Текст книги "Проект «Парадокс»"

Глава VIII
Череда провалов

05 августа 1945 г.

Мексика, г. Мехико,

Штаб-квартира Культа Кали

Огромный особняк XIX века на скале возвышался над озером Чалько. В одном из его просторных залов стоял огромный круглый стол, за которым сидело порядка шестидесяти человек.

– Друзья, я не зря выбрал именно этот город для нашей определяющей встречи! – возвестил настоятель, и все разом замолкли. – Недаром он назван в честь ацтекского бога войны. Война сопутствовала человечеству с тех пор, как первой обезьяне пришло в голову взять в руки палку или камень. Со времен основания братства наши цели менялись и модифицировались. Сначала мы считали, что достижение величия одной страной – это главное, однако, покорив половину мира, эта страна ничего не достигла – она лишь продолжила пухнуть за счет страдания миллионов людей. Затем мы пришли к выводу, что весь мир живет подобным образом и одна полномасштабная война приведет его в чувство. В 1918 году мы наконец-то осознали, что все нынешнее человечество как класс не достойно существования. Все войны современного мира ведут лишь к одной цели – обогащению крошечных элит. Миру необходима тотальная очистительная война. Такая война, после которой сотни и тысячи выживших создадут принципиально иное общество. До сегодняшнего дня мы искали пути, которыми этого добиться…

Спровоцировав две мировые войны, мы добились лишь того, что элиты обогатились еще больше, а мир пляшет в экстазе и организовывает ООН. Документ о ратификации подписали уже 50 стран. Скорее всего, ООН станет мощным международным инструментом, который не допустит новых глобальных конфликтов в ближайшее время. Мы со всем своим влиянием не смогли предотвратить его создание. Вторая мировая война близка к завершению. Однако…

Настоятель поставил на стол статуэтку многорукой богини. С ее меча на стол капала красная жидкость. Взгляды всех, кто сидел за столом, оказались прикованы к этому шедевру неизвестного мастера. Настоятель непроизвольно дотронулся до своего шрама и сел на место.

– Однако, – продолжил он, – есть и хорошие новости. Меньше, чем через месяц Вторая мировая война будет полностью завершена.

– А почему это хорошая новость? – спросил кто-то из одурманенных членов культа.

– Это хорошая новость, потому, – терпеливо ответил настоятель тоном учителя младших классов, – что завершится она крайне необычным способом. Мой контакт из городка Аламо в США прислал мне шифрограмму. Дивный новый мир действительно будет построен сейчас. Но следующая мировая война станет для человечества последней.

– Я не понимаю… – начал лысый толстяк с другого конца стола.

– Вам и не нужно ничего понимать, – не совладал с собой настоятель, – просто наблюдайте и делайте выводы. Наши усилия не пропали даром и те деньги, которые мы с вами вложили в некоторые разработки Гитлера и Оппенгеймера с Гровсом[47]47
    Руководители Манхэттенского проекта, целью которого было создание ядерной бомбы.


[Закрыть], окупятся сторицей.

– Вы собрали нас здесь только для того, чтобы говорить загадками?

– Никаких загадок для вас не останется в течение недели. Я не могу назвать точную дату демонстрации, но она будет определена очень скоро. Новости об этом могут быть временно засекречены, хотя я сильно сомневаюсь в том, что кто-то будет держать это в секрете.

– Какова наша роль в этой… демонстрации?

– Пока что наша роль – это роль наблюдателей. После того как мы поймем и осознаем перспективность данной технологии, мы соберемся еще раз, обсудим наши возможности и хорошенечко подумаем, как привести общество к самой достойной форме его существования.

– Я правильно понимаю, что раз вы упомянули Оппенгеймера, речь идет о…

– Вы правильно понимаете.

06 августа 1945 г.

