Текст книги "Холодная война в «сердце Африки». СССР и конголезский кризис, 1960–1964"

Нейтрализация Лумумбы

Лумумба находился в полной изоляции в своей резиденции, окруженной войсками ООН, которые охраняли его от десантников Мобуту, имевших приказ арестовать премьера. По телефону он мог позвонить только в министерство безопасности. Звонили и оттуда, радостным голосом сообщали об очередном аресте его соратника. Лумумба, похоже, растерялся, толком не знал, что делать. Сначала он грозил применить против войск ООН силу, потом неоднократно обращался к ее руководству с посланиями, где просил признать его правительство единственно законным. Все обращения остались без ответа. То он хотел ехать в Стэнливиль, где собирались его сторонники, то требовал предоставить ему самолет для поездки в Нью-Йорк, где он намеревался выступить на XIV сессии ГА ООН.

Подавленное моральное состояние Лумумбы усугублялось личным горем. После ареста Лумумбы друзья помогли его жене Полин добраться до Швейцарии с двухлетним сыном Роландом и с годовалой дочерью Кристиной. Еще трое детей: Франсуа десяти лет, Патрис восьми и Юлиана пяти – были отправлены в Каир. В Женеве младший ребенок умер. Гроб с телом прибыл в Леопольдвиль. Обычай требовал захоронить девочку там, где она родилась. Лумумба попросил самолет ООН, чтобы доставить ее в Стэнливиль. Последовал отказ: у ООН мало самолетов в Конго, и «они предназначены для перевозки только персонала и грузов ООН»[358]358
  Dayal R. Op. cit. R 132–133.


[Закрыть].

Лумумба оставался для США реальной угрозой. ЦРУ считало, что он «в оппозиции не менее опасен, чем во власти», и «кризис не может быть преодолен, пока он остается активной политической фигурой». На следующий день после переворота, 15 сентября, Девлин телеграфировал в Лэнгли: «Единственное решение – убрать его [Лумумбу] со сцены как можно скорее»[359]359
  United States Senate. Alleged Assassination Plots Involving Foreign Leaders. An Interim Report of the Select Committee to Study Governmental Operations With Respect to Intelligence Activities. Together With Additional, Supplemental, and Separate Views. Washington, 1975. P. 17. Далее: Senate Intelligence Committee Report; Devlin L. Op. cit. P. 107.


[Закрыть].

Противники Лумумбы внутри Конго укрепляли свои позиции. Мобуту первым делом позаботился о личной безопасности. Ему показалось мало постоянной охраны из военнослужащих ООН и проживания в военном лагере по соседству с заместителем командующим войсками ООН в Конго марокканским генералом Мохаммедом Кеттани. Мобуту пожаловался Дайялу на бессонницу и нервное истощение по причине нескольких попыток покушения на его жизнь и попросил «раз-другой» переночевать в гостинице «Ле Рояль», штаб-квартире ООН, на что получил согласие. Через неделю в гостинице обосновались жена, дети, сводная сестра и другие родственники Мобуту, занявшие к неудовольствию ооновского персонала почти половину этажа здания, где и без них было тесновато[360]360
  Dayal R. Op. cit. P. 66–67.


[Закрыть].

29 сентября Мобуту объявил о создании временного руководящего органа – Коллегии верховных уполномоченных[361]361
  Первоначальное название «Коллегия верховных комиссаров» показалось Госдепартаменту США «слишком русским, слишком коммунистическим», и Девлин убедил Мобуту заменить «комиссаров» на «уполномоченных». (Devlin L. Op. cit. Р. 87, 88).


[Закрыть]. Президент Касавубу своим декретом передал этому неконституционному органу всю «административную и исполнительную власть[362]362
  Epstein Н. Op. cit. P. 51.


[Закрыть]. Коллегию возглавил член группы Бинза Ж. Бомбоко, американская креатура. Его заместителем стал еще один член Бинзы А. Нделе. Уполномоченных набрали из недоучившихся студентов, срочно вызванных из западноевропейских и американских университетов. Это был изначально недееспособный орган, реальные управленческие функции выполняли бельгийские советники, в массовом порядке вернувшиеся в Конго после мобутовского переворота[363]363
  A/45557. Организация Объединенных Наций. Генеральная ассамблея. Сессия 15. Официальные отчеты и приложения. Нью-Йорк, 1960–1961. 85. Положение в Республике Конго. Второй доклад о ходе работы на имя Генерального Секретаря от его специального представителя в Конго и обмен посланиями между Генеральным Секретарем и представителем Бельгии и между Генеральным Секретарем и председателем правительства провинции Катанга. 2 ноября 1960 г. Нью-Йорк, 1970. С. 25.


[Закрыть].

