Текст книги "Жорж-иномирец"

Я оглядел большую кошачью семью.

– Вы это точно не используете. Если не применять по назначению, то это воздушный шарик. – Я взял в руки пачку, вынул из нее презерватив и надул. – Можно украсить дом в честь твоего возвращения.

Дети разрывались между содержимым мешка и тем, кому достанется пульт. В итоге, они передрались, и отцу пришлось отобрать у них игрушку.

– Хватит так вести себя при гостях. – Пригрозила им мать.

– Ребята, держите шоколад, только много не ешьте, чтобы с непривычки шерсть не посыпалась. – Ляля раздала шоколадные батончики.

Ее младшие браться и сестры дружно захрустели начинкой с орешками.

– Все живое любит ласку и сладкое. – Меня тронула эта картина. Будь у меня камера, лучшего рекламного ролика просто не придумать.

Ляля вынула из мешка упаковку зеленых банок.

– Пиво? – Я подкинул одну банку в руке. – Пиво бате твоему.

– Пойдем, вручим. – Предложила Ляля.

Мы вошли в комнату, где застали отца отчаянно пытающегося овладеть управлением машинкой. Он так увлекся, что не замечал нас.

– Пап! – Обратилась Ляля.

Кот отбросил пульт в сторону и принял задумчивую позу.

– Что, дорогая?

– Пиво будешь?

– Что это? – Отец семейства не поменял позы, будто с него писали картину.

– Это напиток, похожий на вино, но менее алкогольный.

– Ты пробовала? – Спросил отец у Ляли.

– Не раз. Нам подходит.

– Папаша, а что вы пытаетесь вести себя так, словно мы собираемся украсть ваше достоинство? Расслабьтесь, возможно, мы видим вас последний раз в жизни, забудьте о самомнении и получите удовольствие от общения с нами. Держи банку. – Не дождавшись ответа, я бросил ее коту. К его чести, тот поймал ее довольно ловко. – Поднимите вверх колечко. Осторожно.

Кот потянул колечко и получил струей пены в лицо. Пожалуй, для него это было довольно унизительно. Мне пришлось тоже открыть небрежно, чтобы получить свою долю пены. Отец Ляли посмотрел, как я, запрокинув вверх банку, сделал несколько больших глотков и повторил за мной. Он еще не знал, что газики из напитка поспешат покинуть пищевод. Мощная отрыжка не заставила себя ждать.

– Побочный эффект. – Предупредил я и тоже отрыгнул. Сделал я это намеренно, чтобы не дать хозяину дома почувствовать себя неловко.

Пришла мать, уставшая контролировать детей.

– Ляля, я спрятала ваши гостинцы. Боюсь, как бы с непривычки у них животы не разболелись.

Пива было столько, что мы засиделись допоздна. Отец Ляли под алкоголем стал совсем другим. Мы с ним устроили соревнования на радиоуправляемых машинках. Пару раз ему удалось обогнать меня на прямой, но повороты еще не давались. Даже для Ляли, не говоря о матери, глава семейств раскрылся совсем с другой стороны. Из него полезла детская непосредственность, и совсем ушел страх сделать что-то во вред своему авторитету. Папаша упал со стула, вращая пульт в повороте, встал и не заметил этого. Шумно ругался на свою неловкость и просил еще пива.

Ляля с матерью переглядывались широко открытыми глазами. Такого отца они не знали. Несмотря на шум, создаваемый им, он больше не казался мрачной тенью себя самого.

– Жорж, там точно пиво было? – Спросила Ляля на ухо.

– Пиво, самое дешевое, которое только бывает. А что?

– Я его таким не знаю, и он мне нравится.

Мы посадили не один комплект батареек, прежде, чем глава семейства угомонился. Пиво сделало свое дело. Он ушел в туалет и там уснул. Мать предложила нам застелить постели, но мы отказались.

– Мам, я не останусь ночевать. Не хочу, чтобы у нас с отцом наутро возникли разногласия на мое будущее. Я больше не вижу себя в нашем мире. Мы сейчас уйдем, а ты скажи папе, что я взрослая, чтобы сама решать, как мне жить.

Мать с дочерью обнялись, а мы со змеем поспешили уйти в другую комнату, чтобы не мешать им прощаться. Ляля явилась через пару минут.

