Текст книги "Как поцеловать героя"

– Я сильна как вол, – с гордостью заявила Николь.

Леди Деверо снова повернулась к зеркалу и закатила глаза.

– Ты делаешь физические упражнения? – поинтересовалась мисс Боггс. – Моя мама всегда меня заставляла делать упражнения. Надеюсь, здесь этого не будет.

– Здесь будут танцы, – нахмурившись, сказала Николь. – И еще верховая езда, но только в дамском седле.

– Я боюсь лошадей, – сказала мисс Карстэрз.

– А как ты собираешься стать солдатом?

– Я привезла с собой одежду Томми. Переоденусь в нее сегодня ночью, вылезу из окна и доберусь до Дувра, а там сяду на корабль, идущий на континент.

Мисс Карстэрз нахмурилась.

– Я не думаю, что так просто сесть на корабль. И потом, я не понимаю, каким образом, находясь среди мужчин, ты сможешь в течение долгого времени скрывать свой пол. Ведь они живут вместе в бараках, разве не так? Переодеваются на виду друг у друга…

– Ах, пожалуйста! – оскорбленно воскликнула леди Деверо. – Прекратите этот разговор.

Мисс Боггс хихикнула и тут же прикрыла рот рукой.

– Англия нуждается в каждом солдате, способном воевать против Наполеона, – авторитетным тоном заявила Николь. Эти слова она часто слышала от отца.

– Однако… – Похоже, мисс Карстэрз это не убедило. – Как обстоят, дела с военной формой. Она должна подходить тебе. Я не понимаю, как…

Удар гонга не дал ей докончить фразу.

– Время ужина! – просияла мисс Боггс. – Интересно, он будет таким же замечательным, как и чаепитие с пирожными? Славные были пирожные, не правда ли, мисс Карстэрз?

– Пожалуйста, – зарумянившись, сказала девушка, – называй меня Гвендолин. Или просто – Гвен.

– Буду рада, если ты станешь называть меня Бесс.

– А меня – Николь, – отозвалась Николь.

Они сделали паузу, ожидая отклика леди Деверо, но его не последовало. Пожав плечами, Николь направилась к двери.

– Я тоже пойду. Может получиться так, что мне не скоро удастся поесть. До Дувра, по словам мисс Тредуэлл, около двадцати миль, а мне придется идти пешком, если не удастся выкрасть лошадь из конюшни. Кстати, где здесь конюшня, кто-нибудь знает?

Гвендолин и Бесс озадаченно покачали головой.

– Иди на запах навоза, – не без ехидства предложила леди Деверо. – Должно быть, он тебе хорошо знаком.

Если бы Николь собиралась оставаться в академии хотя бы на одну ночь, она наверняка подпортила бы этой надменной блондинке физиономию. Но поскольку у нее были другие планы…

– Отличный совет, – спокойно согласилась она. – Так мы идем ужинать?

Глава 2

Лежа той же ночью в кровати у окна, Николь наблюдала за тем, как по темному небу скользят облака. Она надела бриджи Томми, его рубашку и китель, под рукой находились ботинки и шляпа брата. Возвращаясь после ужина к себе в комнату, Николь установила, что наружные стены монастыря не приспособлены для того, чтобы по ним спускаться вниз; зато стены, выходящие во внутренний дворик, были сплошь увиты плющом. Николь доверяла плющу: с его помощью девушка часто выбиралась из своей спальни дома.

Ужин прошел довольно интересно. Юные девочки – а их было около двадцати – выглядели бледными и испуганными. Мисс Боггс проявила себя великолепно, стараясь их успокоить; она рассказывала веселые истории, делала из салфеток куклы и разыгрывала с их помощью остроумные представления. Николь нашла еду достаточно вкусной, хотя леди Деверо, фыркая, заявила, что пища ужасная; невзрачная Гвендолин Карстэрз почти все время молчала. И только когда мисс Тредуэлл заговорила об учителях, буквально засыпала директрису вопросами о том, чему и как их будут учить. В конце концов миссис Тредуэлл засмеялась, махнула рукой и предложила ей немного подождать, чтобы задать все эти вопросы непосредственно преподавателям.

