Текст книги "Дорога в бесконечность. Стихи и проза"

Ночной роман

 
Спит Петербург.
Городовые дремлют
У будок полосатых
На постах…
И на часах на Невском
Дремлет время…
Лишь поцелуй готовый
На устах
 
 
Ждёт не дождётся,
Когда час настанет
Для нашей
Необузданной любви…
Но ничего
Не обещай заранее
И утром меня
Больше не зови…
 
 
Любовь твоя
По петербуржски
Мимолётна,
Как ночь непостоянна,
Ну, точь в точь…
…А утром унесёт
Меня залётного
Из Петербурга конь
В другую ночь…
 

Последний приют

 
Мороз пятьдесят. Зима. Колыма…
Последний приют, но не просто тюрьма,
А лобное место для судеб и душ.
Надёжней навряд ли придумаешь – глушь…
 
 
Подальше от глаз миллионной толпы.
С колючкою ржавой заборов столбы
А за столбами ещё миллионы…
Но молоху смерти всё мало. Вагоны
 
 
С врагами народа опять мчат во тьму —
Везут население на Колыму…
По расписанью везут аккуратно
Пока лишь туда. Но не скоро обратно…
 

Колыма

 
С парохода виден берег
Знать приплыли. Колыма…
Чем здесь хуже в самом деле,
Если вся страна тюрьма?..
 
 
Пусть комфорт здесь не столичный
Но и там не жизнь, а ад…
Так что будет всё отлично.
Приживёмся, слышишь, брат!
 
 
Мы прошли по всем этапам
Нам за это Бог воздаст…
И быть может главный Папа
Наконец-то «дуба» даст!
 
 
Будем мы опять свободны
И вернётся пароход
Если не через полгода,
То, быть может, через год…
 
 
…А пока земля  родная
Под ногами. Долог путь…
Жаль судьбу свою не знаем:
С кем идти, куда свернуть…
 
 
Влево шаг – расстрел. И вправо
Та же пуля беглецу…
Ветер с моря нас, усталых,
Бьёт, как плетью, по лицу
 
 
И земля и небо вместе…
Колыма – наш дом родной..
Брат, гордись! Такой вот чести
Удостоится ль иной?
 

Я вам спою

 
Я чужую гитару возьму
Я своей никогда не имел
И спою я – про Колыму,
Видно с водки  стал слишком уж смел…
 
 
Я спою вам про лагерный быт
Среди долгой, как вечность, пурги
И про тех, кто страной позабыт…
Ведь народ – это здесь. Там – враги.
 
 
Я спою вам, что именно там
Гибли лучшие наши сыны…
Не один там лежит Мандельштам —
Затерялась там совесть страны…
 
 
И сегодня, когда лагеря,
Опустели. Врагов нет давно.
Про чудесные эти края
Я напомню вам всем всё равно…
 

В жизни прошлой

 
Быть может в жизни прошлой был я зеком
В каких-нибудь колымских лагерях…
Но я уверен – был я человеком
И если оказался там – не зря…
 
 
И там таких, как я, не так уж мало
Не урок, не изгоев, не слепцов…
Не здесь, а там ещё страшнее стало
Жить средь доносчиков и просто подлецов…
 
 
Не здесь, а там – она – страна уродов…
Мы здесь свой мир свободы создадим
И лучшего из всех Отца народов
Анафеме свободно предадим!
 
 
О, Колыма! Из всех держав – держава!
Другой такой нигде на свете нет.
Здесь полстраны в туристах побывало,
А было бы возможно – и весь свет…
 

Мандельштам

К 125-летию поэта

 
От Ленинградских фонарей
Во мрак сибирских лагерей
Он выбрал путь,
Ушёл не беспокоя
Ни нас, похожих на  зверей…
Ни нас, кто только льёт елей,
Ни нас, страны своей «героев»…
 
 
…Во все века и времена
Всегда виной была вина.
И лишь потом свобода наступала…
Трудом неправедным страна
Жила. В ней правил Сатана
И было правды меньше,
Чем опалы…
 
 
…Во тьме сибирских вечеров
В огне негреющих костров
Сгорел ли он?
В эпохе ль растворился?
К чему теперь река из слов
И всенародная любовь —
Он за неё по-полной расплатился
Один из тысячи Врагов.
И оскудел мир без него…
Но он же был!
И в памяти остался…
 
 
Стихи кричащие его
Как стыд, как честь,
Как боль Всего…
Он в них воскрес
И в них обосновался —
Поэт исчезнувший навек…
Поэт ли только?
Человек!
 

