Текст книги "Первая Мировая. Война между Реальностями. Книга вторая"

Поскольку стало предельно ясно, что фон Флотов болен и не вполне адекватен, в Рим отправили Б. Бюлова, бывшего канцлера, бывшего статс-секретаря по иностранным делам, бывшего посла в Италии. И вот здесь начинается полная фантасмагория.

К Новому году нейтралитет Италии стал для Центральных Держав важнейшей проблемой. Он заведомо стоил дороже и значил больше, чем вся «неискупленная Италия», вместе взятая. Б. Бюлов, имеющий в Италии неплохие связи, вполне мог выполнить поставленную перед ним задачу, если бы получил поддержку правительства, которое, собственно, и направило его в Рим. В действительности, Г. Ягов неофициально уведомил Австро-Венгрию, что не ждет от них никаких уступок итальянцам и вовсе не заинтересован в успехе миссии фон Бюлова. Фон Флотов перед отъездом прямо заявил советнику посольства: «Князь Бюлов посредством всевозможных интриг добился посылки его в Рим. Но и канцлер, и статс-секретарь очень неохотно уступили неразумным настояниям безответственных членов парламента и журналистов. В качестве вашего друга я обращаю ваше внимание на то, что берлинский центр не особенно будет обрадован успехам князя Бюлова. (…) Главное, не слишком много усердия на службе у князя Бюлова. Это не принесет пользы вашей карьере».

На начало 1915 года ситуация выглядит следующим образом:

• Австро-Венгрии после проигрыша Галицийской битвы нейтралитет Италии жизненно важен, так как русские войска угрожают выходом на Венгерскую равнину, а о Горлицком прорыве с освобождением Львова и Перемышля пока что можно только мечтать. Вступление в войну Италии одновременно с наступлением Юго-Западного фронта в Карпатах ставит Австро-Венгрию на грань катастрофы. Однако, ни император, ни правительство двуединой монархии не желают поступиться какими-либо территориями и меньше всего готовы к уступкам в пользу Италии. На мой взгляд, Б.Бюлов предавался в этом вопросе иллюзиям.

• Германии в рамках принятой на 1915 год «восточной стратегии» нужно обеспечить активное участие Австро-Венгрии в наступлении против России, для чего нейтралитет Италии крайне желателен. Но у Германии не осталось дипломатических рычагов давления на Австро-Венгрию, действовать же через Гинденбурга, Людендорфа и Конрада фон Гетцендорфа Г. Ягов, разумеется, не хочет. Кроме того, Т. Бетман-Гольвег не выносит Б. Бюлова, а Г. Ягов является личным другом посла фон Флотова, которого Бюлов сменил в Риме. Поэтому дипломатическое руководство Германии заинтересовано в провале миссии Б. Бюлова, хотя этот провал, разумеется, впоследствии обернется крахом их дипломатической карьеры.

• Италия находится в идеальном положении. Она может требовать с обеих враждующих коалиций плату за то, что останется нейтральной. В случае победы Антанты она получит компенсацию за счет Австро-Венгрии, в случае успеха Центральных держав – за счет Франции. Население страны в целом настроено в пользу нейтралитета. Но Италия жадна и эгоистична, сколько бы земель ей ни дали бесплатно, она хочет еще и еще.

• Великобритания готова предложить Италии это самое «еще», во-первых, потому что австрийских земель ей не жалко; во-вторых, полагая, что, когда наступит мир, найдется повод отказаться от обещаний, данных итальянцам, которые напрасно полагают, что у них есть монополия на «священный эгоизм».

• Францию устраивает, что вопрос о Ницце не обсуждается, остальное ей безразлично.

• Россия не заинтересована в усилении Италии, поскольку это противоречит интересам Сербии, да и балканской политике самой России. Но для России эти вопросы являются вспомогательными, и она была готова «разменять» «неискупленную Италию» на обещание Константинополя. А Великобритания согласна дать это обещание, опять-таки, исходя из того, что к концу войны «умрет или ишак, или эмир, или Хаджа».

К марту 1915 года военные руководители Германии и Австро-Венгрии образовали единый фронт против собственных дипломатов, заявив, что «выступление Италии и Румынии на стороне наших противников равнозначно потере нами всей военной кампании».

