Текст книги "Гремучая смесь"

***

Это мы сейчас знаем, что те времена назывались «эпоха застоя» (даже не знаю, как писать, с большой буквы или с маленькой), а тогда об этом, разумеется, никто даже не догадывался. Все воспринимали существующее положение вещей как вполне нормальное, потому что вечное и неизменное. Конечно ходили рассказы о временах первых пятилеток и послевоенного строительства, но воспринимались они, если не кривя душой, не иначе как былинные сказания, «…преданья старины глубокой…». Про Илью Муромца тоже много чего рассказывают, но никто толком не знает, был ли он на самом деле или всё это выдумки.

Институт, в котором начал работать Валера, скорее напоминал апартаменты какого-нибудь персидского шаха во время послеобеденного отдыха. Рай, одним словом.

Волки и овцы жили в мире и согласии: первые не трогали и не пытались сожрать вторых, а вторые по этому поводу нисколечко не возмущались. Наверняка помните мультфильм про попугая, в котором кот критикует никому неизвестные Таити, справедливо заявляя, что их и здесь неплохо кормят, – один в один.

Правда кормили не сказать, что до отвала. Но это понятно почему, потому чтобы с жиру беситься не начали. Но народ не возмущался, кормления вполне хватало, чтобы с жиру беситься, только тихо и незаметно, дабы н мешать и не беспокоить вышестоящее начальство, которое занималось тем же самым.

Само собой, как всегда и везде, – в семье не без урода. И в этом институте были такие, которые хотели неизвестно чего и мало того, во весь голос орали по этому поводу и, короче, мешали всем.

Глотку им никто особо не затыкал конечно. По большей части сытые и всем довольные как волки, так и овцы, снисходительно крутили пальцами у своих висков, на этом всё и заканчивалось. Опять же, творческий непокой необходим любому учреждению, в том числе и научному. Сами того не понимая, эти горлопаны и вообще, придурки, обеспечивали институту так любимый начальством имидж бурной деятельности.

Так что, всех всё устраивало, а крикуны и придурки продолжали орать, нервы себе портить. Кроме как себе испортить нервы они не могли никому, потому что нервы что волков, что овец были защищены броней, не только пуленепробиваемой, а вообще, всем непробиваемой.

Оказавшись в столь уютной и неуютной атмосфере Валера не стал примыкать ни к тому, ни к другому «стаду»: ни к сытому и довольно срыгивающему, ни к голодному, а потому постоянно кричащему, а закрепился где-то посерединке. Кстати, он не был ни одиночкой, ни первооткрывателем такого местоположения в истинных табелях о рангах института.

Кроме него, были ребята, которых устраивало и то и другое положение одновременно. Первое, сытое и ленивое положение, их устраивало потому, что можно было заниматься практически чем угодно, всем было глубоко наплевать что ты там делаешь. А второе было полезно тем, что не только в споре, но и в крике рождается истина, которой можно и воспользоваться. Опять же, в своём большинстве, крикуны были обладателями светлых голов и генерировали такие идеи что и сейчас с ног валит.

Были конечно крикуны, воспевающие как само существующее положение вещей, так и их незыблемость, но, были они, все как один, набитыми дураками и с ними даже в курилке не о чем было поговорить, не то чтобы разговаривать о чем то большем, они таких вещей просто не понимали.

***

Что было дальше, знают все: «всем приказано было смотреть на другие задачи…», иными словами, началась Перестройка.

Вот тут-то сыто-сонному состоянию, царившему в институте, пришел самый настоящий …………….., надеюсь, догадались, кто пришел…

Сонные проснулись, а кричащие и не засыпали, вот и началось. Первые кричали по поводу «вообще», а не засыпавшие стали кричать ещё громче, раз уж случай удобный представился. Но кричащих от сытости было больше, так что крики кричащих и голодных по другому поводу, тонули в криках сытых и всем довольных.

Они то, эти сытые, и кричать-то начали только потому, что почувствовали возможность увеличить себе как количество мягких подушек под бока и задницу, так и величину и качество кормления.