Для дискредитации Лумумбы Мобуту прибегал к провокациям. Вдруг обнаружился «портфель Лумумбы», с его письмами к президенту Ганы К. Нкруме, где излагался план выдворения войск ООН из Конго и замены их советскими[364]364
  Scott I. Op. cit. Р. 135–138.


[Закрыть]. Эксперты ООН определили, что письма – грубо сделанная фальшивка, но Мобуту это не смутило. Он заявил, что примирение с «коммунистическим агентом» и «предателем» Лумумбой невозможно и потребовал от ООН его выдачи. Ооновская охрана несколько раз препятствовала агентам мобутовской службы безопасности, у которых был ордер на арест Лумумбы, проникнуть в его резиденцию[365]365
  Dayal R. Op. cit. P. 88.


[Закрыть].

По всей стране шли массовые аресты сторонников Лумумбы. «КНА, – сообщал Дайял в докладе генеральному секретарю ООН, – не только не обеспечила какой-либо безопасности или устойчивости, но и сама превратилась в главный источник беззакония. Войска КНА, разбросанные по всей стране, лишенные какого-либо систематического руководства или контроля, недисциплинированные, не получающие платы и хорошо вооруженные, занялись самоуправством. Произвольные аресты и заключения в тюрьму без тени законного основания стали обычным явлением. В Леопольдвиле, который является центром государственной жизни и главным очагом политической деятельности, КНА насадила террор, угрожающий парализовать жизнь страны»[366]366
  A/4557. C. 25–26.


[Закрыть]. Администрация ООН в Конго спасла от верной смерти двух ближайших соратников Лумумбы – вице-премьера Антуана Гизенгу и министра по делам молодежи Мориса Мполо, – освободив их из заключения накануне перевода в одну из тюрем Катанги[367]367
  UKNA. FO 371/146646. British Embassy in Leopoldville – Foreign Office. No. 824. October 9, 1960.


[Закрыть].

По воспоминаниям Девлина, Дайял «отказался признать уполномоченных в качестве законного правительства Конго и серьезно не воспринимал многих, если не всех, конголезских политиков». Глава администрации ООН в Конго считал, что «найти выход из политического тупика невозможно без Лумумбы. Мы придерживались противоположного мнения: кризис невозможно преодолеть с Лумумбой, при его активном участии, поскольку он был главным препятствием для урегулирования»[368]368
  Devlin L. Op. cit. P. 107.


[Закрыть].

В высших властных и спецслужбистских эшелонах США планы «нейтрализации» Лумумбы вынашивались с середины августа 1960 г. Факты об этом стали достоянием гласности благодаря докладу комиссии сената во главе с Фрэнком Черчем, расследовавшей в 1975 г. заговоры с целью убийства иностранных лидеров, в которых участвовали американские должностные лица[369]369
  Senate Intelligence Committee Report.


[Закрыть].

18 августа Девлин направил в штаб-квартиру ЦРУ телеграмму, где прогнозировал приход коммунистов к власти и предлагал действовать без промедления: «Посольство и сотрудники ЦРУ [в Леопольдвиле] считают, что в Конго происходит классический захват власти коммунистами. <…> Независимо от того, является ли Лумумба настоящим коммунистом, или он только ведет игру по указке коммунистов, чтобы укрепить свою власть, антизападные силы набирают влияние в Конго. Возможно, осталось мало времени для принятия мер, чтобы избежать еще одной Кубы»[370]370
  Ibid. Р. 14.


[Закрыть].

Телеграмма была приурочена к заседанию Совета национальной безопасности, где обсуждалось и положение в Конго. Высказанную Эйзенхауэром «глубокую обеспокоенность» действиями Лумумбы директор ЦРУ Аллен Даллес воспринял как указание физически устранить премьера. Комиссия Черча пришла к выводу, что «заговор с целью убийства Лумумбы был санкционирован президентом», хотя свидетели по-разному интерпретировали высказывания Эйзенхауэра в адрес Лумумбы[371]371
  Ibid. Р. 13, 64–70, 263.


[Закрыть].

Специальная группа Совета национальной безопасности по тайным операциям 25 августа решила, что «при планировании наших действий в Конго нельзя исключать рассмотрения специфических действий, которые помогут избавиться от Лумумбы», что означало зеленый свет на операцию по его ликвидации. На следующий день Даллес телеграфировал Девлину: «В высших эшелонах власти пришли к определенному и однозначному выводу, что если (Лумумба) сохранит высокий пост, это неизбежно приведет в лучшем случае к хаосу, а в худшем – к установлению коммунистического контроля над Конго с ужасными последствиями для престижа ООН и интересов всего свободного мира. Поэтому мы считаем, что его устранение должно стать срочной и главной целью, высшим приоритетом наших тайных операций в нынешних условиях»[372]372
  Ibid. Р. 15.


