Текст книги "Смерть за плечами"

Глава 12. БОЖИЙ СУД

– Молись и готовься к смерти, Рикланд! – процедил сквозь стиснутые зубы Гунарт, подкрепляя этим напутствием приветственный взмах меча.

Он стоял напротив меня в Священном круге и, похоже, собирался выполнить первую часть своей клятвы «убить или умереть». По крайней мере, ни его взгляд, ни его огромный двуручный меч доброжелательностью не отличались. А о внушительной мускулатуре, которая с первого дня нашего знакомства вызывала у меня невольное восхищение, и говорить нечего. Теоретически Гунарт Сильный, не особенно потея, мог в бараний рог скрутить парня и покрупнее меня.

Что ж, к смерти я был готов всегда, запугать меня вообще было практически невозможно, а Гунарту тем более. Он был силен, как горный тролль, но и не более проворен. Если бы я напал первым, то наш бой, вероятно, закончился бы, даже толком и не начавшись. Думаю, Гунарт и меч поднять не успел бы, чтобы защититься. Но одним из моих принципов было – первым не атаковать, особенно когда сражаюсь один на один в честном поединке. Поэтому я просто наслаждался окружающим пейзажем, состоявшим в основном из высоких елей и их маленьких симпатичных детишек – елочек, и, чтоб не скучно было, по совету Гунарта пытался молиться. «Эй, боги! – неуверенно взывал я к небесам. – Вы меня слышите? Здесь, на Божьем суде, вы должны меня слышать! Только не думайте, что я хочу выпросить у вас победу. С Гунартом я сам как-нибудь разберусь. Захотите ему помочь – воля ваша. Но если вы вдруг решите, что меня стоит оставить в живых, сделайте так, чтобы этот мелкий колдун Эндилорн забыл про мою треклятую рану… » Глупо, конечно, но что я мог поделать, если Энди попалась на глаза злосчастная рана от стрелы, которой несколько дней назад меня наградил один из ныне покойных разбойников. Стоило мне снять рубашку, с трудом отодрав ставшую жесткой от запекшейся крови материю от горящего огнем плеча, этот юный целитель, ужаснувшись, заявил, что рану просто необходимо прижечь, раз уж я не желаю, чтобы меня лечили с помощью магии. Если, конечно, я не предпочитаю смерть от лихорадки. Как будто не мог подержать свое мнение при себе до конца Божьего суда! А теперь, вместо того чтобы сосредоточиться на поединке и попросить богов об удаче, как это делают все нормальные люди, я пытался с их помощью отвертеться от страшной пытки, так не вовремя обещанной мне лучшим другом.

Правда, все эти посторонние мысли не помешали мне мгновенно среагировать, когда Гунарт наконец на меня нагляделся и решил все-таки ударить. Грядущие неприятности мгновенно вылетели из головы. Лязгнула сталь, раненое плечо отозвалось на сокрушительный удар такой резкой болью, что я чуть не выронил меч. Мы снова разошлись и стали неспешно двигаться по кругу, подмечая каждое движение противника, пока Гунарт, заревев, как лось, не обрушился на меня с целым шквалом атакующих ударов.

Вопреки моей обычной уверенности в своих силах мои шансы на победу казались мне теперь более чем сомнительными. Гунарт был в прекрасной форме, а я в последний раз тренировался еще до злосчастной встречи с разбойниками, если не считать разминкой драку с орками. Раненое плечо разболелось, правая рука почти не чувствовала оружия… Сколько я еще мог выдержать ударов, подобных тому, которыми осыпал меня Гунарт? Можно было, конечно, воспользоваться своей ловкостью и разделаться с противником одним невидимым для его глаз ударом. Но Гунарт спас мне жизнь, благодаря ему я был избавлен от заклятия черного колдуна. Как я мог убить человека, от которого видел только хорошее?

Я уворачивался, лишь иногда вскользь принимая меч Гунарта на свой клинок, изображал растерянность, намеренно совершая неопасные для жизни ошибки при контратаках, и при этом все время старался встать так, чтобы Гунарт, преследуя меня, оказался поближе к краю очерченного огненной полосой Священного круга. Если бы в это время у меня в голове были какие-нибудь мысли, то они бы звучали примерно так: «Пусть Гунарт считает, что имеет дело со слабым противником. Притупит бдительность, и я вытолкну его из крута». Человек, заступивший за огненную черту, проигрывает поединок. Таковы правила Божьего суда.

