Текст книги "Война и Магия. Том 1"

Грорин и Арэн уселись именно за барные стойки, что бы почерпнуть у трактирщика последние вести и поведать свои.

Грорин заказал кружку крепкого пива и отбивную, а Арэн горячую тарелку супа и кружку блаженного эля, который он так любил. Вместе они стали уплетать съестное, но не успели они покончить с едой, как тут же, откуда-то сзади донеся дерзкий вопрос:

– Ну что бродяга, покорил Стылые горы? Как там свысока, видно Торенвуд? – Расхохотался один из завсегдатаев, носивший длинную бороду и обладавший гортанным голосом.

Арэну очень не понравилось, как к нему обратились, как и не понравилась издевка в голосе пьяньчуги. Он не кому не позволял называть себя бродягой, лишь друзьям, которых можно было сосчитать по пальцам одной руки, но, тем не менее, ответил:

– Ваш город, словно блоха на огромном зеленом покрывале нашей земли.

Ответ Арэна вызвал дикий хохот в кабаке.

– На зеленом покрывале! – Протянул бородатый мужчина, от которого несло пивом и потом. – Ты что в поэты подался бродяга? Или ослеп? На улице зима, черти ее подери, нос не высунешь! – С этими словами неизвестный сплюнул в харчевню, что стояла у него с боку.

– Когда я был на середине пути, еще была осень. – Презрительно ответил Арэн, едва сдерживаясь, что бы ни врезать пьянице.

На его слова развернулись еще несколько посетителей, в том числе и молодая женщина, на вид ей было не больше двадцати лет.

Очаровательная незнакомка носила высокие сапоги до колена, коричневые облегающие кожаные штаны и темно-бардовую кожаную куртку, которая идеально облегала ее тонкое тельце.

На самой тонкой куртке, которая явно не была рассчитана на такие суровые морозы, были в некоторых местах простые узоры, с легким теснением в виде переплетенных стеблей.

На черном поясе с левой стороны висели два длинных кинжала, гарды которых были выполнены в форме полумесяца. Длина каждого кинжала была равна локтевому сгибу руки, а сами лезвия были очень тонкими, и напоминали хлыст. По потертым рукояткам было ясно видно, что она часто бросает их в ход.

Волосы у женщины были огненно рыжего цвета, и сильно бросались в глаза.

Незнакомка, запрокинув ногу на ногу, развернулась в пол оборота и озорным взглядом изумрудных глаз наблюдала за Арэном, который вел активный спор, и рассказывал свою историю.

– Это невозможно, выше облаков даже птицы не летают. – Заявил уже другой человек.

– Потому и не летают, что выше них очень трудно дышать, и там царствуют страшный холод. – Арэн обвел всех присутствующим твердым и убежденным взглядом, а его глаза на секунду задержались на рыжеволосой незнакомке.

– Ну, холода нам и здесь хватает. – Хмыкнул человек с длинной бородой, что не воспринимал слова Арэна в серьез.

– Поверь мне, наверху гораздо холоднее.

– Да-да, а еще там ледяные ящеры летают.

Вновь послышался дружеский хохот завсегдатаев, которых не переспорить и ни в чем не убедить. Арэн с отвращением отвернулся от глупцов, вернувшись к своему элю.

– Да не обращай на них внимания, скучно мужикам, вот и глумятся! – Тихо сказал Грорин, насколько это позволял его громовой голос. – И вообше, ты платишь, толстосум! – Со смешком добавил гном.

– Что? Ты спятил? – Вопросительно посмотрел на своего друга Арэн. – Хочешь, что бы все узнали, что у меня целый мешок золотых? После этого я и до утра не дотяну!

– Ты собираешься их тратить или коллекционировать? – Темная густая бровь гнома поползла вверх. – В любом случае ты платишь, у меня ни гроша в кармане. – Гном слегка толкнул локтем своего друга.

