Текст книги "Новые приключения Чебурашки"

В четвертом управлении был бал по случаю проведения операции. Были приглашены такие тузы, как Герасим и его мраморный дог Муму, затем Царевна-Лягушка, самый законспирированный агент, жена Герасима и внебрачная дочь Муму неизвестно от кого, но Герасим об этом не знал. Scrudge McDuck, главный спонсор всех операций; почтальон Печкин, главный связист Берлина, Нью-Йорка, Москвы, Токио, Будапешта, Ханоя и Загорска; и другие.

Все веселились, и было здорово.

Герасим безумолку болтал со Scrudge-ем, называя его «дядюшкой», и просил у него семнадцать копеек на тарелку щей для Муму.

Чебурашка махал своей медалью над головой и случайно попал по шее стоящему рядом Тобику, который, отрывисто вякнув, упал замертво. «Тяжеловата медалька-то…» – подумал Чебурашка, прикидывая на ладони пятидесятикилограммовый кружочек с профилем великого святого.

Но этого инцидента никто не заметил, так как на сцену вышел ансамбль «Кураж» с солистом Федором Шаляпиным и его сыном Иваном Федоровичем Крузенштерном. Толпа приветственно загудела, и Чебурашка, воровато озираясь, засунув труп Тобика в щель между дощечками паркета. «Кураж» пел песнь «Шестьсот девяносто восьмая симфония Штрауса, посвященная ста сорока восьмилетию со дня вступления татар на землю Русскую».

Вскоре вошел Гена и сказал: «Кушать подано…». Сбивая и топча друг друга, ломая двери и стены, вся аристократическая верхушка с достоинством направилась к столу.

Стол был безалкогольным – крепость напитков не превышала девяносто шести градусов согласно указу ВКП(б) от двадцать пятого февраля тысяча девятьсот семнадцатого года. И выпивки было мало, прибыло лишь шестнадцать бронепоездов с тысяча двумястами цистернами в общей сложности, но зато было много еды: было приведено стадо зубров из Беловежской Пущи, которые были забиты, изжарены и разложены на блюдечки. Получилось по две особи каждому.

Чандр постучал рукояткой парабеллума Кащея по лысому черепу, призывая общество к тишине. Затем он поднял десятиведерную рюмашку и произнес тост. Все зааплодировали, и Чандр, одним махом влив содержимое рюмки в пасть, занюхав сидящим рядом Чебурашкой и закусив тушкой зубра, сел.

Застолье проходило бурно и весело. Трещали стулья, ломающиеся о головы соседей, нежно свистели рюмки и бутылки, уносясь вдаль, попадая иногда в кого-нибудь и разбиваясь с мелодичным тихим грохотом.

Винни-Пух спаивал Пятачка из пипетки, и Пятачок, опьянев порядочно, стал приставать к Чандру, предлагая ему себя как женщину. Но Чандр не поддался на эти происки нежности; ему вполне хватало той недели, проведенной в постели с Красной Шапочкой, у него все болело. Поэтому он, подняв Пятачка за хвост, посадил его в миску из-под салата и, поставив ее на пол, пробил пенальти в открытое окно двадцать седьмого этажа. Импровизированный мяч попал в крестовину, напоролся на торчавший оттуда гвоздь, сдулся и повис там печальной тряпочкой.

В это время дверь открылась, и вошел поручик Ржевский. Громко и мелодично рыгнув, он выключил свет и спросил: «Темно, как у негра где?»

Все наперебой закричали, стараясь, чтобы Ржевский услышал именно кого-то одного. (Кот-в-сапогах, который в это время нес охрану, от услышанного выронил сигарету и провалился в люк (примечание: он вылез оттуда только через семнадцать лет, очень удивившись тому, что в доме все продолжали кричать).

Ржевский улыбнулся, снял в темноте все люстры, висевшие на тринадцатиметровой высоте, рассовал их по сапогам и вышел.

Было темно, и крокодил Гена освещал залу выстрелами своей «Patriot». Ракеты взрывались с яркими желтыми вспышками. Это было очень красиво.