Было странно находиться в исключительно женской компании. Николь привыкла видеть за столом братьев и их друзей, ведущих разговоры о лошадях, охотничьих собаках и боксерских матчах, слышать громкие шутки, иметь дело с большими кусками хлеба и мяса. В академии все оказалось по-другому. Удивительно было видеть робкие лица сидящих за столом девочек. Аккуратно развернув салфетку, миссис Тредуэлл негромко поправляла тех, кто неправильно держал нож или вилку. Николь, казалось, попала в другой мир. И хотя она не собиралась в нем задерживаться, девушка невольно задумывалась о том, какие открытия и откровения таит он в себе.

– Чего ты ждешь? – долетел до Николь шепот из темноты. Поборов дремоту, она резко села на кровати. Зеленые глаза Бесс блеснули в лунном свете.

– Она никуда не собирается, – категорически заявила леди Деверо. – Это все были пустые разговоры.

– Можете не сомневаться, что я сейчас уйду, – возразила Николь и, спустив ноги, стала натягивать ботинки. – Просто я выжидала, пока все заснут.

– Как тут можно заснуть, когда ты на пороге такого приключения? – спросила Бесс.

– Пойдем со мной, если тебе так хочется.

– Я? Господи, куда мне! Я буду никудышным солдатом. Я ненавижу рано вставать и не выношу пальбы из ружей.

– Знаешь, – вступила в разговор, не поднимая головы с подушки, Гвендолин Карстэрз, – миссис Тредуэлл наверняка организует поиски утром, когда обнаружит, что ты исчезла.

– Я думала об этом. – Николь натянула на голову шляпу. – Она, конечно же, направит тех, кто станет меня разыскивать, в сторону моего дома. Я же отправлюсь в обратном направлении – в Дувр. Она не будет об этом знать, если, разумеется, вы не разболтаете.

– Будут видны следы копыт, – заметила Гвендолин. – Если, конечно, ты в самом деле собираешься украсть лошадь.

Николь нахмурилась:

– Об этом я не подумала.

Бесс тут же села в кровати.

– А знаешь, что нужно сделать? Ты срежь с дерева ветку с листьями. И пусть она заметает следы за лошадью. Следов копыт не станет видно.

Возникла короткая пауза.

– Это может сработать, – задумчиво сказала Гвендолин. – Как ты до этого додумалась?

– Это не я придумала. Прочла в одном романе – «Месть сарацина». Там рассказывалось об одном мавре, который похищает из Иерусалима принцессу, чтобы получить выкуп от крестоносцев. Так он и действовал, спасаясь от отца принцессы, который за ним гнался. Только он использовал ветви пальмы. Но я думаю, что можно воспользоваться и ветвями другого дерева.

Леди Деверо довольно вульгарно фыркнула:

– Какая чушь! Это не поможет!

– А я считаю, что это замечательно, – возразила Бесс и мечтательно вздохнула.

Похоже, Гвендолин успела обдумать план побега Николь.

– Если бы у тебя был бинт или марля, ты могла бы перебинтовать грудную клетку, чтобы скрыть – ну… ты понимаешь меня.

– У меня есть кисейный шарф, – предложила Бесс.

– Ах, я не могу это принять! – запротестовала Николь.

– Я настаиваю! Тем более что ненавижу шарфы. Мне всегда кажется, что они душат меня. – При свете луны Бесс обернула шарфом шею и при этом весьма правдоподобно захрипела.

– Из тебя получилась бы хорошая актриса, – восхитилась Николь.

– Как я могу быть актрисой с моей невзрачной внешностью!

– Актрисы красятся, – заметила Гвендолин.

