Текст книги "Проект «Парадокс»"

Все засмеялись и засвистели. Эйвери дал им выразить поддержку и продолжил:

– Озвучу техническое задание – мы должны создать вирус… Не пугайтесь, да-да, это будет вирус, но он будет нести человеку благо. Вирус должен поражать дифференцированные клетки на стадии апоптоза, способствуя обратному развитию таких клеток до тотипотентных, которые будут трансформироваться в любые обновленные ткани организма.

– А можно человеческим языком? – раздался голос из угла. Это был финансовый директор предприятия и давний друг Эйвери.

– Да-да, конечно, – улыбнулся Дуг, – я и забыл, что тут не все из научной среды. Если вкратце, то задача этого вируса – регенерация тканей и улучшение мозговой активности у людей в возрасте. В перспективе – полная победа над сенильной деменцией, в дальнейшем – над болезнью Альцгеймера. При этом вирус должен обладать крайне низкой вирулентностью[42]42
    Вирулентность (лат. virulentis – ядовитый) – способность вируса заражать организм.


[Закрыть], в идеале – передаваться только с помощью прямого введения в организм путем инъекции.

– Это практически невозможная задача, – крикнул кто-то с задних рядов.

– Нам хорошо платят за то, чтобы мы брались за невозможные задачи и решали их, – парировал Дуг, – я не держу тех, кто считает, что эта работа напрасна.

– Но зачем низкая вирулентность? – спросила Салли, лучшая ученица профессора, – ведь это же прекрасная возможность…

– Это условие нашего контракта, Салли, и оно не обсуждается, – строго оборвал ее Дуг. – Я говорил об этом с нашими заказчиками, и они привели мне достаточно убедительные доводы, чтобы я с ними согласился. В общем, отдыхайте, набирайтесь сил. В следующий понедельник жду к себе глав всех отделов. У меня уже есть некоторые идеи.

Глава VII
Keep calm and carry on[43]43
  «Сохраняйте спокойствие и продолжайте в том же духе» (англ.) – слоган с английского плаката времен Второй мировой войны. Стал одним из известнейших в мировой поп-культуре.


[Закрыть]

27 июня 1914 г.

Австро-Венгерская империя, г. Сараево

Настоятель придирчиво осматривал шестерых «заговорщиков», которые собирались совершить покушение на наследника Австро-венгерского престола Франца Фердинанда. Все шестеро были членами сербской террористической организации «Млада Босна». И у всех на лице отсутствовала печать интеллекта. С другой стороны, обычно из таких получаются рядовые герои и злодеи. В данном случае были нужны злодеи, да еще и такие, которые спровоцируют общеевропейскую войну.

Все было продумано до мелочей. Сербские власти были скомпрометированы, ведь они помогли заговорщикам перебраться через границу с Австро-Венгерской империей. Все улики, доказывающие это, были тщательно собраны и сохранены. Канцелярия императора в частных переговорах подтверждала, что Австро-Венгрия была готова на жесточайшие меры в случае сербских провокаций, вплоть до объявления войны.

Но дело было даже не только и не столько в самих Австро-Венгрии и Сербии, сколько в их союзниках. Союзниками Сербии были русские. Союзниками Австро-Венгрии – немцы. Такое противостояние неизбежно втягивало в конфликт Францию с Англией.

Европа в огне – вот, что стало основной целью Культа Кали. Культ постепенно превращался из «клуба по интересам», радеющего за Британию, в мистический могучий орден, ставящий перед собой совершенно другие, менее конструктивные задачи. Погружаясь в пучину концептуального безумия, руководство культа, тем не менее, сохраняло холодную голову и умудрялось планировать свои действия на несколько шагов вперед. Вкупе с серьезными связями в мировых правительствах и практически неограниченными финансовыми резервами это давало им неоспоримые преимущества в проворачивании любых дел. Мировая война, подкрепленная новым витком научно-технической революции, как самоцель – что могло быть хуже?

