Текст книги "Оттепель. События. Март 1953–август 1968 года"

Август

1 августа. В ЦК КПСС направлена докладная записка заместителя заведующего Отделом культуры ЦК Б. С. Рюрикова о мерах, вызванных передачей на Запад романа «Доктор Живаго» и направленных на то, чтобы

предотвратить издание за рубежом этой порочной книги, а рукопись ее вернуть в Советский Союз в связи с необходимостью дополнительной работы автора над текстом (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1957. С. 688).

На расширенном заседании секретариата правления СП СССР обсуждается журнал «Москва».

Как отметило большинство участников обсуждения, журнал «Москва» до сих пор не занял правильных, партийных позиций в борьбе за генеральную линию литературы социалистического реализма. По сути дела, он оказался в фарватере тех нездоровых тенденций, которые были подвергнуты резкой критике и на третьем пленуме правления Союза писателей, и в партийной печати (Литературная газета, 8 августа. С. 3).

Выступивший с обзором журнала Б. Сучков заметил, что

редакция открыла свои страницы для произведений, идущих по своему направлению и содержанию вразрез с главным направлением советской литературы.

В то время как наша литература за последние годы заметно охладела к армейской теме, когда даже такой журнал, как «Знамя», растерял свои традиции в этой области, в молодом журнале «Москва» одна за другой появляются вещи, порочащие облик людей, служащих или служивших в армии, – сказал И. Стаднюк.

«Журнал чурается ведущей темы нашей литературы – темы труда, рабочего класса», – заявил Н. Асанов. Как на существенный недостаток А. Софронов указал на отсутствие в журнале воспитательной работы с авторами.

За недолгие месяцы существования, – подчеркнул В. Полторацкий, – этот журнал уже успел снискать себе сомнительную популярность такого издания, где с удовольствием встречают все, что с «червоточинкой», что потакает самым невзыскательным, обывательским вкусам.

Истоки этих ошибок, – говорится в отчете «Литературной газеты», – стали более ясными участникам заседания после выступления члена редколлегии «Москвы» Л. Овалова, который рассказал собравшимся о нездоровых нравах, царящих в самом коллективе редакции. Это искусственное деление тов. Атаровым произведений современной литературы на вещи «критического направления» и «направления заздравного», отказ от печатания ряда произведений страстных, жизнеутверждающих, партийных – только потому, что в них не преобладало «критическое начало».

Выступление Н. Атарова на обсуждении журнала «Москва», – указывается в отчете, – «носило двойственный характер». Он заявил, что редколлегия, действительно, ничего не противопоставила тем враждебным, ревизионистским взглядам, которые имели место как среди отдельных наших литераторов, так – в особенности – в зарубежной печати. В то же время он начисто отверг критику ошибочных произведений, напечатанных в журнале, пытаясь выдать ее за недоброжелательную и недобросовестную «проработку». <…> он обвинил своих оппонентов в том, что они якобы выступали против остроконфликтной литературы, за приглушенную критику наших недостатков, за лакировку действительности.

Речь идет не о частных недостатках, – заявил В. Смирнов. – <…> Речь идет о партийности, об идейной линии журнала…

Я считаю, что журнал получился мещанский, обывательский. <…> У меня такое впечатление, что «Москва» идет вслед за «Литературной Москвой»…

Подводя итоги обсуждения, А. Сурков заметил, что

литературно-политические позиции журнала «Москва» ни в разделе критики, ни в разделе прозы, ни в других разделах <…> не ощутил, прочитав подряд все шесть номеров. Тут видишь или качку, или крен в сторону явлений, которые в последнее время подверглись серьезной критике <…> (Там же).

24 октября (см.) решением секретариата ЦК КПСС Николай Атаров будет освобожден от должности главного редактора.

3 августа. В одном из ресторанов на ВСХВ проходит собеседование молодых христиан – членов национальных делегаций VI Всемирного фестиваля молодежи.

