Текст книги "Умные парни (сборник)"

Академик Владимир Захаров
ОЛИГАРХАМ ВЫГОДНО, ЧТОБЫ НАСЕЛЕНИЕ РОССИИ УМЕНЬШИЛОСЬ

Академик Владимир Захаров много лет был директором Института теоретической физики имени Ландау. Его авторитет среди математиков чрезвычайно высок, и российский академик уже несколько лет значительную часть времени проводит в американских университетах. Но В. Захаров известен и как поэт, постоянный автор «Нового мира».

Вопрос: Владимир Евгеньевич, Эйнштейн говорил, что может объяснить свою теорию даже второкласснику. Сумели бы вы объяснить суть ваших работ человеку, который вблизи не видел этой странной турбулентности?

Ответ: Постараюсь. Колмогоров математически оформил описанную в 1920-х годах Ричардсоном турбулентность: большой вихрь дробится на мелкие, возникает каскад, который диссипирует в вязкой среде. Как говорится, что с возу упало, то пропало. Такие каскады возникают, например, в атмосфере. Но возможны вихри в тысячи километров – в океанской среде. Мы с американцем Крайчнаном описали явление таких масштабов: маленькие вихри складываются во всё большие, возникают гигантские циклоны и антициклоны. Этот обратный каскад можно увидеть на океанском курорте: маленькие волны постепенно нарастают до девятого вала. Процесс можно проиллюстрировать социальной моделью: в городе за крепостной стеной, откуда можно выехать только за большую взятку, равномерно распределенные капиталы постепенно аккумулируются у нескольких человек.

Вопрос: Популярная в последнее время идея – объяснять не поддающиеся строгому описанию социальные процессы посредством точных физических теорий.

Ответ: И мне это кажется заманчивым. Я уже рассчитывал процессы игры на бирже, дарвиновский отбор, модели конкуренции, которые близки к теории турбулентности. Концентрация денег в руках немногих людей – это грубый математический факт. Нужно очень сильно ломать систему, чтобы нарушить эту закономерность. Из теории, скажем, лазеров с узкой и яркой полосой, которая «ослепляет» остальной спектр, вытекает неизбежность возникновения олигархов. Конкуренты не выживают – это теория солитона, уединенной волны, тема моей еще кандидатской диссертации.

Вопрос: А что произойдет с бедными, физика тоже знает?

Ответ: Все зависит от знака взаимодействия. Если элементы в среде отталкиваются друг от друга, все они тихо и спокойно умрут. Это эффект Бозе-конденсации в квантовой физике, мое второе научное направление. При взаимном притяжении образуются кластеры, возникают волновые коллапсы. На общепринятом языке – революции.

Вопрос: Вы, получается, не только физик, но и теоретик мировой революции. Но может быть, в интересах олигархов и всего общества нет противоречия?

Ответ: Из математических моделей следует, что олигархи заинтересованы в уменьшении населения страны. Демографическая проблема, о которой сейчас столько говорят, для олигархов проблемой не является, это, наоборот, желанный результат. Олигархам необходим лишь обслуживающий персонал. Ситуация, описанная Салтыковым-Щедриным в «Диком помещике». Поэтому и «утечка умов» для олигархического капитализма тоже не является проблемой. В сырьевой экономике проще приобрести взамен проданной нефти нужное оборудование, чем создавать что-то свое.

Вопрос: Вы тоже стали жертвой «утечки умов». Вот уже 12 лет полгода проводите в университете Аризоны. Почему не уезжаете совсем?

Ответ: Во-первых, я только в этом году сложил с себя обязанности директора Института теоретической физики имени Ландау. Был за него в ответе, решал вопросы финансирования. Во-вторых, хотя это может показаться смешным, я – профессиональный поэт и мне не хочется отрываться от родной языковой среды. Марина Цветаева вернулась в Россию не потому, что поссорилась с эмиграцией. Ей необходима была языковая среда. Поэты, за редчайшим исключением, в чужой стране деградируют.

