Текст книги "Мысли о прочитанном. Сборник эссе"

Читатель должен сам догадаться, что Пейлот загрузил в тело Уилсон развившийся искусственный интеллект корабельного навигатора. Две фантастические линии слились, но никаких доказательств якобы произошедшего слияния корабельного машинного интеллекта с телом орга Уилсон автор не даёт, читатель довольствуется лишь домыслами и голословными утверждениями старшего инспектора внешних линий Дуэла Смита. Вот почему я утверждаю, что писать научную фантастику гораздо труднее, чем фэнтези. Сергей Малицкий в данном случае с этой задачей явно не справился. Но в рассказе есть ещё один уровень. Может, автор сосредоточился на детективной линии, а ИИ служит лишь в качестве фантастического антуража? Увы, это предположение не находит подтверждения.

Убийство трёх оргов не столь фатально, как убийство людей, учитывая, что личность орга ежегодно обновляется в государственном хранилище и в случае необходимости может быть записана в новое тело взамен погибшего. Но по законам жанра сыщик обязан найти убийцу. Но этого не происходит! Так что и эта детективная составляющая тоже вызывает разочарование. Зачем капитану корабля, который всегда заранее просчитывал все свои поступки, понадобилось тройное убийство, привлёкшее к его необычному кораблю и экипажу, не говоря уже о личности самого капитана, пристальное внимание соответствующих спецслужб? Понятно, что автору понадобилась причина для визита проницательного старшего инспектора внешних линий Дуэла Смита на корабль, но не столь же откровенно несуразная!

«Иниг Пейлот был хорошим оргом. Все отзывались о нём именно так. Он никогда не поступал необдуманно. Никогда не ошибался. И если вот это всё вокруг нас сделано им – значит так было нужно.

– Убить себя? – подняла брови Глэн.

– И убить себя в том числе, – кивнул Дуэл. – Так было нужно Инигу Пейлоту. Ну, или кому-то свыше».

Сыщик и его юная красавица-помощница Глэн, как и положено, ищут улики, опрашивают подозреваемых, но это только фон, на котором они друг другу подробно рассказывают то, что и так знают: кто такие орги и чем они отличаются от людей. Автор даже не удосужился объяснить, как сыщик ещё до прилёта на корабль-мусорщик узнал, что убитый капитан Каррег Андерсон на самом деле сбежавший преступник Иниг Пейлот, и как узнали, что компанию ограбил именно он?

« – Иниг Пейлот не хотел умирать, – вздохнул Дуэл. – Да, каким-то необъяснимым образом он увёл из компании кучу денег. Такую сумму, что компания приходила в себя десяток лет… Сломал систему. Остался жить. Сделал копию самого себя. Поименовал её Каррегом Андерсоном. Слил её в системы компании. Вместе с ключами от украденных денег. А потом загрузил её или в нового орга, из тех, что ожидают запуска по квоте, или в одного из тех, кто восстанавливается по страховке.

– Но это невозможно! – развела руками Глэн.

– Украсть полмиллиарда кредитов тоже было невозможно, – заметил Дуэл.

– И что же, нельзя было установить, куда он её слил? – прищурилась Глэн.

– Не удалось, – ответил Дуэл. – Он ведь сделал это до срока. Ты даже представить себе не можешь, как это сложно».

И весь рассказ написан в таком духе: нам рассказывают, что из области абсолютно невозможного якобы сделал Иниг Пейлот и зачем, но не как. Даже сам Дуэл задаётся вопросами, на которые нет ответа:

«Слишком много вопросов. Зачем всё это? Зачем уничтожать навигатор? Зачем Инигу была нужна Лиу Уилсон? Ты ведь получила информацию? Она не была глупой. Она была пустой. То есть, программа не легла в этого орга! Каким, чёрт возьми, образом ему удалось оформить над ней опекунство? Это же всё равно, что взять чистого орга! Невозможно! Она должна была быть утилизирована!»

На большинство вопросов даётся один универсальный ответ:

«Разве после исчезновения полмиллиарда кредитов что-то может быть невозможным для Инига Пейлота?»