– Не думала, что так все хорошо пройдет, и что так тяжело будет уходить.

– Готова? – Спросил я.

Кошка кивнула. Через миг мы оказались у реки. Здесь тоже наступила ночь.

Глава 16

Так радовались моему появлению только моя собака и кот, которого мы забросили к реке. Несчастный бросился к нам с объятьями. Непродолжительная жизнь в другом мире наложила на кота серьезный отпечаток, отразившийся в потрепанном виде и безумном блеске глаз.

– Что, как акклиматизация? – Спросил я его.

– Верните меня назад. – Кот проигнорировал мой вопрос. – У меня дети маленькие. Я никому не скажу, что видел вас. Я отрежу себе язык, сломаю пальцы, вырву глаза, все, что угодно, только верните.

Одно точно, этот кот был на сто процентов домашним котом.

– Ляля, верни земляка назад. – Попросил я кошку и отошел в сторону, чтобы не стоять на пути ее воображаемой силы.

Кот заволновался, забегал глазками, думая, что наша ирония проистекает из какой-то подлости. Особенно подозрительно он смотрел на Лялю, в глазах которой читалась откровенное презрение к его истерике. Кошка едва заметно дернула руками, будто собиралась толкнуть, но передумала. Кот исчез.

Мягкая трава не особо напоминала кровать, но мы уже привыкли спать там, где нас застала ночь.

– Ну, что, господа путешественники, – я оглядел нежившихся под утренним солнцем товарищей, – пора сделать последний рывок в обиталище цивилизации нового уровня.

– Что-то волнительно на душе. – Пожаловался змей. – Вдруг, нас снова отправят в катапульту.

– Я уверен, что тех, кто сам пришел туда, не отправляют.

Ляля заметила, что тон мой не был таким же уверенным.

– Ладно, если отправят, то мы уже не новички, выберемся из любой передряги. – Кошка вынула свой хвост из-под себя и стряхнула с него прилипшую траву. – Только если нас не разделят. Я же до сих пор не научилась ходить через миры.

– А мы не знаем, как тебя найти, если это случится. – Змей скрутился в «пирамидку».

– За тем и идем, чтобы получить ответы на многие вопросы. В Транзабаре, конечно, не церемонятся с процессом обучения, но делают это доходчиво. Давайте договоримся, что если нас разъединят, то мы вернемся на берег этой реки и будем ждать. – Предложил я.

– Все, кроме меня. – Напомнила кошка о своем недостатке.

– Ляля, а тебе надо потренироваться, выталкивать тех, кто умеет ходить через миры в это место, чтобы они нас привели к тебе, либо учиться ходить самой.

– Я пыталась сколько раз! Не могу даже понять, как это возможно. У меня не возникает никаких образов или ощущения, что я чувствую другой мир. – Ляля поднялась на ноги и нервно заходила вокруг нас.

– Не кипятись. Придет, со временем. – Попытался я успокоить ее.

– А что если, это привилегия мужчин? – Предположил змей. – Особый склад ума или еще что-то.

– Не будем гадать, друзья. Надо подкрепиться и топать в город ответов. – Я вынул из рюкзака банку нормальной тушенки. Привкус мяса обезьяны еще держался у меня во рту. Хотелось перебить его чем-нибудь привычным. – Ляля, гони огниво.

– Вот, держи зажигалку нормальную, спиртовую. – Протянула кошка новое устройство.

Я быстро разобрался с принципом ее работы. Чиркнул и поджег кучку хвороста, собранного в прошлое посещение. Завтрак прошел в полном молчании. Как всегда, перед тем, как решиться на что-то серьезное, сомнения разъедают душу. Велик соблазн ответить отрицательно на висящий перед глазами вопрос: «Оно мне надо?». Никто не хочет добровольно стать заложником проблем, которые непременно случатся, тем более, когда цель не слишком ясна.

Будь я один, с большой вероятностью выбрал бы самый легкий вариант, жил на Земле, регулярно слоняясь по чужим мирам, чтобы как Вольдемар, однажды вляпаться в проблемы с красивой женой сатира. Можно ли было в этом случае считать себя иномирцем? Во мне была уверенность, что для прописки в городе требовалась некоторая зрелость, которую необходимо доказать поступками.

