Текст книги "Ведьмин подарок"

– Княгиня, облачившись в одежды, пронзительным взглядом окинула нас, остолбеневших от увиденного и теперь громко делившихся между собой впечатлениями. Она вскинула руку, и все мгновенно замолчали.

– Среди вас находится один предатель и один обманщик – я хочу видеть их! – громогласно произнесла она.

Я почувствовал, как страх сковал мое тело, но постарался успокоиться и взять себя в руки: как она может меня обнаружить среди такого количества людей в масках, не зная меня в лицо?

Княгиня потребовала, чтобы мы выстроились в одну шеренгу. Желая выявить чужого, она медленно двигалась от одного конца шеренги к другому. Мне повезло: я оказался в последней десятке, на дальнем краю.

– Это предатель! – раздался ее голос.

Из шеренги выволокли кого-то и, выкрутив руки, сорвали маску – этим человеком оказался мой товарищ. У него было мертвенно-бледное лицо, трясущиеся губы – видно, он читал про себя спасительную молитву. Княгиня все ближе подходила ко мне, и я, не желая искушать судьбу, бросился бежать, стараясь скрыться в гуще леса, благо уже достаточно стемнело.

За мной кинулись в погоню, но я, показывая чудеса скорости, плутал по лесу, как заяц. Думаю, в тот момент во мне проснулись звериные инстинкты дальних предков, так как я сумел оторваться от погони. Сделав круг, я вновь оказался возле поляны и спрятался в ближайших кустах. Я боялся, что Княгиня почувствует мое присутствие, но ей было не до меня. Отдав несколько приказаний и, видимо, не сомневаясь, что мне не удастся скрыться, она со своими помощниками пошла к опушке леса. Кругом слышались шум голосов, треск веток, метались тени с факелами – искали меня, а я, чудом ушедший от погони, отважился на следующий безумный шаг: решил проследить за Княгиней! У опушки леса ее ожидала карета. Я сумел заскочить на задок уже тронувшейся кареты и отправился в неизвестном направлении. Мне пришлось трястись на задке кареты в течение многих часов, но в итоге я был вознагражден – узнал, где обитает таинственная Княгиня. В ту же ночь я проник в ее жилище. Почувствовав лезвие ножа у шеи, она держалась уже не так надменно и уверенно.

– Неужели ты посмел угрожать беззащитной женщине? – вздрогнув от ужаса, спросила я Феликса и отпустила его руку, не веря услышанному.

– Она – женщина?! Да она дьявол! – воскликнул Феликс. – Опасаясь за свою жизнь, она мне все рассказала, открыв тайну бессмертия!

– Но это невозможно! – возразила я.

– Со временем убедишься, что я прав! – Вновь в его голосе ощущался холод. – Сейчас ты обязана сделать выбор: последовать со мной дальше и безоговорочно выполнять все мои требования, как бы это тебя ни пугало и ни противоречило твоим принципам, убеждениям, или пойти назад. Подумай – это последняя возможность вернуться к прежней жизни, но тогда ты должна будешь забыть меня. В противном случае ты полностью подчинишься мне, станешь моей тенью, и только смерть сможет нас разлучить, но это будет невозможно, ибо ты станешь бессмертной!

Я сжалась от страха, услышав это предложение; Феликс меня пугал, но мое влюбленное сердце жаждало быть с ним. С трудом выдерживая пронизывающий взгляд, я решила потянуть время, чтобы унять душевное волнение, собраться с мыслями.

– Это так неожиданно, Феликс! А об этом огромном подземелье я никогда не слышала. Откуда оно взялось?

– Когда мой прадед получил в дар староство, он разрушил крепость, а на ее месте построил костел и сделал его родовой усыпальницей. Под крепостью было множество подземных галерей; одна из них, протяженностью более чем в версту, позволяла при необходимости незаметно покинуть пределы крепости и выйти на берег Роси.

Этот дом был специально построен на выходе из подземелья, чтобы скрыть его.

Неожиданности в этот день преследовали меня.

– Ты хочешь сказать… – запинаясь, произнесла я.

