Текст книги "Первое правило стрелка"

– Мррряу, о чем вы там шепчетесь?

– Лажа, – сказал стрелок. – По-моему, это очередной развод. Парни, с чего вы взяли, что эта волшебная тварь хоть что-то знает? С чего вы вообще взяли, что она волшебная? Обычный говорящий кот, мало их таких, что ли? А может, он и не кот вовсе, а мутант какой-нибудь чернобыльский.

– Оскорбление? – промурлыкал кот да Винчи.

– Нет, – сказал Реджи. – Пока еще нет. Я заберу вся свои слова обратно, если ты докажешь мне, что действительно кое-что знаешь.

– Я знаю все обо всем стоящем, что только существует в нашей множественной Вселенной, милостивые государи, – промурлыкал кот да Винчи. – И я готов доказать это любому сомневающемуся в моих способностях.

– Отлично, – сказал Реджи. – У меня вопрос. Кто убил президента Кеннеди?

Глава 14

Война – это ремесло.

Бенедикт Эмберский

– Фехтование – это искусство, – сказал Гарри. – А для занятий любым видом искусства в первую очередь нужен талант.

– Фехтование имеет своей конечной целью убийство людей, а любое занятие, заточенное под убийство, не может быть искусством, – возразил Джек. – Это просто ремесло. Поверь мне, я знаю, о чем говорю.

– Со стороны фехтование выглядит красиво, а значит, это искусство.

– Отрубленные головы и вспоротые животы не могут выглядеть красиво, – сказал Джек. – Талант… Талант тут совершенно ни при чем. Нужен хороший наставник и практика. Чем больше практики, тем лучше. Все великие фехтовальщики имели за своей спиной горы трупов. Возьми, к примеру, д'Артаньяна. В «Трех мушкетерах» он переколошматил народу больше, чем Шварценеггер в «Коммандос» и «Терминаторе», вместе взятых.

– Что это за люди, о которых ты говоришь?

– Я все время забываю о том, насколько отстал ваш мир, – сказал Джек. – Впрочем, у него есть и свои преимущества. Я еще не видел в нем ни одного «Макдоналдса», что не может не радовать.

Бозел ел.

Несмотря на смену тела, метаболизм он сохранил драконий, и скатерть-самобранка выдавала ужин уже по третьему заходу. С каждым разом качество еды становилось все хуже и хуже. К счастью, драконы не особенно привередливы.

– Как мы будем решать сложности с нашим героем? – спросил Гарри, прикуривая от костра.

– Лично я никаких сложностей не вижу, – сказал Джек. – Основная проблема магии заключается в том, что она способна решать поставленные задачи только в очень узких рамках. Как формулируется наша задача? Герой должен зарубить Негориуса магическим мечом. Ни слова о фехтовании или о честном поединке с присутствием секундантов. Мы просто притащим Бозела в эту чертову Цитадель, поставим перед Негориусом, и все, что ему останется сделать – это ткнуть негодяя своей железкой. Это может сделать кто угодно, и никакие таланты ему для этого не понадобятся.

– Как-то у тебя все слишком просто.

– А зачем усложнять? Ты – маг, я – стрелок, он – дракон. У нас есть общее дело на троих. И за все, что мы делаем на протяжении нашего общего похода, мы отвечаем тоже вместе. Потому что мы – бригада.

– А мы бригада?

– Да, – сказал Джек. – И ты, Гарри Тринадцатый наш бригадир.

– Я? – удивился Гарри.

– А кто? На кого персонально возложили решение задачи? Кто притащил меня из пустыни и уговорил Бозела присоединиться к походу? Кто умеет вызывать демонов и строит себе башню? Ты – хороший волшебник, Гарри. Тебе не хватает только уверенности в себе.

– Ты в самом деле так думаешь?

Джек улыбнулся.

– Он прав, – неожиданно сказал Бозел, отрываясь от еды. – Далеко не каждый волшебник может призвать стрелка и уговорить дракона бросить свою пещеру. Я уже не говорю о перемене облика. К тому же я знаю Горлогориуса. Он никогда не послал бы на такое задание первого попавшегося выпускника. Он выбрал тебя, а это значит, что у тебя большой потенциал, маг.

– Только особо не зазнавайся, – сказал Джек. – Для, того чтобы этот потенциал реализовать, тебе придется как минимум пережить наше маленькое приключение.