Ну а пока шестеро человек, почесываясь, стояли перед настоятелем. Хмуро осматривая их, он понимал, что шансы на успех не так уж велики. Подняв с пола сумку и не отрывая от них взгляда, настоятель начал шарить в ней рукой. Координатор боевой группы «Млада Босна» сказал ему, что трое больны туберкулезом[44]44
    В начале ХХ столетия туберкулез был неизлечим.


[Закрыть]. У настоятеля были пухлые досье на них всех, включая психологические портреты. Почти все террористы были решительны, но неопытны. Самым ответственным был Неделько Чабринович, к тому же он мог похвастаться наличием какого-никакого боевого опыта. Самым ненадежным – Гаврила Принцип, смертельно больной девятнадцатилетний студент.

Настоятель представился им сочувствующим сербским чиновником, который был готов помогать из идейных соображений с молчаливого согласия властей. И эти болваны даже не удосужились ничего проверить. Конечно, если бы они попытались что-то выяснить, результаты бы их удовлетворили (европейские функционеры культа работали на совесть), но сам факт отсутствия такой проверки говорил уже о многом.

Из сумки были извлечены карта, четыре гранаты, шесть пистолетов, каждый с комплектом патронов, и шесть небольших капсул. По легенде в них был цианид, быстродействующий яд. На самом деле мастера культа наполнили капсулы безвредной горькой субстанцией. Культу было необходимо, чтобы хотя бы один из тех, кто задумал покушение, выжил и раскололся на допросе, еще больше подставив сербское правительство.

– Слушайте меня очень внимательно, – сказал на идеальном сербском настоятель. Язык он выучил за шесть месяцев. Именно полгода назад он понял, где нужно приложить усилие, чтобы у бурлящего европейского котла наконец-то сорвало крышку, – два раза повторять не буду. То, что мы делаем, – это один из первых шагов к свободе сербского народа. Избавившись от этого тирана и реакционера, мы дадим всем понять, что в наших жилах течет кровь настоящих мужчин!

– Ура! – нескладно крикнули заговорщики.

– План вы знаете. С двух сторон дороги стоите с гранатами ты, ты, ты… и ты. В зависимости от того, по какой стороне поедет кортеж (а дорога будет перекрыта полностью), вы принимаете решение относительно того, кто будет бросать гранату. Если автомобиль поедет по центру дороги, прорывайтесь к нему с двух сторон. Ты – с пистолетом дежуришь вот здесь… Или здесь… В зависимости от того, по какой стороне они двинутся. Кортеж точно будет проезжать это место. Ты, – он указал на Гаврилу Принципа, – будешь на улице Франца Иосифа.

– Но кортеж там не проезжает! – взъерепенился студентик.

– Известно ли тебе о резервных планах проезда кортежей?

– Нет, – смутился Гаврила.

– Каждый раз, когда планируется приезд важной персоны, которой выделяется кортеж, полицеймейстеры продумывают несколько резервных планов проезда. Так вот, в этом месте кортеж может поехать ТОЛЬКО по запланированному маршруту, ИЛИ по улице Франца Иосифа. Понятно?

– Ну… – шмыгнул Принцип.

– Это значит, – терпеливо пояснил настоятель, – что в случае непредвиденного изменения маршрута или неудавшегося покушения именно ты окажешься нашей последней надеждой. Теперь ясно?

– Теперь да! – ответил студент, и его лицо озарилось. На самом деле настоятель был абсолютно уверен, что услуги Принципа не понадобятся. Он бы даже соврал себе, что хочет сохранить парню жизнь, но тот был болен туберкулезом и все равно обречен.

– Ну что ж, раз ясно, тогда всем спать. Завтра, товарищи, вас ждут великие дела.

28 июня 1914 г.

