Текст книги "В погоне за смыслом"

13. Люкс на побережье

Переночевав в Сан-Сальвадоре, я решил отправиться куда-нибудь на тихоокеанское побережье. Шутка ли, я ещё ни разу в жизни не видел океан. Море – да, но не океан. Как всегда, было жарко, из открытых окон обдувало горячим воздухом, я щурился от солнца, разглядывая пробегающие мимо окрестности. Все страны Центральной Америки похожи друг на друга: меняются только картинки на купюрах, остальное остаётся прежним. Центральные улицы городов превратились в рынки, купить можно свежие фрукты и поношенные ботинки. Дома окружают заборы с колючей проволокой. Жизнь начинается с восходом и заканчивается на закате. Ночная жизнь кипит только в курортных зонах. Там, куда не заезжают туристы, по ночам делать нечего. В какой-то момент мой взгляд сфокусировался на девушке, сидящей чуть впереди у противоположного окна. Я немного понаблюдал за ней, её профиль как будто был мне знаком. Да не может быть! Я подошёл и тронул её за плечо. Она обернулась.

– No fucking way! Привет! – воскликнул я.

– Привет! Вот это неожиданная встреча!

Это была соседка по комнате в Антигуа, Гватемала. Той комнате, где, кроме меня, были одни французы. Утром она уехала с побережья, но на полпути поняла, что забыла в хостеле некоторые вещи и решила вернуться. И так мы встретились в другой стране, в автобусе, который едет в какую-то забытую чёртом глушь. Может, она знает контакты Мэтти? Конечно, она знает его контакты. Она говорит, что он расстроился из-за того, что мы с ним так неудачно расстались и потеряли связь. Мы френдимся в фейсбуке1212
  Соцсеть запрещена на территории РФ


[Закрыть], и она скидывает мне ссылку на страничку француза. Я отправляю ему наше селфи и запрос в друзья.

– No fucking way! Мой русский друг! – пишет Мэтти мне в ответ.

– Я сказал то же самое, когда встретил её в Сальвадоре. Ты где сейчас?

– Я всё ещё в Гватемале.

– О, если поедешь в Гватемала-Сити, я знаю, где бесплатно сделать прививку от жёлтой лихорадки, скину тебе инструкцию.

– Спасибо!

Да, дороги в Центральной Америке узкие, тут легко столкнуться плечами.

Место, куда я ехал, было сёрферским спотом, доску на прокат можно было взять прямо в хостеле за 5 долларов. По-хорошему надо было взять инструктора за 25, но я не ищу лёгких путей, я ищу дешёвые! Я посмотрел на ютубе пару уроков для начинающих, взял доску и в одних плавках и сланцах пошёл ловить волну. Когда пришёл на пляж, в воде барахталось несколько человек, почему-то одетых в футболки. Видно, что это были новички, тру сёрферы рассекали волны чуть дальше. Когда я отказался от инструктора, паренек, выдающий доску в прокате, спросил, есть ли у меня опыт.

– Опыта нет, но с координацией всё в порядке, думаю, разберусь, – ответил я.

– Я бы всё-таки рекомендовал вам взять инструктора, это опасный вид спорта, – сказал он.

Что в нём опасного? Падать в воду мягко, плавать я умею. Вот когда я начинал кататься на сноуборде без инструктора – это было опасно. На укатанный снег на склоне небольшого петербургского курорта очень больно падать без защиты. Но когда я попытался встать на сёрф и на первой же волне упал, я понял, в чём опасность – в этой долбаной доске! Вода мягкая, но доска твёрдая. Я боролся с волнами три часа, потом устал, отлежал себе рёбра до синяков, отбил всё тело при падениях и понял, почему те ребята катались в футболках – они опасались солнечных ожогов. Моё лицо и тело налилось румянцем, плечи немного припекло, но, к моему удивлению, я не облез. На этом сёрфинг был закончен. Стоя на доске и рассекая волны, я провёл суммарно секунд пять, но это были божественные пять секунд! Я сдал сёрф, переоделся и пошёл провожать закат.