Но времени уже не оставалось. 26 апреля 1915 года было подписано Лондонское соглашение между Италией и Антантой. Италия должна была в течение месяца объявить войну Германии и Австро-Венгрии. За это ей полагалось после победы:

• Тироль вплоть до альпийского водораздела;

• Триест;

• Горица и Градишка;

• Истрия, кроме города Риекка;

• Часть Внутренней Крайны;

• Северная Далмация, включая Задар и большинство островов;

• Острова Додеканес (они уже фактически принадлежали Италии);

• Город Влёра;

• Протекторат над Албанией;

• Малоазиатские территории;

• Часть азиатских и африканских колоний Германии.

В действительности получит Италия только южный Тироль, западную часть Истрии без Риекки, Триест, Горицию, из всей Далмации – Задар и острова Црес, Лошинь и Ластово, часть Внутренней Крайны. Остальные территории «по списку» достанутся Королевству Сербов, Хорватов и Словенцев (Югославии)[71]71
  После следующей войны, Второй мировой, Далмация и Истрия отошли к Югославии; Додеканес – к Греции; Ливия обрела, а Эфиопия с Сомали восстановили независимость; Триест и Южный Тироль остались за Италией.


[Закрыть].

23 мая 1915 года Италия вступила в Первую мировую войну на стороне Антанты.

Можно с полным основанием усомниться в законности действий ее правительства. Большинство населения страны выступало за нейтралитет, сторонники нейтралитета преобладали и в парламенте. Потребовался ряд провокаций со стороны Б. Муссолини и Д`Аннунцио, чтобы добиться народных манифестаций и, в конечном итоге, одобрения военных кредитов и вступления страны в вой ну.

Беспомощность, бездарность и безответственность германской дипломатии в отношении Италии поражают, что же касается Австро-Венгрии, то ее политика в 1914 – 1915 годах находится по ту сторону добра и зла.

Не меньше суровых слов хочется сказать и о позиции Италии. В конечном итоге, принятое ее правящими кругами решение остается предательством союзника, и назвать это как-то иначе трудно.

«Итальянский король, влекомый алчностью, совершил акт неслыханного предательства, забыв о своих братских обязательствах, которыми он был связан как союзник нашей державы. С самого начала войны, в которой он, как союзник, должен был стать бок о бок с нашими мужественными войсками, изменник – итальянский король – играл роль замаскированного предателя, занимаясь двурушничеством, ведя тайные переговоры с нашими врагами. Это предательство завершилось в ночь с двадцать второго на двадцать третье мая, когда он объявил войну нашей монархии. Наш верховный главнокомандующий выражает уверенность, что наша мужественная и славная армия ответит на постыдное предательство коварного врага таким сокрушительным ударом, что предатель поймет, что, позорно и коварно начав войну, он погубил самого себя. Мы твердо верим, что с божьей помощью скоро наступит день, когда итальянские равнины опять увидят победителя при Санта-Лючии, Виченце, Новаре, Кустоцце. Мы хотим, мы должны победить, и мы, несомненно, победим!»

В еще большей степени вступление Италии в войну оказалось предательством собственного народа.

За последующие три с половиной года Италия потеряет свыше двух миллионов человек, количество убитых оценивается источниками в 400 – 650 тысяч (я склонен с большим вниманием отнестись ко второй цифре). Ее прямые военные расходы составят 65 миллиардов золотых лир, или около трети всего национального богатства.

Едва ли все это можно окупить территориями, большую часть которых Италия по итогам войны все равно получила бы.

Образование Итальянского фронта

Итальянцы были верны себе. Даже внезапное нападение на бывшего союзника они не смогли нормально организовать. В феврале – марте вступление Италии в войну, возможно, привело бы к стратегическому эффекту. Даже в последних числах апреля, когда был подписан Лондонский договор, была возможность добиться значительных результатов, поскольку австро-венгерские войска еще только готовились к наступлению в Карпатах и не были уверены в успехе.

Но итальянское правительство, подождав еще месяц, предоставило австрийским войскам и их германскому союзнику подойти к Перемышлю, взять Львов, обрести уверенность в себе и, по крайней мере, обезопасить свои промышленные районы от русской угрозы.