Такого поворота Арэн не ожидал, Грорин и до этого поражал своей наивностью, но сейчас превзошел все пределы. А он то думал, что гном понимает, где живет. Это ему не Арсадан. Тут за пару серебряных порежут на куски, чего уж говорить о золоте. А он понадеялся на Грорина, думал тот взял с собой хотя бы парочку медяков.

Но ничего не оставалось, кроме как заплатить золотой. Браня своего твердолобого друга, Арэн вынул одну монету, что бы расплатится с трактирщиком. Протягивая монету, он тихо добавил:

– Никому ни слова. Ты меня хорошо понял?

Прозаичный взгляд Арэна скользнул по круглым от удивления глазам пухлого трактирщика, который лишь нервно кивнул и быстро спрятал золотую.

Конечно глупо считать, что это останется в тайне, но так Арэн надеялся, что трактирщик проболтается чуть позже, а за это время странник успеет покинуть город.

Расплатившись, странник повернулся к своему другу, на усах которого осталась пена от пива. Грорин радостно улыбался и смеялся, он беседовал со знакомыми ему людьми, обсуждая последние слухи. Арэн тоже ввязался в разговор, где он оказался весьма кстати, и все вместе они еще долго разговаривали и шутили, выпили не одну кружку пива и серьезно захмелели.

Но вдруг плавающий взгляд Арэна заметил странного типа, сидящего в самом углу, где весь трактир был как на ладони, а рядом был черный выход. Незнакомец тоже взглянул Арэну прямо в глаза из-под своего капюшона, словно почувствовав, что им заинтересовались.

Лицо незнакомца не было видно, в темный угол не падал свет и лишь контуры тела были доступны взгляду Арэна.

Незнакомец медленно потягивал пиво и сидел очень тихо, словно чего-то ждал или кого-то. Он был очень странным, явно не из этих мест. Арэн тихо спросил Грорина:

– А это что еще за тип?

– А-а, не обращай внимания, он тут почти каждый день сидит, недавно появился. Молчаливый, ни с кем не разговаривает. Прямо как ты! – И засмеявшись, Грорин стукнул кружкой по барной стойке, требуя еще.

Сейчас трактир вновь был похож на веселую забегаловку. Все весело и шумно разговаривали, пели песни, даже танцевали, пиво и эль лились рекой. А корчмарь едва успевал подавать и мыть посуду.

Все было именно так, как и помнил Арэн, все было так, как и должно было быть в подобных местах. И даже небольшое количество народу, не умоляло того шума и гама, что царил сейчас в корчме «Большая кружка».

Арэн хотел было задать вопрос бармену на счет того незнакомца, но тут к нему неожиданно кто-то пристал, обернувшись, через блаженную хмельную пелену, он увидел, что перед ним стоит та самая женщина с густыми рыжими волосами. Она улыбалась своими пышными губами, ее зеленые глаза приятно блестели, а лицо было неописуемо красивым.

– Привет, мы не знакомы, меня зовут Тэйна – И она вновь улыбнулась.

Арэн был настолько приятно удивлен, что даже забыл про свой напиток. Странник тоже представился девушке, на что она ответила:

– Арэн? Красивое имя.

– Как и твое. – Абсолютно не думая ответил странник, чем заставил девушку слегка покраснеть.

– А почему тебя все называют бродягой или странником? – Девушка подошла еще ближе и уже находилась совсем близко, настолько близко, что можно было почувствовать ее аромат, что так сильно контрастировал с душным и пропахшим пивом трактиром.

Арэн блаженно прикрыл на мгновение глаза, а потом ответил со слегка заплетающимся языком:

– Потому что эти прозвища отображают часть моей души.

– Ты поэт? – Все по-прежнему ласково улыбаясь спросила Тэйна. Она все ближе, и ближе приближаясь к нему, словно что-то хотела сказать на ушко.

– Почему ты так решила?

– Ты красиво говоришь.

– Неужели? – И Арэн слегка улыбнулся, предвкушая дальнейшее развитие событий.

Так Арэн простоял еще около пяти минут, беседуя с весьма умной и очень симпатичной девушкой, разговор с которой шел очень легко и приятно.