Солнце тонуло в океане, я сидел со свежим кокосом в руках и пил его через трубочку. Где-то на дне рюкзака я нашёл маленькую бутылочку рома, которую купил целую жизнь назад в миланском дьютике за 2 евро. Я вылил все 50 миллилитров внутрь кокоса, придав молоку немного терпкости. Почти пина-колада. Я люблю смотреть закат над водой, но он странно на меня действует. По мере того как солнце гаснет в морских волнах и его свет из ярко-жёлтого превращается в тусклый оранжево-красный, в голове рождается куча бесполезных философских вопросов. Кто я? Зачем всё это? Куда я иду? Что ждёт меня впереди? Мысли проносятся вихрем, вопросы сменяют друг друга быстрее, чем появляются ответы. Я всё ещё не знаю, что мне нужно. Я не знаю, куда и зачем я еду. Я что-то ищу. Что-то ждёт меня впереди, и есть ощущение, что мне надо торопиться, поэтому завтра я поеду дальше. А сейчас я точно знаю только одно: в пина-коладу надо было добавить ананасовый сок.

В столице Сальвадора я встретился с Владимиром. У него не получилось устроиться в золотодобывающую компанию. Кое-как добравшись до места разработки автостопом, он обнаружил его в заброшенном состоянии. Может, золотой источник иссяк, а может, все работники ушли в отпуск, в любом случае спросить было не у кого. Поэтому он написал мне, что тоже едет на юг, и мы договорились встретиться в Сан-Сальвадоре.

– Мне тут в дороге посоветовали классное место! – сразу начал он, – красивейший пляж на тихоокеанском побережье! То, куда ты ездил, полная фигня, никуда не годится. Смотри! – он протянул мне телефон с фотографией девушки в купальнике на фоне широкого песчаного пляжа. – Погнали завтра туда.

– Ну, погнали, – меня долго уговаривать не надо.

– Только я не нашёл там хостелов на букинге, но, я думаю, на месте разберёмся.

Через два часа потения в автобусе мы вышли у заброшенного недостроя в местечке под названием Playa El Cuco. Сквозь дырявый забор и скелет одноэтажного здания, которое, наверное, должно было стать отелем, мы увидели океан. По сути, весь этот населённый пункт представлял из себя россыпь маленьких отелей вдоль побережья. Но в предыдущем месте, где я повстречал знакомую по гватемальскому хостелу, толпы патлатых сёрферов потягивали коктейли на террасах кафе, продавали фенечки, грелись на пляже и ловили волну, а здесь совсем не было людей. Отели были готовы принимать постояльцев, работники намывали полы в холле, убирали пляжи, расставляли стулья в ресторане, но кроме нас с Владимиром не было больше ни одного туриста. В поисках места для ночлега мы ходили из отеля в отель, но нигде нас не устраивала цена – 35, 40, 50 долларов – слишком много, даже если разделить на двоих. Мы пытались торговаться, чтобы заселиться хотя бы за 25, но никто не уступал. Мы уже думали искать место для палаточного лагеря, как нас подозвал один тучный мужчина с большой залысиной на макушке и седыми висками.

– Cheap rooms, – сказал он, и на этом его словарный запас на английском был исчерпан. Комнаты были больше похожи на кладовые: вход с улицы, покосившаяся дверь, сколоченная из досок, цементные стены, размер примерно 3,5 на 2,5 метра. Внутри стоял каркас кровати, стол, стул и гамак, натянутый наискосок. Окна не было. Туалет и душ были на улице. Причем душ реально был на улице – позади туалетной кабинки, даже без какой-либо ширмы. О такой роскоши, как горячая вода, не стоит и говорить, но наш отельер обещал WiFi. Сначала он хотел 15 долларов за комнату, в итоге сторговались на 5. Лучше спать на мягкой кровати, чем на туристической пенке. Мы ударили по рукам, бросили вещи и пошли гулять по пляжу.

Широченный песчаный пляж с мокрым от морского бриза песком тянулся до самого горизонта. Мы шли вдаль, пока не стемнело. Кроме не очень успешного отельного бизнеса, местные промышляли рыбной ловлей. То и дело вдоль побережья нам попадались навесы, под которыми на столах сушили рыбу. Обратный путь нам освещала яркая луна. К отелю я подошёл совершенно без ног, в организме чувствовался острый недостаток лежания на кровати. Я отпираю дверь ключом и вижу, что с нашего ухода в номере ничего не поменялось. На кровати не появился застеленный постельным бельём матрас. Да чёрт с ним с бельём, хотя бы просто матрас. Мы пошли искать нашего метрдотеля, он сидел неподалёку на лавочке, выкатив пузо через расстёгнутую рубашку, и грыз какие-то семечки. С помощью гугл-переводчика и пантомимы мы начали объяснять, что неплохо было бы, чтобы в наших комнатах появились матрасы. Он выплюнул очередную шелуху изо рта и с непроницаемым лицом сказал, что матрасов нет. Я был настолько обескуражен, что на пару секунд забыл, как говорить.