Вопрос: Поэзию и науку на столь высоком уровне совмещал, кажется, только Ломоносов…

Ответ: Ирония? Как поэт Ломоносов имеет громадное значение. Но в науке это трагическая фигура. При феноменальной одаренности он совсем не знал математики – в Германии учился не у тех профессоров. В итоге его работы не оказали влияния на мировую науку. Но в России он очень много сделал как организатор науки и образования.

Вопрос: Модный французский писатель Мишель Уэльбек считает, что язык поэзии и язык квантовой физики схожи. Кроме как у вас, проверить справедливость этого утверждения не у кого.

Ответ: Нет, я четко разделяю эти области. Мир поэзии построен из звуков, из множества ненаписанных гениальных стихов, и поэту надо лишь услышать свое созвучие. Если же замысел не услышан, поэты прошли мимо стихов, они уходят навсегда, в другое время их не напишет уже никто. Поэтому в поэзии почти не бывает плагиата. В науке рано или поздно открывают все законы, и идет яростная борьба за приоритет.

Вопрос: Современная наука уже не имеет дело с реальностью. В квантовой физике правит принцип неопределенности: вне измерений реальности не существует, пространственные параметры размыты. Про Вселенную можно говорить только приблизительно, в смысле вероятности. А это уже почти поэзия…

Ответ: Большевики, как известно, с подозрением относились к квантовой физике и теории относительности. С чего бы это? По большевистской космологической теории Вселенная должна быть однородна, прошлое не может отличаться от будущего. Идея Творца при этом становится бессмысленной. Но такая модель приводит к парадоксу: бесконечная яркость и бесконечная сила тяжести в каждой точке. Единственный выход – модель Большого взрыва, разбегающаяся Вселенная, когда время становится необратимым. Большой взрыв – это, в принципе, и есть Творец. Кстати, отцом признанной современной наукой теории Большого взрыва является профессор Леметр, основатель и первый президент Папской академии наук.

Вопрос: Итак, поэт погибает за границей. А ученый?

Ответ: Ученых это не касается: больше половины списочного состава членов нашего института работают за границей, в университетах США 10–15 процентов математиков и физиков приехали из России. Мы сделали Западу огромный подарок. Реальная перспектива необратимых процессов: лет через двадцать, когда уйдет наше поколение, из России уйдет и наука. Мой сын, который учится на физфаке МГУ, хочет заниматься наукой, но у него из-за этого проблемы с девушками. Все сокурсники параллельно приобретают коммерческие и бухгалтерские специальности.

Вопрос: Не проживем без науки? Есть богатые страны, которые отлично живут за счет продажи сырьевых ресурсов.

Ответ: Но там феодальный строй. Для нас типичный пример – Нигерия с ее нефтью, которая не вылезает из гражданских войн. Недавно после лекции в Сингапуре разговорился с молодым китайским профессором. После рюмки-другой он разоткровенничался: «Вы, русские, глупые, всё не так со своими Горбачевым и Ельциным сделали, а мы, китайцы, умные, мы вас обгоним и будем жить богато». Этот профессор, кстати, – крестьянский сын, отец у него неграмотный. Без науки неизбежно произойдет падение общекультурного уровня, исчезнут высокие технологии, на которых стоит мир, мы окончательно отстанем от Запада. Почему-то вспоминаются слова шута Балакирева: «В России хлеба сеять не надо, мы друг друга едим и этим сыты».