Этот якобы универсальный ответ заменил автору магию, с помощью которой он привык объяснять невозможное в своих романах жанра фэнтези. Но в данном случае этот фокус не получился. Вдобавок к вышесказанному вопрос, кем и как были убиты три члена экипажа корабля, включая самого капитана Инига Пейлота, остаётся загадкой! Старший инспектор Дуэл Смит просто закрыл дело, засекретил его и отправил в архив. Вот такой вот детектив!

Словом, рассказ Сергея Малицкого «Дескрипция», на мой взгляд, оставляет много вопросов, вместо того, чтобы дать хоть какой-нибудь вразумительный ответ по затронутым в нём темам. Автор погнался одновременно за несколькими зайцами, что, к сожалению, закончилось легко предсказуемым результатом.

3. Сергей Мурашев «Охота»

Рассказ оставляет тягостное впечатление, несмотря на вроде бы оптимистичную концовку. Сюжет рассказа прост, а авторская мысль прямолинейна и наивна настолько, что поверить в неё практически невозможно.

Молодой парень по имени Илья приезжает из города на несколько дней в родную деревню, в которой не был три года. Автор прямо не говорит, но, судя по поведению Ильи, тот уже довольно сильно пьян.

«Илья протянул руку шофёру и стал выбираться из кабины. Что-то замешкался, неудачно выпрыгнул и, не удержавшись на ногах, больно упал на колени, тюкнулся головой о землю».

Пока можно подумать, что падение – случайность. Но вот дорогу Илье перегораживает большая лужа.

«Он пропустил оба самодельных мостика, по которым можно было перейти, и, сделав порядочный круг, обошёл воду стороной».

Это уже явный признак того, что у парня неладно с координацией, и он не надеется на благополучный переход лужи по узким мосткам. До родного дома Илья не сможет дойти на собственных ногах.

«Поздно ночью Илью занесли в дом к матери бревном или, лучше сказать, колодиной».

Зачем Илья приехал в родную деревню? Помочь старенькой матери, которая в каждом письме жалуется на протекающую крышу? Нет.

«Илья, взяв отгулы, приехал на несколько дней. Одуматься. Недавно поговорили с женой и решили недельку пожить раздельно, а то совсем разлад в семье. Из-за Ильи. И ничего не поделаешь…»

Читателю остаётся только догадываться, что семья Ильи рушится из-за его пьянства, потому что никаких подробностей на сей счёт автор не сообщает.

Проснувшись чуть свет, мучимый похмельем Илья обнаруживает пропажу кошелька. Разбуженная им мать признаётся, что спрятала его. Видимо, зная своего сына, она не хочет, чтобы тот в первый же день пропил все деньги. Как отреагировал на это Илья, автор чётко не пишет, ограничившись невнятным намёком.

«…Что-то произошло дома. Что-то ужасное… Илья выскочил на улицу, отчаянно топая босыми ногами по скрипнувшим ступенькам, громыхнув дверью.

Илья быстро шёл, бежал. Что-то резко дёргалось внутри его и выходило наружу толчком, сдавленным криком. А за Ильёй, отстав метров на десять, торопилась, запиналась, ревела старушка-мать».

Понятно, что и в городе с женой и сыном Илья ведёт себя не лучше. Кошелёк мать наверно не отдала сыну, и тот решил выгнать похмелье при помощи бани.

«Перепарившись, что ли, Илья пришёл домой в полузабытьи и бухнулся в постель, приготовленную матерью. Бельё пахло свежестью и чистотой.

Утром Илья проснулся часа в четыре. Самому хорошо, легко, голова свежая, отдохнувшая впервые за много дней. Да и как иначе – выспался».

И что делает трезвый Илья? Думает, как сохранить семью? Чинит крышу? Вставляет вывалившуюся раму в чердачном окне? Косит ржавым серпом крапиву вокруг дома? Он берёт отцовское ружьё, боеприпасы, приблудную собачёнку и идёт на охоту!

