Текст книги "Клинки у трона"

Эльвинг подъехал к воротам и заколотил в них.

– Ну чего стучишь? – раздался сонный и недовольный голос солдата. – Не видишь, закрыто еще? Обожди немного. Вот придет время, и откроем.

Эльвинг снова примерился стукнуть, но я остановил:

– Да ладно тебе. Все равно ведь не пустят. А нам, собственно, торопиться некуда.

– Сам говорил, что тебе надо встретиться с Отто и Ратобором.

Я пожал плечами:

– Час погоды не сделает. К тому же к ним тоже не так-то просто будет попасть. Сам понимаешь.

– Ольга поможет.

Мы, не сговариваясь, повернулись к ней.

– Чего вы от меня хотите? Помогу, если получится. Учтите, здесь мы не в Китеже, и меня стража не знает. Думаете, они поверят, если я подойду к охране замка и скажу, что я принцесса Китежа?

Это было верно. В теперешнем наряде Ольга на принцессу совершенно не походила. Если бы не длинные волосы, то ее вообще можно было принять за мальчишку.

– Ладно, разберемся, – беспечно махнул я рукой. – Пошли, отдохнем, что ли?

Мы отъехали от ворот и примостились недалеко от крестьянских телег, выбрав место, где посуше. Мы с Эльвингом расстелили плащи и втроем опустились на них. Эльвинг достал хлеб, копченую колбасу и кинжалом принялся резать ее на куски. Я присоединил к этому фляжку с квасом, который делала моя мама в замке, и сыр.

– Как здорово, ребята! – Ольга, прищурившись от удовольствия, уплетала бутерброды. – Вот бы всегда так! Так нет, этикет, черт бы его побрал!

– Ну, во дворце тоже неплохо, – философски заметил Эльвинг.

– А ты там жил? – сразу вскинулась Ольга. – Вот то-то же!

– Что ж вы это, ребята, так плохо кушаете. – К нам неожиданно приблизилась одна из крестьянок, повозка которой стояла неподалеку от нас. – Вот, возьмите. И как вас только родители одних отпустили?

Крестьянка не могла видеть мой рыцарский обруч из-за шляпы и поэтому, наверное, решила, что мы дети какого-нибудь мелкопоместного дворянина.

– Вот вам, кушайте на здоровье. – Крестьянка протянула нам крынку сметаны и огромный каравай хлеба. – Кушайте, ребятки.

Мы поблагодарили. Я хотел было заплатить, но крестьянка замахала руками и наотрез отказалась брать деньги.

– Добрая женщина. – Ольга сразу отломила кусок хлеба и засунула его в крынку со сметаной. – Все-таки надо было заплатить. Деньги ей не помешали бы, а мы не обеднеем.

– Да она все равно отказалась бы, – Эльвинг махнул рукой.

В этот момент на дороге показался отряд всадников, который на всей скорости направился прямиком к воротам. Резко осадив коня, один из всадников соскочил на землю и замолотил в ворота рукоятью плети. О чем он спорил со стражниками, мы слышать не могли, но беседа явно протекала излишне эмоционально. Все же, несмотря на свою энергию, он ничего не добился и с досадой пнул ворота ногой. Мы с интересом наблюдали за этой компанией. Это были молодые люди от восемнадцати до двадцати пяти, каких обычно называют шалопаями. Сразу видно, что все они занимают высокое положение. Однако рыцарей среди них нет. По крайней мере мой камень молчал.

Происшедшее у ворот изрядно подпортило настроение этой компании, и теперь, видно, они готовы отыграться на первой подвернувшейся кандидатуре. Крестьяне, поняв это, опасливо сторонились их.

– Чего бесятся, – заметил Эльвинг, отворачиваясь.

– Не обращай внимания, – посоветовала Ольга.

Однако ее совет не так-то легко оказалось исполнить. Мы-то не обращали на компанию никакого внимания, да вот беда – компания обратила внимание на нас. Кажется, мы показались им самыми перспективными объектами для шуток.

– Гляди-ка, – едко заметил тот человек, что стучал в ворота. – Малышня собралась и игрушечное оружие нацепила.