– Мой прадед – коронный гетман Франциск Ксаверий Браницкий. Честолюбие, жажда еще большей власти и богатства заставили его активно участвовать в разделе Речи Посполитой, тем самым предав ее в трудный период. Но все это не пошло впрок его наследникам. Его сын, граф Григорий-Константин, был обвинен в том, что в 31-м году поддержал восстание за независимость Польши и был вынужден откупиться, подарив царской семье имение в Ракитном. Я внебрачный сын графа Ксаверия, внука коронного гетмана. После участия в войне на Кавказе, будучи тяжело болен, он поехал лечиться во Францию, а по пути остановился в родовом имении в Белой Церкви. Пробыв там непродолжительное время, он уехал за границу, как оказалось, навсегда. За свои политические убеждения, отказ вернуться и участие в Крымской войне на стороне противника император Николай I лишил его звания и последнего имения в Медвине. Граф обосновался во Франции, купил там замок «Монтрезор». Сложившиеся обстоятельства вынудили мою мать, горничную в доме Браницких, скрыть свою беременность. В дальнейшем она вышла замуж за помещика Сосницкого, чью фамилию я и ношу.

– Феликс, все это так неожиданно… – осторожно начала я.

– Ангелина, я жду твоего решения. Ты идешь со мной дальше или возвращаешься? – Голос у Феликса заледенел.

Я пребывала в нерешительности. Пойти с ним – значит приобщиться к чему-то ужасному, гибельному для моей души; повернуть назад – значит распрощаться с Феликсом, вновь пережить муки расставания, как уже было, когда он уехал на учебу в Варшаву, но теперь мы расстанемся навсегда».

Мне от души было жаль девушку, написавшую эти строки. Порой любовь толкает на безрассудные, глупые поступки, о которых в дальнейшем приходится жалеть. Не было сомнений в том, что влюбленная Ангелина последовала за этим человеком и впереди ее ничего хорошего не ожидало. Я была не в силах дальше читать и закрыла тетрадь. Исходя из прочитанного, можно было предположить, что этот Феликс совершил ужасное преступление и хочет впутать в это дело Ангелину. Хотелось бы мне верить, что это всего лишь рукопись старинного готического романа, но интуиция мне подсказывала, что это не так.

Я невольно вспомнила Егора, и причина нашей ссоры показалась теперь такой никчемной. Но характер не позволял мне первой сделать шаг к примирению, и, к счастью, я не была ослеплена любовью, как девушка из рукописи, которая была готова на все ради любимого.

Фамилия Браницких мне смутно о чем-то напомнила. Поняв, что мне не заснуть, я открыла свой ноутбук и вошла в Интернет.

Глава 5

Утро началось с телефонного звонка Марты. Я с трудом разлепила веки, а сонный голос выдал мое состояние.

– Эй, Ваня-соня, ты совсем расклеилась, раз до сих пор валяешься в постели, ведь скоро уже полдень! – Марта рассмеялась. – Вставай, лежебока, тебя ждут великие дела!

– Боже мой! Все тело разбито, я так устала, как будто ночью не спала, а копала картошку в селе, – потягиваясь, пожаловалась я.

– Если ты ночью занималась картошкой, значит, тебя привидения не тревожили, и это хорошо.

– Привидений не было, зато ночью я, на свою голову, начала читать какую-то кошмарную рукопись, а затем долго рылась в Интернете, после чего не могла заснуть.

– Что же тебя так зацепило, Ваня?

– О Браницких ты что-нибудь слышала, Марта?

– Это не те, которые создали парк в Белой Церкви?

– Молодец, сразу сообразила, – похвалила я. – А я не вспомнила об этом, пока не влезла в Интернет. Полночи не спала, читала о них. В одной статье[9]9
  «Дзеркало тижня», № 34 (509) за 28 августа – 3 сентября 2004 г.


[Закрыть] рассказывалось о проклятии, нависшем над родом Браницких из-за того, что коронный гетман Франциск-Ксаверий приложил руку к разделу Речи Посполитой и в благодарность получил от России графский титул и местечко Белая Церковь в вечное пользование. Жена графа Франциска-Ксаверия Александра была обер-фрейлиной при дворе Екатерины II и близкой родственницей графа Потемкина или даже его незаконнорожденной дочерью. Именно она и создала парк «Александрия».

