Текст книги "Война и Магия. Том 1"

– Сейчас магия явно не в равновесии. Все из-за Дарлока. Он обладает огромной силой. Однажды, еще двадцать лет назад Грост мне говорил, что Дарлок обладает силой нескольких десятков волшебников, что просто невозможно. И он продолжает набирать силу. Дарлок словно пожирает магию и сосредотачивает ее в себе. И получается, магия смещается в сторону одного человека, чего быть не должно. Весы магии нарушены. Вот это и имеет в виду пророчество, глася: «внести равновесие в магию», Дарлок не должен обладать такой силой, ни кто не должен, это не правильно.

– Ты хочешь сказать, я должен его убить? – Ужаснулся молодой избранник, которого все эти разговоры начинали пугать.

Дагмон тяжко вздохнул, именно поэтому он всячески тянул разговор, пытаясь медленно и аккуратно подвести эльфа к этой мысли. Нельзя было говорить семнадцатилетнему мальчишке, что ему предстоит убить самого сильного волшебника всех времен. Он мог запросто испугаться. Однако Сэлфин был слишком смышленым, с ним не получалось провернуть такой трюк, приходилось говорить прямо в лоб. Дагмон убрал уже погасшую трубку и надеясь на лучший исход сказал:

– Об этом говорят уже другие строки: «Будет призван он, убить змею ее собственным клинком», тут все еще проще, змея это герб семьи Дарлока, пророчество имеет в виду самого императора. Что касаемо клинка, то это определенно метафора. Дальше: «уничтожив красное полотно, простилающиеся чрезмерно далеко», этими строками пророчество описывает размеры империи Дарлока.

– Ха ты наверно пошутил Дагмон?! – Эльф, не верящим взглядом, посмотрел на волшебника.

– Последние строки ясно гласят, что избранник должен уничтожить Дарлока и его империю. А эти слова: «сразит даже тьму», тьма это Дарлок, ибо ужаснее его я некого не могу представить. Он пользуется столь темной магией, что даже представить трудно. Он создал Проклятых, Нарклингов, пленил волшебников, людей, все стали его рабами, его марионетками. И лишь только восточные королевства еще способны дать отпор.

– Так чего же они ждут? – Развел руками Сэлфин.

– Они слишком сильно разобщены, каждый ищет выгоду для себя и связывает их лишь страх перед империей, страх перед Дарлоком. – Дагмон устало провел рукой по лицу. – Ласендор не в самых лучших отношениях с Фельгразом, между ними вот-вот может вспыхнуть война. Хардон ведет свою собственную игру, плетя сеть интриг, а Керонд отказывается поддерживать кого либо, опасаясь быть вовлеченным в междоусобные войны. А тем временем, Дарлок набирает силы.

– Почему они враждебно настроены между собой? Ведь враг на западе! – Сэлфин неопределенно махнул рукой в сторону окна.

– Это тебе лучше спросить у идиотов королей. Но они явно что-то не поделили, кроме того агенты и диверсанты Дарлока, постоянно досаждают, стравливают их между собой, а короли этого даже не понимают. Хэнвиль, он редко думает головой и претендует на часть земельных территорий Ласендора, которые считает своими. А король Фомель… – Дагмон вновь полез за трубкой, – я даже не хочу начинать рассказывать в какой трясине они погрязли.

– Почему Хэнвиль считает эти земли своими? – Глаза Сэлфина превратились в щелочки.

– Все из-за проклятия восточных земель. – Раскурив трубку, ответил старик. – Огромное количество земель было отравлено тысячу лет назад, а всего за год до этого ужасного события Фельграз в уплату огромного долга, отдал часть своих владений Ласендору. Когда пришло проклятие, оно затронуло лишь Фельграз, лишая королевство огромных территорий. Тем самым земли королевства еще сильнее уменьшились. Хэнвиль старается их вернуть, Ласендор по понятным причинам не желает их отдавать, от сюда споры и вражда.

– Откуда ты все знаешь? – Подозрительно спросил избранник.

