Текст книги "Жорж-иномирец"

– Ты что, не забыл про меня? – Змей мгновенно оказался на земле.

– Конечно, не забыл. Ты же мне друг, а не просто собутыльник.

Когда мы все оказались в привычном положении для перехода, я принялся представлять себе уединенное место с беседкой у реки. Должен сказать, что переходы у меня получались все проще. Появился навык помогающий материализовывать воображаемые картинки.

Зашелестел лес. Я открыл глаза. Получилось почти точь-в-точь с тем, что я представлял. Между деревьев, на поляне стояла сколоченная из досок беседка со столом и лавками по периметру. Рядом находился поржавевший мангал, в котором лежали угли размоченные дождями. В десяти метрах от беседки начинался обрыв, за которым текла широкая и спокойная река.

– Прошу к столу. – Пригласил я друзей и начал раскладывать трофеи. – Колбаска, пивасик, всё вредное, но мы любим вредное.

Теперь у нас был инструмент, чтобы нарезать колбасу и разлить пиво. Ляля понюхала пиво и отказалась.

– Нет, спасибо, теперь у меня на месяц будет отвращение к алкоголю.

– Тогда я выпью твою долю. – Не упустил возможности Антош.

– Пожалуйста.

– Да я тоже не буду, Антош. Не хочу портить воображение. – Признался я.

– Замечательно. Колбасу можете есть без меня.

Организм мой уже успел соскучиться по привычной еде. Колбаса показалась сказочно вкусной. Я обнюхивал ее прежде, чем отправить в рот. Ляля тоже ела с наслаждением. Антош, ловко подняв пластиковую бутылку хвостом, залил в себя полтора литра, протяжно отрыгнув, уставился довольными глазками.

– Вещь! Лучше, чем собачье пойло. Вторую возьмем с собой, как неприкосновенный запас.

Его глаза начали сужаться и совсем закрылись. Змей впал в сытое оцепенение. После трапезы мы с кошкой спустились к реке, прошлись вдоль берега, поболтали ни о чем и вернулись назад, когда проснувшийся змей начал нас громко звать.

– Ох, напугали.

– Да разве мы можем тебя бросить? – Укорила его кошка.

– А что я должен был подумать, когда проснулся один?

– Что мы пошли прогуляться, растрясти желудки.

– Ну, знаете, я подумал…

– Мы знаем, что ты подумал. – Перебила его Ляля.

– Что, продолжим? – Я потер руки.

– Конечно, вперед.

Мы сели в обнимку. Я, ничего не говоря друзьям, решил зайти к перемещениям с другого конца, сконцентрировался на себе, на своем образе успешного человека. Это заняло гораздо больше времени, чем выбор подходящего места. Видимо, в большом количестве повторений миров такого успешного меня было не много.

Вначале я увидел большой дом, с будкой охраны у ворот и патрулем с собакой. Затем я увидел себя, одиноко спящего на огромной кровати в дорогой обстановке. Мне стало интересно узнать путь успеха моей копии. Особенно меня занимал тот период, который я, видимо, прошляпил в своем случае.

Мы, всей своей честной троицей приземлились на пол спальни. Лавки под нами уже не было, так что мы появились с грохотом. Мы были готовы к этому, так что сориентировались довольно быстро. Зато моя копия вскочила, и ошалело уставилась на нас.

– Вы…, вы…, как сюда попали? – Мой двойник кинулся к дверям, но я успел прежде и перекрыл ему путь.

Змей, несмотря на его периодическую блаженность, догадался скрутить мою успешную версию.

– Слушай, я буду говорить, а ты будешь слушать и верить каждому моему слову. Хорошо?

– Ты…, мне сделали двойника? Меня хотят убрать? – Вытаращив глаза от страха, предположил двойник.

Ну, разумеется, какое положение, такие и страхи. Мне бы на ум не пришло, увидев свою копию решить, что им хотят заменить меня.

– Нет. Я твоя версия из другого мира, у которой появилась возможность гулять и смотреть, кто же из меня достиг чего в жизни. Это мои друзья, разумные, хотя и выглядят, как…

Кошка сощурила глаза.

– Выглядят, как выглядят. – Произнесла она.

Двойник напугался еще сильнее.