Чебурашка подошел к окну и увидел на улице Ржевского, который шел, покачиваясь, по проезжей части, освещая путь полсотней люстр, снятых со всего особняка.

– Поручик! – крикнул Чебурашка, – не уходите далеко, скоро будет чай!

Как бы в подтверждение этого над его головой просвистел торт «Рыбье молоко» в четырнадцать центнеров веса и, упав на тротуар, расплющил герасимовскую телегу и убил козу, впряженную в нее.

Из комнаты раздался вопль Герасима, услышавшего предсмертное «Ме-е-е…» своей лучшей беговой козы арабских кровей и бросившегося ей на помощь. Но кто-то уронил ему на голову конфетку, и Герасим с сотрясением мозга упал на пол, зацепившись бородой за водосточную трубу.

Печкин, стоя на столе, показывал стриптиз, отплясывая при этом «гопака». Гена сбивал розочки с торта из «Patriot». Винни-Пуха облили вареньем и подожгли. Он бегал, сыпал искрами и поминал свои интимные отношения с мамами окружающих. Наконец, он нашел ванну и, прыгнув в нее, открыл оба крана. Но Чандр накануне провел туда спиртопровод, и Винни-Пух запылал еще ярче.

Несмотря на все попытки акта самосожжения Винни-Пуха спасли. С ожогом последней степени, где пострадало двести двадцать пять прцентов тела, его отправили к главному немецкому врачу Айболиту.

А между тем праздник продолжался. Вернулся Ржевский, притащив с какой-то свалки неразорвавшуюся авиабомбу. Он поставил ее на стол и, подведя к ней около десяти сантиметров бикфордова шнура, официально заявил, что сейчас будет фейерверк. Он поджег шнур и поспешно ретировался. Фейерверк удался на славу: когда дым рассеялся, оказалось, что верхние двадцать три этажа снесло, первый и второй разрушило полностью, остальная же часть здания не пострадала.

– Ура!.. – завопил Ржевский, заглядывая в комнату, но его крик одиноко прозвучал в пространстве. Внезапно раздалось легкое шуршание – это со стены сползла какая-то зеленая бесформенная масса. При более подробном рассмотрении это оказался крокодил Гена, который отделался легким испугом.

Откуда-то сверху донесся свист, переходящий в мат, и рядом с Ржевским упал Герасим, державший окорок несчастной Муму, остальная часть которой зацепилась за французский Concord.

Из дыры в полу высунулась изрядно помятая морда Чандра, за ней явились спина, хвост и лапы. Он пытался повернуть голову в первоначальное положение, но она упорно взирала назад.

Остальные так и не появились, кроме Гали, которая оказалась в своем особняке.

Чебурашка очнулся от жуткого холода. Он открыл глаза и увидел вокруг себя безбрежную ледяную пустыню. Как утверждала потрепанная карта, прихваченная черт знает где, это была Антарктида.

– Здорово повеселились, – сказал себе Чебурашка, в надежде найти что-нибудь теплое, но нашел лишь бюстгальтер Царевны-Лягушки восьмого номера, неизвестно откуда там взявшийся. Чебурашка тупо на него воззрился и выкинул за ненадобностью.

– Первым делом надо найти север. Он встал спиной к солнцу, а затем вслух начал вычисления:

– Расстояние между моей головой и концом тени обратно пропорционально расстоянию от Луны до Солнца, деленое на вес штанов Гены, умноженное на жидкость, выпитую Чандром, плюс корень квадратный из размера Галиных колготок, минус атомный вес азота, и прямо пропорционально весу Герострата, деленого на одну восьмую объема Цицерона, минус время звучания седьмой симфонии Моцарта, плюс вес белил, ушедших на покраску сапог Тобика… бывшего Тобика, минус диаметр Солнца в сто восемнадцатой степени.

«Значит, север там…» – сделал он вывод из сказанного и, зачеркнув четырнадцать нулей и, отмерив полтора градуса правее тени, Чебурашка пошел в диаметрально противоположную сторону, на ходу проверяя вычисления, которым научился в дурной уличной компании, в которую попал в раннем детстве. Пройдя около километра, за поворотом он увидел жирафа, который жевал ветки кокосовой пальмы. Рядом с ним в луже весело плескались моржи, покусывая друг друга.