– Я прожил гораздо дольше тебя и могу замечать очевидные факты, которые другие просто не видят, именно поэтому у каждого короля есть свой личный волшебник, который подсказывает монарху, как поступить, указывает на его ошибки. Правая рука короля. И у меня еще есть магия, которая помогает мне видеть то, что скрыто от обычного человеческого взора, и множество книг истории, которые тебе еще предстоит прочесть. – Лукавая улыбка проступила на хмуром лице волшебника.

– Значит, у всех королей есть свои приближенные волшебники? – Спросил Сэлфин, который поражался, как высоко могут подняться волшебники.

– Разумеется, только вот кому они служат на самом деле, это большой вопрос. – С этими словами Дагмон положил печеньку себе в рот.

– Ты рассказывал мне, что восток един, что они имеют общую армию, которая может дать отпор Империи в случае необходимости. Так что же случилось? – Сэлфину надоели его мешающиеся волосы, и он заправил их за свои острые уши.

– Все очень просто, настолько просто, что даже глупо.

– О чем это ты?

Дагмон набрал в грудь побольше воздуха и ответил:

– Грост был тем, кто создал альянс. – Глаза Сэлфина полезли на лоб, но он удержался от восклицаний, а старик продолжил. – Будучи архимагом, имея огромный авторитет и власть, ему удалось добиться полного, но временного повиновения всех королей востока, а так же всех эльфов и гномов. Он смог создать единую армию, под началом одного единственного человека, армию у которой была одна цель. – Дагмон тяжко вздохнул. – Но увы он вскоре погиб, а с его смертью умерло и единство. Королевства заключили мир с Империей, а эльфы и гномы покинули альянс. И с тех пор началась мышиная возня, каждый старался найти выгоду для себя, в трудной экономической и политической ситуации.

Раздором и враждой воспользовался Дарлок, который потерял почти все войско в своих походах, и теперь он действовал иначе, – Дагмон посмотрел Сэлфину прямо в глаза. – Он стал стравливать их между собой, используя магию, свое влияние, своих лучших агентов и шпионов. Дарлок так или иначе собирается уничтожить весь восток, политикой или войной. А если он это сделает, то эльфы и гномы обречены. Он станет властелином мира, единовластным правителем всех земель.

– Неужели они вновь не могут выбрать лидера? – Потерял всякое терпение Сэлфин, он даже стал ходить по комнате, лишь бы не сидеть, он отчаянно хотел, что-то предпринять.

Дагмон смеялся, над глупостью его юного ученика.

– А ты поставь себя на место любого короля. Разве ты не хотел бы заполучить полную власть над всем востоком?

Сэлфин помедлил, обдумывая, затем опустил голову и сказал тихим голосом:

– Я понял, что ты имеешь в виду, все дело в алчности и жадности людей.

– Пока не объявится человек, который не будет думать, как бы урвать кусок послаще, а целиком и полностью посветит себя борьбе с Империей, у востока не будет лидера. Следовательно, не будет единой армии, которая может противостоять Дарлоку.

Сэлфин подошел к столу и стал смотреть на витиеватые линии и символы на одеяниях волшебника. Затем тихо, с ненавистью в голосе вымолвил:

– Таких людей нет.

Дагмон хмыкнул и неопределенно покачал головой, глядя в окно.

– А почему нынешний архимаг не может вновь создать альянс, как это сделал мой отец? – Спросил избранник.

– Потому что нынешний архимаг – марионетка Дарлока. – С отвращением ответил Дагмон, которому было противно произносить даже имя продажного Магистра.

Тут Сэлфин задумался, и спустя минуту его посетила притягательная идея.

– А что если перед ними предстанет, тот, кто был выбран самими звездами? Что если я буду тем, который сплотит их всех на общую борьбу? Ведь пророчество ясно гласит, что я убью Дарлока.

Дагмону очень не понравилось, как блеснули глаза Сэлфина, и он решил остудить пыл своего энергичного ученика, который презирал каждого, кто стремился к власти, однако сам был не прочь взять ее в свои руки.