Тейна настолько понравилась Арэну, что он угостил ее сухим вином. Это было единственный напиток, который пила рыжеволосая девушка.

Тэйна была такой милой, такой красивой, чуткой, и умной, что Арэн чувствовал себя с ней комфортно и свободно. Странник уже был готов к решительным действиям, как вдруг Грорин так громко и протяжно рыгнул, что Тэйна даже вздрогнула, а посмотрев на гнома, слегка замялась и неожиданно заявила:

– Ой, Арэн прости, я вспомнила, у меня осталось неотложное дело, поговорим завтра, хорошо?

И Тэйна не дожидаясь ответа, быстро схватила свой толстый серый шерстяной плащ, который был на ее стуле. На ходу накинув его на плечи, она резво вышла из трактира, словно действительно, что-то забыла.

Арэн состроил грустную физиономию и развернулся к своему заплывшему в улыбке другу.

– Эх ты, я из-за тебя такую женщину упустил, свинья. – Как обычно дружественные оскорбления вылетели из его уст, что у лучших друзей было нормой.

– Это ты о ком? – Икнув, осведомился гном.

– Ты что ее даже не заметил?

Гном отрицательно покачал головой, с хмельной улыбкой на широком лице. Его глаза были пьяными. Арэн только вздохнул и неспешно ответил:

– Красивая молодая женщина, с густыми огненно рыжими волосами, в темно-бардовой куртке. У нее были зеленые глаза.

Грорин как-то вяло встрепенулся и медленно, но громко выговорил:

– Ты свою рожу видел? С чего ей самой к тебе клеиться? Проверь кошель, дурень! – Треснув кружкой по столу, громыхнул пьяный гном.

Арэн неуклюже сунул левую руку туда, где должен был быть кошель с деньгами, но его не было. Кожаная нить, на которой держался мешочек с деньгами, был аккуратно срезан, остался лишь узел.

Странник рванулся к выходу, плутая между разбросанно стоящими столами, и едва не сшиб пару людей, что весело выплясывали кренделя на свободном месте, и даже дрались. Из-за всего этого казалось, что народу даже стало больше.

Пробравшись через небольшую толпу и открыв дверь, Арэн сразу почувствовал ледяную свежесть и мороз, что приятно остудил его лицо, и даже слегка отрезвил.

На улице бушевала сильная метель, и даже на двадцать метров вперед нечего не было видно, только белая мгла впереди, застилала взор странника.

На крыльцо трактира замело целые сугробы, и сейчас его почти не было видно. Горящий в окнах свет, лишь слабыми очертаниями виднелся через бушующую завесу снега. С козырька крыши непрестанно падал снег, словно это был снежный водопад. Маленькие снежинки снега попадали в глаза Арэну, отчего ему приходилось щуриться и прикрывать глаза рукой.

Арэн еще немного постоял на крыльце, понимая, что воровка сбежала, вместе с его богатством. Он хотел было пуститься в погоню, но даже в пьяном состоянии понимал, что ему ее уже не отыскать. Скрепя зубами от злобы, смешанной с досадой, бродяга вновь открыл дверь, которая вела в трактир, и скрылся в его тепле, шуме и духоте.

Глава 12

Первый урок магии.

– И так Сэлфин, – ответил Дагмон, забивая свою трубку табаком, – сейчас ты должен выслушать меня очень внимательно, я расскажу тебе, как действует магия, каким законам она подчиняется, и как волшебники определяют, кто обладает даром, и как их учат. Иными словами я расскажу тебе небольшую историю, после чего начнем первое занятие.