Японская империя, г. Хиросима

08:14

Энола Гэй. Так звали его мать. Когда полковнику Полу Уорфилду Тиббетсу предложили возглавить элитное подразделение бомбардировщиков с экспериментальным оружием, он не думал ни секунды. Рука была протянута генералу, озвучившему предложение, еще до того, как тот успел закончить фразу. Это был практически карт-бланш. Тиббетс сам выбирал себе группу, лично отбирал самолеты, руководил учебными вылетами и так далее. Дозволение самостоятельно выбрать имя для нового бомбардировщика Б-29 «Суперфортресс» было лишь вишенкой на торте. Но вишенкой очень приятной, нельзя было упустить такой шанс. Седьмое мая сорок пятого года, день, когда Германия подписывала акт о капитуляции, Пол провел на верфях «Боинга», выбирая себе самолет. И хлопая по стальному борту, он уже знал, как его назовет. Только в честь мамы. Именно мама, когда ему было 12 лет, подарила маленькому Полу любовь к небу. Тогда, в 1927 году, на весенней ярмарке во Флориде мама, превозмогая свой страх, заплатила доллар за то, чтобы ее сынишка полетал на хлипком самолете. Пилот широко улыбался и вообще был очень добр, он даже дал малышу Полу задание – сбрасывать с самолета конфеты для детей – посетителей ярмарки. С тех пор Пол «заболел» авиацией. И теперь, получив такую ответственность, он был обязан отблагодарить маму. Он хотел, чтобы ее имя осталось в веках.

«Энола Гэй». Модель Б-29-45-МО, серийный номер 44-86292, четырехмоторный винтовой тяжелый бомбардировщик. Воздушная суперкрепость. Длина – 30 метров, размах крыльев – 43 метра. Одиннадцать человек экипажа. Максимальная скорость – 574 км/ч, крейсерская – 310 км/ч. Двенадцать пушек и способность принять на борт 9 тонн бомб. Настоящая машина смерти. Самолет держался ровно и, казалось, неспешно летел к своей цели – городу Хиросиме. В принципе, полковнику Тиббетсу рассказали о том, что за груз он несет. Ему даже показали слайды и предупредили, что весь экипаж должен быть в защитных очках. Несмотря на это, он был абсолютно спокоен. С ухмылкой он посмотрел на молодого стрелка. Тот дрожал, как лист на ветру. Излишний мандраж – помеха делу. Ничего, обстреляется. «Никаких сомнений» – вот девиз Пола Тиббетса. Родина нуждается в нем и в его экипаже, значит, он должен оправдать все ожидания. Отсутствие сомнений – залог спокойствия. Пять с половиной часов с момента взлета с базы в Тиньяне. Границы города в пределах видимости.

«Энола Гэй». Единственное человеческое название во всем авиакрыле. К примеру, погодную авиаразведку Хиросимы проводил самолет под названием «Стрит Флэш»[48]48
  Покерный термин. Вторая по рангу комбинация в основных видах покера. Практически гарантированная победа.


[Закрыть], а погодную разведку Нагасаки – «Фулл Хаус»[49]49
  Покерный термин. Еще одна удачная комбинация, которая может привести к победе.


[Закрыть]. После бомбардировки замеры должен был проводить самолет «Великий художник», а фотосъемку – экипаж бомбардировщика с философским именем «Необходимое зло». Но все это самолеты поддержки. А отбомбиться должен он, полковник Пол Тиббетс, командир всего авиакрыла и экипажа данного самолета.

