Текст книги "История Средних веков"

ИСТОРИЯ АНГКОРА

Господин мира, каковым является

царское могущество.

Надпись на линге Индравармана I.

На окраине Обетованного Мира, вдали от центров мировой цивилизации лежала Страна Теплых Морей, Юго-Восточная Азия. Ещё в начале нашего тысячелетия огромный выдающийся в море Индокитайский полуостров был покрыт непроходимыми джунглями. В сезон дождей стекавшие с гор потоки переполняли одну из крупнейших рек мира, Меконг, и, разливаясь, она затопляла страну, расположенную вокруг Большого Озера Тонле-Сап – теперешнюю Камбоджу. Южнее начинался мир зеленых островов, увенчанных конусами огнедышащих вулканов; во влажных тропических лесах здесь росли гвоздичное дерево и мускатный орех, а на склонах гор выходили на поверхность золотые жилы. Это была благодатная страна – древние греки называли ее «Золотым Херсонесом».

Пять тысяч лет назад острова и побережья теплых морей заселяли аустронезийцы, темнокожие люди с курчавыми черными волосами. Это был народ рыболовов и моряков, создавших великолепные каноэ с боковым балансиром. Эти большие лодки с десятком гребцов могли уходить далеко в море; благодаря им аустронезийцы расселились вдоль побережья Азии до крайнего севера, а впоследствии освоили острова Тихого Океана. Везде, куда ни приходили аустронезийцы, они оставили следы своей культуры – дома на сваях, бронзовые барабаны, огромные дольмены и могильники в виде насыпных курганов или ступенчатых пирамид. Ни аустронезийцы, ни их континентальные родственники и соседи – аустроазиаты не имели своей письменности, поэтому первые сведения о странах южных морей мы находим у их торговых партнеров – там, откуда выходили корабли, идущие в "Золотой Херсонес", в Александрии. В середине II века греческий географ Клавдий Птолемей описал путь в "Золотую и Серебряные страны". По его словам, остров Ябадиу (Ява) был плодороден и богат золотом и пряностями, но на окрестных островах обитали опасные мореплаватели-каннибалы. На Яве были не только пряности, к которым во все времена стремились купцы Европы и Азии, Ява была центром мировой торговли; через Зондский пролив проходил Южный Шелковый Путь, морская дорога из Индии в Китай, и здесь находился торговый город Аргир. Далее этот путь шел в Фунань, страну в низовьях Меконга, и в Тямпу, теперешний Центральный Вьетнам, а затем – в Южный Китай. Во II веке по этой морской дороге плавали большие индийские парусные корабли с сотнями моряков и купцов. Вдоль неё возникали торговые фактории и города с индийской культурой, индийской письменностью, индийскими храмами и знатью, носившей индийские имена.

Центром новой, порожденной индийским влиянием цивилизации была Ява; этот остров славился своими почвами, обязанными своим плодородием пеплу извергавшихся вулканов. Это была обетованная земля, дававшая приют бежавшим от войн индийским эмигрантам, уже в V веке здесь сложились могущественные индианизированные государства, цари которых собирали многие тысячи крестьян на строительство каналов и храмов. В соответствии с древними традициями Востока, эти цари называли себя царями-богами, "девараджами"; они отождествляли себя с великим Шивой и воздвигали огромные ступенчатые пирамиды. В VIII веке на вершине холма был высечен из камня Баробудур – гигантский ступенчатый храм, террасы которого были унизаны статуями будд. Ява стала центром распространения буддизма и прославилась своими монастырями, центрами образования и культур. Это было время, когда все берега Индокитая признавали власть могущественного царства Шривиджайя. В начале ХI века вслед за торговыми кораблями в Индонезию прибыл военный флот южноиндийской Империи Чолов, и Шривиджайя была вынуждена признать власть завоевателей, однако и в дальнейшем она продолжала оставаться центром распространения индийской культуры в странах теплых морей.