Сэлфин в нетерпении кивнул и боялся даже шелохнуться, что бы ни пропустить даже слова. Все его тело напряглось, как и его чуткий слух, глаза заблестели, готовые запомнить каждую деталь, каждую букву, каждый символ, все, что только можно. Дагмон уселся поудобнее раскуривая свою необычную трубку и начал свой длинный рассказ, который передавался из уст в уста, от волшебника к волшебнику:

– У некоторых людей где-то в глубине души есть маленькая искорка, огонек, который свидетельствует о наличие чувствительности к магии. У некоторых он слабее, у других сильнее. Таких людей очень мало, в среднем один из десяти тысяч обладает даром волшебника, но это информация весьма не точная. Но, как ты уже понял, волшебников крайнее мало. И лишь немногие мастера способны разглядеть эту искорку в обычном ребенке, и взять его в ученики или привести в Эривенгард для дальнейшего отбора. Во всяком случае, так было двадцать лет назад. – Грусто закончил Дагмон, всем своим видом говоря, что Дарлок многое поменял – изуродовал.

– Значит, даже если ты обладаешь могущественным даром, тебя могут не заметить, и ты навсегда останешься обычным человеком с нераскрытым даром? – Не поверив такой несправедливости, спросил избранник.

Дагмон выставил вперед ладонь, тем самым говоря, что это еще не все.

– Конечно, весьма плохо, когда волшебника не замечают в юном возрасте, это чаще всего связанно с некомпетентностью мага. Но это не критично, со временем эта самая искорка начинает расти, развиваться, вместе с телом. И чем сильнее и ярче была искорка при рождении, тем стремительнее она развивается впоследствии. И тогда, – Дагмон улыбнулся, – происходят самые невероятные вещи. Человек обладающий даром, сам того не желая начинает его применять, и у каждого это получается по-разному. – Дагмон поднял палец к потолку, делая акцент на следующей фразе. – Однако каждое магическое деяние зависит от врожденной силы чародея. Кто-то поджигает ветки в гневе, кто-то от радости начинает летать по воздуху. Одним словом от сильных эмоциональных чувств, высвобождается магия. Как это случилось у тебя!

– У меня? – Непонимающе спросил Сэлфин.

– Да, – кивнул Магистр, – тогда в Малбрене, ты от нестерпимой злобы смог побороть не просто Нарклинга, а даже самого Проклятого. А ведь ты даже не начал учиться магии, что просто невероятно.

Все эти похвалы заставили Сэлфина смущенно улыбнуться и возгордиться, но он понимал, что ему просто повезло, он был спасен своим дарам и своей злобой. Поэтому его улыбка быстро сникла, и он вновь был похож на серьезного и взрослого эльфа.

– И так, – подведя итог, ответил старик, – когда магия проявляется в человеке столь очевидно, как допустим у тебя, то его родители обращаются за помощью к волшебникам. Всех без исключения отправляли в Эривенгард, где и проходило большая часть жизни юного волшебника или волшебницы. Их обучали магии, и множеству других важных наук. Одни из которых это: философия, математика, астрономия, алхимия, прорицание, иллюзионное искусство, защитные или охранные чары, техника боевых заклинаний, наука астрального колдовства и прочее.

Дагмон чванно причмокнув, вновь добавил табака в свою волшебную трубку и продолжил, уже смотря только на Сэлфина:

– Обучение завершается через двенадцать лет. После выпуска ученику присваивался самый низший третий ранг. Если выпускник желает повысить свой ранг, а так же свой престиж в обществе, то он поступает на королевскую службу, где реализует свой потенциал и перенимает опыт у других волшебников. После достижения определенных успехов и возраста, волшебнику присуждают новый ранг, который он обязан подтвердить перед коллегией Магистров. С новым рангом присваиваются особые полномочия и открываются новые возможности.

– Другой вариант посветить себя служению совету чародеев, где юному волшебнику найдут задание по умению, а если повезет, есть шанс впечатлить мастера и он может взять молодого волшебника в ученики. Вместе они обязаны выполнять задания совета чародеев, на которых ученик перенимает опыт своего учителя и черпает бесценные знания.

– Когда учитель считает, что его ученик готов к продвижению, то он подает прошение на повышение ранга своего ученика и если совет дает добро, то ученику предстоит лишь доказать свою компетентность. Иногда это простая формальность, в других случаях ученика в одиночку посылают на сложное и ответственное задание.