– Не один человек не признает эльфа как вожака, и не пойдет за ним в бой. Кроме того пророчество не полное, его воспринимают с опаской, ибо не знают его концовку.

Сэлфин догадывался, что Дагмон скажет нечто подобное, но его заинтересовало совсем другое.

– Что ты имел в виду, когда сказал, что пророчество не полное?

Дагмон слегка привстал и уселся поудобнее в своем кресле.

– Эти строки, которые я тебе пересказал, всего лишь малая часть пророчества, остальное было потерянно много сотен лет назад.

– Хорошо же вы храните рукопись!

Дагмон лишь развел руками.

– Значит, Дарлок хочет меня убить, потому что я избранный, и он боится, что я тот, кому суждено убить его! Мой отец, единственный кто мог противостоять Дарлоку, был сражен. Восточные королевства разрознены и вот-вот падут под гнетом империи. У них нет лидера, и они постоянно между собой конфликтуют. Нет не одного человека, который мог бы повести их, сплотить вновь. Большинство волшебников перешло на сторону Дарлока. Эльфы почти вымерли, гномы спрятались в страхе глубоко в горах. У Дарлока огромная власть и сила. Все складывается не в нашу пользу. – Подвел не утешительный итог Сэлфин.

Дагмон лишь что-то невнятно буркнул и утих.

– Так каков же план Дагмон?

Наконец древний маг дождался этого вопроса. Он развернул свою седовласую голову с разбросанными в беспорядке волосами, и прищурив глаза ответил весьма уверенно и самозабвенно.

– Я обучу тебя волшебству, а затем через год или два, мы отправимся на восток, и ты предстанешь перед королями. Молва об избраннике облетит весь мир, каждый будет произносить твое имя с надеждой, ты будешь тем знаменем, под которое соберутся все, и тогда не какая армия нам не будет страшна. Все свободные волшебники присоединятся в борьбе за свободу, с твоим словом будут считаться даже короли Сэлфин. Ты сейчас ключевая фигура, ты король на шахматной доске. – Последнее слова Дагмон подтвердил легким шлепком ладонью по столу, он был безумно рад, наконец сказав эти слова. А затем, увидев, задумчивое выражение на лице Сэлфина спросил:

– Над чем задумался Сэлф?

Избранник, не спеша, медленно и осторожно подбирая слова, спросил:

– Может быть, нам стоит поспешить? Если то, что ты говоришь, правда, то…

Дагмон категорически покачал головой и серьезно ответил стальным тоном:

– Нет, пока ты не выучишься, хотя бы элементарным законам магии, ты не выйдешь из этого дома!

Дагмон слышал мысли эльфа, который хотел возразить, и старик мигом перебил его:

– Что же ты за избранник, не владеющий магией, что же ты будешь делать, если на тебя нападет враг? Ты даже не сможешь постоять за себя!

Слова Дагмона словно раскаленный нож ударил прямо в душу эльфа. Сэлфин понимал, что сейчас он был никем, просто фигурой на шахматной доске, которая не имела не какой силы, только значимость, а он желал ощущать себя другой, не менее важной фигурой, что гораздо сильнее остальных, той, что могла ходить как угодно. А для этого ему нужны были знания, которые не так просто получить.

Сэлфин встал лицом к камину, и стал наблюдать за полыхающими языками пламени, в его глазах отражался свет костра, что создавало дикий вид эльфу.

– Пока мы тут будем сидеть, как затворники, – сказал Сэлфин, – короли могут совершить большую глупость и развязать между собой войну, если это случится – мы проиграем. А если и Дарлок решит напасть, то я уже ничего не буду значить.

– Этого не произойдет, успокойся. – Твердо его заверил Магистр Дагмон.

– Откуда тебе знать? – Сэлфин развернулся лицом к старику. – Вдруг Дарлок увидев, как пророчество исполняется, решит напасть на восток, что бы уничтожить всех возможных союзников, что бы я стал беспомощным? Что если он захочет обойти пророчество? Ведь без союзников, без армии, если мы останемся одни, то мы не будем представлять угрозу!