2006

Академик Вячеслав Иванов
В СВОЕЙ ЖИЗНИ Я ВСТРЕТИЛ ТРЕХ ГЕНИЕВ

В последние годы академик Вячеслав Иванов в России бывает нечасто. Уже 11 лет он преподает в Калифорнийском университете, работает в Совете по гуманитарным наукам при Библиотеке Конгресса США. Но до отъезда за границу он был одним из самых востребованных, на многих фронтах, наших ученых. Вячеслава Иванова избрали народным депутатом СССР от Академии наук, он был членом последнего Верховного Совета СССР, членом Комиссии по помилованию при президенте РФ, членом президентского Комитета по культуре, руководил Государственной библиотекой иностранной литературы. Сын знаменитого советского драматурга Всеволода Иванова, он с детства находился в кругу ярчайших деятелей отечественной культуры и науки. Однако разговор не о прошлом, а о будущем, которое ждет российскую интеллигенцию.

Вопрос: Вячеслав Всеволодович, нынешнее состояние российской науки вызывает, мягко говоря, беспокойство. Многие склонны считать, что наша наука откатывается на обочину прогресса. Но, повторю слова поэта, большое видится на расстояньи. Значительную часть времени вы проводите за границей, работаете в лучших мировых центрах. Насколько справедливыми кажутся вам эти опасения?

Ответ: У меня оптимистичный взгляд. Десять самых сложных лет для науки миновали, утечка умов пошла на убыль. Если сравнивать российскую науку с американской, то в США существует опасность сугубой специализации во всех дисциплинах. Отчасти это необходимо. Но наша школа остается более эффективной, она обеспечивает широкий взгляд и познает суть явлений. Лучшие математики мира Яглом, Новиков, Синай, Манин представляют российскую школу.

Вопрос: Все они работают за границей. Некоторые забыли дорогу в Россию…

Ответ: Это временное явление – вот я стал чаще бывать дома. Мы создали при МГУ небольшой, но очень эффективный Институт мировой культуры, где ведутся исследования Средневековья, русского XIX века, христианства. Только что в РГГУ создан Институт «Русская антропологическая школа», которым я руковожу на общественных началах. Через год-два, если дело пойдет и появятся аспиранты и студенты, это тоже потребует присутствия в России.

Я занимаюсь сравнительным языкознанием. Сто процентов важнейших работ в этой области сделаны в России или российскими учеными на Западе. Америка лишена исторического чувства, на подсознательном уровне противопоставляя себя и Европе, и индейцам. Не исключаю, что через десять лет, когда вспыхнет мода на эту науку, американские университеты начнут гонку в области языкознания. Недавно Институт исследований сложных систем, которым руководит первооткрыватель кварков нобелевский лауреат Гелл-Манн, выделил крупный грант группе член-корреспондента РАН Сергея Старостина на создание компьютерного банка языков. Старостину принадлежит самое потрясающее открытие последних лет: родственность тибето-китайской и северокавказской групп языков.

Выскажу парадоксальное суждение. Россия всегда страдала от чудовищной диспропорции между выдающимися открытиями и общим серым уровнем. Может быть, утечка умов поднимет средний уровень, на чем строится современное информационное общество.

Вопрос: Относительно утечки умов приходится слышать два полярных мнения. Традиционное: этот процесс обескровливает Россию. И второе: это экспансия России, захват мирового пространства, о котором мечтал Троцкий, только другим путем.

Ответ: Достижения науки принадлежат всему человечеству. Компьютерный банк языков не попадет в собственность отдельного государства. Что касается военных систем, то за это уже в ответе государство. России в современном мире опасно оставаться без оружия. Уверен, государство достаточно богато, чтобы поднять науку. Но российские чиновники не понимают, что современное общество – информационное общество, оно строится на получении и обработке информации, главными предприятиями становятся университеты, архивы, библиотеки. Чиновники не видят, что инвестиции в науку выгодны экономически. Впрочем, это плохо понимают и американское чиновники. Но в США очень много богатых людей, которые понимают выгодность вложений в науку, даже мне, иностранцу, легко с ними договориться. Сорос не исключение, российские же миллионеры до науки еще не доросли.