– Другой вариант и самый неординарный, это найти знаменитого и могущественного учителя, не состоящего ни на одной службе. Такой учитель, несомненно, обучит своего ученика как нельзя лучше, будучи посвященный только этому делу. Однако немногие Мастера и тем более Магистры решаются брать себе ученика, а если и берут, то самых талантливых и способных.

– Каждый учитель может взять только одного волшебника в ученики, за исключением базового обучения. В Эривенгрде базовое обучение разительно отличается от персонального, это совершенно другая система обучения и у каждого Мастера целая группа учеников, от десяти до тридцати волшебников. Но мы отвлеклись. – Дагмон махнул рукой, словно прогонял случайно пролетавшую муху. – Вернемся к персональному обучению.

– И так, такое обучение считается свободным, поскольку ученик и учитель сами по себе, и они сами выбирают свой путь. Однако в случае крайней необходимости совет может вовлечь странствующих волшебников в свои дела. Тут уже отказать нельзя.

– Обычно подобные обучения крайне редки, а знаменитых Мастеров все помнят поименно, поэтому их ученики волей, неволей так же становятся знаменитыми, а их имена у всех на устах. Как правило, ученики таких могущественных чародеев быстро добиваются власти и силы. А об их деяния слагают легенды.

Дагмон на мгновение прервался и сделал глубокую затяжку. Во рту у него пересохло, но вставать было лень. Поэтому с помощью магии он приказал кувшину самому налить воды в кружку, которая мягко подлетела к Магистру. Сэлфин с замиранием сердца смотрел на это крошечное волшебство, мечтая сделать что-нибудь подобное.

– Конечно от успеха волшебника, – продолжил Дагмон, – а так же от его силы, мастерства и разума зависит максимальный ранг или титул, который необходимо подтверждать перед коллегией Магистров при каждом новом назначении. А каждое последующее задание в разы сложнее предыдущего. Ну и конечно каждый ранг можно получить не раньше определенного возраста. – Последнее Дагмон добавил так, словно это было очевидным фактом.

– Почему Мастера с неохотой берут себе ученика? – Спросил Сэлфин.

– Потому что, ученики это такая обуза, – Дагмон косо заметил, как Сэлфин очень странно посмотрел на него и поспешил добавить, – но не все. Редко попадаются такие ученики, которые запоминают все с лету и таких учеников стараются заполучить многие Мастера. Такие волшебники действительно становятся очень ценными помощниками во многих делах.

– Однако проблема вовсе не в этом, – Дагмон сделал очередную затяжку, – дело в том, что когда учитель берет себе ученика, то он полностью отвечает за его жизнь, и не имеет права прервать обучение. А это может длиться десятками лет.

– А сколько учился ты Дагмон? – Сменил тему пораженный Сэлфин.

– Двенадцать лет в Эривенгарде, затем еще сорок у одного очень могущественного Магистра, который входил в совет старейшин. – Гордо сказал старик.

– Что еще за совет старейшин? Ты постоянно о нем говоришь, но не вдаешься в подробности.

Дагмон отмахнулся и сказал:

– Нет, сейчас не расскажу, иначе ты запутаешься, спроси что-нибудь другое.

– Расскажи мне про ранги! – Радостно потребовал эльф с горящими как у ребенка глазами. На что Дагмон только улыбнулся и продолжил:

– Всего есть три ранга. Первый ранг, второй и третий. Значимость рангов отсчитывается с конца. Но кроме рангов есть и титулы, такие как «Мастер» и «Магистр». Титул Мастера выдается тому волшебнику, который постиг абсолютно все науки до совершенства и знает очень многое о магии. – Тут Дагмон запнулся и вдруг с повышенной интонацией, поучительными нотками сказал:

– Запомни Сэлфин, все о магии не знает ни кто, не одна живая душа, даже Врэй в своем дневнике писал, что даже он знал только малую ее часть.

Сэлфин лишь удивленно качал головой, не веря, что даже отец основатель знал не все, а ведь на момент смерти ему было более двух тысяч лет.