– Не ссы, Игорек. Разве стали бы заморачиваться твои недруги с разумными кошками и змеями? Я, это ты, ты это я, и никого не надо нам. – Не к месту вспомнилась давнишняя песня. – Успокойся и посмотри на меня.

– Отпустите, мне больно, мочевой сжали. – Застонал двойник.

– Антош, ослабь, а то выдавишь утреннюю росу из моей копии.

Змей ослабил кольца.

– Спасибо. – Поблагодарил двойник. – Меня не Игорь зовут, я Глеб.

– Глеб, м-да, что же у мамы с папой в голове было. – Тут я увидел портрет себя, повешенный в изголовье кровати. – Ого, а ты что, молишься на себя?

– Почему бы и нет? – Кажется, мой двойник немного отошел от первого стресса.

– Кто ты? Олигарх? Крупный чиновник? Футболист?

– Да ладно тебе, не строй из себя дурака. Все знают, кто я.

– Президент что ли? – Я это сказал просто так, предположив самое невероятное.

Моя копия цыкнула, но не подтвердила и не опровергла. Мне этот жест показался довольно высокомерным, словно двойник убедился в том, что я недалекий.

– Реально, ты президент?

Даже Антош размотался посильнее, чтобы заглянуть в глаза моему двойнику.

– Не прикидывайтесь. – Президентская версия меня оттолкнула голову Антоша от себя. – Отпусти.

– Надо же, и в какой момент тебе пришла идея, что ты хочешь стать президентом?

– В школе.

– Давно. Я смотрю, ты пришел в себя, веришь теперь, что я не собираюсь стать тобой и править страной.

– Верю. Если бы не эти говорящие зверушки, может и не поверил.

– Ты для них тоже говорящая зверушка, так что оставь свою президентскую спесь для государственных дел.

– Зачем я тебе? – Спросил двойник.

– А просто хотел узнать, все ли мои версии были оболтусами по жизни или есть те, кто чего-то достиг. Оказалось, есть. По идее, мы сейчас должны обняться, как два брата, разлученных в детстве.

– Я не скучал. – Президент встал и направился куда-то.

– Стопэ, мистер президент. Мы еще не поговорили.

– Я в туалет. Если хочешь, иди за мной и спрашивай, что хотел.

– Я подожду. Только без глупостей. Мы можем взять тебя с собой и оставить в другом мире, где ты не президент.

Двойник открыл дверь. Я заглянул, чтобы убедиться, что там находится санузел. Президент сделал свои дела и вышел. Кажется, во время справления нужды у него появился план. Я это заметил по его сияющему взгляду.

– Можешь подтвердить как-то, что ты из другого мира? – Спросил он.

– Тебе моих друзей мало?

– Убедительно, но все же я хотел бы быть уверенным в этом.

– Ладно, я могу показать тебе что-нибудь другое, не выходя из спальни. Друзья, отпустите меня на пару минут с копией?

– Жорж, только пару. – Заволновалась Ляля.

– Если что, встретимся у реки. – Предложил Антош.

– Хорошо. – Я взял президента за руку. – Готов, ваше величество.

Его верхняя губа высокомерно скривилась.

– Давай уже.

Вот, что отличало этого успешного двойника от меня, ему хватило нескольких минут, чтобы начать обращать нестандартную ситуацию себе на пользу. Я же вечно сомневался и подолгу решался на любое решение.

Чтобы не превратить знакомство президента с разнообразными мирами, я пробежался по тем, в которых был, выбрав самые живописные, в том числе, одурманивающий наркотиками. Вернулись в опочивальню президента минут через десять. Глаза ее хозяина горели огнем.

– Это да…, не знал, что так можно. – Двойник заходил по комнате, взмахивая руками. – Это же можно использовать. Это же клад, это безопасность, это власть.

– Послушай, в первую очередь – это разнообразие и впечатления, многие из которых получаешь впервые в жизни. Я сейчас не о расстрелах на утренней зорьке. Миры – это свобода от всего. Может быть, и от желания быть президентом.

– Да нахрена мне эти миры, если ими нельзя управлять. Послушай, стань моим двойником. Будем вместе управлять страной, а в случае чего, есть куда свалить. Но прежде, отправим в какой-нибудь гадюшный мир конкурентов – недоброжелателей. – Президент, в порыве, схватил меня за лацканы пиджака и тараторил мне прямо в лицо.