Дело в том, что, едва оказавшись на острове Мастера, я специально для Эльвинга подобрал шеркон, с которым учил его обращаться. Эльфу шеркон понравился, и теперь у него, как и у меня, на поясе висел именно шеркон. А этот меч не производит впечатления грозного оружия, хотя верное слово здесь именно «не производит».

Мы, не обращая на них внимания, продолжали завтрак. Такое невнимание явно задело компанию.

– Эй вы, малышня, а ну встать, когда с вами разговаривает барон Сегорский!

Насколько я помнил, Сегорское баронство было одно из самых больших и богатых в Тевтонии, и эти бароны всегда пользовались большим влиянием при дворе. Теперь понятно, почему этот молодой человек, несмотря на то что остальные были старше его, явно был здесь главным. На вид я бы ему дал лет девятнадцать-двадцать. Нарядная одежда сразу, даже если не знать о его титуле, выдавала в нем человека отнюдь не бедного. К тому же рукоять его меча и ножны были изрядно украшены камнями. При виде такого надругательства над оружием я только поморщился. Деррон приучил меня относиться к оружию бережно, как к другу, который не один раз может спасти мне жизнь. И он не допускал никаких украшений на нем, считая, что меч не девушка, которую драгоценности красят.

– Оружие должно быть надежно, а не красиво, – любил повторять он.

От него и мне передалась эта нелюбовь к усеянным камнями мечам. Осмотрев барона с ног до головы и составив о нем определенное мнение, я отвернулся и взял бутерброд. Эльвинг отреагировал менее спокойно и притянул свой лук поближе. Это не осталось незамеченным. Кто-то из компании опасливо попятился, кто-то, наоборот, потянулся к оружию.

– Скажите, вы всегда проявляете свою храбрость с теми, кто младше вас? – вдруг поинтересовалась Ольга, спокойно рассматривая их.

Ее слова пришлись им не по душе, но было ясно, что возразить им нечего. В конце концов барон Сегорский сплюнул:

– Ладно, что с этой малышней возиться? Они наверняка не знают, с какой стороны за меч-то браться.

Этот разговор с нами никак не улучшил настроение компании, которой явно хотелось к кому-нибудь прицепиться. Но поскольку кроме крестьян здесь никого не было, то следующей мишенью их «остроумия» стали именно крестьяне.

– Делать им нечего! – Ольга со злостью наблюдала за тем, как компания стала задирать крестьян, которые только кланялись в ответ. – Энинг, неужели нельзя их утихомирить?

– Вообще-то я человек мирный и без необходимости в драку не лезу, но в этом случае…

– Правильно, – тоже поднялся Эльвинг и двинулся за мной к барону.

– Послушай, ты, как там тебя… барон! – крикнул я. – У тебя что, руки чешутся? Ну что ты пристаешь к людям?

– Что? – Барон зловеще, но одновременно и радостно повернулся ко мне. Кажется, он рад был предстоящей схватке. Ну-ну. – Я тебе, сопляк, не «как там тебя»! Я для тебя Эльвор Сегорский! Ты понял?

– Да понял, понял. Вот что, Эльвор, шел бы ты вместе с друзьями подальше и посидели бы спокойно, перекусили. Если хотите, то я с вами даже продуктами поделюсь.

– Парень, ты нарываешься! – Эльвор угрожающе положил руку на рукоять меча. – Не зли меня, иначе я не посмотрю на твой возраст!

– А ну, прекратите немедленно! – неожиданно раздался уверенный голос. – Я приказываю вам! – В голосе Ольги неожиданно прорезалось столько властности, что вся компания отшатнулась от телеги и удивленно уставилась на нее.

Разглядев, что это всего лишь девчонка, они разразились смехом.

– Ты кто такая, девочка? Иди цветочки собирай!

– Я принцесса Китежа, – в голосе Ольги послышались гневные нотки. Но этот ее ответ вызвал только еще больший смех.

Эльвор подошел к ней и, положив пятерню ей на лицо, с силой толкнул. Но тут же скорчился от моего удара в поддых. Рядом со мной тут же встал Эльвинг с луком наготове, показывая остальным, что вмешиваться не стоит.

– Ну ты, скотина, – холодно заметил я. – Она и в самом деле принцесса, а вот ты со своими манерами больше похож на конюха, чем на барона.