«Энола Гэй». Шесть часов полета, двенадцать человек в экипаже – на одного больше допустимого, четыре года разработок и одна бомба. Всего одна атомная бомба, которая, как известно, может испортить вам целый день. Свежая циничная шутка от заправщика самолета. Четыре часа назад бомба была приведена в состояние боевой готовности. Это нужно было делать после взлета, чтобы минимизировать риск детонации из-за тряски. Полчаса назад были сняты все предохранители. Пять минут назад Тиббетс передал управление самолетом бомбардиру – майору Томасу Фереби – и приказал всему экипажу надеть защитные очки. Еще минута, и люк откроется… Атомная бомба «Малыш», самое разрушительное оружие в истории человечества, вырвется из брюха самолета с веселым беленьким парашютиком и устремится к земле. Пола вдруг затрясло. Восемнадцать лет назад он сбрасывал детишкам конфеты. А, что же, теперь он сбрасывает концентрированную смерть? Наверняка среди пострадавших будут и дети. Много детей. Ему с трудом удалось удержаться от того, чтобы не повернуть штурвал в сторону и не прокричать об отмене миссии. К счастью, штурвал был в руках другого человека. Пол отвернулся, чтобы его люди не видели эту мимолетную слабость. «Бомба ушла, – услышал он в наушниках, – переходим на максимальную скорость. Сэр?» Полковник не сразу понял, что обращаются к нему. «Мистер Тиббетс?» «Да, да, беру управление на себя», – ответил он. Самолет ускорился. Через несколько секунд яркая вспышка озарила горизонт. Еще через несколько бомбардировщик затрясло от воздушной ударной волны. Разворачивая самолет, Пол начал корить себя за минуту слабости. Он – руководитель всей миссии и пример для своих людей. Если родина нуждается… Но мысль так и застряла в его голове. Все 12 человек, раскрыв рты, смотрели на дело рук своих. Огромный гриб из дыма и пыли поднимался над городом.

«Энола Гэй». Зачем нужно было называть самолет именно так? Что сказала бы мама?

15 марта 2078 г.

Республика Марий-Эл, точное место неизвестно

В густых лесах республики Марий-Эл, километрах в тридцати от Йошкар-Олы военные базы начали появляться еще с середины XX века. В начале XXI века основным контингентом этих баз были войска РВСН – там содержались мобильные пусковые комплексы (как железнодорожные, так и на автомобильных шасси). В середине пятидесятых годов один из огромных полигонов был отдан новому отряду «Слепень», сформированному ветеранами спецподразделений ГРУ и ОПОН. Именно на этом полигоне с романтичным названием «Утренняя роса» и оказался Артем.

Уже второе утро он разминался со своими новыми товарищами Станиславом Чуйко и Русланом Ермолаевым. Первый был здоровым бородатым парнем из Нижнего Тагила, который все свободное время проводил за книжками и любил сыпать цитатами. Второй – радушным и общительным туркменом, душой компании. Оба были в отменной физической форме, и Артем со всеми своими гандикапами в виде наноинъекций иногда приходил в забеге вторым или даже третьим.

Куратор Голицын сразу же взял бодрый темп и, по всей видимости, решил загонять своих подопечных до смерти. Все трое реагировали на такое обращение по-разному. Станислав ворчал в бороду, грозил всему руководству отряда огненной геенной, а после, чуть подуспокоившись, приводил цитаты из Достоевского и Фаулза на тему смирения. Руслан при каждом новом задании улыбался еще шире, хотя казалось, что шире уже невозможно, и повторял, что тяжело в учении, легко в бою. И еще говорил, что лучше соль от пота и слез на тренировках, чем кровь из дыр на теле на задании. А Артем просто молча пытался выполнить все задания и не выхаркать легкие от нагрузок.

Через две минуты им предстояло бежать кросс 15 километров. На время, разумеется. Самым обидным для Артема являлось то, что Голицына было сложно в чем-то упрекнуть. Практически все задания, которые давались курсантам, он выполнял вместе с ними. У Артема сложилось впечатление, что куратор тоже к чему-то готовился, к чему-то, для чего была нужна идеальная форма.

После кросса Голицын построил их и объявил, что они весьма неплохо справляются, что для него, Голицына, является откровением, пусть и приятным. В связи с тем, что их взяли не с бухты-барахты, а из готовых воинских подразделений, а также в связи с резким напряжением политической обстановки в мире, их ускоренный курс превратится в сверхускоренный, и отрабатывание боевого взаимодействия нужно начинать прямо сейчас.