Знаменитый русский ученый Кондратьев открыл закон волнообразного развития общества с периодом в 25 лет: депрессия – упадок – подъем. Именно во время упадка делаются яркие научно-технические открытия, которые внедряются и обеспечивают подъем. Есть немало важнейших для человечества задач, которые мы способны решить быстрее США. Это создание информационных технологий будущего и создание энергетики, не зависящей от углеводородного сырья.

Вопрос: Как гуманитарий вы стоите за солнечную энергию, ветряную, приливную и проч.?

Ответ: Это несерьезно. Будущее – за термоядерным синтезом. Сталин в гораздо более тяжелых экономических условиях сумел создать ядерное оружие. Так и сейчас государству пора проявить волю. Это же смешно, когда квалифицированный программист получает на маленькой фирме в десять раз больше, чем работая на государство.

Вопрос: Приходится слышать, что Россия провалилась в щель, занимает в мировой культуре место не заметнее Румынии…

Ответ: В Америке интерес к России снизился. Холодная война закончилась: как враг мы были интересны, как друг – интересны еще не стали. Европа нам ближе. Но отвращения мы ни у кого не вызываем. Возвращение России в число великих стран, как это было в XIX веке, зависит только от нас. Важно восстановить преемственность идей. Капица говорил мне, что необходимо возрождение замечательной русской философии, погубленной при коммунистическом режиме. На Западе чтят Тейяр де Шардена, а великого Вернадского, который пришел к тем же идеям даже раньше, забывают даже у нас.

Вопрос: Вы встречались и дружили со многими выдающимися людьми ушедшего века. Были ли среди них, на ваш взгляд, гении?

Ответ: Прежде всего, Пастернак. Мы жили на соседних дачах, беседовали, он писал мне записки. Незадолго до смерти Борис Леонидович сказал, что, по его мнению, он занимается в искусстве тем, чем занимается наука: описывает не действительность, как она есть, ведь она закрыта занавесом, а движение этого занавеса, которое каким-то образом связано с тем, что скрыто за ним, но не больше. Этот взгляд соответствует вероятностной картине мира, квантовой механике.

Гением был математик Колмогоров, с которым мне пришлось вместе работать. У него был очень широкий, философский взгляд на мир. Помню, он вычислил энтропию каждой строчки «Евгения Онегина», количество информации в каждом слове романа. Вывод был такой: для общества дешевле вырастить еще одного Пушкина, чем создать программу, которая создала бы текст, сопоставимый с «Онегиным».

Гением был Капица, которого отличала абсолютная здравость мышления. Думаю, государство очень много потеряло, что не допустило его к государственной деятельности. Сталин с 30-х годов поверил в то, что Капица – великий ученый. Он на Политбюро читал письма Капицы и говорил Берии: «Слушай, Лаврентий, как плохо он о тебе пишет». Сталин отвечал на эти письма! Капица вызволил из тюрьмы Ландау. Это был гигантский ум, он блестяще решал многие задачи, но из-за особенностей биографии предпочитал от многих вопросов отшучиваться. Сахаров принадлежал к тому же типу, что Капица, но его здравому уму, мне кажется, не хватало оригинальности, что вовсе не означает ошибочности. Кстати, мозг у Сахарова был устроен, как у Леонардо да Винчи: он мог писать левой и правой рукой независимые тексты, мог писать одновременно два зеркальных текста.

Кстати, я не склонен думать, что гениальность связана с личными качествами. Здесь Пушкин преувеличил: с моралью все очень сложно…

Вопрос: Вы много лет посвятили исследованиям мозга. Работали над этой проблемой, в том числе и в оборонном комплексе. Сегодня центром исследований мозга стали США.