Эльвор, с трудом распрямившись, багровея от гнева, проревел:

– Назови свое имя, щенок! Я хочу узнать, достоин ли ты, чтобы я скрестил с тобой меч. Если нет, то я просто прикажу тебя высечь!

– Один уже приказал, – процедил я.

Поднявшаяся Ольга схватила меня за руку.

– Только не убивай этого идиота, – попросила она. В ответ я сжал ее ладонь, потом, освободившись, медленно снял шляпу. Теперь мой обруч могли видеть все.

– Я барон Веербаха, рыцарь Ордена и кавалер ордена Чести. Мое имя – Энинг Сокол. Ты, ничтожество, считаешь ли ты себя достойным сразиться со мной?

Они мое имя знали. Это было ясно по тому, как испуганно они попятились. Эльвор смертельно побледнел и уставился на мой обруч, как кролик на удава. Да, они не могли не слышать обо мне. Турнир за наследство не такое уж частое явление в Тевтонии, чтобы не знать о нем. К тому же мое имя они вполне могли слышать и в связи с событиями в Амстере и Парадизии. Именно после вручения награды за битву у ворот Амстера мое имя приобрело определенную известность.

– Ваше высочество, – я поклонился Ольге. – Какую руку этого болвана вы желаете получить в подарок, правую или левую?

Ольга вмиг поняла мою игру и сделала вид, что задумалась.

– Пожалуй, левую. Правая пригодится ему в будущей войне.

– Ваше желание – закон для меня. – Я обнажил шеркон и сделал знак вызова.

Эльвор скинул плащ и обмотал его вокруг левой руки. В эту же руку он взял кинжал.

Тут я вспомнил один фильм и, усмехнувшись, вернулся к разбросанным возле телеги вещам. Подобрал валявшуюся на земле кружку и небольшую ровную дощечку. Выглянув из-за телеги и убедившись, что меня никто не видит, я наполнил кружку вином из кувшина, который тоже выкинул Эльвор. Кажется, крестьяне везли продукты на рынок. Из-за телеги я появился с мечом в правой руке, а в левой держал доску, которая была накрыта белой тряпицей.

Эльвор изумленно посмотрел на меня. Я пару раз крутанул мечом, приглашая его атаковать первым. Эльвор провел пробную атаку. Я слегка отклонился, пропуская выпад мимо, и мой меч замер у горла барона. Эльвор сглотнул, поспешно отступил и атаковал уже осторожнее. Я легко заблокировал несколько выпадов. Как я и ожидал, его богато украшенный меч оказался плохо сбалансирован, а Эльвор фехтовал скорее с энтузиазмом, чем с умением. Его выпады были резки, агрессивны, убийственны и… не опасны. Вернее, опасными они были только для фехтовальщиков среднего уровня, поскольку были совершенны непредсказуемы. Но я-то не был фехтовальщиком среднего уровня. Для меня все его удары были медлительны и неуклюжи. Я даже не особо взвинчивал темп. Так, слегка повысил восприятие. Несколько секунд я, стоя практически на одном месте, отражал атаки, потом резко отступил, увлекая противника за собой, нагнулся, пропуская удар, и, поднырнув под атакующую руку, слегка помог вражеской атаке. В результате Эльвор не удержался и упал. Я наступил ему на руку с мечом и приставил к горлу шеркон. Потом отступил, давая возможность ему подняться.

Эльвор вскочил и с криком снова бросился в атаку… и снова оказался на земле. Потом, уже потеряв голову, он бросался в одну атаку за другой, уже не строя планов и не просчитывая ситуации. Гнев вытеснил в нем остатки здравого смысла. В конце концов подобная забава мне надоела, и я, связав его меч своим, мощным рывком отправил его в полет. Эльвор замер передо мной, тяжело дыша.

Я вбросил меч в ножны и сдернул тряпку – под ней, на доске, которую я держал левой рукой, стояла полная кружка с вином. Причем вино, налитое почти до краев, даже не расплескалось.

– Это тебе в качестве утешения, – заметил я, поставив кружку перед ним. – В следующий раз я советую тебе трижды подумать, прежде чем цепляться к людям, которые ничем ответить не могут. То, что ты барон, еще не дает тебе права обращаться со всеми по-скотски. – Я отвернулся и подошел к Ольге, которая при виде такого завершения поединка весело аплодировала.