Только 23 мая Италия объявила войну Австро-Венгрии и сразу же, в ночь на 24-е, перешла в наступление по всей линии границы[72]72
  Везде, где это, в принципе, было возможно. Значительная часть итало-австрийской границы проходила по труднодоступным даже для альпинистов альпийским вершинам.


[Закрыть]. Промедлив более полугода, итальянское командование и к этой дате не успело развернуть войска.

Театр Военных Действий организован вокруг итало-австро-венгерской границы. С юга он ограничен течением реки По, с запада, севера и востока – Главным Альпийским хребтом с высотами свыше 3000 метров (Приморские Альпы – Котские Альпы – гора Монблан – Пеннинские, Лепонтийские, Ретийские Альпы – Высокий Гауэрн – Юлийские Альпы – Динарское нагорье. Котские Альпы круто обрываются в сторону Паданской низменности. Остальные горные хребты окаймлены с севера и юга менее высокими массивами – Предальпами.

Альпийский хребет, несомненно, представляет серьезное препятствие для передвижений войск, но нужно иметь в виду, что этот горный район был освоен еще в эпоху мезолита, а начиная с Античности, его неоднократно переходили целые армии. Во второй половине XIX столетия через почти все альпийские перевалы были проложены железные дороги.

ТВД пересекается большим количеством рек (с юга на север): По, Адидже, Пьяве, Ливенца, Тальяменто, Изонцо, являющихся удобными оборонительными рубежами.

Линия границы образует два стратегически важных выступа: в районе Трентино к югу, в междуречье Тальяменто, и Изонцо – к востоку.

Трентино нависает над всем театром военных действий. Опираясь на этот район, австро-венгерская армия может действовать против Ломбардии, наступая прямо на юг (операционная линия Триент – Риволи – Верона – Мантуя была известна даже до знаменитой Итальянской кампании Наполеона) или же на юго-восток – на Виченцу – Падую. По условиям местности сложнее двигаться из Трентино прямо на восток, но и такое движение, обходящее гору Граппа с последующим выходом к узлам дорог Кастельфранко и Тревизо, также вполне возможно.

Австрийское командование вполне понимало возможности наступления из района Трентино, но в его распоряжении никогда не было достаточно сил, чтобы провести операцию такого масштаба.

Второй выступ кратчайшим путем вел итальянскую армию в Далмацию. Именно там, в долине реки Изонцо, и будут проходить основные сражения. Проблема заключается в том, что, продвигаясь на восток, итальянцы не только не создают никакой серьезной угрозы противнику, но и подставляют себя под фланговый удар – оперативного масштаба (с севера) или стратегического масштаба (с запада, из района Трентино). При этом в ближнем тылу итальянской армии будет Изонцо, а в глубоком – Тальяменто, и обе эти реки помешают быстро перегруппировать войска.

Насколько я могу судить, обе стороны не имели сколько-нибудь содержательных планов военных действий. У австрийцев не было достаточных сил, и они вынуждены были ограничиваться жесткой обороной по естественным рубежам – благо, таких рубежей было предостаточно. Возможно, имело смысл дать итальянцам продвинуться на восток, чтобы затем контратаковать их, но австро-венгерская армия – не германская, и на конец мая 1915 года в резерве у нее «не было ни одного Гинденбурга» (И. Сталин).

Итальянский же план сводился к попытке захватить все, что можно успеть, пока австрийцы будут перебрасывать войска из России и Сербии и создавать новый фронт. Главный удар наносился в долине Изонцо, вспомогательный – по трем направлениям на Триент. Для полноты картины предусматривались также частные наступления в Карнийских и Кадорских Альпах.

Итальянцы развернули 35 дивизий в составе двенадцати корпусов, сведенных в четыре армии, 870 тысяч человек, 1500 легких, 200 тяжелых орудий.

Австрийцы могли им противопоставить 12 пограничных дивизий. Уже после объявления войны на Итальянский фронт были переброшены пять дивизий из Сербии и две из Галиции, еще одну дивизию выделила Германия. Всего 20 дивизий, 115 тысяч человек, 720 легких и 140 тяжелых орудий, включая германскую артиллерию.