– Некоторые вещи даже краска не скроет, – саркастически проговорила леди Деверо. – И вообще, если ты уходишь, то, ради Бога, уходи, дай немного поспать. – И демонстративно повернулась на кровати спиной к девушкам.

– Пожалуй, уже пора. – Николь закусила губу. – Мне было очень приятно познакомиться с вами.

– Желаю тебе счастья и удачи, – торжественно проговорила Бесс и, к удивлению Николь, быстро и немного неловко обняла ее.

– Будь осторожна, – дала совет Гвендолин и тоже поднялась с кровати, чтобы пожать Николь руку.

Леди Деверо демонстративно захрапела. Николь вскинула собранную сумку на плечо и направилась к двери.

– Смотри, чтобы на ветке были листья! – крикнула ей вслед Бесс.

– Обязательно.

– Как ты выберешься отсюда? – поинтересовалась Гвендолин.

– Спущусь по плющу во двор.

– А оттуда?

– Найду способ, – уверенно заявила Николь.

– Лошади в конюшне будут не оседланы, – заметила Гвендолин.

Николь пожала плечами:

– Я могу ездить и без седла, если понадобится.

– Без седла?! – восхитилась Бесс.

– Может, тебе лучше уйти, – сердито спросила леди Деверо, – чтобы другие могли заснуть?

– Прошу прощения, – извинилась Николь. – Итак, я ухожу! Прощайте! – Николь открыла дверь и выскользнула в коридор. Осторожно прикрывая за собой дверь, она услышала, как Бесс с завистью проговорила:

– Боже, как бы я хотела быть такой же смелой!

– Скорее, такой же глупой! – возразила леди Деверо. – А теперь заткнитесь и дайте мне поспать!

Улыбнувшись, Николь направилась по коридору к северной части квадратного здания, где плющ был гуще. Она осторожно протиснулась в узкое окно, опасаясь, что старое дерево и железо будут скрипеть. Этого не случилось. Ободренная, она попробовала крепость ближайших лоз, облюбовала две наиболее прочные и спустилась по ним на землю. Оказавшись во дворе, Николь перевела дыхание и огляделась.

Серебристый свет луны освещал фонтан в центре, на всем остальном пространстве не было ничего, кроме скудной травы. Николь стала обходить здание по периметру в поисках выхода, стараясь не покидать тени. Наконец ее поиски увенчались успехом. В стене открылась арка, в которой находилась низкая деревянная дверь.

Николь достала булавку и попыталась приоткрыть дверь, когда за плечом у нее женский голос с легким иностранным акцентом произнес:

– Прошу прощения, у вас нет при себе спичек?

Сердце у Николь чуть было не остановилось. Обернувшись, она в слабом серебристом свете луны увидела изысканно одетую женщину. На ней было платье с высокой талией и низким декольте, на плечах лежала шаль, а в руке она держала очень тонкую сигару – и это настолько поразило Николь, что девушка на мгновение забыла, где находится и что делает.

– С-спички? – заикаясь переспросила Николь. – Н-нет, боюсь, у меня нет…

– Досадно. Эвелин – миссис Тредуэлл – запретила мне курить в помещении, поэтому я вышла сюда. Но, кажется, забыла захватить спички.

– Вы курите сигары? – недоверчиво спросила Николь.

Женщина сделала гримасу:

– Я понимаю – ужасная привычка! Но что поделаешь? Последствия длительного пребывания в Европе.

Упоминание о цели ее путешествия вернуло Николь к действительности.

– Видимо, вам придется вернуться в дом, чтобы взять спички, – проговорила она, берясь за ручку двери. – Прошу извинить меня…

– Вы одна из студенток, не правда ли? Попробую угадать. Вы мисс… то есть леди Деверо?

Николь засмеялась:

– Конечно же, нет!

– Но вы из старшей группы. Я наблюдала, как вы спускались по стене. Отдаю должное вашей храбрости.