– Избавь меня от своих скотских желаний. Управлять? Да начерта они упали, чтобы ими управлять. Пусть живут, как хотят.

– Ты прав, абсолютно прав. Люди, еще то дерьмо, в руках их не удержать, они все равно полезут сквозь пальцы. Отпусти их, дай свободу, и они будут себе спокойно лежать одной кучкой и вонять, пока не засохнут. А после, можно пустить их на удобрения.

– Послушай, мистер президент, ты больной псих. Я тебе показал другую жизнь не затем, чтобы ты лез в нее со своими дебильными идеями, а затем, чтобы ты изменился, понял, что некоторые цели в жизни мелочны. Хотя, конечно, быть президентом сложно и в твоем мире выше уже не прыгнуть. Самое время, сесть на сани и весело скатиться с горки вниз.

– Зачем?

– Не знаю. Дерганный ты какой-то, нервный и одержимый. Так долго не протянешь, или башню сорвет, или крякнешь от инфаркта или инсульта.

– Подумай, от чего отказываешься.

После этой фразы, не сговариваясь, я и мои друзья закатились смехом. Дойник смотрел на нас, не понимая, что в этом смешного. Я попытался представить себя, такого же дерганного и одержимого подковерными интригами, проблемами дележа бюджета и попытками сохранить власть. Нет, сейчас я чувствовал себя выше этого. От президента буквально разило смердящим запахом разложения личности. В нем сидели настоящие демоны тщеславия, не дающие ему придти в себя.

– Короче, мистер президент, приятно было познакомиться. Нам пора. Заведи себе бабу, детишек и живи счастливой жизнью. Спасибо, что помог.

– Чем же?

– Тем, что я теперь знаю, что успешность выражается в другом.

Президент сузил глаза, что-то обдумывая.

– Охрана! Охрана! – Закричал он и кинулся к окну.

– В толчок, живо!

Наша троица забежала в президентский санузел. Вопли двойника не особо мешали мне. Я закрыл глаза и попытался представить что-то промежуточное, для того, чтобы собраться с мыслями. Воображение подкинуло горячие склоны с виноградными плантациями. Через мгновение теплый ветер дохнул мне в лицо.

Глава 11

Янтарные грозди так и манили меня сорвать их. Сдерживать себя не видел смысла, весь мир, во всем его бесконечном повторении, моя кормушка. Не объедает же корова природу, во время выпаса. Я для миров так же нужен, как и они для меня. Мы одна система. Пока я смог определиться только с тем, что могу взять, но что могу предложить сам, еще не придумал. В сравнении с возрастом вселенной я был слишком молод для сложных выводов.

Оказывается, в мире Ляли виноград тоже рос, и они умели готовить из него многое, помимо вина. А змей пробовал его впервые и остался доволен. Первую кисть он съел целиком, не отделяя ягоды от веточек. Только наблюдая за нами, он понял, какая его часть годится в пищу.

– Да, Жорж, а твоя копия мне совсем не понравилась. Гаденыш какой-то, прости Антош. – Поделилась кошка.

– Мне и самому он не понравился. Окажется, что я и есть идеальное воплощение себя. В меру легкомысленный, в меру умный.

– Жолотая щередина. – Заключил змей, пережевывая виноград.

– Да. После этих двух контрастных ипостасей самого себя могу считать, что мой вариант это золотая середина. Это даже приятно. Ведь до всех этих событий я считал себя ближе к Ване, чем к Глебу.

– Я тоже считала себя неудачницей, но мне не хватало духа в этом признаться. – Разоткровенничалась кошка.

– А я и сейчас не уверен в том, что являюсь самой удачной инкарнацией себя. Выпить люблю, трусоват. – Признался змей.

– Хорошо, что ты можешь в этом признаться. Это делает тебя сильнее. – Поощрила Ляля змея.

– Прям кружок анонимных неудачников.

Я огляделся. К одной стороне виноградной плантации подъезжала техника.

– Надо уходить. Как выбрать мир, в котором живу именно я? – Вопрос был обращен скорее к себе, чем к друзьям.

– Наверное, ты попадешь к себе только в том случае, если будешь объективен к самому себе. Уверен, что ключ к твоему миру, это честное принятие самого себя. – Мудро посоветовал змей, словно в нем дремал старый шаолиньский монах.