На парижском бульваре

 
На парижском бульваре
В полутёмном притоне
За столом собирался
Белой гвардии цвет
И командовал всеми
Полупьяный полковник
В полудраном мундире
И без эполет…
 
 
Шли беседы часами
О далёкой России
О проклятой России
И о том, чего нет…
И поникших гостей
В час ночной развозили
Моложавый поручик
И чернявый корнет.
 
 
И казалось, что время
В том притоне застыло
Только годы текли
Как в бокалы вино.
С ним тоска по России
Из души уходила
Ну а боль по России
В ней была всё равно…
 

Коварная любовь

 
Ничего случайным не бывает
Всё давно предопределено
Если это чья-то шутка злая
Значит, так тому и суждено…
 
 
Если это близкая разлука,
Нам её, мадам, не избежать…
Вы же генеральская супруга,
И не Вам свою судьбу решать
 
 
Мы уедем с вашим генералом
Может быть, на год иль навсегда.
Ну а Вам тоска по мне досталась
В ваши очень юные года…
 
 
Обещаю Вам вернуться вскоре
Без супруга вашего навек.
Ну а он останется в том поле,
Как герой и милый человек.
 
 
Ничего случайным не бывает…
Кто кого в любви переиграл?
Мне, увы, судьба досталась злая,
Ну а Вам ваш новый генерал…
 

Пора и вспомнить и понять

 
В Париже дождь, а в Петербурге снег.
Такие вот превратности погоды.
Но там и тут ещё двадцатый век,
Одни и те же месяцы и годы.
 
 
Одно и то же время, но оно
По разному, увы, воспринималось.
Одним – в Париже было суждено,
Хоть в Петербурге сердце оставалось
 
 
Прожить остаток дней и умереть
Вдали от неухоженной России…
Другим – досталось Родину иметь,
Хотя они её и не просили.
 
 
Так кто из них сильнее пострадал?
Так кто из них Россию больше любит?
Так кто из них России больше дал?
История когда-нибудь рассудит…
 
 
Пред кем из них приспустит скорбно флаг
В минуты покаяния за горе —
За горе тех, кто здесь познал Гулаг?
А может тех, кто изгнан был за море?
 
 
…Живущие в иные времена
Мы участь их, похоже, избежали
И позабыли все их имена
Пока проблемы личные решали.
 
 
А вспомнили, чтоб впредь не забывать,
Но оказалось поздно и напрасно —
И брат опять стал с братом воевать
И снова убивают несогласных…
 
 
Но может быть, мы так и не поймём,
Что мы сильны тогда, когда мы вместе,
А не поймём – то миллион имён
Прибавим сами к тем и так безвестным…
 

По милости по царской

 
Было время – время смуты
Лет пятьсот тому назад…
У  Кремля рубили утром
Всем головушки подряд
 
 
А иных на кол сажали
В благодарность от царя…
Но по милости по царской
Крови пролито не зря
 
 
За столетия былые…
Стоит Русская земля!
И сегодня мы живые!
И опять взошла заря
 
 
Над Российскою державой…
Хоть и страшен русский бунт
Результат его не важен —
Важен только тяжкий труд.
 
 
…Мы построили Россию
На крови и на костях
И меня вы зря спросили:
А на небе нас простят?
 