– Ты собираешься написать очерк о Браницких?

– Даже не знаю. – Я притворно охнула. – Это так опасно! Из этой же статьи я узнала, что польский журналист Марек Рушчиць и замдиректора Белоцерковского музея Леонид Коча погибли, когда собирали материал для книги о роде Браницких. Еще один местный историк, занимающийся этой темой, оказался на грани смерти и чудом спасся.

– Все понятно: непознанное привлекает читателя, и этим спекулирует наш брат журналист, подтасовывая факты. Решишь създить в парк, не забудь взять меня с Ингой – мы не прочь еще раз там побывать. Что интересного ты еще выудила из инета?

– Браницкие были очень интересными людьми. Они участвовали в подготовке покушения на императора вместе с декабристами, а потом выделили сто пудов железа на кандалы тем же декабристам. Радушно встречали императора, специально для него выстроили домик в парке и вскоре приняли активное участие в польском восстании.

– В этом нет ничего удивительного: политики с тех пор не изменились. Когда нужно – подкупают, когда жжет – откупаются. В политику идут с большими деньгами, чтобы их стало еще больше.

– Твоя идея съездить в парк неплоха; я, к своему стыду, там еще не была.

– Тогда планируй ее на ближайшие выходные, и мы падаем тебе на хвост. Ваня, а как там соль? Не проверяла ее состояние?

– Сейчас все брошу, вылезу из теплой постели и пойду щупать соль. Ерунда все это, Марта.

Поболтав с Мартой еще с полчаса, я окончательно проснулась и, почувствовав муки голода, поспешила в кухню.

Настроение у меня было прекрасное – ночью я сумела перебороть свои страхи, и темнота меня больше не пугала.

Позвонив электрику и рассказав о продолжающихся проблемах со светом, в ответ я услышала, что в таком случае нужно менять всю проводку в квартире, и если я финансово к этому готова, то он может немедленно приступить к работе. Названная им сумма повергла меня в шок, и я взяла тайм-аут для размышлений. Однако размышляй – не размышляй, но таких денег на новую проводку у меня не было, и я решила пока пожить при свечах.

Весь день я посвятила хождению по редакциям газет и журналов в поисках работы, но максимум, чего добилась, так это заверений: «В случае чего будем иметь вас в виду».

«При случае я вас тоже буду иметь в виду!» – мысленно пообещала я им.

Как ни торопилась я прийти домой засветло, мои хождения затянулись до темноты. Двигаясь вдоль припаркованных во дворе автомобилей, я вспомнила, как меня напугал сосед по подъезду, и улыбнулась.

Сзади хлопнули дверцы автомобиля и раздался мужской голос, испугавший меня:

– Добрый вечер!

Я резко обернулась. Повторилась вчерашняя ситуация – тот же мужчина стоял у распахнутой дверцы автомобиля и пялился на меня.

– Вы что, здесь дежурите? Почему я всякий раз натыкаюсь на вас? – разозлилась я.

– Нет, это знак Судьбы; очевидно, нам с вами надо познакомиться, – улыбаясь, произнес мужчина.

Темнота не позволяла его хорошо рассмотреть, но голос был приятный, а сам он казался большим, словно гора.

– Мне пора домой, и на улице я не знакомлюсь.

– Удивительно, но нам по пути, – мягко заметил мужчина. – А как только мы познакомимся, то перестанем быть незнакомыми людьми.

– Работа в милиции приучила меня знакомиться с людьми только при наличии у них паспорта, – заявила я, вызывающе глядя на мужчину.

– У меня все документы при себе. Вот, пожалуйста, паспорт. Есть еще водительские права и даже медицинская справка – подготовил для техосмотра.

– Справка меня не интересует. – Посветив мобилкой, я открыла паспорт и прочитала: – Сухов Валентин Ростиславович.

– Он самый – не был, не состоял, не привлекался, – пошутил он. – А вас как зовут?

– Раз вы мой сосед, Валентин Ростиславович, то можно и познакомиться – Иванна.

– Мне больше нравится, когда меня зовут по имени – Валентин, Валик…Так вы здесь живете? – уточнил он.

– С недавних пор. В квартире, которую раньше занимала Лариса Сигизмундовна – она умерла.

