Текст книги "ДЕНЕЖКИ"

– Так ведь тема-то не из простых. Она требует неспешного обсуждения, так сказать, научного подхода, – парирует Анатолий.

– А что вы, уважаемый профессор, можете сказать на тему борьбы за социальное равенство людей? – интересуется гость из прошлого.

– Так читай, Иван, по этому поводу книгу Сергея Алексеевича Решетникова, написанную под псевдонимом Сергей Ленин, «Неутопические пророчества». Там, в главе «Россия вперед» в очень ироничной форме эта тематика раскрыта. Найдено лекарство от жадности власть имущих. «Нормы, нормы и еще раз нормы!» – звучит почти по-ленински. Так, научно обоснованные нормы, ограничивающие безграничные аппетиты богатеев, разработанные по этому поводу в Научно-исследовательском институте Обжорства и жизнерадостности, были переведены на все языки мира и нашли повсеместно свое применение. Жизнь на планете изменилась к лучшему. Настал Земной рай, – смеясь от всей души пояснил Анатолий Ипполитович. – А вот сама тема сущности денег еще не нашла своего научного и всеобъемлющего философского раскрытия.

– Да не парьтесь, сейчас я вам объясню, и все встанет на свои места, – с огромной уверенностью в голосе произносит Иван Сусанин. – Вот, к примеру, существует суверенное государство со своей территорией и своим населением. Там очень хорошо размножаются бараны. Их выращивают, мясо пускают в пищу. Из шкур изготавливают теплую одежду, чтобы зимой не замерзнуть. Из рогов производят разные поделки и украшения.

В другой стране живут ремесленники. Они мастерски делают ножи – острые и прочные как дамасская сталь. Короче, у одних есть бараны, у других есть ножи. Ножами удобно разделывать баранов. А владельцам производства ножей негде разводить домашних животных. Встретились ихние вожди и решили открыть торговлю между их странами. При этом постановили, что один нож по стоимости эквивалентен пяти баранам. Я понятно объясняю? – интересуется Иван.

– Понятно-то понятно. Только я не врубаюсь, кто из их вожаков баран. Кто прогадал больше от такого волюнтаристского решения по пропорции обмена животных на ножи? – смеется Анатолий.

– Иван, а если мне, например, баран сегодня не нужен, а я хочу насладится по закону полового притяжения прелестями продажной женской любви. Как мне быть со своим этим самым…, ну, ножом? Или ей рога подарить взамен сладкой услуги? – любознательно посмеиваюсь я.

– Вот мы почти и подошли к главному. Нормальные рыночные отношения характерны чем? Стороны сами договариваются о стоимости товара или о взаимовыгодном обмене, – продолжает рассуждать Иван. – Целый нож девушке за интим отдавать жалко. И она прекрасно понимает, что обмен был бы не равнозначным. Поэтому я выковал маленький, типа перочинного ножик для последующего товарного обмена. Этот новый маленький ножичек в десять раз меньше эталонного образца. А еще он достаточно практичная и нужная вещица. Им можно резать мелкую еду, овощи, фрукты. А также чистить под ногтями и делать маникюр. Короче, мы нашли вход в храм блаженства и выход из товарно-денежного тупика.

– Красиво рассуждаешь, Иван. А если девушке уже не нужно всяких там ножей. Если ей хочется купить себе, например, красивое ожерелье. А в соседней стране только бараны, и ножей там уже завались. Услуги ее сладострастные уже никому не нужны, приелись всем. Что тогда? Как ей удовлетворить свою эстетическую потребность? – вопрошает Ивана Анатолий.

– Вот тут-то женщина и проявила свою смекалку, изобретя прообраз наших будущих денег!

– И как они выглядели?

– Что-то среднее между ножом, бараном и женским детородным органом.

– Напрягаю фантазию, но ничего не могу увидеть.

– Это че, барножпизденьга, что ли?

– Вот вы, Сергей, с Анатолием на двоих имеете несколько высших образований, а у меня школа жизни во многие века. Так я могу с высоты своих познаний прояснить тему денег, о которой вы тут заморачиваетесь, с глобальных позиций мировой истории.

