Текст книги "Рэй"

Девочка замерла на расстоянии десятка шагов.

– Ты, долбанутый кретин! – рыкнула девочка и сделала шаг, тут же превратившись в сгорбленную дряхлую старуху. – Когда ты составлял правила спора и отпечатывался в мироздании… – старуха сделала ещё шаг и превратилась в мужчину лет сорока в солдатской форме. – На кой черт ты вписал туда пункт о кончине одного из нас?

– Ну, да! Я, значит, тут мёртвого изображаю, а ты возьми и кони двинь! – возмутилось существо из гроба, изображая обиду. – А я и лежи так до скончания времен, пока небо на землю не рухнет! Щас! Как же!

Существо из гроба оглядело себя. Лохмотья, борода и лохмы.

– Твою мать, ты ничего поприличнее мне на похороны подобрать не смог?

– Ты… ты… – прохрипела ведьма, превращаясь в статную женщину лет сорока на вид в пышном платье, с белоснежной кожей и румянах на щеках. – Ты, ублюдок, хоть представляешь, сколько времени прошло?

– Ну, если ты тут, то не так уж и много.

Фил спокойно провёл рукой по лицу, отчего борода упала ему под ноги, а кожа лица приобрела нормальный оттенок и свежесть.

– Ты даже понятия не имеешь, НАСКОЛЬКО затянулся наш спор, – теперь перед существом из гроба стоял невысокий мужчина с небольшим животом, лысой головой и густыми бровями.

– Давай, удиви меня, – хмыкнул Фил. – Ты еще скажи, что Чёрный дракон жив. Чтоб этому ящеру собственный хвост жрать до конца времен. И вообще! Я заслужил свою награду! Подставляй зад, Карл!

– Во-первых, там твой пра-пра-пра-пра и еще хрен знает сколько «пра» внук, – указал толстячок на перепуганного Рэя. – И это он открыл твою гробницу, а не моя слеза.

Фил выпучил глаза, резко обернулся на мальчишку, затем снова на Карла и потеряно открыл рот.

– А во-вторых, Черный дракон действительно сдох, – развёл руками толстячок. – Я от греха подальше твой гроб в его пасти пристроил. Ну, и, как водится, цари свои трупы приказывали сюда рядом с твоим пихать. Прошло три тысячи лет, Фил. Наш спор действительно затянулся.

– Да какая нахрен разница! – вспылил мужчина из гроба. – Как… как ты его нашёл?!! Ты… как ты…

– Немного проклятий, немного тьмы, – хмыкнул толстячок. – Ну и пара просьб от Фортуны. Но это было долго, да. Сложно и долго. Учитывая, что он последний, в ком осталась хотя бы капелька твоей крови.

Фил выбрался из своего гроба, подошёл к собеседнику и начал принюхиваться.

– Карл, от тебя же тьмой воняет, ты в курсе?

– Нет, блин! Я просто так три тысячи лет тут ведьму, живущую в ущелье, изображаю! Тело, знаешь ли, имеет свойство стареть, болеть и, прости мироздание, дохнуть. У меня было не так много выбора, когда я понял, что одной жизнью тут не обойдёшься.

– Я надеюсь, что ты не пил демонической крови? В глаза мне смотри!

– Ты с ума сошёл! – возмутился толстячок и всплеснул руками, но взгляд все же отвёл. – Я, по-твоему, совсем идиот?

– Тогда почему… Ка-а-а-арл?

– Что? Ну, да. Пришлось выбирать сторону. Путь сущности, знаешь ли, в одиночку пройти невозможно. Надо договариваться с более могущественными. Тем более что…

– Карл, как ты мог… – разочарованно покачал головой Фил. – Я… я был уверен, что уж ты не полезешь в это дерьмо. Мы же с тобой договаривались: идём вместе и без политики. Без царей, без религии. Просто идём вместе и…

– Послушай, я три тысячи лет тут проторчал. Один. И крутился как мог. Пока тебя не было, один идиот призвал Барлиоза. Тот устроил тут кровавую баню, а чтобы его грохнуть, призывали «Героя». Арганас стерт с лица земли, а Аресто больше не существует.

– Целой страны? – смутился Фил.