– Как нет? Como no es? – у меня просто в голове не могло уложиться, как можно сдать туристам номер без матраса.

– No tengo colchones1313
  – У меня нет матрасов


[Закрыть], – сказал он, выплёвывая очередную шелуху от семечки.

Что ж, по крайней мере, дно кровати было не реечным, а из сплошной фанеры. Я разложил на нём туристическую пенку и спальный мешок, чтобы было помягче. Владимир решил переночевать в гамаке. И нам предоставили обещанный WiFi – сигнал из находившегося неподалёку отеля добивал до наших номеров, правда, не проходил внутрь номера, так что сидеть в интернете приходилось снаружи.

Я проснулся в пять утра с совершенно ясным сознанием. На улице уже светало, и спать больше не хотелось. Заглянул к Владимиру – он сопел, как младенец. Решил прогуляться до океана. Пляж был пуст, я один стоял и смотрел, как солнце выбирается из-за горизонта где-то слева на границе земли и воды. Как оранжево-красные предрассветные солнечные лучи чертят неоновые полосы на поверхности океана. Я смотрел, как стая из дюжины птиц летела шеренгой так близко к воде, что едва её касалась. Птичий полёт был плавен, словно повторял движения волн. Я смотрел, не желая моргать. Из моих глаз текли слёзы. В это короткое мгновение я как будто был счастлив.

Когда подошёл Владимир, солнце уже светило вовсю, и вокруг появилась жизнь. На пляже загорали местные бездельники, в кафе под навесом кто-то подметал пол, как будто ждал прихода гостей, хотя мы двое были единственными туристами на милю вокруг. Владимир держал в руке ананас, нарезал его маленьким перочинным ножом на кусочки и через один передавал кусочек мне. К нам подошёл один местный и сначала минуту стоял молча, разглядывая нас. Его немного пошатывало, в воздухе распространился мягкий аромат перегара, глаза его были похожи на тихий омут, а из уголка рта то и дело норовила протечь слюна. Одет он был в стильные грязные шорты на босу ногу и такую же невообразимого цвета футболку.

– Where are you from? – наконец выдал он.

– From Russia.

– Oh… – Он кивнул и на секунду завис, видимо, вспоминая, где это. – I am businessman! – добавил он после паузы, ткнув себя в грудь пальцем.

На наших лицах растянулась улыбка. Дальше он не очень внятно стал рассказывать про то, какой он тут бизнесмен, жестикулируя, брызгая слюной и периодически добавляя «If you know what I mean1414
  Если вы понимаете о чём я


[Закрыть]». А мы, если говорить откровенно, didn’t know. В конце своего спича он добавил:

– Can you give me dollar?

Тут схема его бизнеса стала ясна окончательно. Мы попросили его оставить нас в покое и дать спокойно насладиться завтраком, но в его бизнес-модели такой вариант предусмотрен не был, и он начал злиться из-за того, что мы не поддерживаем его бизнес. Чтобы не доводить дело до рукоприкладства, а прикладывать к нему руки было просто противно, мы решили уйти сами. К тому же ананас мы почти доели, остатки отдали бизнесмену, чтобы хоть как-то поддержать местную экономику.

Гондурас расположен так, что от Сальвадора до Никарагуа его можно проскочить между завтраком и обедом, а если хочешь посмотреть сам Гондурас, нужно делать большой крюк в сторону Карибского побережья. Мне не хотелось надолго задерживаться тут, а Владимир, напротив, решил погрузиться в местную культуру, поэтому в Тегусигальпе мы погуляли один день на каком-то местном фестивале, а на следующее утро распрощались, и я уехал в Никарагуа.