Лес, описания природы, процесс охоты описаны автором с явной любовью и нареканий не вызывают.

«Только перед темнотой Илья вышел к фамильной избушке, поставленной в истоке Борового ещё дедом.

В избушке (обычное дело при неуходе) лопнула матица, и Илья, порядочно захватив темноты, долго возился, подставляя подпоркой сосновый столбик. Умаялся. Сварил суп из рябчиков, поел, накормил собаку и, не готовя чая, лёг спать».

Ночью Илья проснулся и вышел наружу.

«Сделал несколько осторожных шагов по холодной, местами с мхом земле. Всё небо в звёздах! И в кронах сосен звёзды. И между стволами звёзды».

И тут случилось чудо! Илья, припав к истокам, напившись лечебной воды из лесного родника, вспомнив детские годы и увидев звёзды над головой, переродился и стал нормальным человеком. Финальная сцена умиляет:

« – До свидания, мама, – обнял Илья Шуру. Она обхватила сына руками, прижалась к нему и не хотела отпускать.

– Теперь у меня, мама, тут что-то есть, – показал он рукой на грудь. – Мама! – снова крепко обнял мать. Взглянул на родной дом за её спиной. Маленький, бревенчатый, с тремя широко расставленными друг от друга окнами-глазами. У балкончика, срубленного в два ряда, необшитого, отгнило нижнее бревно, упало и приставилось к стене, словно подпирая её. – А за дом ты не расстраивайся. Крышу починил. А на будущий год всей семьёй приедем, подремонтируем».

Неужели Сергей Мурашев всерьёз думает, что в жизни всё так просто? Достаточно припасть к истокам, выгнать похмелье банькой и посмотреть на звёзды. Но ведь друзья детства, принёсшие допившегося до состояния бесчувственного бревна Илью в родной дом, так и живут у родных истоков, но это абсолютно не мешает им напиваться по любому поводу! Почему читатель должен верить, что, вернувшись в город к жене и сыну, Илья на радостях не напьётся? А там последуют встречи с городскими дружками, и всё вновь вернётся на круги своя…

4. Виктор Мельников «Пропала собака»

Рассказ Виктора Мельникова поражает непрофессионализмом. Может быть это потому, что автор сам не знал, о чём решил написать и, как говорится, высасывал текст из пальца. Единственная чётко выраженная мысль, которую можно было бы принять за основной посыл рассказа, высказана автором открытым текстом, и для её доказательства накручены все прочие события.

Итак, Василий и Полина живут в городе в однокомнатной квартире. У них нет детей, зато есть собака Алиса. Возраст и внешность супругов автор не сообщает, а вот собака описана излишне подробно. Однажды осенью, выгуливая собаку, муж с её помощью находит на пустыре кошелёк, набитый долларами, и решает его присвоить. Именно в этот момент автор и озвучивает основную мысль рассказа.

«Разговор с женой оказался трудным. Она была категорически против того, чтобы присвоить находку.

– Потерять такую сумму – ты представляешь, какое это горе! – убеждала она мужа. – Поверь, эти деньги не принесут нам счастья. Так всегда бывает: если прибудет в одном месте – обязательно убудет в другом. Не испытывай себя, Васенька! Отнеси в полицию, подальше от греха. Бог всё равно отберёт».

И чтобы доказать банальную мысль, что красть грешно, автор накручивает массу нелепостей.

Конечно, Василий уговорил Полину присвоить найденные деньги. Решающим аргументом было то, что они теперь смогут отремонтировать дом в деревне, в котором живёт мать Полины, чтобы всей семьёй наконец переехать туда из тесной городской однушки. Уж сколько лет молодёжь бежит из сёл и деревень в города, а герои рассказа Виктора Мельникова по непонятным причинам жаждут вернуться в родное село. У обоих есть работа, живут в собственной квартире, что их тянет в деревню? Автор не объясняет. И вот украденные деньги пущены в дело.

«К зиме переехали в деревню в отремонтированный дом».

