Текст книги "Варенье наизнанку и максимум козы!"

Тайное наконец становится совсем уж явным-преявным

Я осторожно потянул Вику с земли, и она показалась мне просто пушинкой – она будто сама взлетела, игнорируя земное притяжение! И я вспомнил, что точно так же она сама подняла меня с земли в конце прошлого лета… вот почти на этом же самом месте! Она тогда протянула мне руку, я подал ей свою – и хоп! взлетел на ноги!

– Пошли. Расскажете мне, что у вас тут происходило, – сказала она.

Я обрадовался: она не собиралась исчезать вот прямо сейчас! И отпустил было ее руку – мол, все, перестает наглеть туземец. Но она не отпустила мою! Тогда и я тихонько сжал ее руку – и так мы двинулись к дому Славки. Типа земной мальчик и метагалактическая девочка-генерал пошли по зеленому весеннему полю, держась за руки. Милота, да и только!

Шли мы романтически-молча, и только у калитки я рот открыл:

– Вик, а давай не будем рассказывать, что с нами там было. Просто скажем, что типа подмели – и все, ладно?

– Давай, – согласилась Вика. – Я тоже это вспоминать не хочу.

И она передернула плечиками.

Так мы и вошли на участок Черновых. Все, включая Славкину маму, уже сидели на террасе и пили чай с пирогами тети Веры. Во-первых, оказалось, что на Земле уже больше часа прошло. Во-вторых, хрустальный торнадо пропал, и тьму черной дыры вновь сменило ясное небо. В-третьих, у деды Геры резко перестали болеть ноги. И тогда все пришли к выводу, что тревоге – отбой. А моя сестренка верно почувствовала, что братик ее жив-здоров, это он вместе с генералом Травой навел вселенский порядок, и они скоро объявятся оба. Так и случилось.

У крыльца Вика приказала мне, видя, что я хочу по-джентльменски пропустить ее вперед:

– Ты давай первый иди…

И я вошел на террасу, ведя за собой Вику, ни за что не отпускавшую мою руку. Ну, каждый по-своему, но очень положительно, хотя и с немыми хаханьками, оценили эту картинку! А выражение лица у моей сестренки сделалось таким, будто она неторопливо занималась поеданием стаканчика со своим любимым сливочно-клубничным пломбиром.

В общем, мы вовремя поспели к столу, за которым то, что видели и знали, рассказали Вике, а она нам рассказала о вселенских механизмах происшедших на Земле таинственных и несомненно ужасных событий.

Кстати, к тому времени по телику уже передали, что непродолжительная, но пугающая тьма по всей Земле была вызвана тем, что планета пролетела сквозь некое межпланетное газовое облако – все такое темное-претемное и не отражающее солнечного света, поэтому никакие приборы не заметили его стремительного приближения…

Так вот. Вспомните цикл развития бабочек. От яичка через гусеницу и куколку до летающей красотки… А теперь вообразите, что на просторах Вселенной появилась и развилась уникальная и немногочисленная цивилизация, проходящая примерно тот же цикл. Только на выходе получались такие красивые юноши и девушки, эдакие бабочки, однако без крыльев. Цивилизация очень продвинутая. Но не технологическая, а биологическая. Один из показателей той продвинутости – способность осваивать космическое пространство без всяких кораблей, а просто производя усилием мысли особый кокон и без проблем развивая в нем околосветовые скорости. Но однажды какие-то их супермозговитые ученые обнаружили, что можно развить еще боле суперские способности и перейти на потребление энергии звезд, только для этого, изменив генетику, нужно запустить еще одну стадию цикла – эдакий обратный апгрейд от «бабочки» – прямо в гусеницу, которая еще лучше «летать» будет, легко используя гравитационные волны. И запустили! Из красивых «бабочек» стали вылупляться довольно-таки омерзительные на наш человеческий взгляд «гусеницы», по своему виду напоминающие гибрид жабы и ящерицы. Суперинтеллектуальные жабы-ящерицы с лютыми сверхспособностями. Вот только полностью утратившие эмоции, которые стали считаться вредным свойством-атавизмом, мешающим эволюции и развитию интеллекта.