Города-призрака они достигли к полудню следующего дня.

Городишко оказался небольшим и состоял всего из двух улиц, пересекающихся под прямым углом. На этом единственном в городе перекрестке находились заброшенное здание банка, гостиница, лавка гробовщика и салун.

Город был мертв уже достаточно давно.

Часть крыш сгнила и обрушилась внутрь зданий, половина окон была выбита, прорехи имелись даже в некоторых стенах, дерево которых почернело от времени. На всем лежала печать запустения.

Бригада из троих человек шла по главной улице города в молчании.

Периодически противно завывал ветер и гнал вдоль домов непременные для городов-призраков шары перекати-поля[29]29
  Перекати-поле когда-то был обычным кустарником и назывался «стой-на-месте», но потом какой-то рассеянный маг по ошибке пролил на него эликсир подвижности, и понеслось…


[Закрыть]. В общем, атмосфера была мрачная и не предвещала ничего хорошего.

Найти салун оказалось довольно просто. В этом путникам помогла табличка «Наше питейное заведение открыто от заката до рассвета», чудом сохранившаяся на повисшей на одной петле двери. Зато сама вывеска находилась в нечитаемом состоянии, и название салуна останется для потомков загадкой[30]30
  Единственный способ выяснить название – спросить у кота да Винчи, но вы уже знаете, как тяжело вышибать информацию из этой зверюги.


[Закрыть].

Внутри салуна более-менее уцелела только барная стойка, рядом с которой сидела на полу мумия бармена с грязным полотенцем для протирки стаканов в руке. Все остальное – столы, стулья, полки для бутылок – пребывало в руинах. В углу покоились обломки пианино.

– Не вижу никакого портала. – сказал Бозел.

Гарри закрыл глаза и просканировал магический фон. Эту процедуру можно проводить и с открытыми глазами, но окружающая обстановка удручала молодого волшебника.

– Портала сейчас нет, – объявил он. – Но он появится в определенное время.

– И когда наступит это определенное время?

– Ближе к полуночи, – сказал Гарри.

– Я думал, что портал назван постоянным, потому что он всегда на месте, – заметил Джек.

– В магии вообще нет ничего постоянного, – мудро сказал Гарри. – Как и во всем остальном мире.

– А нельзя как-нибудь ускорить открытие портала? – спросил Бозел. – Подобные города-призраки обычно давят мне на нервы.

– К сожалению, постоянные порталы не зависят о внешних условий, – сказал Гарри. – Они существуют сами по себе, и воздействовать на них никак нельзя. Меня тоже не особенно греет мысль застрять здесь до темноты, но другого выхода у нас просто нет.

– Меня беспокоит другое, – сказал Джек. – По вашим прикидкам, сколько человек могли жить в этом городе?

– Пятьсот, может быть, шестьсот, не больше, – сказал Гарри. – И, судя по постройкам, жили они здесь очень недолго. А почему ты спрашиваешь?

– На окраине города мы прошли мимо кладбища, на котором было больше тысячи могил, – сказал Джек. – Слишком много для такого поселения.

– Может, здесь хоронили мертвецов со всей округи, – сказал Бозел. – Я же говорю, что от человечества можно ждать любых странностей. В чем дело, стрелок? Ты боишься покойников?

– Нет. – Джек прошелся по пустому залу. Половицы зловеще скрипели под его сапогами. – Но мне не нравится, когда я чего-то не понимаю. Раз уж мы задерживаемся здесь до вечера, предлагаю вернуться и исследовать кладбище.

– Что там можно исследовать? – спросил Бозел. – Могилы, они могилы и есть. А может быть, ты – некрофил?

– Если хотите, оставайтесь здесь, а я осмотрю кладбище один.

– Плохая идея, – сказал Гарри. – Не думаю, что нам стоит разделяться. Как только члены отряда теряют друг друга из виду, с ними начинают происходить очень неприятные вещи. Так сказать, закон жанра.

– Тогда следуйте за мной, – сказал стрелок и вышел на улицу.

Спустя два часа они исследовали кладбище вдоль и поперек. Более того, они обнаружили еще три кладбища примерно таких же размеров. Места захоронений были расположены на подходах к городу со всех четырех сторон.

– Что-то не так, – сказал Джек. – Судя по состоянию жилищ, город покинут около двухсот лет назад, а некоторые могилы на кладбище совсем свежие.