Вторым центром этой культуры – если следовать по пути движения торговых кораблей – была Фунань. Древняя легенда об основании царства Фунань гласит, что некогда корабль, на котором плыл брахман Каутинья, был атакован лодками туземцев под предводительством "королевы" Лю-е. Индийцы отбили атаку с помощью своих мощных луков и вынудили Лю-е подчиниться. Каутинья взял ее в жены, одел её – потому что королева была нагая – и стал первым королем Фунань. Брахманы и купцы научили туземцев, кхмеров и монов, строить плотины, создавать небольшие оросительные системы и возделывать заливной рис.

Как и в Южной Индии, центром кхмерских деревень был храм, обладавший своим хозяйством и своими землями. Деревня часто принадлежала одному роду, и деревенский храм был вместе с тем родовым храмом. Род совместно владел землей и рабами; участки время от времени переделялись между семьями, а многие работы производились коллективно. В кхмерских родах еще сохранялись пережитки матриархата; выходя замуж, женщины уходили в деревню мужа, но их детей возвращали в род матери. С течением времени деревня разрасталась и проводила выселки; так появлялись большие общины из десятков деревень, "пуры". Вожди общин были одновременно жрецами главных общинных храмов; они выбирались народным собранием из членов знатных родов, прославившихся своим богатством и военными подвигами. Некоторые из таких родов владели десятками рабов, "кхнюм", работавших на полях родового храма и обслуживавших свободных, жрецов и воинов. Вожди-жрецы предводительствовали ополчением пуры, сотнями общинников, вооруженных лишь луками и копьями и не имевших подчас никакой одежды. Победа над соседней общиной знаменовалась установкой линги – огромного каменного фаллоса с именем вождя-победителя. В результате долгих войн вожди Фунани подчинили множество пур и создали обширную федерацию из десятков полунезависимых общин. Столицей Фунани была Въядхапура ("пура охотников") на Меконге. Это был город с каменными храмами и окруженным деревянным частоколом дворцом правителя – едва ли не единственный город в стране кхмеров.

В VI веке Фунань распалась, и наступило долгое время междоусобных войн; в VIII веке на враждующие между собой кхмерские пуры обрушилось нашествие с моря, флот индонезийской империи Шривиджайи заставил кхмеров признать её власть. Шривиджайя была могущественной Империей с огромными храмами и с царями, которые почитались за богов. Когда в начале IХ века король Джаяварман II вновь объединил независимую Камбоджу, он тоже провозгласил себя богом-царем, "девараджей". Полвека спустя, в правление Индравармана I (877-89), произошло событие, изменившее ход истории Юго-Восточной Азии – в районе севернее Большого Озера был построен первый барай, барай Лолей.

Джунгли Южной Азии были особым миром, где природа предъявляла человеку и обществу жесткие требования – и одним из этих требований был коллективизм. Одиночка не мог расчистить участок тропического леса: для этого требовались объединенные усилия сплоченной общины. Община могла соорудить плотину на маленькой речке и отвести от пруда оросительные канавы. Этим маленьким ирригационным системам соответствовала определенная человеческая общность, деревня или пура, сотни людей, созываемых на оросительные работы вождями-жрецами. Девараджа Индраварман был первым, кто объединил во имя одной цели не сотни, а десятки тысяч кхмеров; он мобилизовал почти всю страну и создал огромное, невиданное доселе водохранилище, барай Лолей.

Это было удивительное техническое сооружение: прямоугольник площадью в 300 гектаров был окружен возвышавшимися на несколько метров над равниной дамбами. В период дождей этот бассейн наполнялся водой, которую затем постепенно спускали через шлюзы в каналы, орошавшие 5 тысяч гектаров рисовых полей, на которых собирали по 3 урожая в год. На этих полях выращивали рис по новой, недавно появившейся в этих местах технологии: в специальных питомниках с регулируемым микроклиматом выхаживали рассаду, затем высаживали ее на затопленные поля и в течение периода вызревания особым образом регулировали водный режим. Новая технология позволяла увеличить урожайность во много раз и собирать три урожая в год. Это была грандиозная, невиданная агротехническая революция: продуктивность гектара увеличилась в десятки раз! На сравнительно небольшой площади оросительная система Лолей могла прокормить до ста тысяч человек – и это была лишь первая система такого рода, первая победа человека над природой тропиков.