[Закрыть].

Даллес подписал телеграмму сам. Делал он это очень редко, только когда хотел подчеркнуть особую важность и деликатность проблемы, о которой шла речь. На этот раз подпись директора ЦРУ значила больше: Девлин получил небывалые для резидента полномочия. Он мог использовать 100 тыс. дол. на проведение «любой операции по свержению Лумумбы» без уведомления центра, если он посчитает, что на консультацию со штаб-квартирой нет времени. Другие резиденты обязаны были согласовывать с руководством все операции, на которые предполагалось потратить более 50 дол[373]373
  Devlin L. Op. cit. Р. 62–63; Senate Intelligence Committee Report. P. 16.


[Закрыть].

ЦРУ приступило к активной фазе операции. По приказу начальника Отдела тайных операций Ричарда Биссела работавший на «контору» химик Сидней Готтлиб подготовил все необходимое: сильнодействующий яд, действие которого похоже на симптомы смертельной тропической болезни, противоядие, шприцы для подкожных впрыскиваний, резиновые перчатки, противогаз[374]374
  Kelly S. Americas Tyrant. The CIA and Mobutu of Zaire. How the United States Put Mobutu in Power, Protected Him from His Enemies, Helped Him Become One of the Richest Men in the World, and Lived to Regret it. Washington, 1993. P. 61; Senate Intelligence Committee Report. P. 19–21.


[Закрыть].

19 сентября Биссел и Бронсон Твиди, руководитель Африканской секции Отдела тайных операций, направили Девлину шифрованную телеграмму Они использовали закрытый канал связи, созданный специально для организации убийства Лумумбы. Девлину предписывалось встретить в Леопольдвиле некоего Джозефа Брауна, который назовется «Джо из Парижа», получить от него устные инструкции и неукоснительно их выполнять[375]375
  Senate Intelligence Committee Report. R 22–23.


[Закрыть]. 24 сентября в Леопольдвиль пришла телеграмма от директора ЦРУ: «Мы намерены оказать любую возможную помощь, чтобы лишить Лумумбу всякой возможности вновь занять государственный пост. Если ему не удастся это в Леопольдвиле, нельзя допустить его перемещения в Стэнливиль или куда-нибудь еще»[376]376
  FRUS, 1958–1960. Vol. XIV: Africa. Washington (D.C.), 1992. P. 501.


[Закрыть].

27 сентября «Джо», он же Готтлиб, сел в машину резидента и без предисловий изложил суть своей сверхсекретной миссии: отравление Лумумбы, которое должен организовать Девлин. Тот был шокирован, и, видимо, заметив смятение собеседника, Готтлиб сказал, что операция санкционирована президентом Эйзенхауэром. Протянув Девлину пакет с ядами и аксессуарами, Готтлиб добавил: «Детали – это ваше дело, но все должно быть чисто, ни одного следа, который мог бы привести к правительству Соединенных Штатов». И напоследок успокоительным тоном: «Благодаря той штуке, которая находится внутри, никто не догадается, что Лумумбу убили»[377]377
  Devlin L. Op. cit. P. 95.


[Закрыть].

Девлина это не успокоило. Если верить его мемуарам, он был против убийства Лумумбы в принципе, считал, что оно «несовместимо с нормами морали» и не мог найти оправдывающих его аргументов или рациональных объяснений. Трудно сказать, были ли соображения морали для видавшего виды разведчика определяющими. Более правдоподобными выглядят его опасения по поводу возможного провала операции: «Это стало бы катастрофой для посольства, ЦРУ и правительства Соединенных Штатов. Наши отношения со странами третьего мира серьезно бы осложнились, чем не замедлил бы воспользоваться Советский Союз, и конечно, конголезцы нанесли бы ответный удар, развязав насилие против американцев и европейцев в Конго»[378]378
  Ibid. P. 96.


[Закрыть].

Девлин понимал, что если он откажется, его немедленно отзовут, заменят более сговорчивым офицером, и о карьере в ЦРУ ему придется забыть. Он решил «тянуть с выполнением задания как можно дольше в надежде, что политическое влияние Лумумбы сойдет на нет, и он не будет больше опасен, или, что конголезцам удастся захватить его в плен». На руку Девлину было то, что сроки, отведенные ему для отравления Лумумбы, были очень сжатыми. Яд, полученный от «Джо», мог подействовать, только находясь в некой субстанции, которую Лумумба должен проглотить – еде или зубной пасте. Охрана пропускала в резиденцию только обслуживающий персонал. У Девлина был только один агент, «который в перспективе мог бы получить доступ к кухне и комнатам, где жил Лумумба»[379]379
  Ibid. Р. 96–97.