– Субтропики… – сказал Чебурашка и, поскользнувшись на льду, упал. Перед ним оказался кустик клюквы, из под которого торчала ласковая мордочка тушканчика. С первой космической скоростью мимо Чебурашки на брюхе проехал тюлень, пущенный твердой рукой снежного человека.

Все дышало радостью и спокойствием, и Чебурашка пел военные песни и шел, подпрыгивая среди толпы кузнечиков, которые весело переползали с травинки на травинку. Но Антарктида не кончалась, и было так же холодно. Чебурашка облизнул палец и, подняв его вверх, определил температуру окружающей среды.

– Минус двести семьдесят три градуса по Цельсию, абсолютный нуль.

Пошел тропический ливень и стало еще холоднее. Чебурашка плотнее кутался в уши, но это не помогало. Наконец, он подошел к берегу моря и проверил свои вычисления. Оказалось, что он сбился с курса на один градус. Пришлось вернуться и идти заново. Новый конечный пункт оказался двумя метрами правее первого конечного пункта.

– Вот я и тут… Ну и что? – грустно сказал Чебурашка и плюнул в воду. От плевка поднялась четырехметровая волна и окатила его с ног до головы. Чебурашке попал в ноздри песок и он громко чихнул. Льдина, на которой он стоял, обломилась, и зверек отплыл в дальнее плавание.

Он плыл, отмечая через каждый час температуру тела, воды, воздуха. Вокруг громко кричали акулы; стайки китов выпрыгивали из океана и, пролетев около пятисот метров, с шумом падали обратно. Однажды мимо Чебурашки с ревом проплыл пылесос, занесенный сюда пургой. На нем с капитанским видом сидел представитель лемуров, он, приложив ладонь к голове, отдал честь и унесся вперед.

– Живут же люди!.. – проворчал Чебурашка, провожая взглядом пылесос, и продолжал грести вилками, отобранными у чаек.

Вскоре на горизонте появились башни Берлина. Но это был лишь мираж. Чебурашка понял это, когда мнимый город исчез в волнах, оставив на поверхноссти воды только пену.

Чебурашка пальцами измерил угловое восхождение Солнца с точностью до десятой доли градуса. «Экватор!» – осенила его внезапная мысль, и, посинев от холода, он поплыл дальше. Мимо прополз ихтиозавр, но Чебурашка не обратил на него внимания.

Показался берег Южной Африки. Над ним висела туча – видимо, там шел снег. Он подплыл к берегу и вытащил на него льдину, чтобы не смыло волной. Спилив вилками несколько сосен, он сколотил самолет. Маленький, всего в пятнадцать тонн весом и размером с двадцать восемь телевизоров КВН.

Чебурашка сел за руль и, всунув ключ зажигания, крутанул ручку газа и рванул кик-стартер. Машина штопором поплыла вверх. Скорость была небольшая – около пятнадцати километров в сутки. Дул сильный ветер, машину качало. Под самолетом проносились поля, леса, горы, реки, моря, озера, лужи, болота, люди, собаки, кошки, мыши, тараканы и блохи. Несколько бегемотов, задрав головы, смотрели на Чебурашку. Один из них взлетел и, приблизившись к кабине, размеренно маша короткими лапками, стал с интересом изучать устройство. Чебурашке пришлось отгонять его хворостиной, которую он сорвал, пролетая над Сахарой. Но невзирая на все попытки, бегемот сумел-таки сесть на крышу, и самолет, последний раз чихнув, пошел вниз и уткнулся в сугроб. Когда Чебурашка оттуда выбрался, то первое, что он узрел, был бегемот, который, увидя его, с радостным ревом подбежал к нему и потерся об его ноги…

…Когда Чебурашка выполз из-под земли, куда его втоптал бегемотик, самолет лежал там, где его оставили, а бегемот дожевывал его правое крыло (левое он уже съел.)

– Прочь, скотина! – Чебурашка подбежал к животному и, взобравшись ему на спину, забарабанил пятками по его крутым бокам.