В Трентино итальянцам удалось, по крайней мере, отодвинуть противника от границы и завязать бои за первую линию населенных пунктов на его территории – Риву Роверетто, Борго.

В Карнийских Альпах итальянцы заняли Кортина д`Ампеццо.

Совсем плохо получилось с главным ударом. Итальянская армия преодолела пограничную полосу и вышла к Изонцо, основной линии австрийской обороны. Итальянцы форсировали реку и даже ворвались в город Горица, который был их первой оперативной целью на этом фронте. Далее австрийцы, получив две свежие дивизии, организовали контратаку, выбили противника из Горицы и остановили итальянское наступление.

Так закончилась Первая Битва при Изонцо. Потери итальянцев – 16 000 человек, из них 2000 убитыми, австрийская армия потеряла 10 000 человек (1000 убитыми).

До конца года итальянская армия успеет провести на Изонцо еще три битвы – с теми же результатами[73]73
  Об остальных сражениях на Изонцо – смотри Сюжет седьмой: война на периферии. Упомянем лишь, что общие потери итальянской армии убитыми, ранеными и пленными составили за компанию 1915 года свыше 280 000 человек. Противник также понес потери, но примерно в 1,5 раза меньшие. При этом итальянцам не удалось решить ни одной оперативной задачи.
  Официально считается, что Италия в 1915 году оказала значительную помощь русскому фронту. В действительности Италия вступила в войну уже после завершения активной фазы Горлицкой операции. В этих условиях переброска с Восточного фронта в Италию двух дивизий имела чисто тактическое значение. Далее, в течение лета и осени, в Италию было переброшено с востока еще семь дивизий, что было обусловлено сокращением потребности Восточного фронта в войсках в связи с Великим отступлением русской армии.


[Закрыть].

Болгария вступает в войну

Дипломатическая борьба 1915 года, отнюдь, не закончилась образованием Итальянского фронта. Осенью Центральным державам удалось взять реванш за Италию, что полностью изменило соотношение сил на Балканском полуострове.

Болгария, некогда знавшая лучшие времена, в XIII веке вступила в период длительного упадка. В 1242 году страну разорили монголо-татары, вторжение повторилось в 1273–1277, 1285 гг. Затем последовало 50 лет междоусобных войн, сменившихся проигранными войнами с Венгрией, Никейской Империей и Эпирским царством. В ходе этих войн Болгария потеряла Родопскую область, всю Македонию, Месимврию (Несебер), города Белград, Ниш, Скопье, Охрид.

В 1373 году началось наступление турок, в 1380-м году пала София, в 1393-м – Тырново. Болгарские, греческие, боснийские и сербские земли вошли в состав бейлербейства Румелия, подверглись ассимиляции и исламизации: в XVI веке доля мусульман в Черноморской области достигла 72 %, в Родопах – 89 %.

Ситуация начала меняться после Ясского договора 1791 года, по которому Россия получила право покровительствовать христианским народам Османской Империи: возникли школы, в которых преподавание шло на болгарском языке, появились первые печатные издания (1840-е годы), в 1850 году вышла первая научная работа по истории Болгарского царства. Регулярно происходили восстания, турки отвечали репрессиями (1850, 1876 годы).

В этой ситуации Россия начала очередную войну против Османской Империи, которую вполне ожидаемо выиграла. 4 января 1878 года была освобождена София, 31 января в Адрианополе было заключено перемирие, 3 марта подписан Сан-Стефанский мир, крайне выгодный России. Одним из пунктов Сан-Стефанского договора стало создание Великой Болгарии.

Против Сан-Стефанского мира резко выступили Великобритания и Австро-Венгрия. Запахло общеевропейской войной. Положение спас Бисмарк, предложивший обсудить политическое положение на Берлинском Конгрессе. России пришлось согласиться на сокращение территории Болгарии, часть болгарских земель остались в составе Турции и получили название Восточная Румелия.

По Берлинскому договору 1778 года Сербия и Черногория получили независимость, а Болгария стала самоуправляемым вассальным княжеством в составе Оттоманской Империи. Однако турецкие войска с ее территории выводились, и никакой реальной власти в Болгарии султан отныне не имел. Босния и Герцеговина были переданы под управление Австро-Венгрии, Кипр получила Великобритания.