Одним словом, бардак в институте происходил жуткий. О работе, и до сей поры, редко кем вспоминаемой, забыли напрочь, не до неё стало.

А покуда кричали, пропустили момент и не заметили, что там, на верху, тоже орали во всю глотку и тоже на дополнительные подушки и харчи рассчитывали. И вот результатом этого, верхнего орания, стало то, что институт стал никому не нужен. Нет, закрывать его никто не собирался, пусть будет, только при этом жрёт как можно меньше, а еще лучше, пусть сам себе харчи добывает и с начальством не забывает делиться.

Началась модернизация, оптимизация и так далее (Ей Богу, не помню, как тогда это всё называлось). Первым номером программы всего этого стало сокращение штатов, вот тут-то и началось…

Схлестнулись два кричащих таланта, теперь уже в полую силу и всерьез. Но, те, кто кричал и до того как, видимо голосовые то связки по надрывали тогда, когда их поберечь надо было и теперь проигрывали своим оппонентам вчистую.

Тут дело даже не в голосовых связках как таковых, тут на первый план выходят вещи иного порядка. Те, которые кричали по поводу, были ребятами умными, а некоторые из них даже талантливыми. Но талант, – штука однобокая, потому что не видит вокруг себя ничегошеньки.

Любой горлопан, у них отщепенцев не бывает, он ведь как живет? Ушёл с головой во что-то своё, заумное, и в ближайшей перспективе человечеству очень полезное, а того, что творится вокруг, благодаря своей заумной ограниченности, в упор не видит.

Такие, элементарные, с точки зрения любого здравомыслящего человека, как: подбежать и открыть дверцу начальникова автомобиля или же входную дверь, ему просто-напросто в голову не придут. Чего уж говорить о таких «фигурах высшего пилотажа», как презентование по любому, мало-мальскому поводу, и без повода тоже: начальнику, – коньяк, его бабе, пардон секретарше, – цветы с конфетами. Таким вещам ни в одном институте не учат, потому что бесполезно, с этим родиться надо. Это как ум, а разговор сейчас как раз о нём, он или есть, или его нет, и ничего не поделаешь.

Вот и проиграли крикуны, хоть и талантливые, вчистую проиграли. От ихнего крика только голова болит и давление поднимается, а от коньячка, наоборот, сосуды расширяются, а давление, соответственно, падает.

И еще такой момент. Тот, который кричит, вернее, кричал и докричался, он же, как дитя малое, уверен в том, что, то, о чем он кричит воспринимается окружающими исключительно на «ура», потому что очень людям полезное. А если кто пока еще «ура» это не выкрикивает и не лезет обниматься-целоваться, то только потому, что не до конца понял о чем ему кричат. Значит надо еще покричать и он поймет, обязательно поймет, потому что дураков в институты не берут, кричащий в этом уверен.

***

Первыми, как вы уже догадались, вылетели эти самые крикуны. А что с них толку? Кричат, работать и жить мешают, и никакой пользы от них нет вообще. Да и харчей стало не в пример прошлым временам меньше, самим бы хватило. Зажали, одним словом. Мало того, начальство, которое на верху и на самом верху, тоже, стало требовать, чтобы институт сам деньги зарабатывал, ну и с начальством, разумеется, делился, они тоже не дураки пожрать.

А для того, чтобы их зарабатывать, перво-наперво от балласта надо избавиться, ну, чтобы не упасть и о землю не разбиться. То, что институт ихний смог бы выжить и более того, мог бы жить и процветать, как раз те самые крикуны потребны, без них никак, вот где надо было сообразить. Но мозги до поры до времени не кричавших были заточены исключительно на открывание дверей и презентование коньяка с конфетами, поэтому просто не поняли, чего, вернее, кого на улицу выгнали, видать, не дано.

Балласт выброшен, а падение продолжается, значит, ещё что-то мешает. Следующими полетели за борт те, которые посередке примостились и Валера в их числе. Эти так вообще, ни нашим, ни вашим, мусор, одним словом.