– Зимой, он точно не начнет войну, поверь мне, не один здравомыслящий человек, не развяжет войну в разгар зимы, да еще такой. – Дагмон повернулся к окну, за которым бушевала сильная метель, и лишь горящий огонь в камине не позволял замерзнуть ученику и учителю.

– Дарлок не успокоится, пока не уничтожит всех, он наверняка все эти годы собирал огромную армию, мы не должны отсиживаться, мы должны как можно скорее возродить альянс. Пока еще не поздно. – Умоляющий и в то же время железный и нерушимый взгляд голубых глаз избранника упал на мрачное лицо Магистра, который не спешил с ответом.

– Даже твой титул не даст тебе права быть тем, кто поведет за собой весь восток, даже не думай об этом, сейчас ты ведешь себя так же, как и короли, который жаждут власти, пренебрегая рассудком! К тому же ты эльф! Последнее наиболее важно, люди не пойдут за представителем другой расы, я тебе уже говорил. – Дагмон развернулся всем телом к Сэлфину и самым глубоким своим взглядом смерил своего новоиспеченного ученика.

– Тогда как быть, если не быть, тем, кем ты должен быть? – Всплеснул руками молодой эльф, который окончательно запутался.

– Ты должен исполнить пророчество, не более, в этом твое предназначение.

– Убить Дарлока?

Дагмон на мгновение прикрыл глаза, словно слова Сэлфина причиняли ему страшную боль, но уже в следующую секунду попытался объяснить эльфу, кто он такой:

– Это не единственная твоя задача Сэлфин. Пойми, ты ключевая фигура, вокруг которой все завязано. – Дагмон странно крутил руками и пальцами, словно на жестах пытался лучше все объяснить. – Ты выше королей, ты даже выше архимага, ты даже не представляешь всю свою власть, которую даровала тебе магия. Но то, что ты вбил себе в голову, это не то ради чего пророчество тебя выбрало. Ты будешь во главе войска, но не будешь являться его главой, точно так же как верховный маг не является королем, но его требования выполняют все, даже такие люди, которые носят корону на своей голове.

– Кажется, я тебя понял. – Неуверенно протянул эльф.

– Нам нужен настоящий лидер, без него нечего не выйдет. Без него королевства останутся разрозненными и слабыми. Я считаю, что именно тебе суждено разыскать такого человека. – Сухо закончил Дагмон.

– Я думаю, если и существует такой человек, он сам объявит о себе. – Самозабвенно сказал эльф.

– Серьезно? – Дагмон посмотрел на Сэлфин так, словно тот вновь летал в своих мыслях.

– Меня же отыскал этот треклятый символ, из-за которого я теперь мишень номер один! Из-за которого вырезали целую деревню!

– Это совсем другое. – Отмахнулся Дагмон.

– Я считаю предназначение и пророчество, это одно и то же.

Дагмон почесал свой гладко выбритый подбородок и не спеша вымолвил:

– Предназначение не выбирает определенного человека, который еще даже не родился, человек сам его находит. То, что не делает оно, делает пророчество, делает магия. – Таинственно вымолвил Магистр, который любил говорить на подобные темы.

– И все же мы слишком долго размышляем над будущем, которого нет, и это гадание не к чему не приведет. Нам следует помнить прошлое, что бы не совершать ошибки в настоящем, которое неотрывно связанно с будущем.

Дагмон с интересом выслушал теорию Сэлфина, и отчасти был с ней согласен, но и тут он нашелся что добавить, а что опровергнуть. Наконец наговорившись, оба волшебника замолчали.

На весьма долгое время повисла мучительная тишина, перебиваемая лишь потрескиванием поленьев в очаге.

– Над чем задумался? – Не выдержав тишины спросил старик.

Сэлфин словно бы очнувшись от дремы, сначала замялся, а потом сказал весьма скромно, опасаясь что просит невыполнимого.