– Да, она развалилась через пятьдесят лет после пришествия высшего демона Барлиоза. Затем было еще несколько крупных войн. Катония, Сайгал и Уриба развалились на мелкие княжества. Потом снова собрались, но назывались уже по-другому. Потом снова война и снова развал. Они раз пять так развлекались. Я, честно, даже не знаю, что там сейчас происходит. Бросил следить ещё в прошлом тысячелетии.

Фил растерянно хлопнул глазами и пробормотал:

– Аресто были всегда заносчивыми ублюдками. Их не жалко, но Уриба… В Урибе знатные сладости делали. Орехи в меду были великолепны.

– Угу, – со скорбным лицом согласился Карл. Он положил руку на плечо старого друга, подтянул к себе и прошептал на ухо: – Поворачивайся! Пришло время платить по долгам!

– Твою мать! – сморщился Фил, повернулся задом к Карлу и нагнулся. – Как ты вообще это провернул? Я был уверен, что ни один мой потомок не коснётся этого саркофага.

– О, не волнуйся, – с улыбкой произнес друг. – Твоя семейка выродилась и передохла ещё во времена первой большой кровавой войны.

– А этот тогда откуда? – взглянул на замершего мальчишку, что вжался в стену, Фил.

– Это, мой дорогой друг, – сделал шаг назад толстячок. – Это твои похождения в порту Шаграда в образе бравого капитана. Ещё были от графини Эльжуа, но у них прям от поколения к поколению алкоголики были. Выродились быстро.

– Эльжуа жалко, – вздохнул Фил.

– Потаскухой была знатной, – фыркнул Карл.

– Зато трахалась как царица, – усмехнулся старый друг.

Карл замахнулся ногой и отвесил со всего размаху пендаля под зад старого друга.

ХЛОП!

– Твою же мать! – выругался Фил, пройдя несколько шагов вперёд от мощного удара. – Вот ты козлина! Ты специально так больно!

– Конечно! – возмутился Карл. – Я три тысячи лет ждал, план почти тысячелетие готовил! Ты думал просто так отделаться?!!

ХЛОП!

– Ах ты ж жирный ублюдок! – взревел друг от очередного удара.

ХЛОП!

– Чтоб у тебя ноги отсохли, кретин!

ХЛОП!

– У-у-у-у су-у-у-у-у-ука! – схватился за ягодицы Фил и принялся скакать на носочках от боли.

ХЛОП!

После последнего удара Фил стоял, выгнув спину и запрокинув голову вверх с закушенной губой. Он не проронил ни звука, но покрасневшее от напряжения лицо говорило гораздо больше, чем любое ругательство.

– Ну, с этим закончили, – потёр руки Карл и, дождавшись, когда Фил начнёт дышать, спросил: – У нас ещё одно желание, правильно?

– Не тяни, – прохрипел Фил, сделав несколько шагов к саркофагу. Он прижался ягодицами к холодной стенке и произнёс: – Пока я не придушил тебя – говори свое желание.

– Вон тот мелкий. Он теперь твой ученик, – с довольной миной произнёс толстячок, наблюдая, как вытягивается лицо старого друга. – Что? А ты думал, я тебя на ушах станцевать попрошу?

– Я. Не. Беру. Учеников, – сквозь зубы отчеканил Фил. – Это не обсуждается.

– Да, я знаю. Я тоже, – кивнул Карл и с хищной улыбкой добавил: – Я потому и выбрал это желание!

– Знаешь, тёмная сторона тебе идет, – закряхтел высокий мужчина. – Такому больному ублюдку только в тёмных и ходить.

Фил, с трудом передвигая ногами, словно их свело невыносимой судорогой, повернулся в сторону мальчишки.

Рэй не просто стоял и хлопал перепуганными глазами. Его трясло от того, что происходило. Пару минут назад его сюда неведомым образом провела ведьма – девчонка, превратившаяся на его глазах в толстого круглолицего мужчину в странном чёрном костюме. Вдобавок, из каменного гроба без единого шва, встал другой мужик, за пару минут превратившейся из восставшего мертвеца в пусть и грязного, в лохмотьях, но живого человека.

– Дяденьки… – пробормотал мальчик. – Дяденьки, не надо… П-п-пустите, дяденьки…

Он сделал приставной шаг к выходу, не сводя взгляда с двух незнакомцев.

– Больной что ли? – буркнул Фил.