– Ну что вы! Дома моя комната находится гораздо выше от земли, и я спускаюсь таким образом постоянно.

– В самом деле? А с какой целью?

– Ну… просто чтобы выбраться из дома, уйти подальше.

– Как и сейчас?

Николь заколебалась. А вдруг эта женщина поднимет шум? Однако незнакомка не пыталась ей помешать. И к тому же курила сигары.

– Ну… если хотите знать, я собиралась отправиться на континент.

– О, континент – это замечательно! – оживилась женщина. – И куда же вы направляетесь?

– Пока не знаю. Туда, где я больше всего нужна.

– Нужна? – переспросила женщина, делая затяжку.

– Да. – Николь собралась с духом. – Я собираюсь поступить в солдаты. – Девушка замолчала, ожидая насмешек. Однако ее собеседница только задумчиво кивнула:

– Солдат – благородная профессия. Но и очень опасная. Она предъявляет высокие требования к человеку.

– Я выносливая.

– Да. Я видела, как вы спускались по стене. И все же… что вы еще умеете?

– Я отлично стреляю, – с гордостью сказала Николь. – И как вы можете видеть, я высокого роста и сильная. И в этом отношении не уступаю большинству мужчин. Иногда я думаю, что должна была родиться мужчиной.

Женщина стряхнула пепел с сигары.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что отец с матерью ждали мальчика. Понимаете, у меня пять старших братьев. И мое имя… – Николь спохватилась и промолчала.

– Пятеро братьев! – восхитилась женщина, не придав, похоже, никакого значения заминке Николь. – И все они на континенте?

– Да. Все. Мой брат Томми уехал в мае прошлого года. Мне очень тоскливо без него. Мы – близнецы.

– Близнецы! Как интересно! Вы можете угадывать мысли друг друга?

– И заканчивать начатую другим фразу. – Николь засмеялась, хотя и не очень весело. – Мама говорит, что я должна вязать для него носки. Но я думаю, что принесу больше пользы, находясь рядом с ним.

– Ты, стало быть, полагаешь, что создана для того, чтобы быть солдатом. Ты сказала, что хорошо стреляешь. А шпагой владеешь?

– Нет, – с сожалением призналась Николь. – Томми брал уроки фехтования, а мне не разрешали. Мама говорила, что мне не положено, потому что я девочка.

– Вздор! – живо возразила женщина. – Я несколько лет занималась фехтованием – очень даже грациозное искусство.

– Если оно грациозно, то я буду выглядеть ужасно, – смущенно сказала Николь, подтягивая бриджи.

– Не знаю, почему ты так считаешь. Ты продемонстрировала удивительную грацию, когда спускалась по стене.

– Ах, это совсем другое. Мама постоянно повторяет, что я неуклюжая. Вероятно, так и есть.

– В таком случае занятия фехтованием пойдут тебе на пользу. Если хочешь, я научу тебя тому, что умею.

Николь неожиданно зевнула. Как бы там ни было, прошедший день оказался тяжелым. Пришлось вставать на заре, чтобы закончить паковать вещи, затем была длинная и утомительная поездка рядом с матерью, знакомство с девушками, борьба со сном в ожидании бегства.

– Мы можем начать наши занятия утром, – предложила женщина.

Николь подавила еще один зевок.

– Это очень любезно с вашей стороны, однако…

Женщина окинула ее фигуру оценивающим взглядом:

– У меня есть экипировка, которая, я думаю, тебе подойдет. И, конечно же, запасная рапира. Даже один урок увеличит твои шансы на военную службу.

И тут Николь почувствовала, что падает от усталости. Одним днем раньше, одним позже – какая разница!

– Вы в самом деле попытаетесь научить меня фехтовать?

– Можешь не сомневаться! Мое чутье подсказывает, что ты способная ученица. Давай встретимся здесь же, на заре, а?

