Текст книги "Смерть в рассрочку"

– А если генерал пошлет к дежурному адъютанта? Скорей всего оно так и будет.

– Придется выключить адъютанта. Тогда генерал вынужден будет сам ринуться к дежурному. Он не может ждать, у него просто нет времени. Опоздание даже на минуту грозит очень большими неприятностями. В будку его проводит кто-нибудь из вас. По-моему, роль провожатого должен взять на себя сам командир. Учитывая его бойцовские качества, от него не вырвется никакой генерал. Таким образом, в будке окажутся уже двое наших. Вообще-то этот генерал-лейтенант здоровенный и тренированный мужик. Учти, Валерий.

– Учту, кивнул Игорь.

– Как только он войдет в будку, – продолжал Сергей, – оставшиеся тихо отключают шофера и охранника и вежливо под ручки усаживают их в одну из своих машин. Во вторую поместите генерала с адъютантом. В генеральскую машину садится Роман. И все быстро летите сюда, к этой мастерской. Тут мы пробудим не больше двух-трех минут.

– Зачем возиться с генеральской машиной? – недоуменно поинтересовался Федор. – Загнать в какой-нибудь пустующий двор.

– И этот вопрос задает офицер разведки специального назначения, – укоризненно покачал головой Сергей. – Ай-я-яй. К чему тебе знать, зачем нам может понадобиться эта машина?

– Виноват, товарищ командир, – подтянувшись, гаркнул Федор.

– Откуда в тебе это чинопочитание? – настороженно поинтересовался Сергей.

– Его-то, к сожалению, мне и не хватает, вздохнул Федор. – А то бы еще потягались званиями. Но вообще, Сереженька, под твоим началом служить бы рад.

– Ну, нахал, – рассмеялся Сергей. – Вот уж действительно, дай палец, руку откусит.

– Мне непонятно вот что, – переждав общий смех, заговорил Роман. – Если генерал обязательно помчится по этому звонку, то, наверное, можно назначить встречу и в другом месте, чтобы брать его в более выгодных для нас условиях, а не на виду у всех, с максимальным риском.

– Здравое замечание, – признал Сергей. – Но тогда у него будет достаточно времени на размышление и подготовку. Тут же – неожиданный, большой силы удар по психике, требующий мгновенного действия. Я уже говорил, что он не сможет задержаться и на полминуты.

– Интересно все же, чем надо оглоушить такого зубра, как этот генерал-лейтенант КГБ, чтобы психологически сбить его с копыт, – задумчиво проговорил Всеволод, но, встретив взгляд Сергей, замахал руками. – Нет-нет, это не вопрос. Просто не профессиональное, человеческое любопытство.

– Верно, знать это вам ни к чему, подтвердил Сергей. – Более того, даже лучше не знать. Я изложил вам план операции в общих чертах. И, конечно, у вас есть вопросы.

– Еще бы! А как же! Можно сказать, сплошные вопросы! – живо отреагировали офицеры.

– Так и должно быть, – кивнул Сергей. – Иначе, даже учитывая весь ваш опыт и профессионализм, вы бы меня разочаровали. Что ж, давайте проанализируем детали и наметим планы на ближайшие дни. А пока расслабимся, перекурим и выпьем, если хотите. Говорит, что алкоголь в нормальных дозах обостряет мысль. Правда, далеко не у всех и далеко не всегда. Заодно и проверим, как с этим обстоит дело у вас. Так что, обострим?

– Обострим, – дружно ответили парни.

– Добро, – сказал Сергей. – А пока не обострили…

Он достал из кармана и веером рассыпал по столу пачку фотографий Сиворонова, снятого в разных ракурсах, в различной обстановке, в генеральской форме и гражданской одежде.

– Ознакомьтесь и запомните, – он повернулся к Кондратюку. – Что, Валерий, поухаживаем за подчиненными, продемонстрируем заботу отцов-командиров.

Сергей встал и направился к стоявшему в углу массивному холодильнику.

– С предводителем таким воевать всегда хотим, – потирая руки, произнес Глеб.

– Разве эти бандиты оценят, – поднимаясь, вздохнул Игорь.

– Оценим, оценим, – заверили парни.