Эльвор с гневом наподдал сапогом по кружке, и та разлетелась на осколки.

– Мы еще встретимся, Энинг Сокол! Это я тебе обещаю! – Потом развернулся и резко зашагал в сторону города. Его спутники, оглядываясь, последовали за ним.

– Умеешь ты наживать врагов, Энинг, – задумчиво заметил Эльвинг, провожая взглядом Эльвора. – Чувствую, что доставит он нам еще хлопот.

Тут ворота Кельна начали со скрипом отворяться, и мы стали собираться.

– Наконец-то. – Ольга быстро вскочила в седло. – Не надо, наверное, так спешить. Эльвинг прав, лишние враги нам ни к чему. Но теперь уже ничего не сделаешь. И не огорчайся. Того идиота следовало проучить.

– Я и не огорчаюсь. – Я свернул плащ, перебросил его через руку и тоже сел в седло. Эльвинг провозился чуть дольше, поскольку он свой плащ сначала аккуратно вытряс и только потом уложил. Аккуратность эльфа была для меня немым укором, но я, переборов угрызения совести, решил, что мой плащ уже протерся и его все равно пора менять. А пока сойдет и так. Частые стирки вредны для ткани. Наконец все были готовы, и мы не торопясь направились к воротам.

В город мы въехали следом за крестьянами. Я с любопытством осмотрел по сторонам. С первого взгляда город поразил меня своей необычностью. Кельн вроде бы походил на другие западные города, но в то же время и отличался от них. Сначала я даже не понял, чем именно. И вдруг сообразил: улицы здесь были не прямые. Я не помнил ни одного отрезка дороги, где нам пришлось бы проехать по прямой более ста метров. К тому же они были очень узкими, а дома, возвышающиеся на три-четыре этажа, словно нависали над дорогой. Причем крыша каждого дома была плоской, а от улицы ее отгораживал ряд зубцов, наподобие зубцов крепостной стены. И еще я заметил, что там, где трехэтажный дом соседствовал с более высоким или более низким, поставлены лестницы, по которым можно перебраться с крыши одного дома на другой. Двери же в самих домах сделали из массивного дуба, окованного железом. Даже тараном, если кто-то умудрится затащить таран в эти узкие переулки, выбить их будет очень и очень непросто.

Сами же улицы представляли собой настоящий лабиринт, куда я не отважился бы отправиться без надежного провожатого.

– Что за бред сумасшедшего архитектора?! – удивленно спросил я.

Эльвинг и Ольга посмотрели на меня с одинаковым выражением, словно я сморозил какую-ту жуткую глупость.

– Энинг – это же не просто город! – объяснил Эльвинг. – Это одна большая крепость. Соответственно он и спроектирован как крепость. Разве ты не видишь, что здесь все сделано для обороны? Узкие улицы – по ним неудобно передвигаться большими отрядами, и небольшой отряд солдат на баррикаде сможет задержать здесь большие силы. Посмотри на дома. Видишь, какие мощные у них стены. Посмотри на массивные ставни и двери. А на крышах домов отлично расположатся арбалетчики и лучники. Оттуда они смогут держать под обстрелом всю улицу. К тому же, если ты не заметил, все крыши соединены вместе, и солдаты могут перемещаться по ним по всему городу.

– Но тогда почему дома разной высоты? Ведь перемещаться по плоскости легче, чем лазить по тем ненадежным лестницам?

– Легче, – согласился Эльвинг. – Но если враг заберется на крышу одного дома, то ему тоже будет легче. А так, если враги сумели забраться на крышу одного дома и захватить ее, то можно просто разрушить лестницы, и он не сможет перебраться на другой. Обрати внимание, что дома не просто разной высоты, но чередуются в правильном порядке. Вот, смотри: двухэтажный дом, потом трехэтажный, опять двухэтажный, следующий трехэтажный и четырехэтажный. Потом снова та же схема. А на важных перекрестках, видишь, словно башни крепостных стен, стоят пятиэтажки.

– Да-с. Солидно. – После объяснения Эльвинга у меня словно открылись глаза. Я оценивал город по красоте, но мне даже в голову не пришло оценить его как крепость. Теперь я и без Эльвинга замечал некоторые детали, которые делали город еще более защищенным, если это вообще было возможно.