– Это сложно. Моя объективность сформировалась под влиянием среды, в которой я жил. Если бы я провел всю жизнь не необитаемом острове то, наверное, и понятия не имел бы о том, что стоит иметь оценку самого себя. Есть я и есть, какой есть.

– Как бы мы тут не размышляли, а уходить надо. – Забеспокоилась кошка.

Техника шумела совсем рядом. Я настроился на то, что придется просто перебирать миры, быстро выискивая несоответствия с моим, чтобы не терять время. С чего мне надо было начать, чтобы сократить время поисков? Я решил мысленно пройти все этапы жизни, начиная с трех лет, с того возраста, который память уже научилась сохранять. Там были яркие моменты, один только прыжок ледяную воду, чтобы произвести впечатление на четырехлетнюю подругу чего стоил.

Детский сад: дежурства, девчонки, горшки, спать в обед, ожидание родителей. Школа: уроки, скукотища, первые сильные чувства, перекуры на перемене, драки и прогулы уроков. Университет: вечеринки, пары, разгильдяйство, нездоровый образ жизни, и первое понимание, не все девушки, которые тебе нравятся, твоего уровня. Работа: скукотища в квадрате, прокрастинация желания что-то улучшить, выжить от зарплаты до зарплаты, отношения с девушками не складываются по причине того, что интересных уже разобрали. Так, вкратце мне нарисовался напильник жизни, обработавший мою психологическую болванку.

Вуаля, эффект превзошел мои самые смелые ожидания. Мы вывалились в парке, запах которого знаком мне с детства. Вечерело. Народу в парке было немного. Освещение на дорожках так и не сделали, поэтому в темное время суток им безраздельно владел деклассированный элемент, гопота, алкаши, наркоманы и прочие отбросы общества, оставляющие о себе наутро дурнопахнущую память.

Все внутри меня подсказывало, что я попал в «десятку».

– Друзья, – произнес я торжественно, – мы дома.

– Ты не ошибся? Может, просто схоже сильно? – Засомневалась кошка.

– Другие миры выглядели так же. – Змей так вообще подумал, что попал в один из предыдущих миров, в которые я водил их.

– Нет, я чувствую, что дома. Думаю, вы это сами поймете, когда попадете в свой родной мир. Как старый башмак, идеально растянувшийся по ноге. – Я глубоко втянул воздух. – М-м-м-ах, как я соскучился по этому запаху.

– Люди идут. – Предупредила кошка, не теряющая, в отличие от меня, бдительности.

По дорожке из растрескавшегося асфальта шли две женщины. Чтобы не напугать их пришлось скрыться за кустом шиповниковой изгороди. Когда они подошли ближе, я догадался по голосу, что одна из них моя мать. Наверное, шла из магазина.

– И что, нет вестей от Игоря? – Спросила женщина.

– Эх, нет.

– Ты не думай, Алина, что с ним что-то плохое случилось, пока не найдут тело, так думать нельзя. – Посоветовала «добродушная» попутчица матери.

– Не думаю я, что он погиб. В бегах он, сбил человека и испугался.

– А сбитого труп нашли?

– Нет.

– С трупом сбежал. Чего им шастается по ночам? Полиция у вас была?

– Была, а как же. Первым делом искали у нас. Куда же еще ребенку бежать, как не к родителям.

– Что спрашивали?

– Спрашивали, где Игорь.

– А, ну, да, чего им еще спрашивать.

Моя мать с назойливой попутчицей удалились. Меня чуть черт не дернул выскочить из кустов. Сюрприз мог оказаться с душком, и мать могла получить удар и женщина была бы ненужной свидетельницей. Мать потом бы затаскали в полицию за сокрытие от следствия. Хотя, кто на меня мог подать, кроме мертвого сатира. Да и того, товарищи должны были подобрать.

– Так, друзья. Я на разведку домой, а вы ждите меня здесь, минут пятнадцать, максимум. Договорились?

– Тут страшно. – Призналась кошка. – Собаками пахнет.

– Да брось, у нас тут больших собак нет, комнатные чихуахуа, шпицы, шицу и еще куча всякой мелочи. Я быстро.

– Я буду ждать тебя на дереве. – Предупредил Антош.

– Лялю охраняй, мужчина.

– Ладно. – Вздохнув, согласился змей.

Я рысцой добежал до ограждения парка, перемахнул его, пересек стоянку перед домом и оказался у подъезда. Набрал номер квартиры родителей на домофоне.