– Да, я слышал… Интересная была старушка… Выходит, вы ее родственница?

– Не совсем, – уклонилась я от ответа, решив не вдаваться в подробности, и заговорила о другом: – Судя по номеру квартиры, вы живете прямо надо мной. Заливать не будете?

– Разве только шампанским. Кстати, у меня в холодильнике есть красное крымское, прямо с завода. Предлагаю закрепить наше знакомство и выпить за добрососедские отношения.

Мне безумно захотелось выпить шампанского, а красное я просто обожала, но, пересилив себя, сказала:

– В следующий раз – обязательно.

В подъезде я наконец рассмотрела своего соседа, и он произвел на меня хорошее впечатление: лет тридцати, рост выше среднего, широкоплечий, с великолепной спортивной фигурой, лицо приятное, без резких линий. Чем-то он напоминал популярного артиста Андрея Соколова. «В следующий раз от шампанского не откажусь!»

Валентин довел меня до дверей моей квартиры, где я так выразительно посмотрела на него, что он незамедлительно стал подниматься по ступенькам на свой этаж.

Зайдя к себе, я включила фонарик, а затем зажгла свечи по всей квартире. Темнота больше не пугала меня, а жизнь при свечах завораживала и привносила новизну в обыденность моего существования. Царящий вокруг мрак вскоре меня утомил, и я чуть ли не из последних сил добралась до кровати и упала в объятия сна.

Продолговатая пустая комната с плотно затянутыми черным крепом окнами была ярко освещена. На полу непривычного светло-кремового цвета я увидела множество разлетевшихся белых листов. Я подняла один из них – он был девственно чист с обеих сторон. В конце комнаты я увидела арку, ведущую в другую комнату, и проследовала туда. Там было все то же: пустота, зашторенные окна и разбросанные чистые листы. И вновь арка, только расположенная не по центру стены, а смещенная к левому углу. Мой путь пролег через множество комнат, своим однообразием раздражавших меня. Издалека до меня доносился приглушенный гул голосов, спокойная музыка и звон бокалов, но я никак не могла туда дойти, как ни ускоряла шаг. Арки, через которые я проходила, отличались своим расположением в стене и шириной проема; через некоторые мне приходилось пробираться чуть ли не бочком. У меня закралось подозрение, что строители быль пьяны в стельку и делали эти арки как попало и где попало.

Неожиданно на противоположной стене комнаты вместо арки я увидела деревянную дверь темно-коричневого цвета. Гул голосов, преследующий меня все это время, внезапно стих, наступила полная тишина. Дернув за ручку, я почувствовала, что дверь заперта. Не зная, что делать дальше, я приложила ухо к двери и прислушалась. Там стояла такая же тишина, как и здесь. И тут дверная ручка задергалась, давая знать, что с обратной стороны кто-то пытается открыть дверь.

«Тревога!» – молнией пронеслось в моем мозгу, и я проснулась.

Открыв глаза, я услышала доносящиеся из коридора непонятные звуки. Включив фонарик, в полусонном состоянии я поспешила туда. Подойдя к входной двери, поняла, что кто-то возится с замком, пытаясь его открыть. Трясущимися от волнения руками я набросила дверную цепочку и громко спросила: «Кто там?!»

Шум за дверью мгновенно стих; прильнув к глазку, я никого не увидела на лестничной площадке, лишь услышала звук быстрых шагов – кто-то спускался по лестнице.

«Кто это мог быть? Воры? И что можно взять ценного в этой квартире?» – подумала я и по-настоящему испугалась, представив, что если бы вовремя не проснулась, то неизвестные смогли бы проникнуть в квартиру. Решила на следующий день вместо хлипкой цепочки поставить более надежный запор.

Глава 6

После того как ночью ко мне попытались проникнуть, я с самого утра отправилась в ЖЭК, рассчитывая договориться со слесарем об укреплении двери, но тот отмахнулся, сказав, что очень занят и раньше следующего дня не сможет приступить к работе. Возвращаясь домой, я вновь столкнулась с Валентином. Он заметил мой опечаленный вид, и я решилась рассказать ему о своих проблемах.

– Это не проблемы! – заявил он. – Я инженер-механик, так что поставить задвижку на двери для меня пара пустяков, и в электрике я кое-что смыслю.