Века шли… и однажды не иначе как чудесным образом затеплилось движение сопротивления. У некоторых «бабочек» возник внутренний протест против превращения из чувственных красавиц в мелкие бесчувственные чудовища. Да-да! История получается такой из себя феминистской, потому что эту микрореволюцию первыми затеяли, выражаясь научным языком, женские особи. Были тайно проведены исследования, и выяснилось, что для того, чтобы остановить превращение в «гусеницу», нужно добыть ту форму материи, которую Вика назвала «джемом». На языке Викиной высшей цивилизации это слово непроизносимо на земных языках, но может быть переведено на них именно как «джем». «Джем» – это такой безбрежный океан свободных элементарных частиц, который существует как бы на изнанке нашего упорядоченного мира. С нашим миром этот океан отчасти связан через так называемую «темную материю».

А вот теперь в сюжет вступают те самые, почти всемогущие близнецы-кассиопейцы, создатели планет, которых мы с сестренкой спасали прошлым летом, и мы, земляне Саши Большегруздевы, поскольку мы чуток обменялись с теми близнецами кровью, побратались с ним, и у нас тоже стали проявляться кое-какие, нам самим неведомые хлопотные и выносящие мозг суперспособности. И мы этим засветились эдак на полвселенную. «Бабочки» уловили «запах» тех существ, которые могут добыть «джем», перенести хотя бы небольшое его количество в наш мир и придать ему устойчивую, безопасную форму. Несколько мятежных «бабочек» сбежало к тем ребятам с Кассиопеи, но «гусеницы», которые типа «власти предержащие», потом перекрыли путь в Кассиопею. А двоим «бабочкам» удалось сбежать к нам, на Землю. Одна стала Лилианой Гариной, а другая – Натой Пак. Легализоваться тут под прикрытием им ничего не стоило. На что и как мы с Санькой способны, они узнали, включив свои телепатические способности. И весь сюжет с конфликтом Наты в школе они очень умело подстроили, чтобы он органично развился до получения «джема», то есть варенья наизнанку с максимумом козы! Очень важно было, чтобы моя сестренка получила «джем» не под психологическим давлением и не со съездом крыши… Только вот Лилиана Пак, увы, была уже на пределе своего развития до «вылупления» из нее хладнокровной и холоднокровной «гусеницы». Она просто не успела. А если бы она тогда съела хотя бы ложку «джема», то уже сформировавшаяся в ней «гусеница» обрела бы в ней какие-то запредельные свойства-способности. А Ната успела! Только вот потребление «джема» должно было привести к глубокой молекулярной перестройке, сопровождающейся потерей памяти.

Что касается исчезновения рыбешек и появления земноводного в зоомагазине, так об этом обо всем мы узнали много позже. И это действительно было побочным энергетическим эффектом наших с сестренкой превращений. А жабу и правда занесло из мира Лилианы и Наты, но та жаба, нечаянно попав в наш мир, почти сразу слиняла от греха подальше.

А теперь про «ос» и левиафана. Дело в том, что в джеме, по ту сторону мира, постоянно происходят процессы самоорганизации материи. Некие подобия предметов и существ нашего мира там постоянно образуются и распадаются. Но джем, перенесенный в наш мир и получивший стабильное состояние, обладает колоссальной энергией, которая способна стабилизировать формы псевдожизни, возникающие, как пена, по тут сторону мира. Левиафан – это своего рода «чистая идея» земного кита, способная возникнуть в джеме. Высшая цивилизация Вики Ковылиной призвана и к тому, чтобы отслеживать и нейтрализовывать наиболее опасные для Вселенной феномены, возникающие в «джеме». Что Вика и сделала… Правда, чуть сама с жизнью не рассталась, поскольку левиафан, вошедший в энергетическое поле нашей «банки с вареньем», уже принял почти предельно стабильную форму. Вот как-то так все и произошло у нас в городе Платонове и на его достославной окраине Вселенной под названием Загривки!

…Пока Вика рассказывала, деда Гера покряхтывал и изредка восклицал: «Ох-ё! Яп-понский бог!» Тетя Вера ахала и крестилась. На нас с сестренкой история ошеломляющего впечатления не произвела, мы были привыкшие. Просто все встало на свои места. А Славка – друг наш, смотрел на нас и старался держать тот же невозмутимый вид, что у него всегда и почти при любых обстоятельствах без особого труда получается.