– Просто столько всего произошло. Этот знак, Проклятый верхом на Нарклинге, столько смертей, а твои истории вконец загнали меня в тупик. Ты говоришь, что восток в опасности, что я ключевая фигура, что я должен быть там, – Сэлфин махнул рукой куда-то на восток, – а вместо этого ты собираешься продержать меня еще неведомо сколько, в этом богом забытом месте. Год это слишком много Дагмон, за год многое случится, я это чувствую, не понимаю как, но чувствую. Все началось с пророчества и им же должно закончиться.

Дагмон тоже задумался, весьма надолго, он всерьез прислушался к чувствам избранника, которые отличались от всех прочих. Избранник, на то и нужен, что бы подсказывать, указывать на то, что не замечают другие, быть советником советнику. Кроме того Сэлфин прав, ему следует быть на востоке, это имеет огромное политическое значение.

Дагмон супился и тяжело дышал, а его волшебная трубка без конца была у него в руках. Спустя долгое молчание он расправил свою роскошную мантию и ответил весьма мрачно:

– Вот что Сэлфин, я вижу тебе так же не сидится на месте, как и твоему отцу, и судя по тому, как ты сильно похож на него характером, я не стану тебя удерживать, поскольку это бесполезно. Я пойду с тобой на восток, где мы постараемся, что-то изменить. Несомненно, избранник произведет фурор, и все воспрянут духом и это будет новое начало, но ты должен помнить, что на тебя будет оказано огромное давление, со стороны королей и знати, а также волшебников, которые тоже будут проверять тебя на прочность.

Ты не должен прогибаться, не должен ни кому отдавать предпочтение, ты должен мыслить здраво и холодно. И конечно ты должен обладать хотя бы элементарными знаниями магии, что бы ты мог постоять за себя. Я обучу тебя всему, что тебе пригодится за полгода, остальное будем усваивать по дороге. Как тебе мое предложение?

Сэлфин радостно кивнул, и казалось, уже сейчас он был готов начать обучение. Он поблагодарил своего первого настоящего учителя низким поклоном, как это было принято у волшебников.

– Но учти, мне не нравится эта спешка, – Дагмон поднял палец к потолку, – совершенно не нравится. Но я тоже все понимаю, я понимаю твои опасения, которые закрались и мне в душу. Но если ты хочешь успеть выучиться за полгода, тебе придется учиться с восхода солнца и до его заката, а иногда даже целую ночь напролет. И коли ты стал моим учеником, то, как и заведено у нас – волшебников, ты будешь беспрекословно выполнять все мои требования. Ясно?

Сэлфин не в силах выговорит не слова от радости, лишь качнул головой. Дагмон, который по-прежнему выглядел крайне недовольным, посмотрел за окно и увидел, что уже стало смеркаться, они пробеседовали почти весь день, магистр повернулся к эльфу и сказал:

– Уже поздно, да и ты еще не восстановил все свои силы, после сражения с Проклятым. Приляг, отдохни, а завтра с утра мы начнем твое обучение, – Дагмон выдержал паузу. – Мой ученик.

– Как пожелаете, учитель. – Покорно с легкой улыбкой ответил Сэлфин.

Начало было положено, избранник был готов начать свой сложный и тернистый путь, ведущий к вершинам могущества, таившего в себе много необычного и прекрасного, и вместе с тем опасного и таинственного.

Глава 11

Трактир.

Несколько дней занял спуск с вершин Стылых гор у Арэна. И сейчас он уже шел по столь непривычной земле, которая была покрыта толстым слоем снега.

Когда странник собирался в свой нелегкий поход, который занял несколько недель, он ступал по зеленым лугам, в стороне которых слегка начинали желтеть листья на деревьях. А в небе летали певчие птички, которые радовались солнечной погоде.

Прошло всего несколько недель и за такой короткий промежуток времени, наступила студеная зима, которая была подкреплена бушующими метелями. Птицы более не летали в небе, и не пели свои чудесные песни, а прекрасные кроны деревьев сплошь были покрыты белым покрывалом. Зима наступила слишком рано и внезапно.

Мороз пробирал до костей, но Арэну эта температура, казалась сущим блаженством, по сравнению с тем, что творилось на вершинах гор.