Австро-Венгерская империя, г. Сараево

Улица Франца Иосифа, 11:02

Все пропало! Неудача выбила Гаврилу из колеи! Радостный вскрик после того, как Неделько бросил гранату быстро превратился в крик ужаса. Вечно невозмутимый Чабринович промахнулся! Граната, так ловко приземлившаяся в тент кабриолета, спружинила и выпала на улицу. Через пару секунд она взорвалась под следующим автомобилем кортежа, ранив 20 человек, – экипаж автомобиля и зевак в толпе.

Чабринович попытался бежать, раскусив капсулу с ядом, но яд почему-то не сработал. Тогда серб бросился в реку, но полицейские уже были наготове и вытащили его из реки. Толпа начала жестоко избивать его, оттеснив представителей власти. Чабриновича удалось отбить от обезумевшей толпы спустя пару минут. Его лицо к этому моменту представляло собой кровавое месиво.

Итог: двадцать невинных человек погибли или ранены… Эрцгерцог с супругой, как ни в чем не бывало, поехали по своим делам дальше, смеясь над сербскими простаками. Неделько, думается, забили до смерти. На него даже смотреть было больно. Неудача по всем фронтам.

Понуро опустив плечи, Принцип зашел в какую-то лавку. Его встретил услужливый швейцар со словами: «Добро пожаловать в Шиллер деликатессэн, чем могу служить?» «Кофе», – буркнул студент. Все равно у него в кармане не было денег, так какая разница, что заказывать? Внезапно его внимание привлек визг тормозов. Резко развернувшись, Гаврила не поверил глазам – прямо напротив витрины затормозил и начал разворачиваться экипаж, в котором находились Франц Фердинанд, его жена и губернатор Сараево Потиорек. Это был знак! Поколебавшись секунду, Принцип сунул руку во внутренний карман куртки и выбежал из кафе. Автомобиль почти набрал ход, однако мотор внезапно заглох. Пытаясь вновь завести машину, шофер не увидел, как сзади подбежал мрачный, худой как спичка юнец и выстрелил дважды.

Первая пуля попала эрцгерцогу в шею, вторая – в живот его жене. Увидев, что дело сделано, Принцип пустился наутек в сторону Латинского моста. Однако он не успел добежать даже до набережной. Чья-то нога оказалась непреодолимым препятствием, и Гаврила растянулся на мостовой. Язык услужливо подвинул капсулу с цианидом, и челюсти сами сомкнулись на ней. Омерзительная горечь… И ничего… Гаврила, зажмурившись, вскочил на ноги и снова попытался покинуть место преступления, однако, пробежав еще пять метров, он опять обо что-то споткнулся и упал. Трясущейся рукой он приставил пистолет себе к виску, но духу застрелиться ему не хватило. Вместо этого он вытошнил содержимое желудка на тротуар. «Может, наконец сработал яд?» – подумал он. Затем кто-то ударил его ногой в голову. Потом последовал удар в живот. И еще один удар. И еще. Снова в голову. Гаврила потерял сознание…

Очнулся он на больничной койке, возле него стояли врачи.

– У наследника не было ни единого шанса, пуля попала в яремную вену.

– Как он вообще там оказался?

– Не знаю. Ерунда какая-то. Они решили отменить все планы и поехать в госпиталь навестить раненых. Должны были ехать по набережной, но водителю не сообщили маршрут.

– Действительно, ерунда. А с этим что?

– Его здорово отметелили. Посмотри на руку. Ее придется ампутировать по локоть, если мы хотим, чтобы он дожил до суда.

– А мы хотим? Этому псу всего девятнадцать лет. А минимальный возраст смертной казни – двадцать. Так что у него есть шанс избежать эшафота.

– Хочешь справедливости? Руку можно ампутировать и по плечо. Скажем, была необходимость. Кто проверит? Но поступило четкое указание сделать так, чтобы он дожил как минимум до дачи показаний.

Услышав эти речи, Гаврила Принцип забился под одеялом, но его руки были прикованы к металлическому ободу кровати, поэтому он был весьма беспомощен.