Когда я приехал в Гватемала-Сити, мне говорили, что это опасный город и он считается криминальной столицей мира. Потом то же самое говорили про Сан-Сальвадор. А потом и про Тегусигальпу. А сейчас по дороге в Манагуа я получил сообщение от какой-то местной девушки, нашедшей меня по геотегу в соцсети: «Managua es peligrosa1515
  В Манагуа опасно


[Закрыть]». Да я знаю, я же этого и хочу. Манагуа вообще не назовёшь туристическим городом. Мало туристов – мало гостиниц. Мало гостиниц – нет конкуренции – высокие цены. Восемь баксов стоил самый дешевый хостел в каком-то реально стрёмном районе, и, конечно, я его забронировал. Когда я искал его в этом никарагуанском гетто, за мной увязались местные ребятишки. Видимо, тут настолько редко бывают туристы, что им было интересно посмотреть на такую диковинку. Сам хостел на вид был довольно приличным – двухэтажное здание с навесом на крыше. Разумеется, всё было зарешёчено: окна, двери, навес на крыше и забор с колючей проволокой по периметру. Встретил меня приветливый администратор, одетый в светло-голубую рубашку.

– Вам общий номер или только для мужчин? Возьмите для мужчин, он всего на один доллар дороже, – к моему удивлению, администратор неплохо говорил по-английски.

– Нет, спасибо, мне подойдёт общий.

Я расплатился, и он повёл меня на второй этаж, показал дверь в комнату, туалет, душ и проход на крышу.

– В цену включен завтрак, он будет подан завтра на крыше в девять, – сказал он и удалился.

Я открыл дверь в комнату. Внутри никого не было, все четыре двухъярусные кровати были заправлены и готовы принимать гостей. Из любопытства я заглянул в две соседние комнаты, там тоже никого не было. Я был единственным гостем на весь хостел! Ах он хитрец, хотел взять с меня на доллар больше за точно такую же пустую комнату «для мужчин». Хорош!

Я бросил шмотки и пошёл узнавать, где тут поблизости можно недорого пообедать. На объяснения у администратора не хватило словарного запаса на английском, и он сказал, что проводит меня. Ну окей. Мы вышли из хостела, он запер дверь на ключ, и мы пошли. За нами снова увязались те же ребятишки, видимо, они ждали на улице, пока я выйду. Но администратор что-то сказал им строгим тоном, и они от нас отстали. Через пять минут петляний по подворотням мы пришли в уличную закусочную, где за два бакса мне подали традиционную для Центральной Америки жареную куриную ногу с рисом, красной фасолью и платаном. Платан – это большой банан на вид и что-то среднее между незрелым бананом и картошкой на вкус.

Манагуа вовсю готовился к празднованию Рождества. На центральной улице проходило что-то вроде соревнования тематических инсталляций. На протяжении километра или даже больше по обеим сторонам улицы были смонтированы множество сцен с фигурами, изображающими рождение Иисуса и поклонение волхвов. Большинство сцен были отмечены логотипами разных компаний, видимо, спонсоров инсталляций. Ближе к набережной, а город Манагуа находится на берегу одноимённого озера, стали встречаться конусообразные сооружения, изображающие рождественские ели. Никогда не любил эти конусы. Ладно, в Никарагуа ближайшие ёлки находятся за пару тысяч километров, но почему Россия в декабре пестрит разноцветными конусами, мне не очень понятно. У нас что, мало ёлок?

Я возвращался с прогулки, когда уже стемнело. Пробираться к своему хостелу через тёмные малолюдные закоулки не самого благополучного района Манагуа было немного страшновато, но и в этом городе я так и не встретил обещанную опасность. Утром сел в автобус в сторону Коста-Рики.

Мне нужно было пересесть на другой автобус в очередном городке размером с подкову блохи. Позади была долгая поездка без остановок, и мне очень хотелось в туалет. Я пытался мимикрировать под местного, уже обзавёлся солидным загаром и скрывал предательски голубые глаза зеркальными солнечными очками, но это не помогало, на меня всё равно смотрели как на пришельца, пока я искал туалет на рынке у автобусной остановки. Видимо, сюда редко заезжали белые туристы из других стран. На вопросы никто не отвечал. Или не понимали мой испанский, или не хотели раскрывать пришельцам стратегические объекты.