Арэн много раз вынимал свои сокровища из складок теплой одежды, что бы еще раз полюбоваться на красивые изумруды, рубины, которых он взял совсем немного. Ему нравилось держать в руках богатые трофеи, и он предвкушал начало беззаботной жизни. А вот золотых и необычных монет у него было гораздо больше, целый мешочек, и он внимательно разглядывал печати на обратной стороне монеты, а так же город, изображенной на лицевой стороне.

Он поражался, с какой точностью выполнены печати, с какой заботой и прихотливостью были изображены башни и купола, каждая деталь была произведением искусства, они были столь тонкими, что даже игла не смогла сделать такие надрезы. Даже сейчас не одна монета не имела столь идеальной чеканки, а ведь эти монеты которые он нашел, судя по всему, пролежали в пещере немало лет. Но откуда они взялись, сколько монетам лет, Арэн понятия не имел, но выглядели они как новенькие.

Но все эти драгоценности, меркли по сравнению с клинком, который определенно был волшебным, и Арэн готов был поклясться в этом. Таинственный меч был для него наиболее ценен, нежели простое золото.

Тот момент, когда клинок первый раз осветил его своим светом, был страшен и необычен для странника, но постепенно, он стал понимать, что это было чудо, которое не причинило вреда, а скорее наоборот. Арэн догадался, что меч несет в себе скрытую силу, которую невозможно было понять, лишь почувствовать, силу которую нельзя было описать. Это была магия, которая была теперь его.

Бродяга до сих пор не мог понять, как он так быстро и так легко смог найти выход из подземных лабиринтов Стылых гор. Только одно объяснение у него было на уме – это магия меча.

Арэн считал, что у кого в руках этот клинок, тот и обладает его силой. Он в этом убедился, когда в глубоких подземных пещерах, где не было света, зажегся ярким белым светом его клинок, словно чувствуя необходимость своего владельца в спасительных лучах света, что будут освещать ему дорогу во тьме подземных туннелей.

Кроме этого было много мелких непонятных явлений, даже чудес, которые Арэн даже не старался понять. Так благодаря скрытой магической силе его меча, он смог найти выход и сейчас уже направлялся в ближайший город, из которого и начал свой путь. Он направлялся в Торенвуд.

Город был очень маленьким, и напоминал огромную грязную деревню. Но сейчас бродяга был уверен, что Торенвуд весь покрыт толстым слоем снега, который скроет все изъяны города и сделает его прекрасным.

Арэн знал одного доброго гнома в этом городе, он не раз удивлялся, что гном так далеко ушел от своих гор, но расспрашивать, что заставило его покинуть свои земли, не стал. Странник, словно видел по крохотным глазам гнома, что тот ни за что не ответит ему.

Гнома звали Грорин, он был кузнецом и знатоком любого вида оружия, а так же множества других вещей, связанных с ковкой или добычей минералов. Именно его Арэн и собирался подвергнуть расспросам, касательно его клинка.

Путь до Торенвуда по сугробистым холмам и обширным полям, занял у странника почти неделю, он шел не спеша, понимая, что уже теперь ему спешить точно не куда. Он был богат, и точно ни в чем не нуждался.

Еды у Арэна оставалось в обрез, и уже подходя к границам Торенвуда, у которого был не высокий деревянный частокол, странник думал только о сытной тарелке горячего супа и большой кружке свежего эля.

Арэну повезло, в дороге его не застала метель, и добраться до города было просто, но сейчас дойдя до Торенвуда, ветер неожиданно стал усиливаться, а вдали стали появляться слабые воронки мечущегося снега. Арэну было крайне жаль тех бедолаг, что были вынуждены нести пост возле входа в город.

Странник устало ступал по безлюдным улочкам Торенвуда, снег доставал почти до колен, и его ни кто не спешил убирать.

Заходя за угол высокого дома, можно было слышать, как завывает ветер. На улице было очень мало людей, каждый выходил лишь по необходимости, ни кто не желал обморозиться. Даже собаки попрятались.