Артур – теперь уже настоящий король! Король беззаветной любви!

Допив чай, Вика сказала:

– Ну, мне пора. Нужно еще в больницу к Нате заглянуть, оценить масштабы бедствия.

Она поблагодарила тетю Веру за угощение и заметила, что в прошлый раз теть-Верины пироги ей тоже понравились.

– А ты разве уже была у нас?! – удивилась тетя Вера.

Вика смутилась и потупилась. Оказалось, представители высшей вселенской расы тоже иногда косячить могут.

– Один раз… В прошлом году, – проговорила она. – С ребятами.

И умоляюще посмотрела на нас.

– Да-да! – звонко подтвердила Санька. – Мы тогда всей компанией заходили к вам, тетя Вера… Ну, нас много, короче, было. Вы всех не запомнили.

Тетя Вера стала напрягать память, и мы резко и шумно стали собираться.

Вышли в сад.

Вика двинулась к калитке, а потом остановилась и повернулась к нам:

– Так. Вы, Грузди, будете нужны… И только вас двоих я смогу провести через радугу, у вас кровь подходит. Слава, извини. Тебя – не смогу.

Славка, как говорится, скрепил сердце:

– Я вас тут подожду. Вы ведь сюда вернетесь, да?

– Ну… примерно… – неопределенно ответила Вика.

Моя сестренка было подалась к Славке подбодрить его, но вдруг засмущалась.

Вика сделала такой жест, будто изобразила в воздухе миниатюрную, портативную радугу, и радуга в форме двери-арки действительно появилась.

– Идите за мной, – велела Вика.

Мы с Санькой повиновались…

…и вышли в коридор того самого отделения городской больницы.

В дороге Вика успела переодеться! На ней красовался уже знакомый мне с прошлого года генеральский комбинезон бирюзового оттенка со стоячим воротничком, а на нем симметрично с двух сторон – выпуклые серебряные крылышки.

– Впечатляюще! – вырвалось у меня.

В большей степени я имел в виду то, что такая униформа произведет нужное впечатление на Артурчика. Но вышел комплимент – что тоже неплохо.

– Спасибо! – сказала Вика. – Я сначала к Нате. Подождите меня здесь.

Она зашла в одиночную палату по соседству с палатой Артурчика и покинула ее буквально через две минуты.

– Да уж. Переформатировалась она капитально… Типа чистый диск, – сообщила нам Вика очень грустную весть. – Одной ей тут, у вас, наверное, не вытянуть. Придется забрать ее и адаптировать где-нибудь у нас… Так что вы мне сейчас помогите все вашему другу так объяснить, чтобы он не особо… ну, сами понимаете.

Сначала к Артурчику зашел я, за мной – Санька, а потом уже – главный гонец с плохой вестью.

Артурчик не сильно удивился нашему появлению. Наверно, в ту минуту подумал, что блат открывает нужным людям любые двери в любое время. Конечно, сразу обратил внимание на форму Вики, приподнял бровь и сделал общевопросительный вид. Солидный вид человека, принимающего делегацию.

– Туря, короче, – начала решительно Санька и представила Вику: – Это – Вика. Она – инопланетянка. И она – генерал.

– Очень приятно, – сказал Артурчик и, приняв протянутую руку Вики, галантнейшим образом ее поцеловал. – Я бы рад представиться Наполеоном, и место подходящее… но, к сожалению, я тут немного нормальный. Я – Артур. К сожалению, не король.

Все мы поулыбались мило, а потом мы усадили Артурчика на его койку, Вика села напротив него на стул и спокойно, толково все рассказала как есть.

Артурчик быстро врубился и стал мужественно увядать. К концу Викиного повествования он уже сидел на койке с видом образцового больного, которому не по-детски фигово…

– Всё? – хрипло спросил он, когда Вика замолкла.

Вика только вздохнула. А мы с Санькой затаили дыхание, готовые обнять нашего друга и разделить с ним его горе.

С минуту мы сидели в звенящей тишине. Сначала Артурчик смотрел в пол, потом посмотрел в окно на ясные вечерние небеса… А потом стал смотреть остро прямо в глаза Вике.

– Скажите честно, Вика, она… Ната… человек?… Или совсем не человек?