[Закрыть]. 5 октября срок годности привезенного яда истек, и он выбросил его в реку Конго[380]380
  Senate Intelligence Committee Report. P. 29–31.


[Закрыть].

Ликвидация Лумумбы оставалась в числе «самых приоритетных» операций ЦРУ, и Девлин запросил дополнительный персонал для «оперативной работы и контроля». В помощь Девлину был направлен старший по званию офицер Жюстен О’Доннелл, заместитель командира «сверхсекретного подразделения» в Управлении планирования ЦРУ На предложение Биссела организовать ликвидацию Лумумбы, он ответил, что «заговор с целью убийства, организованный в округе Колумбия, может считаться нарушением федерального закона», но согласился поехать в Конго, для выполнения миссии по «нейтрализации» свергнутого премьера «как политического фактора»: хитростью выманить его из резиденции и передать его конголезским властям. То, что противники Лумумбы наверняка расправятся с ним, О’Доннелл считал внутренним конголезским делом и угрызений совести по этому поводу не испытывал[381]381
  Ibid. P. 37–42.


[Закрыть].

О’Доннел прибыл в Леопольдвиль 3 ноября и первым делом попросил центр послать в его распоряжение агента под кодовым именем QJ/WIN. Это был «иностранный гражданин с криминальным прошлым, завербованный в Европе». Вскоре QJ/WIN был направлен в Леопольдвиль для выполнения задания, «вероятно, связанного с высоким личным риском». Он должен был проникнуть в резиденцию Лумумбы и выкрасть его. Даже для такого профессионала, как QJ/WIN, который, по словам О’Доннелла, не ведал сомнений и был способен на все, включая убийство, задача оказалась невыполнимой. Лумумба остался вне досягаемости ЦРУ[382]382
  Ibid. P. 42–45.


[Закрыть].

Девлин тем временем привлек к операции другого агента под кодовым именем WI/ROGUE с лихой биографией даже для человека своей профессии: «солдат удачи без гражданства, фальшивомонетчик и бывший грабитель банков». Он был готов выполнить любое задание, не сообразуясь с нормами морали. В ЦРУ его обучили «уничтожению объектов, владению стрелковым оружием и введению подкожных инъекций». Перед отправкой в Конго агенту сделали пластическую операцию и наложили искусственные волосы[383]383
  Ibid. P. 45–46.


[Закрыть].

Агентов поселили в одном отеле, они друг друга не знали. Выполняя задание Девлина присматривать кандидатов для привлечения к возможной акции, WI/ROGUE предложил QJ/WIN триста долларов в месяц плюс премиальные «за участие в разведывательной сети и команде ликвидаторов». Не зная, что они работают на одну «контору», тот предложение отклонил и сообщил о попытке вербовки Девлину. Давая показания в сенатской комиссии, Девлин сказал, что WI/ROGUE соответствующих полномочий не имел и сравнил его «с неуправляемой ракетой, которая может создать тебе проблемы раньше, чем ты будешь знать, что у тебя они есть»[384]384
  Ibid. Р. 45–48.


[Закрыть].

В конце ноября произошли события, которые заставили ЦРУ изменить свои планы в отношении конголезского лидера.

Касавубу и Мобуту начали дипломатическое наступление на международной арене. После мобутовского переворота в ООН находились две конголезские делегации: одна, назначенная правительством Лумумбы, во главе с Т. Канзой, другая – новыми властями во главе с бывшим министром иностранных дел Жюстеном Бомбоко. Ни та, ни другая не были допущены к участию в заседаниях XV сессии ГА. 2 ноября в Нью-Йорк прибыл Касавубу. Лумумба остался в Леопольдвиле под домашним арестом, а находившемуся там же, но на свободе, Канзе американское посольство отказало в визе. Посол США Клэр Тимберлейк был «твердо намерен не допустить ни одного сторонника Лумумбы в Нью-Йорк, чтобы обеспечить Касавубу максимальное преимущество»[385]385
  Dayal R. Op. cit. Р. 117.


[Закрыть].

8 ноября Касавубу выступил на заседании ГА и обратился с просьбой утвердить полномочия его делегации в качестве представителей Конго в ООН. Зорин назвал его просьбу «неуместной и недостойной попыткой» добиться признания полномочий «для себя и для какой-то группы людей, которую привезли в Нью-Йорк колонизаторы и те, кто им помогает». Советский представитель призвал предоставить место на сессии делегатам, назначенным правительством Лумумбы, которое «до сих пор остается единственным законным правительством республики, поскольку оно не было лишено мандата со стороны парламента Конго и, следовательно, не потеряло доверия конголезского народа». Коллегию же уполномоченных представитель СССР наградил резким даже для советской пропаганды эпитетом, назвав ее «бандой фашиствующих недорослей»[386]386
  Выступление представителя СССР В. А. Зорина на пленарном заседании XV сессии Генеральной Ассамблеи ООН по вопросу о положении в Конго // СССР и страны Африки 1946–1962 гг. Документы и материалы. Т. II (сентябрь 1960 г. – 1962 г.). С. 77–78, 79, 69.