– Парень испугался просто, – хмыкнул Карл и спросил: – Кстати, а откат договора ты на что зациклил?

– А чего спрашиваешь? – фыркнул Фил, усаживаясь на край своего гроба. – Боишься?

– Вот ещё… Просто три тысячи лет… Откат будет знатный… – толстячок проводил взглядом мальчишку, что сделал ещё несколько приставных шагов, и ломанулся прочь по коридору.

– Ничего особенного. Обычный понос, – ответил Фил, поправляя рванье, что было на нем так, чтобы оголить задницу.

– Мда, – поджал губы Карл. – Я ожидал чего-нибудь поинтереснее.

– А понос для тебя, значит, уже скучно? – возмутился друг.

– Возможно, это было бы обидно, если бы не одно «НО». Я уже давно не человек, Фил. Я шагнул дальше.

– Да-да, – морщась от первых спазмов, произнёс в ответ тот. – Ты ведь сейчас тёмная сущность, так?

– Да. Пусть не простая темная сущность, но тем не менее.

– Но ты тоже забыл один нюанс, – кряхтя и тужась от спазмов в животе, уточнил Фил. – Мироздание не обманешь.

– Да, но даже у него есть определенные огр…

Договорить Карл не смог. Он замер на полуслове и с расширенными глазами уставился на старого друга. Раздался характерный урчащий звук из его живота.

– Это… невозможно…

– Хе-хе-хе… у-у-у-уху-ху-ху… – протянул тужащийся Фил, что натуральным образом испражнялся в каменный саркофаг дерьмом выдержкой в три тысячи лет. – Давай, расскажи мирозданию, что тёмные сущности не срут… ох-хо-хо.

Борясь с сильнейшими спазмами в животе и продолжая хохотать, он начал краснеть. Делать все одновременно было крайне трудно, но вот старый друг в промокающих от тьмы штанах, что судорожно пытается их снять, а потом залезть рядом с ним на край саркофага, не оставлял другого варианта.

В это время, Рэй, мальчишка волей судьбы оказавшийся в гробнице, понесся по коридору, что начал петлять. Появились развилки, повороты и снова развилки. Мальчишка забежал в лабиринт, через который должен был пройти каждый, что желал попасть в гробницу.

Пути он не знал.

Да и не мог знать.

И только сдавленные стоны и хриплый смех сопровождали его в это опасном путешествии.

Глава 3

Рэй бежал со всех ног по коридорам.

Поворот за поворотом, один, второй, третий.

Где-то по пути он обронил свой мешок, в котором остался только запах еды. Один из лаптей с него слетел, когда он рухнул на пол, зацепившись за ребра какого-то скелета.

И всё это время его сопровождало эхо, приносящее звуки стонов и сдавленного хохота.

Парень бежал не оглядываясь, спотыкаясь, падая. Страх в его душе гнал его вперед. Это продолжалось до того момента, пока он окончательно не выбился из сил и не плюхнулся у стены.

Отчаянно озираясь по сторонам, нервно вздрагивая от очередного хохота, доносящегося из глубины лабиринта, он внезапно замер, заметив на полу мешок, который заткнул за пояс.

Мысль о том, что он заплутал, заставила его вскочить, поднять потерянный мешок и оглядеться. Никаких примет вокруг не было. Простые каменные тесаные стены и едва светящийся мох на потолке, дававший слабый свет, достаточный лишь для того, чтобы заметить человеческие кости под ногами.

– Правого плеча держаться надо, – пробормотал он, перепуганно оглядев небольшой прямой коридор.

Сказка отца о древнем лабиринте, куда отправили «Прошку» за счастьем, всплыла в памяти сама собой.

Парень двинулся, всё время поворачивая в правую сторону на развилках. Раз за разом, уже не несясь сломя голову, он планомерно двигался вперед. Поворот за поворотом, тупик за тупиком. Блуждание всё продолжались, но спустя несколько часов он вышел в длинный коридор, в конце которого виднелся едва видимый свет.

Мальчишка слегка всхлипнул.

Последний час в горле стоял комок, что мешал нормально дышать. В голове плескалась паника, всё норовившая сорвать его на бег снова. Но парень выдержал. Выдержал и с трудом дошёл до выхода.