– Жорж. – Тихо прошептала Ляля.

Она кивнула головой в сторону реки, когда я обратил на нее внимание. На той стороне стоял зверь, похожий на волка, только в несколько раз крупнее. Он, не отрываясь, смотрел на нас.

– Собака. Не люблю собак. – Ляля вынула из своего рюкзака ножичек, который вряд ли бы успела применить.

– А мы тут так беспечно отдыхали. – Змей подполз к нам ближе. – Он меня, как макаронину, за один прием проглотит.

– Это волк, который пришел сказать нам, что пора в путь. – Я осторожно подтянул свой рюкзак. – Антош, скрепляй нас, нам пора.

Зверь появился как будто специально, чтобы перебороть нашу нерешительность.

– Антош, я поведу. – В критические моменты я считал себя командиром тройки.

Змей промолчал, и только крепче скрутил нас.

Я решил, что смогу перенести нас сразу на улицы Транзабара, пахнущие готовящейся едой, наполненные шумом толпы, гуляющим между стен. Но не тут-то было, с моим воображением случилась какая-то проблема. Я не мог ощутить того, что уже видел однажды, и это было странно.

– Жорж! – Вскрикнула кошка.

Я открыл глаза. Волк уже форсировал реку и отряхивал шерсть на берегу.

– В Транзабар не могу, не выходит.

– Давай куда угодно, только не в желудок этой твари.

Когда надо вспомнить что-то сразу, на ум не приходит ничего умного. Не знаю зачем, я вспомнил момент из далекого детства, когда мы ехали всей семьей в деревню на машине с лысой резиной и в жуткую метель. Тогда нас закономерно закружило и выбросило в кювет. Отец бегал на дорогу, чтобы остановить грузовик, который смог бы нас вытянуть. Но кто ни пытался это сделать, из-за скользкой обледенелой дороги, у них не получалось. Мы проторчали в кювете полдня и сожгли почти весь бензин. Вытащил нас трактор, расчищающий дорогу.

И вот из теплого мира нас выбросило на дорогу в жуткую метель. Мимо сразу пронеслась машина, едва не налетев нас.

– Зачем сюда? – Кошка попыталась перекричать завывающий ветер.

– Мне здесь не полезно. – Змей вытаращил глаза на непогоду.

– Сейчас исправлю. С перепугу не успел сообразить.

– Живее, здесь опасно.

Шерсть кошки мгновенно забилась снегом. Я плохо соображаю, когда меня торопят. После того, как не вышло с Транзабаром, я остался без плана и теперь не мог быстро придумать, в какой из миров надо сбежать. Автоматически выбор пал на противоположный мир Антоша или очень похожий на него. По крайней мере, жара и горы присутствовали. Снежный порыв попал вместе с нами в этот мир.

Змей тут же принялся очищаться от снега, выписывая зигзаги на горячих камнях. Ляля намокла и превратилась в тощую копию себя самой. Голова, на фоне уменьшившегося в объемах тела казалась большой. Природа не отобрала у нее умение по-кошачьи стряхивать с себя влагу. Ляля резко крутанула телом, оросив меня мелкими каплями. Пушистость наполовину восстановилась.

– Антош, у меня не получается представить Транзабар, попробуй ты. – Предложил я змею.

– У меня тоже, я уже пытался. – Признался он.

– Как так? Почему? Что не так с этим местом? – Для меня это было загадкой.

– Я не знаю. Согласитесь, а вы ведь тоже не сразу пришли в Танзабар? Я имею ввиду, что мы можем попасть в нужный мир сразу, представив его, а те, кто вел нас, шли в Транзабар минуя разные миры. Почему они не попали в этот город сразу? – Ляля водила рукой по руке против шерсти, чтобы быстрее ее высушить.

– Честно говоря, я не думал об этом, потому что мой проводник просто бежал от преследователей, и я до сего момента был уверен, что он зачищал следы.

– А я просто не помню, как это было. – Напомнил змей. – Ясно одно, попасть в Транзабар просто так не получится. Было бы наивно думать, что люди его основавшие, поставили город в одном из миров.

– А где тогда? – Предположение змея выбило меня из колеи.

