Текст книги "Высокоточная смерть"

– Здравия желаю, товарищ полковник!

– Здравствуй, Виктор Вячеславович. Рассказывай, что там у вас за ночь произошло.

– А вы в курсе, что мы ждали обострения?

– Я в курсе, что ФСБ передала «дезу» Бобину. Он должен был, согласно логике, на это отреагировать.

Я предельно коротко обрисовал Самохину наши ночные действия.

– Опять Николай Николаевич вмешался? – задал Валентин Юрьевич риторический вопрос.

– Предположительно – он.

– Если его нанял Боб, то, для того чтобы получить остаточную часть оплаты, Николаеву он нужен живым. Хотя я и предполагаю, что Николай Николаевич не настолько нуждается в деньгах, и тем более в жадности его раньше обвинить было трудно, но он, вместо того чтобы уничтожать тебя, спас Боба. Не понимаю.

– Он мне колесо прострелил, чтобы я Боба не догнал. Хотя мог бы, наверное, из своей «СВД» стрелять в меня, я из окна машины с автоматом высовывался.

– Почему он так себя вел? Он не узнал тебя?

– Сомневаюсь.

– А кто за рулем был?

– Вячеслав Петрович.

– Его вообще трудно с кем-то спутать. Фигура колоритная. Заметен.

– За рулем это трудно увидеть. Но Бобин шел в атаку, рассчитывая, что нас только двое. Это мое предположение. Иначе, думаю, он вообще не полез бы в деревню.

– Если он уже получил «дезу», то полез бы в любом случае.

– Он ее получил… Так полковник Альтшулер сказал. Альтшулер даже знал, где Бобин находился перед атакой. То есть номер его трубки знал.

– Понял. Тогда звони с докладом Альтшулеру, пусть вычисляют его. Может, удастся уничтожить вместе с Николаевым. И еще, Васю Якута не задерживай. Отработал он нормально?

– На своем высоком уровне, как от него и ожидалось. И по-прежнему не любит над собой командиров. Сам выбирает, что делать. Но выбирает правильно.

– Ему уже билет на самолет заказан, как с ним и договаривались. Отец Георгий за ним заедет, заберет винтовку – она из учтенного оружия, и самого Якута отвезет в аэропорт. А сейчас звони Альтшулеру.

– Хорошо. Завершаю разговор. Буду звонить.

Я отключился и, сменив трубку, сразу позвонил полковнику Альтшулеру. Как я сразу не сообразил ему позвонить, чтобы Боба, не теряя времени, могли бы заблокировать на дороге вместе с Николаевым!

– Да, Виктор Вячеславович, я на работе. Ночевал в кабинете. Мне Балакирев коротко доложил ситуацию.

– Боба вытащил из боя Николаев. Они сейчас вместе в грузовичке. Надо бы их отследить по телефону Боба и блокировать и того, и другого.

– Я уже дал команду. Только Бобин, видимо, по совету Николаева, свой телефон отключил. Николаев, видимо, лучше знает наши возможности, его телефон изначально отключен – рядом с номером Бобина другая трубка не «светилась». Похоже, Боб, как наши спецы говорят, просто вытащил из трубки и аккумулятор, и «симку». «Симку» выбросил в реку, так как последняя регистрация местонахождения была возле вашего моста. То есть при выезде на асфальтированную дорогу он повернул налево, а не направо, из чего мы делаем вывод, что движется грузовик в нашу сторону, а не в соседнюю твою любимую область. Но соседнюю область мы предупредили, и там дорога теперь тоже блокирована, как дорога и к нам. Группы нашего спецназа и спецназа полиции отлавливают этот грузовичок «Хенде Портер». Номер нам известен. Кстати, в сам грузовик ты не стрелял? Пробоин в машине нет?

– Нет. Когда хватились, что Боба во внедорожнике нет, поздно уже было стрелять, они за поворотом скрылись.

– Жалко. Пробоины в машине – это опознавательный признак. Но и по номеру определим. Я дал приказ стрелять сразу на поражение. Слишком часто Боб от нас уходил.

– Это правильное решение, товарищ полковник.