– Кто? – Коротко спросила мать.

– Мам, это я, Игорь.

С той стороны раздалось что-то неразборчивое, то ли мать упала в обморок, то ли уронила что-то. Я решил, что надо было подождать пока кто-нибудь не войдет или не выйдет из подъезда. Спустя минуту раздался писк открывания замка двери. Никем не замеченный, я залетел на третий этаж. Дверь в квартиру родителей была открыта. Оба стояли в дверях, волнуясь в ожидании.

Едва мать меня увидела, как бросилась со слезами навстречу. Отец остался ждать на пороге.

– Ты где был, дурачок? Почему телефон не брал? Мы с отцом чуть с ума не сошли. – Заголосила мать.

– Пойдемте в дом. Вам не надо, чтобы меня видели.

– Так ты все-таки сбил кого-то?

– Не поэтому. Идемте. Здорово, бать. – Я пожал отцовскую руку.

– Здорово, сын. – Он коротко обнял меня. – Какого хрена творишь?

– Идемте, все быстро объясню.

Такое, конечно, быстро не объяснишь. Поверить в ту фантасмагорию, которую я пережил, совсем непросто. Но у меня было два туза в рукаве, которые ждали меня в парке. Всего-то надо было подготовить отца с матерью к их появлению в квартире.

Мать рефлекторно кинулась к плите.

– Проголодался, наверное? Прятался-то где?

– Не поверишь, мам, был в других мирах. Есть такие, как параллельные миры, один шаг и ты уже не на Земле.

– Ох, ты, бедняга, ударился сильно. Мы-то с отцом видели твою машину, как раз в голову прилетело.

– Сын, говори, как есть, не пугай мать. Сбил человека насмерть?

– Не человека, сатира, хотя за это мне отвечать придется не перед полицией, а перед товарищами этого сатира.

– Что-то ты сын заговариваешься. Если у тебя с головой проблемы начались, то тебя посадить не имеют права, только в дурдом.

– Да здоровый я, бать, ничего со мной не произошло. Там два товарища, которых хочу показать вам, только тут уже вам надо позаботиться о своей психике. Вида они необычного.

– Игорек, что же это такое, исчез, теперь нашелся, но с дурнинкой.

– Нормальный я, как и был. Ты мам готовь еще на две персоны, а я пойду их приглашу. А фонарь перед подъездом выкручу, чтобы их никто не видел. Бать, идем со мной, дверь подержишь, и на шухере постоишь.

– Вась, не ходи. Что у него в голове там. – Предупредила отца мать.

– Мам, наберись терпения. Обещаю, через пару минут ты все поймешь.

– Алин, ты что, на родного сына плохо подумать могла? Идем, сын, показывай мне своих товарищей.

Я заметил, как он подмигнул матери.

Отца я оставил у открытой подъездной двери.

– Бать, ты же у меня крепкий еще, не шмякнешься в обморок?

– Сын, я шмякнусь, если почтальонша скажет, что мне пенсию в два раза подняли, остальное переживу.

– Жди тут. Если выйдет кто, прогоняй под любым поводом.

– Я понял.

Я вприпрыжку добежал до кустов, в которых оставил друзей. Ляля и змей сразу отозвались.

– Слава всевидящему, ты пришел. – Обрадовалась Ляля. – Как встретили?

– Нормально. Вас видели?

– Случайно, забрела парочка, хотели поцеловаться. Я вел себя очень тихо. – Признался змей. – Они наступили мне на хвост. Я долго терпел, но у нее была такая острая обувь, что я не выдержал и попросил сойти с меня.

– Ну, и?

– Они сбежали.

– Жорж, я думаю, что они не разглядели Антоша, темно уже.

– Ладно, идемте ко мне, родители ждут.

– Ждут? – Удивилась Ляля.

– Ждут, кого я им покажу.

– Ясно, приняли тебя за помешанного. – Догадался змей. – Я тоже этого боюсь.

– Приняли, но теперь, увидев вас, поймут, что я нормальный.

– Я что-то волнуюсь. – Призналась кошка. – Как будто иду знакомиться с родителями жениха.

– Я тоже. Хотя мой статус тут совсем неясен. – Произнес змей.

– Отец невесты. – Пошутил я.