– …наш отряд считается сформированным на бумаге. Наша задача – сделать так, чтобы мы стали боеспособным подразделением не только на бумаге, – завершил мысль Голицын.

– Минуточку, то есть мы трое… – начал Чуйко.

– Не трое, а четверо. Я являюсь полноправным членом отряда и буду не только планировать операции, но и выходить на них вместе с вами.

– Какие наши дальнейшие действия? – спросил Артем, для которого загадка формы куратора разрешилась весьма тривиальным образом.

– Сейчас перерыв полчаса, затем встречаемся у входа в то здание, – Голицын указал пальцем на трехэтажное строение, в котором обычно проводились стрельбы, – час на теоретическое занятие, затем практическая отработка навыков. Да, и еще, у каждого члена отряда должен быть позывной. Согласно нашим традициям, каждый, кто укладывается в норматив 46 минут на 15 километров, выбирает себе позывной сам. К сожалению, вы пробегаете эту дистанцию быстрее, поэтому все те едкие прозвища, которые я вам придумал, пока так и останутся у меня в голове.

– А какой позывной у вас? – спросил Ермолаев.

– У меня – Арамис.

– Так может быть?..

– Назовемся именами мушкетеров? Как свежо и оригинально! Нет уж, придумайте что-нибудь поинтереснее, – отвернувшись, Голицын направился к палатке с чаем.

– Какой же он все-таки вредный, – пробурчал Чуйко, – из меня бы получился отличный Портос.

– Он же руководитель, он должен быть вредным, – улыбнулся Ермолаев.

– Он такой вредный, потому что его обязали делать боевые выходы с такими необстрелянными «диверсантами», как мы, – предположил Артем, – а раз на кону находится его задница, он сделает все, чтобы мы были готовы к любым неожиданностям.

– Скорее всего, ты прав, – задумчиво сказал Руслан, – так что там с позывными?

– У меня он есть, – опустив глаза сказал Станислав, – только вы будете смеяться.

– Смеяться? Нет, ну что ты, Стас, – сказал Артем, приготовившись ржать, как конь.

– Да, мы обещаем, что не будем смеяться, – подтвердил Руслан.

– Хорошо. Мой позывной… Чубакка. В честь персонажа из «Звездных войн». Он был из расы вуки…

– Да, да, мы знаем, откуда это. Кто не смотрел эти тридцать фильмов, жизни не видал… Чубакка, значит? – сдерживаясь из последних сил спросил Артем.

– Да.

Возникла пауза. Но длилась она недолго, потому что Руслан с Артемом расхохотались. Чуть позже к ним присоединился и Чуйко.

– Ну а ты, Руслан, какой позывной будет у тебя?

– Мой позывной будет Мамед.

– Мамед?

– Да. Это персонаж моей любимой детской сказки. Мамед – пастух, который благодаря своей добропорядочности и широте души отлично устроил не только свою жизнь, но и жизнь всех своих родственников, женился на царевне, а потом в неравном бою отбил ее у огромного дива.

– Дива?

– Ну, чудовища.

– Ладно, Мамед так Мамед. Ну а ты, Артем? Кто же составит компанию мушкетеру короля, туркменскому пастуху, и, прости господи, Вуки с планеты Кашиик?

– Ну, раз мы покрыли книги, фильмы и фольклор, осталось только одно…

– Что же?

– Музыка, конечно. Вы знаете, я очень люблю одну древнюю группу, она называется «Битлз».

– Тоже мне, древняя. Классика не стареет, друг мой.

– Согласен. Так вот, у этой группы были три гитариста и барабанщик, которого все время недооценивали.

– Только не говори мне, что…

– Да, мой позывной будет Ринго.

– Лучше бы мы взяли позывные мушкетеров!

– Пойдем выпьем чаю. У нас осталось всего пятнадцать минут до увлекательнейшего теоретического занятия.

20 марта 2078 г.