– Ну давай, Иван, просвети нас темных, – улыбаемся мы и начинаем внимательно вслушиваться в мудрость седовласого пилигрима из далекого прошлого.

– Думаю, что ваше кумеканье про то, что количество товара и количество денег должно быть сбалансировано, спора нет. Это закон природы, он сродни тому, что есть день, есть ночь, весна и осень, зима и лето. В природе все должно быть сбалансировано, плавно перетекая одно в другое.

До вашего теоретика Карла Маркса все так почти и было в экономическом развитии цивилизаций. Только всегда пребывали угнетатели и угнетенные или привилегированные и обиженные люди. У кого больше власти и силы, тот и правил миром.

Если в племени было равноправие, а вожака назначали за вполне определенные заслуги из числа своих соплеменников, то и забота была о каждом сородиче. Ценность человека была превыше всего. Коллективизм был на высшем уровне. Все гурьбой шли на охоту за мамонтом. Все вместе его разделывали и готовили на костре для еды. Потом началось разделение труда, стали зарождаться товарно-денежные отношения. Но деньги всегда служили неким эквивалентом для товарного обмена и только.

Карл Маркс придумал и обосновал такое понятие как добавленная стоимость. Типа деньги ‒ товар ‒ деньги с плюсом наваром или прибылью. Вот тут-то и появились истоки зарождающейся инфляционной модели экономики. То есть положено начало разбалансировки и появления дополнительных денег, необеспеченных товаром.

Экономики с такой моделью могут жить какое-то время, раздуваться, как мыльные пузыри, и потом схлопываться, вызывая обвалы, кризисы. Ваши американские современники, придумали ФРС (Федеральную Резервную Систему). Грянули первая и вторая мировые войны.  Потом в 1944 году по Бреттон-Вудскому соглашению, оценив в других странах – партнерах все активы, способные приносить прибыль, включили их в свою долларовую орбиту, по существу обманув эти страны и стали гегемонить. Прибыль у себя в США оставлять, а инфляционные издержки скидывать на периферию. Желающих вновь обрести свой экономический суверенитет жестоко наказывали, убивали, устраивали государственные перевороты.

Только СССР какое-то время имел суверенитет, начиная с 1929 года по 1954 год. В этот период никто не гнался за прибылью. Такая погоня всегда приводит к росту цен, раздуванию инфляции и кризисам. Тогда же промышленность росла и усилия ученых, экономистов, хозяйственников были сосредоточены над проблемами снижения себестоимости производства продукции. Поэтому были соответствующие предпосылки и цены постоянно снижались! Потом, к сожалению, вернулись к инфляционной модели экономики. При этом все, что было создано за короткий промежуток индустриализации, профукали. Это закономерно, инфляционная экономика нежизнеспособна. Там правит балом ее величество прибыль. А главным в экономической системе должен быть ЧЕЛОВЕК.

– Короче, возвращаемся в первобытный строй с Советским Союзом! Человек – это главное, – всерьез ответили мы Ивану. – Да еще переоценим все активы в других странах и введем новые деньги, эквивалентные наличию пресной воды. Золото же не сожрешь, как и бумажные деньги. При глобальной катастрофе всякие Алиэкспрессы и Фэйсбуки потеряют свою ценность, акции станут туалетной бумагой. А пресная вода будет дороже всего!!! Иркутск со своим озером Байкал станет самым богатым мегаполисом всего мира. Уга, товагищи, впегет к победе геволюции во имя человека, во благо человека. Уга, уга, уга!

Вдруг в нашу мужскую берлогу постучал какой-то человек. Открывается дверь. На пороге стоит хозяин бани. Он широко улыбается. Я немного напрягся. Мы уже наличными почти полностью пропили мой гонорар за недавнюю победу над недобросовестными партнерами в гражданском споре в Арбитражном суде Иркутской области. Но в барсетке еще есть банковская карта. Там моя последняя пенсия Ветерана труда – одиннадцать тысяч рублей за январь месяц, только что упала на счет. Но тратиться не пришлось. Сева – собственник этого прекрасного заведения – под руку вводит почти полностью обнаженную девицу. На ней только ажурный кружевной передничек с завораживающими дырками. Блин, не так выразился. С многочисленными пустотами на узенькой белоснежной ткани передника, из-под которой просвечивается полное жизненных энергий розовое тело очаровательной представительницы самой древней профессии.