– Не знаю. На перекрестке миров. Я понятия не имею, как устроена вселенная, по которой мы ходим. До сего момента, я считал, что она похожа на книгу, в которой каждая страница это другой мир. Видимо, мое представление было слишком плоским.

– Ты хоть представлял, а я даже представить не могла. – Ляля взяла хвост в руки и махала им, чтобы подсушить.

– Черт, это какой-то замкнутый круг, нам нужны ответы на вопросы, которые мы надеемся получить в Транзабаре, но чтобы попасть туда, нам надо вначале получить эти ответы. – Я почесал мокрый затылок. – Парадокс.

– Мы опять оказались в начале пути. – Кошка почти восстановила прежний объем тела. – Тогда мы мечтали вернуться домой, а теперь хотим добраться до цели, что для нас является большей мотивацией.

Меня осенила одна идея.

– Ляля, а ты хорошо помнишь Транзабар?

– Не лучше вашего, наверное. Я была напугана. Тюрьму хорошо помню. А что?

– Попробуй нас вытолкнуть туда.

– Я не понимаю как. Вы снова окажетесь в моем мире. – Кошка безвольно опустила плечи и плюхнулась на землю. – Я какая-то бесталанная.

– Жорж, а что если Трназабар огражден от проникновения в него техническими средствами, полем или еще чем-нибудь? – Предположил змей.

– Вряд ли, не было у Вольдемара никакого устройства с собой, голышом бежал от любовницы. Нет, здесь дело в другом. Нам нужен мозговой штурм.

– Это как? – Спросила Ляля без особого энтузиазма.

– Высказывайте любые, самые невероятные предположения и будем их обдумывать. – Мне хотелось возбудить своих товарищей, как магнитную катушку электрическим током. Заставить их серое вещество вырабатывать идеи.

– Транзабара не существует, поэтому мы не можем в него попасть. – Предположил змей. – В моем мире часто возникают миражи, которые издали можно принять за что угодно.

Неожиданно для меня эта идея показалась весьма правдоподобной. Я попытался мысленно перенестись в свое первое посещение города, чтобы попытаться вспомнить моменты, которые указали бы мне на призрачность окружающей обстановки. Напрасно, город вспоминался как «живой», с запахами и звуками, которые помнило тело.

– Нет, Антош, такой вариант нам не нужен. Ляля, у тебя есть какая-нибудь идея?

– Есть, и мы ее с вами уже обсуждали. В город попадают только зрелые проходимцы, а мы, особенно я, к этому еще не готовы. Я вообще думаю, что вам надо попробовать без меня. Уйдите в другой мир и попробуйте.

У кошки, кажется, выработался комплекс неполноценности по поводу того, что она не может самостоятельно ходить сквозь миры. Я подошел и обнял ее за плечи.

– Ля, мы команда. Без тебя, мы с Антошем будем, как два оболтуса, как два одинаковых заряда, которые будут отталкиваться друг от друга. Я уверен, что причина не в тебе, а в нашей общей незрелости.

– Всё, мозговой штурм закончен? Это окончательное предположение? – Поинтересовался змей.

– Почем я знаю? Давай больше вариантов.

– А что если миры бывают разных уровней? Допустим, мы научились ходить по тем, которые равны нашим. Это такое горизонтальное хождение, не требующее от нас какого-то особого умения. Но есть миры, стоящие от нас на ступеньку выше, что объясняет перемещение наших проводников из мира в мир, а не сразу в Транзабар. – Змей уставился в меня немигающим взглядом.

– А что, это похоже на годную теорию. – Не имея ничего вразумительного можно было согласиться с любой гипотезой. – Интересно, а как сделать шаг на эту ступеньку. В чем отличие нашего мира, от другого?

– На это у меня ответа нет, как и внятного предположения. – Сообщил змей, развернувшись в линию. – Ваш ход.

На некоторое время мы замолчали, перебирая в голове варианты, помогающие найти способ перейти в мир, отличающийся от тех, в которых мы были. Для начала я хотел понять, в чем должно состоять отличие и постепенно пришел к выводу, что надо найти общее в тех мирах, в которых мы уже побывали.

– Что общего было в пройденных мирах? – Спросил я у друзей, не надеясь на скорый ответ.