США, г. Вашингтон, Маунт-Вернон сквер

13:19

Мистер Карр, сжимая в зубах сигарету, лежал на крыше семиэтажного здания и наблюдал за Нью-Йорк авеню северо-запад через прицел своей винтовки. Маунт-Вернон сквер – район «белых воротничков» жил своей планктоньей жизнью, люди куда-то спешили, пили на ходу кофе, пожимали друг другу руки.

План покушения на президента Делавер был продуман до мелочей. Тщательно изучив протокол службы безопасности и расписание поездок Сандры на неделю вперед, Карр выбрал день, место и время. Основными преимуществами Карра были дальность стрельбы винтовки и его личная меткость. Благодаря этому, он располагался на достаточном удалении от проезда кортежа, там, где дорогу не перекрывали, а на зданиях не располагали снайперов.

Перед ним стояли две основные проблемы. Во-первых, было необходимо гарантированное поражение с одного выстрела. Сделать это при условии движущейся мишени, да еще укрытой бронированными тонированными стеклами, – вызов весьма непростой. Эта задача была решена необычным, но проверенным способом. Пуля увеличенного калибра состояла из трех частей – свинцовая головка с алмазным напылением, которая отлично пробивала бронированные стекла, обычная гильза, проложенная изнутри тонким слоем свинца для того, чтобы уравновесить тяжелую головку. А вот третья часть была настоящим произведением военного искусства. Она содержала в себе миниатюрный термобарический снаряд. При пробивании преграды расплющенная головка отскакивала в сторону, из обоих концов пули наружу выплескивался высокотоксичный и горючий аэрозоль, который затем подрывался крошечным взрывным устройством с содержанием гелия-3. Концентрация аэрозоля была такова, что он мог устроить огненный ад на площади два квадратных метра. Этого было вполне достаточно. Как ни странно, такой сложный механизм работал безотказно и был испробован Карром уже на двух заданиях: в Гонконге и Монако.

Вторая задача – успешно убраться с места преступления после выстрела – была сложнее. Для ее реализации пришлось попотеть. Выбрав место, Карр начал нивелировать возможности его засечь. Сначала он подключился к системе видеонаблюдения округа через распределитель на улице и запустил в нее вирус, который должен был активироваться в строго заданное время. Он отключал камеры и перезагружал систему на короткий срок (не более двадцати секунд), когда Карр зайдет в здание, и затем еще раз – на более длительный срок – по сигналу с наручных часов (прикрыть выход).

Далее настал черед системы видеонаблюдения самого здания, которая эксплуатировалась не муниципалитетом, а частной компанией, обслуживающей арендодателя офисов. С одной стороны, это было проще, потому что у нее не было столько систем защиты, с другой – сложнее, потому что у нее не было доступных терминалов вроде внешнего распределительного щитка на улице. Взвесив различные варианты, Карр принял решение организовать скачок напряжения с перезагрузкой всех систем при запуске резервного генератора во время входа в здание, а для того чтобы не быть замеченным при выходе, он затеряется в толпе, спровоцировав пожарную тревогу.

Билеты на рейс до Венесуэлы у него были на 5 вечера этого же дня (расчет на медленную работу спецслужб), винтовку он собирался оставить на месте преступления – жалко было расставаться с таким идеальным орудием убийства, но ставки были слишком высоки.

Пропикали часы. Время – 13:23, через пять минут покажется кортеж. Служба протокола президента США действовала безукоризненно, опоздание на минуту для них было провалом вселенского масштаба. Арьен Карр, профессиональный киллер в пятом поколении несколько раз вдохнул и выдохнул, чтобы успокоиться. Убийство президента США, самой влиятельной персоны в мире, поистине стало бы венцом его карьеры. Да и денег ему предложили столько, что отказываться было бы глупо. Другой вопрос, что его, скорее всего, попытаются устранить после выполнения работы, но на этот счет у него тоже были соображения – комплект документов, выданный заказчиками, уже был уничтожен. Билеты от них на рейс до Швейцарии – тоже. В Венесуэле ему должны были сделать пластическую операцию и заменить капиллярный узор на подушечках пальцев – последние десять лет такие манипуляции начинали стремительно обретать популярность. Как только они в ответ на запросы рынка подешевеют, дактилоскопию можно будет упразднять за ненадобностью.