До принятия Конституции власть в Болгарии оставалась у русского комиссара. Русские власти сразу же приняли постановление, согласно которому каждый турок, совершивший преступление против болгарского населения, в случае возвращения в страну будет немедленно предан суду. Таким образом, сразу, в один день, была ликвидирована турецкая система землевладения. В апреле 1879 года состоялось Учредительное собрание, на котором была принята Тырновская конституция и избран князь – Александр Баттенбергский. После этого русская администрация и оккупационные войска покинули Болгарию.

У князя взаимопонимания с правительством не получилось, и в 1881 году Александр осуществил переворот и приостановил действие Конституции, «которая расстроила страну внутри и дискредитирует ее извне».

Болгарской армией в то время командовали русские офицеры, которых Александру пришлось включить в правительство. С ними у князя, однако, также не сложились отношения. Генералы Соболев и Каульбарс покинули страну, после чего князь приказал уволить с болгарской службы всех русских офицеров. Очередное болгарское правительство, на этот раз либеральное, пришло в ужас и немедленно заключило с Россией конвенцию, дезавуирующую этот приказ.

В 1885 году произошло восстание в Восточной Румелии и ее воссоединение с Болгарией. Сербский король Милан, сторонник Австро-Венгрии, объявил Болгарии войну и очень быстро ее проиграл (14 – 28 ноября 1885 года).

Война была очень странной. Сербия надеялась на помощь Османской Империи, но та подверглась дипломатическому нажиму России и заявила о нейтралитете. В свою очередь на Сербию надавила Австро-Венгрия. Король Милан поставил во главе армии молодых офицеров, а солдатам почему-то объявил, что они идут помогать болгарам воевать против Турции.

Россия пыталась отговорить Болгарию от войны, что вызвало болгаро-русский конфликт и отзыв с болгарской службы русских офицеров.

Австро-Венгрия предупредила Болгарию, что готова вступить в вой ну на стороне Сербии. Россия предупредила Австро-Венгрию о возможных последствиях. В результате болгары и сербы молниеносно, уже 7 декабря, подписали перемирие в Бухаресте, а Россия отказалась продлить Союз трех императоров. Бисмарк заключил с ней договор перестраховки.

Общие потери убитыми, ранеными и умершими от болезней с обеих сторон составили 11,5 тысяч человек.

Объединение Болгарии было признано великими державами.

На следующий год в результате заговора софийского гарнизона Александр Баттенбергский был свергнут, причем отречься от престола он умудрился дважды – 2 и 20 сентября[74]74
  За это время князь был вывезен в Россию, освобожден, отправился в Австрию, а затем через Румынию вновь прибыл в Болгарию, написал письмо Александру III, заверяя его в своей преданности. Александр III не поверил.


[Закрыть].

Новым князем стал Фердинанд I, Саксен-Кобург-Готский из австрийских гусар. Россия, почему-то энергично возражавшая против избрания болгарским королем датского принца Вольдемира, приняла «свершившийся факт» восшествия на престол австрийского ставленника. В ноябре 1886 года Болгария разорвала дипломатические отношения с Россией, которые были восстановлены только через 10 лет.

22 сентября 1908 года в Церкви во имя Сорока мучеников в Тырново Фердинанд провозгласил независимость Болгарии и создание Третьего Болгарского Царства, которое сразу же стало претендовать на гегемонию на Балканах. Османская Империя реагировала предсказуемо: потребовала 125 миллионов франков. Из этой суммы 43 миллиона выплатила Россия.

В марте 1912 года русская дипломатия сумела заставить сербов и болгар подписать сначала союзный договор, а затем и военную конвенцию. В мае к ним присоединилась Греция, а уже в октябре маленькая Черногория (вступившая в союз летом) объявила войну Турции. За ней последовали остальные участники.

Эта война, получившая название Первой Балканской, заканчивалась два раза. Сначала перемирие было подписано 2 декабря, после чего последовали переговоры в Лондоне, которые, однако, ни к чему не привели: турки энергично доказывали, что готовы продолжать войну и не нуждаются в мире союзники полагали себя победителями.