Ответ: В США объявлено «десятилетие мозга». Проблеме уделяется много внимания на государственном уровне. Прогресс впечатляющий. Но возможные последствия вторжения в головной мозг несопоставимы ни с атомным, ни с экологическим ударом. Сегодня внушение паники большой группе людей проблемы не составляет. По моему убеждению, нужен международный орган типа МАГАТЭ, который контролировал бы эту проблему. Опасность для человечества представляют и работы по генетике, клонированию, евгенике, которые, по существу, не ограничены законодательством. У меня нет ощущения, что в США, где эти работы ведутся наиболее активно, есть механизмы, которые воспрепятствуют применению их результатов в опасных целях.

Вопрос: Вячеслав Всеволодович, сколько языков вы знаете?

Ответ: Я совсем не полиглот. Говорю на всех европейских языках. Читать могу на ста языках. Но это не так сложно. В мире вместе с мертвыми 6 тысяч языков, которые разделяются на 40 семейств. Крупных – всего с десяток. Последнее мое увлечение – язык тохаров, самый восточный из индоевропейских языков. Тохары жили в китайском Туркестане и, по найденным мумиям, имели европейские черты лица. Я уверен, что глубокие проблемы современности можно понять, только изучив реку времени, которая ведет нас к жилищам ушедших народов.

Вопрос: Когда же Россия выберется из полосы революций и реформ и вступит, как вся Европа, на спокойный эволюционный путь?

Ответ: Во Франции революционные волны не затихали на протяжении 80 лет. России, с учетом ее размеров, понадобится около ста лет.

Вопрос: И нас в итоге ждет российский аналог Парижской коммуны? И диктатор Тьер?

Ответ: Этого боюсь больше всего. Этого надо избежать любой ценой.

Вопрос: Вячеслав Всеволодович, вам не скучно в Америке?

Ответ: Скучно. Если бы у меня была крупная идея о будущем России, ради которой стоило бы пусть даже пожертвовать собой и вернуться домой, я бы не задумывался. Но такой идеи у меня нет. Жизнь, вероятно, сложится так: полгода буду проводить в Америке, полгода – преподавать в российских университетах.

2003

Академик Анатолий Деревянко, директор Института археологии и этнографии
БЕЗ ГОСУДАРСТВЕННОЙ ПОЛИТИКИ МОЛОДОЕ ПОКОЛЕНИЕ СТАНОВИТСЯ БЕСПРИЗОРНЫМ

О судьбе нашего Отечества, месте России в современном мире, путях развития, традициях и корнях наших проблем размышляет академик-секретарь Отделения историко-филологических наук, директор Института археологии и этнографии СО РАН академик Анатолий Деревянко.

Вопрос: Анатолий Пантелеевич, этим летом академик Янин рассказывал мне, как бизнесмены выпытывали у него адресок иностранных археологов, которые могли бы закончить раскопки в Новгороде поскорее, чтобы землю отдать под коммерческую застройку. Янин посоветовал обратиться к итальянцам, которые раскапывают Помпеи более двухсот лет. Это смешно и грустно. Но стоит сказать, что раскопки в Помпеях приносят большую прибыль за счет хорошо организованных потоков туристов. И это не только деньги, но и воспитание уважения к истории. В России нет ничего подобного, хотя раскопок немало.

Ответ: В начале 1990-х на Горном Алтае мы организовали научный туризм. Это одно из красивейших мест на земле, «жемчужина Азии», как писал Николай Рерих. В Солонешенском районе на реке Ануй, где мы более четверти века исследуем десятки палеолитических стоянок, рядом со знаменитой Денисовой пещерой институт построил небольшой городок, в котором есть все условия для исследований и уютные коттеджи для туристов. Институт получил лицензию на туристическую деятельность и заключил договор с фирмой из Швейцарии. Избалованные красотами швейцарцы были в восторге. Но началась война в Чечне, и желающих приехать не стало.

Вопрос: Но ведь Чечня от Алтая далеко.

Ответ: Швейцарцы сами о себе шутят, что у них с балкона видны все границы. В их представлении Горный Алтай и Чечня не так уж далеко. Потом изменилось законодательство, и институт потерял право заниматься туристической деятельностью. Но и сейчас сотни человек, проезжающих каждый день мимо Денисовой пещеры и других мест, приходят к археологам с вопросами.