[Закрыть].

Делегаты западных стран регулярно встречались для координации действий по реализации «операции», разработанной США для продавливания нужного Западу решения[387]387
  UKNA. Prem 11/3188. United KingdomMission to the United Nations – Foreign Office. November 9, 1960.


[Закрыть]. Представители Великобритании и Франции убеждали коллег из своих бывших колоний занять «правильную позицию» и поддержать назначенцев Касавубу[388]388
  Ibid. November 10, 1960.


[Закрыть].

СССР и Гана пытались добиться отсрочки голосования, но безуспешно. 10 ноября США провели через комитет ООН по проверке полномочий свою резолюцию, признававшую полномочия делегации Касавубу. 22 ноября эта резолюция была принята 53 голосами против 24 при 19 воздержавшихся. Помимо

СССР и других социалистических стран голосовали против 14 афро-азиатских стран[389]389
  АВП РФ. Ф. 590. Оп. 4. П. 6. Д. 16. Л. 16. Первый секретарь Отдела международных организаций МИД СССР В. Поляков. Обсуждение вопроса о положении в Конго Организацией Объединенных Наций с июля 1960 г. по апрель 1961 г., 25 апреля 1961 г.


[Закрыть]. 5 из них (Гана, Гвинея, Индия, Индонезия, Марокко, ОАР) имели контингенты в составе войск ООН в Конго. Предоставление делегации Касавубу права представлять в ООН Конго означало международное признание легитимности режима Касавубу-Мобуту. Это было большой дипломатической победой Запада в ООН по конголезскому вопросу.

27 ноября Касавубу встречали в аэропорте Нджили как национального героя. Из самолета он вышел в новеньком белом мундире фельдмаршала с эполетами, позолоченными аксельбантами и с саблей на боку[390]390
  Dayal R. Op. cit. Р. 143.


[Закрыть]. Вечером в резиденции президента состоялся пышный банкет на двести человек. Другая резиденция той ночью опустела. Воспользовавшись тропической бурей с грозой и ливнем, из нее незаметно ускользнул Лумумба и сел в поджидавшую его машину, которая помчалась в направлении Восточной провинции.

Он не скрывался, а просто ехал с друзьями в Стэнливиль. Вперед высылались люди, но не для обеспечения безопасности проезда, а для организации митингов. Мобутовские поисковые отряды, которым командование войск ООН предоставило самолеты и вертолеты, 2 декабря настигли и захватили группу Лумумбы. Он был избит, арестован и помещен в тюрьму военного лагеря Кэмп Харди в г. Тисвиле в 160 км на юго-восток от Стэнливиля.

Когда Лумумба оказался в руках Мобуту, операция ЦРУ по его ликвидации была отменена. Зачем было рисковать, привлекать наемных убийц, если их работу могли сделать конголезские враги Лумумбы.

СССР отреагировал на арест Лумумбы гневным протестом[391]391
  Заявление Советского правительства о положении в Конго // СССР и страны Африки, т. II. С. 95–100.


[Закрыть]. 7 декабря Зорин внес на рассмотрение Совета Безопасности проект резолюции, которая требовала от генерального секретаря ООН «немедленного освобождения премьер-министра Республики Конго Патриса Лумумбы» и его арестованных сторонников, принятия «всех необходимых мер для восстановления деятельности законного правительства и парламента Республики Конго». Командованию войск ООН в Конго предлагалось «незамедлительно разоружить террористические мобутовские банды»[392]392
  Там же. С. 132.


[Закрыть]. Резолюция была отклонена 8 голосами против 2 при 1 воздержавшемся. СССР наложил вето на проект, подготовленный Аргентиной, Великобританией, Италией и США, который фактически одобрял действия в Конго режима Мобуту-Касавубу и Хаммаршельда. 14 декабря был отклонен и польский проект, где генеральному секретарю предлагалось «принять необходимые меры, чтобы добиться немедленного освобождения г-на Лумумбы»[393]393
  Там же. С. 716.


[Закрыть].

«Год Африки» заканчивался для СССР чувствительным поражением в битве за Конго и крупной дипломатической неудачей по конголезскому вопросу в ООН. Конголезский лидер, на которого Хрущев сделал главную и единственную ставку в надежде превратить его в союзника, был отстранен от власти и арестован. Советское посольство было выдворено из Конго. Прозападный режим во главе с антикоммунистом Мобуту, за которым стояли США, прочно захватил власть. СССР не удалось добиться поддержки афро-азиатских стран во время голосования ключевых резолюций по конголезскому вопросу, они не поддержали план Хрущева, предусматривавший отставку неудобного СССР генсека ООН Хаммаршельда и коренную реформу организации. «Мы выиграли сражение, – подводил итоги 1960 года Девлин, – но война продолжалась, и мы начали готовиться к новому советскому наступлению»[394]394
  Devlin L. Op. cit. Р. 99.