– И на свежих могилах нет надгробных камней или хотя бы табличек с именами, – заметил Гарри. – Дата на последней табличке, которую мы нашли, совпадает с тем временем, когда город был покинут людьми. А после этого тут появилось втрое больше могил.

– Не слишком приятное место, – согласился Бозел. – Может быть, нам стоит вернуться в салун? Вдруг портал откроется раньше полуночи?

– Это вряд ли, – сказал Гарри. – Но вернуться можно. Кажется, мы тут уже все осмотрели.

По дороге назад они заглянули в пару домов. Не было похоже, что люди покидали город в большой спешке. Дома были практически пусты, вывезена даже мебель. В конюшнях не гнили скелеты лошадей, в городе не обнаружилось ни одной повозки. Отсюда забрали все, что представляло собой хоть какую-то ценность, и путникам стало ясно, что не какая-то неожиданная опасность согнала народ с насиженных мест.

Город умирал долго, может быть, даже несколько лет. Люди просто уезжали из него, перебираясь на новые места, одна семья за другой. Единственный труп, который обнаружила бригада, это труп бармена в салуне. Скорее всего, салун функционировал до последнего клиента, который по каким-то причинам взял да и убил бармена. Тело бармена было единственным, которое находилось не на кладбище.

Убедившись, что чуда не произошло и портал не от крылся раньше предсказанного Гарри времени, бригада вышла из салуна и устроилась на его ступеньках.

– Пожрем? – предложил Бозел.

Гарри вздохнул, вытащил из вещмешка скатерть-самобранку и передал ее дракону.

– Если хочешь, ешь. Лично у меня нет аппетита, – сказал он.

– Впечатлительный вы народ, волшебники. – Бозел развернул скатерть, потребовал жареного кабана и получил подгоревшего поросенка. Впрочем, ошибка в заказе не помешала дракону моментально приступить к трапезе.

– У меня какое-то предчувствие, которое я не могу ясно выразить словами, – признался Джек.

– Часто тебя посещают предчувствия? – спросил Гарри.

– Не очень. И каждый раз это предчувствие чего-то, нехорошего. Я предложил бы свалить отсюда, но мы, к сожалению, не можем. Сколько нам добираться до Леса Кошмаров, если мы не воспользуемся порталом и пойдем пешком?

– Кружная дорога займет год, – сказал Гарри. – А на прямом пути лежат земли, в которых идет война. Два великих города воюют между собой.

– Как давно?

– Лет сорок.

– И что они не поделили?

– Кто бы знал, – сказал Гарри. – Думаю, что они уже и сами точно не помнят. По-моему, там замешаны какие-то религиозные причины… Стоит нам попасться в руки одной из армий, как нас казнят на месте по обвинению в шпионаже и диверсионной деятельности. Или в качестве еретиков. Первое предпочтительнее, потому что еретиков принято пытать перед смертью гораздо дольше, чем шпионов и диверсантов. Ты веришь в каких-нибудь богов, стрелок?

– Я верю в Творца и святого Роланда, – сказал Джек. – А ты?

– Волшебники не верят в богов, – сказал Гарри. – В частности, они не верят в Творца, потому что доподлинно знают о его существовании. И не верят в богов рангом ниже из принципа. Говорят, слишком много чести.

Волшебники не верят даже в бога грома. Зато на каждой принадлежащей волшебнику башне можно без труда найти громоотвод.

– Кстати, если не принимать во внимание волшебников, а их можно не принимать во внимание по причине их небольшого количества, человечество – самая религиозная из рас, населяющих этот мир, – заявил Бозел, отрываясь от еды с целью оседлать своего любимого конька. – Посудите сами, все народы верят в Творца. Не верить в Создателя глупо и считается дурным тоном, потому что и дураку ясно, что Вселенную кто-то сотворил. Но по сути Творец – это единственный Бог, который заслуживает, чтобы его имя произносили с большой буквы. Все остальные – это идолы или кумиры, маленькие местечковые божки, и не более того. Каждый народ верит в своего собственного идола. У драконов он свой, у эльфов – свой, даже у гномов, орков и гоблинов существуют свои собственные кумиры, и верят эти народы только в них. Это логично, потому что чем больше народа верит в такого кумира, тем сильнее его кумир становится, и каждый народ поддерживает своего собственного бога. И только люди верят во всех подряд. Пролетая над городами, я видел храмы, посвященные богам эльфов и гномов, хотя жрецами и прихожанами в них были люди.