 
А иначе, что бы было
А скорее – ничего…
Просто не было б России
Если б не было Его…
 

День отца

 
– В конце концов.
В конце концов…
Пора бы вспомнить
Про отцов…
– Пора бы вспомнить Вам
Про нас!
– Хотя бы раз.
Хотя бы раз…
 
 
– Что не сезон,
У женщин – праздник:
День матери
Есть в ноябре…
– А в марте,
Вы забыли разве?
– Ну, да. Ведь осень
На дворе…
 
 
– А у отцов
Есть день мужчины?
– Конечно, есть
И не один!
Так что поплакаться
Причины
Нет никакой…
 
 
– А без причин?
– Объявим день отца?
– Давайте!
– Хоть каждый день!
Смешной народ…
– А вы хоть знаете,
Зачем он
Им нужен
Сразу целый год?
 
 
– Кому?
– Так женщинам,
Конечно…
– Посуду мыть,
– Бельё стирать…
Причём не просто день —
А вечно!
– Но нас к рукам
Им не прибрать!
 
 
– Уж если праздники-
Так вместе,
– Дела —
Так только пополам!
– А если будут  не согласны?
– Патриархат верните нам!
 

Поменяны давно приоритеты

 
Поменяны давно приоритеты
И цели скорректированы вновь
Теперь в моих друзьях одни поэты
Ну а в стихах – ни строчки про любовь…
 
 
В них вместо чувств – сухих отчётов строки
О том, как зря потратил жизни дни,
В них ценники указаны и сроки,
Но о тебе ни слова, извини…
 
 
Как будто бы и не было той Музы
Красивой, милой, очень молодой…
Как будто нас не связывали узы
Любви по-настоящему святой…
 
 
Что было – всё когда-то проходило
Что будет – обязательно пройдёт…
Лишь только бы мне времени хватило
Закончить свой прижизненный отчёт
 
 
Чтобы потом без домыслов и слухов
В безвременье лежать и не страдать
О том, что жизнь мою лишь смерть-старуха,
Если захочет, сможет прочитать…
 

Список

 
Ещё один пополнил скорбный список…
Не важно, кто – актёр он или бомж.
Век прошлый забирает тех, кто близок
Ему из нас. Знать, чем-то был хорош
 
 
И тот и тот, прибравшиеся к богу…
Ведь изначально нет плохих людей
Нет палачей, нет жертв. Нет очень многих.
Как не было, и нет очередей…
 
 
Мы все в свой срок туда откроем двери
И не толкаясь, в прошлое уйдём…
И только лишь тогда себя проверим:
Останемся в нём или пропадём.
 
 
Пополним ли и мы тот скорбный список?
Сомнений нет. Знать только бы когда?
А лучше просто жить. Ведь нашим близким
Другого и не надо никогда…
 

Я написать роман решил

 
Я вспоминать уже устал
О том, что в памяти забылось,
О том, что было, что не сбылось
И кем, в конце концов, я стал
Я написать роман решил…
Всю жизнь страницу за страницей,
Которая мне часто снится,
И ту, в которой я не жил
На лист бумаги изложить
Корявым почерком своим.
Вдруг пригодится тем, живым,
Которым долго ещё жить…
О городе, который был
И в моей памяти остался,
А внукам так и не достался…
О тех, которых я любил
О тех, кого я ненавидел
Без ненависти рассказать.
Себя, быть может, показать,
Конечно, в самом лучшем виде…
Но обломилось вдруг перо
Вместо романа вышла точка.
Он никому не нужен точно —
Неинтересно и старо…
 

Дорога в бесконечность

 
Когда уходят люди в мир иной
Стрелою смерти наповал сражённые,
То оставляют вместе со страной
Все мысли и дела не завершённые…
 
 
Нельзя, увы, сполна всю жизнь прожить
И ничего потомкам не оставить,
Чтобы они сумели завершить
Дела других, потом свои добавить…
 
 
Выходит, жизнь – дорога без конца
Никто не помнит, где её начало,
Как Бог не помнит первого юнца,
Которого вся вечность обучала…
 
 
Выходит, что не вечная и вечность!
Пока у нас есть мысли и дела —
Вся наша жизнь – дорога в бесконечность
Не будет нас – и вечность – умерла…
 

Смахну с тетрадей пыль десятилетий…

Хотели как лучше,

а получилось как всегда

Виктор Черномырдин,

председатель Правительства

России в 90-е годы ХХ века

Мы бы всех простили

 
Простите пьяницам попойки
Прелюбодеям – весь их блуд
И Горбачёву – перестройку
И нынешним – их тяжкий труд
 
 
По устроительству России,
Какой не знали мы ещё…
Быть может, мы бы всех простили.
Тогда кому предъявим счёт
 
 
За искалеченные души…
За неродившихся детей…
За пропитое и порушенное…
За отнятое у людей?..
 