И остался институт девственно чистым, лишенным всякой примеси, а поэтому готовый к зарабатыванию денег и к дальнейшему процветанию. Но, увы, процветание почему-то никак не получалось, падение вниз мешало.

Тут ничего удивительного нет, потому что, элементарно, для того, чтобы родить ребенка, мужчина и женщина потребны, – существа как по своей физиологии, так и по всему, до чего додуматься мозгов хватит, – разные, если вообще, не противоположные. Тогда все нормально, тогда родится ребеночек, вырастет красивым, умным. Будет родителей любить, а как вырастет, то родителям будет помогать, чтобы они ни в чём не нуждались, потому что старенькие.

Ну а если, извините, но написать придется, хотя самому противно, например, два мужика или две женщины, тогда НИЧЕГО И НИКОГДА НЕ ПОЛУЧИТСЯ И НЕ РОДИТСЯ! Даже пробовать не надо! А в институте том, как раз, случилась такая ситуация, когда оба, двое и однополые, вернее, все, избежавшие сокращения сотрудники, однополые, а еще точнее, тупые и ни на что не способные.

Что стало с тем институтом, – ни я, ни Валерий Константинович, понятия не имеем. Наверняка ничего хорошего. Шмякнулся похоже он со всего маху о землю, и если кто не погиб, то руки-ноги себе переломал и теперь ползает вокруг этого института, потому что идти куда-либо не в состоянии.

***

А вот те, которых определили в изгои, не все конечно, руки-ноги себе не переломали, потому что падать пришлось не высоко. Да и не падали они вовсе, потому что их не сверху вниз сбросили, а просто-напросто выгнали на улицу.

Обещал никого и ничего ни с кем, и ни с чем не сравнивать, но, увы, наврал. Я всегда вру, а в книжках, так на каждом шагу. Единственное место, где стараюсь не врать и говорить правду, это жизнь повседневная. Кстати, заметил такую штуку, может кому и пригодится: если хочешь ошарашить человека, – скажи ему правду. Не во всех случаях, но бывает, что срабатывает так, что аж сам диву даешься, потому что от тебя ждут очередного вранья, поэтому правда воспринимается как вранье. В этих случаях очень интересно наблюдать за реакцией.

Крикуны и не совсем крикуны оказались, как это почему-то принято говорить, на улице. Наверное те, кто придумал это сравнение, – носители талантов по части презентования коньяка с конфетами и открывания дверей, перед начальством, разумеется.

На самом же деле, уж очень эта «не улица» тюрьму напоминает. Сейчас поясню, почему.

С одной стороны накормить всегда накормят: три раза в день – гарантировано. То, что кормят не тем, чего тебе хочется и не в том количестве, досыта не наешься, ничего страшного. Зато с голода не помрёшь, тоже гарантировано. Ну а, видать, из-за кормежки этой, не иначе в неё что-то подсыпают, не замечаешь: колючей проволоки вокруг, вышек с автоматчиками-пулеметчиками по периметру, начальников-воспитателей строгих. Бывает, что начальники, хоть и строгие, но справедливые, а бывает, что откровенное дурачьё, упыри и садисты. Но приходится терпеть, потому что по ту сторону колючей проволоки пожрать никто не гарантирует. Похоже на тот институт достославный, в котором Валера работал-трудился?

Ну и еще одно сравнение, до кучи. Возьмём к примеру, собачку Шарика, который на цепи сидит. Хорошие, как должность, так и занятие. Опять же, миска чего-то съедобного раз в сутки гарантирована. А бывает, хоть и не всегда, что хозяин добрый, расщедрится и чего-нибудь вкусненького подкинет, колбаски, например. Хоть и совсем чуть-чуть, но всё равно, приятно. Но, тоже бывает, что злой хозяин, и сколько ты хвостом не виляй, удар сапогом в бочину обеспечен, а ты не попадайся под горячую руку, вернее, ногу. А как под неё не попадёшься, если на цепи сидишь?! И хотел бы спрятаться, переждать, бурю хозяйскую, так цепура не позволяет. Да что там хозяин, любой может подойти: или погладить, или пнуть, и никуда не денешься…

А попробуйте пнуть волка, зверя дикого и свободного! Да что там пнуть, попробуйте хотя бы подойти к нему, если смелости хватит.