Создание барая Лолей свидетельствовало о рождении нового общества, способного для достижения цели объединить усилия огромных людских масс – новой великой Империи, впоследствии названной Империей Ангкора. Так же, как в Индии, в Камбодже не было традиций летописания, и всё, что мы знаем о ее истории – это отрывочные надписи из развалин древних городов. Надписи умалчивают об обстоятельствах рождения Империи и о том, каким образом деварадже Индраварману удалось мобилизовать едва ли не всё население страны. Известно, что, в конечном счёте, пуры были подчинены государством и превратились в административные округа, их вожди-жрецы стали правительственными чиновниками; чиновники-писцы были распределены по рангам и отличались числом ярусов на своих зонтах, одеждой и величиной домов. В качестве оплаты чиновники получали участки вновь орошённых земель и рабов из числа пленных; они устраивались на этих землях со своими родами – строили храм и создавали родовое хозяйство. Высшие сановники обычно принадлежали к царскому роду: у кхмерских царей были тысячи жен и сыновей, поэтому в большинстве случаев на высшие должности назначались принцы. От более поздних времен сохранились сведения об экзаменах, которым иногда подвергались кандидаты в чиновники, о системе школ, о буддийских монастырях-училищах, "ашрамах", где получали образование дети знати. Наука управления базировалась на традициях Древней Индии; царь выступал как символ общественного порядка, "кармы", обеспечивавшего жизнь всем членам общества. Девараджа Индраварман придал этому символу зримое воплощение: на вершине воздвигнутой посреди столицы пирамиды он построил первый храм царской линги; огромный золотой фаллос вознёсся над городом, олицетворяя мощь царской власти. На фаллосе была вырезана надпись: "Господин мира, каковым является царское могущество", – и в этом не было ни грана преувеличения; цари, совершившие грандиозную ирригационную революцию, были действительно господами мира.

Со времён Индравармана цари стали настоящими богами кхмеров; пирамида посреди столицы отождествлялась с горой Меру, обителью богов "Ригведы". По преданию, раз в год царь восходил на гору, чтобы вступить в священный брак с богиней Камбоджи, 9-головой змеёй-нагой, представавшей перед царём в образе женщины. Это был древний шумерский обычай, пришедший в страну кхмеров через посредство Южной Индии; эта страна на краю Обетованного Мира выступала в роли хранителя традиций Великого Прошлого; как из глубин прошлого здесь встают перед нашими глазами древние храмовые общины, вожди-жрецы, "энси", огромные зиккураты, божественная царственность, "нам-лугала" и, в конце концов, – боги-цари, "девараджи".

Чтобы стать богом, каждый царь должен был построить свою "гору Меру" и водрузить на неё свой золотой фаллос. Яшоварман I (889-900) построил огромный Восточный Барай, начал строительство новой столицы, великого Ангкора, и возвел посреди неё огромную пирамиду с храмом на вершине. Джаяварман IV (928-941) перенёс столицу на север и, согнав массы людей на новую грандиозную стройку, соорудил ещё одну "гору Меру" – семиэтажный зиккурат Прасат Тхом. Бессмысленные "фараоновы стройки" довели страну до изнеможения; после смерти Джаявармана начались смуты и строительство прекратилось; Ранджендраварман II (944-68) вернул столицу в Ангкор. Однако прекращение мобилизаций вместе с тем означало прекращение строительства новых бараев; с середины X века стала ощущаться нехватка земель. Началось борьба за землю между общинами; крестьяне продавали свои наделы храмам и становились арендаторами – всё более чётко проявлялись признаки нарастающего Сжатия. В начале XI века Сжатие привело к восстаниям, смутам и захвату власти узурпатором Сурьяварманом.