Валентин рассказал мне, что работает старшим смены механиков по обслуживанию самолетов в аэропорту Борисполь. Этот день и следующий у него выходные, он томится от безделья, поэтому с радостью поможет мне. Я весьма скептически отнеслась к его заявлению о возможности устранить неполадки с освещением и рассказала о «диагнозе» жэковского электрика.

– Попытка не пытка, на месте разберемся. – Оптимизм не покидал Валентина.

На своем автомобиле он свозил меня в магазин, помог выбрать мощную задвижку. В мою квартиру он явился во всеоружии – в оранжевом комбинезоне, с двумя чемоданами инструментов. Слова у него не расходились с делом: задвижку он поставил за четверть часа и, осмотрев массивный замок, высказал сомнение в том, что ночные воры смогли бы его открыть, если только они не профессиональные «медвежатники».

– Старинная вещь и весьма надежная – не уступает замкам, которые ставят на сейфы. Менять его на «Турцию», «Китай» или прочий хлам не стоит.

С электрикой он тоже быстро разобрался:

– Попробуем заменить старый автомат на входе на более мощный. У меня есть такой в запасе – двадцать пять ампер, производства Германии.

Вскоре он с гордостью продемонстрировал результат своих усилий, включая и выключая лампочки. Заметив тень сомнения на моем лице, он поспешил меня успокоить:

– Если все будет в порядке с освещением вечером, то с тебя шампанское. В случае проблем с освещением я в следующие выходные займусь новой проводкой.

– Шампанское я могу и сейчас выставить – ты столько сделал для меня, – отозвалась я. Мне все больше нравился Валентин, мастер на все руки, его веселый нрав, юмор.

– Нет, так не годится, – не согласился Валентин. – Сначала проверим качество работы вечером, а уже потом дело дойдет до шампанского.

По возвращении вечером домой я с волнением щелкнула выключателем – свет зажегся, и ничего необычного не произошло. Я зажгла свет во всей квартире, выждала час и, убедившись, что все в порядке, набрала номер телефона соседа:

– Валентин, похоже, придется мне выставить шампанское – свет горит нормально и лампочки не перегорают. Чудеса, да и только!

– А ты мне не верила! Уже бегу за наградой.

– Лучше через часик – мне надо еще кое-что сделать.

– Договорились. А я тут поколдую над одним экзотическим салатиком – прихвачу его с собой.

Готовясь встречать гостя, я заметила блюдечки с солью, расставленные по углам квартиры.

«Свет мне вернули без всякой магии, но проверить не помешает». К моему удивлению, во всех блюдечках соль на ощупь оказалась влажной. Я сразу отбросила мистику и нашла естественное объяснение этому: «Наверное, в квартире сыро. Ничего, подсоберу деньжат, сделаю ремонт – и все будет в порядке».

Собранную соль я ссыпала в коробку из-под конфет «Грильяж» и отправила в мусорное ведро. К шампанскому я решила подать несколько видов бутербродов и конфеты. «Предостаточно!» – заключила я, так как в холодильнике больше ничего не было.

Валентин пришел с букетом белых роз, бутылкой красного шампанского и фарфоровой салатницей, полной салата, украшенного сверху дольками свежего ананаса.

– Безумно вкусно! – попробовав, похвалила я. – Необычное сочетание: фрукты, курица, сыр, маслины. До сих пор я считала, что мужчины умеют готовить лишь яичницу, и то когда проголодаются до безумия.

– Я люблю готовить и даже придумываю новые блюда, но не всегда удачно.

– А я не люблю готовить, но иногда могу себя заставить, – призналась я.

Незаметно обе бутылки шампанского опустели, и теперь я своего гостя называла просто Валик. Вместо ответа на его вопрос: «Как я могла жить в квартире без света?» – я зажгла свечи и выключила свет. Интимная обстановка, джазовые композиции Кохана, доверительный разговор и выпитое шампанское клонили наши головы все ближе друг к другу, но в это время позвонила Марта и встревожено спросила:

– Ты одна, Иванна?

– Марта, ты просто ясновидящая – нет, не одна. И у меня теперь есть свет! Со мной рядом добрый волшебник, который освободил меня от тьмы, – похвасталась я.