Сколько воссоединившаяся семья прожила в этом доме, месяцы или годы, автор не сообщает, но однажды летним утром в доме начался пожар, и Полина успела спасти только больную мать, деньги и документы. То, о чём она предупреждала мужа, сбылось.

«А Полина вдруг вспомнила про найденные деньги. «Вот они сейчас и обернулись нам. Ничто в этой жизни не бывает даром. Говорила же я Васе, говорила», – думала она, кусая губы, и стучала кулаками по лысой земле.

– Ты о чём, доченька? – не понимая, заволновалась мать.

– Ничего, мама, – успокоила её Полина. – Это я так, старое вспомнила».

Нет ничего удивительного в том, что автор, пусть и столь примитивно, проиллюстрировал поговорку «Бог дал – Бог взял». Этого следовало ожидать после слов Полины: «Бог всё равно отберёт». Удивляет огромное количество ляпов и несуразностей, которыми Виктор Мельников нашпиговал текст рассказа. Вот и в вышеприведённой цитате Полина молча вспоминает свой спор с Василием, а её мать реагирует на мысли дочери, будто услышала их. Приведу и другие примеры.

Когда городской житель пытается описывать деревенскую жизнь, то, образно говоря, он вступает на минное поле. Виктор Мельников, очевидно, считает, что деревня и село – это одно и то же. Конечно, сейчас различия между этими понятиями за время советской власти почти стёрлись и официально не регламентируются. Но всё же автор должен точно знать, где расположен дом матери Полины, потому что он у него в тексте то в деревне, то в селе. И дом этот «вековой давности» ещё и просторный. Век назад только-только закончилась Гражданская война, в России кругом разруха и голод. Получается, что предок Полины вернулся с войны и тут же отгрохал себе просторный, то есть большой, каменный дом. А необходимое количество камня, наверно, набрал в окрестных лугах. Там же луга вокруг села, нет ни гор, ни лесов, если судить по начальным строкам рассказа:

«Рассвет только-только коснулся земли, как раздалась на всю округу птичья песня. На разные голоса. Распевы возносились всё выше и выше – к самым облакам. Солнце вставало над всеми домами села. Зашевелились цветы и бабочки. А с лугов уже слышен был знакомый звук косы.

Под этот утренний птичий переполох вышла босиком во двор и Полина. Потянула спросонья вверх руки и сладко сощурилась от яркого солнца».

Автор, видимо, хотел нарисовать читателю красивую картинку, и подобное желание можно только приветствовать, но сами видите, что у него получилось. Рассвет при всём желании автора не может коснуться земли! И уж совершенно невозможно, чтобы солнце одновременно с рассветом вставало над домами села, тем более – всеми. И конечно же не может звук одной косы доноситься до села сразу с нескольких лугов. И где автор слышал, как птицы на разные голоса поют одну и ту же песню? Вот такое количество нелепостей Виктор Мельников умудрился нагромоздить в первом же абзаце своего рассказа!

А ещё у него и собака Алиса несётся по городской улице «длинными и высокими прыжками, обгоняя осенние облака». Наверно, Мельников таким вот образом решил привнести поэзию в прозу. Повторюсь: попытку можно лишь приветствовать, результат, на мой взгляд, удручает.

А знаете, какую причину пожара предложил читателю автор? Цитирую диалог Полины с её матерью:

« – Никак не пойму только, откуда огонь взялся?

– Я слышала из стиральной машины хлопок, и сразу она замолчала. Может, там коротнуло?

– Это я виновата. Думала, пока на огороде – бельё постирается.

– Не вини себя. Мы, женщины, всегда норовим сделать десять дел за один присест. Откуда тебе было знать, что электрика полыхнёт».

Стиральная машина в деревенском доме! А чистая вода в неё откуда поступает и куда сливается грязная? О наличии в доме канализации и водопровода автор ни разу не упоминает, зато в сенях, как и положено, стоит ведро с водой.

«Занавески в спальне уже облизывал огонь. Мать протянула к дочери руки – только на это и хватило ей сил. Полина метнулась в сени, вернулась с ведром воды. Плеснула на мать, остаток – на себя».