Постепенно улица становилась шире. И вдруг мы выехали на огромную площадь, застроенную деревянными строениями. Кажется, на этой гигантской площади и текла вся жизнь города. Она кольцом опоясывала замок, стоящий на холме. Стены замка по толщине не уступали городским и возвышались над площадью. Здесь стояли торговые лотки, чуть дальше находились ристалища, еще дальше были видны какие-то постройки. И так вокруг всего замка.

– А почему здесь все деревянное? – поинтересовался я.

– Специально, – объяснил Эльвинг. – Во время осады города все эти постройки разрушаются. Дерево идет на стрелы, катапульты и другие машины, а вокруг замка образуется пустое пространство, которое хорошо просматривается со стен.

– А этот город хоть раз брали?

На этот раз мне ответила Ольга, у которой дома были хорошие учителя:

– Нет. Впрочем, серьезно его и не осаждали. Пару раз подходили галлийцы, потом этруски, но они ограничились осадой. Они ведь не стремились его взять, хотели достичь каких-то политических целей.

– А китежане осаждали его? – спросил я.

– Нет. У нас не было настолько серьезных столкновений. С Тевтонией у нас всегда были натянутые отношения, но все ограничивалось пограничными стычками. Хотя отец говорит, что этот город взять не так уж и сложно, поскольку главная его слабость именно в его излишней защищенности.

– Это как? – удивленно спросил Эльвинг.

– Не знаю. На мой взгляд, город взять невозможно. Но отец говорит, что нет такой крепости, которую нельзя было бы захватить тем или иным способом.

Я подумал, что это правда и город захватить действительно можно, но вот какой ценой, это уже другой вопрос. Я бывал в других городах Тевтонии. Они сильно защищены, но там идея защиты никогда не довлела над всем остальным, и поэтому они полны света и жизни. Столица Тевтонии являлась единственным исключением. Кельн казался мрачным и хмурым, а солнечные лучи с трудом находили себе дорогу в этом лабиринте. Поэтому даже в полдень его улицы погружены в полумрак. Город мне решительно не понравился. Не позавидуешь тем, кто живет в этом, по сути, каменном мешке.

Если бы спросили моего мнения, то я бы сказал, что именно здесь можно поселить какого-нибудь князя Тьмы или другую жутко отрицательную личность. Эти темные узкие улицы, казалось, созданы для злодейства. Но из лекций Мастера я знал, что Кельн – самый безопасный город на планете. Здесь можно с кошельками, полными золота, и увешанным драгоценностями с головы до ног бродить по самым темным закоулкам, не боясь быть ограбленным или убитым. Впрочем, это и неудивительно. Жить здесь мог только человек пусть с небольшим, но достатком, поскольку расходы по поддержанию защитных сооружений своего дома несли сами жильцы. Здесь не было Грязных кварталов, как в Константинополе, и от крепостной стены до замка тянулись одинаково аккуратные дома. Нищим и ворам просто негде было жить, негде укрыться после ограбления. Правосудие же в Тевтонии весьма действенно.

К тому же отряды милиции патрулировали весь город, и не было ни одной щелки, куда они не заглянули бы. И поскольку Кельн не стоял на важных торговых трассах, не был портом, здесь не было гигантских складов с товарами, где обычно процветает контрабанда и обитают грабители разных мастей. Кельн являлся только резиденцией правительства и административным центром Тевтонии. Здесь были чиновники, управленцы, правительственные учреждения, но здесь не было того, что называют легкими деньгами. Поэтому разные авантюристы предпочитали держаться отсюда подальше. В общем, несмотря на свою оборонительную мощь, город был тихим и довольно мирным.

Глава 2

Вырвавшись из тесноты улиц на залитое светом пространство вокруг замка, я вздохнул с облегчением, жадно подставляя лицо навстречу лучам солнца.

– Меня от этих узких улочек в дрожь бросает, – пожаловался я.