Карр прильнул к оптическому прицелу. На этот прицел также выводилась информация снайперского компьютера, который определял давление и влажность воздуха, направление и силу ветра (в том числе учитывались сигналы от датчиков, которые Карр расставил на предполагаемом пути полета пули) и в конце рассчитывал идеальную баллистическую траекторию. Все было готово. Главное – спокойствие и твердость рук.

Четыре мотоциклиста, едущих в ста пятидесяти метрах друг за другом, венчали процессию. Следом за ними ехали два джипа с охраной, затем лимузин-обманка (Карр знал, что в нем никого нет) и лимузин с президентом Делавер. Палец лег на спусковой крючок и начал движение, Арьен выдохнул, чтобы не сбиться. И вдруг…

– Чертова птица! – просвистел от удивления Карр. Жирный голубь пролетел в двух миллиметрах от неподвижно лежащего киллера в самый ответственный момент. Дернувшись, тот все же нажал на спусковой крючок, и тяжелая пуля, пролетев по замысловатой траектории, врезалась в машину. Снаряд ударился в переднее колесо лимузина, прогремел взрыв. Автомобиль подкинуло и несколько раз перевернуло. Однако Карр не зря просчитывал траекторию таким образом, чтобы разбить окно – самую уязвимую часть. Днище всех правительственных машин подвергалось трехслойному бронированию (на случай минирования дорог), поэтому, несмотря на кажущийся ущерб, не пострадал даже водитель, не говоря уж о президенте.

Грязно выматерившись, Карр набросил на себя камуфляжную накидку и быстро пополз к лестнице с крыши. «Это же надо так облажаться! – думал он. – Сраный голубь спутал мне все карты. Ладно, неважно, сейчас главное выбраться отсюда. На чердаке быстро сменю одежду, потом пожарная тревога, далее…» Мистер Карр не успел закончить свою мысль. Раздался еще один хлопок, на этот раз с одиннадцатиэтажного здания на Кей-стрит северо-запад. Стрелок не промахнулся, и голова мистера Карра разлетелась кровавыми ошметками по всей крыше.

Мистер Вудс получил свое задание около трех недель назад. Ему предстояло следовать за неким Арьеном Карром после того, как тот прилетит в Вашингтон и ликвидировать последнего в определенный момент. Определенным моментом считался выстрел из винтовки. Только заняв свой пост на Кей-стрит двадцатого марта, мистер Вудс, недалекий в общем-то тип, понял, в какую игру он ввязался. Одно дело – ликвидировать какого-то парня, который за кем-то охотится, и совсем-совсем другое – ликвидировать убийцу президента, оказавшись в нескольких сотнях метров от него на другой крыше с винтовкой в руке. Первым его желанием, после того как он покрылся холодным потом от ужаса всей правды, было бежать наутек со всех ног. Однако после он здраво рассудил, что, убежав, он не отмоется от подозрений в покушении на президента, особенно если его визави удастся уйти, и вдобавок лишится покровительства своих заказчиков. Став свидетелем сцены с голубем и взрыва автомобиля, Вудс сначала хихикнул, а затем восхищенно цокнул, расстояние было и впрямь очень большое. А вот между ним и Карром было не больше пятисот метров – сущий пустяк для профессионала. Вудс мог быть сколь угодно туп, но стрелял он отменно. Приладившись к винтовке с глушителем, он выдохнул и плавно нажал на спусковой крючок… Между первым и вторым выстрелом прошло всего десять секунд.