– Человек волен сам выбирать, во что ему верить, – заметил Гарри.

– Правильно, как и любое другое разумное существо, – сказал Бозел. – Но вера должна быть прагматичной. Сколько бы человек ни молился Вотану, покровителю гномов, тот не шевельнет для него и пальцем, и валькирии не унесут павшего воина в Валгаллу, если он не был гномом при жизни. Лесное божество не выйдет из своих заповедных чащоб, чтобы ответить на молитвы человека, мечтающего стать эльфом. А какой смысл верить в бога, от которого ты ничего не можешь получить?

– Ты противоречишь сам себе, – сказал Гарри. – Все верят в Создателя, но от него вообще никто ничего получить не может. Какой же смысл в этой вере?

– Вера в Создателя символизирует благодарность ему за существование Вселенной в принципе, – ответил Бозел. – У меня есть и другие соображения на этот счет, но выкладывать их волшебнику – это все равно что кормить зомби изысканнейшим фуа-гра[31]31
  Всем известно, что зомби не способны различать вкус поглощаемой ими пиши. Если бы это было не так, они не стали бы жрать гнилое мясо.


[Закрыть].

Солнце быстро клонилось к горизонту, словно у него тоже было нехорошее предчувствие относительно этого городка и оно желало поскорее убраться с места событий.

– Бинго! – воскликнул Гарри. Пока он слушал язвительную отповедь дракона, что-то в его мозгу щелкнуло и недостающий кусок головоломки встал на место. – Я знаю, что не в порядке с этим городом.

– И что же? – спросил стрелок.

– Подумай сам, это же очевидно, – сказал Гарри. – Постоянный портал, который может здорово срезать путь к Цитадели Трепета и открывается только по ночам. И четыре несоразмерных кладбища со всех сторон города.

– Ну и?

– Вне всякого сомнения, Негориус знает о существовании портала, – сказал Гарри. – Иначе он просто полный идиот. А если он знает о портале, то он просто обязан был подстраховаться. Это засада.

– Где? – Бозел вскочил со ступенек, бешено озираясь по сторонам.

– Вокруг, – сказал стрелок. – Кажется, я понял. Это не просто кладбища. Это места залегания зомби.

– Верно, – сказал Гарри.

– Так чего же вы сидите на месте? – возмутился Бозел.

– А что нам еще остается делать? Зомби вылезут на закате, портал откроется в полночь. – Стрелок посмотрел на солнце. – Думаю, у нас в запасе около часа.

– А потом?

– А потом придется драться, – спокойно сказал стрелок. – Волшебник, как лучше всего убивать зомби?

– Огнем.

– Может быть, стоит на время вернуть дракону его истинный облик?

– Не надо, – сказал Бозел, успокаиваясь. – А то еще меч во время схватки выроню. Такое пламя вам подойдет?

Он втянул воздух ноздрями и выдохнул изо рта струю огня около пятнадцати метров длиной. Стоявшее напротив здание банка мгновенно загорелось.

Стрелок удивился.

– Меняется только внешность, – пояснил Гарри. – Суть остается прежней. Дракон, он и в Африке дракон.

– А что такое Африка? – спросил Бозел.

– Место, где предметы не теряют своих свойств, – сказал Гарри. – Полагаю, что находится оно довольно далеко отсюда.

По мнению наставника группы Гарри по боевой маги во Вселенной наличествует только один вид разумных существ, убийство которого составляет проблему для волшебника, и существо это – другой волшебник. Все остальные виды изничтожаются достаточно просто.

Существуют тысячи магических способов ликвидировать людей, орков, гоблинов или гномов и прочих живых существ.

Для уничтожения нежити способов гораздо меньше, но их выбор тоже достаточно велик.

Скажем, вампира, представителя высшего класса нежити, можно убить при помощи «заклинания дневного света», при помощи левитации осиновых кольев или материализации в его теле не совместимого с жизнью количества серебра. Особым шиком в этой области считается «заклинание древесного бешенства», наложенное на недалеко растущую осину. Дерево приходит в такую неописуемую ярость, что срывается с места и забивает вампира ветками до смерти. Неизвестно еще ни одного случая, когда бы кровососу удалось вырваться из объятий заколдованной осины.