Так что ещё неизвестно кто и где оказался и в каком качестве. Но свобода, она штука своенравная и капризная. Самое главное, а подчас даже обидное, никто не даёт инструкции по эксплуатации этой самой свободы. А если дают такую инструкцию, то в результате, свобода не свободой оказывается. Может быть её вообще, инструкции этой, не существует. Иными словами, – крути, верти её как хочешь, а что из этого получится, никто не знает. Вернее, время знает, оно и покажет.

***

За всеми не уследишь, тоже самое, за всех не порадуешься и всех не пожалеешь. Поэтому даже пытаться не буду отследить дальнейшую судьбу всех выгнанных, якобы на улицу, крикунов и не совсем крикунов. У каждого из них в руках, а может быть в голове, оказалась свобода, а как они будут её крутить-вертеть, – их дело.

Валере наверное повезло, потому что оказался он за стенами, еще чуть-чуть и ставшего бы ему родным института, не в одиночестве, а в компании двух приятелей, приблизительно таких же как он.

Кроме него, это еще Виталик и Олег. Рафинированными крикунами они не были, так, серединка на половинку, но головы имели светлые.

Оказавшись на улице и в объятиях свободы, ребята, покуда деньги были, стали думать, чем бы заняться дальше?

Разумеется отправной точкой из размышлений было то, что в стране все и сразу решили стать, тогда еще не говорили бизнесменами, говорили, предпринимателями. «Предпринимали» тогда всё что в голову приходило.

Например, всем известный, и до сегодняшних дней процветающий, проект, – платные туалеты. А что, кустам и подворотням, в плане конкуренции, был нанесён мощный удар и до сих пор наносится, правда, последние сдаваться не собираются. Это, если можно так сказать, одна, крайняя, сторона широкого поля предпринимательства своих способностей и талантов. Представить себе другую такую сторону, слабо получается, фантазия сбои дает. Наверняка это что-то до ужаса высоко технологичное и очень заумное.

Поскольку обозначенная троица, включая Валеру, имела техническое образование и мало того, образование кибернетическое, было решено по этому профилю и занятие себе искать.

Тогда компьютеры только-только начинали входить в повседневную жизнь и воспринимались как их обладателями, так и жаждавшими, но пока не имеющими этого чуда, даже не знаю с чем и сравнить.

Наверное так: представьте купил мужик, например, вазу, очень красивую и очень дорогую. Принёс её домой, поставил на самом видно месте и всё. Далее последовал строжайший приказ: не то, чтобы брать вазу в руки, даже близко к ней подходить запрещено, непослушание карается немедленной и лютой казнью. Любоваться, да сколько угодно, но только издали. Приказ обязателен к исполнению, как всем членам семьи, так и гостям. Смотреть, смотрите, радуйтесь, завидуйте, но близко не подходите и уж тем более, руками не трогайте.

Небольшой такой исторический экскурс получился, вернее, получается, потому что он ещё не закончен.

Компьютеры, тогда ещё мало кто понимал, что это вещь нужная. Преобладало мнение, что это вещь модная со всеми вытекающими. Ну а если модная, значит на всех не хватает, вот вам и поле деятельности, вернее, предпринимательности. Предпринимай сколько душей угодно, не ленись только.

Валера и Олег предложили заняться продажей компьютеров. Идея почти понравилась. «Почти» было, если рассуждать согласно философии, вещью малозначительной и второстепенной. Но в жизни повседневной, а потому грешной, выходило, что без этого «почти» никак не обойтись и в случае с торговлей компьютерами, тоже. Вот так вот и подрезаются крылья молодым соколам и всё из-за какой-то мелочи! Да, имя этой мелочи, – деньги.

Для того, чтобы заняться торговлей компьютерами нужны были деньги, ну хотя бы для того, чтобы их купить для начала, а потом уже продавать.