Помимо всех прочих историй, недавно Сэлфин узнал истинный возраст Дагмона – ему было более пяти сотен лет, а стареть от начал лишь век назад, что говорило о его огромной силе. Именно сейчас Сэлфину свой возраст казался никчемным, он чувствовал себя младенцем, по сравнению с его учителем.

– А как же титул Магистра? – Нетерпеливо спросил эльф.

– Его выдают лишь за особые заслуги, которыми может похвастаться не каждый. Кроме того твой возраст должен быть весьма солидным, как и твоя мудрость.

– Понятно, а Верховный маг? Как получают этот титул?

Дагмон горько улыбнулся, ему неожиданно захотелось перейти непосредственно к обучению избранника, и не отвечать на этот вопрос, который вновь заставил старика вспомнить смутные времена столетней давности. Но он понимал, что Сэлфин просто обязан это знать.

– Верховного мага выбирает высший совет. В совет чародеев входят тридцать два Магистра, которых в свою очередь выбирают из коллегии магистров. Именно они путем голосования, выбирают магистра, который займет должность Архимага. – Дагмон выпустил дым, который принял вид зала заседания совета. Неожиданно на лицо старика упала страшная тень воспоминаний, но молодой ученик этого даже не заметил.

Сэлфин заворожено с невероятным интересом рассматривал эту призрачную дымку. В ней был изображен сверкающий купол, пропускающий через себя огромное количество света, который освещал сверкающий белизной холл, где в ровные ряды стояли шикарные кресла, похожие на троны. На них словно короли восседали Магистры – члены совета, высшего органа управления.

Чуть в стороне на отдельной возвышенности располагался другой трон. Он был целиком и полностью сделан из странного мрамора, оплетенный серебряными узорами, который испускал чистейший свет, а его красота и величие затмевали все нижестоящие троны магистров.

Трон казался гигантским, а его мраморная спинка была в десять раз выше обычной. Это, несомненно, был трон Верховного чародея. Сам трон располагался так, что бы каждому его было хорошо видно с любой точки гигантского холла.

– Из кого выбирают Архимага? – Переспросил эльф, видя, как дымка начинала меркнуть.

– Из членов совета конечно! – Дагмон это сказал с таким лицом, словно Сэлфин все прослушал.

Избранник внимательно стал рассматривать темно-зеленые одеяния Дагмона и в том числе и шикарный пояс с золотой застежкой, которая была украшена изумрудами, а в центре красовалась большая буква «М». Ее очертания напоминали кривой ствол дерева. На руке старика было кольцо с большим квадратным аметистом, которое, несомненно, стоило целое состояние. А на безымянном пальце было еще одно кольцо, которое было сделано из чистого золота, и казалось чрезвычайно тонким.

Это кольцо понравилось эльфу тем, что оно было выполнено в виде множества переплетенных линий похожие на стебли лозы, в центре которых был крохотный сапфир.

Но больше всего его привлекали волшебные знаки на одеянии его учителя и Сэлфин еще вчера мечтавший спросить, что, же они означают, задал сразу два вопроса:

– Дагмон, а как различать ранги и титулы волшебников? И что означают все эти знаки, вплетенные в узоры твоей одежды? – Сэлфин лишь кивнул, не рискуя указывать пальцем на своего учителя, считая это плохим тоном.

Улыбкой Дагмон ответил Сэлфину на его последний вопрос и с радость ответил:

– Символы, которые ты смог разглядеть необычные Сэлф. Они содержат в себе определенную толику магии и защищают меня, служат щитом. Считай это доспехами волшебников. Чем сложнее знак или символ, тем надежнее и крепче защита.

– А от чего они защищают тебя? – Округлив глаза, спросил эльф.

– От разных напастей. В основном от магии других волшебников. От порчи, болезней, и даже пущенной в спину стрелы. – Последние слова Дагмон особенно сильно выделил, и как обычно поднял палец к потолку, сощурил глаза, показывая насколько это важно.

– Что касается твоего первого вопроса, то тут все просто. – Дагмон облокотился на спинку кресла, потухшую трубку он отложил в сторону и продолжил:

– Ученики носят мантии из неброской ткани, чаще всего черные, серые и коричневые. Тем самым показывая, что они только начали учиться магии, и не обладают большими знаниями и силой.