27 января 1913 года Великобритания, Германия, Австро-Венгрия, Россия, Франция и Италия дружно подписали коллективное обращение к Турции с просьбой прекратить упираться и заключить мир в обмен на помощь в восстановлении страны, то есть турецкому правительству по обычаю предложили взятку. Правительство, естественно, согласилось и даже заранее, ознакомившись с предварительной версией текста еще не подписанного тогда обращения, но именно в этот момент произошел переворот Энвер-паши с убийством визиря и военного министра и избиением министра иностранных дел. Энвер потребовал от кабинета немедленной отставки, и власть в Османской Империи перешла к младотуркам. В ответ союзники немедленно прервали переговоры и начали атаку Адрианополя, который им на этот раз удалось взять. 30 мая 1913 года перемирие было подписано во второй раз.

И здесь турки сумели найти отличное политическое решение. Они отдали Балканскому союзу все, чего требовали входящие в Союз государства: делить завоеванные территории Греция, Сербия, Болгария и Черногория должны были сами, без посредничества великих держав. Между тем, Фердинанд грезил о Великой Болгарии, Сербия мечтала о доступе к Адриатике, Черногория требовала город Шкодер с окрестностями (север Албании), никого, включая Италию и Австро-Венгрию, не устраивал особый статус Албании. Особые разногласия вызывала Македония, на которую претендовали Болгария, Сербия и Греция.

По договору 1912 года между Сербией и Болгарией Македонии должна была быть предоставлена автономия. Если же это почему-либо «окажется невозможным» (а обе договаривающие стороны готовы были на все, чтобы избежать автономии Македонии и, добавим, Албании), ее территорию следовало поделить. В этом случае Болгария должна была получить 2/3 Македонии, то есть земли к юго-востоку от линии Крива Паланка – Охрид (так называемая «бесспорная зона»). Оставшаяся Македония получила название «спорной зоны», ее судьбу предполагалось решить после войны на общей конференции под арбитражем Николая II.

Де факто, после войны Македонию разделили на три части: восточную заняла Болгария, северную – Сербия, южную (Фессалию и Эпир) получила Греция.

Албании предоставили независимость, но все понимали, что это – сугубо временно, пока о ее судьбе не договорятся великие державы.

В сложившейся ситуации Сербия, которая очень хотела получить выход к Адриатическому морю (а большая часть побережья была занята вновь образованной Албанией), потребовала себе практически всю «спорную зону». В ответ Болгария потребовала пропустить ее войска в западную Македонию, занятую сербами и греками. Тогда греки заявили, что им должны быть переданы Южная Македония и нижнее течение Струмы, контролируемое болгарскими войсками. В свою очередь болгары настаивали, чтобы Греция освободила Салоники и весь полуостров Халкидон, а также некоторые эгейские острова.

Не без усилий со стороны Австро-Венгрии Греция и Сербия заключили между собой договор, имеющий явную антиболгарскую направленность. К нему присоединились Румыния и Черногория. Россия, как обычно, предлагала «братьям-славянам» «жить дружно» и обсудить спорные вопросы на общей конференции. Младотурки во главе с Энвером мечтали о реванше.

Летом 1913 года Черногория, ранее демобилизовавшая свои вооруженные силы, вновь объявляет мобилизацию. Сербия и Болгария, армии которых уже развернуты, призывают дополнительные контингенты. С 23 по 27 июня войска стягиваются к сербо-болгарской границе. На следующий день, 28 июня, вспыхивают приграничные столкновения, Петербург призывает к мирным переговорам и назначает их дату. Но это уже не имело никакого значения: в 3 часа ночи 30 июня болгарские войска без объявления войны перешли демаркационную линию в Македонии.

Ничего, кроме истории лисы Алисы и кота Базилио, на ум не приходит. Приходится соглашаться с позицией Д. Бьюкенена, британского посла в Санкт-Петербурге: «Болгария была ответственна за открытие враждебных действий, Греция и Сербия вполне заслужили обвинение в преднамеренной провокации».

Неожиданное нападение болгар вначале было вполне успешным, но уже к первым числам июля Сербия и Греция перехватили инициативу. Планов ведения войны ни у одной из сторон не было, но в «импровизации за доской» союзники преуспели значительно больше болгар.