– Почему на «вы»?! – прямо хором воскликнули мы все втроём.

– Не важно. Просто проинформируйте, пожалуйста. – И в голосе Артурчика мы, к нашему великому удивлению, услышали стальные ноты.

– Она и была практически человеком, – ответила Вика. – С некоторыми нюансами. А теперь, после переформатирования, полностью земной человек без генетических следов других, ранних стадий развития…

Артурчик немного распрямился.

– А память она быстро может себе загрузить? – задал новый вопрос Артурчик. – Ну, полностью научиться говорить… все здесь у нас понимать… читать и писать?

Вика несколько мгновений поразмышляла.

– Ты ее с вашими младенцами сравниваешь, так ведь? Наверно, в тысячу раз быстрее младенца, – спрогнозировала Вика. – Ведь она уже практически взрослая и почти половозрелая особь с хорошо развитым мозгом, очень быстро обрабатывающим информацию.

Артурчик еще вольнее расправил плечи.

– А вот если взять, скажем, школьный учебник… ну, по русскому и литературе или по истории. Она как быстро может его запомнить?

Вика прикинула:

– За пару дней, наверно. Они же все-таки продвинутые… – И встрепенулась: – А это ты к чему?!

Мы с Санькой переглянулись: «Эх, спохватилась! Какие же вы там, ангелы, недогадливые!»

Тут Артурчик вдруг схватил Вику за руку… и как застрочит крупнокалиберно:

– Вика, не забирайте ее! Ну пожалуйста! Я ее всему научу… Я ее приспособлю к нашей жизни! Я ее всему научу! У нее же никого нет! Нигде! А здесь я есть! Я у нее есть, понимаете! Мы ее у себя поселим! У нас много места! Если надо, удочерим… Ну, временно что ли! Мама согласится! Она знает, что такое стресс и одиночество! А отчим мою маму так любит, что тоже согласится. Старший брат нормально отнесется. Я гарантирую! Денег у нас достаточно. Прокормим, оденем и обуем! Я гарантирую! В крайнем случае, я в пиццерии подрабатывать буду!

Артурчик весь пылал кавказским темпераментом, честью и благородством! Даже армянский акцент у него усилился. В общем, выглядел он чудовищно убедительным.

И тут мы услышали тихий, всхлипывающий голосок моей сестренки:

– Мы тоже поможем…

Я глянул на нее: ба! Да у нее глаза на мокром месте!

Тишина воцарилась… И звенела та тишина, как дюжина праздничных колоколов!

Вика переводила ошеломленный взгляд то на Артурчика, то на нас с Санькой. И наконец подала голос:

– Ну вы даете, туземцы!

Это был просто праздник какой-то! Праздник признаний

…Вышли мы из больнички на то же место, откуда и стартовали к нашим болезным. Славка так и ждал нас терпеливо в саду, под яблонями, на фоне цветущих за забором вишен нашей соседки, тети Люси. Напомню, что у нее с тетей Верой было «разделение производства»: у Славкиной мамы – в основном яблони, у тети Люси – вишни. Взгляд у Славки был серьезный. Казалось, он был готов ко всему.

Но не тут-то было! К такому точно не был не готов. Потому что моя сестренка устроила нечто невообразимое!

Она сорвалась с места, коршуном налетела на Славку, прямо повисла на нем – и закатила ему такой сногсшибательный поцелуй-поцелуище, что Славка и правда чуть с ног не слетел… И по его уверению, – с катушек тоже!

Видно, страстный монолог Артурчика убедил Саньку, что смелость города берет и жизнь надо решительно и бесповоротно брать в свои руки!

«Ну вы даете, туземцы!» – Это не Вика сказала, это у меня в голове пронеслось.

И в сердце кольнула иголочка боли и тоски… Позже, значительно позже я осознал причину того мимолетного, но острого чувства. В тот момент я, наверно, был похож на папашку, отдающего жениху свою любимую-прелюбимую дочку, о которой он всю жизнь ее так заботился… а теперь вот вынужден по-хорошему переложить заботы на какого-то парня, которого дочка стала любить куда больше, чем папу. Счастье, что Славка был не «какой-то», а свой в доску и когда-то в таких же, как у нас с сестренкой, пеленках орал по соседству!.. А вот теперь они двое красовались на фоне типа цветущей сакуры – ну просто невозможная дорамная милота!