Но Гунарту дела не было до моих планов. Ему, по-видимому, надоело, что я все время ухожу от ударов, и он попросту поймал меня за запястье. Я понял, что доигрался, рванулся, крутанул кистью, и клинок все же скользнул по его ребрам. Но, лишь перехватывая окончательно переставший мне повиноваться меч левой рукой, я осознал, что неприятный треск, донесшийся до меня как бы издалека, был хрустом моей собственной кости. В общем, всей своей замечательной тактикой я добился лишь неглубокой царапины на груди Гунарта и собственной сломанной руки, а в довершение всего схлопотал в скулу навершием меча. Хорошо, что не в висок, а то не жить бы мне на этом свете. А так просто в глазах потемнело от боли. Пришлось опуститься на одно колено и опереться на меч, чтобы совсем не упасть. «Не иначе боги на стороне Гунарта, – успело промелькнуть в голове, пока внушительный двуручник описывал плавную дугу, чтобы обрушиться на меня сверху. – Ну и что! Плевать я хотел на их мнение с высокой башни! Из круга он у меня все-таки вылетит!» Не обращая внимания на стремящееся уплыть куда-то сознание, я стремительно вскочил, нырнул под занесенный меч, изо всех сил ударил Гунарта головой в живот.

В отличие от меня Гунарт устоял на ногах. Он только пошатнулся и отступил на шаг. Но этого оказалось вполне достаточно, чтобы очутиться за Священным крутом. А я остался внутри. Это означало, что я победил и мог теперь подойти и убить Гунарта! А мог и не убивать… наверное. О том, что надо делать с проигравшим поединок, в правилах ничего конкретного сказано не было. Говорилось только, что его жизнь принадлежит победителю.

Гунарт стоял, понуро уставившись в землю.

– Я победил? – на всякий случай спросил я как можно более бодрым тоном, чтобы никто не заподозрил, скольких усилий мне стоит сохранять вертикальное положение. Но Гунарт, кажется, решил, что я просто издеваюсь.

– Можешь меня убить! – раздраженно огрызнулся он, вызывающе глядя мне в глаза.

– Могу, – кивнул я. – Но не хочу. Помнишь, ты спас мне жизнь? Почему бы за это не подарить тебе твою?

– Небольшая цена за жизнь наследного принца, – мрачно усмехнулся Гунарт.

– Ты что, решил поторговаться? Хорошо, забирай замок, и мы в расчете! – Я небрежно махнул мечом в сторону замка и только тут заметил, что с замком Урманда, вернее, теперь уже Гунарта что-то не так. Это «что-то» при более внимательном рассмотрении оказалось флагом на главной башне. Вместо нашего с отцом золотого дракона с черно-зеленого полотнища флага снова злобно скалился красный волк Урманда. – Твоя работа? – на всякий случай спросил я Гунарта. Вообще-то у меня не было ни капли сомнения, что именно он захватил родовой замок своего отца, пытаясь таким образом восстановить справедливость. Кому еще понадобилось бы становиться поперек дороги мне или отцу, нападая на замок, над которым поднят флаг с Королевским гербом? Что ж, ему повезло, что дорогу он перешел не мне, а себе самому… Но Гунарт разглядывал флаг на башне с неменьшим интересом, чем я.

– Он сам не знает, – пояснил Энди, заметив, что Гунарт не расположен отвечать. – Когда он уходил, замок все еще принадлежал тебе.

– Ты подслушиваешь мысли? – нахмурился Гунарт, будто заметил это впервые.

– Иногда. – Энди обезоруживающе улыбнулся и добавил: – Прости, но если бы я не читал мысли, то не узнал бы, что тебе нужна помощь, а, как и Рик, решил бы, что замок и так уже твой…

– С чего ты взял, что я стану помогать Гунарту? – перебил я, стараясь натянуть рукав куртки на свою многострадальную руку. Сломанные конечности не располагают к благотворительности, особенно когда пытаешься на них что-нибудь надеть. – Пусть Гунарт провалится в Бездну вместе со своим замком! Это не мои проблемы! У меня нет времени завоевывать замки для своих врагов – нужно разыскать Энлику и отвести ее в храм! Куда могли ее увести белый колдун с полуэльфом? – добавил я, заметив, что Энди полез в свою бездонную сумку, не иначе как за волшебной книгой или каким-нибудь тошнотворным чудодейственным бальзамом. «И еще у меня нет времени приходить в себя после твоих магических экспериментов!» – подумал я, по-моему, достаточно громко, чтобы Энди услышал. Но он сделал вид, что услышал только то, что я произнес вслух.

– Ты велел Стину ждать тебя в замке Урманда, – напомнил он.

– Да уж! – вздохнул я. – Повезло Гунарту. Оказывается, его треклятый замок – и моя проблема тоже.