Отца совсем не было видно в тени под козырьком подъезда. Мы перебежали освещенную стоянку автомобилей и оказались в полной темноте.

– Бать, ты где? – Спросил я шепотом.

– Сын, это кто с тобой? – Спросил он испуганным голосом из кустов сирени, росших в стороне от входной двери.

– Мои друзья из других миров. Я же вам с матерью говорил. Идем домой скорее, пока их не заметили.

– Это змея? – Отцовский голос раздался ближе.

– Это человек, его имя Антош, но выглядит он иначе, чем мы.

– Да, на человека он совсем не похож.

Отец зажег спичку и прикрыл ее ладонями, чтобы получился фонарик. Слабый свет упал на лицо Антошу.

– Здрасьте. – Вежливо поздоровался Антош.

– Бл… дракон. А! – Отец ожег пламенем спички ладони.

– Бать, успеешь еще наглядеться. Иди первым и открой входную дверь.

– Ага, осторожнее, у нас ступеньки. – Предупредил отец.

Ляля видела в темноте хорошо, а змею было не привыкать к каменным препятствиям. До квартиры родителей добрались незамеченными. Отец открыл дверь и отошел в сторону, пропуская гостей вперед. Мать, услышав шум, выбежала в прихожую.

– Здрасьте. – Змей из вежливости приподнялся на высоту одного метра.

Моя маман закатила под лоб глаза и собралась в обморок. Я прыгнул вперед, через Антоша, успев подхватить ее на лету.

– Бать, чё делать?

– Я сейчас. – Он кинулся в спальню.

Ляля обеспокоенно закружилась возле меня.

– Она меня еще не видела.

– Не, тебя не испугается. У нас всю жизнь кошки жили.

Словно услышав мои слова, из кухни важно вышла Мурка, или Манька, я уже не помнил всех родительских кошек. Она любопытно оглядела нашу честную компанию. Ляля с удивлением уставилась на настоящую «кошку».

– Привет. – Поздоровалась с ней Ляля. – Какая маленькая. – Она попыталась протянуть к ней руки.

Манька или Мурка как будто только сейчас поняла, что перед ней стоит большая кошка, выпучила глаза, выставила хвост трубой и распушила. Сгорбатилась и зашипела, не сводя глаз с Ляли.

– Я ей не понравилась. – Обиделась Ляля.

– Двум кошкам в одном доме не ужиться.

Отец вышел из спальни с бутылочкой нашатырного спирта. Нашу кошку до этого он видел только в темноте.

– Ни хрена себе, киса. – Вырвалось у него.

– Меня зовут, Ляля. – Представилась она.

– Борис…, это, Борис Иваныч. Очень приятно.

– А вашей кошке не очень.

– Брысь! – Батя пнул Маньку-Мурку. – Дура.

Отец промокнул ватку и приложил к носу матери. Она задышала, заводила носом и открыла глаза.

– Боря, мне кажется, я что-то видела. – Слабым голосом произнесла мать.

– Ты права, ты видела, и я видел. Наш Игорь где-то нашел себе новых друзей. Ты только не пугайся снова, это невежливо.

– Да? Ладно.

Мама повернула голову и встретилась со взглядом Ляли. Он сдержала свой рот, но выражение глаз, в которых застыл ужас и удивление, она скрыть не смогла.

– Меня зовут, Ляля, мы друзья Жоржа.

– Кого?

– Вашего сына. Он нам так представился.

– Я не хотел называть свое имя, потому что…, а не важно. Поднимайся, мам. Иди в спальню, полежи, а мы на кухню, посидим, познакомимся.

– Ладно. – Неуверенно согласилась мать.

Думаю, сейчас она не могла отчетливо понимать происходящее. Ей требовался покой.

– Бать, деньги есть, в магаз за пельменями сгонять? – Я был уверен, что моя карточка после водных процедур не работает.

– Не надо в магаз, Игорь. Мы налепили пельмени заранее, думали, когда придет известие о том, что ты того, так и готовить на поминки не надо будет.

– Здорово. Я еще ни разу не ел пельмени со своих поминок.

– Мы и водки взяли. – Добавил отец, намекая на то, что водку теперь тоже хранить нет надобности.

– Ну, вот и отличный повод посидеть. Идемте друзья, я покажу вам, где у нас санузел, а где руки помыть.