– Тииихо, тиииихо, – сказал врач, вкалывая ему ампулу морфия, – ты свое дело сделал, теперь наша очередь.

28 июня 1914 г.

Шифрованная телеграмма

В главное управление Генштаба

Российской империи

Отъ: Военнаго агента

Кому: Огенкваръ

Откуда: изъ Вены

№ 925 14 июня 1914 г.[45]45
  По старому стилю.


[Закрыть]

Сегодня утромъ Сараеве убиты выстрелами изъ револьвера наследникъ престола и его супруга. Убийца говорят сербъ. Австрийцы гневе, готовят ультиматумъ. № 205

Подпись: Бинекенъ

28 июля 1914 г.

Шифрованная телеграмма

В главное управление Генштаба

Российской империи

Отъ: Военнаго агента

Кому: Огенкваръ

Откуда: изъ Вены

№ 855 14 июля 1914 г.

Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Войска мобилизованы и готовы къ наступлению. № 205

12 марта 2078 г.

Россия, Нижегородская область, г. Богородск

Артем открыл глаза ровно за минуту до звонка будильника и неспешно встал с кровати. Умная электроника определила, что хозяин проснулся, отключила будильник, подала команду соковыжималке и кофемашине на приготовление напитков.

Сегодня был великий день. Неделю назад Артема вызвал к себе встревоженный Кедров и сообщил, что Голицын назначил дату спарринга на 12 марта. Выяснение отношений должно было состоять из двух этапов: стрельба из пистолета в тире и собственно сам спарринг из трех раундов по две минуты.

Зарядка, апельсиновый сок, душ, кофе, яичница. Сегодня нельзя облажаться. Артему ничего не говорили, но он понимал, что Голицын все спровоцировал: и «вызов на дуэль», и его поимку возле левого крыла объекта. А значит, у Голицына были на него, Артема, какие-то планы. Которые не отрицались его, Артема, непосредственным руководством.

В девять утра Артем уже был на месте, подергиваясь от возбуждения. Его встретил такой же напряженный Кедров и отвел в тир, где уже ждал спокойный Голицын.

– Честь имею, товарищ Голи…

– Вольно, Александров, вольно. Не хочу давить на тебя авторитетом.

– Я справлюсь.

– И тем не менее. Первый тур нашего аттракциона – стрельба по неподвижным мишеням на время. У каждого пятнадцать секунд и две обоймы по десять патронов. Попадание в голову – 2 балла, в торс – 1 балл. Таким образом, максимальное количество баллов, которые можно набрать, – сорок. Командовать будет Кедров. Он же у нас тут генерал.

– Так, – важно сказал Кедров, – пройдите к позиции. Наденьте очки и наушники. Пристрелочная обойма лежит перед вами. У вас тридцать секунд на подготовку.

Соперники отстреляли по обойме и отложили пистолеты.

– Хорошо, – продолжил Кедров, – теперь поехали. На позицию. Готовы? Время пошло!

Сорок выстрелов слились в один, четыре обоймы были отстреляны очень быстро, и оба успели отложить оружие еще до того, как прозвучала сирена, отмерившая 15 секунд. Над каждой позицией зажглась цифра «40».

– Неплохо, Александров, неплохо, – ухмыльнулся Голицын, – я бы даже сказал, хорошо!

– Теперь на татами? – спросил Артем.

– Не так быстро, мы тут еще не закончили. Теперь мы пройдем вон в ту дверь, – с этими словами Голицын направился к входу в тренировочный тир с подвижными мишенями.

– Задача следующая: две обоймы, тридцать пять секунд, 18 мишеней, из них три – мишени с изображениями мирных жителей, пятнадцать – с изображениями вооруженных людей. Путь указан стрелками. Идете одновременно, – прочеканил Кедров, – за поражение нужной мишени – 2 балла, за поражение мирных жителей – штраф 2 балла. Соответственно, максимум – 30 баллов.

Соперники встали на позиции.

– Три, два, один, пошли! – скомандовал генерал.