– Ну, мы понимали друг друга. – Ответила Ляля. – В целом, мы все были похожи.

– Да, соглашусь с Лялей, после некоторого времени общения исчезает предубежденность насчет непреодолимых различий. Даже цивилизация быков-фанатиков была для меня понятной, не говоря про собаколюдей и прочих медведей. – Змей поддержал кошку.

– Вы хотите сказать, что это является причиной разделения миров? То, как мы сформировали свои взгляды на вещи, определило уровень нашего мира?

– Жорж, я думаю, что как раз наоборот, то как мы сформировали наши взгляды и создало для нас эту структуру миров. Возможно, вне нашего восприятия, миры никак не разделены.

– Ребята, еще немного гипотез и мой мозг превратится в горячую кашу. – Пожаловалась Ляля.

Горячий мир припекал и без наших напряженных размышлений.

– Короче, из всего сказанного, я пришел к выводу, что Транзабар лежит от нас в другом способе мышления, каком, вот в чем вопрос? Проще всего предположить, что у них на черное говорят белое, на горькое – сладкое, и всё в таком духе, но я не заметил этого. Хотя, меня не поняли, когда я пытался всучить одному торговцу золотой самородок. Золото у них не в ходу это точно.

– Я понял! – Воскликнул змей. – Нам не надо сразу метить в академики из студентов. Прежде, надо попытаться попасть в любой другой мир, в котором отличия не так сильны.

– Верно. Надо сконцентрироваться на единственном отличии и попытаться себе его вообразить.

– Например? – Ляля уже высунула язык от жары.

– Например, мир, в котором так холодно, что пот течет. А? Или так темно, что глаза слепит. – Предложил я.

– Это звучит, как бред сумасшедшего. – В Ляле прагматичности было больше нашего со змеем.

– М-да, вообразить бред проще, однако, попробовать стоит. Толку от наших теоретических изысканий будет не много, если мы не будем практиковаться. – Антош схватил себя зубами за хвост.

– Что ты делаешь? – Поинтересовался я демонстрацией самопоедания.

– Это фигура цикличности сущего, объединение начала и конца.

– Антош, я подумала, что ты прижарил свой хвост и решил им перекусить.

– Я заметил, что ирония у вас проявляется в сложные моменты. Демонстрация фигуры должна была показать вам, что мы завершили один цикл и стоим в начале следующего.

– Замечательное иносказание языком тела. Нам, что теперь в кольца сворачиваться, чтобы попасть в другой мир? Скажу за себя, я с детства лом проглотил.

– Это было иносказание, ты правильно заметил. – Обиделся змей на мою реакцию. – Я хотел сказать, нам снова нужна катапульта, сила, которая не оставит нам выбора, кроме как двигаться вперед, в сторону заветного города.

– А где ее взять? – Ляля передвинулась под мою тень. – Может, отправиться в мир, где их еще используют?

Я посмотрел на Лялю, и мне пришла на ум интересная идея.

– А что если катапульта это ты?

– Я? Знаете, для женщины это не совсем комплимент.

– Да какой комплимент, Ляля. Ты же умеешь выталкивать в другой мир, ровно как катапульта в Транзабаре. Кажется, у меня появилась новая идея, которую стоит проверить. – У меня аж раззуделось внутри от нетерпения.

– Что ты придумал? – Антош посмотрел на меня с сомнением.

– Значит так, мы с тобой представляем что-то эдакое, за что неспособно зацепиться наше воображение, а Ляля попытается нас вытолкнуть, притом, что мы сидим в позе для совместных перемещений, чтобы не потерять Лялю. Вдруг не получится вернуться за ней. Как вам?

– Не знаю, как-то ненадежно. – Засомневался змей.

– А мне может не хватить эмоций, чтобы вас вытолкнуть.

– Я обещаю дать тебе столько эмоций, что ты сможешь вытолкнуть Луну со своей орбиты.

– Один момент! – змей поднял вверх хвост, призывая обратить на него внимание. – Я сам не помню, но ты, Жорж и ты, Ляля, рассказывали, что перемещение между мирами происходило в движении. Я считаю, это важно.

– Точняк! Ты прав, Антош. Сидя на жопе в Транзабар не попасть. Нам нужна фигура, в которой удобно перемещаться.