– Чем больше водки, тем больше оценим, – рассмеялся Федор.

-13-

…В ближайшие дни вся группа изрядно измоталась. Сначала было решено исследовать возможность похищения на даче, чтобы потом, не отвлекаясь, сосредоточиться на основном варианте. Двое суток попарно, сменяя друг друга, парни изучали движение машин по маршруту, намечали места, удобные для посадки вертолета, подходы к дому, запоминали меняющиеся расположения постов, распределяли свои обязанности, прорабатывали возможное развитие событий с учетом вероятного поведения охраны.

Не упустили и вариант, обозначенный как «сексуальный». На подготовку захвата генерал-лейтенанта в квартире любовницы ушли еще сутки. И здесь пришлось исследовать подходы, прикинуть вероятное расположение охраны, разобрать варианты ее наиболее рациональных действий, осмотреть систему замков и запоров, изучить возможность отключения сигнализации, в чем вполне квалифицированную помощь им оказал Сергей.

Но главное внимание было сосредоточено на основном варианте. Тут уж пришлось нешуточно потрудиться. Ходили только пешком в паре и поодиночке. До метра, до секунды рассчитывали маршрут машины генерал-лейтенанта. Скрупулезно изучали действия и поведение милицейского поста в будке на углу Новой площади и Ильинки, время смены дежурных, интенсивность движения транспорта и пешеходов в утренние, дневные, вечерние часы. Ногами измерила весь путь отхода, определили необходимую скорость движения своих машин, чтобы не было задержек у светофоров, наметили, где рвануться на красный свет, имитируя опешившую по срочному делу милицейскую опергруппу. Обследовали места захвата милицейских машин, понаблюдали за их хозяевами. Это делалось по наводке Сергея. Он не скрывал, что предоставить им милицейские машины не составило бы труда, но тем самим вовлеклись бы в дело совершенно лишние люди. Потом, когда по Москве и ее окрестностям будет объявлен тотальный поиск пропавшего вместе с сопровождением генерал-лейтенанта КГБ, чем черт не шутит, – могут выйти и на этих людей. А в том, что такой поиск будет объявлен, что КГБ помимо милиции бросит на это массу своих людей, сомневаться не приходилось.

Занимаясь подготовкой предстоящих действий в городе, каждый вечер все пятеро собирались в мастерской скульптора, обменивались собранной информацией, анализировали сомнительные положения, обсуждали возникшие идеи. После условленного звонка, каждый раз отменявшего операцию по «сексуальному» варианту, они позволили себе расслабиться. Опорожняли регулярно наполнявшийся «сторожем» холодильник, ужинали, по желанию, но в меру ублажая себя водкой и коньяком, и разъезжались по своим конспиративным квартирам.

Позже к Игорю заезжал Сергей, и они еще раз анализировали ситуации с учетом проделанной за день работы и предложений ребят.

В один из вечеров, когда парни, дождавшись очередного безрезультатного звонка, расположились поужинать, в мастерскую явился Сергей. Он составил им компанию за ужином, при этом настоятельно предостерегая от лишней выпивки, а потом объявил:

– Ну, мужики, будем считать подготовку к операции законченной. Понимаю, что были бы не лишними еще два-три дня, но времени в обрез. Сегодня кончается восьмой день вашего пребывания в столице. Сочувствую, что вам так и не довелось отдохнуть и разгуляться. Что делать, – огорченно развел он руками, – служба. Операция назначена на завтра, на десять часов утра, когда улицы освободятся после часа «пик».

Сергей окинул каждого внимательным взглядом, с удовлетворенностью отметил, что их лица не выражают ничего, кроме внимания, и повернулся к Кондратюку:

– Тебе слово, командир.

– Мы сами убедились, что варианты «дача» и «сексуальный» отпадает как неперспективные, – заговорил Игорь. – Остается основной вариант. Говорю это для того, чтобы каждый осознал – это единственный выход в сложившейся ситуации, а не потому, что кто-то может что-то забыть или напутать. Вообще, лишний раз напомнить расклад наших действий входит в мои обязанности. Для захвата машин нужно выйти так, чтобы в половине девятого быть на месте.

– Почему не в девять, как договорились? – поинтересовался Сергей.