Скрипнула дверь. На крыльцо вышел подполковник Балакирев. Видимо, он спал чутко и услышал, как я выходил. Но я уже успел завершить разговор с «господином Генераловым», а теперь завершал беседу с полковником Альтшулером. И, чтобы отсечь от себя различные подозрения, умышленно громко проговорил в трубку:

– Товарищ полковник, вон подполковник Балакирев проснулся. Вы будете с ним говорить?

– Нет. Мы с ним уже все обговорили. И ты отдыхай.

– Мне скоро выезжать. Рабочий день сегодня. Или вы меня на сегодня освободите? Как-никак подряд две ночи боевых действий.

– Сам как себя чувствуешь? Занятия провести сможешь? Доедешь без проблем?

– Я, как обычно, в боевом состоянии. У меня организм тренированный. Если и третья ночь будет такая же, это уже сложнее. Но мне удалось немного поспать.

– Тогда приезжай… Как, кстати, твой снайпер отработал? Я у Балакирева забыл спросить. Что хоть за легенда такая? Стоит он перелетов из Якутии и обратно?

– Отлично отработал. Только я с ним даже поговорить не сумел. Он вернулся, когда я уже спал, и только сквозь сон слышал его разговор. Вернее, практически односторонний разговор Балакирева. Якут за все время только два слова и сказал: «да» и «нет». А сейчас он еще спит вместе со всеми. Даже не познакомились… Надеюсь, успеем еще до моего выезда в город. У меня все, товарищ полковник. Да, еще… Я пулю привезу, предположительно от «СВД» Николаева. Нужно будет экспертизу провести. Вот теперь действительно все… До связи?

– Пулю вези. Я баллиста-трассолога предупрежу, чтобы ждал. До связи…

Я убрал трубку и вернулся во двор. Балакирев по-прежнему стоял на крыльце, прислушивался к моим словам.

– Полковник Альтшулер сказал, что вы с ним уже все обговорили, и ему пока сообщить больше нечего…

– Да, я ему еще с дороги позвонил, все доложил, когда вы в дом ушли, – ответил командир группы ЦСН. – Что у них нового?

– Выставили заслон на дороге. Попытаются захватить машину Николаева.

– А что, Николаев, в самом деле, такой опасный противник?

– Если бы вы работали против меня, вы посчитали бы меня опасным противником?

– Безусловно.

– У Николаева точно та же школа, и те же навыки, и уровень подготовки примерно равный. Значит, и он опасный.

– Понятно. Опасаться есть кого.

– Иначе и не опасались бы…

На крыльцо вышел майор Никифоров. Вячеславу Петровичу, похоже, категорически не спалось. Увидев нас, он обратился ко мне со словами:

– Может, я с тобой в город поеду. Навещу Тамару в больнице. И, пока ты тренировку будешь проводить, я твою машину в сервис отгоню. И по магазинам мне не грех пробежаться, а то давно уже никуда не выезжал.

– Дом оставите без присмотра? – спросил майора Балакирев.

– А вы разве тоже уезжаете?

– Мы с группой пытаемся в Москву вырваться. У всех дома семьи. Изначально командировка была на два дня, а уже столько здесь торчим – застряли. Попробую договориться с Альтшулером…

– Понимаю вас. – Я не стал сообщать Балакиреву, что Альтшулер договорился задержать группу на десять дней.

– И подполковник Лихарев, насколько я знаю, на день домой собирается. Хочет группу силовой поддержки сменить, первая группа, считает, подустала. Ждет только, когда следственная бригада приедет, чтобы трупы осмотреть и показания со всех участников снять…

– Честно говоря, я не думаю, что днем кто-то из бандитов в гости наведается, – заметил Никифоров. – Бандиты – это люди, которые темноту предпочитают.

– Не забывайте, что с ними Николаев. Он способен придумать то, чего мы не ждем от бандитов…

Глава одиннадцатая

– Они, я думаю, отследят в дороге и мою машину, и машину Вячеслава Петровича и сообразят, что мы забрали мешки с собой, – предположил я. – Чтобы увидеть все это в бинокль, не следует быть суперразведчиком, требуется только немного хладнокровия, чтобы не слишком далеко убежать и вовремя понять, что погони нет…

– Могут и в дом наведаться, где никого не будет. Мешки тоже не найдут, а они для них – главная забота, – высказал свое мнение Балакирев. – Может, даже хорошо, что в доме никого не будет…

– Хорошо, Вячеслав Петрович, – кивнул я, – поехали со мной. Только при условии, что за рулем я буду. Я поспать успел, а ты так и не ложился.