 
Не потому ли как и прежде
Грустим по старой жизни, той
Когда был жив товарищ Брежнев,
И полный был в стране застой…
 
 
Знай жили бы себе спокойно,
Блудили, пили втихаря…
Ну а теперь в Первопрестольной
Всё, что не делают – всё зря.
 
 
Лишь говорят: всё для народа!
А где сегодня он, народ?
Вся вышла русская порода…
Не от того ль в душе разброд?…
 

Я в зеркало смотрюсь

 
Я в зеркало смотрюсь…
Оно всё знает.
В зеркальном отражении его
От глаз чужих
Какие скрыты тайны?
Лишь от меня не скрыто ничего…
 
 
Я в зеркало смотрюсь…
Хочу увидеть
Свою неправоту и свой порок.
Хочу увидеть тех,
Кого обидел,
И кем когда-то в жизни пренебрёг…
 
 
Я в зеркало смотрюсь…
А вижу годы
Наносят на лицо свою печать.
И чей-то взгляд
Зеркальный и холодный
Советует всё заново начать…
 
 
Советует: с врагами осторожней,
В друзьях разборчивей
Советует мне быть,
Одним простить всё,
А других забыть…
Но отчего мой взгляд
Такой тревожный?
 
 
…Я в зеркало смотрюсь.
 

На смерть поэта

Памяти Игоря Талькова

 
Добро и зло свой вечный спор
Закончить вряд ли скоро смогут…
Ещё один поэт в упор
Расстрелян на глазах у Бога…
 
 
Ещё один убит поэт…
Ещё одна гитара смолкла…
Но для стихов забвенья нет
И убивать стихи без толку…
 
 
Пусть смерть хоть всех на эшафот
Сведёт поэтов-горлопанов
Поэт – он в вечности живёт…
Хоть и уходит часто рано.
 

Почему не успел?

 
Что-то вышло не так.
Что-то сделал не так.
Я остался живой
В урагане атак.
 
 
А мой друг за холмом
Бездыханный лежит,
А ему, как и мне,
Так хотелось пожить.
 
 
Перед боем мы с ним
Говорили о том,
Как увидим мы скоро
Наших мам и наш дом
 
 
Как к любимой щеке
Прикоснемся щекой
И не думали вовсе
Мы про вечный покой.
 
 
Мы мечтали, как выйдем
На знакомый перрон…
Но в засаду попал
Наш седьмой батальон
 
 
И под шквальным огнём
Кто залег, кто упал.
Я из ада – домой,
Ну а он – в рай попал.
 
 
Он меня заслонил
От шального огня.
На безвестном холме
Он упал за меня…
 
 
Что я дома скажу,
Мы ведь были друзьями.
Впрочем, что объяснять
И невесте и маме.
 
 
Все понятно без слов —
На войне убивают.
Только мучает совесть,
Моя совесть живая:
 
 
Что я сделал не так?
Почему не успел?
Ведь и он, как и я,
Жить не меньше хотел…
 

Письмо домой

 
Ты не плачь обо мне понапрасну
А не то, впрямь, накликаешь бед…
Если спросят: воюет у красных?
Загляни к свояку в сельсовет
 
 
И скажи ему: вроде негоже
Забывать, что мы всё же родня…
Поклонись ему, может, поможет
И привет передай от меня.
 