– Чтобы обеспечить себе люфт времени. По-моему, лучше захватить раньше, чем вообще не захватить.

– Это не только по-твоему, – улыбнулся Сергей. – Принимается. Дорожные патрули действительно никогда не отличались дисциплинированностью. Могут и на час, и на два исчезнуть со своего маршрута по личным делам. Искать их не будут.

– Первая пара: Федор и Всеволод, – продолжал Кондратюк. – Всеволод – старший. Вторая пара: мы с Глебом. Объект первой пары – на Волхонке, наш – на Бронной. Если на место не окажется выбранных нами машин, брать любую другую.

– Окажутся, – заверил Сергей. – За три недели наблюдения ни первая, ни вторая пара патрульных ни разу не изменили своей привычке в девять часов пропустить на дармовщину по сто пятьдесят коньяку в частных забегаловках, что вы видели.

– Если окажутся, тем лучше, – отозвался Игорь. – Дальше все по расписанию. Сонных милиционеров оставляем здесь. Машины загоняем во дворы с домами под снос, которые облюбовали, и выжидаем нужное время. Звонок будет ровно в десять часов? – повернулся он к Сергею.

– Ровно. Разговор займет не больше минуты, даже меньше.

– Значит, в четыре минуты одиннадцатого надо быть на месте, у поста ГАИ на Ильинке. За минуту-две до вашего появления Роман уже должен быть там, внутри «фонаря». Думаю, что сегодня лучше всем переночевать здесь.

– Почему? – удивился Сергей.

– Потому, что это надежнее, чем сегодня каждому в одиночку добираться до своей квартиры, а завтра опять же в одиночку до милицейских машин. А так, хоть немного, но все меньше риска.

– Пожалуй, резон есть, – подумав, согласился Сергей. – Как, ребята?

– Есть, – подтвердили офицеры.

– Тогда сделаем так, – сказал Сергей. – Второй паре добираться до цели дальше. Я успею отвезти ее на место.

– Хорошо, – кивнул Игорь. – Милицейскую форму мы уже примерили. Что с оружием?

– Здесь. – Сергей поднялся, подошел к столу и выдвинул широкий ящик. – Пистолеты штатные милицейские, автоматы «УЗИ», как условились.

– С этим ясно, – сказал Кондратюк. – Теперь шприц-тюбики. И, поскольку они все-таки разового действия, лучше бы дать каждому по два на всякий случай. Мало ли что… Ткнешь в спешке в ремень или в орденскую планку, а то и просто уронишь.

– Ладно, принимается, – согласился Сергей, достал из кармана упаковку, отсчитал пять аккуратных тюбиков и положил на стол. – Вот вам еще по одному, вооружайтесь. А теперь мне пора. Роман, проводи меня до машины.

– Еще одно уточнение, – остановил его Кондратюк. – Я понимаю, что вы с Иваном Никандровичем профессионалы не только не нашей специфики, но и не нашего уровня. Но и у нас ведь может что-то не получиться. Так вот, если ваш звонок не сработает, как мы узнаем об этом?

– Недаром у тебя за всю эту войну не было ни одной неудачи, – уважительно произнес Сергей. – Несмотря на нашу уверенность, конечно, мы допускаем и возможность «прокола». Но я не хотел заронить в вас даже каплю сомнения. По этому поводу и попросил Романа проводить меня. Однако, раз уж вопрос задан, слушайте. Мы знаем номер телефона этого поста ГАИ. Роман, которой в две-три минуты одиннадцатого обязан уже быть там, услышит наш звонок с паролем «Никандрович» и сразу известит вас. Вы тут же сматываетесь, не задерживаясь лишней секунды.

Когда Сергей уехал, парни стали готовиться ко сну, устраиваясь, кто в креслах, кто на полу. Диван оставили для командира. Некоторое время Игорь, размышляя, ходил по комнате, потом, видимо, приняв решение, заговорил:

– Вот что, ребята…

Все, оставив свои занятия, повернулись к нему.