– На заре? – неуверенно переспросила Николь.

– Я думаю, нам лучше встретиться до того, как все проснутся.

– О! Да, я понимаю, что вы имеете в виду. Я согласна.

Преодолевая смертельную усталость, Николь направилась к увитой плющом стене.

– Сейчас ты можешь пройти через дверь.

– Через дверь? Да, пожалуй. Спокойной ночи.

– Bon soir, ma petite[3]3
  Спокойной ночи, малышка (фр.).


[Закрыть].

Николь, снова зевнув, сделала не слишком изящный реверанс:

– Большое вам спасибо, мисс… миссис…

– Мадам, – сказала женщина. – Меня зовут просто мадам.

– Большое спасибо, мадам, – сказала Николь и направилась в свою комнату.

Графиня Д'Оливери докурила сигару, затоптала окурок и вошла внутрь здания, где за письменным столом сидела миссис Тредуэлл с бокалом хереса.

– Изучаю пополнение, – объяснила миссис Тредуэлл.

– Угу. – Графиня налила себе вина и подошла к ней поближе. – Я тоже только что изучала одну из представительниц пополнения во дворе.

– Во дворе? Что она там делает?

– Собирается сбежать.

– Боже милосердный! Она не объяснила почему?

– Направляется на континент, хочет стать солдатом.

На лице миссис Тредуэлл появилось выражение крайнего изумления.

– Вот так фокус! Которая из них?

– Она не назвала мне своего имени. Могу лишь сказать, что это самая высокая из девочек.

Изумление миссис Тредуэлл сменилось тревогой.

– Надеюсь, Кристиан, тебе удалось ее переубедить?

– Скорее, на какое-то время задержать, пообещав давать уроки фехтования.

Сообщение, которое, казалось, должно было успокоить миссис Тредуэлл, лишь усилило ее беспокойство.

– О Господи! Нет, только не фехтование, Кристиан!

– А почему бы и нет? Кстати, кто она?

Графиня потянулась к регистрационным документам, которые до этого изучала миссис Тредуэлл, и опешила от неожиданности, когда ее старинная подруга решительно прикрыла их рукой.

– Эвелин! – блеснув темными глазами, спросила графиня. – Что ты от меня прячешь?

– Ничего! Право же, ничего! – Однако лгать миссис Тредуэлл явно не умела. Вздохнув, она отняла руку от бумаг. – Господи, я надеялась, что она не придет. Однако ее мать была так настойчива… То, что она написала мне о своей дочке, тронуло меня до глубины души. Мне стало жаль девочку… Николь, – пояснила она, пока графиня листала документы в поисках нужной страницы.

– Николь Хейнесуорт, – прочитала графиня и подняла взгляд на подругу.

– Дочь Эмили Хейнесуорт, – нервно подтвердила миссис Тредуэлл. – Эмили Мэддек Хейнесуорт. – И сделала большой глоток вина.

– В самом деле? Ну и что с того?

– Кристиан, не надо притворяться! Ради Бога, только не говори, что ты не презираешь Эмили Мэддек Хейнесуорт после всего, что она тебе сделала! Ведь это благодаря ей ты оказалась за границей. Это она сыграла с тобой злую шутку, подговорив негодяя Ведерстона сказать тебе, будто Гарольд Хейнесуорт влюблен и хочет бежать с тобой. И привел тебя в ту кошмарную таверну! А ведь всему обществу было известно, что Ведерстон хочет опозорить тебя. А когда ты отвергла его ухаживания, он распространил о тебе чудовищную ложь, заявив, что ты отдалась ему. Он запятнал твое доброе имя и сделал это с ведома и по наущению Эмили, потому что в течение двух сезонов она безуспешно пыталась выйти замуж. Ее охота за лордом Ковингтоном окончилась неудачей – он сделал предложение Милисент Уинтер. Гарольд оставался ее последней надеждой, и она решила удержать его любой ценой!