 
Может хлеба найдёт он немного
И протянете вы до весны,
Ну а там всё зависит от бога,
Да и мы возвернёмся с войны…
 
 
Я вернусь, заживём мы богато,
Есть земля, руки есть, что ещё?
И не хуже, чем жили когда-то,
Ну а прошлые слёзы не в счёт…
 
 
Если спросят: твой Ванька у белых
И, быть может, уже генерал?
Мол, советская власть проглядела
Кулака, а он взял и удрал…
 
 
Промолчи. Наплевать на их гонор.
Не известно, чья сила возьмёт…
Ну а если попробуют тронуть —
То в сарае зарыт пулемёт…
 

Колокольчик звенит

 
Колокольчик звенит.
Тройка резвая мчится.
На российских просторах
Так легко заблудиться
Так легко затеряться
Среди белой пурги…
Эй, ямщик, посмотри,
Впереди огоньки!
 
 
Но ямщик молчаливый
Ничего не ответил.
Не одёрнул коней
Знать, огней не заметил…
Или может усталость
Его тихо сморила…
До трактира доехать
Сил чуть-чуть не хватило…
 
 
…Я один в поле белом.
Сумасшедшая тройка
Неизвестно куда
Мчит в метель меня бойко…
Колокольчик звенит…
Его голос хрустальный
Извещает – заезд этот
Будет точно – финальный.
 
 
Впереди – ничего…
Позади – только волки…
И с уставших коней
Никакого нет толка…
Пропадаю!
В который уж раз пропадаю!
Колокольчик звенит —
Звонкий голос Валдая…
 

Три дороги в чистом поле

 
Три дороги в чистом поле,
Что ж ты медлишь, выбирай:
Красну девку, злато, волю?
Только нет дороги в рай…
 
 
Красну девку? Что с ней делать?
Злато? Пусть берёт скупой.
Ну а воля без предела
Превращается в разбой!
 
 
Мне б к себе найти тропинку,
Только где её найдёшь?
Эх, душа моя, глубинка —
В бездорожье пропадёшь!
 
 
Пропадёшь! – мне вторит туча
Чёрной птицей за спиной…
Не спеши, подумай лучше:
Жить с красавицей-женой
Иль иметь в кармане тыщи —
Лучшей доли не найти!
 
 
…От добра добра не ищут.
У меня свои пути…
 
 
На четвёртую без страха
Я шагну. И видит Бог,
Пусть там будет даже плаха
На четвёртой из дорог.
 
 
Но она – моя дорога!
Пусть она совсем не в рай,
Но зато проблем в ней много…
Что ж ты медлишь?  Выбирай…
 

Новогодний дождь

 
Мороз и снег с метелями – вчера…
Сегодня – все с открытыми зонтами:
Дождь новогодний льёт как из ведра —
Такая вот зима у нас – с понтами!
 
 
И даже Дед Мороз идёт с зонтом
Снегурка плачет чёрными слезами…
Перенесём, быть может, на потом
Очередную встречу с чудесами
 
 
Куда-нибудь на март или сентябрь?
Ведь как-то предки новый год встречали —
Хоть и без ёлки – без дождя, хотя б!
…А ёлки – кабаки обозначали.
 
 
Но не согласны граждане со мной:
От сырости есть праздничное средство!
Ну а погоды ждать ли нам иной,
Ведь мы живём у моря по соседству…
 
 
Эй, Дед Мороз, просохни и вперёд —
Здесь Новый год никто не отменяет!
Всё новых зрелищ требует народ…
А дождь идёт. И нас не понимает…
 

Плакать Зина не спеши

 
Я приехал на поминки
Своей собственной души…
И сказал подруге Зинке:
Плакать, Зина, не спеши.
 
 
Ты меня, Зинуль, не знаешь
Кем я был и кем я стал.
Рассказал б, да понимаешь
Очень, Зина, я устал…
 
 
Отдохнуть бы мне с дороги,
Выпить, ну и закусить.
Знаешь, Зина, знал я многих…
Ну, не надо голосить!
 
 
Лучше выпьем вместе, Зина
За покой моей души.
Эх, Зинуля, жизнь – резина,
А цена ей, так – гроши…
 
 
Мыл я золото, Зинуля
И остался в том как есть,
А в итоге – обманули…
Потому я, Зина, здесь
 
 
Без обещанного злата,
Но ты, Зина, не грусти —
Есть у нас твоя зарплата…
Ты, стаканчик пропусти
 
 
Сразу, Зина, полегчает…
Я ж мужик! Не так и плох.
…А мне Зина отвечает:
Чтоб ты с золотом тем сдох!..
 