Никифоров только плечами передернул, как завзятая цыганка-плясунья. Это его старая привычка, когда он желает показать, что согласен или, наоборот, не согласен. Я эту его привычку давно изучил, тем более что решение уже принял.

– Я вообще привык мало спать. А ехать хотел на своей машине. Подкупить кое-что надо из «расходников», а потом вернуться. Ну, тогда я собираюсь…

Вот и хорошо, подумал я, в случае чего может и на буксир меня взять. То, что «уазик» в сравнении с «Камаро» машина тихоходная, меня не смущало. Я относительно медленно ездить тоже умею.

Мне собраться было недолго. Последнее, что я сделал перед тем, как лечь спать, это загрузил в багажник две упаковки с мелом и сообщил Балакиреву, что за снайпером должен заехать помощник нашего куратора отец Георгий, иначе говоря, подполковник в отставке Румянцев, и лег досыпать.

– Так вы с самим Якутом так и не познакомились? – усмехнулся Балакирев.

Я расслышал его слова сквозь сон и, подняв голову, ответил:

– У нас так порой бывает. Случалось, что и я со своей ротой, когда на Кавказе в командировках бывал, а раньше – еще со взводом, кому-то, ведущему бой, помогал своим вторжением, а потом уходил на свое задание, не успев познакомиться с тем, кому помогал. Просто исчезал из поля зрения, и все. Потом только отражал это в рапорте, и этим дело ограничивалось. Бывало, что и от гибели людей спасать приходилось. И не только своим помогать доводилось, даже ментам, и местным, и прикомандированным.

Я снова опустил голову на подушку и сразу уснул. Проснулся только тогда, когда меня позвали для дачи показаний. Вокруг по-прежнему было темно. Чтобы не жечь солярку в генераторе, Никифоров, который так и не стал ложиться, разжег керосиновую лампу. Молодому следователю света не хватало, но он не ворчал, стремясь показать перед Лихаревым свое старание.

Выехали мы с Никифоровым сразу, как только начало светать. Поначалу я прислушивался к машине, но нигде ничего сильно не стучало. Если что-то где-то и разболталось, то Вячеслав Петрович подтянул. Слегка постукивал только правый сайлент-блок, но Никифоров предупреждал о том, что он поврежден пулей. Значит, заменим.

Я уже давно отвык ездить так медленно, хотя раньше, бывало, на «Волге» ездил с той же скоростью, и потому показалось, что до областного центра мы добирались непростительно долго. Я даже на часы посматривал, не опоздаю ли на тренировку. Но получилось приехать вовремя. Я снизу позвонил полковнику Альтшулеру, и меня без пропуска запустили во двор, где пара водителей, которым полковник уже отдал приказ по телефону, схватили по мешку из моего багажника и унесли в гараж. Теперь можно было без опасений ставить машину в сервис. Никифоров поставил свой «уазик» рядом с моей «Камаро», мы обменялись ключами, и я объяснил майору, где покупал машину, чтобы сервис провел авторизованный дилер. Признаться, я опасался, что в самом сервисе может не оказаться или фары, или сайлент-блока, а то и того, и другого, их придется заказывать, а это займет много времени. Поэтому, перед тем как отправить майора Никифорова, я нашел в бардачке машины сервисную книжку, где был указан телефон сервисного центра, позвонил, узнал, что нужные мне запчасти есть и вся замена займет не более двух часов. Договорился также о прохождении первого техобслуживания, узнал стоимость, неодобрительно покачал головой, но спорить не стал, сбегал в ближайший банк, чтобы снять с пластиковой карточки необходимые деньги, вручил их Вячеславу Петровичу и отправил его вместе со всеми документами. Согласно современным правилам, доверенность требовалась только в том случае, если машину придется забирать со штрафной стоянки. Во всех остальных случаях бывает достаточно документов на машину и страховки ОСАГО с допуском к управлению конкретного лица. У меня страховка была «открытая», то есть к управлению можно было допускать кого угодно, кто предъявит документы на машину. В данном случае это был Вячеслав Петрович. Он уехал, а я пошел на занятия.