Графиня спокойно выслушала страстную речь подруги и улыбнулась:

– Ты мне не поверишь, Эвелин, но я не держу зла на Эмили Мэддек. Ведь именно благодаря ее интригам моя жизнь оказалась такой интересной и содержательной.

– Но она поступила подло.

– Это произошло более четверти века назад. Как я понимаю, ты опасаешься, что я стану мстить ее дочери?

– Ну…

– Zutalors[4]4
  Черт возьми (фр.).


[Закрыть], Эвелин! За кого ты меня принимаешь?

– Дело в том, что ты женщина, – заявила миссис Тредуэлл. – А женщины таких вещей не забывают.

– Некоторые женщины умеют прощать, – возразила графиня и перевернула страницу. – Посмотрим, кто тут у нас еще. Гвендолин Карстэрз! Да ведь это дочь старого безумного генерала Карстэрза! Бедняжка, с каким наследством ей жить!

Глава 3

Задолго до зари Николь вернулась во двор. На улице свирепствовал северный ветер, и Николь, одетая в рубашку и бриджи Томми, ежилась от холода. Девушка невольно задавала себе вопрос, уж не привиделась ли ей во сне разговаривавшая с ней накануне женщина. Но оказалось, что нет. Она шла ей навстречу, держа в руках экипировку.

– Я была почти уверена, что ты опоздаешь на свидание, – бодрым голосом проговорила мадам, опустив свой груз на траву. – Ведь мы так поздно расстались!

– Я не нуждаюсь в длительном сне, – объяснила Николь.

– Французы говорят, что сон – это упущенные возможности. – Николь даже вздрогнула, настолько это высказывание соответствовало ее взглядам. – Я рада, что ты оделась подобающим образом.

Николь смущенно потупилась:

– Я подумала, что вряд ли можно фехтовать в юбках.

Графиня Д'Оливери посмотрела на небо.

– Пока еще не рассвело, давай наденем доспехи. Вот тебе твой нагрудник. – Она подала Николь предмет из подбитой ватой парусины. – Надень через голову – видишь отверстие? С боков он завязывается. – Николь, дрожа от возбуждения, неумело надела нагрудник. Мадам помогла ей завязать ленты с боков. – Нужно, чтобы он был достаточно свободным, тогда лучше защищает. Вот так. А поверх этого нужно надеть cuissard. – Это был простеганный щит, защищавший бока и бедра. – И вот, наконец, твой щиток для горла, манжеты, перчатки и маска.

Николь невольно захихикала, представив себя в этом коконе из ваты.

– Наверное, я выгляжу невероятно толстой.

– Да нет же. Ты выглядишь так, как и положено фехтовальщику.

Мадам быстро облачилась в доспехи, и Николь пришла к выводу, что ее инструктор смотрится в своем наряде великолепно.

– Eh bien[5]5
  Ну вот (фр.).


[Закрыть]. – Мадам наклонилась и подняла с газона длинную блестящую рапиру. – Это тебе.

Николь рванулась вперед, чтобы поскорее взять ее в руки.

– Не так быстро, – осадила девушку мадам. – Это опасное оружие. Ты должна кое-что узнать до того, как начнешь им действовать. – Держа рапиру в руке, мадам стала показывать: – Вот это эфес с защитным приспособлением – гардой. Далее идет клинок. От рукояти до середины – более широкая его часть, затем более слабая и гибкая. И разумеется, наконечник. Он затуплен, чтобы можно было упражняться. Но ты ошибешься, если решишь, что он не способен ранить. Не поможет даже щиток.

Николь сгорала от нетерпения. Наконец мадам позволила ей взять рапиру, и она крепко ухватилась за эфес.

– Не так, – сказала мадам и повернула запястье Николь под нужным углом. – Comme sa[6]6
  Вот так (фр.).