Мы подъехали к воротам замка. Они были распахнуты, но здесь дежурило с десяток солдат. Разделившись на две группы, они что-то обсуждали, время от времени раздавался смех и веселые выкрики. Еще двое наверняка скучали около стопора. И стоит им дернуть за него, как немедленно опустится массивная стальная решетка. В случае тревоги им на это требовалось секунд пять. Именно столько должны были сдерживать атакующих, если такие внезапно объявятся, те, кто стоял перед воротами. Сейчас же решетка была поднята, и я мог разглядеть только стальные заточенные прутья, чуть выглядывающие из перекрытий прохода под башней. Заметив нас, стражники прекратили все разговоры, настороженно поглядывая в нашу сторону. От группы отделился сержант. Подняв руку, он дождался, когда мы остановимся, и довольно миролюбиво осведомился:

– Чего вам, ребята?

Я сперва даже ушам не поверил, настолько необычно прозвучал этот вопрос. Я уже начал привыкать к грубости здешних вояк. Причем чем меньший пост они занимали, тем грубее разговаривали. И вот – вежливый солдат.

Как я узнал позже, в этом не было ничего удивительного, поскольку службу в гарнизоне замка несла личная гвардия короля. А около него всегда околачивается куча знатных людей, которые не привыкли к хамству, по крайней мере по отношению к себе. В таких обстоятельствах лучше быть вежливым со всеми – вдруг незнакомец окажется какой-нибудь высокопоставленной персоной? Доказывай потом, что не хотел ее, эту персону, оскорбить.

Но сейчас, не привыкший к такому обращению солдат, я растерялся. Ольга пришла мне на помощь.

– Я – принцесса Китежа. Приехала к своему отцу. А это рыцарь-барон Веербаха и его друг Эльвинг, сопровождающие меня.

Тут уже настала очередь солдат растеряться. Принцесса? Но почему без свиты, не в карете? Где охрана? Самозванка? Но это было бы чересчур нагло с ее стороны. Солдаты ведь не могли не знать, что в замке находится сам великий князь Китежа, а значит, любая самозванка будет разоблачена в два счета.

– Вы бы позвали кого-нибудь из свиты великого князя, – посоветовал я, видя их затруднения. – Уж они-то знают принцессу. А мы подождем. Собственно, мы не очень-то и торопимся.

Тут появился офицер, которого вызвал один из солдат. Ему быстро объяснили в чем дело. Тот недоверчиво оглядел нас.

– Принцесса? Да, нам сообщили, что должна прибыть дочь великого князя в сопровождении какого-то нового барона. Но если вы не против подождать, я пошлю за кем-нибудь из свиты князя.

– Какого-то нового барона?! – возмутился я, когда офицер отошел. – Это мне нравится!

– Не расстраивайся, Энинг, – рассмеялась Ольга. – На обиженных воду возят.

Я притворно вздохнул:

– Тебе легко говорить. Тебя никто не называет какой-то там принцессой.

Ольга весело рассмеялась. К ней присоединился и Эльвинг.

Ждать пришлось недолго. Не прошло и пяти минут, как к нам уже бежал кто-то из свиты князя.

– Ваше высочество?! – изумленно воскликнул он. – Почему вы одни, без сопровождения?

– Все в порядке, Всеслав. Просто мы не стали плестись вместе с каретами.

Всеслав только головой покачал. Кажется, он уже привык к выходкам Ольги. Он быстро переговорил с охраной, и нас пропустили. Во дворе замка мы соскочили с коней и передали их подбежавшим слугам.

– Ох и достанется вам за это от отца, ваше высочество.

Ольга беспечно махнула рукой.

Нас без лишних слов провели в то крыло замка, которое было отведено гостям. Внутри замок мало чем отличался от обычных тевтонских замков. Мощные укрепления снаружи, удобно и уютно внутри. Везде было чисто, на полу лежали мягкие ковры. В принципе, если не знаешь, то изнутри никогда не догадаешься, что ты находишься в замке. Ну никак он не был похож на то, что представляешь себе по картинкам из учебника истории.

Ратобор ждал нас у двери отведенных ему покоев. Пропустив нас вперед и закрыв дверь, он прошел в центр комнаты и оглядел нас.

– Хороши. – Потом повернулся ко мне: – Ну ладно, моя дочь всегда откалывала разные штучки, но у тебя-то, я думал, больше здравого смысла! Объясни мне, зачем вы оставили эскорт и явились сюда? Вы и меня и Отто поставили в неудобное положение, поскольку, подозреваю, путешествовать вы предпочли налегке, не особо обременяя себя вещами. Сейчас полагалось бы представить нового барона ко двору, но у тебя нет даже парадного мундира. Или я не прав?