– Может случиться так, что одна из машин, Вячеслава с Федором или наша, будет опаздывать, не исключено, что просто не удастся захватить одну из машин. Случай – вещь непредсказуемая. Еще Маркс говорил, – улыбнулся Игорь, – что скорее признает закономерность случайностей, чем случайность закономерностей. Так вот. Если видите, что опоздание неизбежно, мчитесь сюда – вы или мы, забираете своих одурманенных милиционеров и оставляете их где-нибудь подальше отсюда вместе с машиной. Тогда проведение всей операции берет на себя вторая пара. Выключить всех четверых, находящихся в машине генерала, не удастся, не надо и пытаться. Значит, надо не медля расстрелять сопровождение и постараться захватить генерал-лейтенанта. Если не получится, – прикончить и его. А дальше, как запланировано. Роман уже будет рядом с вами.

– Рискуешь, командир, – покачал головой Всеволод. – Я имею в виду, с начальством рискуешь.

– Не думаю, – твердо возразил Игорь. – Ведь это будет тот самый крайний случай, о котором говорил Сергей.

– Все правильно, – заявил Роман.

– А чтобы обошлось без этого крайнего случая, надо постараться, ребята.

– Не бери в голову, командир, – улыбнулся Глеб. – Все будет нормально.

-14-

Из богатейшей информации, собранной за полтора года о генерал-лейтенанте Сиворонове, генерал-майор Ермолин и полковник Ярмош выбрали наиболее пригодную для выполнения этого задания. Было решено использовать его давнюю и надежную любовную связь с Фаиной Николаевной Бергман. Их отношения начались, когда генерал-лейтенант был еще полковником, и продолжались, не омрачаясь ревностью, до последнего времени. Работая заместителем начальника управления промышленности Мосгорисполкома, она была материально независима, и хоть не отказывалась от богатых подарков Сиворонова, однако связывала с ним отнюдь не меркантильные интересы. Фаина Николаевна действительно любила этого человека, была верна и, избрав его своей судьбой, терпеливо ждала, когда он официально порвет отношения с опостылевшей женой. Казалось, ждать осталось немного. Звание генерал-лейтенанта и основательно упрочившееся положение на службе давали значительную уверенность в том, что разрыв семейных уз не сможет повлиять на его карьеру. Однако в последние семь-восемь месяцев, сперва почти незаметно, потом все ощутимее что-то стало меняться в отношениях между ними. Прежнее взаимное доверие вроде бы оставалось, а вот любовный пыл генерала явно поугас. Началось с того, что горячо любимая единственная дочь Фаины Николаевны семнадцатилетняя красавица Наташа, все время относившаяся к Виктору Степановичу почти как к отцу, вдруг стала раздражаться в его присутствии и обидно, а то и зло дерзить ему и матери. Ранее столь частые посещения генерала становились все реже, а отсутствие продолжительнее. Сперва Фаина Николаевна отнеслась к этому с пониманием, считая, что он не хочет вносить лишние раздоры в ставшую для него родной семью, а поведение дочери объясняла для себя возрастной агрессивностью. Потом заподозрила существование у него другой женщины, о которой каким-то образом прознала Наташа, и, не желая нанести душевную травму матери и в обиде за нее, она столь резко изменилась по отношению к Виктору Степановичу. Такая ситуация казалась наиболее вероятной. Но Фаина Николаевна не желала просто из деликатности терять столь долгожданного будущего мужа, которому отдала немало лучших лет жизни, и она приняла меры защиты.

С помощью париков и грима изменив внешность, Ярмош с Сергеем пришли к Фаине Николаевне за пять минут до ее обычного выезда на работу. За многие годы привыкшая к тому, что за надежной спиной генерал-лейтенанта КГБ ей ничто не может угрожать, Фаина Николаевна безбоязненно открыла дверь. В строгом элегантном костюме, высокая, статная, с нежным овалом лица, обрамленным роскошным венком волос, она являла собой идеал женской красоты.

К ней нередко заезжали посланцы Сиворонова с различными поручениями. За редким исключением это были одни и те же люди. Этих – ни пожилого с седой шевелюрой, ни молодого с короткой стрижкой русых полос – она не знала, но посчитала, что они являются тем самым редким исключением.

– Здравствуйте. Вы от Виктора Степановича? – с уверенностью спросила женщина.

– Здравствуйте, – поклонился Ярмош. – Разрешите войти?