– Я охвачу вас, так же, как и прежде, только вы будете стоять на ногах и двигаться. – Предложил змей.

– Вот ты хитрюля, Антош, при любом раскладе, лишь бы на ручках. Поди не червячок дождевой, полцентнера в тебе есть.

– Я все продумал, этот вариант самый оптимальный для нас. Ну же, не будем откладывать эксперимент, вперед, к новым мирам!

Змей взял нас с Лялей в плотные кольца в два оборота и просунул свою голову между нашими.

– Куда идем? – Змей лучился энергией.

– В страну чудес или Зазеркалье. – Предложил я. – Туда, где улыбка без кота, мартовский заяц, болванщик и Красная Королева. – Более сюрреалистичного мира я представить не мог.

– Как туда попасть? – Спросил змей.

– Говорят, в том мире, чтобы оставаться на месте, надо бежать со всех ног, а чтобы куда-то попасть надо бежать в два раза быстрее.

– Как это? – Изумилась Ляля.

– Не знаю, было бы просто, если бы мы все понимали с первой попытки.

– И скучно.

– Ну, чтобы не надорваться нашим хладнокровным другом, я начинаю представлять себе это место, а ты Лялечка, выталкивай нас изо всех сил.

– Я не обещаю…

– Ты сможешь. Вообрази себе что-нибудь, что заставит тебя мысленно толкнуть нас.

– В прошлый раз ты оскорблял меня, но сейчас этот прием не сработает, я буду знать, что ты играешь.

– Да? Ты считаешь меня таким плохим актером, который каждый раз играет одинаково?

– А что ты еще умеешь? – Ляля усмехнулась.

Меня это здорово взбесило.

– Антош, приподними голову? – Попросил я змея.

– Зачем?

– Просто, подними. – Попросил я приказным тоном.

Змей повиновался. Ляля смотрела на меня с крайним любопытством, переливающимся в ее желтых глазах. Я резко притянул ее голову к себе и поцеловал прямо в губы. Не быстро, как подросток на первом свидании, а затянул, чтобы дать кошке понять, что происходит и выработать реакцию. Ее пришлось ждать несколько секунд. Даже змей успел начать шептать что-то беспокойное, прежде, чем Ляля ударила меня по лицу.

– Ты! Я! Зачем?

– Вот только не говори, что тебе не понравилось? – Я вложил в голос такую непоколебимую уверенность в том, что мои поцелуи настолько хороши для того, чтобы дать выплеснуться кошачьим эмоциям. – Антош, опускай уже голову, чтобы она меня не покусала. Я начинаю генерировать бред.

Мое подсознание попыталось представить собранную из разных экранизаций картинку Страны Чудес, плюс собственные сгенерированные воображением иллюзии. Громкое кошачье дыхание мешало сконцентрироваться. Злые флюиды проникали в мою картинку и смывали все краски. Я чувствовал, как Ляля материализовывала из воздуха образ вероломной макаки. Меня так и подмывало сказать ей какую-нибудь гадость, но приходилось пересиливать, ради цели, к которой мы шли.

Только успокоившись, я почувствовал, как что-то начало получаться. Я увидел густые лопухи сине-зеленой растительности, образующие свод над тропинкой. На стебле одного из растений кто-то сидел. Я чувствовал его, но разглядеть не мог. Картинка становилась насыщеннее, появилось ощущение объема, послышались звуки.

– Что ни день, то новый сюрприз.

Громкий голос заставил меня открыть глаза. Это был тот мир, который я себе представлял. Не берусь судить, похож он был на Страну Чудес или нет. Ни Алисы, ни мартовского зайца я не увидел. Только голос, который неизвестно кому принадлежал. Ляля и Антош смотрели по сторонам.

– Это я перенесла? – Спросила Ляля.

Она посмотрела на меня искрящимися в глазах негодованием.

– Прости, это была импровизация. В следующий раз я дерну тебя за хвост. – Я ответил на ее мысленный вопрос, который прочитал в глазах.

– Это я дерну тебя за хвост. Хвостик.

– Прости.

– Не сразу. Мне надо время.

– Время всегда просят те, кто желает заработать на своей обиде. – Снова раздался голос непонятно кому принадлежащий.