Бегемотик испугался и взлетел. Держась за его длинные уши, Чебурашка направил его к Берлину. Скоро показался знакомый особняк, и бегемот устремился прямо к нему.

– Тпр-р-ру!!! – закричал Чебурашка, но у бегемота «полетели» тормозные колодки, и он с грохотом вломился в кабинет Гали. Тут его поймал за хвостик Чандр.

– Вот и я… – не нашел ничего другого сказать Чебурашка.

– Ты знаешь, а мы и не заметили! – съязвил Гена.

Бегемот был помещен в подвальчик, где и был съеден Чандром в первую же ночь.

Чебурашку вызвала к себе Галя.

– Где тебя носило после фейерверка?

Чебурашка рассказал ей все во всех подробностях. Это заняло более двух часов.

Галя морщилась, смеялась и плакала, а потом серьезно сказала:

– Чебурашка, тебе присудили еще один орден преподобного Лебедева-Кумача сто сороковой степени, – и с этими словами она открыла сейф и достала нечто, завернутое в промасленную бумагу, – Лови!

Чебурашка подставил руки и сто восемнадцатицентнеровый сверточек вдавил его в мраморный пол. Чебурашке пришлось копать ход, чтобы выбраться из-под почетной награды. Через тринадцать минут ему это удалось, и он оказался на правом берегу реки Иордан, в секторе Газа, где пропах триметилбутанпропанпропилнавозкокоссапогдырявлемурамурсурьмаксе– нонохлорещекакойтобредом. Это было новое секретное оружие иудеев против новоявленных христов. Этот газ стабильно разлагал тела на атомы. Чебурашка вздохнул и, громко чихнув, распался на атомы, превратившись в привидение. Он телепортировался в спальне Чандра, вспомнив все обиды, причиненные ему львом, сильно напугал его и стал гонять по всему четвертому управлению. Через двое суток он загнал его в туалет, где и запер. Чандрова грива отливала белизной, глаза безумно блуждали, и лев решил утопиться.

Чебурашка, а точнее его дух, услышал шум бегущей воды в туалете. Это Чандр пытался залезть в унитаз, и своими мускулистыми бедрами разломал фаянсовое произведение искусства на мелкие кусочки. Из поврежденной трубы хлынула вода, и Чандр, наполовину утопший, заорал: «Пожар!!!». Тут же сработала система пожаротушения, и мощная струя пены растеклась по стенам. Чебурашка пожалел Чандра и открыл дверь. Бурная река вынесла не то что седого, но уже лысого от ужаса льва, и новоявленная Ниагара низверглась с сорок второго этажа.

В туалете бил Бахчисарайский фонтан, но его быстро заткнули какой-то тряпкой, болтавшейся у стенки. Тогда никто не догадывался, что это было привидение Чебурашки. Первым это заметил Чандр, который через три недели добрался с Ориноко, куда его унесло, до места происшествия.

Он узнал своего обидчика. На всем теле льва, включая ладони и стопы, мгновенно выросла густая черная шерсть, и он начал бить Чебурашку, несмотря на то, что тот был привидением.

Сначала он бил его руками, потом ногами, потом руками и ногами одновременно, потом взял за уши и долбил о кирпичную стену, сокрушая ее; потом, подозвав Гену, он засунул Чебурашку ему в пасть и долго бил крокодила в челюсть, затем он начал рвать его на части. На сим Чебурашка скончался. И еще долго по четвертому управлению летали лоскутки Чебурашки, издавая легкий печальный свист.

Таким образом, четвертое управление лишилось двух агентов: Чебурашки и Тобика. Через три дня имели место быть бурные веселые задорные похороны. С песнями и плясками бренные останки Тобика и символический кусочек Чебурашки зарыли в помойную яму, так как другого места не нашлось. Потом немного поплясали, но быстро устав, выпили водички и разошлись по домам.

«Вот так закончились жизнь и подвиг великого агента четвертого управления Чебурашки, – плача, говорил Чандр на торжественном собрании, – Он был самым милым и самым хорошим, самым маленьким зверьком (хотя был большой сволочью), кавалер ордена имени Фиделя Кастро, кавалер орденов Бонч-Бруевича всех двух тысяч степеней, которые он носил с нескрываемой гордостью. И теперь его нет с нами. Он там…» – Чандр указал волосатым пальцем в окно.

