Текст книги "Уголовный процесс: учебник для вузов"

§ 6
Обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве. Отводы

Обстоятельства, исключающие участие в уголовном судопроизводстве – это такие внешние факторы, наличие которых делает невозможным осуществление тем или иным участником своих процессуальных функций, в связи с чем он обязан самостоятельно устраниться от участия в производстве по данному уголовному делу, а в противном случае – подлежит отводу.

Эти обстоятельства могут распространяться лишь на тех субъектов уголовно-процессуальной деятельности, которые не обусловлены самими обстоятельствами уголовного дела, которые вполне могут быть заменены другими лицами, которые не имеют в данном деле личной заинтересованности. К таковым в первую очередь относятся профессиональные участники уголовного судопроизводства: судья, прокурор, дознаватель, следователь, защитник-адвокат, государственный судебный эксперт, секретарь судебного заседания. Помимо этого отводу также могут подлежать переводчик, защитник, не являющийся адвокатом, эксперт или специалист, не работающий в экспертном учреждении, и т. д.

При этом становится очевидным, что отводу не могут подлежать свидетели, потерпевшие, подозреваемые, обвиняемые, гражданские истцы или ответчики. Эти лица незаменимы в своем процессуальном положении, так как их участие в уголовном деле находится в прямой причинно-следственной связи с обстоятельствами преступления. Они либо лично заинтересованы в исходе уголовного дела, либо являются незаменимыми носителями значимой для дела информации.

Исходя из характера обстоятельств, исключающих участие в уголовном судопроизводстве, их условно можно разделить на две группы:

– обстоятельства, исключающие объективность участия в уголовном деле;

– обстоятельства, исключающие беспристрастность участия в уголовном деле.

Обстоятельства, исключающие объективность участия в уголовном деле, не связаны с личными интересами тех или иных субъектов уголовно-процессуальной деятельности. В первую очередь отсутствие объективности обусловливается тем фактом, что какой-либо участник уголовного судопроизводства ранее находился по этому же делу в ином процессуальном статусе, не связанном с его личными интересами. То есть он как бы имел субъективную возможность ознакомиться со всеми или по крайней мере со многими материалами дела с иных, а иногда и с противоположных позиций. В данном случае уже нельзя говорить о какой-либо объективности при вынесении им того или иного процессуального решения или при производстве тех или иных процессуальных действий. И, следовательно, такой участник не может быть допущен к осуществлению своих процессуальных функций.

Поэтому ни один из субъектов уголовной юрисдикции, ни секретарь судебного заседания не могут участвовать в производстве по уголовному делу, если они ранее участвовали по этому же делу в качестве присяжного заседателя, эксперта, специалиста, переводчика, понятого, секретаря судебного заседания, защитника, представителя или законного представителя. А судья, помимо этого, не может рассматривать дело, если ранее: а) был по нему прокурором, следователем или дознавателем (п. 2 ч. 1 ст. 61 УПК РФ); б) уже участвовал в его рассмотрении в качестве судьи в любой инстанции (ст. 63 УПК РФ).

Вместе с тем необходимо отметить, что осуществление судьей своих процессуальных функций, в частности рассмотрения дела по существу, вполне допустимо, если ранее он осуществлял по данному делу судебно-контрольные мероприятия, например принимал решение об избрании в отношении обвиняемого меру пресечения в виде заключения под стражу.

По данному поводу Конституционный Суд в одном из постановлений (от 2 июля 1998 г. № 20-П) указал, что к числу решений, участие в вынесении которых не препятствует судье впоследствии участвовать в рассмотрении уголовного дела по существу, может быть отнесено определение (постановление) об избрании меры пресечения в виде заключения под стражу или о продлении срока ее действия, поскольку фактическую основу для такого рода решений составляют материалы, подтверждающие наличие оснований и условий для применения конкретной меры пресечения, но никак не виновность лица в совершении инкриминируемого ему преступления, подлежащая установлению в приговоре суда.

Предыдущее участие в деле прокурора, следователя, дознавателя или секретаря судебного заседания не является препятствием для их повторного исполнения полномочий в этом же качестве (ч. 2 ст. 66, ч. 2 ст. 67, ч. 2 ст. 68 УПК РФ).