– Где вы? – Громко спросил я. – Мы вас не видим.

– С чего вы считаете себя вправе указывать нам? – Пока Ляля была на взводе, любые намеки на ее поведение вызывали в ней злость.

– А с чего вы считаете приличным явиться в мой дом и устраивать скандал?

Источника громкого голоса не было видно, хотя слышался он совсем рядом.

– Вы, невидимка? – Спросил змей.

– Что еще ждать от гигантского гельминта? Нет, я сижу на ветке и смотрю на вас, в упор.

Я осмотрел ветки и не увидел на них ничего, кроме маленькой желтой гусеницы.

– Мы не видим вас, простите. Может быть, вы субинфернальная сущность, типа духа, которая невидима для нашего зрения. Дело в том, что мы путешественники между мирами, которые пытаются перескочить на иной уровень. – Я подумал, что в качественно отличающемся мире вполне могут жить нематериальные разумные существа.

– Много слов и мало смысла. Твои глаза открыты, но слабый ум не дает им увидеть. С таким воображением, как у тебя надо сидеть дома и клепать детишек.

Я пригнулся и внимательно посмотрел на гусеницу. Она смотрела на меня, приподняв голову, клянусь, человеческим взглядом.

– Вы…, гусеница? – Я не поверил в это.

– Ваше искреннее удивление оскорбляет меня. Разве размеры могут как-то влиять на умственные способности? Хотя, глядя на вас можно предположить, что они как раз обратно пропорциональны размеру тела.

Голос у этой личинки насекомого был настолько громким, что совсем не вязалось с ее размерами.

– У вас громкий голос.

– Я не разговариваю в вашем представлении. Вы слышите меня у себя в голове.

– А вы можете слышать наши мысли? – Спросила Ляля.

– Да, милочка, я слышу твои мысли, но никому не расскажу о том, что я услышала.

Кошка стушевалась. Мне стало интересно, о чем таком она могла подумать.

– Тетушка гусеница, раз вы такая мудрая, скажите, как нам попасть в город, который от нас ускользает? – Пока мы задавали бесполезные вопросы, змей успел подготовиться.

– Сорвите мне с верхней ветки плод и разломите. – Вместо ответа попросила гусеница.

Я сорвал небольшой фиолетовый плод, похожий на сливу, только без косточки. Разломил его, обнажив ярко-красную плоть с нежным ароматом, и пристроил обе половинки рядом с гусеницей. Насекомое подползло к плодам и принялось поедать их. На глазах она увеличилась раза в три. Когда от плода ничего не осталось, гусеница замерла.

– И что, как нам это поможет попасть туда, куда мы идем? – Не вытерпел змей.

– А? Извините, задремала.

– Вы же хотели нам сказать о том, как попасть туда, куда нам нужно.

– Я? Нет, я хотела есть, а вы помогли мне. Простите, у меня тихий час. – Гусеница зевнула. – Не всякий, кто окукливается, потом становится… бабочкой. – Она уснула.

Её храп раздавался у нас в мозгах.

Первый эксперимент вверг нас в долгий молчаливый ступор. Вышло комом, однозначно.

– Беспардонная гусеница, ничем не помогла, да еще назвала меня гельминтом. – Антош первым нарушил молчание.

– Не бери в голову, это же страна чудес. Я вообще думаю, что в ней говорила зависть. – Успокоил я змея.

– А давайте, возьмем ее с собой? – Ляля потянулась к гусенице. – Посмотрим, что она на это скажет.

– Не стоит. – Остановил я кошку. – Это уже криминал, похищение людей.

– А как же мы? Получается, что и нас похитили? – Парировала Ляля.

– А что если в этом кроется смысл? – Змей замер в позе мыслителя. – Никто из нас, да и вообще, никто не захочет добровольно пойти туда, не знаю куда. Что, если мы были сакральной жертвой, частью обряда посвящения, без которой не откроются врата Транзабара? Ведь нас привели в город, а потом бросили, словно мы им больше не были нужны?

– Верно. – Согласилась кошка. – Антош дело говорит, так и было. Очень похоже, что нас использовали как пропуск в город.