Ректор Московской духовной семинарии протоиерей К. И. Ружицкий, отчитываясь перед Советом по делам Русской Православной Церкви, сообщил, что в собеседовании, устроенном по инициативе англичан, участвовало около 150 человек (не считая переводчиков). Суммарный вывод:

Возвратившись на свою родину, фестивальная молодежь, побывавшая в нашей стране, внесет в международную обстановку новые фактические данные о нашей великой стране и русской православной церкви (Документы об участии церковных организаций в VI Всемирном фестивале молодежи и студентов 1957 г. в Москве // Россия. XX век: Альманах. 2013).

11 августа. Из дневника Константина Федина:

У Бориса <Пастернака>. Приезд к нему поляков, итальянцев, немцев – литераторов-участников фестиваля (Константин Федин и его современники. Кн. 2. С. 161).

13 августа. Борис Пастернак получает вызов на заседание секретариата правления СП СССР, назначенное на 16 августа, где будет разбираться дело о передаче «Доктора Живаго» за границу.

Немного обостряется мое положение, – 15 августа написал Пастернак Нине Табидзе, – опять надо мною скапливаются тучи вследствие разных зарубежных причин, и не знаю, как я из этого выпутаюсь! (Б. Пастернак. Т. 10. С. 248).

14 августа. По т. наз. «университетскому делу», или «делу Краснопевцева», или «делу молодых историков» (1957–1958), арестованы Л. Н. Краснопевцев, Л. А. Рендель, Н. Н. Покровский, В. М. Козовой, М. А. Чешков, М. С. Гольдман, В. Б Меньшиков, Н. Г. Обушенков и М. И. Семененко, обвинявшиеся в том, что они напечатали триста экземпляров антихрущевской листовки и разбросали их по жилым домам.

Как 17 сентября пересказывает в своем дневнике бродящие по Москве слухи Сергей Дмитриев,

говорят, будто бы они вели дневники, где откровенно выражали свои мысли «наедине с собой». Мысли же были разные, нередко и расходящиеся с общепринятым и утвержденным единомыслием. Но, вероятно, свои мысли они не только убирали в дневники (если таковые вообще существовали), но и высказывали. Во всяком случае, есть основания думать, что друг с другом они мыслями обменивались. <…> Причина ареста – не дневники, конечно. Понемножку крепим единомыслие в России и морально-политическое единство (Отечественная история. 2000. № 3. С. 159).

И еще одна запись в дневнике, уже от 11 ноября:

Одним из наиболее убийственных против них показаний оказались их же экземпляры сочинений Маркса–Энгельса–Ленина–Сталина, испещренные многочисленными заметками. Едва ли не по сочинениям этих авторов они додумались до сомнений в социалистическом характере наших порядков и др. (Там же. С. 161).

12 февраля 1958 года все члены подпольного «Союза патриотов России» («кружок Краснопевцева») будут приговорены Мосгорсудом к длительным срокам заключения.

15 августа. В «Литературной газете» передовая «…И общественно-политический!», где подчеркивается, что

в борьбе за коммунистическую идейность, партийность, высокий гражданственный пафос советской литературы постановление ЦК партии о журналах «Звезда» и «Ленинград» – наше верное оружие. Это постановление продолжает оставаться направляющим для наших литературно-художественных журналов, напоминая об их почетных и ответственных обязанностях: быть активными проводниками решений партии, смело защищать и широко, разнообразно пропагандировать нашу политику, нашу идеологию, нашу мораль, нашу советскую новь.

Критике в передовой подвергнуты журналы «Новый мир», «Москва», «Карогс» (Литва), «Полымя» (Белоруссия), «Ала-Тоо» (Киргизия).

16 августа. На заседании секретариата правления СП СССР Бориса Пастернака впервые публично осуждают за передачу романа за границу.

Пастернак, сославшись на нездоровье, на это заседание не приехал. Вместо него прибыли О. В. Ивинская, а также А. И. Пузиков и А. В. Старостин, работавшие над редактированием «Доктора Живаго». По воспоминаниям Пузикова, сообщение Старостина о готовности романа к изданию в Гослитиздате

было встречено в штыки: В ход пошла известная формула – «черного кобеля не отмоешь добела». Сама идея доработки романа была сочтена абсурдной. Совещание на том и закончилось, и мы, как побитые, ушли, поняв, что дальнейшая дорога к изданию «Доктора Живаго» закрыта (цит. по: Б. Пастернак. Т. 10. С. 249).