Проголосовали единогласно – двое, «за», один вообще не голосовал. Не голосовавшим был Виталя.

Он, вообще, парень хоть и молчаливый и тихий, но упертый до ужаса. Если в его голову что-то попадёт и он оценит попавшее как «то, что надо», – всё, можно, не подходить, бесполезно.

И тогда, он сразу сказал, что надо заниматься программным обеспечением, что за этим будущее, да и интересно, в конце концов. А компьютеры другие привезут и продадут. Для этого образования, а тем более такого, какое у них, не требуется. Там и таблицы умножения за глаза хватит.

Олег с Валерой были с ним целиком и полностью согласны, но, в том то и дело, но. Вокруг творились вещи и чудеса невообразимые: еще вчера никому неизвестные и считавшие каждую копейку люди за короткое время пересаживались из городских автобусов в Мерседесы, и переезжали из тесных хрущевок в коттеджи, больше на палаты царские похожие.

Более того, и это не давало покоя что Валере, что Олегу ни днём, ни ночью, среди тех, в миг разбогатевших и ставших счастливыми, были такие же как и они, их ровесники.

Обеспеченная, а значит, привольная жизнь нужна человеку в любом возрасте, но когда тебе двадцать пять, кажется, что она нужна как никогда.

Нет, от работы над компьютерными программами и прочими премудростями они не собирались отказываться. Еще работая, вернее, числившись в институте, ребята начали писать несколько программ, которые, даже фантазировать не надо, в ближайшем будущем могли поставить компьютерный мир и на дыбы и на уши одновременно.

Опять же, для того, чтобы всем этим заниматься, мелочь под названием деньги нужна. Перво-наперво нужны компьютеры, и не то барахло, что в институте. Ну предположим, сбросились, купили компьютер, но в единственном числе, а их нужно, как минимум, три. Поехали дальше, программирование, – штука серьезная, требующая к себе самого пристального внимания. Поэтому, одно из двух: или программы программировать или где-то работать, – совмещать это никак не получится. А работать где-то надо для того, грешен наш мир, грешен, чтобы было на что тех же макарон с сосисками купить, а ведь и сигареты нужны, да и пива, хоть иногда, но хочется.

***

Решили так: Виталя, как мозговой центр и генератор всех идей, занимается исключительно программированием, а Валера с Олегом разумеется тоже будут этим заниматься, но поменьше. Ничего не поделаешь, деньги, нужны.

Сказано, сделано. Ничего не поделаешь, «тряхнули» родительские заначки, которых более-менее хватило на покупку первой партии компьютеров, хоть и небольшую.

Далее начались чудеса. Мало того, что себя обеспечили самым навороченным «железом», но и прибыль поимели немалую. Кто же на полпути останавливается? Ясно дело кто – дурак!

Как говорил один киногерой, без разницы, что отрицательный: «Когда видишь деньги, не теряй времени!» А Валера с Олегом его и не теряли. Торговля расширялась и процветала. Разумеется, ребята не забывали о том, самом главном, чем уже, почитай, начали заниматься, о программировании.

Но там вырисовывалась картина, мягко говоря, однобокая. На все сто программированием продолжал заниматься только Виталя, а Валера с Олегом, по-первости, уделяли этому почти всё свободное время, от торговли компьютерами остающееся, но день за днем времени этого становилось всё меньше и меньше, а скоро оно и вообще сошло на нет.

А Виталя, что Виталя, он упертый. Он кроме этих программ вокруг ничего и не видел. Разумеется ребята его поддерживали, и поначалу неплохо поддерживали, но постепенно, сами понимаете… Так что, через какое-то время Виталя плотно и основательно уселся на родительской шее, но занятие своё не бросил. Продолжал что-то там программировать.

Ну почему так? Почему, сколь веревочка ни вейся, когда-то да заканчивается? Хорошо если в петлю не совьётся! Это всё к тому, что покуда предприниматели мелких и средних «рук», типа Валеры и Олега, торговали компьютерами, и не только ими, а и всем, что народу было нужно, те, которые «руки» далеко не средней, не то, чтобы смотрели и анализировали, они другим были заняты.