Прежнее нахождение в перечисленных выше процессуальных статусах также служит основанием, исключающим участие в уголовном деле экспертов, специалистов, переводчиков, защитников и представителей. Однако при этом законодатель допускает возможность повторного участия в уголовном деле специалиста (ч. 2 ст. 71 УПК РФ) и переводчика (ч. 3 ст. 69 УПК РФ). А эксперт вообще ранее мог пребывать и в статусе эксперта, и в статусе специалиста (п. 1 ч. 2 ст. 70 УПК РФ). Защитникам и законным представителям разрешается повторное участие в уголовном деле только в том случае, если данные лица не будут защищать (представлять) интересы, противоречащие тем, которые они защищали (представляли) ранее (п. 3 ч. 1 ст. 72 УПК РФ).

Существует и еще одно основание, обусловливающее отсутствие объективности в действиях определенных участников процесса – некомпетентность эксперта, специалиста или переводчика (ч. 2 ст. 69, п. 3 ч. 2 ст. 70 УПК РФ). Ведь именно от компетентности и профессионализма этих субъектов во многом зависит как исход уголовного дела в целом, так и судьба отдельных лиц в частности. Поэтому указанное обстоятельство также является основанием, исключающим возможность участия в уголовном судопроизводстве.

Обстоятельства, исключающие беспристрастность участия, сопряжены с личной заинтересованностью в исходе уголовного дела определенных субъектов, чей статус не должен и не может быть связан с такой заинтересованностью. При этом становится очевидной невозможность беспристрастного исполнения своих должностных или профессиональных обязанностей тем участником, который пусть даже косвенно заинтересован в определенном результате расследования или судебного разбирательства.

Так, законодатель полностью исключает право участия в деле любого субъекта уголовной юрисдикции, эксперта, специалиста, переводчика, если:

– это лицо является по данному уголовному делу потерпевшим, гражданским истцом, гражданским ответчиком или свидетелем (п. 1 ч. 1 ст. 61 УПК РФ);

– эти лица являются родственниками любого из участников производства по данному уголовному делу (п. 3 ч. 1 ст. 61 УПК РФ);

– имеются иные обстоятельства, дающие основание полагать, что они лично прямо или косвенно заинтересованы в исходе данного уголовного дела (ч. 2 ст. 61 УПК РФ).

Эксперт и специалист, помимо этого, не могут принимать участие в производстве по уголовному делу, если они находятся в служебной или иной зависимости от сторон или их представителей (п. 2 ч. 2 ст. 70 УПК РФ).

В свою очередь, защитники и представители не вправе осуществлять свои функции, если они являются родственниками субъектов уголовной юрисдикции или секретаря судебного заседания, а также лиц, чьи интересы противоречат интересам их подзащитных или представляемых ими участников (п. 2 ч. 1 ст. 72 УПК РФ).

В соответствии с частью 1 ст. 62 УПК РФ при наличии обстоятельств, свидетельствующих об отсутствии объективности или беспристрастности судьи, прокурора, следователя, дознавателя, секретаря судебного заседания, переводчика, эксперта, специалиста, защитника или представителя, указанные лица должны по собственной инициативе устраниться от участия в производстве по уголовному делу – заявить самоотвод (ч. 1 ст. 62 УПК РФ). В противном случае любой из них может быть отстранен от участия в уголовном деле посредством процедуры отвода.

Отвод – это механизм принудительного отстранения лица от участия в уголовном деле, обусловленный обстоятельствами, исключающими объективное или беспристрастное выполнение им своих процессуальных функций.

Процедура отвода может быть инициирована всяким заинтересованным лицом (ч. 2 ст. 62 УПК РФ). Так, отвод вправе заявить подозреваемый, обвиняемый, его законный представитель, защитник, государственный обвинитель, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик или их представители. Отвод переводчику в случае обнаружения их некомпетентности вправе также заявить свидетель, эксперт или специалист (ч. 2 ст. 69 УПК РФ).