Сурьяварман I (1006-50) был первым буддистом на троне Ангкора, и, в соответствии с буддийской традицией, он выступал, как царь, милостивый к беднякам. "Щедрый к бедным, он лишал имущества и превращал в бедняков, как преступников, тех, кто нажил большие богатства, будь то через наследство или верную службу ему самому", – говорит древняя надпись. Чтобы дать землю народу, Сурьяварман создал новую ирригационную систему, основной частью которой был колоссальный Западный Барай – бассейн площадью в 16 квадратных километров. Обширная долина Ангкора превратилась в "шахматную доску" из бассейнов, пересекавшихся под прямыми углами каналов и дамб. В сезон дождей она покрывалась водой, над которой возвышались лишь деревни с храмами и дамбы, по которым проходили дороги. В сухой сезон она превращалась в цветущий сад; здесь собирали по 3-4 урожая в год, а урожайность достигала 30 центнеров с гектара. Посреди равнины возвышался огромный город Ангкор, или Яшодрапура, с "горой Меру", великолепными храмами и многолюдными ремесленными кварталами. Здесь проживало до полумиллиона горожан, и это был один из крупнейших и красивейших городов мира.

Мощь Империи Ангкора базировалась на всеобщей трудовой повинности граждан, "раджакарье". В порядке отбывания повинности крестьяне обрабатывали царские земли, строили дороги, дворцы, храмы. С помощью раджакарьи осваивались обширные массивы новых земель, где создавались государственные храмовые хозяйства и куда переселялись крестьяне из перенаселенных районов. Хозяйство государственных храмов было организовано примерно так же, как хозяйство храмов Двуречья. Земли храма обрабатывали рабочие отряды, получавшие продовольственные пайки (правда, в отличие от шумерских храмов, эти отряды состояли из рабов-кхнюм). Имелись также отряды свободных ремесленников, слуг, танцовщиц. Многочисленный жреческий и чиновничий персонал получал на земле храма служебные наделы, также обрабатываемые рабами. В храме Та Прохм имелось 6 тысяч рабов, около трех тысяч священников, полтысячи ученых-аскетов и около тысячи учеников. Вокруг храма располагались сотни подчиненных ему деревень, где жили свободные крестьяне-анаки, обязанные храму повинностями; в этих деревнях имелись свои маленькие родовые храмы. Со временем крестьяне стали страдать от малоземелья и продавать свои земли храму, таким образом, они превращались в наследственных арендаторов. С другой стороны, храмовых рабов садили на землю и переводили на оброк; экономическое положение рабов и свободных постепенно сближалось, хотя юридически свободные оставались свободными, а рабы – рабами.