– Хорошо, использовали, но как они добрались до Транзабара? Если мы возьмем с собой это несчастное насекомое, как оно поможет нам? – Моя противность еще двигалась по инерции, хотя рациональные зерна в предположении кошки начали открываться и мне.

Ляля сняла с плеча рюкзак и вынула оттуда термос. Вылила из него воду, наложила фиолетовых плодов и сняла со стебля сонную гусеницу.

– Как хотите, но это будет мой пропуск в город мечты. – Она опустила гусеницу в термос, закрыла его и осторожно пристегнула к рюкзаку, чтобы не изменить вертикального положения. – Если что, я вытолкну ее назад. – Пообещала Ляля.

– Боюсь, эта кроха-телепат устроит нам веселое путешествие.

– Я думаю, она вредная, пока гусеница. Когда превратится в бабочку, станет милейшим созданием. – Успокоила меня Ляля.

– Вам женщинам виднее. – Я вздохнул, предчувствуя, что все будет не так радужно. – Куда?

– За жертвами для жертвоприношения. Теперь моя очередь представлять. – Антош взвился вверх.

– Никто не спорит. Только теперь тебе придется целовать Лялю.

Кошка задохнулась от моей наглости, а змей смутился.

– Нет, могу и я поцеловать, если Ляля не против.

– Хватит разыгрывать меня, как солдатня единственную проститутку на отряд. – Ляля наградила нас горящим от возмущения взглядом.

– Антош, начинай, Ляля дошла до кондиции.

– Что? – Затупил змей.

Я не ослышался, кошка издала тигриный рык, от которого у меня забегали мурашки. Змей, наконец, сообразил, скрутил нас в одно целое.

Перемещение прошло быстро. Когда-нибудь ученые, добравшиеся до других миров, придумают, как перевести эмоции в лошадиные силы или киловатты.

– Ух, ты!

Я открыл глаза после возгласа змея. Вначале, я не смог воспринять то, что увидел. Все было не таким, каким я привык видеть. Даже самый невероятный мир казался обыкновенным, в сравнении с тем, в который нас забросил змей. Тут уже не было сомнений, что это какой-то другой порядок. Мир казался нарисованным и плоским.

– Антош, куда ты нас завел? – Спросил я, борясь с ощущением невозможности такого мира в принципе.

– Я решил представить, как и ты, сказку, которую мне в детстве читала бабушка.

– Ты представил не сказку, а книжку. – Догадалась кошка. – Здесь все плоское, как рисунки на странице книги.

– Я ее именно так себе и представлял.

– Мы не сможем взять себе плоского попутчика, Антош.

– Жорж, вы же еще не познакомились с этим миром, а уже против. – Змей обиделся, освободил нас от своих объятий и пополз вперед по нарисованной графитовым карандашом земле.

– Я против того, чтобы меня использовали для перемещений таким образом. – Произнесла кошка шепотом, в котором чувствовался накопленный заряд злости.

– Хорошо, но пока нас не слышит Атош, тебе правда так не понравилось?

– Жорж, мы друзья, и больше никто.

– Я знаю, но как тебя еще привести в нужное состояние?

– Не знаю.

– Тогда я буду кусать тебя за хвост.

– Где я? Что вы со мной сделали? Выпустите меня немедленно. – Раздался знакомый голос гусеницы.

Даже сталь термоса и вакуумная колба не ослабили его. Я помог Ляле снять термос с рюкзака. Кошка отвинтила пробку.

– Мы взяли вас с собой. – Произнесла кошка самым дружелюбным голосом.

– Куда? Зачем? Как вы могли? У меня там начиналось превращение в куколку. Мне нужна еда, чтобы производить нить.

– Ой, простите, мы не знали, что это случится так скоро. Но мы взяли вам еды.

– Изверги! Несите меня обратно! Я вам жизни не дам, пока не вернете на место!

Ляля завинтила пробку, не выдержав возмущения гусеницы.

– Не будь она говорящей, я бы придавила ее пальцем.

Гусеница внезапно замолчала. Кажется, она восприняла угрозу кошки серьезно.

– Друзья, смотрите! – Раздался восторженный голос змея.

Мы с Лялей, на время забыв о гусенице, обратили внимание на Антоша. А змей показывал нам чудеса. Рисовал кончиком хвоста прямо в воздухе оживающие картинки.