В соответствии с частью 2 ст. 64 УПК РФ отвод судье заявляется до начала судебного следствия, а в случае рассмотрения уголовного дела судом с участием присяжных – до формирования их коллегии. В ходе дальнейшего судебного заседания заявление об отводе допускается лишь в случае, когда основание для него ранее не было известно стороне (ч. 2 ст. 64 УПК РФ). Отводы прокурору, следователю, дознавателю, эксперту и другими участникам могут быть заявлены в течение периода реализации этими лицами своих процессуальных полномочий.

В зависимости от процессуального статуса участника, от характера осуществляемых им функций законодатель устанавливает различные правила разрешения отводов, которые сводятся к следующему.

Отвод судьи разрешается судом в совещательной комнате с вынесением определения или постановления (ч. 1 ст. 65 УПК РФ). Так, при единоличном составе суда решение по заявленному отводу судья принимает самостоятельно (ч. 4 ст. 65 УПК РФ). При коллегиальном составе суда это решение принимают остальные судьи и в отсутствие того судьи, которому заявлен отвод. При этом он вправе до удаления остальных судей в совещательную комнату публично изложить свое объяснение по поводу заявленного ему отвода (ч. 2 ст. 65 УПК РФ). Отвод, заявленный нескольким судьям или всему составу суда, разрешается тем же судом в полном составе большинством голосов (ч. 3 ст. 65 УПК РФ). Если одновременно с отводом судье заявлен отвод кому-либо из других участников производства по уголовному делу, то в первую очередь разрешается вопрос об отводе судьи.

Отвод прокурора в ходе досудебного производства разрешает вышестоящий прокурор, а в ходе судебного производства – суд, рассматривающий уголовное дело (ст. 66 УПК РФ).

Отвод следователя разрешает руководитель следственного органа, а отвод дознавателя – прокурор (ст. 67 УПК РФ).

Отвод секретаря судебного заседания разрешает суд, рассматривающий уголовное дело, или судья, председательствующий в суде с участием присяжных заседателей (ст. 68 УПК РФ).

Отводы переводчика, эксперта, специалиста, а также защитника и представителей могут разрешаться как в ходе досудебного производства, так и в суде. В соответствии с частью 1 ст. 69 УПК РФ решение об отводе указанных лиц на стадии предварительного расследования может принять дознаватель или следователь, а также суд в случаях, предусмотренных статьей 165 УПК РФ. В судебном заседании данные решения принимает соответствующий суд или судья.

Глава 7
Доказательства и доказывание

§ 1
Доказывание как форма установления истины по уголовному делу

Вся деятельность органов дознания, предварительного следствия, прокурора и суда неразрывно связана с постоянной необходимостью установления различных имеющих значение для уголовного дела обстоятельств. Они могут касаться подготовки, совершения или сокрытия преступления; могут характеризовать личность обвиняемого или причиненный им вред; могут отягчать или, наоборот, смягчать назначаемое лицу наказание и т. д. Такая необходимость в первую очередь обусловливается уголовно-процессуальным принципом законности, в соответствии с которым любые процессуальные решения субъектов уголовной юрисдикции должны быть обоснованы, т. е. соответствовать фактическим обстоятельствам уголовного дела (ч. 4 ст. 7 УПК РФ). Поэтому, пожалуй, важнейшей задачей органов дознания, предварительного следствия, прокуратуры и суда является установление истины, способствующей принятию законных, обоснованных и мотивированных решений, направленных на достижение главной цели уголовно-процессуальной деятельности – обеспечение возможности применения уголовного закона.

Таким образом, и предварительное расследование, и судебное разбирательство уголовного дела, по существу, являются специфическими разновидностями процесса познания, т. е. имеют гносеологическую природу. Следовательно, деятельность субъектов уголовной юрисдикции и других участников производства, наделенных правом участия в доказывании, по своему содержанию подчинена общефилософским законам познания и логики. В частности, это выражается в следующем.