12 июля турецкие силы перешли Марицу – Турция вновь вступила в войну, теперь на стороне Сербии и Греции против Болгарии, и вскоре вернула себе Адрианополь. 14 июля к союзникам присоединилась Румыния, которой Болгарии было уже совершенно нечего противопоставить. Военное положение страны стало катастрофическим, и 29 июля 1913 года Фердинанд подписал перемирие.

По Бухарестскому договору Болгария отдала Южную Добруджу Румынии; вся Македония, кроме Пиримской, была поделена между Сербией и Грецией, причем Греция получила важнейший порт Салоники, что имело далеко идущие последствия. По Константинопольскому договору турки вернули себе Адрианополь и часть Восточной Фракии, что сильно подняло престиж Энвер-паши. За болгарами осталась Пиримская Македония и Западная Фракия с населением 129 тысяч человек[75]75
  К Сербии добавилось 1,5 миллиона жителей, к Греции – 1,7 миллиона.


[Закрыть].

Балканский Союз прекратил свое существование.

После 1913 года Болгария имеет претензии ко всем соседям, но более всего она ненавидит Сербию, присоединившую к себе Вардарскую Македонию. Австрийский ультиматум Сербии Фердинанд I назвал «большим счастьем для Болгарии».

Оказавшись в полной дипломатической изоляции, правительство Болгарии пытается заключить союз с Австро-Венгрией, но этому препятствует Германия, опасающаяся реакции Румынии и Греции. Такая позиция была вполне логичной, но Сараевский кризис, в котором Г.Ягов занял позицию тотальной поддержки Австро-Венгрии, резко сузил для немцев пространство политической игры.

Проблема заключалась в том, что с получением Македонии Болгария значительно усиливалась, а сильная Болгария на Балканах была нужна Австро-Венгрии никак не больше, чем сильная Сербия; к тому же с неизбежностью возникали проблемы в отношениях с Румынией и Турцией. В этой ситуации Центральные Державы были заинтересованы, скорее, в нейтралитете Болгарии, чем в ее немедленном вступлении в войну. Во всяком случае, так было до поздней осени 1914 года.

Как ни странно, такую же позицию занял Фердинанд I, в то время как болгарский кабинет министров явно стремился к войне, третьей подряд за три года.

Русское правительство ограничилось кротким увещеванием: «поведение Болгарии, быть может, навсегда предопределит отношение к ней России», «злые умыслы против Сербии будут рассматриваться, как враждебный акт против России и навсегда выроет пропасть между обоими народами». Одновременно российское правительство пыталось воздействовать на Сербию в пользу возврата Болгарии части спорных территорий: «от вершины Голема, севернее Кривой Паланки, до Охридского озера с включением Струги». Ожидать позитивной реакции Сербии на это предложение было трудно. Пашич ответил, что Сербия предпочтет заключение мира с Австрией уступке хотя бы пяди сербской земли Болгарии. «Сербский народ, как и все народы, придает каждому клочку своего Отечества гораздо больше цены, чем большему куску, который он мог бы получить в обмен (…) Вся армия и страна предпочтут погибнуть, нежели преклониться перед Болгарией».

Если в истории с Италией можно говорить о полном крахе германской дипломатии: Бетман-Гольвег говорит, что он вынужден идти на поводу у Австро-Венгрии, чтобы она «не забросила ружье в кусты» – и это после всей поддержки, которую Германия оказала своей союзнице во время кризиса, спровоцированного самой Австро-Венгрией, то ситуация с Сербией и Болгарией выявила банкротство российской политики. Сербия, которую Россия спасала ценой вовлечения страны в европейскую войну, точно так же делает Россию своей заложницей, угрожая заключить мир.