По щекам побежали слезы, которые он тут же принялся стирать рукавами. Он пошёл к выходу и, дойдя до него, замер, стараясь привести лицо в порядок. Слезы смешались с вековой пылью, и сейчас на его щеках образовались разводы.

– Чтобы той ведьме в бездну провалиться, – пробормотал он, плюнув на руки и растерев слюну по щекам. Схватив край рубашки, он со злостью на самого себя за слезы принялся вытирать лицо.

– Ты в бездне был? – раздался мужской голос.

– Нет, что там делать? Пусто. Древние спят. Скукота, – ответил другой мужской голос.

Глаза Рэя округлились, он поднял взгляд и обнаружил, что перед ним стоят те двое, которых он встретил в гробнице.

– В-в-в-вы… – заикаясь, произнёс рыжий парень.

– Я же говорил, что он больной, – недовольно буркнул Фил. – Посмотри на него! Он еще и заика!

– Ой, да брось. Просто сельский паренек из жуткой глуши. Наслушался всяких бредней и испугался, – отмахнулся толстячок.

– А получше никого не было?

– Ну, уж прости. Это ты нормальных наследников не сделал. Какой есть. Тем более он последний. Скажи спасибо, что Фортуна вообще за это взялась.

Мальчишка сделал шаг назад, в лабиринт.

– Вы посмотрите, какой важный птица, – со странным акцентом произнёс Фил. – Он с Фортуна говорить! Он важный! Хвост распушить, ходить туда-сюда.

– Вот давай без этих твоих шуточек, – насупился Карл. – Я, в отличие от тебя, делом занимался эти три тысячи лет. А ты, на секунду, прохлаждался в каменном гробу. Как ты с ума там еще не сошёл?

– Болтался в астрале. Там, знаешь ли, очень много занимательных личностей. Было о чём поговорить.

– Три тысячи лет?

– Это я и с половиной не разговаривал, – хмыкнул Фил и, заметив, что мальчишка сделал ещё один осторожный шаг назад, вздохнул и обратился к нему. – Слушай, не помню, как тебя, но смысла убегать нет. Тебе придётся стать моим учеником. Это уже записано в мироздание. У тебя и меня нет вариантов. Поэтому, куда бы ты не пошел – я и он всегда будем появляться рядом или на твоём пути.

Рэй оглянулся назад, затем снова взглянул на двух мужчин и сделал снова один шаг назад.

– Он ещё и идиот, – буркнул мужчина в лохмотьях.

– Эй, парень. Я та самая ведьма, что обещала тебе путь в родные земли. Помнишь? – попытался достучаться до мальчишки толстячок. – Да, я выглядел как мелкая девка и как скрюченная старуха. Так вот, если ты станешь нормальным одаренным, то сможешь вернуться домой. Тебе уже никто и ничего не сделает. Понимаешь, о чем я? Будут деньги, женщины и власть. Если не будешь филонить, то и деревню себе прикупишь. Это твой шанс. Я тебе пообещал – я сделал. Хватит бегать. Просто смирись и…

– Мне всё это надоело, – буркнул Фил, заметив, как Рэй сделал еще один шаг назад. – Он так и будет бегать!

Лёгкое шевеление пальцами, и из каменного пола выскакивают две руки, что хватают Рэя за запястья мертвой хваткой.

– Д-д-дяденьки… не надо… – всё ещё бормочет на автомате мальчишка.

– Надо, деточка… – направился к нему Фил с зловещей улыбкой. – Надо!

* * *

Хах, да!

Я тогда был жутко труслив.

Нет, не то чтобы я прямо боялся каждого куста, но баек и страшилок в моей деревне ходило предостаточно.

Вот представьте.

Вы с пацанами в темень лютую сидите у костра. Отроки по одному страшилки рассказывают и одна другой краше. Про деву-бесприданницу, что утопилась на болотах, а затем всех путников, что туда заносило, под воду утаскивала, стоило им задержаться до сумерек на тех болотах. А ягода там всегда крупная, сладкая. Даже от клюквы лицо не сводит с непривычки. А морошки… морошка в тех болотах с полкулака! Да только не видал той морошки больше никто. Как бесприданница там поселилась.