В ХI-ХII веках Империя Ангкора достигла своего наивысшего могущества. Ее владения простирались от низовий Меконга до Иравади, а на севере – до района нынешнего Вьентьяна. Могущественные девараджи совершали походы на восток, север и запад, приводя из них многие тысячи рабов-пленных. У Империи не было достойных противников, она граничила на суше с варварскими племенами, и лишь индийские и арабские мореплаватели приносили в Ангкор вести из цивилизованного мира – и в свою очередь, рассказывали этому миру об удивительной стране на востоке. Особенно удивляли путешественников порядки при дворе "царей-богов": это было царство женщин, куда запрещалось входить мужчинам. В огромном дворце жили пять тысяч жен "бога", охраняемые "женской гвардией", вооруженной копьями и щитами. В ХII веке Империя еще раз удивила мир созданием невиданного по размерам и красоте храма, Ангкор Вата. Это был настоящий водопад покрытых золотом сверкающих башен, увлекающих взгляд пришельца высоко вверх – к возносящемуся на 65 метров центральному святилищу. Стены храма были сплошь покрыты барельефами, тысячами фигур, пересказывавших сюжеты индийского эпоса "Махабхарата" и эпизоды из жизни строителя Ангкора – девараджи Сурьявармана II. Сурьявармана изображали в виде бога, и он был настоящим богом своей страны, девараджей, "богом-царем", и Чакравартином, "монархом вселенной". Однако строительство Ангкор Вата, так же, как строительство пирамид, довело народ до истощения; социальный кризис был усугублен начавшимся в это время сокращением урожайности в результате заиления оросительных систем. После смерти Сурьявармана (1150) начались восстания и смуты; в 1177 году Ангкор был захвачен и разграблен флотом Тямпы. Восстановителем Империи стал девараджа Джаяварман VII (1181-1218), изгнавший тямов и покоривший их государство в теперешнем центральном Вьетнаме. Однако новый властитель шел тем же путем, что и его предшественник, огромные массы людей были мобилизованы на строительство храма Байон – еще одного чуда света, призванного затмить Ангкор Ват. Пятьдесят четыре "устремившихся на штурм неба" башни Байона были украшены колоссальными ликами Джаявармана, изобразившего себя в виде бодхисаттвы Локешвары, бога милосердия. Девараджа действительно был милосердным буддистом; он создал сеть бесплатных больниц и странноприимных домов для простого народа. "Он страдает от болезней своих подданных больше. чем от своих собственных, ибо страдание народа есть страдание королей", – говорила надпись той эпохи. Трудно сказать, каким образом это милосердие сочеталось с изнурявшими народ "фараоновыми стройками", во всяком случае после смерти Джаявармана снова начались смуты, лики "милосердного бодхисаттвы" были разбиты, и, в конечном счете, народ пришел к "дешевой" религии – обходившемуся без храмов буддизму "малой колесницы", хинаяны. Надписи не сохранили подробностей этих событий – известно лишь, что это было время социальных потрясений во всем буддийском мире. На Яве измученные трудовой повинностью крестьяне поднялись на восстание; в 1222 году они свергли раджу Картаджайю и провозгласили пастуха Кен Ангрока царем и воплощением Шивы. Кен Ангрок – "тот, кто ниспровергает всё" – захватил земли и богатства храмов и, по-видимому, уменьшил повинности; он основал мощное государство Сангасари, просуществовавшее до монгольского нашествия в конце ХIII века. Так же как во всей Азии, монгольское нашествие стало рубежом двух эпох в истории Индокитая. В середине ХIII века непобедимая монгольская конница достигла юго-восточного Китая и вынудила к бегству жившие здесь тайские племена. Сотни тысяч воинственных варваров неудержимой лавиной двинулись на юг – на Ангкор. В 1280 году они отняли у Империи долину Менама – теперешний Таиланд: начался долгий период войн и варварских нашествий. В 1353 году тайцы овладели Ангкором и, разграбив его, увели с собой 90 тысяч пленных. Через тридцать лет последовал повторный разгром. Наконец, в 1431 году Ангкор был взят в третий раз, тайцы увели жителей и разрушили все, что можно разрушить. Драгоценные статуи и украшения богов, золотые линги деварадж были увезены в "Страну тай". Остатки населения разбежались, ирригационная система была выведена из строя, и джунгли начали наступление на великий город. За какие-нибудь полвека тропический лес поглотил столицу погибшей Империи; проникшие в расщелины лианы разорвали каменную кладку, опрокинули статуи и фронтоны. Лишь в конце XIX века пришедший из другого мира натуралист Анри Муо снова обнаружил этот город, и его руины открылись перед поражёнными исследователями. "В хаосе колючего кустарника и свисающих лиан мы пробрались к храму, – писал один из них. – Лес тесно подступает к нему со всех сторон, душит и разрушает; громадные смоковницы выросли на развалинах и, завершив их разрушение, пустили корни всюду, вплоть до вершин башен, которые служат им основанием. Вот двери: они еле видны за бахромой свисающих сверху корней, подобных выцветшим прядям волос… Я поднимаю голову к башням, которые возвышаются надо мной, утопая в зелени, и невольно вздрагиваю: некто глядит на меня сверху, губы раздвинуты в улыбке… Вот еще одна такая улыбка на другой стене, вот третья, пятая, десятая… Эти улыбающиеся лики повсюду следят за мной…"

К этому описанию трудно что-либо добавить – да, наверное, и не стоит.

ИСТОРИЯ ИНКОВ

Речь пойдет о Новом Свете, или о

его лучшей части, именуемой Перу…

Инка Гарсиа де ла Вега.