– Простите, но в моем распоряжении всего пять минут, чтобы успеть спуститься к машине, – с улыбкой развела руками Фаина Николаевна. – Нельзя ли побыстрее?

– Нельзя, – категорически ответил полковник и многозначительно посмотрел на свой портфель.

– Что ж, – не без кокетства вздохнула она, рассмотрев интеллигентные лица посетителей. – Входите.

И когда они оказались в квартире, поинтересовалась:

– Это надолго? Если надолго, то я сообщу на работу, что задержусь,

– Это не надолго, – отозвался Сергей. – Но на работу позвоните. Скажите, что вынуждены задержаться на час-полтора.

Женщина удивленно вскинула брови, еще раз, уже внимательнее рассмотрела мужчин и движимая любопытством подошла к телефону. Предупредив, что задержится, она жестом указала посетителям на кресла, села сама и с легкой улыбкой сказала:

– Вы меня заинтриговали. Слушаю.

– Мы не от Виктора Степановича, – заговорил Ярмош. – Но по делу, которое его непосредственно касается.

Брови женщины снова метнулись наверх, но тут же опустились, и лицо посерьезнело. А полковник размеренно, не спеша продолжал:

– Дело в том, что он принимает участие в нашем коммерческом предприятии по транспортировке некоторых наркотиков, и еще три месяца назад обязан был отдать нам пятьсот тысяч долларов. Но генерал избегает встреч с нами. Мы не можем и не намерены больше ждать. Встречу решено организовать сегодня с вашей помощью.

– Что вы несете! – вскочила Фаина Николаевна. – Какие наркотики? Какие доллары! Кто вы такие, в конце концов?!

– Сядьте, – спокойно махнул рукой Ярмош. – Похоже, что вы действительно взволнованны. Но не надо делать вид, будто вам ничего не известно об операциях вашего генерала с наркотиками. Вы знаете об этом из его постельных и не только постельных откровений, которые, кстати, записаны вами на кассеты.

Он помолчал, наблюдая, как бледнеет и твердеет в решимости лицо женщины, подумал, что она человек сильный, и продолжил:

– Микрофоны вы установили в головной панели кровати и в спинке любимого кресла Виктора Степановича, которое сейчас предложили мне. Он настолько доверяет вам, что ему, несмотря на весь его богатейший опыт, не пришло в голову, что любящая женщина станет таким образом собирать на него компромат. Не похоже на генерала, но чего не бывает…

Фаина Николаевна вскинула голову и заставила себя презрительно усмехнуться, хотя было очевидно, что далось ей это не легко:

– Значит, вы – мафия?

– Не более, чем ваш любовник, – жестко осадил ее полковник.

– Но он занимается этим по заданию Комитета госбезопасности. И раз вы выкрали мои кассеты, то должны это знать.

– Знаем, – кивнул Ярмош. – Но нам глубоко плевать на то, чьи приказы выполняет товарищ Сиворонов. Он обратился к нам за помощью. Мы оказали ему помощь, оговорив условия, которые он принял. Теперь мы хотим получить то, что нам причитается. А ваши кассеты мы переписали и оставили там же, где они и были, в двойной стенке загородки для мусорного ведра.

– Мы хотим, чтобы вы вызвали генерала на встречу, – вступил в разговор Сергей. – Именно сегодня, сейчас. Ну, скажем, у входа в гостиницу «Метрополь». После вашего звонка в его распоряжении должно быть не больше пятнадцати минут, чтобы он не успел предпринять какие-либо ответные действия, а успел только доехать, причем, без малейшего опоздания.

– И как, по-вашему, я смогу его вынудить к этому? – уже спокойнее усмехнулась она.

– Сейчас объясню, – сказал Сергей. – Мы понимаем, что сообщением о его участии в наркобизнесе генерала не испугаешь, даже если пригрозить передать эту информацию в правительство. Но на кассетах записаны также его откровенные и жестокие характеристики, которые он, рисуясь перед вами, давал не только своему непосредственному начальству, но и высшим руководителям страны, включая членов Политбюро. Говорил и о проворачиваемых ими грязных махинациях. Например, о жульничестве с художественными ценностями, о воровстве в Алмазном фонде, о переводе в зарубежные банки денег партии. Если эти люди получат ваши пленки, Сиворонову конец, и не в переносном, а в прямом смысле. Он понимает это лучше вас и поэтому прикатит даже раньше указанного срока, если вы скажете, что не будете ждать ни одной лишней секунды, и сегодня же передадите кассеты куда следует.