– Волшебники, начиная с третьего ранга, носят шикарные мантии, – Дагмон слегка провел рукой по своему предплечью, – украшенные различными узорами, любых понравившихся цветов, и на пальце каждого из них есть кольцо увенчанное сапфиром.

Волшебники второго ранга носят изумрудное кольцо, а у волшебников первого ранга на кольце покоится рубин. И конечно все чародеи носят на поясе застежки из различного металла, бронзы, серебра или золота, на которых выгравирован прилежащий им ранг. Чем ценнее металл, тем выше ранг.

У Мастеров имеется небольшой овальный аметист на кольце, а на поясе серебряная застежка с выгравированной буквой «М». Магистры носят на руке перстень гораздо крупнее, чем у Мастеров с квадратным аметистом и еще один, как у меня на безымянном пальце. Застежка на поясе Магистра может быть только из золота с выгравированной буквой «М».

Верховный маг носит кольцо святого Врэя, которое по приданию обладает скрытой магической силой. – Слегка кривая улыбка прошла по лицу древнего волшебника, когда он посмотрел на своего ученика, который казалось, все сразу и не запомнил. Но последние слова его заинтересовали гораздо сильнее.

– А как выглядит это кольцо? Что оно может? – Спросил Сэлфин, которого всегда интересовали тайны и загадки, и чем необычнее они были, тем сильнее интересовался ими молодой эльф.

Дагмон загадочно улыбнулся, он знал, чем можно подогреть интерес юноши и ответил:

– Если хорошо будешь учиться, я расскажу тебе о нем более подробно.

Сэлфину явно не понравилась эта детская уловка, но он покорно кивнул и был готов слушать, что ему предстоит сделать. Дагмон вновь закурил трубку, и продолжил:

– Я ознакомил тебя лишь с малой толикой того, что тебе предстоит узнать о волшебниках, я буду совмещать свои рассказы с твоей учебой, как это было сейчас. После каждого удачного урока, я расскажу тебе новую историю, которая, несомненно, является чистой правдой. Тебе, как волшебнику, просто необходимо узнать о нашем ремесле, о нашей жизни как можно больше. Ну а сейчас, – Дагмон открыл огромную книгу, которая весила более пяти килограмм, – тебе предстоит все это выучить.

У Сэлфина даже глаза на лоб полезли, книга имела в себе две тысячи страниц, написанных мелким шрифтом, а размеры страниц поражали любое воображение.

Сэлфин взял увесистую книгу в руки и сдул с нее толстый слой пыли. Избранник вопросительно посмотрел на своего учителя, недоумевая.

– А теперь начнем урок. Запоминай. – Дагмон поближе сел к своему ученику. – Магия исходит из волшебника. Волшебник приказывает на языке магии, что он хочет сделать и подпитывает это своим даром, своей энергией, которая находится в глубине его души. Понял?

Сэлфин утвердительно покачал головой, запоминая каждое слово.

– Энергия не бесконечна, она как запас физических сил, как выносливость. В каждом волшебнике, запас энергии разный, он дается с рождения и увеличить его нельзя. Чем больше ты отдаешь энергии на одно конкретное заклинание, тем сильнее оно становится, и тем больше сил тратишь ты сам. Однако многое зависит и от мастерства.

– Если ты обладаешь великолепными знаниями, правильно и четко произносишь каждое слово, каждый слог, каждую букву, то заклинание получается гораздо сильнее и лучше, чем у того, кто имеет гораздо больше энергии, но не имеет тех же знаний. – Дагмон на минуту решил перевести дух и налил себе родниковой воды из глиняного кувшина.

– Но, как же Дарлок, обладающий силой десятков волшебников? Я не думаю, что ему была дана столь огромная мощь с рождения. – Резонно заметил эльф.

– Дарлок исключение, ошибка природы, патология. – Скривившись, ответил старик. – Он единственный волшебник, который додумался, как можно увеличить свои силы, каким образом, ни кто не знает.