Выйдя из черного хода, Вудс похвалил себя за идеально исполненный заказ. Его друзья из Швейцарии останутся довольны. Сев в машину он распланировал свой день до мелочей – сначала он поест в «Макдоналдсе». Да-да, именно в этой забегаловке. Он мечтал о четвертьфунтовом бургере с сыром уже пять дней и решил себя вознаградить именно после задания. Потом он заляжет на дно месяца на два – денег у него теперь вполне достаточно. Рука потянулась к кнопке зажигания. Взрыв было слышно за пять кварталов – тот, кто минировал эту машину, явно не пожалел тротила.

Целых два события такого масштаба в течение десяти минут – естественно, вся работа в окрестных офисах встала. Белые воротнички из района Маунт-Вернон сквер еще долго будут вспоминать этот день.

21 марта 2078 г.

Швейцария, г. Муртен, Шато де Муртен

Штаб-квартира ордена иллюминатов

– Объявляю экстренное совещание открытым, – мастер Самуил налил себе воды и встал. – Сегодня у нас два докладчика, и все, как я понял, с безрадостными новостями. Начнем с Эндрю. Что скажешь?

– Братья, к сожалению, у меня и правда безрадостные новости. Я встречался с уполномоченным лицом русских. Они действительно добились определенных успехов в области нанотехнологий в медицине и предложили форму сотрудничества, которая устроила бы нас в перспективе. Если бы не одно но…

– Какое?

– К сожалению, их нанороботы эффективны только в организмах не старше пятидесяти лет.

– Тогда какой в них вообще смысл?

– В них есть смысл, если их вводить в юном возрасте: они существенно замедляют процессы старения, и организм-носитель достигает биологического возраста пятидесяти лет годам к двумстам. После этого они также начинают терять эффективность. И это не последняя разработка русских, уже сейчас, по моим данным, они разрабатывают прототип, почти дарующий бессмертие. При многих «но», разумеется, и тем не менее…

– Ах, поторопились мы с рождением, – покачал головой старик на краю стола.

– Резюмируя твою речь, этот вариант никак не поможет грандмастеру Осборну, так? – спросил Самуил.

– Все верно, и еще одно… – Эндрю замялся, – мне и брату Джозефу едва за сорок. Я бы хотел воспользоваться предложением русских. За свой счет, разумеется. В нашем кодексе чести ничего не написано про подобные случаи, но я считаю своим долгом вам об этом сообщить. И, брат Джозеф, предлагаю тебе последовать моему примеру.

Джозеф с интересом посмотрел на Самуила. В глазах пары пожилых братьев проскользнула зависть, однако никто ничего не сказал.

– Ты правильно поступил, что сказал об этом, брат Эндрю, – наконец выдавил из себя Самуил, – конечно же, у нас нет никаких возражений. Будем рады, если вы с братом Джозефом испробуете воду из этого фонтана юности. Только соблюдайте предельную осторожность. Помните, русским доверять нельзя. А у нас тем временем еще один докладчик, прошу, Жак.

– Спасибо, Самуил, у меня две темы для обсуждения. Первая – наш агент не справился с заданием по устранению Делавер. Она еще жива.

– Мы в курсе, Жак. Нас больше всего интересует, заметены ли следы.

– Безусловно. Стандартная процедура при ликвидации вип-персон. Замолчали и убийца, и убийца убийцы. Только, увы, главная цель отделалась парой царапин.

– Хорошо, какая вторая тема?

– Решение вопроса грандмастера Осборна на биологическом уровне. Та лаборатория, которую я нанял, пока что не справляется с задачей. Я получаю отчеты от их руководителя ежедневно, но недоволен результатами работы.

– Предложения?

– Урезать финансирование было бы глупо, они действительно бьются, но, видимо, задача весьма сложная. Буду постоянно теребить их неустойками по контракту, он заключен через нашу компанию в ЮАР.

– Хорошо, тогда на повестке дня остается лишь один вопрос: что будем делать с Делавер? С одной стороны, задание не выполнено, с другой – мы сильно рискнули. Если в следующий раз замести следы не удастся, нас может ждать оглушительный провал. Кто считает, что нужно продолжать попытки ликвидации?