– Без тебя обойдусь! – без особого энтузиазма проворчал Гунарт.

– Да ладно тебе, Гунарт Сильный! – миролюбиво сказал я. – Давай временно заключим перемирие и объединимся против общего врага. Не возражаешь? Тогда рассказывай все, что знаешь, а я постараюсь придумать, что можно сделать.

– Что сделать? Открой ворота! Говорят, стены для Рикланда не преграда…

Я уныло взглянул на возвышающиеся вдали серые стены замка и поморщился. Я знал, что имел в виду Гунарт. Чтобы захватить замок Урманда, я ночью перелез через стену, бесшумно устранил дремавшую на посту стражу и открыл ворота своим людям. Я неоднократно проделывал подобное, и слухи про мои способности ходили самые невероятные, но сейчас… Нет, проявить слабость я не мог, и, вместо того чтобы объяснить, что со сломанной рукой не очень-то вскарабкаешься на отвесную стену, цепляясь пальцами за щели между камнями и с трудом находя опору для ног, я накинулся на опешившего Гунарта, как коршун на куропатку:

– Кто ты такой, чтобы мне указания давать? Может, король? Ах нет! Тогда не командуй, а рассказывай! Давно ты ушел?

– Дай вспомнить… – Гунарт замялся. – Сразу, как узнал от полуэльфа, что ты неподалеку. Дней пять назад. Или больше? Я за вами следил, а не за временем.

– И ни о каком нападении на замок было не слышно?

Гунарт кивнул.

– А тебя самого-то в замок кто пустил? Крайт что, вообще охраны не оставил?

– Оставил, – хмыкнул Гунарт, – каких-то новобранцев. Я сам в замке не был, в трактире неподалеку остановился. У меня там приятель. А Стину твоему со стариком без вопросов ворота открыли.

– Неплохо…

– Почему?

– Есть шанс, что в замке не опытные воины, сумевшие взять его приступом, а просто кучка разбойников, которых сдуру впустили стражники. Только почему флаг Урманда?

– Что ты гадаешь? У нас же есть Сфера Всевидения, – напомнил Энди.

Роксанд утверждал, что Сфера Всевидения – великолепный помощник для ведения войн вообще и осады замков в частности. С ней можно узнать о противнике почти все, не посылая в разведку собственных людей и не тратя время, деньги и нервы на развязывание языков людям вражеским. А главное, всегда можно быть уверенным в достоверности полученных сведений. Если, конечно, знать, как из этой Сферы вытянуть нужную информацию. У меня это заняло времени не меньше, чем у королевского палача уходит на полноценный допрос с пристрастием. А я-то наивно полагал, что умею обращаться со Сферой Всевидения ничуть не хуже черного колдуна. Что может быть проще? Мысленно приказываешь показать что-нибудь, а потом смотри, пока не надоест… Но не тут-то было. «Хочу увидеть охрану замка Урманда!» – обратился я к Сфере сначала про себя, затем вслух, но она лишь поблескивала на солнце, делая вид, что с магией покончено навсегда и теперь она годится разве что для игры в шары.

– Какого лысого демона она ничего не показывает? – возмутился я. – Может, испортилась?

– А что ты хочешь? Сам подарил замок Гунарту, а теперь говоришь о замке Урманда, которого не существует…

– Проклятье! Ну покажи замок Гунарта! – Сфера будто не слышала. – Тогда хоть что-нибудь покажи, булыжник хрустальный! – рявкнул я.

Нет, допросы я вести не умею, сразу начинаю злиться. Когда надо расспросить кого-нибудь упрямого или такого же бестолкового, как эта Сфера, я предпочитаю поручать это Крайту. Он зануда не хуже Роксанда, любого разговорит. Но Крайта не было. Был только Энди, ничего не понимающий в охране замков, и Гунарт, который вдруг взялся давать советы:

– Надо сначала узнать, кто занял замок…

– Зачем тогда вообще Сфера Всевидения? С таким же успехом можно узнать и все остальное! Вот скажи, Энди, зачем твоему учителю нужна эта бесполезная штуковина?

– Чтобы за тобой по Черному замку гоняться. Или уже забыл? – буркнул расстроенный Энди. Он всегда огорчался, когда подводила магия. – В нее надо на людей смотреть, а не на замки. Давай посмотрим на Керниуса или Стина, заодно и замок увидим. Они же там, – вдруг осенило его.

– Нужен мне больно твой Керниус! Уж лучше Энлику…

Хрустальный шар потемнел, будто там, внутри, наступила беззвездная ночь.