Я сокрушенно вздохнул. Князь был прав.

– Это значит, – продолжил Ратобор, – что церемонию следует отложить до того момента, как прибудут остальные. А что прикажешь делать с вами? Прятать у меня в комнате? Или объяснять всем придворным, почему барон прибыл, а его еще не представляют? Хотя тебе читать мораль совершенно бессмысленно, ты все равно все делаешь по-своему. Надеюсь, у тебя были все-таки важные причины спешить.

Совершенно ясно, что Ратобор на самом деле не сильно и сердится. Просто в данных обстоятельствах вести себя иначе он не мог. Это понимала и Ольга, которая даже не пыталась прервать отцовскую тираду, что она непременно сделала бы, если бы Ратобор в самом деле сердился. Эльвинг же благоразумно молчал.

– Ваше величество, я действительно спешил. Мне кажется, что война со Сверкающим началась не вовремя. Ведь вы сами говорили, что без мага, способного противостоять Сверкающему, она бессмысленна. А я вовсе не уверен, что он готов вступить в бой. Я ведь говорил с Мервином, и он сказал, что пока мы не готовы…

По мере того как я говорил, Ратобор хмурился все больше и больше, но потом вдруг махнул рукой и расхохотался. Я удивленно посмотрел на него. Тут заметил, что и Ольга хихикает в кулачок, а Эльвинг смотрит на меня широко открытыми глазами.

– Ну хорошо, – прервал я свою речь. – Что я опять сделал не так? Надеюсь, ничего такого, за что мне полагается немедленно отрубить голову?

– Энинг, ты, как всегда, неподражаем. – Ратобор насмешливо посмотрел на меня. – Сколько живу, но меня еще никто не отчитывал и уж тем более не обвинял в глупости.

– Ваше величество, – пролепетал я. – Я ничего такого не имел в виду…

– Конечно, нет, хотя вначале я именно так и подумал. К счастью для тебя, я вовремя вспомнил, откуда ты. Да и Ольга мне кое-что рассказала о твоем мире. Тут-то я и понял, что на самом деле ты сейчас споришь не с князем, а так, будто я самый обычный человек. Насколько я понял, в твоем мире тебе не приходилось общаться с монархами, да и монархов там нет.

– Есть, в некоторых странах.

– Неважно. Ты ведь понял, что я хотел сказать.

– Понял, – вздохнул я. – Я опять был невежлив.

– Еще как. Дело даже не в том, что ты не согласен с нашим с Отто решением, а в тех словах, в которые ты облек свое несогласие. И не извиняйся. Я понял, что ты не хотел быть ни непочтительным, ни невежливым. Просто ты говорил так, как привык с детства, и по-другому тебе говорить трудно. Я тебе дам только один совет: на людях постарайся при разговоре с Отто или со мной не выходить за рамки протокола. Если ты в чем-то не согласен, то сообщи тихонько мне или Отто. Или еще лучше, дождись, когда ты будешь с нами наедине.

– Хорошо. Если это необходимо.

– Поверь, это в первую очередь необходимо тебе. А сейчас я отвечу на твои вопросы. Ты говоришь, что война началась невовремя, но хочу задать тебе вопрос: а что ты знаешь о том, что сейчас происходит на Большом Острове?

Я пожал плечами:

– Откуда мне знать.

– Вот видишь, а берешься решать, вовремя мы начали войну или нет.

– Но ведь Сверкающий получает время для подготовки, а у нас еще даже армия не собрана.

Ратобор вместо ответа вышел из комнаты и вернулся с кипой бумаг, которую бросил на стол передо мной.

– Это донесения от Серафима. Здесь он сообщает о последних новостях с Острова. Впрочем, даже не читая эти бумаги, ты мог бы догадаться, что для Сверкающего наш союз уже давно не секрет, как не секрет и грядущая война. Он уже к ней готовится, и готовится деятельно. Так что любая отсрочка на пользу не нам, а ему.