[Закрыть].

Гизенга требует «прямого вмешательства» СССР

Опасность для планов Запада исходила из восточной части Конго. В течение октября и ноября сторонники Лумумбы собирались в Восточной провинции. Туда смогли перебраться большинство министров, часть депутатов парламента. Министр обороны генерал Лундула реорганизовал дислоцированные в провинции части КНК, очистил их от промобутовских элементов и создал вполне боеспособные силы численностью 5–7 тыс. человек. Прибывшие в октябре в провинциальную столицу Стэнливиль представители Коллегии уполномоченных были арестованы[395]395
  Analytical Chronology [December 1960] 11 CWIHP Conference Reader Compiled for the International Conference “The Congo Crisis, 1960–1961”. Washington, D.C. 23–24 September 2004. Organized by The Woodrow Wilson Centers Cold War International History Project and the Africa Program / Edited by L. Namikas and S. Mazov for The Cold War International History Project. P.. 49; Gizenga A. Ma vie et mes luttes. [n.p., n.d.]. P. 262–271.


[Закрыть].

Лумумбисты сплотились вокруг Антуана Гизенги, лидера Партии африканской солидарности и вице-премьера в первом конголезском правительстве. Гизенга имел репутацию антизападника как почитатель Секу Туре и единственный крупный конголезский политик, посетивший СССР. Он открыто поддержал Лумумбу в конфликте с Касавубу и, справедливо опасаясь репрессий Мобуту, перебрался в Стэнливиль, где создал правительство из сторонников Лумумбы.

Поначалу оно не позиционировало себя как альтернативный центр власти. После ареста направлявшегося в Стэнливиль Лумумбы Гизенга пошел на открытую конфронтацию с Леопольдвилем. 12 декабря он провозгласил себя премьер-министром и заявил, что Стэнливиль является новой резиденцией единственного законного правительства Конго[396]396
  Nkrumah K. Op. cit. P. 111.


[Закрыть].

Гизенга регулярно посылал Н. С. Хрущеву телеграммы о помощи. Он нередко преувеличивал угрозы своему режиму, описывал обстановку в тревожных, порой панических тонах. 14 декабря Гизенга попросил «немедленно, без задержки помочь военной техникой и продовольствием», чтобы дать отпор частям Мобуту, который «развязал гражданскую войну против солдат и отрядов, верных законному правительству». «Провинция Стэнливиль, – сообщалось в телеграмме, – находится под серьезной угрозой. Посадка ваших самолетов в Стэнливиле будет обеспечена. Предупредите нас о дне и часе прилета. Просим обеспечить по возможности внеочередное рассмотрение этой просьбы. Просим ответить нам в Стэнливиль не позже, чем через 2 дня, иначе попадем в плен». Хрущев с ответом не спешил, разослав телеграмму для ознакомления членам и кандидатам в члены Президиума ЦК КПСС[397]397
  Россия и Африка. Т. II. С. 252–253.


[Закрыть].

Смещение и арест Лумумбы сделали Никиту Сергеевича осторожным. Ответ преемнику Лумумбы должен был быть предельно взвешенным. Неторопливость советского лидера, считает М. Калб, была вполне оправданной: «Он уже раз рискнул, оказав военную помощь признанному премьеру всего Конго, и этот шаг обернулся против него самого. Теперь он не спешил связать себя подобными обязательствами с лидером мятежного правительства, власть которого распространялась только на одну провинцию»[398]398
  Kalb М. Op. cit. Р. 172.


[Закрыть].

Был еще один фактор, удерживавший Хрущева от поставок оружия Гизенге. Восточная провинция Конго находилась в блокаде, была отрезана от внешнего мира. Для доставки иностранных грузов в обход ООН требовалось разрешение суданского правительства. Дипломатия США и других западных стран сделала все, чтобы прорех в блокаде не было. Инструкция, направленная Государственным департаментом некоторым посольствам 15 декабря 1960 г., предписывала «задействовать все имеющиеся возможности, и, если необходимо, проводить жесткую линию, чтобы не допустить превращения Судана в ворота для советских поставок режиму в Конго, который фактически является коммунистическим сателлитом»[399]399
  FRUS, 1958–1960. Vol. XIV. Р. 630.


[Закрыть].