Или вот про душегуба, что у городища на торге орудовал. Много народу извёл, награбил столько, что унести не мог. Тайными тропами в городище пробирался, сторговал всё на сторону честным торгашам. А монету прятал на кладбище. У одной из свежих могил врагов, что от его руки пали, он тайник сделал. И складывал он туда монеты, одну за одной. Копейка к копейке. А когда там богатство в десяток золотых монет скопилось, он решил его выкопать и в другой торг перейти. Очень уж он там кровью наследил. Пришёл он в ночи на кладбище и лопатой копать начал. Раз, второй, третий. Тут упёрлась лопата его. Он нагнулся, думал, клад свой нашёл. Руку протянул, а из земли рука мертвеца как выскочит да схватит его за шею. И давай его к земле тянуть. Душегуб обратно вырваться пытается, а тут вторая рука его за шею – хвать! И всё.

Так и утянуло под землю его лютое злодейство. И золота того не видали и душегуба больше.

И таких историй я даже сейчас могу с десяток вспомнить. Что же в те годы было…

Да, понятно, что истории просто байками были, но много ли правды надо пацаненку в двенадцать-то лет? Я в то время умом и сообразительностью не отличался. Подумать, кто тогда про душегуба мог рассказать, и откуда могли узнать о кладе, я не мог. А вот установка в голове о том, что тревожить мертвых – чревато, в голове осталась.

Ну, и тут вы понимаете, да?

Каменный гроб. Ведьма. Мужик в лохмотьях и какой-то толстяк.

Страшно было до жути.

А ещё как-то домой вернуться надо, а там могут и выпороть плетьми до смерти. В общем, смешалось всё, запутался, вот я и бежал. Бежал просто со страху и на автомате.

Думаю, Филимон сделал правильно, что тогда меня в каменные оковы посадил. Мне кажется, я тогда бы до самой деревни от него бегал с перепугу не оглядываясь.

Как бы там ни было, но он заставил меня произнести ученическую клятву и, соответственно, произнёс клятву учительскую. Для меня это была не клятва, а тарабарщина на незнакомом языке, но факт остается фактом. С того самого момента у входа в древнюю гробницу я превратился в ученика.

Ученика одного из самых могущественных магов в мире.

Правда, был нюанс.

Но о нём чуть позже.

Первое, что мы сделали, когда на моём предплечье появилась едва заметная татуировка с непонятными каракулями в форме круга…

* * *

– Чешется, – буркнул Рэй, расчесывая предплечье.

– Это потому что ты гадости про меня думаешь, – хмыкнул Фил и остановился на краю поляны. – Кстати, неплохое место. Думаю, здесь мы и остановимся.

Мальчишка оглядел поляну среди густого леса и спросил:

– Почему тут?

– Потому что я так сказал, – буркнул Фил. – Надо определиться с парочкой вещей, после чего уже будет понятно, куда нам двигаться и что делать. Понятно?

– Понятно, – не стал больше спрашивать мальчишка и устало плюхнулся на землю. Переход в несколько часов дался ему нелегко. Ноги гудели, а живот, казалось, уже прилип к спине. – Есть охота…

– Издержки человеческого тела, – кивнул подошедший к небольшому кусту мужчина. – Есть, пить, справлять нужду и размножаться. Увы, пока с этим придется мириться. Если сможешь развить силу до определенного уровня, то есть варианты справиться с этими недугами. А пока…

Тут он сломал небольшую ветку и принялся срывать с неё листья.

– Пока придётся терпеть.

– Как бы ноги с голодухи не протянуть, – пожаловался Рэй и с надеждой спросил: – А вы не можете магией… Ну, там… Еды какой сделать?

Фил взглянул на мальчишку, как на идиота, и покачал головой.

– Мироздание, за что ты послало мне идиота?

– Чего сразу идиота? – буркнул рыжий. – В сказках слышал, что волшебники одной рукой, махнув, могли тысячу ртов накормить.

– Угу, только вот где-то эта тысяча ртов оставалась голодной, – проворчал Фил, прошёл на центр поляны и огляделся. Прикинув расстояние до соседних деревьев, он покрутил палку в руке и поднёс её к глазам, внимательно разглядывая каждый её миллиметр. – Еда – это сложный предмет. В нём очень много составляющего. К примеру, пирог с мясом. Если на самом простом уровне – тесто и мясо. Ну, может, ещё лук или специи какие. Травки там, перец. Понятно?

– Ну, а хлеб, допустим…

– А хлеб это как минимум мука, яйцо, вода. Ну, если что ещё и дрожжи. Не важно.