– Наши дорогие гости, в подарок Вам от администрации оздоровительного комплекса эта услуга. Она может танцевать, петь и еще многое чего может. Подарочное время один час. Если вам понравится, то вы можете продолжить и дополнительно пригласить девушек. Стоимость пять тысяч рублей за каждую в час. Очень надеюсь, что мы вас не разочаруем.

Отказываться поздно.

«Услуга» широко улыбаясь, сделала реверанс – жест глубокого почтения, почти как в девятнадцатом веке, и робко, опустив глазки в пол, представилась:

– Меня зовут Соня, я сделаю все, что вы захочите.

– Не захочите, а захотите, – шутливо вступил в разговор с девицей Анатолий Ипполитович.

– Ну, захотите. Че придираться-то?

– Просто русская речь должна быть правильной.

– Ваще-то я пришла не разговоры разговаривать.

– Извини, милое создание, если что не так.

– Вот вы коньяк ротом пьете и им слова разговариваете, а я могу ротом такие дела делать, что ваши «шишки» колом стоять будут и дымить от возбуждения, как сигары.

– Не ротом, а ртом, надо правильно выражаться.

– Если сексом не интересуетесь, надо было Верку или Таньку позвать на консумацию. Они любой разговор поддержать могут. У них как-никак историческое и философское образование госуниверситета, – начала обиженно надувать губки Сонька. – Че умничать-то. Если такие умные, скажите: знаете ли вы, например, что такое королевский минет?

– Это, наверное, какой-то вид оральных ласк?

– Ну, деревня. В простых вещах ничего не рубите.

– У нас, милое создание, другая профессия.

– Вот как возьму вашего красавчика. Губками его почмокаю. А язычком, как маленьким молоточком, буду ритмично постукивать по нему, меняя темп. Тик-так, тик-так, то быстро, то медленно, – загадочно произнесла девушка – наша непрошеная услуга от администрации заведения.

– Так ты, Сонька, выходит опытный боец сексуального фронта. Эдакий черный пояс по минету, – добродушно засмеялся я.

– Ой, не могу. Держите меня. Ну, деревня… Хотел, видать, оттопыриться, а попал пальцем в жо… Лоханулся. Ой, не могу. Ну, сельпо. Черным поясом по минету в нашей молодежной среде называют чокер. Украшение – черную ленту на шее женщины. Это элемент одежды, позволяющий девушке выглядеть утонченно. Любая чиза в нем выглядит няшно. Надо бы знать этимологию этого фразеологизма, – Сонька искренне и звонко засмеялась.

От этого ее груди слегка содрогались, по ним пробегала обворожительная упругая волна. Поясочек, державший передник, развязался, и последний элемент одежды упал к ее ногам.

– Ничего себе, Сонька, а ты не совсем простушка, коей хотела себя представить в начале нашей встречи, – удивились мы.

– Я студентка филологического факультета пединститута. Конечно, простушке намного легче, потому что ее можно брать сразу без всяких там преамбул. Че время тратить на бла, бла. А умной девушке сначала надо мозги романтически потрахать, а только потом секс. Так уж повелось, – с неподдельной печалью в голосе произнесла наша незваная обнаженная гостья. Потом она начала тихо и задумчиво читать стихотворение под названием «Судьба арестанта» своего бывшего возлюбленного парня и по совместительству еще никому неизвестного поэта Кости Соленого.

 
Когда судьба, подруга злая,
Рвет в клочья жизненную нить,
И ты живешь не понимая,
Как можно все в ней изменить.
Борясь с судьбою роковою,
В ней видишь злейшего врага.
Ты не живи одной борьбою,
Попробуй изменить себя.
Когда душа твоя больная,
Кричит от боли свежих ран,
Ты ничего не замечая,
Идешь как летчик на таран.
И испытанью ты подвержен,
Как сталь и сердце, как мотор,
В порыве гнева, страсти жгучей,
Идешь судьбе наперекор.
Нужна ль тебе борьба такая,
Что видишь в этой ты борьбе?
А может счастье где-то рядом,
Задай вопрос своей судьбе.
 