– Хорошо, я позвоню позже. А еще лучше приезжай завтра ко мне на работу.

– Что ты, Марта! Вдруг случайно столкнусь с главредом Валерочкой – испорченное настроение на целый день гарантировано.

– Хорошо, Иванна, завтра созвонимся. – Голос у Марты стал совсем потухшим, и я почувствовала в ее интонации безысходность.

– Марта, что-то произошло?

– Извини, что помешала отдыхать с Великим Гудвином. – Теперь в голосе Марты явно прозвучала горечь. После этих слов она быстро отключилась.

Видно, у подруги неприятности, может, на работе, или бывший муж преподнес ей очередной «сюрприз». Из-за увлечения мужа выпивкой Марта недавно развелась, но он, будучи под градусом, являлся к ней в поисках мнимого соперника, которого считал истинной причиной развода. Соперника он не находил, но «концерты» с участием соседей в качестве благодарных зрителей устраивал регулярно.

«Завтра перезвоню», – решила я. И тут мне захотелось немного подразнить гостя:

– Валик, ты извини, но, если честно, я не совсем уверена, что благодарить за свет должна именно тебя. Не исключено, что этому помог не новый автомат, а поваренная соль.

– Я готов отдать пальму первенства любому, но объясни, при чем здесь соль? – улыбнулся он, чувствуя подвох в моих словах.

И я ему рассказала, как подруга надоумила меня бороться с проблемами электричества с помощью соли. В заключение подытожила:

– Как и пророчествовала Марта, сегодня от обилия впитанной отрицательной энергии соль в блюдечках оказалась влажной, из чего следует, что твоя заслуга в восстановлении света весьма сомнительна.

– А посему теперь с меня причитается шампанское! – весело подхватил Валентин. – Так что я отлучусь ненадолго на этаж выше.

– Ой, у меня и так в голове шумит. Боюсь, это шампанское будет лишним, – засомневалась я.

– Шампанского, как и денег, никогда не бывает много. Уже бегу! – Валентин подхватился и, не слушая моих не слишком настойчивых возражений, направился к выходу.

У меня снова заиграла мобилка. Увидев высветившийся номер, я почувствовала, как у меня внутри все сжалось: звонил Егор!

– Не закрывай – я сейчас буду! – бросил Валентин, скрываясь за дверью.

– Я узнал, что у тебя неприятности на работе. – Голос Егора был необычно мягок, словно он говорил с ребенком или больным. Скорее всего, мой случай он отнес ко второму варианту.

– Да, меня вытурили из газеты. Ты хочешь, чтобы я поплакалась тебе в жилетку? Или вместе поплачем?

– Я хочу тебе помочь… Ведь я знаю, что твое финансовое положение…

– У меня все о’кей! Но даже если бы было «не о’кей», то у тебя я денег не взяла бы.

– Я хочу тебе предложить работу. Одному депутату требуется помощник, я уже с ним говорил о тебе – он согласен. Его устраивает, что ты журналистка.

– Снова депутат! – развеселилась я. – Из-за одного я лишилась работы, чтобы пойти в рабство к другому. Вроде девочки для побегушек – куда пошлют. А журналистский опыт не требуется?

– Ты не права. Ему как раз нужен помощник, владеющий пером, а для побегушек, как ты выразилась, у него есть другие помощники.

– Так их у него много?

– С тобой будет четверо.

– Понимаю – без меня меня женили, пардон, выдали замуж. Кстати, ты не уточнил, не входит ли в мои обязанности делить с ним постель?

В это время в комнату влетел радостный Валик:

– Шампусик прибыл! Красное, как ты любишь! Прошу занять свои места!

Я замахала на него рукой, и он сразу замолк, но было уже поздно. Я услышала, как Егор закашлялся, словно поперхнулся, а потом произнес потухшим голосом:

– Похоже, я не вовремя позвонил. Буду краток: зарплата чуть ниже, чем в газете, но это только на первое время. На раздумья у тебя есть три дня; позвони мне, когда примешь решение. Если тебе интересно мое мнение…

– Совсем не интересно!

– Все равно я выскажу его: поработаешь у депутата полгодика, потом будет проще найти место в газете.