Отец отвел мать в спальню, а я провел короткую экскурсию по родительской обители.

– Здесь унитаз, думаю, разберетесь, как им пользоваться.

– У нас почти такие же, только из дерева. – Сообщила Ляля.

– У нас другие, но я догадаюсь, куда здесь целиться. – Змей приподнял крышку унитаза носом и заглянул в него. – М-да, уже догадался.

Затем я показал ванную и завел на кухню. Стол у родителей вмещал четверых, так что мы должны были поместиться.

– Ляля садись сюда, Антош, сюда. Сегодня я буду готовить для вас.

Я нашел в морозилке пельмени. Поставил воду на огонь. Достал бутылку пива из нашего неприкосновенного запаса и убрал ее в холодильник. Пришел отец и помог мне накрыть стол. Пока варились пельмени, мы выставили разные салаты, приготовленные из того, что родила дача. Отец нарезал сало, которое обожал готовить собственным способом.

– Ух ты, а мы такое уже ели. – Кошка вспомнила наше украинское приключение.

– Такое? Вряд ли. К водке, первое дело. Прошу прощения, кто из вас употребляет? – Отец превратился в галантного хозяина, взяв на себя бремя гостеприимства.

– Если совсем немного. – Скромно ответила Ляля.

– Может, валерьянки? У матери запас на черный день.

– Я не знаю, что это? – Призналась кошка. – Буду то же, что и вы.

Змей молчал.

– А вы? – Спросил у него отец.

– Употребляю. Просто неудобно в этом признаваться.

– Теперь я вижу, хорошие у тебя друзья, сын.

Отец поставил запотевшую бутылку в центр стола.

– Раз матери с нами нет, то и повода не выпить не вижу.

Отец выставил четыре стопки на стол и разлил по ним водку.

– Ну, спасибо, как говорится, что живой, что не забыл нас с матерью. Теперь она не будет такой угрюмой. Давайте.

Мы, как по команде, одновременно замахнули стопки.

– А теперь сын, давай по порядку, кого ты сбил?

Я начал свой рассказ с того самого момента, когда увидел бледную задницу Вольдемара. Не прерывая рассказ, я проверял варящиеся пельмени и накладывал их по готовности. Отец на мои откровения, только водил бровями, но не переспрашивал. Два раза он просил прерваться, чтобы выпить. Иногда, Ляля и Антош дополняли меня, и это было правильно, иначе можно было подумать, что я всё выдумываю на ходу. Я замолчал, рассказав все, что произошло до сего момента.

– Значит, ты стал президентом. А я помню, как твоя бабка, моя мать, просила назвать тебя Глебом, в честь какого-то там нашего далекого родственника, покорителя Арктики. Жили бы сейчас в хоромах, а не в этой хрущевке.

– Поверь бать, не в хоромах счастье. Уж я-то кое-что понял. Жить, надо и радоваться.

– Так я думаю, радоваться, когда у тебя сын президент, можно сильнее.

– Ну, ты из всей истории только это что ли запомнил?

– Ой, ну помечтать нельзя. Игорь Борисыч – президент Всея Руси! Звучит.

– Бррр, звучит ужасно. Я тебе так скажу, бать, людишки сами должны о себе заботиться. Когда они поручают эту работу кому-то, то хорошие люди за нее не берутся. Хорошим людям нахрен не нужно тратить свою жизнь на удовлетворение потребностей других. Они же не держат в уме поиметь гешефт с этого дела. А те, кто хотят на чужом горбу в рай заехать, тут, как тут. Всего-то надо, наобещать с три короба и забыть.

– Сынок, прямо слова, достойные президента. Когда я видел тебя в последний раз, ты ныл, что денег не хватает.

– Да я раньше всегда ныл. Как я сам себя терпел?

– А можно еще пельмешек? – Тарелка Антоша была пуста.

Я спохватился и закинул еще мороженых поминальных пельменей в кипяток.

– Пять минут потерпи.

– Зачем терпеть, давайте выпьем. – Предложил отец.

– Я больше не буду. – Отказалась Ляля. – Не хочу страдать, как в прошлый раз.

– Какая женщина. – Отец отставил в сторону четвертую стопку и разлил в три. – Прямо, как наша мать в молодости. Тоже при родителях старалась выглядеть скромнее.