Наконец, я увидел забегаловку с пластиковыми стульями, где основным блюдом было бутылочное пиво. Из кафе доносился гул испанской речи вперемешку с гоготом и звоном бутылок. Но когда я вошёл, все посмотрели на меня и замерли. Как будто время остановилось. Кажется, даже пузырьки в пиве застыли и перестали подниматься. Повисла такая тишина, что я услышал, как капелька пота стекла со лба и разбилась об пол с грохотом упавшего метеорита. Моя капелька пота. Я быстро нашёл глазами туалет и начал пробираться к нему между столиками, неловко задевая сидящих большим рюкзаком. Все посетители кафе пристально следили за мной. Пивные пузырьки тоже смотрели на меня сквозь зелёные бутылочные стёкла. Я уже подошёл к мужскому туалету, как дверь распахнулась, и навстречу мне вывалилась пара парней, что-то весело обсуждая. Увидев меня, они тоже застыли с каменными лицами. Один из них был на голову меня выше и шире в плечах. В воздухе как будто запахло озоном от высокого напряжения. В голове промелькнула мысль: «Интересно, как по-испански «Ты с какого района?». В этот момент лицо здоровяка расплылось в улыбке, он раскинул руки и кинулся меня обнимать, смеясь и говоря что-то на испанском. Я выдохнул, улыбнулся и обнял его в ответ. Время продолжило ход, пивные пузырьки вновь устремились вверх, и пространство заполнил привычный разговорный гул. Когда я вышел из туалета, уже никто не обращал на меня внимания. Все были заняты своими разговорами, как будто ничего необычного и не происходило. Я посмеялся над всей этой ситуацией и продолжил своё путешествие.

На подъезде к Коста-Рике я понял, что мои деньги скоро закончатся. Несмотря на маниакальную экономию, трёх с половиной тысяч долларов недостаточно, чтобы объехать весь мир. Какие у меня есть варианты? Экономить на жилье, еде или дороге. В путешествии автостопом вижу мало смысла, потому что автобусы тут недорогие, а автостопом ты будешь передвигаться гораздо медленнее. Расстояние, которое преодолеваешь на автобусе за день, автостоп отнимет дня два-три. Получается, деньги, сэкономленные на проезде, ты потратишь за эти два-три дня на еду или жильё. Есть меньше я тоже не могу, остаётся жильё. Я вспомнил про каучсёрфинг. Снова залез в приложение, долго изучал варианты. И тут увидел фишку, которую раньше не замечал – открытый запрос. Ты пишешь объявление, когда и куда едешь, и люди сами присылают тебе приглашения. Я написал, что собираюсь на Рождество в Сан-Хосе, столицу Коста-Рики, и стал ждать. Полдня не было ничего. Кто-то написал предложение просто встретиться, когда я буду в Сан-Хосе. Да я не против встретиться, дружище, но сначала мне нужно найти, где переночевать. Я убрал телефон в карман и стал считать капли на стекле. Дождь был несильный, не тропический ливень, так, лёгкое покапывание. Мы ехали сквозь какое-то плоскогорье, туман стелился, как одеяло, между бугристыми, покрытыми густым тропическим лесом, вершинами. Как будто какой-то великан высунул по краям одеяла свои волосатые, согнутые в коленях ноги. Я снова достал телефон и увидел единичку на иконке каучсёрфинга. Это было приглашение от молодого учителя английского из Сан-Рамона – маленький городок недалеко от Сан-Хосе. Это как ехать в Питер и по дороге остановиться в Гатчине. Парень был каучсёрфером со стажем. Он постоянно приглашал к себе гостей и вёл гостевую книгу, я был сто-каким-то. Пару лет назад у него даже останавливалась пара из России. Он жил в небольшом домике с гостиной и одной спальней. В спальне стояла двухъярусная кровать, на постельном белье были нарисованы персонажи мультиков. На Рождество к нему в гости пришла бабушка, и мы вместе жарили кукурузные лепёшки. Это было мило. Я пробыл у них пару дней. Мы исходили маленький Сан-Рамон вдоль и поперёк, и я поехал дальше. Пока я был у него, мне пришло ещё четыре приглашения, так что мне даже пришлось выбирать. Один парень сказал, что заберёт меня от автовокзала на своём БМВ, и это всё решило. Он написал, что хочет пообщаться и попрактиковать свой английский. Сначала я дико переживал, что мне не хватит моих скудных познаний английского языка. Но когда мы встретились, все мои переживания улетучились с первой его фразой.

– Хеллё, май френд! Вельком ту Коста-Рика!