– Я подумаю и сообщу. Asta la vista!

Валентин виновато посмотрел на меня:

– Извини, не заметил, что ты разговариваешь по телефону. Судя по выражению твоего лица, шампанское отменяется?

Молча кивнув, я зажгла свет в комнате – очарование вечера растаяло. Настроение у меня было испорчено, внутри зрело раздражение. Очень хотелось остаться одной. Валик почувствовал произошедшую во мне перемену и понял, что лучше удалиться. Поставив шампанское в холодильник до лучших времен, он сразу же ушел домой, послав мне на прощание воздушный поцелуй.

Оставшись одна, я изо всех сил старалась не думать о Егоре. Его звонок говорил о том, что он не забыл меня и продолжает держать в поле зрения. Ведь всего несколько дней прошло, как я уволилась, а он уже и работу мне подыскал! А как у него изменился голос, когда он услышал Валентина! Ну и поделом ему! Не ценил меня, когда я находилась рядом, – теперь пусть кусает себе локти! Вот закручу с Валиком по-серьезному! Но сердцем я чувствовала, что при всей своей положительности Валентин не сможет заменить мне Егора.

Прощелкала все телевизионные каналы, но ни один не отвлек меня от мыслей о Егоре. И тогда я подключила «тяжелую артиллерию» – вернулась к старинной тетради с описанием пасьянсов. Я понимала бесполезность своих усилий в борьбе со старославянским, но то, что это занятие гарантировало мне скорый сон, было очевидно.

Большинство слов в тетради вызывали у меня недоумение: дроля, бандельверк, лифко, кукурка. Смысл отдельных слов мне удалось разгадать: бяше, долний, болий, брещи, березола, сведети, трегубо[10]10
  Древнеславянские слова, означающие: он был, нижний, большой, хранить, март, знать, трижды.


[Закрыть], но в итоге вместо предложения получалась абракадабра. Однако я поняла, что здесь описывалась не только очередность карт, но и заклинания, которые следует произносить. Значения многих слов мне помог узнать Интернет: «Бода», напомнившее мне слово «вода», оказалось одним из имен славянского бога Велеса; «балий» значило «колдун», «заклинатель»; «баканушка» – «дух-хозяин», обитающий в доме. Слово «межи» означало на самом деле не «межа», а «новолуние». А еще в тексте встречалась такая мешанина непонятных слов, что я уже засомневалась, что это старославянский, а не какой-то другой: «Ляиляга иль ляхуя. Альмелику, алакудосу, асалому, альмумину, альмугамину, альазизу, алчебару, альмутаканъбиру, алхалику, альбариюу, альмусавирю, алькафару, алькалъхару, альвазаху, альрязаку, альфатагу, альалиму, алькабизу, альбасуту, альхафизу, алльрравию, алмавизу, алмузилю, альсемилю, албасирю, альакаму, альадюлю, алятуфу»[11]11
  Нет бога, кроме Господа. Он царь, святость, мир, хранитель, оценивающий добро и зло, всемогущий, исцеляющий, возвеличивающий, творец, создатель, изобразитель, он разрешитель грехов, каратель, разрешающий все затруднения, питающий, победоносный, всеведущий, наказывающий, исправляющий, сохраняющий, возвышающий, прощающий, низвергающий, всеслышащий, всевидящий, правый, справедливый, благий (тюрк.).


[Закрыть].

Все же отдельные предложения поддались моим усилиям, и из них я узнала, что пасьянсы следовало раскладывать в зависимости от дня лунного цикла.

От усилий разобраться с текстом у меня разболелась голова, и я прервала это занятие, оставив лежать обе тетради на столе. Тут зазвонил домашний телефон.

– Марта! – обрадовалась я.

– Нет, козел рогатый – Бафонет! – раздался в трубке незнакомый грубый голос. – Старая ведьма передает тебе привет с того света и желает, чтобы ты поскорее ее навестила!

– Кто это говорит?

– Тот, кто придет по твою душу и тело, – Бафонет! – И сразу раздались гудки отбоя.