– Эта Сфера точно испортилась… Там темно, как в могиле! Или девочка мертва? Энлика! – Я был в отчаянии. Как я мог потерять ребенка, о котором поклялся заботиться? Как мог забыть о проклятии, убивающем всех, кого я люблю? А я ведь так любил эту маленькую, капризную и озорную, но такую славную девчонку!

– Вряд ли она погибла, – старался ободрить меня Энди. – Скорее всего, просто сидит в темноте. – Но уверенности в его голосе не было.

– В подземелье замка, – поддержал Гунарт. – Там всегда темно.

– Или в могиле…

– Если помолчите, я скажу точно, – пообещал Энди, примостился на травке, поджав под себя ноги, и закрыл глаза.

Через четверть часа гробового молчания я не выдержал.

– Эй, Энди, просыпайся! – затряс я его за плечо. – Или ты тоже умер?

– Они действительно в темнице, – как ни в чем не бывало заявил Энди, открывая глаза. – Их приказала упрятать туда какая-то пожилая особа женского пола. Она явилась только вчера и попросила убежища от разбойников. Керниус настоял, чтобы ее впустили, а она вместо благодарности ночью открыла ворота тем самым разбойникам, оказавшимся на самом деле ее слугами, и назвалась законной владелицей замка…

– Откуда ты все это взял?

– Прочитал мысли твоей племянницы.

– Она жива! – Я никогда не умел скрывать свои эмоции и особенно воздерживаться от бурного их выражения, когда слышал что-нибудь приятное. Вот и на этот раз я вскочил и, вероятно, навсегда уронил бы свое королевское достоинство в глазах Гунарта Сильного, пройдясь на руках или отмочив еще что-нибудь столь же дикое, если бы резкая боль в сломанной руке не привела меня в чувство. Я даже зубами скрипнул. Энди тут же вспомнил, что неплохо бы вылечить все мои старые и новые ранения, и никакие отговорки не помогли мне избавиться от его навязчивой помощи.

К замку, вернее, к близлежащей деревушке мы подъехали только к вечеру.

– Только никого не убивай! Обещаешь? – в который раз повторил Энди, лихо спрыгивая с Ласточки на землю у местного трактира. Меня всегда удивляло, когда мой маленький приятель успел научиться верховой езде, ведь выходил из Черной башни только для того, чтобы зайти в библиотеку.

– Ну что ты, Энди! Когда это я убивал старушек? Да я ее пальцем не трону! Разве что припугну слегка, чтобы неповадно было чужие замки присваивать да маленьких детей в темницу бросать.

– Как припугнешь?

– Не переживай, будет весело!

– Боюсь, у нас с тобой разные представления о веселье, – поморщился Энди.

– Почему разные? Разве не было весело, когда зимой мы устроили переполох среди благородных девиц? Помнишь? – Естественно, Энди помнил. Его недовольно надутые губы начали медленно расползаться в улыбке, которая после моей фразы: – Если вы с Гунартом мне поможете… – стала почти счастливой.

– Могу оживить мертвецов с ближайшего кладбища или превратить вас с Гунартом в демонов. Ну в смысле иллюзии, – с готовностью предложил он. – Был бы у меня посох, я бы мог настоящего демона вызвать…

– Эй, не надо меня в демона! – отшатнулся Гунарт.

– Не надо Гунарта в демона, – согласился я. – Он и так страшный, сойдет за любого из богов Хаоса без всяких превращений!

Трактир назывался «Разнузданный дровосек», хоть трактирщик явно не был дровосеком и уж точно не был разнузданным. Это был человек тихий, услужливый и немой как рыба. Позже выяснилось, что Урманд в свое время вырвал ему язык. Узнать, за что, так и не удалось. Гунарт упорно твердил: «Задело!» – а другие посетители трактира один за другим проворно улизнули через черный ход, едва на пороге появилась наша вполне безобидная с виду компания. Прямо как орки, когда я захожу в «Сломанный меч». Подобное поведение крестьян, освобожденных мной от какого-нибудь кровожадного лорда, всегда действовало мне на нервы, хотя кто-то, по-моему Деймор, объяснил мне, что их страх – не боязнь меня лично, а непоколебимая уверенность в том, что находиться в трактире одновременно с благородными господами опасно для жизни. Но на этот раз такое последствие господства Урманда меня не огорчило. Оно позволило нам обсудить за ужином без лишних свидетелей план возвращения Гунарту замка, а мне племянницы.