Мне стало почему-то грустно.

– Слушай, Соня. Нам с Анатолием тебя финихрюкать как-то стремно. Не такое типа у нас воспитание. Да и жены дома дожидаются. А вот Иван у нас холостой, да еще на улице он шибко промерз. Вот и погрей его, да покажи всю удаль свою сексуальную, да изыски разные нашему глубокоуважаемому гостю преподнеси. Короче, не подведи Иркутск.

– Давно известно и научно доказано и у северных народов – охотников-промысловиков, и в целом ряде армий мира, что при переохлаждении лучшим средством реабилитации мужчин является женское тело и секс. Это неоспоримый факт. Да еще к тому же Ивану, как он сам сказал, никакая зараза и болезни не страшны. Давай Иван оздоравливайся с Сонькой, а мы пока, ожидая тебя, машину прогреем, – с веселыми нотками в голосе поддержал меня Анатолий Ипполитович.

Сонька обрадовалась. Видать, за отказ клиентов от услуг жриц любви им начисляются штрафные баллы и сокращается зарплата или уменьшается размер премии. Суровые законы рынка.

Через некоторое время, когда салон нашего автомобиля напитался теплом от работающего двигателя, задняя дверь распахнулась и в машину ввалился улыбающийся и счастливый Иван Сусанин. Дубленка, в которую мы облачили гостя, была распахнута. От разрумяненного тела валил пар. Глаза сверкали озорным огнем. Весь вид нашего путешественника говорил о том, что он полон сил и жизненных энергий.

– Иван, как самочувствие после оздоровительного отдыха? – спросил нашего друга из прошлого Анатолий Ипполитович.

– Ой, мужики, я как будто бы заново родился. Спасибо вам огромное. А Сонька-то какая очаровательная ротодельница оказалась. Выдумщица и озорница. Одним словом – лингвист.

– Так и надо было написать в книге отзывов об этом.

– Во, ё, а я, блин, в холле на видном месте, пока никто не видел, гвоздем нацарапал: «Здеся был Иван Сусанин».

– Ну, в общем типа петроглифа (прим.: писаница, старинное наскальное изображение) получилось, однако, – засмеялся в ответ профессор философии Анатолий Ипполитович.

– У нас во все времена такие женщины для отдыха ценились, а вот в жены брали скромных, – запричитал Сусанин.

– Ну, да. Проститутки говорят, что они семьи укрепляют и цементируют. Вот ведь мужик пошел к ней, перепихнулся за оговоренную, не очень большую сумму денег и попер веселый и удовлетворенный к себе домой. У него не возникло никаких обязательств. А любовница бы из него все жилы стала тянуть, деньги вымогать. И семью она, падла, разрушить может, уведя мужичишку из дома от жены, от детей, – смеюсь я в ответ на мудрые умозаключения Ивана Сусанина.

– Ну я тоже не оплошал, – продолжил Сусанин. – Я девчонку ее же словами потом шутливо покрыл. Деревней и сельпо назвал. Представляете, она не знала, как правильно вступать в интимную близость, когда зимой едешь в санях на лошадиной упряжке. Как тулуп при этом заворачивать. И чтоб ямщик ничего не увидел и не заподозрил… Вот видите, какая неосведомленность!

– Так ведь, Иван, мы уже давненько в санях с лошадиной тягой не катаемся. Отсюда и навыки стали забываться.

– Да, ладно, Сергей, она еще не знала как на сеновале или в стоге сена… Вот, например, берешь толстую соломинку, послюнявишь ее и… или обернешь вокруг этого…

– Да ну тебя, Иван, с тобой и твоим безграничным опытом скоро «Камасутру» переписывать придется.

– А че такое эта «Камасутра»?

– Книга такая типа про любовь с разными позами.

– Ё-мое, не видал и не читал ни разу.

– Какие твои годы, все еще впереди.