Думаю, примеров достаточно. Разве что осталось не менее нереальный счастливый конец рассказа прокомментировать напоследок. Видимо, по мысли автора, Василий с Полиной получили от Бога заслуженное наказание и теперь могут начать новую и отныне счастливую жизнь.

«Василий улыбнулся, заглянул в лицо.

– Ты сегодня какая-то другая, – тихо сказал он.

– Наконец-то заметил, – толкнула она его кулачком в грудь. – У нас скоро будет малыш!

– Любимая моя! – он приподнял её и закружил по двору. – Я тебе такой дворец построю! – Он прокричал это так громко, что даже небо услышало».

И читатель должен прослезиться и поверить? Жили в однушке втроём с собакой, денег не было даже на ремонт крыши дома в деревне, а теперь, когда вернутся в ту же однушку, и к троим прибавятся больная мать и ребёнок, Василий аж целый дворец построит!

5. Максим Харлов «Дом с привидениями»

Об этом рассказе мне почти нечего сказать. Максим Харлов художник, родители и жена его тоже художники, и, видимо, поэтому «Дом с привидениями» это не рассказ, а картина, только написанная словами, а не красками. Картина получилась зримой: лунная ночь, дождь, полуразрушенный дом в заброшенном саду, смутное видение прекрасной женщины. А рассказа как такового нет. Рассказ – это история о чём-то или о ком-то. Здесь даже привидений нет! Потому что привидение – это душа реального человека, не нашедшая покоя после его смерти, и у каждого привидения есть своя история. А в рассказе описана игра теней, сложившаяся в образ каменной статуи, которая должна была стоять в предназначенной для неё нише. Нарисовать историю статуи автор даже не попытался.

6. Алексей Курганов «Всё по-взрослому»

Наконец-то «Коломенский альманах» осмелился напечатать четыре юмористических рассказа Алексея Курганова из цикла «Дедушка и внучки», объединив их почему-то под общим названием «Всё по-взрослому», хотя они абсолютно самостоятельны. Больше десяти лет Алексей Курганов пытался проломить стену непонимания редакции альманаха, но та соглашалась принимать от него только «многоплановые» взрослые рассказы. В 2013 году вышла первая книга Алексея Курганова «Земляки». Я был её составителем и редактором. В эту книгу я включил первые пять рассказов о дедушке и его двух внучках-близняшках. Процитирую, что я тогда написал в предисловии сборника:

«И, наконец, в последнем разделе «Дедушка и внучки» собраны юмористические рассказы. Героями этих небольших и практически бессюжетных миниатюр являются члены одной семьи, состоящей из Кати с Машей – двух маленьких сестёр, их мамы с папой и бабушки с дедушкой. В основном автор сводит в забавных сценках и диалогах старых и малых: дедушку и внучек. Этот раздел будет интересен и взрослым, и детям.

Есть мнение, что для детей нужно писать так же, как и для взрослых, только ещё лучше. Я с этим не согласен. Что значит «лучше»? И тем более «ещё лучше»? Проще! Без заумных «аллюзий» и ненужных красивостей. Дети – существа конкретные, живущие чувствами и простыми понятиями. Поэтому они сразу чувствуют любую фальшь. В детской литературе автор не может сослаться на «необразованность» или «непонятливость» читателя и встать в позу непризнанного гения. Не зря великий Андерсен вложил именно в уста ребёнка слова правды о голом короле.

В забавных миниатюрах Алексея Курганова о дедушке и двух его внучках есть не только над чем посмеяться, как взрослым, так и детям, но и о чём задуматься. А главное – это добрые рассказы. В них нет модной сейчас жестокости отчуждения между детьми и родителями, грубости и чернухи. Доброта и любовь – вот чем живут все члены этой дружной семьи. У них есть, конечно, свои трудности и проблемы. У кого их нет? Но любовь и доброта помогают справиться со всеми неприятностями и бедами».