Большое и богатое государство приказало долго жить, а после себя оставило столько добра, что не пересчитать. Но если пересчитать его и невозможно, то прибрать к рукам надо, обязательно надо. Нельзя допустить, чтобы добро бесхозным оставалось, потому что это прямая дорога к бардаку и к хаосу. Вот тем они и занимались, а когда всё, ну не всё, а более менее ценное, между собой поделили, начали по сторонам смотреть.

Денег то в руках кучи огромные, а значит их надо куда-то девать, вернее во что-то вкладывать. Вот и вложили, в торговлю компьютерами, в частности.

К тому времени Валера с Олегом чувствовали себя как тот хомяк в мешке с гречкой. Торговля компьютерами ширилась и процветала. В Мерседесы они из автобусов не пересели, пересели в другие автомобили, хоть и не такие крутые, но вполне приличные. Коттеджи, а по совместительству, палаты царские их не особо волновали. Может быть в какой-нибудь перспективе и волновали, но не сейчас. Квартиры, хоть и родительские, и у того, и у другого были и вполне их устраивали.

Иными словами, жизнь, как весной, буйно цвела и крутилась исключительно вокруг них. Валера даже женился. В жёны себе, не иначе как волна успеха тому способствовала, он выбрал девицу по всем статусам и параметрам соответствующую его положению в предпринимательском сообществе – всё от ушей, взгляд не оторвать и в обморок упасть хочется.

Но те, добро народное поделившие, говорю же, не то, чтобы опомнились, они стали смотреть, чтобы еще поделить. Догадались?

Цветущая и перспективная торговля компьютерами развалилась в одночасье. Еще вчера были на самом верху, а сегодня оказались ниже, моряки говорят, ватерлинии. Те, кто в моря не ходил и не ходят, по этому поводу говорят – ниже плинтуса, бывает, что ещё про канализацию вспоминают. Да какая разница ниже чего?! Самое главное, что все рухнуло и шансов на восстановление не просматривалось.

На рынок, и не только с компьютерами связанный, а вообще, пришли серьезные дядьки и тетки да еще с такими деньгами, в существование сумм которых, доселе процветавшие торговцы-предприниматели, ни в жизнь не поверят.

На смену маленьким магазинчикам, и вообще, торговле через друзей и знакомых, пришли большие магазины, где этого добра было выставлено столько, что глаза в кучу не собрать. Ну и еще, что тоже немаловажно, а если честно, то в первую очередь на это внимание обращаешь – цены в больших магазинах, оказались не в пример ниже, чем у тех же Валеры с Олегом.

Так что, остались они, хоть и с какими-то деньгами, но один хрен, на улице. Возвращаться к Витале было как-то стыдно. Когда все было хорошо, а завтра собиралось быть еще лучше, о нём забыли, как-то не думалось, а теперь…

Олег довольно-таки быстро опомнился. Он начал с того, что плюнул на все эти компьютеры и свое компьютерно-кибернетическое образование и, по совету какого-то своего то ли одноклассника, то ли ещё кого, занялся торговлей овощами и фруктами.

Сменил красивый автомобиль, компьютерной торговле соответствующий, на более подходящий УАЗик, арендовал место на рынке и сам, поначалу было стыдно, но потом привык, стал за прилавок. И дело пошло, не сказать, чтобы горы золотые, но вполне прилично. Кстати, на сегодняшний день Олег владеет двумя магазинчиками овощами, фруктами и прочей едой торгующими и еще пять точек на разных рынках города имеет.

А Валера не знал, что ему делать. Он-то не знал, а вот его молодая жена знала и первое, что сделала, ушла от него к другому, на тот момент еще не пострадавшему от дядек и тёток с большими деньгами. Вот и остался Валера один, не считая родителей, разумеется. Детей с молодой женой они не нажили, она была против, мол, дети в жизни очень большая помеха, без них пока обойдёмся. Вот такие вот дела.

А что Виталя? А Виталя как программировал, так и продолжал программировать и похоже, что происходящего вокруг вовсе не замечал.