– Иван, если ты хочешь поближе познакомиться с такой тонкой материей как наша современная эротика, почитай книгу Сергея Решетникова, которую он тоже написал под псевдонимом Сергей Ленин, «Откровения у костра». Просветли свой ум, – смеется наш профессор.

– Не такая она и тонкая. Однако жаркая, как костер, это точно. Я только что вашу современницу испытал… Анатолий, Сергей, я хочу в эту ночь побродить по городу Иркутску самостоятельно, без опеки. Может быть на Байкал смотаюсь, а то лет пятьсот как там не был уже. Ты ведь одел меня по-современному. Мне тепло. Хочется приключений. Отпустите меня, пожалуйста.

– Попробуй тебя не отпусти. Ты ведь можешь в миг раствориться и перенестись в прошлое или будущее. Только пообещай мне, что будешь осмотрителен. Я тебе свой сотик дам, там мой номер запасного телефона в быстром наборе первым стоит. Вот тебе еще банковская карта с моей пенсией. Вдруг пожрать или выпить захочешь. Чтобы не воровать с прилавка, можно через банкомат или терминал рассчитываться, – поддержал идею Ивана я.

Потренировались с набором номеров по телефону. Подъехали к банкомату, потренировались с картой Анатолия Ипполитовича. Высадили Ивана Сусанина в районе Центрального рынка, а сами поехали домой. Уже скоро, почти через полчаса, наступит Новый год по старому стилю. По всей стране праздник, а у нас еще дома коньяк, шашлыки, любимые жены… Дети, внуки на Байкале в гостях у Любы Астраханцевой в отеле «У озера» празднуют.

– До завтра, Иван. Будем тебя ждать. Не пропади и не загуляй. Если что, звони, приеду на помощь.

– До завтра, мужики. Я обязательно вернусь, не переживайте.

Приключения

Сусанин в подпольном казино

Надо сказать, что приключения Ивану Сусанину искать не пришлось. Он почти сразу попал в подпольное казино. Вышибалы на входе в законспирированное помещение не стали препятствовать Ивану войти внутрь. Наверное, они перепутали его с кем-то из завсегдатаев. Окладистая борода, видимо, притупила их бдительность. В зале было немноголюдно, но зато очень жарко. Жарко не от радиаторов отопления этого полуподвального зала, а от пылающей страсти азартных игроманов. Жажда халявных денег огненным вулканом бурлила в их затуманенных мозгах.

Для охлаждения их денежной страсти к игрокам периодически подходили очаровательные полуобнаженные молоденькие официантки. Они были топлесс. Внизу расфуфыренные юбочки, а сверху ничего. Но не в том смысле, что там не было ничего. Там были восхитительных форм девичьи груди. Да, да, именно ВосхиТительные.

Процесс охлаждения нутра заключался в следующем. Девицы наливали представителям мужского пола спиртной напиток, произведенный из тропического кактуса, под названием текила. Колючее растение при этом символизировало интимную неприступность официанток. А сам охлажденный в холодильнике бразильский алкоголь был призван охладить чрево джентльменов удачи. Когда бокал опрокидывался и обжигающий холодом напиток проваливался в желудок, игроку дозволялось (за отдельную плату, конечно, по прейскуранту) поцеловать трепетные девичьи сосцы, предварительно натертые морской солью. Нежные руки девушек при этом совали в хлебальники мужиков ломтики тонко нарезанного лимончика. Это чтобы рожи не были слишком довольными и умиленными от таинства прикосновения к прекрасному.

В результате такого действа у мужчин возникало некоторое характерное шевеление в области низа живота, мозги отключались окончательно, крышу сносило. Теперь ловким крупье оставалось непринужденно и высокопрофессионально разводить охреневших посетителей казино на бабки.

– Здророво, мужик, – послышался голос.

– Здорово, коль не шутишь.

Иван подошел к игровому столу рулетки. Не очень молодой мужчина, окликнувший Ивана, был немного пьян и сильно расстроен.

– Понимаешь, братан, я сегодня нахер проиграл все деньги. Все взятки, распилы и откаты за этот месяц. Все деньги оставил в этом, крышуемом областной прокуратурой, заведении. Какой кошмар! Придется жить на голимую зарплату…

– И че, никак голодать будешь?