Артем рванулся с места. Он уже бывал в этом тире и знал, что он довольно большой. Чтобы был шанс уложиться по времени, надо было спешить. Выскочила мишень с изображением небритого террориста. Выстрел – поражение. Муляжи зданий состояли из трех этажей, а на полу находились еще какие-то блоки, имитирующие укрытия. Необходимость отслеживать четыре уровня была довольно тривиальной для спецназовца. Но где же еще мишени? Ах, вон еще двое в камуфляже на втором этаже. Хлоп, хлоп – поражение, поражение. Движение по правому флангу. А нет! Это мальчик с футбольным мячом. Не стреляем. Артем еле удержал палец на спусковом крючке.

Еще шесть мишеней были сбиты семью выстрелами. Смена обоймы. «Осталось десять секунд», – проговорили динамики. Где, где еще шесть мишеней? Вон еще три, первый этаж, слева. Посередине ребенок в коляске. Выстрел в левую мишень, выстрел в правую. Осталось четыре. Артем ломанулся к финишу, нужно успеть. Из-за центрального блока выглянула нарисованная бандитская рожа с сигаретой и после хлопка тут же упала обратно. Три. «Осталось три секунды». Еще два манекена с двух сторон улицы. Наводка, выстрел, поражение, наводка, выстрел, поражение. Осталась одна мишень и четыре метра до финиша. «Время». Артем в сердцах сорвал с себя очки. Не успел на одну долбаную мишень. Вообще норматив на прохождение этого испытания – сорок две секунды, двадцать очков, и в него Артем вписался с запасом. Но тут был другой случай. Двадцать восемь очков. Не хватило двух.

Выйдя из двери, Артем сразу побежал смотреть результат, ни секунды не сомневаясь в том, что проиграл. Однако удивлению его не было предела. На двух табло были совершенно одинаковые цифры 40+28 = 68. Спустя пару секунд подошли Кедров и Голицын. Артем с недоверием на них посмотрел.

– Что, тоже не успели пристрелить последнего?

– Отчего же? – с улыбкой посмотрел на него Голицын. – Все я успел. Даже на пару секунд опередил таймер.

– Тогда?..

– Дело в том, что мне очень, очень не нравится малыш, выглядывающий из коляски. Он меня раздражает. Я всегда всаживаю пулю ему под чепчик. Впрочем, хватит болтать. Теперь настало время пройти на татами.

Переглянувшись и пожав плечами, Кедров и Александров засеменили следом.

– Три раунда по одной минуте. Время пошло, – объявил Кедров, и Артем тут же начал пятиться, выставив вперед руки. Голицын же наоборот выглядел очень расслабленным и не спешил идти в атаку.

– Продержаться один раунд, – вспоминал Артем то, что сказал ему Кедров, – только один раунд. Всего одну минуту.

Двадцать секунд прошли, но стороны не провели ни одной атаки. Первым не выдержал Артем. Сблизившись с противником, он постарался провести удар ногой в колено, а затем серию ударов руками в корпус, однако Голицын отскочил с ловкостью ягуара. Невольно раскрывшись, Артем получил болезненный удар ногой в ребро и отскочил, снова приняв оборонительную стойку. «Тридцать секунд», – сказал Кедров. Голицын вихрем налетел на Артема, однако ему тоже не удалось нанести завершающий удар. Отскочив, Артем провел удачный толчок, но Голицын тут же вскочил на ноги.

Воодушевленный Артем перешел в нападение, и тут сказалась его неопытность. Как только ему показалось, что он загнал соперника в угол, тот, немыслимо извернувшись, провел захват и заломил руку Артема. «Десять секунд». Артем в раскоряченном положении уперся раскрасневшимся лицом в татами, Голицын выкручивал ему руку и давил на все болевые точки, до которых можно было дотянуться. Агонизирующая боль. Боль, которая пронизывала все клеточки его тела.