Вопрос: Рискну предположить, что самый распространенный вопрос – зачем нужна археология? В Новгороде понятно: русская земля. Горный Алтай – земля, как ни крути, чужая, и жили на ней люди, которые не имеют этнических связей с современным населением.

Ответ: История – это неразрывная связь веков. Ни один период, ни один этнос нельзя изучить, вырвав из широкого хронологического контекста. Наш институт ведет полевые исследования в Сибири, в Дагестане, Монголии, Казахстане, Киргизии, Узбекистане, в прошлом году начали работы в Иране. Происхождение человека, древнейшие миграции, заселение Евразии и развитие культуры на протяжении многих сотен тысяч лет… В полевых и лабораторных исследованиях принимают участие археологи, геологи, палеонтологи, антропологи, палеоботаники… В результате мультидисциплинарных исследований удалось проследить динамику культуры, климата, растительности, животного мира на протяжении как минимум 800 тысяч лет. Получено много результатов мирового уровня. Было установлено, что на юге Сибири культура человека верхнего палеолита, то есть Homo sapiens sapiens, сформировалась около 50 тысяч лет назад. Здесь, пожалуй, лучше, чем где-либо, удалось проследить формирование в столь раннее время культуры человека современного типа.

В советское время часто использовалось выражение «условный экономический эффект». В этом смысле, уверен, археология одна из самых эффективных наук. Находки археологов становятся культурным достоянием не только России, но и всего человечества, их ценность несоизмерима с расходами на исследования. Раскопки захоронений древностью 2,5 тысячи лет на Алтае позволили получить раритетные вещи: одежду, две меховые шубы, изделия из дерева, кости, металла, в том числе золота. По оценке моего хорошего друга, директора крупнейшего в США музея Пибоди Гарвардского университета профессора Ламберга-Карловски, это астрономические суммы. Руководители раскопок и авторы книг о курганах Укока академик Вячеслав Молодин и доктор исторических наук Наталья Полосьмак в 2005 году удостоены Государственной премии России. Не случайно за 20 лет в стране многократно возрос объем грабительских раскопок, которые ведутся повсеместно. У грабителей есть свои сайты, журналы, эксперты. Академия наук совместно с Советом Федерации проводила слушания, на них присутствовали сотрудники высокого ранга МВД, ФСБ, Таможенной службы, Генпрокуратуры, но положение коренным образом не изменилось.

Вопрос: Эти сюжеты мы помним по фильму «Джентльмены удачи». Но иногда и государство не прочь поживиться. Сталин исправно торговал нашими древностями. Британскому музею был продан самый древний и самый полный текст Нового Завета – Синайский кодекс IV века, найденный археологами при детективных обстоятельствах и под покровительством императора Александра II в монастыре Святой Екатерины, который толпами посещают не ведающие этой истории русские туристы.

Ответ: Если государство продает национальные раритеты – это безнравственное государство. Кстати, ни один приличный музей не выставляет русские ценности из собрания миллионера Хаммера, который скупал их в России.

Вопрос: Вы всю жизнь работаете в Сибирском отделении Академии наук. Как вы относитесь к теории о том, что Сибирь с ее непомерными богатствами стала развращающим фактором для России, которая до присоединения этих территорий политически и технологически находилась на одном уровне с Европой?

Ответ: Нельзя не признать, что Сибирь – вечный донор России. Но все великие империи – Испания, Англия, США – развивались за счет колониальных богатств и присоединенных территорий. Вопрос в том, чтобы мудро использовать эти богатства. Сегодня можно сказать, что Сибирь без России проживет, но Россия без Сибири вряд ли. Это не сепаратистские настроения, а надежда на то, что государство все-таки начнет комплексное освоение богатейших ресурсов региона, не забывая о социально-экономическом и культурном развитии. За границу в огромных объемах продается круглый лес, вместо того чтобы наладить полную переработку древесины в Сибири. Это десятки миллиардов прибыли, десятки тысяч рабочих мест. Между тем Россия обладает интеллектуальной мощью, чтобы создать новые технологии. И только сейчас положение меняется в лучшую сторону.