И именно в эту минуту, как только боль и тоска отпустили, я вдруг увидел в своей памяти мир Вики Ковылиной, чье настоящее имя на земных языках совсем непроизносимо и звучит как птичье пение весной… Я видел то, что она видела в своем раннем-раннем детстве… даже в младенчестве… Я находился в глубинах океана с необыкновенно-прозрачной водой… вернее, чем-то, напоминающим гель… и оттенки этих глубин были цветов, недоступных человеческому глазу. Я их видел, но описать не могу – они, похоже, существуют где-то в глубоком ультрафиолетовом спектре, возможно, доступном на Земле только каким-нибудь птицам или насекомым. «Воды» океана были вовсе не темными, а пронизаны мягким светом, как бы порождавшими этот свет. И я видел множество необыкновенных существ, похожих скорее на птиц, чем на рыб. Они передвигались, неторопливо гребя крыльями-плавниками.

Я находился не в самих «водах», а как бы в пузыре, похожем на те пузыри, что можно увидеть в земных парках-аттракционах. В такие пузыри забираются дети и смешно пытаются ходить в них, перекатывая пузырь по поверхности небольшого бассейна… Мой пузырь поднимался все выше и выше… оказался на поверхности океана… и стал подниматься уже над океаном.

Океан переливался внизу необыкновенными оттенками, и теперь я знал, что именно такими оттенками переливаются Викины глаза. Сверху тот океан еще больше походил на гель, по которому перекатывались волны.

И я видел другие пузыри, тоже поднимавшиеся ввысь с поверхности океана… и в этих полупрозрачных пузырях виднелись маленькие существа, напоминавшие людей.

А потом нас всех куда-то понесло над океаном. И я увидел приближающийся остров. Издалека он напоминал огнедышащий вулкан. Но вблизи эта гора посреди океана оказалась заросшей яркой красноватой, исполинской растительностью, напоминающей наши папоротники. Светящиеся, как лава, листья этих «папоротников» расстилались по небесам на многие километры… И они, эти листья, как бы растекались со своих концов, выпуская в небо красноватые перистые облака. И я уже знал, что так эти «папоротники» отпускают в атмосферу свои споры.

И вот с приближением к острову мой пузырь и другие пузыри стали спускаться прямо к береговой кромке острова, к полосе прибоя. Мой пузырь опустился на поверхность геля… и лопнул! Я помнил резкий порыв теплого воздуха, охватывающего тело, и вспенившуюся реальность вокруг. На миг я погрузился в гель, который стал мягко покалывать кожу… и я начал инстинктивно грести руками и ногами к берегу… и выкарабкался на берег из пены. И я смутно видел впереди, на берегу, немного выше, пару высоких и стройных людей…

Так вот появилась на свет Вика, так приходят в ее мир сородичи!

Теперь я знал про ее народ много-премного! Они как птицы. Их можно немного сравнить с нашими лебедями. Они образуют пары на всю их долгую, невероятно долгую жизнь, но дают потомство только в особый и единственный «период гнездования» на этой планете, полностью покрытой живительным океаном, посреди которого возвышается один-единственный остров Жизни. Детей бывает всего двое, максимум трое, и у Вики где-то есть и старший брат, и младшая сестренка в необозримых просторах Вселенной их высшего мира. И любовь у них вся по-другому. Родители связаны между собой и со своими детьми незримыми силами-связями на расстояниях в тысячи световых лет, но папы с мамами находятся друг рядом с другом телесно только в тот «период гнездования». Они передают свой плод сразу после зачатия плодородным водам океана… Иными словами, ребенок рождается у них практически сразу после зачатия и еще развивается некоторое время в том самом пузыре, пребывание в котором теперь помнил я. Родители встречают на берегу своих детей, наделяют их неразрывной энергетической связью с собою и… и разлетаются по своим вселенским постам.