В этот раз настроение бойцов спецназа ФСБ было лучше, чем в предыдущий. Время многое умеет лечить. Достаточно быстро вылечило и скорбь по страшной гибели целой группы захвата. Говоря честно, я думал, что неважное настроение будет более длительным. Когда у меня погибла под колесами проезжающей мимо машины моя русская псовая борзая, я полтора месяца не находил себе места, потерял на нервной почве около десятка килограммов, и это могло бы длиться дольше, если бы Тамара с осуждением не сказала мне:

– Ты за годы своей службы столько друзей похоронил, родителей похоронил, брата, и о людях так не переживал…

Мне стало стыдно, и я сумел взять себя в руки. И сегодня я настраивался примерно то же самое сказать своим подопечным. Но говорить это необходимости не возникло. Занятие я провел интенсивное, после чего попросил всех встать в круг, достал заранее подготовленный лист бумаги и фломастер, квадратом обозначил дом Никифорова и такими же квадратами близлежащие дома и дворы, которые сумел вспомнить, нарисовал дорогу, гору, лес и овраг, лежащий чуть в стороне, оставил соответствующие подписи и обозначил расстояния. После чего обратился к группе:

– Вводное задание. Время ночное. Вот это дом, защищаемый группой. У вас количество бойцов ограничено, скажем так, двадцатью людьми. Может, на пару больше или меньше. Дело происходит ночью, в темноте, но обе стороны имеют бинокли ночного видения. Ваши варианты штурма!

Двое, к моему удивлению, сразу высказали вариант, который бандиты пытались реализовать сегодня ночью, то есть с выдвижением основной группы с общей асфальтированной дороги и потом с выдвижением малой группы на автомобилях по дороге, объединению двух колонн под носом у противника, с дальнейшим подавлением сопротивления плотным автоматическим огнем, желательно с применением пулеметов и с попеременными перебежками в сторону дома, вплоть до рукопашного контакта.

Еще трое предпочли выход на край деревни через овраг, где они будут невидимы для наблюдателей, и дальнейшее продвижение через заборы соседних дворов.

– Хорошо, – согласился я, – варианты нападения просмотрели. А какие варианты обороны вы подскажете?

– Связь есть? – спросил один из молодых спецназовцев.

– Есть… Есть шлемы с гарнитурой связи, чуть иные, чем у вас в группах, но не менее надежные. Я бы даже сказал, что более удобные.

В зал незаметно для большинства вошел полковник Альтшулер и чуть ли не на цыпочках подобрался к нам. Я, впрочем, его заметил сразу, но не акцентировал внимание группы на его появление. Это в армии я обязан был бы дать команду: «Встать! Смирно!» – и сделать уставной доклад. В ФСБ, хотя и носят погоны, все же к нарушениям уставов относятся более лояльно.

Молодой спецназовец сразу стал развивать свою мысль. Он предложил выставить на вершине горы наблюдателя с тепловизионным биноклем, которому будет видно и дорогу, и обороняемый двор, и группу, продвигающуюся через лес.

– А лучше вместо наблюдателя выставить хорошего снайпера, – подсказал я, – имеющего дальнобойную винтовку с глушителем. Стрелять, как и полагается, он начнет с отстающих, чтобы впереди не сразу хватились. А когда хватятся, будет уже поздно. Одновременно группа во дворе атакует группу на дороге. Попросту говоря, расстреляет.

– Что разбираете? – спросил Альтшулер.

– Извините, товарищ полковник, не заметили, как вы вошли, – не моргнув глазом, соврал я. – Изучаем боевую тактику спецназа в разных условиях действия. Причем оцениваем возможные действия с той и с другой стороны. Я предполагаю ввести такой разбор в ежедневные занятия. Вы не возражаете?

– Я буду только «за». Двумя руками. А основные занятия вы закончили?

– Так точно, товарищ полковник.