Некогда, в незапамятные времена каменного века, когда первые люди расселялись по просторам Азии и Европы, часть охотничьих племен, потерпев поражение в борьбе за угодья, была оттеснена на северо-восток Азии и перешла по льду Берингова пролива в Америку. Двигаясь на юг в поисках теплых и богатых добычей стран, охотники заселили прерии Северной Америки и, в конце концов, перейдя Панамский перешеек, достигли «рыболовного рая» – Перуанского побережья. Побережье было пустынным, и лишь в устьях сбегавших с гор рек располагались небольшие тропические оазисы – но море вдоль берега буквально кишело рыбой, а на песчаных пляжах располагались огромные лежбища тюленей и морских львов. В IV тысячелетии в прибрежных оазисах выросли деревни рыболовов; индейские женщины выращивали хлопок и плели сети, а мужчины с небольших тростниковых лодок ловили сетями рыбу. В III тысячелетии на побережье стали выращивать батат и кукурузу и деревни превратились в большие поселки; во II тысячелетии в оазисах стали строить пирамиды и прокладывать каналы – так родилась еще одна великая цивилизация древности, цивилизация Перу.

Перуанская цивилизация существовала три тысячелетия и пережила немало взлетов и падений. Первые города Перу населяли люди с искусственно деформированными черепами – по-видимому, головы детей стягивали повязками, так что они вздувались наподобие высоких шапок. Эти города погибли в V веке до н.э. в результате нашествия варваров – но через некоторое время цивилизация возродилась. В начале нашей эры на побережье снова выросли города и храмы, потом, в VIII веке, последовало новое нашествие, а затем новое возрождение, ознаменованное строительством огромных пирамид близ озера Титикака. Государство, оставившее после себя эти пирамиды, без сомнения, было могущественной Империей – ибо только Империя могла мобилизовать многие тысячи людей на создание столь грандиозных сооружений. Наследниками этой империи стали инки – небольшое племя, объединившее вокруг себя Перу в период варварских нашествий в начале ХV века. Инки переняли существовавшие до них традиции и порядки, но некоторые элементы культуры были безвозвратно утеряны – и в том числе древняя письменность; по легенде, она была запрещена жрецами, заявившими, что "всё зло и вся порча идут от письма". Поэтому всё, что мы знаем об инках – это записки индейцев, обученных грамоте первыми испанскими миссионерами. Они описывают Империю Инков такой, какой она была в ХV веке, и ничего не говорят о предшествовавших ей империях и государствах, о тысячелетней истории перуанской цивилизации и о её истоках. Историки до сих пор спорят об этих истоках, и, если одни настаивают на самобытности общества инков, то другие подчеркивают его удивительное сходство с древними обществами Ближнего Востока и средневековыми цивилизациями Юго-Восточной Азии.

Индейцы Перу жили родовыми общинами, айлью, в которых ежегодно проводились переделы земли и каждому мужчине полагался надел в один тупу (30 аров). Главой общины был наследственный курака ("сотник"), а ее центром – маленькое святилище, посвященное основателю рода, – иногда это был просто большой камень или холм, на котором совершались жертвоприношения. На земле общины для святилища было выделено специальное "поле Солнца"; другой участок, "поле Инки", обрабатывался в пользу царя. Общинники были прикреплены к месту жительства и обязаны трудовой повинностью, "митой"; три месяца в году они строили дороги, крепости, рыли каналы, террасировали горные склоны. Руками тысяч мобилизованных крестьян были возведены огромные украшенные барельефами пирамиды и построены великолепные храмы. Храмы обладали своим хозяйством и обширными землями, которые обрабатывали отряды храмовых работников, "янакона". Некоторые храмы были центрами разросшихся старинных общин, другие – так же, как в Египте, – заупокойными храмами владык, пирамидами, хранившими священные мумии. Пирамида символизировала священную гору, обитель богов; на пирамидах и горных вершинах приносились человеческие жертвы; в день коронации нового царя на горе Чукиканча убивали двести самых красивых детей страны инков.