Ответ Хрущева последовал 24 декабря. Он был дипломатичным, носил общий характер и наверняка не удовлетворил Гизенгу: «Могу заверить Вас в том, что Советское правительство оказывало и впредь будет оказывать вместе с другими дружественными Республике Конго государствами всю возможную помощь и поддержку конголезскому народу и его законному правительству в справедливой борьбе против колонизаторов»[400]400
  СССР и страны Африки. Т. II. С. 141.


[Закрыть].

Советская дипломатия заняла выжидательную позицию, подталкивая «другие дружественные Республике Конго государства» к оказанию военной помощи правительству Гизенги, на передний край холодной войны в Конго.

Показательна в этом отношении беседа между заместителем министра иностранных дел В. С. Семеновым и послом ОАР в СССР Мохаммедом эль-Куни, состоявшаяся 13 декабря 1960 г. Посол рассказал о разговоре вице-президента ОАР маршала Абдель Хакима Амера с советскими руководителями на приеме в Кремле 7 декабря. Маршалу не удалось выяснить их позицию в отношении предложения Нкрумы «создать совместное командование вооруженных сил африканских государств». Оговорившись, что высказывается в предварительном и личном порядке, Семенов заметил, что «создание совместного африканского командования является, конечно, делом самих африканских стран». В ответ он услышал, что без военной поддержки извне, командование, буде оно создано, окажется гуманитарным органом, фикцией: «Конечно, – сказал эль-Куни, – у этого командования не будет достаточных материальных средств, поскольку оружие имеется только у ОАР, а обученные люди есть только в ОАР и Марокко. Поэтому такое командование сможет оказывать в основном моральную поддержку борцам за независимость и будет мобилизовывать общественное мнение в африканских странах»[401]401
  Россия и Африка. Т. II. С. 253–254.


[Закрыть].

Советскую сторону это явно не устраивало. Семенов высказал опасения в связи с решением ОАЕ и ряда государств, поддерживавших Лумумбу, отозвать свои войска из Конго в форме риторического вопроса: «Не откроет ли вывод войск африканских стран из Конго возможности для установления неограниченного господства там западных стран?». Посол ответил пропагандисткой фразой: «Африканские страны, отозвав свои войска из Конго, скомпрометируют действия ООН в Конго и разоблачат вмешательство ООН во внутренние дела страны». И предложил обсудить «практические вопросы» оказания помощи сторонникам Лумумбы[402]402
  Там же. С. 255.


[Закрыть].

Внятного заявления о советских намерениях в отношении режима Гизенги не прозвучало. Семенов говорил общие, напоминающие лозунги фразы, рассчитывая выяснить, насколько вероятна односторонняя помощь ОАР стэнливильскому правительству: «Империалисты блокировали Конго и делают вид, что Конго в их руках. Но это не так. Леопольдвиль – это не Конго, а Мобуту – это не Леопольдвиль. Организация практической помощи сторонникам Лумумбы имеет большое значение. Одними речами свергнуть империалистов в Конго нельзя». Ответ Эль-Куни не оставлял сомнений, что действовать в одиночку его страна не будет: «Одна ОАР без поддержки СССР и других своих друзей ничего не сможет сделать в Конго. Поэтому она хотела бы заручиться поддержкой в этом деле». На что Семенов заявил: «Мы не имеем каких-либо особых интересов в Конго». Убедившись, что советской помощи ждать не следует, посол сообщил, что правительство его страны окончательно решило отозвать свои войска из Конго, и выразил надежду, что другие африканские страны, чьи контингенты задействованы в операции ООН, поступят так же[403]403
  Там же. С. 255–256.


[Закрыть].

В течение двух первых недель декабря ряд афро-азиатских стран, чьи войска находились в Конго, заявили о намерении вывести их из-под командования ООН. В личных беседах и посланиях ганский президент Кваме Нкрума убеждал их не делать этого. Африканским коллегам он сулил скорое появление Африканского командования, которое и обеспечит урегулирование конголезского кризиса. «Умоляю тебя, – писал он Секу Туре 14 декабря, – проявить терпение и позволить твоим войскам остаться в Конго под командованием ООН». В противном случае, предостерегал Нкрума, «мы можем столкнуться с ситуацией, когда африканские войска в Конго, вероятно, будут сотрудничать с империалистами»[404]404
  Nkrumah К. Op. cit. Р. 109–110.


[Закрыть].

Нкрума рассчитывал под эгидой Африканского командования оказать военную помощь правительству Гизенги. Британское Министерство по делам Содружества располагало следующей информацией, полученной из «чрезвычайно деликатных источников»: «Нкрума оказывает давление на Насера, чтобы тот не выводил контингент ОАР из Конго, а, напротив, оставил его там и вместе с идеологически близкими странами, такими как Марокко, Эфиопия, Гвинея и Мали, сформировал раскольнические силы предположительно для действий вопреки приказам командования войск ООН в Конго. Их первоочередной задачей является восстановление пролумумбовских властных структур в Стэнливиле и вокруг него»[405]405
  UKNA. Prem 11/3188. Commonwealth Relations Office – Acting High Commissioner in Accra. No. 1640. African High Command. December 21, 1960.