[Закрыть]. И мягче, мягче. Как будто бы ты держишь удочку, чтобы рукоятка располагалась между большим и указательным пальцами. Локоть держи подальше от тела. Да, вот так. Сделай шаг вперед правой ногой. Согни колено в мою сторону – я твой противник. Очень хорошо! И подними левую руку, направь на меня пальцы. – Мадам отступила на шаг, наблюдая за Николь из-под своей маски. – Подбородок чуть ниже. Левая нога у тебя слишком напряжена. Согни колени. Пружинь на ногах.

Николь послушно выполняла команды, сделав несколько неуклюжих выпадов.

Мадам взяла рапиру и без всяких усилий приняла настолько изящную позу, что Николь замерла от восхищения.

– Где вы научились фехтовать? – полюбопытствовала девушка.

– Это было любимым занятием одного из моих… любовников.

От неожиданности у Николь перехватило дыхание.

– У вас были любовники?

– Были. Тебя это шокирует?

– О нет, что вы! Я думаю это замечательно – иметь любовников! Гораздо лучше, чем одного мужа!

– Почему?

Николь скорчила гримасу:

– Муж – значит дети, скука и ничего больше. А любовник – это свобода! – И она рубанула рапирой воздух.

Мадам рассмеялась:

– Нет-нет! Согни колени!

Удерживать рапиру так, как требовала мадам, оказалось гораздо труднее, чем ожидала Николь.

– Ты должна чувствовать свое тело! – воскликнула мадам, нажав Николь на плечо и заставляя ее тем самым согнуть ноги в коленях. – Ступни – именно с них должно все начинаться.

– Сожалею, – извиняющимся тоном сказала Николь. – Я безнадежно неуклюжа!

– Ты просто напряжена, словно натянутая струна. Ты плаваешь?

– О да, очень люблю! Мама мне не разрешала, но я убегала на реку со своими братьями.

– Очень хорошо. А почему ты любишь плавать?

Николь задумалась.

– Потому что когда я плаваю, я ничего не вешу.

– Вот! Ты плывешь! Закрой глаза! – Николь повиновалась. – Представь себе, что ты плывешь. Сейчас август, очень жарко. Ты прыгнула в речку. Коснулась подошвами дна. – Николь инстинктивно согнулась. – А теперь оттолкнулась вверх! На воздух! Да-да! Ты пружинисто подпрыгиваешь вверх!

«Будь это на самом деле, не было бы так трудно», – подумала Николь. Она открыла глаза и сделала еще одну попытку.

– Все прекрасно, – похвалила ее мадам.

– Вы очень хороший учитель, – скромно сказала Николь.

– У меня был очень хороший учитель, – поправила ее мадам. – Попробуй еще раз пружинисто подпрыгнуть.

Николь повиновалась. И если в первый раз ей казалось, что она выглядит нелепо, то к концу часа ею овладело ликование. Она чувствовала себя счастливой, поэтому когда мадам сдвинула вверх свою маску и заявила: «Eh bien, для первого дня достаточно», – разочарование Николь трудно было описать.

– Но я не устала! – запротестовала она.

– Охотно верю. Ты очень выносливая молодая леди. Зато я устала. И кроме того, сейчас начнут просыпаться другие ученицы.

– Проклятие, – пробормотала Николь, но тут же спохватилась. – Прощу прощения. Это потому, что я потрясающе провела время.

– Я тоже. Кажется, я не фехтовала целую вечность… Последний раз это было с Жан-Батистом… – Голос ее дрогнул, затем, встрепенувшись, мадам спросила: – Мы встретимся снова сегодня после полудня?

– Было бы не плохо, – задумчиво проговорила Николь. – Я никогда не думала, что это так сложно. Должно быть, я еще не готова к службе в армии, да?

– Ты подаешь большие надежды.

– Вы в самом деле так считаете?

– Надежды – да, но они подкрепляются действием! – ответила мадам и засмеялась. – Я должна позавтракать, чтобы восстановить силы. И у меня еще есть обязанности. Но если ты хочешь, мы можем встретиться в два часа.