Вопрос: Если мы заговорили о Сибири, то не уйти от вопроса, который не отпускает каждого русского человека: могли ли мы не отдавать Аляску Америке?

Ответ: Нет, практически такой возможности не было. Политические и экономические связи Аляски с Восточной Сибирью были налажены плохо, а США – рядом с Аляской. Остановить рост влияния США на Аляске могли только военные гарнизоны. Хотя Россия давно ушла с этих земель, но там помнят причисленного к лику святых миссионера Иннокентия Вениаминова, святителя Аляски. «Бишоп» Вениаминов создал алеутскую письменность, каждый пятый алеут был грамотным.

Надо признать, что в России для новых территорий было принято, пожалуй, лучшее в мире законодательство. Если в Америке не только этносы, но и целые государства были уничтожены в результате колонизации, то в царской России поощрялись исконные виды хозяйствования, не было насилия при распространении православия, эксплуатация коренных жителей строго каралась.

В 1581 году дружина Ермака перешла Каменный пояс и начала продвижение на восток. Менее 60 лет потребовалось русским, чтобы пройти всю Сибирь, в 1639 году Москвитин вышел к Охотскому морю. Присоединение к России огромной территории происходило в основном мирно, была только одна война с Сибирским ханством. Русские умели договариваться с местной элитой. Первым русским генералиссимусом при Петре I стал адыг Михаил Черкасский.

Вопрос: На рубеже XVIII–XIX веков Россия в представлении многих западных мыслителей была самой притягательной и прогрессивной страной. В кабинете Франклина стоял бюст Александра, а мадам де Сталь чуть не молилась на Россию. Постепенно отношение менялось, и Россия стала отпугивать Запад, что мы с печалью наблюдаем поныне. В чем причина?

Ответ: 500–600 лет Восточная Европа по всем показателям находилась на задворках Западной Европы. По мере роста экономической и военной мощи Российской империи у соседей неизбежно стали возникать озабоченность и тревога. Вроде барона Мюнхгаузена, который слишком долго спал, проснулся – и обнаружил, что лошадь оказалась на крыше. Россия многое заимствовала у Запада, в этом нет ничего зазорного. Позже тем же путем прошла Япония.

Привлекательность России объяснялась еще и тем, что многие территории встали перед значительно более жесткой альтернативой попасть под иго Персии или Турции. Не думаю, что на свете есть хотя бы один народ, который без необходимости был готов броситься в объятия великой державы. Грузия сама пришла к России, но скажите это Саакашвили. Как историка меня возмущает то, что происходит на Украине, где решено увековечить память сомнительных исторических персонажей. Мазепа был отъявленным авантюристом, который предавал всех по очереди – от Петра до Карла. Вольное обращение с историей всегда было губительным для политика.

Вопрос: Три с половиной года вы были секретарем ЦК ВЛКСМ по идеологии. Посему не обойти вопрос о том, как, на ваш взгляд, должна строиться молодежная политика, к которой у нашего государства после долгого затишья вновь проснулся аппетит?

Ответ: Без мудрой молодежной политики нет будущего ни у одного государства. Много полезного в молодежной политике было в СССР. До избрания секретарем я никогда не занимал должность освобожденного комсомольского работника. При ЦК ВЛКСМ был создан общественный Совет молодых ученых, который делал много полезного. Его первым председателем был ныне вице-президент РАН Геннадий Месяц. В 1974 году вторым председателем стал я. В 1976 году после настойчивых уговоров мне пришлось согласиться на пост секретаря ЦК ВЛКСМ. К этому времени я был доктором наук, опубликовал несколько книг. Но и на комсомольской работе я не мог оставить науку. Написал книгу, отпуск проводил в экспедиции. В 1979 году меня избрали членом-корреспондентом Академии наук, и я смог уйти с комсомольской работы. Но я никогда не жалел об этих годах, они дали мне огромный жизненный опыт и новые знания.