– Никак нет, никак не буду.

– А как тогда, как все будет?

– Как у всех честных сотрудников МВД.

– А че, честные еще есть, что ли?

– Ё, конечно, есть – пехота… Они всю работу и выполняют. А я, так сказать, без пяти минут генерал. Руководящей работой занимаюсь и нравственно-политическим воспитанием личного состава.

– А как понять с личным составом. Они че, рабы у тебя, типа крепостных, или как это разуметь?

– А ты кто такой, чтобы со мной так разговаривать? Что ты себе позволяешь?

– Я Иоанн Сусанин из прошлого. Историей России занимаюсь. Вот сейчас прибыл из первого в ваш двадцать первый век.

– Бля, я, кажись, еще и перепил сегодня лишнего…

– Тебя как зовут-то?

– Полковник Беглецов.

– Полковник Беглецов, а звать-то как?

– Иваном. Иваном Степановичем, значит.

– Значит, мы с тобой по-старославянски тьзъ.

– В каком смысле, типа, тезки?

– Да, я тоже Иван. Иоанн Иоаннович.

– Давай тогда по стопарю хряпнем.

– Давай, мне согреться совсем не помешает.

Полковник Беглецов щелкнул пальцами, и тут же возле него оказалась восхиТительная официантка с подносом, на котором стояли два полнехоньких бокала и блюдечко с тонко нарезанным лимончиком.

– Слышь, Иоанн, я очень люблю лимончики. Они мне ласкают взор своим присутствием. А название лимончик… Слышь, как звучит завораживающе. Лимончики… Денежки-лимончики… Долларчики-еврочки… А женская сиська как бы символизирует мне нашу Россию. Вот припаду к ней и сосу, сосу…

Иван Степанович испил текилы и прильнул к девичьей груди. Сначала он языком слизывал соль с сосочка. А потом начал с причмокиванием и хрюканьем целовать предоставленный ему игровым клубом по отдельному прейскуранту пикантный десерт.

– Вадим, давай поддадим, – крикнул, обращаясь к кому-то в зал, полковник Беглецов, вдоволь насладившись прелестями женской груди.

К столику наших героев подошел разрумянившийся долговязый священник в рясе, с увесистым золотым крестом на огромном выпирающем пузе.

– Иоанн, познакомься. Это мой духовник, святой отец Вадим Варфоломеевич Иорданский. Он служит Богу в Свято-Пантелеимоновском храме Иркутска и по совместительству мне, помогая вести просветительскую работу среди полицейских. Я религиозный и богобоязненный человек. Поэтому после каждой взятки, распила бюджетных средств, откатов, оплат услуг (по моему прейскуранту, конечно) заявок на посадку, освобождения из тюрьмы, снижения срока наказания, выбора места отбывания и др. я, непременно, обращаюсь к отцу Вадиму за отпущением грехов. Расплачиваюсь за его труды праведные, как правило, щедро. Вот сегодня он на своем «Мерседесе», подаренном мною, приехал сюда в подпольное казино отведать простой мирской жизни.

Отец Вадим дребезжащим голосом и заплетающимся языком, нараспев читал молитву на успех:

«Божьей Иоанн. Господь, умертвивший Своею смертью смерть, и Своим воскресением даровавший людям жизнь. Господь, сошедший в ад, и разрушивший его памятники. Освободивший всех содержавшихся в нем узников и призвавший их к себе, видя Его, стражи у ворот ада ужаснулись и, укрывшись на дно ада, оставили свое место. Христос Бог наш, даровавший все Свое воскресение, да запретит врагам меня сокрушать и изничтожать. И да буду я под крылом Его ангела, как в нерушимой, непобедимой броне».

Потом он протянул Ивану Сусанину свою длань, украшенную бриллиантовыми перстнями на пухлых перстах, для поцелуя.

Иван, изменив траекторию движения руки священника, пожал его измученную трудами тяжкими ладонь. Целовать не стал. Он же был язычником и поклонялся совсем другим богам.

Воцарилась пауза. Она была неприлично долгой.