Моё мнение с тех пор о рассказах Алексея Курганова не изменилось. Несмотря на миниатюрный размер этих рассказов, все персонажи имеют ярко выраженную индивидуальность, даже девочки-близняшки различаются по характеру и поведению. Насколько я знаю, сейчас количество рассказов о забавных приключениях дедушки и его двух внучек перевалило за три десятка. Жаль, что Алексей так и не увидел долгожданную публикацию своих юмористических рассказов о дедушке и внучках на страницах «Коломенского альманаха». После непродолжительной тяжёлой болезни он умер 31 марта 2023 года. Я рад, что редакция ежегодника наконец напечатала хотя бы эту подборку из четырёх миниатюр, одна из которых ранее вошла в книгу Курганова «Земляки». Но, как говорится, «дорога ложка к обеду». Надеюсь, «Коломенский альманах» и в дальнейшем будет публиковать на своих страницах рассказы из обширного архива Алексея Курганова.

Это всё, что я могу сказать о прозе данного номера «Коломенского альманаха». Прошу редакцию ежегодника извинить меня за то, что не все приведённые мною цитаты совпадают с оригиналами буквально – я позволил себе исправить в них найденные ошибки и опечатки.

Смертоносный эгоизм в любви

«В любви человек упрямо, невзирая на правду – не только на её намёки, даже на открытые признания, – всегда сам обманывает себя».

Вера Мутафчиева «Дело султана Джема»

Что такое любовь, не знает никто, хотя испытали в той или иной форме все. Форм любви много. Сформулировать их чёткое определение весьма затруднительно. Есть материнская любовь, детская, платоническая и тд. И есть ещё жалость.

Некоторые признаки любви даже отвергаются, не считаются таковыми. Например, ревность и вожделение. Ревность почему-то относят к собственническим, дикарским инстинктам, а вожделение – к плотским желаниям, жажде примитивного секса. К настоящей любви, вроде как, подобные вещи отношения не имеют, потому что любовь – это возвышенное чувство, а ревность и вожделение – низменные. Однако жизнь не подтверждает данный тезис. Возьмём, к примеру, вожделение. Разве вы хотите обладать всеми, кто в пределах досягаемости? Вовсе нет! Если, конечно, вы не имеете давно известных медицине заболеваний и не находитесь под воздействием возбуждающих препаратов. То же самое можно сказать и о ревности: вы ревнуете вполне конкретных людей, а не всех своих знакомых. Более того, когда проходит любовь или утихает страсть, исчезают и ревность с вожделением! Таким образом, ревность и вожделение являются если не признаками, то постоянными спутниками любви.

Практически все разновидности любви описаны в произведениях классиков мировой литературы. Рассмотрим некоторые из них.

Жалость как вид любви. Считается, что люди любят кого-то просто так, а не за что-то или почему-то, без конкретной причины – «сердцу не прикажешь». Однако Шекспир в своей знаменитой трагедии утверждает, что Дездемона полюбила Отелло «за муки», а тот её «за состраданье к ним». Так что это между Дездемоной и Отелло – любовь или жалость? По крайней мере со стороны Дездемоны явно жалость! Значит, жалость иногда способна подменять собой любовь! Жалость и любовь взаимосвязаны, как связаны с любовью и ревность, и вожделение. Не случайно в известном русском романсе на стихи Сергея Есенина поётся: «Ты меня не любишь, не жалеешь…»

Не только у Шекспира, но и у многих других авторов описаны женщины, у которых жалость к мужчинам заменяет любовь. Например, медсестра партизанского отряда Варя Морозова из повести Александра Фадеева «Разгром» дарит мужчинам секс не потому что развратна по сути, а из жалости. Потому что кроме собственного тела у неё больше ничего нет, чем бы она могла утешить физическую или душевную боль мужчины, ответить на его чувства. Её муж Иван (Морозка) знает об изменах жены, но совершенно её не ревнует и не упрекает. А вот когда Варя влюбляется по-настоящему в Мечика, Морозка впервые начинает ревновать жену и даже говорит окружающим, что бросает её. Трус Мечик, которому, как говорится, «и хочется, и колется», так и не решается ответить на любовь Вари. Разочаровавшаяся в Мечике Варя решает задушить свои чувства к нему, вернуться к прежнему образу жизни. Узнав об этом муж вновь примеряется с ней.