Цари, "Инки" с большой буквы, были абсолютными монархами своей страны, "Сыновьями Солнца", похожими на египетских фараонов и ангкорских девараджей. Так же как в Египте и Ангкоре, они женились на своих сестрах и жили в окружении тысяч женщин, составлявших их гарем и свиту. Инки возглавляли иерархию чиновников, отличавшихся от простого народа великолепными одеждами из тонкой шерстяной ткани "кумби" и тяжелыми золотыми серьгами. Только чиновничья знать имела право пользоваться паланкинами, иметь наложниц, жить в домах из полированного камня и жевать листья коки – знаменитого наркотического растения. На высшие посты обычно назначались члены "царского" племени инков; однако путь наверх был открыт и простолюдинам-иноплеменникам; выслужившийся чиновник или доблестный офицер получал звание "инка по привилегии" и право на золотые серьги. Для детей знати существовала специальная школа, "дом знаний", где обучали "солнечной религии", хранению информации с помощью узелков-"кипу" и военному ремеслу.

Центром Империи Инков, "Тауатинсуйю", было Перуанское нагорье, обладавшее плодородными почвами и теплым здоровым климатом. Здесь, в долине Куско, инки построили свою столицу – большой город с великолепными храмами и дворцами из огромных тщательно пригнанных друг к другу шлифованных каменных монолитов. Вес этих каменных глыб достигал 350 тонн, и, по легенде, их тащили "упряжки" из многих тысяч мобилизованных по трудовой повинности крестьян; один их таких камней, сорвавшись во время перевозки, задавил 400 человек. Вокруг города были проложены оросительные каналы, а на склонах гор вырублены поля-террасы – в горных долинах ощущался недостаток земли и, по-видимому, демографическое давление было очень высоким. Инки осуществляли грандиозные переселения подвластных им племен на целинные земли; подобно древним ассирийцам, они стремились перемещать племена и народы и, завоевывая очередную страну, выводили из неё многие тысячи пленных. На новом месте переселенцам оказывалась помощь в обустройстве, и они создавали новые общины-айлью, ничем не отличавшиеся от других общин.

Жизнь в айлью подчинялась строгому порядку, за которым следил чиновник-курака; в 12 лет мальчики должны были пасти скот, а девочки ткать, в 18 лет юношу забирали в армию, и, когда через семь лет он возвращался, курака подбирал ему жену и выделял участок земли. С началом пахоты курака поднимался на дозорную вышку и, протрубив в раковину, объявлял, какой участок сегодня будет возделываться – начинали с наделов, принадлежавших немощным и больным, затем, помогая друг другу, обрабатывали свои участки и участок кураки. Последними возделывались поле Солнца и поле Инки, эта работа обставлялась как религиозный праздник индейцы надевали лучшие одежды и пели песни, а по окончании работ устраивалось угощение из мяса и кукурузного пива. Чиновники-кураки трудились вместе со всеми, и сам Инка, окруженный своими сановниками, работал на священном поле в Куско.

Империя Инков была древним социалистическим государством, удивительно напоминающим государства Египта, Шумера и Ангкора. Историкам еще предстоит решить, чем объясняется это сходство, и, возможно, что они придут к тому же выводу, что и знаменитый этнограф Гейне-Гелдерн: "Мы думали, что Тихий океан – непреодолимое препятствие, – писал Гейне-Гелдерн. – Теперь мы видим, что он скорее проезжая дорога". Обитатели островов Тихого океана, полинезийцы, на своих больших парусных каноэ не раз достигали берегов Америки; возможно, что полинезийцы принесли с собой и некоторые черты общественной организации – черты, характерные для всех южноазиатских обществ.

Как бы то ни было, конец империи Инков был трагичен. В 1532 году в ставку Инки Атауальпы на севере страны прибыл отряд бледнолицых людей, одетых в железо и вооруженных невиданным оружием, пушками и мушкетами. Вождь завоевателей-"конкистадоров" Франсиско Писарро внезапным нападением захватил Атауальпу; охваченная паникой армия инков разбежалась; конкистадоры огнем и мечом прошли по стране, выжигая и грабя города. Однако самым страшным оказались не мушкеты и пушки испанцев, а принесенные ими незнакомые индейцам болезни. Эпидемии опустошили страну, многие города и деревни были навсегда заброшены. Из десяти миллионов жителей Перу уцелело лишь один-два миллиона.

В ХVI веке началась другая, Hовая История.