У него был просто невероятный испанский акцент, поэтому я даже часто подсказывал ему какие-то слова или поправлял. Не подумайте, что я смеюсь или как-то ставлю себя выше его. Совсем нет! Парень учил язык самостоятельно, без учителей, только с помощью приложений. То, что он мог связать несколько слов и поддержать беседу, достойно уважения. Следующие пару дней он катал меня по городу, показывая все достопримечательности. Но, сказать по правде, жителя одного из самых красивых городов Европы, а может и мира, сложно удивить колониальной архитектурой. Главная красота латиноамериканских стран скрыта не в городах. В общем, я не стал сильно злоупотреблять гостеприимством и через пару дней перебрался в хостел недалеко от центра. К тому же Владимир тоже приехал в Сан-Хосе, и мы договорились встретиться в хостеле.

На удивление, кроме нас с Владимиром, в хостел приехали ещё русские. Было очень странно услышать русскую речь на ресепшене. Это была девушка чуть старше меня с десятилетней дочкой, у них было какое-то долгое путешествие по буддийским храмам мира или что-то вроде того. И ещё один парень, который представился микрокинезитерапевтом. Это какое-то ответвление от мануальной терапии, придуманное во Франции почти полвека назад. Отличие в том, что лечение происходит лёгкими касаниями. По теории микрокинезитерапии, каждый внутренний орган держится за определённую точку на теле, и если орган плохо работает, надо на эту точку нажать, это должно его перезапустить, или исправить, или что-то вроде того. Больше похоже на какой-то шаманизм.

– А что ты лечишь? – мне стало интересно узнать об этом поподробнее.

– Разные заболевания: старые травмы, заболевания нервной системы, часто обращаются с бесплодием, аллергии.

– И это реально работает? – со скепсисом спросил я. – То есть приходит хромой чувак с костылём, ты нажимаешь на определённые точки, и он бросает костыль и уходит?

– Ну, я не Иисус, но за несколько сеансов могу избавить от боли.

– Ты сказал, что лечишь аллергию, – я решил испытать эту сомнительную практику на себе, – вылечи меня!

У меня действительно была аллергия на пыльцу полыни и берёзы и ещё на яблоки и груши. От фруктов я мог отказаться, а от пыльцы в период цветения не спрячешься.

– Давай, без проблем, – согласился он, – садись на стул, сейчас проведём тебе сеанс.

– Надо раздеваться? – спросил я, он отрицательно помотал головой.

Со стороны это выглядело как настоящий шаманизм. Один человек сидит на стуле, второй ходит вокруг него, одной рукой водит по телу, перебирая пальцами, и что-то нашёптывает, а во второй руке держит телефон с заклинаниями, то есть подсказками на экране. Сеанс длился минут десять.

– На сегодня всё, – сказал он. – По хорошему, надо провести ещё один сеанс через пару недель, а лучше месяц, но даже один сеанс имеет сильное воздействие, и организм должен приспособиться.

– Окей, проверю, насколько сильным было воздействие, когда буду в России в мае или августе, то есть через пару лет, ха-ха, – сказал я с большим недоверием.

Новый год мы отметили в хостеле бурно и весело большой интернациональной компанией. Кроме нашей русской компании, за одним длинным столом во внутреннем дворике хостела собрались канадцы, американцы, итальянцы, немцы и чёрт знает кто ещё. Рядом со мной сидела женщина из Италии, примерно лет сорока, она спросила, сколько лет мне.

– Попробуй угадать, – сказал я.

– Я думаю, около двадцати семи, – предположила она.

– Мне тридцать четыре.

– Тридцать четыре?! – сказала она с удивлением, а потом добавила с некоторой досадой, – Мне тридцать два!

Хорошо, что я не стал угадывать, сколько лет ей.

Владимир сидел напротив и болтал с девушкой из Америки. Очень быстро их знакомство переросло в бурный роман. Через пару дней они уехали на побережье встречать романтические закаты, потом Владимир получил туристическую визу в США, и они улетели в дом мировой демократии справлять свадьбу. Как удивительно, что этому русскому витязю, грезившему грин-картой и жизнью в Штатах, посчастливилось встретить свою любовь именно из страны мечты! Может, мысли действительно материальны? А ведь на его месте мог бы быть я, если бы сел с той стороны стола. Но я никогда не мечтал о переезде в Америку.