Сурков, – на следующий день заносит в дневник Константин Федин, – сообщил по телефону, что Секр<етариат> Союза разбирал историю передачи Пастернаком рукописи своего романа итальянскому изд<ательст>ву в Риме279279
  На самом деле, конечно, в Милане.


[Закрыть]. Секр<етари>ат поручил Суркову, Твардовскому, мне и др. встретиться с Паст<ерна>ком для «беседы» на эту тему с целью урезонить его, чтобы он отозвал рукопись и не публиковал романа (Константин Федин и его современники. Кн. 2. С. 161).

Не позднее 17 августа. В связи с избранием М. Б. Храпченко заместителем академика-секретаря Отделения литературы и языка АН СССР секретариат освобождает его от обязанностей главного редактора журнала «Октябрь». На эту должность вновь возвращен Федор Панферов.

«<…> Панферов опять стал во главе „Октября“ – это положительно: хоть один русский журнал будет», – 17 августа прокомментировал эту новость И. Шевцов в письме С. Сергееву-Ценскому (цит. по: В. Огрызко. Охранители и либералы. Т. 2. С. 451).

17 августа. Бюро ЦК КПСС по РСФСР принимает постановление «Об Оргкомитете Союза писателей РСФСР», предписывающее провести учредительный съезд во втором полугодии 1958 года. Председателем Оргкомитета утвержден Леонид Соболев, его первым заместителем Георгий Марков.

Первоначальная идея назначить главой Оргкомитета СП РСФСР Константина Федина, одобренная успевшим с тех пор проштрафиться Д. Т. Шепиловым, поддержана не была. Как отмечено в докладной записке Отдела культуры ЦК КПСС от 29 июля, «на московском собрании писателей т. Федин подвергался критике за либеральное отношение к имеющимся в Московской писательской организации серьезным идейным недостаткам», и в этом смысле гораздо предпочтительнее кандидатура Л. Соболева, «беспартийного писателя, стоящего на правильных позициях» (цит. по: В. Огрызко. Так захотели партия и российские литераторы // Литературная Россия, 30 ноября – 6 декабря 2018 г. С. 9).

21 августа

Здесь было несколько очень страшных дней, – сообщает Борис Пастернак в письме к Нине Табидзе. – Что-то случилось касательно меня в сферах, мне недоступных. Видимо, Х<рущеву> показали выборку всего самого неприемлемого в романе. Кроме того (помимо того, что я отдал рукопись за границу), случилось несколько обстоятельств, воспринятых тут также с большим раздражением. Тольятти предложил Фельтринелли вернуть рукопись и отказаться от издания романа. Тот ответил, что скорее выйдет из партии, чем порвет со мной, и действительно так и поступил. Было еще несколько мне неизвестных осложнений, увеличивших шум.

Как всегда, первые удары приняла на себя О. В. <Ивинская>. Ее вызвали в ЦК и потом к Суркову. Потом устроили секретное расширенное заседание секретариата президиума ССП по моему поводу, на котором я должен был присутствовать и не поехал, заседание характера 37‐го года, с разъяренными воплями о том, что это явление беспримерное, и требованиями расправы <…>

На другой день О. В. устроила мне разговор с Поликарповым в ЦК. Вот какое письмо я отправил ему через нее еще раньше, с утра:

«Люди нравственно разборчивые никогда не бывают довольны собой, о многом сожалеют, во многом раскаиваются. Единственный повод, по которому мне не в чем раскаиваться в жизни, это роман. Я написал то, что думаю, и по сей день остаюсь при этих мыслях. Уверяю Вас, я бы его скрыл, если бы он был написан слабее. Но он оказался сильнее моих мечтаний, сила же дается свыше, и, таким образом, дальнейшая судьба его не в моей воле. Вмешиваться в нее я не буду. Если правду, которую я знаю, надо искупить страданием, это не ново, и я готов принять любое».

П<оликарпов> сказал, что сожалеет, что прочел такое письмо, и просил О. В. разорвать его на его глазах.

