Текст книги "Высокоточная смерть"

Эпилог

И только на крыльце я выпрямился во весь рост, потряс одной ногой, сбрасывая напряжение, потом, c той же целью, другой. Это только на тренировках со спецназом ФСБ я делал вид, что мне такой способ передвижения нипочем. В реальности ноги значительно устают, и перед предстоящими сложными действиями от этой усталости требовалось избавиться.

Дверь, естественно, была открыта и легко подалась нажиму локтя. При этом я отчетливо осознал, что за дверью кто-то прячется, и мог бы выстрелить прямо через доски, но не стал делать такой неприцельный выстрел, понимая, что человек должен быть, по крайней мере, в бронежилете, как и я, и поразить его, невидимого, пулей достаточно сложно. Да и голова может быть прикрыта шлемом, посредством которого Николаев беседовал с майором Краснопольским. И вообще это мог оказаться вовсе не отставной подполковник военной разведки, а бандит Бобин, который ростом ниже Николая Николаевича – и как в этом случае, не видя, определить голову! Включать фонарик я не стал. Просто протянул вперед левую руку, прощупал стену и, найдя дверь, рывком открыл ее, сразу совершив кувырок вперед. В меня, однако, никто не стрелял. А когда я поднялся и выпрямился, то увидел в трех метрах от себя Тамару, которую обхватывал за шею Бобин, приставив свой пистолет к ее виску.

– Оружие на пол и сам ложись, – спокойно проговорил он, – иначе я ее пристрелю.

Я не успел поднять пистолет на прицельный уровень и потому готов был бросить оружие, но тогда бандит, несомненно, выстрелил бы в меня. Правда, у меня оставалась надежда на Николаева, который, как я ощущал, вошел в комнату вслед за мной.

Я присел и положил пистолет на пол прямо перед собой.

– Ногой его ко мне подтолкни и сам ложись, как я сказал, лицом вниз! И не вздумай что-то предпринимать! Я стреляю быстро, к тому же с такой дистанции не промахиваюсь. Побереги жену, если тебе, конечно, не нравятся женщины без головы.

Я протянул ногу, якобы желая подтолкнуть пистолет, но и вторую, толчковую, слегка подогнул, намереваясь совершить скачок вперед, чтобы перехватить руку Боба, ствол пистолета которого чуть отклонился от виска Тамары.

Свет, проникающий в дом от уличного фонаря через окна, позволял мне видеть глаза Тамары, и она в моих глазах, видимо, прочитала решимость и приготовилась к каким-то соответствующим моменту действиям.

Что она могла сделать? Ну, во-первых, могла двумя руками перехватить вооруженную руку Боба и совершить бросок через спину. Во-вторых, могла ударить Боба локтем правой руки в печень. Второй вариант был менее предпочтительным потому, что удар в печень не сразу доходит до пропустившего его человека. У Боба останутся две-три секунды на размышление и действие. А курок можно было нажать за половину секунды. Кроме того, Боб мог оказаться в бронежилете, и Тамара просто отбила бы себе локоть о металлические пластины. Я же за Тамарой, да еще в полумраке, корпус Боба не видел. Халат у нее был излишне широким, что, как я представляю, и спасло ее во время выстрела снайпера в окно областной больницы. Снайпер думал, что попадет Тамаре в бок, а только пробил халат под рукой. Что же касается первого варианта, то для его выполнения требовались сила и здоровье. Силы Тамаре могло откровенно не хватить, а про здоровье я уже и не говорю. Резкое напряжение мышц могло вызвать разрыв швов. И не было здесь Виталия Александровича, чтобы оказать экстренную помощь.

Надежда была только на меня, на мой удачный скачок с одновременным каким-то движением самой Тамары, например, с ее попыткой резко присесть. Я уже приготовился к действию, подав ей знак миганием глаз, но тут Боб поторопил меня:

– Шевелись, Кукушкин!

И в этот момент из-за моей головы раздался выстрел. Пуля угодила Бобу прямо в переносицу. Я знал, что за моей спиной стоит Николаев, и ожидал этого выстрела. Он, в моем понимании, должен был от Боба избавиться. И стрелял как раз туда, куда и требовалось стрелять, то есть прицельно в зону МСР[18]18
  МСР – мгновенное смертельное ранение. Зона МСР – зона, при поражении которой террорист умирает на так называемом расслаблении своей психофизиомоторики и не может нажать на спусковой крючок. Это происходит, когда пораженным оказывается мозжечок или продолговатый мозг. Зона МСР при стрельбе анфас находится в участке между уголками глаз и кончиком носа. При стрельбе в профиль результативным бывает только выстрел в точку за ухом. Многие считают, что зона МСР – это вся голова. Однако это ошибочное мнение. Вся голова считается зоной СР – то есть смертельного ранения, при котором бандит может успеть нажать на спусковой крючок пистолета или активировать в судорожном движении взрывное устройство.


[Закрыть].

Одновременно с этим я обратил внимание, что Тамара резко сунула руку в карман своего широкого халата, где она обычно носила пистолет. Это ее движение означало, что оружие у нее не отобрали.

Ствол пистолета отставного подполковника Николаева прижался к моему затылку, не к виску, потому что я сумел бы захватить руку и произвести бросок через себя, он это прекрасно понимал.

– Документы свои достань… – предложил мне голос, который я так давно не слышал.

– Какие документы?

– Все личные документы…

– Они в кармане под бронежилетом.