– А что он может сделать своей силой? – Отложив книгу в сторону, спросил эльф.

Заметив этот жест, Дагмон был очень не доволен и поэтому ответил твердо и непреклонно:

– Как только ты начнешь свое обучение и будешь колдовать, то поймешь, что может сделать один волшебник обладающий силой десятков.

Дагмон встал, решив посмотреть, как его гороховый суп, он открыл крышку котелка и стал помешивать содержимое, одновременно ведя беседу:

– Что бы применить магию, чаще всего требуется произнести определенную фразу на языке магии. Скажем, я хочу, что бы огнь в камине горел сильнее. Для этого я говорю «Огонь гори сильнее» или «ярче», только это надо произнести на языке магии и приложить определенную часть своей внутренний энергии. Иначе это будут просто слова.

Спустя секунду Дагмон поднял руку над огнем и произнес странную фразу, которая больше была похоже на шипение, и огонь в камине стал гореть куда сильнее.

– Чем больше слов и правил языка ты знаешь, тем сложнее ты можешь придумать заклинание или использовать старые, уже проверенные и известные. Без знания этого языка, ты не сможешь даже искру зажечь! – Сказав это, Дагмон сел за стол, его суп еще не был готов.

– Но каким образом я высвобожу свою энергию, я раньше этого не делал? – Эльф сплел пальцы рук в клубок и выжидающее стал смотреть на своего учителя.

– Я обучу тебя этому позже, для начала ты должен выучить часть языка магии, ты должен знать хотя бы десять тысяч слов, и около двухсот правил, что бы уметь правильно произносить заклинания и создавать часть своих собственных.

– Так эта книга всего лишь часть языка? – Сэлфин искривил в страхе лицо, ему даже думать было неловко, что такая огромная книга это всего лишь одна из многих, которые ему предстоит прочесть и вызубрить. От этих мыслей избранник потерял весь свой аппетит.

– Эта книга одна из многих тысяч. И она самая простая из всех существующих, это своего рода азбука. По ней учатся дети в Эривенгарде.

Сэлфин оторопело взглянул на старика, который был абсолютно серьезен.

– Посмотри на алфавит. – Дагмон перевернул несколько страниц, не прикасаясь к ним. – Там семьдесят шесть иероглифов, из которых пятьдесят шесть согласные. Именно поэтому наш язык такой шипящий. Невежественная чернь зовет его «змеиным языком». Кроме того, наш алфавит весьма сложный, каждая буква очень похожа по звучанию на другую, не говоря уже о письменности. Даже лингвисты не могут выучить этот язык.

– Не удивительно. – Скверное настроение нахлынуло на юного ученика, пыл которого порядком поостыл.

– Нет Сэлфин, ты не понял. Не могут выучить, не потому что он сложен, а потому, что даже одно слово на магическом языке обычный человек не может запомнить.

– Как так?

Дагмон вновь поднял палец к потолку, как он это обычно делал, когда говорил важную вещь.

– Это защита, ее придумал сам Врэй, специально, что бы тайны волшебников достались только волшебникам, что бы простые люди ни знали того, что знаем мы, именно поэтому наши знания считаются бесценными.

– Весьма цинично. – Холодно заметил эльф.

– Позже ты еще поблагодаришь за это покойного Врэя, – беспристрастно сказал Магистр. – Кроме того это великолепный способ посылать письма, ведь не кто, кроме волшебников не сможет их прочесть.

Тут Сэлфин вдруг вспомнил старый рассказ Дагмона, который он поведал ему еще в Малбрене несколько лет назад. Эльф поднялся и облокотился плечом об косяк двери, затем слегка сузив глаза, спросил:

– Зачем волшебникам посылать друг другу письма, когда они могут связаться друг с другом при помощи магии? Ты сам мне рассказывал!

Дагмон тяжко вздохнул, положил ногу на ногу и обхватил колено руками.

– Потому что Сэлфин все упирается в мастерство, силу, расстояние и наличие магического кристалла.