– Тогда хотя бы крупы какой… хоть овса.

– Овес, на секундочку, тоже непростая вещь. Растение состоит из маленьких составных кусочков, каждый из них самостоятелен, но немного отличается от других. А зерно, которое ты называешь крупой, на самом деле – это зародыш такого же растения, которому в будущую жизнь положили припасов в виде твердого вещества. Это понятно?

Рэй, сидевший с вскинутыми бровями и взглядом, в котором читалась совершенная пустота сознания, кивнул и произнёс:

– Нет.

Фил поднял взгляд от веточки на мальчишку, тяжело вздохнул и покачал головой.

– Карл, гребаный мудак, мог и получше кого найти…

– Так, еды не будет? – осторожно спросил мальчишка.

– Будет, но не так, как у вас в сказках говорят, – буркнул учитель, тут же остановив свой взгляд на нужном месте ветки. – Вот тут…

Он сжал пальцами одному ему понятное место и осторожно воткнул ветку в землю, ровно по центру поляны. Сделав два шага назад, он что-то пробубнил себе под нос, затем сделал пару кругов и обернулся на ученика.

– Иди сюда. Проверим, что у тебя за сила.

Рэй с неохотой поднялся, подошёл к учителю и взглянул на палку, из которой прямо на глазах начали отпочковываться мелкие ветви и распускаться листья.

– Сейчас осторожно одним пальцем прикоснись к древесине на верху палки. Одним пальцем. Понял?

– Понял, – кивнул Рэй, завороженно наблюдая за сочными, свеженькими листьями на палке.

Он поднёс руку к надломленному участку на торчащем конце и коснулся пальцем древесины.

В этот же миг листья на палке вздрогнули, и за три секунды окрасились во все цвета радуги. Тут были и красные, и белые, и чёрные листья. Отдельно, немного в стороне были три голубых листочка и парочка насыщенных коричневых листьев.

– Что это значит? – растерянно спросил мальчишка, завороженно наблюдая за тем, что творилось с веткой.

– Это значит, что у нас проблемы, – буркнул Фил и недовольно вздохнул.

Он одёрнул руку мальчишки, а затем присел на корточки, приложив пятерню к земле.

– Нет, кто бы мог подумать, – проворчал он, вырвав пучок травы с корнями. – Я всякого ожидал от Карла, но не такой подставы.

– Какой подставы? – спросил ученик все еще не сводя взгляда с ветки.

– Листья видишь?

– Ну да. Цветные.

– Каждый лист – это стихия и ее полустихия. Вот эти красные видишь?

– Да.

– Это значит, что у тебя есть сила огня. Ты способен манипулировать огнём.

– Как волшебник?

– Не совсем. Огонь из воздуха у тебя создать не получится. Нужно будет что-нибудь, что способно гореть. Для стихийного пламени должен был быть красный листок с жёлтыми прожилками. Это обращение с первостихией, что может поджечь что угодно. Вне зависимости от того, может, это гореть или нет.

– А этот розовый с красными прожилками?

– Это сила огня через кровь. Сможешь призывать силу огня из пролитой тобой крови. Такое себе умение, но лишним точно не будет.

– А голубые, что означают?

– Вода и воздух. Воздуха без воды не бывает, как и воды без воздуха. Очень переплетенные стихии с возможностью переходить друг в друга. Поэтому обе они выглядят голубым цветом. Те листья, что посветлее – воздух. Те, что потемнее – вода.

Рэй хлопнул глазами и покосился на черный листик.

– Это ведь тьма, так?

– Всего один листик на прямое взаимодействие, – отмахнулся Фил и указал парочку фиолетовых с чёрными прожилками. – Я бы на твоём месте обратил внимание на эти листья.

– Фиолетовые? А они что говорят?

– Они говорят о возможности работать с Мирозданием. А это, на секунду, очень важная вещь. Гораздо важнее всех листьев вместе взятых. С этой силой можно сделать о-о-очень много… Или сдохнуть по глупости. Это смотря, как с ним поступать.

– Это я прям как Гермес Всемогущий буду? Прям всё-всё смогу колдовать? – осторожно спросил Фил.

– Какой еще Гермес? – нахмурился Фил.