Я закатил глаза под лоб. Водка уже развязала язык отцу, а он славился тем, что не лез за словом в карман, после определенной степени опьянения.

Вскоре, змей, не доев вторую порцию, сладко задремал.

– У него такая особенность. Выпивает, засыпает, внезапно просыпается, совсем трезвый и опять выпивает.

– Да, сын, кому расскажешь, что со змеей выпивал, отправят на обследование, еще и права отберут.

– Вот поэтому и не рассказывай.

– А ну-ка увидят?

– Бать, мы ненадолго. Я пришел, чтобы вы знали, что со мной все нормально, теперь надо к родным Ляли и Антоша наведаться, а потом мы пойдем в город миров – Транзабар.

– Зачем?

– Сами не знаем, но чувствуем, что надо.

– Ну, не знаю, что на это сказать. Надо, так надо. До этого у тебя все было через одно место, может, тут пойдет, как надо. Правда, сразу скажу, мать не одобрит.

– Это ничего не изменит. Кстати, бать, иди, проверь ее.

Отец поднялся и ушел, через минуту раздался плачущий голос матери.

– Женщинам нужно больше времени, чтобы принять что-то радикально новое. – Пояснил я.

– Бедная. – Вздохнула Ляля. – Моих ждет то же самое.

Дальше наша вечеринка пошла на спад. Мы с Лялей начали клевать носом. Отец, заметил, что нам уже тяжело с ним общаться, разобрал диван в зале.

– Стесняюсь спросить, вы вместе спите? – Спросил он нас с кошкой.

Ляля выпучила глаза, но сдержалась. В определенном смысле это был комплимент. Отец будто не замечал, что она не человек, в его понимании.

– Вообще-то нет, бать, но из-за дефицита спальных мест, можем лечь вместе, но под разные одеяла, правда?

– Да. – Согласилась кошка облегченно.

А что ей оставалось.

– А вашего товарища куда положить?

– Я его сам положу, рядом, на пол.

– Подушку ему нужна?

– Неси, а то обидится еще.

Мы легли спать. Первый раз за последнее время я чувствовал себя уютно и защищено и знал, что ничего плохого произойти не может. Во сне, Ляля сложила на меня ногу и руку и затарахтела по-кошачьи. Стало тепло и приятно, что мне кажется, я провалился в сон с блаженной улыбкой во все лицо.

Утро началось с шума, доносящегося из кухни. В дверной проем мне было видно, как мать мнет на столе тесто. Отец сидел рядом с ней и кажется, похмелялся. Я слышал их приглушенные голоса.

– Борь, ну как такое возможно? Что это такое вообще? Хоть иди в церковь и вызывай попов дом освящать.

В принципе, что моя мать будет себя вести именно так, я не сомневался.

– Зая, ты радуйся, что сын живой. Он мне такое вчера рассказал, что я тебе пересказать не смогу, но так натурально, что я поверил ему, и эти, тоже поддакивали. Какая разница, нам-то с тобой, как они выглядят. Говорить умеют, да еще как, этот змей, как наш сосед Палыч разговаривает, интеллигентно, по уму. И за воротник заложить не дурак.

– Не знаю. У меня сердце колет, как вспомню его «здрасьте».

– Алин, давай, чтобы мы с тобой не показались перед ними недрессированными животными, вести себя учтиво. Кто его знает, зачем они нашему сыну даны, пусть у них останутся о нас хорошие воспоминания. Чтобы любили приезжать к нам, на пельмени.

Я услышал, как отец отправил рюмку в рот и захрустел огурцом.

– Да тебе хоть черт, лишь бы выпивать вместе.

– О, начинается. Раз в год гостей встречаем, и то с ограничениями.

– А что, хорошо будет, если напьешься до поросячьего визга?

– А что, и я имею право побыть животным. – Отец, кажется, играючи шлепнул мать. – Шучу, зай. Больше не буду, пока не проснутся.

Я заворочался. Змей тут же поднялся.

– Жоршшш, я уже давно не сплю. В туалет хочу, боюсь напугать твоих родителей.

– Бедняга. Пойдем.

Мы вышли в прихожую. Мать с отцом резко замолчали.

– Встали? – Не своим голосом спросила мать, не сводя глаз со змея.

– Здрасьте. Хорошо спал. У вас очень уютно. – Змей, видимо, слышавший разговор отца с матерью, решил действовать на упреждение.