– А если я не соглашусь? – с вызовом спросила женщина.

– Согласитесь, – заверил ее полковник. – Мы знаем о вас больше, чем вы можете предположить, и знаем, что вы умный человек, наделенный массой женских достоинств и четким мужским мышлением. Если откажетесь, мы сами переправим кассеты по назначению с объяснением, откуда они взялись. В результате вы потеряете и Сиворонова, и свою свободу, как сообщница гнусной клеветы на высшее руководство страны и партии.

– Его я и так и этак теряю, – глухо сказала Фаина Николаевна. – Или предам я или вы выдадите его с головой.

– Если устроите нам сегодня встречу, то можете и не потерять, – возразил Сергей. – Скажете, что вас заставили позвонить под угрозой оружия. Нам же —после расчетов – выдавать его не будет смысла. А вы, если захотите, чтобы он остался с вами, можете его шантажировать. Ведь для чего-то вы вмонтировали микрофоны. И именно тогда, когда заподозрили, что у него появилась другая любовница. Значит, шантаж не исключался. Кстати, у него действительно есть другая любовница.

– Давно? – преодолев неожиданно нахлынувший кашель, хрипло спросила она.

– Месяцев семь-восемь.

– Кто она?

– Об этом мы скажем в машине. И даже покажем.

– А если я все-таки не соглашусь?

– Мы сделаем так, как только что вам изложили, – сказал Ярмош. – А вас придется все же убить. Имея дело с КГБ, всегда рискуешь. Мы не хотим рисковать.

Он достал из портфеля пистолет с глушителем:

– Решайтесь. В нашем распоряжении осталось не так уж много времени. И учтите еще вот что. Если во время разговора с Сивороновым по телефону вы, чтобы предупредить его, используете какой-нибудь словесный код, вам не жить. Ни на воле, ни, тем-более, в зоне, если мы до тех пор до вас не доберемся, хотя это почти исключено.

Пока полковник говорил, она не спускала с пистолета завороженный взгляд. Когда пистолет снова исчез в портфеле, женщина встала.

– Я не героиня, – заговорила она с горькой усмешкой на белом, как полотно, лице. – Но вы меня не столько испугали, сколько убедили, что иного выхода нет. Что ж, идемте. Только не забудьте показать ту, вторую… как обещали.

– Покажем, – кивнул Ярмош, поднимаясь. – И не ищите наш сегодняшний разговор на ваших кассетах. Мы их вынули.

– Не думала, что мафия умеет так работать, – занятая своими мыслями, равнодушно проговорила Фаина Николаевна.

– Обычная предосторожность, – пожал плечами полковник, несколько встревоженный ее замечанием, но подумал, что мафия – это не банда уголовников во главе с безграмотными паханами, и успокоился.

От метро «Сокол», где находилась квартира Фаины Николаевны до гостиницы «Метрополь» ехали молча. Лишь в самом конце пути женщина, не выдержав, напомнила:

– Вы обещали назвать и показать мою соперницу.

– Мы помним, – ответил сидяший рядом с ней Ярмош.

– И не сказали, как объяснить, зачем мне так срочно нужно видеть Виктора Степановича.

– Узнаете. А стоит ли называть именно эту причину, решите сами.

– Мне обязательно заходить в гостиницу? Можно ведь позвонить и из машины.

– Нам не надо, чтобы засекли наш номер. Будете звонить из телефона-автомата, – ответил полковник и обратился к Сергею. – Позаботься, чтобы телефон был свободен.

– Понял, – отозвался Сергей.

С трудом припарковав свою неказистую «Ладу», Сергей сразу направился к входу в гостиницу. Неподалеку от его машины остановился новенький «Строен» Фаины Николаевны с подчиненным полковника за рулем.

Ярмош достал из кармана тоненькую пачку фотографии и протянул женщине.