В отличие от вампиров зомби являются низшим классом нежити.

Одиночный зомби не представляет опасности не только для волшебника, но и для физически здорового человека. Зомби не особенно быстры, страдают частичной потерей ориентации и крайне малым запасом прочности собственного тела. Поскольку у зомби постоянно отваливаются какие-нибудь части тела, начиная с мелких, они не могут стрелять из лука и годятся только для ближнего боя. После первого выстрела тетива напрочь срезает им пальцы.

Основное оружие зомби – это мечи, топоры и дубины.

Основной метод борьбы с зомби – огонь.

Пламя вообще является универсальным оружием, при помощи которого можно убить практически все известные виды существ, исключая глиняных големов, которые от воздействия высоких температур становятся только прочнее.

Сила зомби – в их числе. Они имеют обыкновение накатываться на жертву неживой волной, погребать ее под своими гниющими телами, подавляя все попытки к сопротивлению, и разрывать на части. Для убийства рядового воина потребуется несколько десятков зомби, для убийства прославленного и опытного ветерана – сотни.

Для убийства стрелка, волшебника и дракона могут понадобиться совместные усилия нескольких тысяч. Плохая новость состояла в том, что эти несколько тысяч в наличии имелись.

– Какой план на бой? – спросил Бозел.

– Никакого плана, все примитивно, – сказал стрелок, прилаживая на спину емкость с зажигательной смесью для огнемета. – Встаем на перекрестке, они валят к нам со всех направлений, а мы их тупо уничтожаем до тех пор, пока они не кончатся. Или пока не откроется портал. Кстати, у меня есть убедительная просьба – постарайтесь не запалить салун. Не думаю, что пламя может повредить порталу, но пробиваться к нему через огонь может быть весьма неприятно.

Стемнело. С окраины города послышался нечеловеческий, душераздирающий вопль мертвеца, который только что обнаружил, что покой после смерти ему только снится.

Зомби разрывали свои могилы и выбирались на поверхность. У тех из них, кто сохранился лучше, это получалось быстрее, и они сразу же направлялись к центру города, не дожидаясь своих медлительных коллег. К счастью, у зомби отсутствуют всякие понятия о тактике:

– Не частите, – предупредил стрелок, когда на улицах города появились первые ожившие мертвецы. – Берегите заряды. Не стоит сейчас задействовать главный калибр, подождем, пока их соберется побольше.

Одиночных зомби Гарри поражал слабенькими фаерболами.

Когда ручеек зомби набрал силу и превратился в настоящий поток мертвых тел, Гарри перешел на «цепную молнию», стрелок взялся за огнемет, а Бозел часто-часто задышал.

Позднее эта схватка в городе-призраке вошла в анналы и получила название «день избиения зомби». Молодые волшебники кропотливо изучали параграф под названием «Наиболее эффективное использование подручных средств», поминая Гарри Тринадцатого недобрым словом.

С тех пор среди волшебников стало хорошим тоном для истребления зомби призывать на поле битвы дракона. Драконов такой поворот сюжета не слишком обрадовал, поэтому доля недобрых слов досталась и Бозелу.

Город пылал.

Относительно нетронутым оставался только салун, который бригада старательно оберегала, но и его стены уже начинали тлеть.

Воздух был наполнен зловонием, от которого у Гарри щипало глаза.

Зомби все шли. Новые и новые порции мертвецов занимались самооткапыванием на кладбище. У стрелка затек указательный палец на спусковом крючке огнемета, и он сменил его на средний.

Зомби, безразличные к жизни и смерти, ведомые записанной в развалинах их мозга программой, продолжали наступать, и казалось, что этому наступлению не будет конца.

Первым кончился боезапас у видоизмененного дракона. Когда он в очередной раз втянул воздух ноздрями, изо рта показалась только слабая струйка дыма.

Бросаться в ближний бой, даже при физической силе Бозела, было чистым безумием, и Бозел отступил за спины волшебника и стрелка. Теперь им приходилась отдуваться за троих.

Потом выяснилось, что и огнемет стрелка вовсе не был безразмерным. Не тратя времени зря, Джек скинул ранец на землю и швырнул в противника целую горсть гранат.

Куски мяса полетели во все стороны.

На ступеньках салона появился давешний бармен. На мумии красовалась изъеденная ржавчиной корона, а в руке вместо полотенца она сжимала длинный, с многими зазубринами, меч.