И я, земной человек, несмотря на знание об этих связях, воспринял такую жизнь как жизнь в глубоком одиночестве… со смартфоном в руках, по которому можно в любой момент позвонить родителям и сестрам-братьям…

И грандиозное прозрение охватило меня и придало мне грандиозные силы. Я постиг, что у Вики еще нет и не было парня в их мире! Она получила в свое ведение очень беспокойный участок нашего мира, где разные проблемы так и кипели – в том числе и в наших невероятных Загривках. Не до личной жизни было пока Вике – вот что я узнал!

И я осознал, на что сейчас и только сейчас могу и должен замахнуться – на неслыханное дело… Как много позже скажет Вика, подражая словам астронавта Нила Армстронга, который первым шагнул на поверхность Луны и сказал: «Это был маленький шаг человека – и огромный шаг всего человечества»… А Вика такой итог потом подвела: «Это был маленький душевный порыв земного мальчишки – и грандиозный рывок развития жизни во Вселенной!»

…Я заставил себя отвернуться. И вот теперь мы с Викой стояли друг перед другом. В общем-то, на приличном расстоянии… на таком знатном расстоянии как раз в дорамах подолгу стоят главные герой и героиня, пока у них еще не определилось все окончательно.

Я собрался с силами и сказал:

– Надо поговорить. Давай отойдем немного в сторонку…

Странное было предложение: мы и так были в стороне от Саньки и Славки, и от дома – тоже. Но главное – начать!

Вика улыбнулась без всякой иронии, очень по-доброму:

– Давай!

Мы отошли… ну, шага на три. Не больше!

– Можно я задам тебе нескромный вопрос? – двинул я вперед вторую пешку.

– Валяй! – качнула головой Вика и снова улыбнулась – озорно так.

– Зачем тебе очки?

Вика не смутилась:

– Знаешь, можешь удивляться, но мы тут, в вашем мире, немножко близоруки… И не все видим, как вы. У нас другой световой спектр. Ты же сам видел его!.. У каждого свои недостатки.

Тут только я заметил, что на Вике снова одежда-клон моей сестренки – то же худи, такие же кроссовки. Ну, так даже лучше – легче общаться, нежели с девочкой в генеральской форме вселенской силовой службы!

– А если бы ты осталась с нами на Земле, ты смогла быть жить совсем как человек? – спросил я… пытаясь не сбиться в дыхании.

Сердце у меня уже колотилось на пределе сил.

– Что ты имеешь в виду? – искренне заинтересовалась Вика.

– Есть, пить…

– Ты же сам видел. Без проблем, – отвечала Вика.

Мне показалось, что, как и в случае с Артурчиком, она опять не догоняет намеки.

– Спать, как мы… – продолжал я разгон. – Простужаться иногда… Рожать детей, например, как мы…

Ясное дело, я облился холодным потом, выпустив из себя на волю то, о чем сам еще ни разу в жизни не задумывался.

Вика сверкнула глазами – переливом тех неизвестных цветов.

– Любопытная мысль! – сделала она озадаченный вид. – Не пробовала… Но, наверное, это интересно…

Секунд пять мы молчали.

– Знаешь что, – твердо сказал я. – Вступай в наш клуб. У меня вон какая сестренка есть. Классная! И друзья у меня все классные! Ты их всех знаешь, и они тебя знают. Папа с мамой у нас есть – Павлины веселые такие! Я тебя с ними познакомлю. Тетя Вера классная… Деда Гера… Деда Гера вообще тебя уже как родную внучку любит. Мы все тут друг друга любим. И мы все тут вместе. Можем в любой момент… ну, взять и устроить обнимашки! Понимаешь?! А ты там одна ведь… ну, по сути дела-то! Ты ж свою сестру с прошлого года и не видела, верно?

– По вашим меркам – да, – кивнула Вика. – А брата – еще дольше.

– Признайся, ты ведь не просто так Нату хотела забрать… Ты ведь теперь знаешь, как мы тут живем… Вот и захотела! – круто наехал я, идя ва-банк.

Вика сжала губы и потупилась. Ох, уж эти ангелы – врать совсем не умеют!

– А тут мы все будем тебя любить, – пообещал, даже можно сказать – поклялся я и поставил жирную точку: – ОЧЕНЬ любить.

Вот такой ход конем я сделал. Сам потом им гордился!

И не выдержал, типа всплакнул вдогонку:

– А то что? Мне надо будет конец света устроить, чтобы снова тебя увидеть?