Ближе к осени начинаются разговоры о воссоздании христианского (православного) блока Балканских государств, то есть о гальванизации трупа Балканского союза. Каким образом Россия (или Греция, которая имела собственную версию этого проекта) предполагала это сделать, являет собой историческую загадку. Для того чтобы только вступить в переговоры, Болгария хотела получить Добруджу «бесспорную» и «спорную» Македонию, греческие города на побережье. Ни Сербия, ни Румыния, ни Греция ничего отдавать Болгарии, разумеется, не собирались, причем Франция и Великобритания поддерживали позиции Греции и Румынии (поскольку были, отнюдь, не заинтересованы в усилении влияния России на полуострове)[76]76
  Мы неоднократно играли Балканские войны и дальнейшее развитие ситуации на Балканском полуострове. При любых граничных условиях возрождение пророссийского Балканского Союза приводит к созданию Англией симметричной противостоящей структуры, после чего в горизонте года или двух между Восточным и Западным Балканскими Союзами вспыхивает война. Она не обязательно становится общеевропейской, но быстро перерастает региональный масштаб.


[Закрыть].

Балканские государства и сами пытались выступить акторами большой политики. Греция обратилась к Румынии и Турции с предложением заявить о совместном нейтралитете. Но великий визирь отказался даже от встречи с греческим руководством, не говоря уже о переговорах. Болгария предложила Румынии союзный договор, Румыния его отвергла и предложила в ответ соглашение о ненападении, от чего, в свою очередь, отказалась Болгария.

Сазонов предложил Греции Северный Эпир в обмен на оказание помощи Сербии, заметив при этом: «Если же греческое правительство понадеется на возможность приобретений без жертв, то пусть не забывает, что предметы ее вожделений могут также явиться объектом вожделений Италии и что, кто не окажет никакой пользы и не согласится ни на какие жертвы, едва ли что-либо получит».

После Марны и Галиции заинтересованность Антанты в Греции и Румынии стала поменьше, зато активизировались Германия и Австро-Венгрия, которым теперь помощь Болгарии стала очень нужна. Но, ведь, и риски возросли, и австро-венгерский военный атташе в Софии сообщает своему правительству, что теперь «Болгария ожидает успеха австрийских войск в Сербии». 18 ноября болгарское правительство официально заявило, что Болгария решила сохранить позицию строгого нейтралитета.

Оперативная ситуация на конец 1914 года выглядела следующим образом:

• Турция вступила в войну на стороне Центральных держав. Для Болгарии это означает исчезновение риска войны на несколько фронтов;

• Болгария остается нейтральной, но у нее есть ряд соглашений с Германией и Австро-Венгрией. Для Болгарии самым принципиальным является «македонский вопрос», также она хочет получить Каваллу. Центральные державы поддерживают притязания Болгарии, Антанта, в принципе, была бы готова обсуждать эту тему, если бы не позиция Сербии;

• Сербия считает какие-либо территориальные компенсации в пользу Болгарии совершенно неприемлемыми;

• Греция также считает невозможным что-либо передать Болгарии, но при определенных условиях она готова выступить против Турции;

• Россию это никоим образом не устраивает, и 2 марта Сазонов официально заявил, что «Мы не можем допустить участие греческих войск во вступлении союзных войск в Константинополь»[77]77
  Разразился короткий кризис, который завершился подтверждением греческого нейтралитета. Россия вздохнула спокойно.


[Закрыть].

В течение последующих месяцев продолжались переговоры Антанты и Центральных Держав с Болгарией, Сербией и Грецией. Обсуждение вращалось вокруг все тех же тем – Кавалла, Македония, Добруджа – и не содержало ничего принципиально нового, если не считать все более жесткого тона Сербии по отношению к своим союзникам[78]78
  Например, получив очередную ноту, Пашич заявил, что «Австро-Венгрия покушается на независимость Сербии, а союзники делят ее территорию». Речь шла, конечно, о «бесспорной» Македонии, которую Сербия получила только в 1913 году, разгромив собственного союзника. Этот союзник, кстати, шестью месяцами раньше сыграл ведущую роль в войне против Турции, у которой Македония и была отобрана.


[Закрыть]. В войну вступила Италия, у которой были свои интересы на Балканах, что резко уменьшило шансы найти более или менее устраивающую все стороны конфигурацию взаимных уступок и компенсаций. Переговоры продолжались, союзники спорили друг с другом, то Сербии, то Болгарии предлагались те или иные территории, обе страны требовали гарантий и заявляли, что предложенные гарантии их не устраивают, а германо-австрийские войска все дальше продвигались вглубь России, заметно меняя настроение в Софии, да и в Афинах.