Во-первых, познание осуществляется людьми, т. е. на основе их субъективного восприятия и последующей оценки определенных сведений. Следовательно, установленная посредством таких субъективных методов истина не может в полной мере носить объективный характер. Как следует из предписаний статьи 17 УПК РФ, субъекты уголовной юрисдикции определяют доказанность или недоказанность имеющих значение обстоятельств и дают оценку собранным по делу доказательствам исключительно на основании своего внутреннего убеждения, руководствуясь при этом законом и совестью. Как нам представляется, подобный подход не может в полной мере обеспечить «идеальную объективность» установленной таким образом истины. В связи с этим в настоящее время в теории уголовного процесса некоторые специалисты используют термин «процессуальная истина». Под ним понимается круг обстоятельств, вытекающих из имеющейся совокупности доказательств и установленных вступившим в силу приговором суда. Именно такая субъективная, процессуальная истина ложится в основу применения уголовного закона и обусловливает назначение виновным лицам того или иного уголовного наказания. Таким образом, в процессе производства по уголовному делу необходимо стремиться к тому, чтобы установленная истина была как можно более объективной, максимально соответствовала бы тому, что имело место в реальности. А этого можно добиться только посредством всестороннего исследования всех обстоятельств уголовного дела, при отсутствии формализма и тенденциозности. В связи с этим особо значимым является вопрос о высоком профессионализме, личной ответственности и правосознании судей и других субъектов уголовной юрисдикции. (Попутно заметим, что в теории уголовного процесса проблема объективности истины традиционно была и остается одной из самых актуальных и дискуссионных.)

Во-вторых, в основе уголовно-процессуального доказывания лежит гносеологическая концепция о принципиальной возможности познания мира. Деятельность суда и других субъектов доказывания отталкивается от того, что установление значимых обстоятельств принципиально возможно. В противном случае процессуальное познание было бы бесцельным. И следовательно, посредством уголовного судопроизводства было бы нельзя обеспечить возможность реализации уголовного закона.

Указанные аргументы позволяют рассматривать уголовно-процессуальное доказывание как разновидность познавательной деятельности. Но вместе с тем оно носит юрисдикционный характер и направлено на решение весьма специфических задач. Поэтому такого рода познание характеризуется рядом существенных особенностей, которые заключаются в нижеследующем.

1. Целью уголовно-процессуального познания является установление истины по уголовному делу, т. е. обстоятельств, характеризующих возможность и условия применения уголовного закона. В первую очередь такие обстоятельства касаются совершения преступления и степени уголовной ответственности. Кроме того, они могут касаться причин и условий, способствующих совершению преступления, возможности конфискации имущества и т. д. Однако при этом предмет процессуального доказывания должен исключать «лишние» обстоятельства, т. е. те, которые никоим образом не связаны с целью и задачами уголовно-процессуальной деятельности. В отличие от многих других видов познания, процессуальное доказывание не является самоцелью, оно осуществляется не просто так, не в целях удовлетворения человеческой любознательности, а необходимо для решения конкретных юрисдикционных задач. Следовательно, и субъекты уголовной юрисдикции, и иные участники процесса доказывания в своей деятельности должны избегать необоснованного расширения предмета доказывания, стремиться к исключению лишних, ненужных обстоятельств, к получению только действительно необходимых и значимых для уголовного дела сведений. В противном случае это приведет к производству целого ряда лишних процессуальных действий и повлечет необоснованное затягивание производства по уголовному делу и другие неблагоприятные последствия (подробнее вопросы, касающиеся предмета доказывания, будут рассмотрены в § 3 настоящей главы).

2. Уголовно-процессуальное познание, как правило, имеет ретроспективный характер, т. е. направлено на изучение прошлого. Так, обстоятельства подготовки или совершения преступления всегда опережают по времени деятельность органов дознания, следователя, прокурора или суда по их установлению и исследованию. Они не могут быть изучены непосредственно или воспроизведены повторно. Поэтому такие обстоятельства могут быть установлены только лишь посредством оставшихся следов. Известно, что одним из важнейших свойств материи является возможность ее отражения. Любой имевший место материальный процесс, в том числе преступление, отражается в объективной действительности, оставляя за собой множество информативных объектов – следов (в широком смысле). Это могут быть материальные следы, т. е. определенные изменения в вещной обстановке (например, оставленное на месте происшествия орудие совершения преступления, похищенное имущество и т. д.). Это могут быть идеальные следы, т. е. отображения объективной действительности, запечатленные в сознании человека (свидетеля, потерпевшего, обвиняемого и т. д.).