– Корона с четырьмя зубцами и восемнадцать зазубрин на клинке, – вспомнил Гарри теоретический курс истребителя нежити. – Да это же сам лорд Упокой!

– Ну и упокой его, – буркнул стрелок, выуживая из саквояжа дробовик.

– Я его упокою, – пообещал Бозел и прыгнул к крыльцу, обнажая Любителя Рубок.

Ох, искать мне другого героя, подумал Гарри. Но отвлечься от основной битвы и помочь Бозелу он не мог.

Любитель Рубок скрестился с древним мечом Повелителя зомби, и вдруг Бозел провернул изящнейший финт, при виде которого Ахиллес в исполнении Брэда Питта умер бы от зависти, и выбил меч из рук нежити.

– Офигеть, – пробормотал Гарри. – Чтоб мне всю жизнь на втором уровне ползать!

Вторым ударом Бозел отделил голову лорда Упокоя от тела, и она, подпрыгивая с резвостью футбольного меча, поскакала по улице прямо под ноги атакующих орд.

Обезглавленное тело сделало шаг вперед, протягивая к Бозелу руки. На несколько секунд дракон превратился во взбесившуюся мельницу, а потом мелко нарубленный фарш, когда-то бывший лордом Упокоем, упал на крыльцо салуна.

– Остаться должен только один! – крикнул Бозел и ринулся в самую гущу сражения.

У зомби явно поубавилось решительности. Дело, конечно, было не в атакующем с яростью берсерка драконе, ведь до этого их уничтожали не менее эффективно. Просто нежить осталась без своего главного вдохновителя, и желание подраться стало таять на глазах.

Еще не успевшие откопаться зомби прервали это занятие и остались лежать в своих земляных постелях. Те, кто успел выбраться наружу, но не отошел от кладбища достаточно далеко, предпочли вернуться обратно. И только находившиеся в непосредственной близости от бригады зомби продолжали сражение.

Через двадцать минут все было кончено.

Обессилевший Гарри рухнул на четвереньки, но ту же получил следующий «левел ап», и почувствовал внезапный приток энергии.

Стрелок прибрал оборудование в саквояж, вытер со лба пот и закурил сигарету, спрятавшись от удушающего смрада за табачным дымом. Бозел с Любителем Рубок в руке бродил меж останков зомби и тыкал клинком в еще шевелившиеся экземпляры.

– А говорил, что не умеешь фехтовать, – напомнил ему Гарри. – Что за детские шуточки?

– А я и не умею, – сказал Бозел. – Это все меч. Как только я его вытащил, он взял мое тело под контроль и принялся им размахивать. Это не я дрался мечом, скорее это Любитель Рубок дрался мной. Неприятное, кстати, ощущение.

– Таковы свойства магических мечей, – сказал Гарри. – Честно говоря, я надеялся на что-то подобное. Как только дело дошло до серьезной битвы, меч взял полную ответственность на себя.

– Предупреждать о таких вещах надо, – сказал Бозел.

– Не понимаю, почему ты жалуешься. Если бы не меч, лорд Упокой бы с тобой разделался. Он оттачивал искусство владения мечом лет двести до смерти и пару тысячелетий после нее. Таких мастеров еще поискать.

– Как подсказывает мой опыт, искать их особенно не потребуется, – заметил Джек. – Они сами к нам придут.

Портал открылся через пять минут после полуночи.

К этому времени город уже сгорел. Остался стоять только салун, который Гарри, обретя второе дыхание, потушил магическими средствами.

Портал висел перед барной стойкой и напоминал двухметровое зеркало. Гарри отметил, что ему следует побриться, а Бозел долго смотрел на свое отражение с удивленно-брезгливым видом.

Гарри дотронулся до поверхности зеркала, и палец пронзил ее насквозь. От него по зеркалу пошли круги, как от брошенного в воду камня.

– Приготовьте оружие, – посоветовал Гарри. – Кто знает, что там с другой стороны.

Стрелок положил руку на револьвер, а Бозел на четверть обнажил Любителя Рубок.

– Где наша не пропадала? – риторически спросил Гарри и шагнул в портал.

Стрелок с драконом переглянулись и последовали за Магом.

– Вот здесь она еще точно не пропадала, – пробормотал Гарри, появляясь с другой стороны зеркала.

Впрочем много времени на бормотание ему не предоставили.