Потом с П. говорил я, а вчера, на другой день после этого разговора, разговаривал с Сурковым. Говорить было очень легко. Со мной говорили очень серьезно и сурово, но вежливо и с большим уважением, совершенно не касаясь существа, то есть моего права видеть и думать так, как мне представляется, и ничего не оспаривая, а только просили, чтобы я помог предотвратить появление книги, т. е. передоверить переговоры с Ф<ельтринелли> Гослитиздату, и отправил Ф. просьбу о возвращении рукописи для переработки (Б. Пастернак. Т. 10. С. 249–250).

К докладной записке, в этот же день составленной Д. А. Поликарповым, приложен текст телеграммы, отправленной Дж. Фельтринелли от имени Пастернака:

В процессе дальнейшей работы над рукописью романа «Доктор Живаго» я пришел к глубокому убеждению, что написанное мною нельзя считать законченным произведением. Находящийся у Вас экземпляр рукописи этого романа рассматриваю как нуждающийся в серьезном совершенствовании предварительный вариант будущего произведения. Издание книги в таком виде считаю невозможным. Это противоречило бы моему правилу издавать только вполне законченные сочинения.

Соблаговолите распорядиться о возвращении по моему московскому адресу в возможно кратчайшие сроки рукописи романа «Доктор Живаго», крайне необходимой мне для работы (Аппарат ЦК КПСС и культура. 1953–1958. С. 695)280280
  И вот как истолковал эти события Константин Федин в дневниковой записи от 20 августа:
  «И вдруг Сурков сообщает, что П<астерна>к ездил вчера в ЦК, говорил с Поликарповым и обещал „отозвать“ рукопись романа из Италии…
  Поистине – вот те фунт! Одна из „неожиданностей“ Бориса, так ему свойственных. Значит, если теперь итальянцы все-таки роман напечатают, то П<астерна>к будет, так сказать, только „полувиноват“!!
  А я почему-то призван его… спасать! При всей видимости его прямодушия, он петлит кривыми тропами. Но беда-то сейчас не в его характере, а в том, что ведь защитить его романа нельзя!..» (Константин Федин и его современники. Кн. 1. С. 578).


[Закрыть].

23 августа. Из письма Бориса Пастернака Симону Чиковани:

У меня тут были осложнения с ЦК и Союзом, во время которых я воочию увидал степень своего значения и измерил свою силу. Это были очень радостные дни, хотя совершенно очевидно, какие смертельные угрозы и неприятности неизбежно скрывают для меня самые ближайшие мои годы. Но только так жить и интересно, и я не понимаю, как можно воображать себя художником и отделываться дозволенным, а не рисковать крупно, радостно и бессмертно (Б. Пастернак. Т. 10. С. 254).

24 августа. Умер Борис Владимирович Томашевский (род. в 1890).

28 августа. В «Правде» (с. 3–4) и в «Литературной газете» (с. 1–3) статья Н. С. Хрущева «За тесную связь литературы и искусства с жизнью народа» из журнала «Коммунист» (№ 12. С. 11–29), составленная на основе отредактированных текстов его выступлений на совещании писателей в ЦК КПСС 13 мая, на приеме писателей, художников, скульпторов и композиторов 19 мая и на партийном активе в июле. Как указывает Андрей Тюрин,

по статье в «Правде» не представляется возможным определить, на какой из этих встреч был произнесен тот или иной фрагмент выступления и был ли он произнесен вообще (А. Тюрин. С. 67).

29 августа. На расширенном заседании президиума правления СП СССР принято решение во втором полугодии 1957 года провести Учредительный съезд Союза писателей РСФСР281281
  Съезд был проведен только 7–13 декабря 1958 года.


[Закрыть]. Создан Оргкомитет под председательством Леонида Соболева.

Август. Выходит первый (апрельский) номер журнала «Вопросы литературы».

Журналы в августе

В «Иностранной литературе» (№ 8) отрывки из романа Эриха Марии Ремарка «Черный обелиск» (вступительная статья Сергея Львова).