Наконец странник вышел на центральную часть города, ее называли базарной площадью, которая сейчас была заметена снегом, и большинство лавок было закрыто. И только лишь где-то вдали слышался стук молота по наковальне. Странник улыбнулся.

Ступая на звук, Арэн улыбался, слыша, как его старинный друг вновь поет свою кузнечную песню, на языке гномов. Подойдя совсем близко, гном заметил приближение заснеженной фигуры, и тоже улыбнулся сквозь свою густую и длинную бороду, узнав своего друга.

– Охо, бродяга, старина, ты вернулся, я уже стал подумывать, что с тобой приключилась беда. – Громыхнул Грорин и бросил часть клинка, которого он ковал в бочонок с водой, а молоток оставил на наковальне. Он радостно обнял своего рослого друга, которому был чуть выше пояса.

– Зря сомневался, со мной все в порядке. – Едва смог выговорить эти слова Арэн, стиснутый в медвежьих объятиях гнома.

Грорин выглядел типично для гнома, низкорослый, с мощными руками, добротным пузом, густой и длинной бородой, которую он заплетал во всяческие косички и закреплял их металлическими кольцами.

Волосы у гнома были столь же длинные, как и его борода. Глазки темными и маленькими, словно бусинки, а голос обладал мощным басом. Не смотря на столь сильный мороз, на теле гнома была только легкая рубаха и грязный фартук до колен. На ногах красовались потертые сапоги.

– Ну, давай рассказывай, что с тобой приключилось! Добрался до Эламы? – Грорин повернулся боком к Арэну и вновь стал ковать незаконченный клинок.

– О-о, это самое, ты не против, если я буду ковать? – Немного смущенно громыхнул гном.

– Что ты, нет, всегда интересно наблюдать за твоей работой.

– Вот и славно, а то я уже три дня не могу доделать этот проклятый клинок, вечно что-нибудь случается. – С этими словами гном сунул сталь в печь, а другой рукой стал надувать меха. При этом предложил Арэну погреться возле другой печи.

– Помнишь, я говорил тебе, что доберусь до вершины Стылых гор? – Приблизившись к горячей печи, сказал бродяга.

– Ну, помню! И как оно?

– Я не смог добраться до самой вершины, но…

Грорин так засмеялся, что в ушах зазвенело, а затем громогласно заявил:

– Что я тебе говорил? Стылые горы столь высоки, что не одному смертному туда не добраться. А ты вечно со своим упрямством ни кого не слушаешь, зря только время потратил, да что время, в этих горах умереть запросто можно, а еще…

– А еще я нашел там золото! – Перебил своего друга человек.

– А вот с этого места поподробнее! – Потребовал гном, бросив свое занятие.

Арэн подошел поближе к своему другу и пониженным голосом начал свой рассказ. Он не очень хотел, что бы случайный прохожий, даже пускай в такую погоду услышал бы часть разговора.

После подробного рассказа, странник достал из своего кошелька одну из монет и протянул ее гному.

Грорин с открытым ртом стал разглядывать монету. Кузнец разглядывал каждую деталь, каждый изгиб, но больше всего его поражало то, что было изображено на монете.

– Ты знаешь, откуда эти монеты, и что эта за чеканка? – Спросил Арэн.

Гном отрицательно покачал головой, сказав лишь, что такие монеты не когда ранее не выплавляли.

– Ты говоришь, что взял эти монеты из сундуков, которые были в пещере, которая находится в нутрии горы, и что этих сундуков было много? – Уточнил гном.

– Да, и их не как нельзя было туда затащить, проходы слишком узкие, тем более высота Грорин, высота была огромная, с такой высоты я видел, что наша земля, вовсе не плоская, как все считают, она круглая! – И Арэн изобразил воображаемый круг, водя по воздуху рукой.

– Чепуха, ты что, белены объелся?

Так они стояли возле полыхающих очагов, споря, как могли попасть в горы сокровища, и какой форма земля. В споре с существенным перевесом побеждал Грорин. А его друг, не как не мог доказать ему обратное.