– Но без мага вам не победить…

– Это вопрос спорный. Но, во-первых, мы и не собираемся выступать прямо сейчас. Как ты верно заметил, у нас еще даже армия не подготовлена. Сейчас я подписал приказы, и месяца через два двадцать тысяч пехоты и пятнадцать тысяч конницы подойдет к Амстеру. Туда же подойдут и войска Отто. Там они сядут на корабли и направятся к Большому Острову. Так что, как видишь, во владения Сверкающего они попадут не раньше чем через два с половиной месяца. Впрочем, мы постараемся ускорить подготовку. Если бы дело касалось только китежского войска, то я мог бы собрать их и в более короткий срок, но необходимо договориться с союзниками. К тому же Амстеру и Византии нужно подготовить необходимое количество транспортных кораблей не только для войск, но и для припасов, снаряжения, осадных машин и множества прочих необходимых вещей. А вторая, плохая новость заключается в том, что Сверкающий усиленными темпами начал создавать флот. Создать мощный океанский флот, способный бросить вызов хотя бы моему, не говоря уже о флоте Амстера или Византии, он не может. Просто не успевает – для этого нужен не один год. Тут дело даже не в кораблях. Корабли настругать можно в течение пары месяцев – были бы верфи и деньги. Но корабли не флот. Флотом они станут только тогда, когда на них окажутся опытные матросы, а их у Сверкающего просто нет. Во всем его флоте наберется кораблей десять с более-менее опытными экипажами.

– Тогда что же вас тревожит? – спросил Эльвинг. – Ваши силы будут готовы максимум через три месяца, а за это время Сверкающий не успеет создать флот.

– Тревожит нас то, что Сверкающий в строительстве кораблей делает упор на легкие и маневренные прибрежные суда типа галер.

– Но ведь они не смогут бороться с объединенным флотом в море. – Эльвинг по-прежнему не понимал, в чем проблема. Впрочем, я тоже не понимал.

– В открытом море нет, а в прибрежных водах? Там они смогут стать настоящим бичом для наших транспортников. Мы же будем ограничены в маневре. К тому же для галер не нужны особо опытные экипажи. Умели бы грести. Подойти к вражескому кораблю, и на абордаж. В прибрежных водах океанские корабли лишаются большей части подвижности. Мы с Отто связались с Мервином, и тот согласился, что подобная тактика сулит слишком большие неприятности для нас. Поэтому мы и решили опередить события. В море уже вышли три эскадры из Амстера и одна китежская из Новгорода. На них посажен сильный десант. Думаю, что Сверкающий не ожидает от нас таких действий и нам удастся уничтожить большую часть его верфей. Потом эти эскадры будут курсировать вдоль побережья, блокируя его. Заодно поддержат дружественные нам королевства. Ведь в тех странах, что еще не захватил Сверкающий, прекрасно понимают, что мы для них единственная надежда на независимость. У нас со всеми есть тайный договор. Именно туда мы и высадим наши войска. Там будет наша база. Оттуда и начнем наступление.

– Но ведь даже если Сверкающий не знает о вашем договоре, то он не может не предполагать, что эти государства будут на вашей стороне. Разве сейчас он не сможет покорить их, и тогда вы останетесь без союзников?

– Энинг, если бы Сверкающий мог, то давно покорил бы. Беда его в том, что он не «переварил» еще предыдущие завоевания. Там до сих пор еще идет партизанская война. Конечно, это уже ничего не решает, но отвлекает некоторые силы. А быстро захватить эти восемь стран он не сможет. Но если даже ему это каким-то образом удастся, то это не усилит, а ослабит его. Он вынужден будет держать во вновь покоренных областях большие силы и соответственно ослабит другие направления. К тому же сейчас в королевствах среди простого народа очень большие симпатии к империи Сверкающего. Ведь что ни говори, но он действительно навел порядок, и людям в его владениях живется намного лучше, чем в этих королевствах. Если же он пойдет на эти королевства войной, то лишится этих симпатий, а в данных обстоятельствах они для него гораздо важнее копий и мечей. Нет, войну мы начали вовремя. Наши эскадры смогут ликвидировать угрозу со стороны галер еще до того, как она появится, к тому же они смогут блокировать все порты, а это существенно уменьшит доходы Сверкающего. Ведь сейчас там наступает самый пик торговли.