Сентябрь

3 сентября. В «Известиях» статья Василия Журавлева «Никудыки», где резкой критике подвергаются стихи Юнны Мориц, Беллы Ахмадулиной и других молодых поэтов:

Но стихи Беллы Ахмадулиной выглядят всего лишь невинными цветочками в сопоставлении с ягодами, так щедро рассыпанными в произведениях Евг. Евтушенко (с. 3).

9 сентября. Из письма Эммануила Казакевича в редколлегию альманаха «Литературная Москва».

Сегодня, 9 сентября, можно сказать, что третий номер альманаха, так сильно задержавшийся, в основном готов. Повести Бакланова, Тендрякова, Давурина, Ржевской, Юнги, Шаровой, рассказы Бруштейн, Кнорре, Яшина, Аргуновой – вся наша проза, по-моему, на высоком уровне. <…> У нас хороший отдел воспоминаний и заметок о прошлом. Поэзия нуждается в дополнениях – ее мало. Вопрос о публицистике и критике следует продумать. Статьи Юзовского, Кардина и Эренбурга настоящего отдела еще не составляют (Э. Казакевич. Слушая время. С. 402).

Как вспоминает Даниил Данин,

Эммануил Казакевич мечтал напечатать там «Рождественскую звезду» <Бориса Пастернака>. По тем временам это было цензурно неосуществимо. Следовало придумать спасительную уловку. И он ее придумал.

– Эмик, вы – гениальный редактор! – с безрадостным знанием дела сказала ему тогда СД <Софья Дмитриевна Разумовская, жена Даниила Данина>. – А что Борис Леонидович?

– Не согласился! – с досадой, но весело ответил Казакевич.

– Кажется, вы не очень огорчены? – спросила СД.

– Да! Не очень! Мы все уступаем. А он – нет! Нет и все!

Уловка же была замечательно проста: дать стихотворению заглавие (или подзаголовок – точно не помню) – «Старые мастера». Стихи мгновенно становились проходными – без жертв: вся вещь, как целое, сразу перемещалась из сферы религиозного сознания в сферу изобразительного искусства! 282282
  Стоит внимания, что именно так – под общим заголовком «Из цикла „Старые мастера“» – стихотворения Бориса Пастернака «Магдалина», «Рождественская звезда», «Гефсиманский сад» и «Гамлет», предваренные статьей Андрея Вознесенского «Четыре осенние песни», впервые в СССР появились на страницах московского альманаха «День поэзии 1980» (М.: Сов. писатель, 1980). Публикация Е. Б. Пастернака.


[Закрыть]

Однако этого-то и не захотел принять Пастернак. «Ему привиделось предательство веры», – пересказывал Казакевич (Д. Данин. Бремя стыда. С. 93).

Впрочем, мечты мечтами, а на состоявшемся в этот же день заседании редколлегии принято решение об исключении из третьего номера стихов Анны Ахматовой. Вот выписки из протокола:

т. Макарьев: <…> Я категорически против печатания стихов Ахматовой.

т. <Н. К.> Чуковский: Из того, что имеется, я категорически против помещения в юбилейном номере Ахматовой и Евтушенко.

т. Алигер: <…> Следует снять стихи Ахматовой (РГАЛИ. Ф. 1579. Оп. 2. Ед. хр. 1)283283
  Согласно дневниковой записи Лидии Чуковской, датированной еще 3 января, «Ахматова передала в третий сборник альманаха – на выбор редакции – около десяти стихотворений». А в записи от 30 сентября пересказан ее разговор с Маргаритой Алигер: «„Пока меня не было <…> тут многое вынули“. – „Что же именно?“ – „Да вот стихи Ахматовой, хотя бы“. – „А почему?“– „Видите ли, она ведь не москвичка“… <…>
  „– Вы посоветуйте Анне Андреевне отдать свои стихи в другое место“, – сказала мне на прощание Алигер.
  Закрывают их, что ли?» (Л. Чуковская. Записки об Анне Ахматовой. Т. 2. С. 236, 267).


[Закрыть].