[Закрыть].

Призыв Нкрумы был услышан. 22 декабря король Марокко Мухаммед V пригласил на конференцию в свою страну глав всех афро-азиатских стран, чьи контингенты находились в Конго (кроме Туниса). Повестка включала согласование единой позиции по Конго и, в частности, обсуждение возможности переподчинения своих контингентов правительству Гизенги. Лидеры Ганы, Гвинеи, Мали, ОАР и Цейлона приглашение приняли. Индия, Индонезия, Либерия, Судан и Эфиопия участвовать в конференции отказались[406]406
  The Casablanca Conference // Middle East Record. 1961. Vol. 2. Ed. by Y. Oron. P. 49.


[Закрыть].

Никаких альтернативных ООН структур Запад в Конго терпеть не собирался. Хаммаршельд заявил представителю Великобритании в ООН Патрику Дину, что «правительство, которое оставит свои войска в Конго и выведет их из состава ооновского контингента без согласия Касавубу, будет считаться агрессором»[407]407
  UKNA. Prem 11/3188. United Kingdom Mission to the United Nations – Foreign Office. Congo. December 24, 1960.


[Закрыть]. Нкрума подвергся жесткому прессингу.

Администрация Эйзенхауэра из-за «недружественной» позиции Ганы по Конго заморозила тридцатимиллионный заем на строительство гидроэнергетического комплекса на р. Вольта[408]408
  Мазов С. В. Политика СССР в Западной Африке, 1956–1964. Неизвестные страницы истории холодной войны. М., 2008. С. 104–117.


[Закрыть]. Нкрума считал этот проект становым хребтом индустриализации Ганы и полагал его реализацию одной из своих главных целей. Генерал Александер через день встречался с президентом, убеждал его отказаться от затеи с Африканским командованием. Генерал сообщил в Лондон, что в позиции Нкрумы наметились позитивные сдвиги, но нет уверенности, что удалось окончательно переубедить президента[409]409
  UKNA. Ргеш 11/3188. General Alexander – Commonwealth Secretary. December 24, 1960.


[Закрыть].

Тогда были задействованы самые крупные калибры. 30 декабря премьер-министр Великобритании Гарольд Макмиллан направил Нкруме секретное послание. Оно весьма походило на инструкцию и содержало недвусмысленные предупреждения. «Я уверен, – писал Макмиллан, – что, беседуя с коллегами в Марокко, вы будете твердо помнить о следующем. Любые попытки ослабить или подорвать присутствие Объединенных Наций в Конго или вмешаться извне, в обход Объединенных Наций, очень опасны. Последствия, боюсь, окажутся далеко идущими. Это может обострить холодную войну на территории Конго, и что еще хуже, разделить Африку на два враждебных лагеря. Кроме того, если любая страна попытается действовать в Конго, не подчиняясь ООН, она обязательно получит отпор. Возникнет угроза существованию этой организации, сложится очень опасная ситуация. У всех нас появятся тяжелейшие проблемы»[410]410
  UKNA. Prem 11/3188. Personal message from Prime Minister to President Nkrumah. December 30,
  1960.


[Закрыть]. Нкрума в своей книге о Конго это письмо не упоминает. Автор не встречал на него ссылок у других исследователей.

Просьбы Гизенги о помощи СССР становились все более настойчивыми. Прибывшая в Каир 18 декабря делегация в составе трех эмиссаров стэнливильского правительства на следующий день направила телеграмму Хрущеву. Пренебрегая дипломатическим языком, они упрекали Советский Союз в «инерции и бездеятельности» и призывали его лидера пойти на «прямое вмешательство» в конголезскую ситуацию. Конкретно они просили, точнее «умоляли», «вернуть пять самолетов “Ильюшин”, переданных правительству Лумумбы», чтобы «положить конец беззакониям Мобуту-Касавубу». О характере грузов, который лумумбисты хотели бы получить на «Илах», говорилось недвусмысленно: «Бельгийские, американские, французские колонизаторы и НАТО не останавливаются ни перед чем и даже поставляют автоматическое оружие, самолеты, боеприпасы клике Мобуту-Касавубу, несмотря на присутствие ООН в Конго. <…> Почему СССР не может помочь законному и демократическому правительству, пользующемуся поддержкой конголезского народа?»[411]411
  АВП РФ. Ф. 0590. On. 3. П. 2. Д. 9. Л. 62–63.


[Закрыть] Обращение осталось без ответа.