Именно такие следы – отражения прошлого – несут сведения, которые являются тем объективным материалом, на котором основывается ретросказательное исследование и формируются его выводы[40]40
  См.: Уголовно-процессуальное право…/ Под ред. П.А. Лупинской. – С. 216.


[Закрыть]. Указанные обстоятельства существенным образом затрудняют процесс познания по уголовному делу и, безусловно, сказываются на категоричности полученных таким образом результатов.

Однако ретроспективный характер процессуального доказывания не носит исключительного характера. На наш взгляд, некоторые значимые для дела обстоятельства все-таки находятся для субъектов доказывания в настоящем и проистекают одновременно с предварительным расследованием или судебным разбирательством. Это могут быть обстоятельства, влияющие на вид и размер уголовного наказания, например наличие у виновного малолетних детей (п. «г» ч. 1 ст. 61 УК РФ).

3. Истина по уголовному делу может быть установлена только определенными участниками – субъектами доказывания. В первую очередь таковыми являются субъекты уголовной юрисдикции. Некоторыми процессуальными возможностями по собиранию и представлению доказательство также обладают защитник, подозреваемый, обвиняемый, потерпевший и некоторые другие заинтересованные лица (подробнее вопросы, касающиеся субъектов доказывания, будут рассмотрены в § 6 настоящей главы). При этом получение значимой для уголовного дела информации ненадлежащим субъектом при всей ее ценности и убедительности обусловливает невозможность ее использования для установления истины по уголовному делу.

4. Уголовно-процессуальное познание может осуществляться только посредством специальных юрисдикционных процедур – следственных действий и иных процессуальных мероприятий (ч. 1 ст. 86 УПК РФ). Для каждой подобной процедуры законодатель устанавливает строгий процессуальный порядок (процессуальную форму), обусловленную принципами уголовного судопроизводства и необходимостью обеспечения прав и свобод участвующих лиц. При этом нарушение установленного порядка проведения следственных действий или иных процессуальных мероприятий также приводит к невозможности использования полученной информации для решения задач уголовного судопроизводства.

5. Истина по уголовному делу может быть установлена только посредством специфических сведений – уголовно-процессуальных доказательств, полный перечень которых строго установлен законодателем. Никакие другие сведения, невзирая на их информационную ценность и гносеологическое значение, не могут быть использованы в уголовно-процессуальном познании и положены в основу судебного решения по существу уголовного дела.

Сам механизм установления истины в уголовном судопроизводстве называется процессом доказывания (доказыванием). Его чрезвычайная важность и значимость обусловлена тем, что именно на основе доказательств и дознаватель, и следователь, и прокурор, и суд принимают множество правоприменительных актов юрисдикционной направленности (приговор, обвинительное заключение и т. д.), существенным образом ограничивающих права и законные интересы участвующих лиц.

Поэтому законодатель довольно жестко регламентирует материальную сущность доказательств и процессуальные правила их собирания, проверки и оценки. Все подобные правовые нормы в своей совокупности обусловливают существование так называемого доказательственного права.

Доказательственное право – это вся совокупность уголовно-процессуальных норм, регламентирующих понятие, виды доказательств, а также цели, предмет, порядок и содержание процесса доказывания.

Иными словами, доказательственным правом является один из самых объемных и значительных процессуальных институтов, который определяет наиболее общие правила, предъявляемые к установлению истины по уголовному делу. В свою очередь, доказательственное право состоит из двух частей: материальной и процессуальной.

Так, материальная часть доказательственного права (гл. 10 УПК РФ) объединяет все нормы, регламентирующие «статические», постоянные правоотношения, характерные для процесса познания по уголовному делу. В частности, в сферу их регулирования попадают подлежащие установлению обстоятельства (предмет доказывания), формальные требования, предъявляемые к различным видам доказательств, основания условия признания доказательств недопустимыми и т. д.

Процессуальная часть доказательственного права (гл.?11 УПК РФ) содержит нормы, определяющие «динамические» правоотношения, характеризующие процесс доказывания в своем развитии. Поэтому в предмет ее регулирования входят общие условия собирания, а также правила проверки и оценки доказательств.