Замысел понятен: Артем должен был не выдержать и сдаться. Но он не мог сдаться. Гордость не позволяла. «Пять секунд». Молодой лейтенант лежал и жалобно мычал, изо рта капала слюна, но он держался. Четыре секунды. Все мышцы свело судорогой. Три секунды. Ему показалось, что он теряет сознание. Две секунды. Нет, не показалось, все поплыло. Одна секунда. Одна секунда, как час. Гонг. Не слышно гонга, где чертов гонг? Какой глупой будет смерть от болевого шока… Гонг! «Время». Захват ослаб. Артем еле дыша откинулся на спину. Нашел мутными глазами Голицына. Тот с улыбкой смотрел на него и пил откуда-то взявшийся апельсиновый сок.

– Двадцать секунд перерыв и второй раунд, – сообщил Кедров.

Кряхтя, Артем уполз в свой угол.

– Во втором раунде нет никакой необходимости. Мне все понятно, – поставив стакан с соком на столик, сказал Голицын.

У Артема все оборвалось. Не хватало еще опозориться перед этим хлыщом. Сам вызвал Голицына на поединок и сам же слил.

– Но…

– Курсант Александров, вы зачисляетесь в учебный центр отряда «Слепень». Через час вам надлежит быть у входа со всеми необходимыми вещами. Генерал Кедров введет вас в курс дела. Сразу хочу предупредить – в учебке пощады не ждите. Но если вы сможете ее пройти, перед вами откроются действительно блестящие перспективы.

– Но…

– У вас один час.

14 марта 2078 г.

США, г. Вашингтон,

международный аэропорт имени Даллеса

В первом терминале яблоку было негде упасть. Пять рейсов из разных стран прибыли практически одновременно, и зал прилета оказался запружен людьми. Улыбчивый человек невысокого роста с аккуратными усиками проскользнул мимо двух дородных матрон, навьюченных огромными пакетами, и вышел на улицу.

Сладко затянувшись сигаретой возле входа (закон о полном запрете курения в общественных местах с треском провалился на парламентском заседании в 2065 году, так что петля на шее любителей табака немного ослабла), он достал телефон и сказал: «Набрать номер. Джим». Приложив к уху трубку, он терпеливо ждал ответа. После семи гудков на другом конце провода приятный мужской баритон с легким французским акцентом произнес: «Алло».

– Я на месте.

– Пароль?

– Джон Уилкс Бут.

– Принято, мистер Карр. Ваша машина – серый Форд Андалусия, парковочное место 52С.

– А мой отель?

– Все инструкции прилеплены под рулевой колонкой.

– Спасибо!

– Всего доброго.

Положив телефон в карман, человек под вымышленным именем Карр грязно выругался. Очень непросто иметь дело с дилетантами, пусть и высокопоставленными. Какому кретину пришло в голову делать паролем имя убийцы Линкольна? Какому кретину пришло в голову вообще пользоваться паролем в конце XXI века? Впрочем, мистер Карр не любил долго злиться, бесцельной ярости он предпочитал действие. Весело размахивая кожаным портфелем «Самсонайт», человек с усиками направился к сектору «С» стоянки аэропорта. Серый джип был найден сразу же. С легкостью запрыгнув на переднее сиденье, человек обнаружил под колонкой пакет документов – удостоверение личности и водительские права на имя Арьена Карра, сорока двух лет, код доступа к счету в швейцарском банке, на который будет переведен остаток оплаты за работу, адрес и данные брони в отеле в Джорджтауне[46]46
  Один из самых престижных районов Вашингтона.


[Закрыть] и описание цели.

Доехав до отеля, мистер Карр достал из багажника серую спортивную сумку, свой портфель и дождался неторопливого негра-привратника, который распахнул перед ним стеклянную дверь с выведенными на ней четырьмя звездами. Пофлиртовав с улыбчивой девушкой на ресепшн, он попросил заменить номер на другой. Та согласилась.