– Вот ответы на ваши вопросы.

Она раскрыла их веером и замерла, впившись взглядом в снимки, на которых были изображены Сиворонов с Наташей в постели. Тут специально никто не давал наиболее пикантные моменты, не выжидал эффектные позы. Было показано то, что в течение одной ночи запечатлелось на видеокассете, – состояние страсти, при которой забываются приличия, мешающие в полной мере отдаться наслаждению. «Неплохо сработали ребята, – по привычке оценивать действия подчиненных подумал полковник. – Это ведь не оборудовать кинокамерами спальню ни о чем не подозревающего дипломата. Тут требовалось подстроить ловушку всегда настороженному многоопытному профессионалу. По-видимому, сыграл свою роль и тот факт, что они привыкли играть в одни ворота».

Ярмош не торопил женщину, которая сидела с окаменевшим лицом и закрытыми глазами, крепко сжимая в кулаке смятые фотографии, только изредка посматривал на часы.

– Сможете говорить с ним без истерики? – спросил он, когда подошло время.

Она кивнула.

– Тогда идемте, пора.

Прямую связь с генерал-лейтенантом Сивороновым имели немногие, и если звонили, то от них нельзя было отмахнуться, а чаще всего это было бы просто опасно. Поэтому, как только Фаина Николаевна набрала номер, Сиворонов сразу отозвался.

– Виктор Степанович? – машинально спросила она, зная, что никого другого возле этого телефона быть не может. Генерал сразу заметил ее оплошность.

– Пока меня не уволили, по этому номеру могу быть только я, – весело произнес он, не ведая того, что искушает судьбу. – Здравствуй, родная моя. Что стряслось? И почему так официально?

– Слушайте меня не перебивая, Виктор Степанович, – твердым, механическим, лишенным жизни голосом заговорила она. – Я нахожусь возле главного входа в гостиницу «Метрополь». Мне необходимо сейчас, немедленно встретиться с вами. Если вас не будет здесь через пятнадцать минут, ждать не буду ни секунды, и сегодня же передам кассеты с записью ваших разговоров в моем доме, в моей постели в Политбюро. Это все.

Сиворонов знал, что оскорбленная, взбешенная женщина способна на такие невероятные поступки, каких не смог бы предугадать самый изощренный психоаналитик, будь он хоть самим Фрейдом. Первая мелькнувшая мысль была о Наташе, но она не очень испугала его. Тут он смог бы выкрутиться, так как по опыту знал готовность любящих женщин верить в то, во что, иногда вопреки очевидности, им хочется верить. Генерал думал бы иначе, знай он о существовании фотографий, но он не знал.

Сообщение о кассетах с записью его откровенных разговоров с любовницей поразило его и он мгновенно понял всю степень грозящей ему катастрофы, если записи окажутся в вышестоящих инстанциях. Но и в этом случае он постарался бы задержать, упросить, уговорить, если бы не голос. Его по-настоящему испугал безжизненный, без малейших эмоций голос Фаины Николаевны. Так может говорить человек, для которого в данный момент ничто в жизни больше не представляется важным. Нет, ему никак нельзя опаздывать на встречу.

– Быстро звони Роману на пост ГАИ, – тихо приказал полковник Сергею и шагнул к женщине. – Идемте к вашей машине.

Она нисколько не удивилась ,и спокойно пошла рядом.

– Вы домой или на работу? – спросил Ярмош. – Можем доставить.

– На работу, – ответила она и, проглотив подступивший к горлу ком, сухо поинтересовалась. – Если от меня больше ничего не нужно, то чем вызвана ваша заботливость?

– От вас больше ничего не нужно. Но мы не желаем вам зла. Нам от этого нет никакой выгоды. А в таком состоянии мы можете влипнуть в какую-нибудь дорожную передрягу. Так что вашу машину поведет наш человек.

– Вы не хотите мне зла, – сказала Фаина Николаевна и повторила. —Значит, вы не хотите мне зла. – Губы ее нервно задергались, лицо некрасиво перекосилось. – А то, что вы сегодня сделали?

– Не говорите ерунды, – перебил полковник. – Мы вам сказали правду. И узнать ее вам лучше было раньше, чем позже.