Четверо иллюминатов подняли руки. Жака среди них не оказалось.

– Жак?

– Тот человек, которого я выбрал, был лучшим. Не справился он – не справится никто. Игра не стоит свеч.

– Хорошо, тогда – пустая формальность – кто считает, что попытки ликвидации нужно прекратить?

В воздух поднялись четыре руки. Среди тех, кто проголосовал против продолжения попыток ликвидации, были Жак и Самуил.

– Ясно. В таком случае я обсужу нашу дальнейшую стратегию с грандмастером Осборном и оповещу вас об ответе. Всем спасибо. Совещание закончено.

06 апреля 2078 г.

Австралия, г. Канберра

Лаборатория «Genetic Advancements, inc»

– Послушай, Дуг, тебе ли не знать, что успех в таком деликатном процессе не гарантирован и не случится через полтора месяца после начала!

– Я все понимаю, но пока мы тычемся в стены, как слепые котята. Ни одна из моих идей не сработала, мы сливаем в утиль все новые и новые образцы.

– Вспомни, как ты работал над витаминами, разве там было не то же самое?

– Нет, Салли, не то же самое. Тогда я сразу же понял, что должно стать основой формулы и лишь дорабатывал ее эффективность. Здесь же я имею проблему на проблеме.

– Ну, хорошо, давай пройдемся по основным проблемам еще раз…

Дуг Эйвери со своей помощницей Салли сидели в прокуренном кабинете возле грифельной доски (Дуг ненавидел маркеры, поэтому во всей лаборатории пользовались архаичными мелками) и предавались самоуничижению. Вернее, предавался Дуг, а Салли как верная ученица пыталась его из этого состояния вывести. Часы показывали одиннадцать ночи, в лаборатории оставались только охранники. И обитатели прокуренного кабинета…

– Давай. Основная проблема – вирулентность. Либо организм не заражается даже с помощью прямой инъекции, либо заражение происходит воздушно-капельным путем в зависимости от штамма.

– Да. Это первая проблема.

– Вторая проблема, – сказал Дуг, отложив сигарету и подойдя к доске, – это эффективность. У нас было только три штамма из четырехсот пятидесяти, которые частично выполняли задачу. При первом, N28, клетки модифицировались нужным нам образом, однако такая модификация не останавливалась, и они деформировались, вызывая, разумеется, смерть носителя. Второй, N304, омолаживал организм, но мог существовать только в пробирке, не приживаясь в организмах, так что его последствия были непредсказуемы. Третий, N308, омолаживал организм, необратимо разрушая мозг и вызывая – увы – смерть носителя.

– Бедные наши крыски.

– Я за свою жизнь прикончил столько этих несчастных животных, что когда попаду в ад, меня будет ждать отдельный котел с крысами, которые захотят отомстить, – ухмыльнулся Эйвери.

– Итак, у нас есть две проблемы – эффективность и вирулентность. Причем они часто пересекаются.

– Нет, у нас есть еще и третья проблема – наши инвесторы из ЮАР насели на меня и требуют результатов как можно скорее.

– Это проблема. Хотя при словах «инвесторы из ЮАР» мне становится смешно.

– А зря. Несмотря на отсталость страны, у них очень привлекательная налоговая политика, поэтому многие корпорации открывают там свои представительства и подставные фирмы. А аванс в 18 миллионов долларов недвусмысленно намекает нам на серьезность их намерений.

– Ладно. Профессор, у меня есть идеи, но они довольно опасные.

– А в чем опасность?

– Придется поработать с образцами не дистанционно.

– У нас неплохие костюмы биологической защиты и хорошая система дезинфекции. Но зачем?

– Ни один компьютер не сможет изучить образцы так, как я со скальпелем в руке. Вот увидите, мы добьемся успеха! Как только какой-то штамм так или иначе сработает, доверьтесь мне – и я не подведу.

– Помоги нам Господь.