– Нет. Я тут, – дверь открылась, в зале появился Чебурашка и, потянув носом, удивленно-обиженно спросил:

– Водку пьете? Почему без меня?

Чандр пошел яркими цветными кружочками и треугольничками. Гена из зеленого сделался ярко-оранжевым. Винни-Пух протрезвел и уронил ведерко, которое собирался осушить. Длинные красивые волосы Гали встали дыбом и слегка покачивались на сквозняке, нежно звеня. Ржевский с испугу закричал: «Ку-ку!»– и спрятался за Пятачка, у которого отклеилась заплатка на брюхе, и он снова сдулся. Кащей загремел костями и куда-то исчез. Его искали двадцать три дня и нашли на крыше под рубероидом.

Чебурашка невозмутимо подошел к столу, налил себе «Смирновской» и, медленно потягивая, рассказал, что он очнулся через три часа после драки с Чандром и присутствовал на собственных похоронах, где назюзюкался так, что только что проспался.

Все заорали «ура», и Чебурашке был присвоен еще один орден Лебедева-Кумача.

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

У Гали проходило заседание, посвященное двести восьмой годовщине со дня полета мужика Онуфрия в деревню Новостарово из села Староновово на мешке, надутом дымом.

– Господа, – сказала Галя скучющему собранию, – наша деятельность пришла в упадок. Надо развить ее где-нибудь в другом месте.

– В космосе! – пошутил Ржевский.

– Именно там, – произнесла Галя с невозмутимым видом, – завтра американцы запускают «Challenger». Надо пробраться на корабль, выкинуть команду и… Раздался оглушительный храп Пятачка.

– Короче, всем ясно. Состав группы такой: Чебурашка, Гена, Чандр, Пятачок, Аленушка, Винни-Пух, Иванушка и поручик Ржевский. Я останусь здеcь и буду контролировать полет. – Галя достала микрокалькулятор, подключенный к розетке с напряжением в триста киловольт, – задание ясно?

* * *

На мысе Canaveral было много народу и пробиться к кораблю было невозможно. Но Ржевский, слегка помахав саблей, расчистил дорогу. Группа стала прятаться в системах корабля. Гена залез в твердотопливный ускоритель, Чебурашка привязался канатом к крылу, Аленушка и Иванушка пролезли из сопла в пищевой отсек, Чандр и Ржевский пристроились на лобовом стекле, Пятачок и Винни-Пух прибились к Чебурашке.

Начался отсчет секунд: 110, 109, 108… Корабль закачался – это Гена поудобнее устраивался в ускорителе…96, 95, 94… Раздался грохот – чихнул Иванушка и из сопла вырвалось пламя…3, 2, 1, «ПУСК!»

Под рев толпы корабль устремился ввысь. В ускорителе у Гены было жарко и от перегрева выстрелила «Patriot». Корабль закачался, закашлялся и взорвался, разлетевшись на мелкие части, и лишь только кабина с группой, неизвестно как заброшенной туда взрывом, уносилась в космическое пространство.

…Гена зашивал прожженую местами куртку, Чебурашка распутывал канат, в котором запутался, Ржевский удивленно рассматривал оплавившийся клинок сабли и обуглившиеся эполеты. Пятачок, Винни-Пух и Чандр вытаскивали Аленушку и Иванушку, наполовину торчавших наружу из дыры в стене. Вскоре им это удалось и они заклеили дырку изолентой, чтобы не дуло.

Чандр сел за руль. Выжав сцепление до отказа, он направил корабль к альфе Микроскопа. Через полчаса впереди появилась планета, а рядом с кораблем пронесся самовар, гремя краниками и попыхивая трубой.