– Я что зашел… Виктор Вячеславович, там приехал из автосервиса майор Никифоров, пригнал вашу машину. Просил, чтобы ему выписали пропуск. Он хочет посмотреть на тренировку. Так что, пропуск ему выписать?

– Честно говоря, я не люблю, когда за моей работой наблюдают. Даже когда с солдатами занимался, не любил этого, хотя там контроль был постоянный. Мы здесь уже заканчиваем. Я выйду к Вячеславу Петровичу сам… Пусть подождет…

– Я понял твой намек. Не любит он, видишь ли, контроля… Никифоров, кстати, в курсе, что Тамара Абдулгаффаровна сбежала из больницы?

– Я ему еще не сообщал. Я и сам ничего про это практически не знаю.

– Майор сказал, что, если пропуск выписать невозможно, он на своей машине съездит к ней в больницу. Только дождется, когда вы ему ключи от «уазика» вынесете.

– Через пять минут вынесу. Кстати, что там с грузовичком Николаева? Не удалось встретить?

– Не удалось. Как сквозь землю провалился…

– В райцентр есть старая дорога, через болото идет. Сам я не ездил, не знаю, но слышал, что дорога проезжая. Может, туда свернул?

– Может, и туда… Только куда дальше-то? Не в райцентре же он прячется…

– Дальше из райцентра есть несколько выездов. Дороги выложены бетонными дорожными плитами, армия строила когда-то пути своим ракетным шахтам, так что оттуда можно куда угодно добраться, хоть до Москвы, было бы желание и возможность машину заправлять. А могут, в крайнем случае, машину где-то в лесу бросить. Там по дороге много «свертков» на различные «заимки» – лес-то кругом валят, все не могут древесиной насытиться…

Закончили занятия мы раньше, чем через пять минут, но я уже успел переодеться, хотя душ принимать не стал, поскольку за время занятий даже не вспотел, и вышел из здания. Вячеслав Петрович ждал меня, сидя за рулем в «Камаро», поскольку открыть свою машину без ключей, которые он отдал мне на случай, если мне транспорт понадобится, пока он в сервис ездит, майор не мог. Я сел в «Камаро» рядом с ним на пассажирское сиденье, достал из бардачка трубку «БлекБерри» и, перед тем как позвонить, выслушал отставного майора, который сразу начал мне докладывать, что было сделано:

– Значит, так, поставили фару, поставили сайлент-блок. На старый легкосплавный диск поставили новую резину – это запаска. Потом загнали машину на обслуживание, долго ругались, что я приварил к защите картера ребра жесткости. Это понятно – так надежнее, и к ним реже обращаться придется. А они тоже кушать желают хлеб с толстым слоем масла, – недобро усмехнулся майор. – Я как «попер» на них и на их цены за обслуживание, так сразу на попятную пошли. Все, дескать, нормально, только все изменения, внесенные в конструкцию, следует согласовывать с сервисом. Но я взялся доказывать, что ребра жесткости на защите картера – не есть изменение конструкции, а только дополнение к комплектующим. Ты же за защиту картера, помнится, говорил мне, отдельно платил. Даже выбирал между пластиковой и стальной защитой. Значит, это считается – комплектующие и аксессуары. И вообще пригрозил больше не приезжать. И плевать на их гарантию. Запчасти всегда можно отдельно купить и самому поставить, а машина и без гарантии бегать будет, если за ней следить. И относительно бензина тоже высказался. Это же они тебе посоветовали заправлять машину «девяносто восьмым»… А я стал доказывать, что американский «восемьдесят седьмой» бензин имеет октановое число 92–93. Заставил их в Интернет забраться, благо компьютер там же стоял, и убедиться в этом. Парни даже обрадовались. Говорят, что тогда могут больше машин продавать, потому что многие отказываются от дорогих американских машин из-за дороговизны «девяносто восьмого» бензина. А их так говорить про бензин настраивает дилер из Москвы. Но пусть сначала сравнят московские зарплаты или пенсии с нашими, тогда и советуют. Короче говоря, навел я там порядок! Масло и тормозные колодки тебе сменили. Масло залили полусинтетику, как и полагается. Но я тебе больше не советую к ним соваться. Давай лучше я буду сам твою машину обслуживать. И никакая гарантия не понадобится! Сто пятьдесят тысяч «кэмэ» без проблем отбегает, а то и больше.