Безнадёжная любовь бывает взаимная и нет. Нас интересует первый вариант, в котором влюблённые не могут соединиться по каким-либо непреодолимым причинам. Самый известный пример безнадёжной любви – это печальная история Ромео и Джульетты, увековеченная Вильямом Шекспиром. Ещё один классик английской литературы, Джон Голсуорси, в эпопее «Сага о Форсайтах» описал безнадёжную любовь Джона и Флёр Форсайт. И у Шекспира, и у Голсуорси счастью влюблённых препятствует вражда их родителей.

Ленивая любовь – это когда семейное счастье вполне возможно, но один из влюблённых сознательно от него отказывается из-за сложившейся привычки к одиночеству или нежелания кардинально менять свой образ жизни. Примеры такой любви можно найти в произведениях классиков русской литературы: Илья Обломов и Ольга Ильинская в романе Ивана Гончарова «Обломов», Сергей Кознышев и Варенька в романе Льва Толстого «Анна Каренина», Ермолай Лопахин и Варя в пьесе Антона Чехова «Вишнёвый сад».

Счастливая любовь тоже бывает. Рассказы о ней обычно заканчиваются свадьбой или фразой «они жили долго и счастливо и умерли в один день». Но бывают и трагические концы такой любви, особенно когда в дело вступает ревность, новая любовь или эгоизм, а хуже всего и то, и другое одновременно. Ревность заставила Отелло задушить Дездемону в пьесе Вильяма Шекспира «Отелло», а в пьесе Михаила Лермонтова «Маскарад» поруганная честь из-за уверенности в измене жены заставила Евгения Арбенина отравить Нину. И что особенно трагично, ни Дездемона, ни Нина мужьям не изменяли!

Но мне думается, нет ничего страшнее и отвратительнее эгоистичной любви. Сюжет этот пришёл к нам из Древней Греции. Принц Трои, юный Парис, похитил Прекрасную Елену, жену царя Спарты Менелая. До этого Елена и Менелай десять лет жили счастливо, у них подрастала дочь Гермиона. Самую красивую женщину Греции пообещала Парису богиня любви и красоты Афродита. Очевидно, богиня сделала так, что Елена безумно влюбилась в троянского принца и бежала с ним добровольно. Так измена жены царя Менелая привела к войне между греками и троянцами, потому что Менелай не отказался от Елены, а пожелал вернуть её во что бы то ни стало. Их брак был заключён по любви, Елена сама выбрала в мужья Менелая из многих претендентов, среди которых были греческие цари и знаменитые герои. Бывшие женихи пришли на помощь оскорблённому спартанскому царю. После кровопролитной десятилетней войны Троя пала, Парис и многие герои с обеих сторон погибли, но Менелай вернул себе жену. Гомер поэтически описал эти события в своей поэме «Иллиада».

Елена видела все ужасы и жертвы разразившейся из-за её поступка войны, но любовь Париса для неё была важнее всего. Десять лет под стенами Трои гибли люди, погиб, наконец, и Парис. Но и тогда Елена не покинула Трою. Она стала женой Деифоба, брата Париса! Когда греки ворвались в Трою, Елена предала Деифоба, и Менелай убил его. На мнение греков и троянцев, а тем более на чувства Менелая, с которым Елена когда-то прожила в счастливом браке десять лет и от которого родила дочь, ей, очевидно, было наплевать. Выдающиеся красота и эгоизм – это всё, что можно сказать о Елене. Видимо поэтому, когда Менелай умер, его сыновья выгнали Елену из дома. Опасаясь за свою жизнь, та бежала на остров Родос, где и была в конце концов убита.