Мистер Карр отказался от услуг носильщика и затащил все свои вещи в номер самостоятельно. Затем он достал из портфеля приборчик с двумя индикаторами и неторопливо прошелся с ним по всему номеру, наводя его на разные углы. В конце концов приборчик замигал зеленым. Расслабившись, мистер Карр открыл окно и закурил. Затушив сигарету о подоконник и выкинув ее на улицу, он задернул шторы и раскрыл серую сумку. В ней лежал большой черный футляр, обложенный какими-то шмотками. Выудив из горы тряпья перчатки, мистер Карр надел их и нежно открыл футляр. В нем лежала разобранная снайперская винтовка, которую он неделю назад по частям отправлял дипломатической почтой из ЮАР. Современные киллеры предпочитали печатать оружие на взломанных 3D-принтерах, оно было недолговечным, зато не было мороки с провозом, а долговечность в деле заказных убийств – один из самых неважных факторов. Однако здесь осечки были недопустимы, поэтому пришлось придумать всю эту схему с дипломатической почтой. Теперь стояла задача продумать план покушения.

Налив себе виски из минибара, мистер Карр раскрыл папку с описанием цели. С титульной страницы на него смотрела фотография Сандры Делавер.

15 марта 2078 г.

Россия, г. Москва, ресторан «Сандал»

Возле шикарного ресторана на Тверской было не протолкнуться. Автомобили стояли в два ряда, и никакие суровые законы не могли с этим справиться: ведь все эти автомобили принадлежали очень, очень важным людям. Ресторан славился не только своей кухней, но и фешенебельными кабинками для ведения переговоров. Неформально хозяева ресторана гарантировали, что кабинки не только не прослушиваются, но еще и защищены от прослушивания третьими лицами. А поскольку двое соучредителей были широко известными в узких кругах личностями, кабинки были зарезервированы на месяц вперед.

В одной из кабинок сидели два человека: полпред России в ООН генерал Алексей Касимский и Эндрю Шварц, таинственный инвестор из Швейцарии.

– …И ваши достижения воистину поражают воображение. Может быть, мы с вами сможем прийти к какому-то общему знаменателю?

– А под знаменателем вы, разумеется, имеете в виду некую сумму? – спросил Касимский, отрезая кусок стейка из мраморной говядины.

– Безусловно. Мне прекрасно известно, что высшее руководство в России не берет взяток, поэтому я предлагаю именно инвестиции для министерства обороны. Посудите сами: выкупив у вас уже существующую технологию для личного пользования, мы профинансируем создание новой, более совершенной технологии, которой вы будете пользоваться уже сами.

– Хорошо, предположим, я бы на это согласился. Конечно, мне бы стоило посоветоваться с начальством, мистер Шварц…

– Мистер Касимски, мы с вами оба прекрасно знаем, что вы уполномочены принять подобное решение.

– Уполномочен. Но есть нюансы. Всегда есть нюансы… Так вот, если бы я согласился, как бы вы смогли гарантировать нам нераспространение? Ведь в случае эксклюзивного пользования технологией действует презумпция виновности – если случится утечка, вы автоматически окажетесь виновны.

Обмакнув руки в лимонной воде, Эндрю несколько секунд помолчал, а затем сказал:

– Существуют стандартные способы обеспечения обязательств: неустойка, банковская гарантия…

– Нет-нет, уважаемый мистер Шварц, вы сейчас говорите о штрафных санкциях по договору, а я спрашиваю вас о том, как вы сможете не допустить наступления печального случая, при котором нам бы пришлось их применять.

– Перевозка конвоем, закрытый цикл производства, десятиступенчатое собеседование каждого сотрудника…

– …которое смогут пройти только шпионы. Это все не гарантии, уважаемый.

– Предложите ваши варианты, мы открыты для обсуждения.

– Мы примерно представляем, зачем вам нужна эта технология. И мы прекрасно осознаем, что у вас вовсе нет необходимости в том, чтобы производить нужные вам наниты. Ваша задача, скажем так, обеспечить здоровье и долголетие определенных членов вашего…круга. Так?