Всё! Я выпустил весь заряд. Больше боеприпасов у меня не осталось. Стал стоять, затаив дыхание. И ждать…. у бескрайнего моря – погоду.

Вика шагнула мне навстречу и положила свои невесомые руки мне на плечи. Мне показалось, что она стала меня выше на полголовы! Умеют же там эти почти что ангелы производить нужный эффект в нужное время и в нужном месте!.. Или это у меня колени подогнулись? Как ни ломал потом голову, так не понял. А спрашивать спустя энное количество времени не стал – к чему?

– Александр! – произнесла она мое полное имя прямо певуче. – Меня ведь не из базальтовых пород вытачивали. Ты это и так уже знаешь. И сердце у меня – не окаменелость Юрского периода… Пусть оно в своей волновой форме может занимать целую Вселенную…

Я, наверно, рот разинул, потому что Вика мило усмехнулась, попросила меня «не заморачиваться» и продолжала:

– И ты знаешь не хуже меня… всегда знал, что даже если сердце сделано из нейтрино, оно все равно имеет положительный заряд… Да! Ты пока даже лучше меня знаешь, что это за такой заряд! А мне еще надо поучиться.

В голове у меня шумело, но, побывав несколько мгновений молекулярным клоном Вики Ковылиной, я оказался способен на спонтанные прозрения! Да еще какие!

– Так, погоди… – во рту у меня стало сухо, и я с трудом сглотнул. – Тебе ведь тогда придется в отставку уходить! Верно?

Вика и глазом не моргнула. Здесь, на Земле, ее глаза в те мгновения сделались из переливчатых как бы… стабильно сиреневыми:

– И что из этого?

– И от этих… ну… способностей… от сил физических… не, метафизических придется отказываться, да? – похолодел я.

– Зато ты около меня будешь чувствовать себя крутым с твоими фокусами… – прикололась всерьез так Вика, – тем более что вам самим с сестрой… да и мне тоже ваш полный репертуар еще неизвестен.

Кажется, я стал еще ниже на десяток сантиметров.

– А еще это… – У меня никаких сил не было ни осмыслить это, ни произнести.

– Ну да! – кивнула Вика и хихикнула, точь-в-точь как моя сестренка. – Еще пару миллионов лет возраста сбросить, чтобы ты не смущался.

Щеки у меня начинали гореть… Пару миллионов! Я думал – про пару! Ой, беда!

– А сейчас мне нужно кое-какие дела уладить. Считай, в нашем департаменте, – сказала Вика. – Потерпи немного, и я вернусь. Обещаю! И не надо конец света устраивать. Просто потерпи немного. И как у вас говорят, долгие проводы – лишние слезы. Сейчас давай расстанемся просто по-дружески. Сестре мое «до свидания» передашь потом. Не хочу сейчас останавливать комету на лету… Так у нас говорят.

И Вика просто отступила и протянула мне руку.

Я сам был как немой хрустальный торнадо в то мгновение. Я только сжал зубы, так, что в ушах хрустнуло. Я протянул свою руку и пожал руку Вики, как можно пожать крылышко ласточки или стрижа, провожая их в небо.

Тут Вика совершила последнюю ошибку. Пусть и простительную… Видок, наверно, у меня был уныло-кисло-шарахнутый.

– Не переживай… – сказала она, когда я отпустил ее руку. – Я могу тебе память заблокировать до нашей встречи. Чтоб не слишком мучился… насчет того, вернусь я или нет…

Я с трудом подавил в себе вспышку ярости. Пробубнил только:

– У нас тут принято немного помучиться, если надо… И тебе точно еще учиться, учиться и учиться. Возвращайся. Я сестре учить английский всегда помогал. И тебе помогу, если…

Я осекся, боясь, что обижу. Уже потом осознал, что они там вообще такого чувства, как обида, не знают… и подумал даже, не стоит ли и этому научить Вику для остроты моих собственных чувств. Но это было потом.

Вика все поняла, глянула через мое плечо на мою сестренку и Славку, глянула мне в глаза и сказала:

– Тогда пока!

– Пока! – ответил я.

И она просто исчезла без всяких радуг и прочих спецэффектов. Только порыв легкого теплого ветерка пахнул мне в лицо…