Дырявый месяц

 
Декабрь.
Плюс десять.
Дождь и ветер.
Погода бесит…
Сны о лете
Пора смотреть нам
В декабре!
Шторм в Петербурге.
Наводнение.
Закрыта дамба
До утра…
А по ТВ нам:
Потепление
Сегодня,
Завтра…
Как вчера!
Но разве это
Всё нормально?
Зима, ты где?
Давно пора!
 
 
…Всё,
Как и в жизни,
Аномально —
Вместо зарплат
Одна дыра…
И в кошельке
Похоже, тоже
Дыра?
Конечно же, дыра…
Вместо мороза
Заливает
С небес
Три дня…
Опять дыра!
 
 
Дырявый месяц
Получился…
Дырявый год…
И дай, ты, Бог,
Хотя б один
Прогноз чтоб
Сбылся…
Когда же скажут:
Ждём мороз?
 

Зима. Январь

 
Такой зимы мы ждали много лет,
Но вновь не оправдались ожидания —
Мороз за тридцать. Снега почти нет…
Но есть зато – фигурное катание!
Вмиг превратились улицы в каток —
Нам лишь коньков сегодня не хватает…
Какое удовольствие зато!
…Но о тепле народ уже мечтает
Народу не нужна уже зима
Народу подавай обратно лето
В его насквозь промёрзшие дома…
Ему же потерпеть чуть-чуть советуют.
 
 
Но до весны ещё так далеко
Ещё январь во всю не разгулялся!
Сидеть и просто мёрзнуть – нелегко…
Я ждать тепла с народом не остался
И настежь свои двери распахнул
И в мир шагнул морозный настоящий
Как будто в детство сам себя вернул,
Чтоб надышаться воздухом звенящим
Как в том давно забытом январе…
Мороз и солнце! Что за чудный день!
Похоже, всё сошлось в календаре…
Оставьте же в квартирах ваших лень!
А что мороз? На то ведь и зима…
И пусть она вас больше не пугает
Да и погода не сошла с ума —
Скорее те, кто так её ругает…
 
 
…Когда-нибудь потом на склоне лет
Когда зима такая же вернётся,
Прохожий, исполняющий балет,
Чему то своему вдруг улыбнётся…
Быть может, это будешь даже ты,
Сегодня отвергающий морозы,
И вместе с ними детские мечты
И чьи-то замерзающие слёзы…
 

Он жил как все

Памяти Владимира Высоцкого

 
Он жил как все – любил и пел
И пил и мучился с похмелья
И ненавидел, как умел,
Лгать, самому себе, не смея,
 
 
Он нам о нас всю жизнь кричал
С надрывной хрипотцой со сцены
И даже мёртвым не молчал…
И крик его с магнитной ленты
 
 
Во мне звучал: Да, я живой!
Он и сейчас здесь с нами где-то
Такой же, как и был, весь свой,
Страной  не признанный при этом…
 

Искушение

 
Однажды в мою мрачную обитель
Явился Демон заключить союз:
– Даю тебе несчастный сочинитель
Одну из девяти прекрасных Муз
 
 
Сожительствуй с ней и эксплуатируй,
Что хочешь делай с ней ты и твори —
Обожествляй её или третируй,
А мне в обмен одно лишь подари —
 
 
Не свой талант – он мне не нужен даром.
Не жизнь свою, которой грош цена.
Не свой приют со стойким перегаром.
Не женщину – она тебе жена.
 
 
Да ты и сам, такой как есть, не нужен.
Поразмышляй пока что не спеша,
Подумай, что при жизни будет хуже:
Признание иль нищая душа
 
 
Живущая всю жизнь на подаяние
Таких же тощих, как и ты, зарплат?
Так что важней: при жизни покаяние,
А может вездесущий вечный блат?
 
 
Я дам тебе не просто музу – Славу!
Прижизненную славу. Ты в обмен
Лишь после смерти – душу на расправу
Отправишь в адский мой апартамент…
 
 
Я понимаю, это очень трудно
Тщеславие своё одолевать…
Зато тебя и после помнить будут.
А где твоя душа, всем наплевать!..
 