– Допустим… – занервничал Эндрю. Переговоры явно шли не по его сценарию. Его визави знал больше, чем нужно.

– Следовательно, вам нужна не сама технология, а ее плоды. Наше предложение таково: в Красногорске у нас есть клиника для особо важных персон, мы предоставим вам в аренду один из ее этажей на 29 лет. На этот этаж и с этого этажа будут отдельные входы и выходы, которые могут охраняться вашими людьми, у которых будет разрешение на ношение оружия от правительства РФ. Те, кому необходимо введение нанитов, будут раз в полгода инкогнито прибывать в клинику и покидать ее. При увеличении предложенного объема инвестиций аренду можно продлить на 39 или даже на 49 лет.

– Ну хорошо, а если мы на это согласимся, что нам помешает извлечь наниты из тела пациента и изучить их?

– А как, вы думаете, нам удалось сохранить эту технологию в тайне до сих пор? Любой нанит, покидающий организм человека, автоматически сгорает. Если организм-носитель погибает, наниты тоже сгорают. А в вашем случае наниты будут еще и автоматически сгорать каждые полгода.

– Почему?

– Это указание моего руководства.

– Но вы же будете тратиться на содержание этой клиники и авиаперелеты.

– Предложенная вами сумма с лихвой покрывает подобные трудности. К тому же мне было дано четкое распоряжение обсуждать сделки только с условием регулярной замены нанитов.

– Иными словами, вы хотите посадить нас на иглу.

– Мне кажется, инициатива исходила от вас. Или я ошибаюсь? Я лишь предлагаю условия, которые были бы нам интересны.

– Хорошо, вы не могли бы подождать пару минут?

– Здесь божественные стейки, так что можете не волноваться. Я, наверное, закажу еще один. Так что времени у нас полно.

– Спасибо, мистер Касимски! – Эндрю выскочил из-за стола и двинулся к туалету.

Генерал с улыбкой отрезал еще кусочек стейка и положил себе в рот. Переговоры шли как по маслу, но главный сюрприз был впереди. Ох, как же он любил сбивать спесь с «сильных мира сего». Шварц вернулся через две минуты, как и обещал.

– Большое спасибо за ожидание, мистер Касимски. Я обсудил ваше предложение со своими… товарищами. Мнения разделились, но большинство высказалось «за».

– Я забыл вам сказать одну вещь, мистер Шварц, – с наигранным сожалением пожал плечами Касимский. – Дело в том, что положительные эффекты от нанитов наблюдаются только у людей не старше пятидесяти-пятидесяти пяти лет.

У Шварца внутри все оборвалось. Он уже мысленно открывал бутылку дорогущего шампанского и поздравлял себя с успехом.

– То… то есть как это? – с глупым видом спросил он и захлопал глазами.

– Да, увы, клинические испытания образцов доказали, что наниты стремительно теряют свою эффективность после рубежа в пятьдесят лет плюс-минус четыре года. Если человек старше семидесяти, то их эффективность стремится к нулю.

– Но…

– Но вы не похожи на семидесятилетнего, почему вы так расстроились?

– Дело в том, что мы рассчитывали… Впрочем, неважно. Вы абсолютно уверены в том, что это так?

– К сожалению, да. Мы, конечно, дорабатываем образцы, но пока что безуспешно… в этом отношении.

– Тогда, боюсь, нам не очень интересно ваше предложение.

– Понимаю, – сочувственно покивал головой генерал, – впрочем, мы с вами можем пообщаться на эту тему еще раз года через два. Вдруг что-то изменится.

– Ясно, – помрачнел Шварц, – очень жаль.

– Сколько я должен за обед?

– Нисколько, мистер Касимски. Мне принадлежит часть этого ресторана. Именно поэтому нам досталась эта кабинка.

– Вот как? В таком случае примите мои поздравления. Ваш шеф-повар – просто чудо!

– Спасибо, я ей передам.