11 сентября. Издан Указ Президиума Верховного Совета СССР «Об упорядочении дела присвоения имен государственных и общественных деятелей краям, областям, районам, а также городам и другим населенным пунктам, предприятиям, колхозам, учреждениям и организациям». Присвоение имен ныне живущих деятелей прекращено. Признано целесообразным «произвести переименование областей, районов, городов, поселков, сел, предприятий, колхозов, учреждений и организаций, которым присвоены имена ныне здравствующих государственных и общественных деятелей» (Правда, 12 сентября. С. 1). В стране началась кампания по изменению названий объектов, носящих имена В. М. Молотова, К. Е. Ворошилова и др.

12 сентября. Митрополит Ленинградский и Ладожский Елевферий (Воронцов) освящает Троицкий собор Александро-Невской Лавры, возвращенный Церкви после десятилетних переговоров.

18 сентября. Виктор Боков подает в издательство «Советский писатель» внутреннюю рецензию на рукопись первой книги стихов Варлама Шаламова284284
  «К сожалению, – замечает Валерий Есипов, – ее состава не сохранилось, но нельзя не отметить, что поначалу она имела другое название – „Лиловый мед“, по одноименному стихотворению из „Колымских тетрадей“. В итоге и название сборника, и само стихотворение были отвергнуты издательством, и решающую роль здесь сыграл, несомненно, В. Боков <…>» (Валерий Осипов // Знамя. 2018. № 9. С. 191).


[Закрыть]. Отмечены «литературщина» и «натурализм» шаламовской лирики, а также сказано:

Не стоит печатать стихи, в которых есть намеки на беды биографии:

 
И не забыть мне никогда
Тот голубой квадрат,
Куда взошла моя звезда
Лишений и утрат. <…>
 

Или:

 
Когда в смятеньи малодушном
Я к страшной зоне подойду.
 

Я в данном случае не стою за запрет темы, она не стала главным содержанием стихов, не зазвучала во всю полноту гражданских чувств, а стала намеком на затаенные обиды, а об этом нельзя говорить вполголоса… (цит. по: Знамя. 2018. № 9. С. 191).

Первая стихотворная книга Шаламова «Огниво» будет выпущена только в 1961 году.

21 сентября. В «Литературной газете» статья П. Скоморохова «Тщетные поиски и неоправданные надежды» о романе Вениамина Каверина «Открытая книга». Общий вывод статьи:

Как ни грустно, а надо сказать писателю правду: никакой новой ступени в своем творчестве он не «нащупал». Поиски этой новой ступени оказались тщетными, надежды поклонников каверинского таланта – неоправданными (с. 3).

Не позднее 24 сентября. Создано издательство «Советская Россия».

Не позднее 26 сентября. Принято решение об издании в Ленинграде журнала «Русская литература». Главным редактором назначен доктор филологических наук профессор В. Г. Базанов.

27 сентября. Директор МХАТа А. В. Солодовников направляет письмо министру культуры СССР Н. А. Михайлову, где сказано:

Художественным руководителем Театра молодых актеров285285
  То есть в будущем Театра «Современник».


[Закрыть] предлагаю назначить Г. А. Товстоногова. Для этого с 1 января 1958 г. Товстоногова надо перевести в штат Художественного театра, где он должен до конца сезона поставить спектакль и тем творчески утвердить себя. С Г. А. Товстоноговым на этот счет имеется полная договоренность, и надо лишь преодолеть возможное сопротивление ленинградских организаций (цит. по: М. Аронов. Александр Галич. С. 113).

Это предложение не было принято – видимо, потому, что «ленинградские организации» сделали серьезную ставку на Товстоногова: заняв в 1956 году должность главного режиссера Большого драматического театра, он уже в 1957 году стал народным артистом СССР и был выдвинут кандидатом в депутаты Верховного Совета СССР.

Сентябрь. Дочь И. В. Сталина Светлана меняет фамилию на материнскую – Аллилуева.

Журналы в сентябре

В «Новом мире» (№ 9) повесть Владимира Солоухина «Владимирские проселки» (окончание – № 10).

А. Твардовский в письме И. Соколову-Микитову от 7 декабря 1957 года назвал их «прелестными», прибавив, что «за последнее время ничего подобного попросту не читал в журналах» (А. Твардовский. Письма о литературе. С. 111).