – Я должна ему помочь?

– Давай лучше я.

– Ты хочешь сказать, люди в звезде живут? – вмешался Джо.

– Вообще-то люди могли бы там жить, – сказал Ком. – Температура поверхности Альфы Возничего, Капеллы, не более двух тысяч градусов Фаренгейта. Звезда довольно мутная, и было бы несложно изобрести рефрижераторную установку, чтобы снизить температуру до разумной...

– Но люди там не живут, – перебила девушка. – И на орбите Капеллы нет планет.

– Тогда где...

– Позволь мне. Пожалуйста, – попросил Ком. – Капелла не только самая большая звезда в галактике – в сотни раз больше Солнца по массе, в тысячи по размеру. Это не просто звезда...

– Это куда более комплексная... – опять перебила девушка.

– Мультиплексная, – уточнил Ком. – Веками Капелла была известна как затменная двойная звезда. На самом же деле там по меньшей мере семь гигантских звезд – гигантских относительно Солнца, – проделывающих весьма запутанный, но тем не менее прекрасный танец друг вокруг друга.