Постепенно тема перешла, о том, как им вместе добраться до горы, о снаряжение и прочих мечтах кладоискателей. Затем Грорин неожиданно спросил:

– Так ты, может быть, расскажешь мне, что это за меч у тебя за спиной?

Арэн хитро улыбаясь, подошел к гному, сняв со спины меч в потертых черных ножнах, и выкинул тряпки, которыми он окутал мистическую рукоять меча.

– Этот клинок, я тоже нашел в сокровищнице. И похоже он дороже всего злата мира.

Грорин с неподдельным интересом уставился на рукоять меча, изящество которой притягивало его острый взгляд. Гном хотел было протянул свою мясистую руку, что бы выхватить клинок, но Арэн быстро добавил:

– Он волшебный!

Гном вновь рассмеялся, решив, что Арэн его разыгрывает. Грорин лихо схватился за рукоять меча и выдернул длинный клинок из ножен. Через секунду Грорин застыл с шокированным от удивления взглядом. Он еще никогда не видел подобной красоты и изящества, а таинственные руны и странный рубин будоражили сознание.

– Ну как он тебе? – Усмехнувшись, спросил Арэн.

Сморщившись, Грорин с усилием пару раз разрезал клинком воздух, ощупал меч вдоль и поперек, даже попробовал его на изгиб, а затем скептически ответил:

– Клинок невероятно красивый, с непонятными мне рунами, но я бы, ни за что не захотел бы иметь подобный меч. – После внимательного осмотра оружия, которое было выше гнома, ответил Грорин.

– Это еще почему? – Удивленно спросил Арэн.

– Слишком тяжелый и неудобный, однако, очень красивый. Видимо его выковали в качестве дорогого украшения. Будь осторожен дружище, его наверняка захотят у тебя выкрасть. – С этими словами Грорин опустил тяжелый меч острием на землю и протянул рукоятью Арэну.

– Очень смешно. – С иронией в голосе ответил Арэн, и с этими словами взял меч в одну руку, словно перышко, и с осуждающим выражением на лице покрутил клинком в воздухе, на глазах у друга.

Вот чего-чего, а эта маленькая демонстрация заставила кузнеца не на шутку удивиться. Он даже спросил в чем фокус, на что Арэн ответил:

– Я тебе на полном серьезе ответил, что меч волшебный! Вечно ты мне не веришь, столь самоуверенный. – Передразнивая словами своего друга, отвечал бродяга.

Но гном даже этого не заметил, он, слегка задрав голову, смотрел, как Арэн крутит над головой меч, словно тот был обыкновенной тростинкой. А чудесный звук, с которым лезвие разрезало воздух, наполняло всю кузню.

После этого Грорин и его друг еще более часа просидели, обсуждая, что это за меч, и почему для Арэна он столь легок, хотя гном был намного сильнее физически, что было видно даже не вооруженным взглядом. А вместе с тем, забытый меч, который кузнец не сможет доковать уже четвертый день, продолжал накаляться в печи, а метель все продолжала набирать свою силу, и уже даже горячие очаги не спасали от пронизывающего ветра.

Тогда странник предложил Грорину пойти в трактир и выпить. Гном даже не стал искать отговорок, он потушил печи, убрал инструменты, закрыл кузню, и два друга вместе пошли в теплый и уютный трактир, который носил название «Большая кружка».

В целях безопасности своего мистического имущества от любопытных глаз, Арэн вновь закутал свой клинок тряпьем, что бы тот был больше похож на своеобразный мешок.

Путь до трактира им предстояло пройти по беснующейся метели, но вдвоем идти было куда веселее, да и не так далеко было спасительное здание.

Зайдя наконец в теплый и душный трактир, в воздухе котором витал дым табака и запах пива, два друга улыбнулись блаженными улыбками.

Не смотря на столь холодную погоду, в трактире было мало посетителей. Большинство столов было свободно, а барные стойки и вовсе пустовали. Но, не смотря на это, гнома радостно приветствовали, как и Арэна, которого уже считали пропавшего без вести.