– Договорились, – легко согласился я, усмехнувшись активности Вячеслава Петровича, великого ревнителя справедливости, хотя мне самому всегда казалось проще заплатить, чем скандалить, и, держа в руках трубку «БлекБерри», послал вызов полковнику Самохину.

– Да, Виктор Вячеславович. Уже давно сижу, жду твоего звонка. Ты меня, можно сказать, выдрессировал – обычно звонишь в одно и то же время.

Судя по голосу, у Самохина было прекрасное настроение. Мне обычно нравится, когда у начальства хорошее настроение, но в этот раз мне придется его испортить.

– Я звоню, товарищ полковник, когда возможность появляется, между первым и вторым занятиями. В конце первого занятия, когда я уже начал проводить урок тактики боя, в зал спустился полковник Альтшулер…

– Ты их еще и тактике взялся учить? Тогда требуй повышенную ставку… И что Альтшулер тебе сообщил?

– Что Бобин вместе с Николаевым как сквозь землю провалились. Мы вот с Вячеславом Петровичем ехали – он сейчас в моей машине сидит, наш разговор слушает – и видели посты на дороге. Три, кажется, поста встретилось.

– Да, три поста… – подтвердил мои слова Никифоров.

– Но нас не тормозили, – продолжил я. – Посты ждали маленький грузовичок «Хенде Портер». А его все не было. Мы даже ожидали увидеть место перестрелки и сам грузовик, лежащий на боку где-нибудь в обочине. Но ничего такого не встретили.

– Какие есть варианты? – спросил Самохин. – Навскидку что-то просматривается?

– Самое очевидное, что они проехали в райцентр по старой дороге через болото.

– Этот грузовичок – он что, с полным приводом?

– Насколько я знаю, «портер» привод всегда имеет только задний, про полноприводные версии я не слышал. Но там дорога, говорят, вполне приличная, хотя я по ней ни разу не ездил. Это следует спрашивать подполковника Жихарева, он должен знать местные дороги.

– А Никифоров?

– Он на своем «уазике» везде проедет. – Я посмотрел на отставного майора и добавил: – И на качество дороги даже не глянет.

– Понятно. А дальше куда? Как я понимаю, посты дорогу перекрывали и дальше райцентра… Я прав?

– Я уже объяснял полковнику Альтшулеру, что из райцентра выходит несколько старых армейских дорог, по которым можно хоть до Москвы добраться. Раньше эти дороги вели к ракетным шахтам. Потом старые ракеты утилизировали, а для новых другие шахты понадобились. Дороги забросили, но они сделаны из бетонных дорожных плит и пока еще терпят и мороз, и снег, и дожди, и отсутствие обслуживания… Местные мужики часто плиты вывозят на свои нужды или дачникам продают, дороги калечат. Я сам видел, как экскаватором грузили плиты в кузов. Кран-то дорого стоит, с экскаваторами проще. А народ у нас сообразительный, добру пропасть не позволит. Вот и возят, вот и продают. И покупают у них…

– Хорошо, – серьезно произнес Валентин Юрьевич. – Это ты рассказал про самое очевидное. А что есть в голове из не самого очевидного?

– Сейчас, товарищ полковник, хотя и осень, но грибников еще можно в лесу встретить. Они часто машины на дороге оставляют, а сами в лес уходят. Есть вариант, что грузовичок заехал на какую-то заброшенную заимку по дороге, проложенной лесовозами. Там его и бросили. Потом убили владельцев какой-то машины и поехали спокойно в любую из сторон. Легковые машины, как мы видели, не останавливали для проверки, приказ был только «Хенде Портер» ловить, так что на легковой они легко могли проскользнуть. А Бобин с Николаевым даже две машины могли захватить, по одной на каждого, чтобы в случае чего одну машину бросить, а на второй уехать. Думаю, они в этом случае предпочли бы найти внедорожники, на которых от машин ГИБДД по бездорожью можно оторваться. Свернут куда-то в поле и проедут, а машины ГИБДД там встанут…