– Будем садиться, – сказал Чандр и опустил корабль около фиолетовой речки. Гена, выйдя из корабля, побежал к ближайшей «табачке», которая находилась в пятидесяти километрах. Через две минуты он вернулся, держа в руках блок сигарет с фильтром «Cazbeck». Чебурашка собирал цветочки и пытался продать их Пятачку. Но у Пятачка от их запаха началась цинга. Впрочем, после удачного кесарева сечения, сделанного точным ударом сабли Ржевского, он почувствовал себя лучше.

Из-за леса выполз Винни-Пух. Он уже успел надрызгаться местного самогона, ручей которого протекала неподалеку. Запив самогон водой из фиолетовой реки, Винни-Пух заблеял и превратился в доменную печку увеличенных масштабов.

Аленушка и Иванушка отправились на охоту за местным населением и привели стадо баранов, которые весело прыгали и щипали травку. Подробнее изучив их, Чандр установил, что эти бараны из кишлака имени Рината Дасаева, исчезнувшие с Арарата в тысяча семсот пятнадцатом году.

Невдалеке показалась толпа инопланетян в папахах и бурках с огромными дубинами. Их волосатые тела блестели на солнце. Видимо, они пришли, чтобы вступить в контакт, и вскоре им это удалось. В контакт вступили не только они сами, но и их дубинки, и, несмотря на все попытки Чандра объяснить им что и как, контакт получился: Чандру сломали челюсть. Затем, прихватив баранов, эти гуманоиды ушли, громко ругаясь по-грузински.

Группе стало ясно, что ей тут делать нечего и, заведя мотор и погрузив в тамбур доменную печку, они взлетели.

В кабине было тихо. Иванушка, уперевшись ногами в грудь Чандру, пытался вправить ему нижнюю челюсть, которую инопланетяне вогнали глубоко в череп. Руками это сделать не удалось, и была подключена лебедка. У нее, прежде чем челюсть встала на место, шесть раз рвались стальные тросы. Но все обошлось.

Chаllenger парил в космосе, обдуваемый легким ветерком. Однажды перед кораблем пролетел аист, и Чандру пришлось выворачивать руль до упора, чтобы в него не врезаться. Не раз мимо них проносились летающие тарелки, летающие чайники и кофейники, летающие блюдечки, летающие кастрюльки и сковородки, летающие пузырьки, летающие миски, летающие тазики, летающие супницы, летающие селедочницы, летающие хлебницы, летающие бутылки и банки. Один раз пролетел даже летающий холодильник, громко хлопая дверцей.

Во Вселенной было шумно и весело. Чебурашка вынес бывшего Винни-Пуха на крышу – подышать свежим воздухом. Печка громко загудела, задымила и из нее полился металл. Крокодил Гена быстро смекнул, что к чему, и вручную долепил заднюю часть корабля. Получилось немного криво, но в космосе это не играло роли. Экс-Винни-Пуха привязали за трубу к хвосту, чтобы не мешался в тамбуре под ногами. Вдруг корабль чихнул и остановился.

– Отвалился глушак и кончилось горючее, – траурно провозгласил Чандр, – придется толкать.

Команда вышла в открытый космос и стала толкать корабль. Таким образом прошли около парсека. И вот вдруг рядом остановился синий открытый «каддилак» и оттуда вышел штандартенфюрер Штирлиц.

– Бог в помощь! – дружелюбно пожелал он.

– Пошел ты к едрене фене!.. – так же дружелюбно посоветовал ему Пятачок.

– Вы куда?

– Туда.

– А-а, значит нам по пути. Помочь?

– Попробуй! На чем телега-то работает?

– На спирту, с лимонным экстратом.

– Спирт!!! – раздался рев печи и несчастный гибрид влез трубой в спиртобак машины Штирлица. Уровень горючего в баке стал катастрофически убывать, а доменная печь превращалась обратно в Винни-Пуха, только чуть большего и семнадцатицветного.

В баке не осталось ни капли. Штирлиц очень огорчился. Ему ничего не оставалось делать, как только достать из багажника дрова и разжечь костер, чтобы согреться, так как в безвоздушном пространстве становилось холодно. Приближалась полярная ночь. Он поставил треногу, повесил над костром котелок и стал там варить пельмени.

Хватило на всех. Все поели и, повернувшись ногами к солнцу, легли спать. А крокодил Гена остался на страже.