– Я буду очень рада, – с готовностью ответила Николь.

В тот же вечер, вернувшись в свою комнату, Николь разделась, испытывая приятную усталость. Второй урок фехтования был напряженнее первого, и у нее болело все тело от головы до пят. Нагнувшись, чтобы развязать шнурки на ботинках, Николь застонала, и Бесс встревоженно посмотрела на нее:

– С тобой все в порядке, Николь?

– Болят все мышцы, – объяснила она.

– Неудивительно. Я видела тебя во дворе после полудня. Чем вы занимались?

– Я учусь фехтовать.

– Зачем?

– Чтобы записаться в армию.

– О! – Некоторое время Бесс переосмысливала услышанное. – Пожалуй, в этом есть резон.

– Никакого резона быть не может, – фыркнула Кэтрин Деверо, стоя перед зеркалом и расчесывая свои роскошные волосы. – Похоже, здесь все сошли с ума!

– А я не согласна, – заявила Гвен, натягивая через голову ночную рубашку. – Сегодня у меня был увлекательный урок, его давала женщина, которую зовут мадам. Мы ставили опыты. Например, ты знаешь, что если смешать соду с уксусом, то начинается брожение?

– Не знаю да и знать не хочу, – отрезала Кэтрин. – Она посмотрела на свои холеные руки. – Боже мой, я сломала ноготь!

– Она обещает научить меня изготавливать порох, – мечтательно сказала Гвен, а Кэтрин Деверо содрогнулась.

– Мне мадам тоже давала урок, – застенчиво проговорила Бесс. – По литературе. Мы все вместе читали «Кен-терберийские рассказы». Она знает о поэзии все.

Николь увидела в зеркале, как Кэтрин скорчила гримасу.

– А какой урок был у тебя? – поинтересовалась Николь.

– У меня? – Поколебавшись, Кэтрин призналась: – Ну, если вы так настаиваете. Ваша обожаемая мадам показывала мне, как доить корову.

– Доить корову? – озадаченно переспросила Николь.

– Да. Отвратительное грязное животное! Забрызгала мои юбки!

– Но почему…

– Уверяю тебя, что не имею ни малейшего понятия! – отрезала Кэтрин. – Я сказала ей, что умение доить корову не поможет заполучить джентльмена из высшего общества. И знаете, что она ответила? «Вы ошибаетесь, леди Деверо, если считаете, что существующая структура общества в Англии останется неизменной. Может наступить время, – заявила она мне, дочери герцога! – когда нация сбросит цепи классовых различий и потребует, чтобы каждый гражданин сам доказал, чего он стоит, как это произошло уже во Франции и Америке».

– Неужели она так и сказала? – изумилась Бесс.

– Да, именно так! Можешь быть уверена: я уже написала родителям об этом. Даже если мое предыдущее письмо, в котором я рассказала о кошмарных условиях в академии, не подвигнет их к тому, чтобы забрать меня отсюда, думаю, подобные высказывания заставят их это сделать.

– Мне кажется, – заметила Николь, – она в чем-то права!

– И ты туда же! – Кэтрин смерила Николь презрительным взглядом. – Думаю, тебе уроки фехтования вряд ли помогут заловить мужа.

– А может, – с усмешкой ответила Николь, – я готовлюсь отваживать претендентов.

Гвен и Бесс весело расхохотались.

– Если так, то ты зря утруждаешь себя. Тебе это явно не грозит.

Накануне Николь поразилась жестокости своей утонченной одноклассницы. Сейчас же она лишь устало опустилась на свою кровать.

– Когда ты закончишь терзать свои волосы, не будешь ли ты добра погасить лампу? – вежливо осведомилась она. – Завтра на заре у меня опять урок фехтования.

– Господи, – в сердцах бросила Кэтрин, – и когда только я покину это место!