– Батюшка Вадим, ступай себе с Богом к столу с рулеткой. Пусть тебе Всевышний пошлет удачу. А мы пока с Иоанном Сусаниным поговорим за жизнь.

– Хорошо, сын мой, Иоанн Степанович, пойду я.

Полковник Беглецов смачно затянулся кубинской сигарой. Сизые клубы дыма закружились в плавном танце вокруг его убеленной сединами головы. Потом, выдыхая потоки дыма, он умудрялся создавать кружевные кольца, которые затем насаживал на свой указательный перст, задранный вверх к потолку. Кольца дыма послушно скользили вдоль поверхности его пальца и падали, разваливаясь на клубящиеся обломки.

– Вот так и в жизни происходит. Все непостоянно и зыбко, как этот дым. Сегодня ты у руля своей жизни, а что случится завтра, знает один только Бог, – начал философски рассуждать видавший виды полковник.

Он как будто бы предчувствовал, что в скором времени ему придется пройти серьезные испытания на своей службе.

После очередной текилосисечной дозы полковник Беглецов начал впадать в неприличные откровения.

– Понимаешь, Иван, наш солнцеликий был посажен на царствие денежными мешками с одним единственным главным условием: «Правь страной, обогащайся сам, возвышай нас и своих друзей, делай, че хошь! Вешай лапшу на уши кому угодно. Только не чини препятствий в нашем финансовом процветании, не мешай нам обогащаться. Да прибудет тебе и нам успех, типа аминь». Это как бы заклинание и является главным руководящим и направляющим принципом. Как раньше была вера в Бога, а потом в коммунизм, справедливость, равенство и братство. Ну, братва, правда, сохранилась, это точняком. И, вообще, сейчас уголовники – это не те или не столько те, кто шныряет по закоулкам с ножами и пистолетами, а те, кто носит погоны, сидит не на нарах, а в разных высоких президиумах, ворочая большими бабками.

– Тебя, че-то, полковник занесло. Как можно о царе так отзываться? Он же помазанник Божий?

– Да, маза у них прет не хило. А Бог у них – это Золотой теленок, – такие вот дела сегодня, Иоанн.

– Ха, удивил бабу мудями. Открыл Америку. Каждому свое. Как говаривал ваш бард Владимир Высоцкий: «Козе – баян, попу – гармонь, икону – папуасу». Так было всегда! Одни, имея чин или звание, богатели и процветали за счет других. Но ты же чиновник, а чинуша к власти должен завсегда относиться с почитанием и благоговением. Например, Указ Петра Первого от 9 декабря 1709 года о подчиненном гласил: «Подчиненный перед лицом начальствующим должен иметь вид лихой и придурковатый, чтобы умом своим не смущать начальства».

А вот приближенные царя, наверное, с придурковатым видом лихо залезали в государственную казну. Тогда Петр Первый, вознамерился издать Указ, по которому каждого, кто украл из казны больше, чем стоила веревка, надлежало бы казнить через повешение. Ha эту инициативу генерал-прокурор Ягужинский возразил, сказав, что типа Петр рискует остаться вообще без подчиненных. Но все же за взятки и казнокрадство Петр карал сурово: смертной казнью, ссылкой на галеры или тюремным сроком. Список высоких вельмож, обвинявшихся в мздоимстве был весьма обширным: адмирал Апраксин, Толстой, сенатор Яков Долгорукий, вице-канцлер Шафиров и другие.

Чтoбы иcкopeнить взятки, цapь ввeл фиcкaльный нaдзop (типа современной налоговой службы), нo фиcкaлы caми cтaли бpaть взятки. Был такой cлyчaй, кoгдa пo доносу обер-фискала Нестерова повесили князя Гaгapинa, кoтopый бpaл мздy зa возможность пpoдaвaть винo и пивo. Bcкope был кaзнeн и сам Нестеров, нaбpaвший взятoк нa 300 000 pyблeй, и тpoe eгo пoдчинeнныx. Всем им oтpyбили гoлoвы, a Нестерову paздpoбили pyки и нoги, пpoвoлoкли пo плoщaди, бросили лицoм в кpoвь фиcкaлoв и потом oтceкли гoлoвy, пocлe чeгo гoлoвы были пoдняты нa пики для устрашения тoлпы, чтобы другим неповадно было.