Николай Николаевич, не выходя из-за моей спины, стал со скрипом отрывать липучки крепления бронежилета у меня на боках.

– Остальное сам сними! – приказал он, упорно не желая показывать мне свое лицо.

Я стал снимать бронежилет через голову, одновременно, словно бы невзначай, поворачиваясь к Николаеву боком и показывая Тамаре его открытый корпус.

Ее выстрел прозвучал как раз тогда, когда я передавал бронежилет в невооруженную руку Николаева. Он был в своем бронежилете, но сила удара пули все же отбросила его на метр назад и заставила для удержания равновесия поднять обе руки. Не воспользоваться его положением было нельзя, иначе он через полторы секунды снова обрел бы возможность стрелять. И я стремительно бросился на противника, сразу двумя руками захватив его руки и ударив его каской в лицо. При этом намеренно старался попасть винтовым кронштейном для крепления видеокамеры в нос. У меня это получилось. Из носа сразу брызнула кровь. А это означало, что дышать полноценно Николай Николаевич уже не сможет.

Я быстро, пока он не успел опомниться после первого удара, нанес ему второй – на сей раз бил прицельно коленом в пах. И тут же повернул его спиной к Тамаре, надеясь, что стрелять в спину она не будет, догадается, что удар пули в спину Николаева по инерции отбросит его, более тяжелого, на меня. Она отлично умела стрелять с пояса, но уже вытащила пистолет, взяла его двумя руками перед собой и прицельно послала пулю Николаеву в затылок. Однако я услышал удар пули в стену, значит, пуля задела голову только по касательной. Кровь с головы Николаева брызнула мне прямо в лицо. Увидев это, он попытался развернуть меня спиной к Тамаре, но не успел. От удара ногой вылетела дверь, в комнату кто-то ворвался, и тут же прозвучала короткая, в два выстрела, очередь. Определить по звуку, из какого автомата стреляли, мне было трудно, но я заметил, как ослабли ноги отставного подполковника. Стреляли, очевидно, в них. Я придавил его своим весом, стремясь свалить, мне это удалось, на удивление, без труда, и тут же прозвучала такая же короткая вторая очередь.

– Готов! Без головы остался… – послышался голос младшего сержанта Костика.

После этого я уже расслабленно вытер рукавом чужую кровь с лица и увидел лежащего на полу между мной и Тамарой отставного подполковника военной разведки Николая Николаевича Николаева с размозженной головой. Наклонившись к нему, попытался в тусклом свете уличного фонаря всмотреться в его лицо. Эта было не лицо Николаева!

…Это было почти мое лицо!

Вообще-то это было чужое лицо, но отдаленно напоминающее мое. Подошел ближе и командир третьего отделения, вошел в дверь и снайпер Славик, видимо, страхующий окна с улицы, и даже Тамара сделала шаг вперед, чтобы рассмотреть лежащее на полу тело.

– Теперь я понимаю, на что купился Виталий Александрович, – покачала она головой. – Он принял Николаева за тебя и отдал ему трубку с «тревожной кнопкой». Видимо, хороший пластический хирург попался. И похожим сделал, и омолодил одновременно.

– Излишне омолодил, – сказал я, прогоняя прочь наваждение образа, так схожего со мной.

– Хирурга арестовала полиция Греции. Операция проводилась нелегально. Греки и сообщили в МВД России о ней. Из МВД сведения передали нам, вместе с двумя фотографиями – до и после операции.

– И доложили обо всем командиру отделения? – спросил я с вызовом.

– Извините, товарищ подполковник, забыл представиться. Капитан Константин Костик из разведотдела Молькинской бригады спецназа военной разведки. Временно, на период проведения операции, был «разжалован», грубо говоря, в младшие сержанты, как и старший лейтенант Вячеславов, инструктор по снайпингу, был разжалован в рядовые.

Стоявший в дверях снайпер Славик согласно кивнул.

То-то оба они казались мне староватыми даже для контрактников…

– Как же вы, товарищ подполковник, в дом вошли и не заметили, что кто-то в сенях спрятался… – укорил меня капитан.

– Заметил, – возразил я. – Я заранее просчитал ситуацию, понимал, что Николаев должен убить Боба и только потом каким-то образом избавиться от меня. Тамара, он не сказал, сколько у него денег на счету, открытом за границей на твое имя?

– Три миллиона долларов. Мне он пообещал половину, но я подслушала, что ту же половину он пообещал Бобину, и поняла, что Боб больше не жилец.

– Капитан, а какая была необходимость тебе и старшему лейтенанту так маскироваться? Привычка начальства к соблюдению режима секретности? – поинтересовался я.

– Только отчасти. В основном причиной послужило то, что я уже давно собираю данные на подполковника Николаева, но пока не набрал ни одного конкретного факта. И даже сам с ним дважды встречался. Он знал меня по фамилии. А потом кто-то взломал сервер нашей бригады и перекачал поименный список взвода, подготовленного для командировки. Пришлось срочным порядком входить в роль командира отделения и привыкать к новой фамилии – Константинопольский.

– Красивая фамилия… – заметил я.

Тут мне на трубку позвонил майор Краснопольский, и я вышел на крыльцо, чтобы поговорить с ним. Оказалось, спецназ ФСБ окружил дом и готов был начать штурм, поскольку в доме и свет горел, и голоса слышались.

Но разговаривать с майором можно было и без телефона.

– Вы ранены, товарищ подполковник? – спросил Краснопольский, увидев у меня на лице остатки крови.

– Это чужая кровь… Кровь киллера… – ответил я.