– Ну… маг из сказок. Он, говорят, мог заставить горную реку повернуть назад и течь в сторону гор. А ещё он заставил камень гореть, чтобы согреться. И… и…

– Гермес твой был редкостным идиотом, – хохотнул учитель. – Камень будет гореть только от первостихии. А она не греет. Она разрушает. Поэтому в реальности такой камень бы рассыпался через пару минут совершенно холодным бесполезным песком. Горную реку поворачивать вспять смысла не имеет, да и на кой черт это делать? Отвести воду в сторону или, на худой конец, испарить воду в участке, чтобы можно было как-то пройти за пару минут… Но вспять? Зачем?

– Ну, я… – смутился парень.

– И вообще тебя волновать должно кое-что другое.

– Что?

– Ни у одного листочка нет каемки. Вообще, ни у одного.

– А должна быть?

– В том-то и дело, что должна, – хмыкнул Фил. – Цвет этой каемки означал ту стихию, что является твоей основой, через которую ты будешь взаимодействовать с остальными. Своего рода константа или управляющий конструкт, если тебе проще.

Рэй снова хлопнул глазами полными пустоты.

– Чего?

– Ничего. Потом. Все потом, – проворчал Фил и достал из земли плоский камень, по форме точно повторяющий нож. – Держи. Свежевать умеешь?

– Что?

– Зайца свежевать умеешь? – протянул ученику каменный нож мужчина.

Рэй взглянул на нож, а затем на землю, откуда учитель его достал.

– Как вы…

– Металла в окрестностях нет, да и железа тут в почве кот наплакал, поэтому камень. Не выеживайся. Порода хорошая – не сломается. На пару десятков зайцев точно хватит.

Ученик опустил взгляд на нож и заметил на кромке черные переливы, словно структура камня была многослойно.

– Ну? С зайцем справишься?

– Каким зайцем?

Фил раздраженно закатил глаза и указал в сторону кустов, откуда они пришли.

– Вон с тем.

Из кустов выпрыгнул заяц и встал на задние лапки. Он завороженно смотрел на ветку с разноцветными листьями. Снова прыжок и снова стойка, во время которого он усиленно шевелил усами, вынюхивая аромат, что издавала ветка.

– С зайцем справлюсь, – кивнул мальчишка. – А он не убежит?

– От Асарийского куста еще никто не сбегал, – фыркнул учитель, упёр руки в бока и огляделся. – Надо развести костер и приготовить ночлег.

Тут он поднял взгляд к небу и что-то шепнул. Затем ещё раз и кивнул.

– Дождя не будет. Можно крышу не мастерить. Как закончишь с зайцем, разведи костер и приготовь две постели из хвойного лапника.

Рэй тоже взглянул на небо, по которому проплывали белоснежные барашки облаков и пожал плечами. Затем он взглянул на учителя и нехотя произнёс:

– Я огниво потерял. Да и соли нет, а без неё мясо так себе.

Фил недовольно засопел от беспомощности ученика, снова приложил руку к земле и спустя несколько секунд достал оттуда сначала белый камень.

– Соль, – произнес он, швырнув Рэю кусок солевого самородка.

Снова руку в землю, и оттуда уже в руки мальчишки летит два черных камня.

– Розжиг. От искры разводить умеешь?

– Умею.

– Хорошо. За работу, а мне надо помедитировать. Какая-то чушь творится. Я силовых линий не чувствую.

Мужчина уселся прямо на траву в позу лотоса. Выпрямив спину и положив руки на колени, он только прикрыл глаза, но тут раздался голос ученика:

– Эм…

– Что?

– А с остальными зайцами что делать? – спросил мальчишка.

Учитель открыл глаза и обнаружил на поляне уже пяток зайцев разного размера, которые шевелили ушами, с опаской принюхивались, но продолжали подкрадываться к палке с разноцветными листьями.

– Парочку освежуй на завтра. Остальных пни хорошенько. Они разбегутся, – снова прикрыл глаза учитель.

– А с медведем что делать?

Тут Фил открыл глаза и хмуро уставился на ученика.

– Каким медведем?

Рэй со встревоженным видом указал ему за спину. Маг повернул голову и обнаружил, что за спиной буквально впритык стоит на задних лапах огромный медведь. Он завороженно смотрел на палку с разноцветными листьями.

– Так. А вот это уже проблема…