У меня перехватило дыхание – кто-то угрожал мне смертью! На розыгрыш это было не похоже: у меня нет друзей, знакомых, способных на такую глупую шутку. Враги? Кому же я могла так насолить, чтобы получить подобные угрозы? Неужели это как-то связано с моей журналистской деятельностью?

Покопавшись в памяти, я так и не определила, какая из моих статей могла спровоцировать подобный «наезд». Разве что последний материал о ДТП был «взрывной», но ведь его так и не напечатали. Возможно, угрожают, желая лишь запугать, чтобы я не попыталась сунуться с этой статьей в другую газету? Тогда с их стороны это полный идиотизм. Прав главный редактор: солидная газета не напечатает материал, не имея конкретных фактов, иначе – суд и большие штрафы. Но если они боятся, выходит, есть чего? Может быть, я просмотрела что-то очевидное, «лежащее на поверхности»?

Я устроилась на софе, жалобно скрипнувшей под моим не таким уж большим весом, скрестив ноги «по-турецки», – давно заметила, что в этой позе мне легче думается.

«Почему я решила, что никакая газета не напечатает эту статью? Выходит в свет много скандального материала, что называется, «высосанного из пальца», когда необходимо дискредитировать политического противника. В таких случаях редакция, повинуясь политической воле хозяина, раздувает скандал, не боясь ни суда, ни штрафов. Скандальная статья выходит на первой полосе, с броским заголовком, а опровержение появляется спустя какое-то время, печатается мелким шрифтом и прячется в укромном уголке. И у читателя в памяти остается скандальная статья, а не то, что в ней была ложь, искаженные факты. Несколько таких «мин» – и у читателя, будущего избирателя, формируется определенное мнение о том или ином политическом деятеле. Выходит, я теоретически располагаю такими возможностями: а) вытолкнуть «в свет» подготовленную статью; б) этим «щелк нуть по носу» Валерия Борисовича и потешить свое самолюбие; в) получить новое место работы или хотя бы гонорар за статью, а деньги лишними не бывают. Значит, надо найти ту политическую силу, которой это будет выгодно».

В радостном возбуждении я поспешила в кухню и, заваривая кофе, перечитала написанную статью. Перспектива бегания по судам меня не прельщала, а кофе перекипел. Ведь судиться будут не только с газетой, но и со мной лично, а для меня дело заведомо проигрышное, если только не произойдет чудо. «Что-то я в последнее время слишком часто уповаю на чудеса!» – одернула я себя.

Оставив турку на плите, я вернулась в спальню, как теперь называла комнату, где я когда-то проживала. Разгулявшиеся от дурацкого звонка нервы и узкая, неудобная кровать не давали мне заснуть. Вспомнилось, как я часто просыпалась ночью, заслышав в другой комнате шаркающие шаги старушки, страдающей бессонницей. Невольно я стала прислушиваться к ночной тишине, вылавливая непонятные звуки. Мне это занятие не понравилось – ведь если человек чего-то боится, то своим страхом обязательно вызовет какую-то напасть на свою голову. Поняв, что в ближайшее время мне не уснуть, я прибегла к крайним мерам – приняла таблетку донормила. Беспрерывно ворочаясь на кровати, я вдруг ощутила, что качаюсь на волнах, и, не успев этому удивиться, провалилась в тяжелый сон без сновидений.

«Вставай доченька, тебе пора!» – ворвался в мой сон требовательный голос мамы, и я почувствовала ее руку на своем плече.

«Не хочу я в школу! – захныкала я. – Мне Катька обещала косы оборвать! Она большая и сильная!» – И тут я проснулась. В комнате было темно, мне очень хотелось пить.

«Который час? Может быть, уже утро и пора вставать? Еще опоздаю на работу!» – спросонья подумала я и сразу же вспомнила, что мне некуда спешить.

Приснившийся голос мамы напомнил мне эпизод из далекого детства, когда старшеклассница Катя пообещала жестоко наказать меня из-за детской шалости. Мама поговорила с учительницей, а та – с Катей, которая сообщила всем в школе, что я «маменькина дочка и ябеда». С того времени я больше никогда не прибегала к помощи мамы, решала возникающие проблемы самостоятельно. А папу я вообще не помню – была слишком мала, когда он уехал на заработки на Север да так там и остался, обзаведясь новой семьей.