– Бр-р-р, какие ужасы ты, Иоанн, говоришь.

– Изучай историю. Все циклично, повторяется.

– Знаешь, Иоанн Иоаннович, когда я шел на службу в милицию, была романтика профессии. Ах, как звучала песня из телевизионного сериала «Следствие вели знатоки» … «Наша служба и опасна, и трудна… Трам, тарам, тамтарам… Если кто-то кое-где у нас порой честно жить не хочет. Значит с ними нам вести незримый бой. Так назначено судьбой для нас с тобой… Трам, тарам, тамтарам». Вот, блин, было же время, – со слезами на глазах пропел расчувствовавшийся полковник.

– А сейчас прут в органы в основном, чтобы иметь власть и возможность зарабатывать большие бабки.

– Ну, ты, Беглецов, не очень-то обобщай. Во все времена были разные люди с разными устремлениями и различным отношением к службе.

– Вот ты темный человек, Иоанн, тебе многое понять не по силам. Приведу наглядные примеры для прояснения восприятия. К нашему оперу где-то в отдаленном районе обращается коммерсант. Он хочет обломать бизнес своему конкуренту по заготовке лесопродукции на таежных делянах. Типа сделать противника жуликом (обвиняемым), а самому превратиться в терпилу (потерпевшего). Заносит бабки за возбуждение уголовного дела. Мент начинает шить дело. Он вообще может разлохматить дыню (хорошенько подумать) и раскозлить ерша (смешать в обвиниловке разные фуфловые уголовные статьи, как водку смешивают с пивом).

А тот обиженный бедолага, второй предприниматель, бежит к местному прокурору, чтобы он в порядке надзора за полицией урезал пыл обнаглевшему следаку, сломал уголовку. Ну, конечно же, за вполне определенную мзду. Прокурор в рамках закона ломает обвиниловку (прекращает необоснованно возбужденное уголовное преследование этого предпринимателя). Оба правоохранителя отработали и, по понятиям, честно заработали свои деньги в этом процессе. Один в рамках своих полномочий возбудил дело, а другой его прекратил в порядке надзора. Что делает ушлый первый предприниматель, возжелавший сожрать конкурента? Он бежит в Пентагон (так называют вышестоящего прокурора из областной прокуратуры) и за бабки решение районного прокурора ломается (отменяется). Обвиниловка (уголовное дело) продолжается расследованием. Материалы следствия фугуют (передают) в суд. Обвиняемого могут при этом забросить в трюм (избрать меру пресечения в виде заключения под стражу). Потенциальный осужденный бежит опять к прокурору, чтобы отмазаться от беспредельной меры и от карячащегося ему реального тюремного срока. У районного прокурора схема хэлпинга (помощи) выстроена. Судья – его подельница и любовница, захудалому замухрышке он уже помог стать адлакатом (плохим адвокатом), купив адвокатский статус. Короче, любой судебный процесс может быть обставлен так, как вздумается его организаторам и плательщикам. Можно будет перебить (изменить квалификацию инкриминируемого деяния) или вообще устроить оправдос (оправдательный приговор). Тут полный реальняк и нет никаких инъекций в протез (бесполезного вливания денег), как и нет неуправляемого заноса (попытки дачи взятки должностному лицу через малознакомого человека). Суд ведь может на законных основаниях дать, например, три года реального срока или отмерить этот срок условно. Прикинь, как заплатишь, так и будет. Так же может быть и в касатке (вышестоящем суде). Могут обвиниловку сломать или засилить (оставить в силе акт нижестоящего суда). Вообще-то, судьи бывают двух типов: римские монахи или монахини (правильные, справедливые) или заморские кукушки (блатные судьи, мужчины или женщины, не важно, желающие разбогатеть и смотаться за границу). Причем заморская кукушка даже осень в дупле (гиблое, неперспективное гражданское или уголовное дело) может поднять или укроп на грядке (перспективное дело) сломать, похерить, развалить.