Русский классик Лев Толстой по-своему обработал этот сюжет в романе «Анна Каренина». Не царь, но крупный царский чиновник Алексей Каренин и его красавица-жена Анна мирно и почти счастливо живут и воспитывают восьмилетнего сына Серёжу. Но вдруг Анна встречает пусть и не принца, но блестящего царского офицера Алексея Вронского, и между ними мгновенно, как по приказу богини Афродиты, вспыхивает взаимная любовь. Весь образ жизни Анны резко меняется. Она начинает ездить с визитами в дома, где с большой вероятностью может встретить Вронского. Ей становится неприятен муж, потому что приходится постоянно лгать, изворачиваться и оправдываться, чего Анна никогда раньше не делала, но вину за это брать на себя она не желает и перекладывает её на задающего ей неудобные вопросы мужа. И секс, ранее не вызывавший у Анны негативных эмоций, ставший чем-то вроде ритуального действа, завершающего трудовой (для мужа) день, после знакомства с Вронским становится для Анны неприятной обязанностью. А уж когда Анна реально становится любовницей Вронского, секс с мужем начинает внушать ей отвращение.

Вронский предлагает Анне во всём признаться мужу, развестись и выйти замуж за него, но та категорически отказывается даже тогда, когда понимает, что беременна от любовника. Она предпочитает и далее лгать мужу и плыть по течению, утверждая, что не желает терять сына при разводе. Муж ни за что не отдаст Серёжу падшей женщине. Но не обманывает ли себя и Вронского Анна, выставляя сына препятствием для развода?

«Напоминание о сыне вдруг вывело Анну из того безвыходного положения, в котором она находилась. Она вспомнила ту, отчасти искреннюю, хотя и много преувеличенную, роль матери, живущей для сына, которую она взяла на себя в последние годы, и с радостью почувствовала, что в том состоянии, в котором она находилась, у ней есть держава, независимая от положения, в которое она станет к мужу и к Вронскому. Эта держава – был сын. В какое бы положение она ни стала, она не может покинуть сына. Пускай муж опозорит и выгонит её, пускай Вронский охладеет к ней и продолжает вести свою независимую жизнь (она опять с желчью и упрёком подумала о нём), она не может оставить сына. У ней есть цель жизни. И ей надо действовать, действовать, чтоб обеспечить это положение с сыном, чтобы его не отняли у ней».

То есть Анна вспоминает о сыне лишь в момент, когда она должна принять судьбоносное решение о том, как ей жить дальше. Но она никогда ничего не решала сама! Поэтому Анна просто прикрывается «отчасти искренней, но много преувеличенной ролью матери, живущей для сына».

Алексей Александрович Каренин «был не ревнив. Ревность, по его убеждению, оскорбляет жену, и к жене должно иметь доверие. Почему должно иметь доверие, то есть полную уверенность в том, что его молодая жена всегда будет его любить, он себя не спрашивал; но он не испытывал недоверия, потому имел доверие и говорил себе, что надо его иметь». Каренин не желает верить слухам о романе жены с Вронским, которыми его потчуют «доброжелатели», ведь она, глядя прямо ему в глаза, заявляет, что у него нет никаких причин для ревности и беспокойства.

«Анна говорила, что приходило ей на уста, и сама удивлялась, слушая себя, своей способности лжи. Как просты, естественны были её слова и как похоже было, что ей просто хочется спать! Она чувствовала себя одетою в непроницаемую броню лжи. Она чувствовала, что какая-то невидимая сила помогала ей и поддерживала её».

И только падение с лошади Вронского на скачках, беспокойство за жизнь любовника срывают маску с Анны, заставляя её наконец во всём признаться мужу.

И вот тут начинается непонятная для современного читателя карусель. Алексей Каренин решает дать жене развод, раз уж Анна с Вронским так любят друг друга, что не могут жить врозь. Да и дочь у них должна вскоре родиться. Но родственники и подруги Анны скопом начинают убеждать Каренина не подавать на развод, потому что это, дескать, окончательно погубит несчастную Анну! Да и сама Анна по-прежнему не желает развода, потому что якобы не хочет терять сына Серёжу – бывший муж не позволит им видеться. Но на самом деле Анна прекрасно понимает, что причина её отказа от развода вовсе не страх потерять сына. Она вполне сознательно сделала, наконец, выбор.