По моим оценкам, для 70–80 процентов советской молодежи комсомол как школа жизни оказался полезным. Стройотряды, научно-техническое творчество молодежи, советы молодых ученых, премии Ленинского комсомола… Главный порок комсомола – излишняя идеологизация. В последние годы делается попытка выстроить молодежную политику. Это совершенно необходимо. Без мудрой молодежной политики подрастающее поколение становится беспризорным. С моей точки зрения, в молодежной политике должны быть две стержневые задачи: способствовать максимальному раскрытию таланта у молодых людей и воспитать их патриотами.

Патриотизм – цемент любого государства. В 1990-х годах у нас было сделано многое, чтобы мы стали бояться этого слова. Помню, в 1974 году на Аляске мы посетили школу на острове Прибылова. Утром – общее построение, подъем флага США, исполнение государственного гимна. После окончания занятий – спуск флага, исполнение гимна, и это на Аляске… Вот чего у американцев не отнять, так это патриотизма. Гордость не только за страну, но и за свой город, свой штат, университет. В США молодежные организации занимаются, прежде всего, патриотическим воспитанием. Я уверен, что в многонациональном государстве человек, который любит свою страну и гордится ей, не может с презрением относиться к другим народам.

Если считать, что молодежь нужна только для того, чтобы носить портреты вождей и правильно голосовать, то мы воспитаем не патриотов своей страны, а поколение циников.

Вопрос: Мы не с Луны упали и знаем, что у нас любовь к стране чаще всего воспринимается как любовь к власти. Как разделить два этих понятия?

Ответ: Власть – не женщина. Ее любить не должно. Самая высшая оценка власти – хорошая, честная работа. Тогда власть достойна уважения. Власть не должна забывать, что она существует на деньги народа. Прежде чем что-то от кого-то требовать, должностное лицо обязано своей работой завоевать на это право.

Власть надо не любить, а критиковать, если она делает ошибки. Но право на это имеют те люди, которые своей жизнью доказали любовь к стране. С моей точки зрения, поиск так называемой национальной идеи – бесперспективное и бессмысленное занятие. Национальная идея проста: в стране не должно быть нищих и сверхбогатых, должна быть обеспечена личная безопасность, человек должен быть свободным и чувствовать себя хозяином своей судьбы, чтобы полнее реализовать свои права и возможности. Ни для чего больше власть не нужна. Хороша та власть, которой не нужно митингами и забастовками напоминать о необходимости выполнения взятых на себя обязательств. Идеален тот руководитель, отсутствие которого, даже длительное время, не ухудшает работы коллектива.

Вопрос: На Западе все громче звучит критика в адрес России по поводу того, что она уходит с пути демократии и возвращается к тоталитаризму, пусть в смягченной форме.

Ответ: В 1990-х годах о тоталитаризме молчали. Чем дольше Россия стояла с протянутой рукой и ждала милостыни, тем с большим воодушевлением многие, в том числе за рубежом, говорили о расцветающей свободе и демократии в нашей стране. А теперь, когда наши лидеры говорят о защите граждан и повышении роли России в мировой политике и экономике, выясняется, что демократия у нас под угрозой. Лично я не замечаю тоталитаризма. Возможность кричать, что президент ни на что не годен, – это не демократия, а безнравственность. С моей точки зрения, демократия – это ответственность власти за свои действия. Значительная часть общества ощущает, что качество жизни растет во всех сферах. Думаю, что мы нащупали правильный путь, и этот путь – стабильность.