Я никогда не упускал случая повеселиться и использовал для этого все доступные средства. Сейчас в моем распоряжении были и магическая сила Энди, и физическая сила Гунарта. Зато не было собственной ловкости. Из моей правой руки Энди с помощью бинтов и деревяшек сделал нечто столь непотребное, что я, конечно, мог размахивать этим, как тролль дубинкой, и слегка шевелить пальцами, но никак не больше. Так что себе я отвел скромную роль наблюдателя, а главным действующим лицом должен был стать Гунарт Сильный.

После того как я придал его и без того не отличавшейся смазливостью физиономии совершенно демонический вид, подрисовав сажей черные тени на веках и скулах, водрузил ему на голову рогатый шлем из его собственной экипировки и накинул на плечи черный плащ, который Энди с помощью заклинания из Книги Света украсил пылающими узорами, Гунарт стал походить если не на бога войны, то на его самого приближенного демона. По моему плану, Энди должен был заклинанием переместить его в замок, где Гунарт будет сеять панику…

– Скажешь: «Презренные смертные! Я, демон разрушения, явился покарать вас! Вы пренебрегли законом, установленным богами, и заслужили смерть! Падите ниц и молитесь, чтобы боги помиловали вас!» – наставлял я Гунарта, едва сдерживая смех. – Взмахнешь рукой, Энди молнией по флагу шарахнет, и все тут же на колени повалятся, сколько бы их ни было, за это я тебе ручаюсь! А ты там особо собственным величием не наслаждайся, а быстренько ворота открывай. Понял?

– Не сумею я так сказать, – буркнул новоиспеченный демон разрушения. – Давай лучше молнией сразу по воротам…

– Это скучно, – зевнул я. – К тому же там подъемный мост. Не знаю, как ты, а лично я не намерен барахтаться в болоте, которое у вас именуется рвом.

– Ну ладно, отправляйте меня в замок. Я охрану перебью, а потом, хочешь, твоих людей сам освобожу, хочешь, для вас ворота открою и мост спущу…

– Еще один убийца, – набросился на Гунарта Энди. – Что вы с Рикландом за люди! Неужели нельзя обойтись без кровопролития?

– Видишь ли, Гунарт, наш миролюбивый колдун не переносит жестокости, – пояснил я. – Он скорее тебя в паука превратит, чем позволит убить хотя бы муху!

– Превращу обязательно, – подтвердил миролюбивый колдун.

Слова его подействовали на Гунарта сильнее, чем любые доводы.

– Ладно, – обреченно вздохнул он. – Чего я должен сказать?

Часа через два Гунарт все-таки выучил слова. Правда, бубнил он их, как мой кузен Имверт выученный наизусть урок по истории, без всяких эмоций. Зато у меня эмоции лились через край.

– Я сейчас взбешусь! – цедил я сквозь зубы. – Ты видел когда-нибудь таких вялых демонов?

– Я вообще не видел демонов, – огрызнулся Гунарт. – Говорил – не смогу!

Я и сам видел, что со способностями изображать демонов у Гунарта не все в порядке, и повеселиться нам удастся вряд ли. Придется или долго и нудно вести переговоры о выдаче пленных и платить выкуп, или драться… Разве можно драться с женщинами?

– Может, я помогу? – пришел на выручку Энди. – Посмотри мне в глаза, Гунарт. – Гунарт поднял глаза, да так и застыл не мигая. – Слушай меня внимательно, – завораживающим голосом приказал маленький волшебник. – Ты – больше не Гунарт Сильный, ты – демон разрушения! Ты велик и силен! Только боги повелевают тобой! Ты послан ими, чтобы проучить безумцев, посягнувших на собственность короля, наместника богов в мире людей. Ты ненавидишь людей. По сравнению с тобой они ничтожны. Но боги велели не убивать их, а только напугать, и ты не можешь ослушаться…

Гунарт преобразился. Не то чтобы Энди превратил его в демона, внешне Гунарт оставался тем же могучим воином с невероятной мускулатурой и выбитыми на рудниках передними зубами. Просто во взгляде, выражении лица, да и вообще манерах осталось как-то уж совсем мало человеческого.

– Лысый демон! – прыснул я, но Гунарт обратил на мойi комплимент внимания не больше, чем на писк крысы в кладовой.

– Посторонитесь, ничтожные смертные! – взревел он и, величественным жестом отшвырнув с дороги стол, скамью и немого трактирщика, исчез в ночи.

– Ну как тебе наш демон разрушения? – торжествующе взглянул на меня Энди.

– Что ты с ним сделал?

– Внушил, что он демон. Плохо, что ли?

– Навсегда?

– Не знаю, – пожал плечами Энди. – Наверно, все-таки временно. Пока кто-нибудь ему не напомнит, кто он на самом деле…