 
И телу твоему плевать на это…
Решайся же, иначе я уйду!
…И я решил – что буду я поэтом —
Пусть к моему великому стыду…
 

Прогресс

 
Чем больше познаём, тем меньше знаем.
Тем больше в заблуждении своём
Совсем не то, что надо, открываем…
За истину ошибки выдаём…
 
 
Уверовав в свою непогрешимость,
Мы Бога отвергаем. Он же нас
Прощает за наивную решимость
Познать, что знает он. Но каждый раз
 
 
Что мы не боги, как то забываем…
Не от того ль наш рай похож на ад?
И человек, живущий в этом рае,
Давно не человек, а автомат —
 
 
Бездушная машина для прогресса…
Здесь техника отныне – Царь и Бог!
Здесь чувствам человеческим нет места…
Здесь правит Ум. Но этот ум убог…
 

Учёбы муки

 
Как в пень дубовый забиваю
Я знаний гвозди в череп свой…
Учу и тут же забываю —
И от тоски хоть волком вой!
 
 
Раздавлен грузом цифр и формул,
Придавлен тяжестью томов —
В них столько всяческого корма
Не для таких, как мой, умов!
 
 
Увы, мой серенький умишко
Среди умов тех – рядовой…
Я зря, видать, читаю книжки
И утром маюсь головой…
 
 
Всё, наконец, мне стало ясно:
Зачем учебник зря листать?
И череп свой зло и устало
Швыряю прямо на кровать…
 

Берегите мужчин

 
Берегите мужчин!
Будьте к ним милосердны
Зря мечтаете вы
Видеть нас без грехов…
Мы – такие как есть
А иначе, наверное,
Было б меньше на свете
И детей. И стихов…
 

Аксиома

 
Порок в себе порока не увидит…
И грех свой грех признает ли когда…
Себя обидчик в жизни не обидит…
И не сгорит бестыжий от стыда…
 
 
И тот, кто в удовольствиях беспечно
Живёт всегда – тот купит и продаст…
И только сомневающийся вечно
Сомнения чужие не предаст!
 

Что же это было?

 
Гуляла свадьба за полночь.
Гуляла как умела.
Обнималась, плакала
Пила вино и пела…
Про жениха с невестой
Давным давно забыла,
А утром вспоминала всё:
Так что же это было?
 

Шут

 
Я снова маску надеваю
И в роль придворного шута
Вхожу и словом ложь срываю —
Под ней всей правды нагота…
 
 
Я так привык к себе. Иначе
Уж не могу прожить ни дня…
То засмеюсь вдруг, то заплачу,
Но сторонятся все меня.
 
 
Реприз моих не понимают.
Зачем в чужие души лезть?
И потому не принимают
Меня таким, какой я есть…
 

Палач

 
На подмостках нашей жизни
День и ночь мы все играем
Свой единственный спектакль
Не похожий ни на чей.
И сценарий пишем сами
И актёров выбираем…
Королей играть согласны
Не согласны палачей.
 
 
Но ведь надо же кому-то
Возводить людей на плаху.
Но ведь надо же кому-то
В нашей жизни зло карать.
Самому пришлось надеть мне
Эту красную рубаху
На лицо напялить маску
Чтоб чужую роль сыграть.
 
 
Думал я, что в наше время
Палачу не будет дела
Что умчались безвозвратно
Те дурные времена.
И топор не вознесётся
На распластанное тело…
Но, похоже, миром правят
Вместе – Бог и Сатана.
 
 
И вошла уже в привычку
Сатанинская работа
И когда-то роль чужая
Стала вдруг мне по плечу.
Одного боюсь, однажды,
В одну чёрную субботу
Отдадут меня как многих
Но другому палачу…
 
 
Палачам одна дорога
Под петлю или на плаху,
Чтоб в могилу уносили
Тяжесть своих страшных тайн.
И сдерут с меня однажды
Мою красную рубаху
И топор вернёт сполна мне
За работу мою дань…