Текст книги "Элитные группы традиционных обществ"

В древнегреческом обществе прослойка знати – в основном родовые вожди и жрецы – выделяется довольно рано, на Крите уже в конце III – начале II тыс. до н. э..[65]65
  История Древней Греции. М., 2001. С. 41.


[Закрыть] Уже в архаической Греции в 1 500–1 200 гг. до н. э. происходит обособление некоторых профессиональных групп, в т. ч. купцов и работников умственного труда – грамотеев, счетчиков, врачей, рапсодов, художников.[66]66
  Блаватская Т. В. Греческое общество второго тысячелетия до новой эры и его культура. М., 1976. С. 25.


[Закрыть] При этом картина социальной стратификации некоторых ранних обществ напоминает древневосточные реалии. В Пилосском царстве (XVI–XIII вв. до н. э.), где организатором экономики выступал дворец, ведущую роль играла военная и жреческая знать, представленная высшими сановниками (часть государственной земли распределялась между ними на правах условного держания). Как и на Древнем Востоке, документы создавались профессиональными писцами, существовал штат среднего и мелкого чиновничества (помимо высших должностных лиц, в т. ч. военачальника-лавагета, и штата писцов во дворце, существовала территориальная администрация – начальники 16 округов и управлявшие отдельными поселениями басилеи; из дворца высылались вестники, курьеры, инспекторы и ревизоры).[67]67
  Полякова Г. Ф. Социально-политическая структура пилосского общества. М., 1978. С. 4,264; История Древней Греции. М., 2001. С. 63–64.


[Закрыть]

В Гомеровский период (XI–IX вв. до н. э.) греческое общество четко делится на аристократию (сословие родовой знати) и рядовых общинников. В Афинах в IX–VIII вв. до н. э. родовая знать именовалась эвпатридами, образовывавшими правящий слой и противопоставленными земледельцам и ремесленникам. Они были локальными династами в Аттике, а при объединении составили совет правителя, став единственными аристократами по рождению.[68]68
  Seager R. Elitism and Democracy in Classical Athens // The Rich, the Well Born, and the Powerful; Elites and Upper Classes in History / Ed. by F. C. Jaher. Urbana—Chicago—London, 1973. P. 8.


[Закрыть] В VIII–VII вв. племенной вождь басилей уступил место коллегии должностных лиц – архонтов, а совет старейшин преобразовался в Ареопаг, пополнявшийся из отслуживших срок архонтов. Однако полисная республиканская структура, в отличие от восточных деспотий, не предполагала наличия иерархии элитных слоев, связанных с государственным аппаратом. Поэтому аристократия, лишенная подобного организующего начала (хотя в Афинах и позже многие авторитетные должности, требующие специальной подготовки, почти все военные фактически были отданы в руки аристократических семей[69]69
  История Древней Греции. М., 2001. С. 117,179–180.


[Закрыть]), обречена была со временем слиться с равными ей по богатству крупными землевладельцами, владельцами больших мастерских, торговых кораблей, ростовщиками. Связь между знатностью, образованием и богатством впервые стала подрываться во время Пелопоннесской войны, когда появился новый тип политика – сыновья богатых владельцев факторий, которым богатство позволило получить образование и вести политическую деятельность.[70]70
  Seager R. Elitism and Democracy in Classical Athens // The Rich, the Well Born, and the Powerful; Elites and Upper Classes in History / Ed. by F. C. Jaher. Urbana—Chicago—London, 1973. P. 11.


[Закрыть]

Процесс этот в разных полисах происходил по-разному, но в наиболее наглядной форме он имел место в Афинах, где реформа Солона 594 г. до н. э. разделила население на 4 разряда по величине дохода (500,300,200 и менее 200 мер зерна), члены 1-го (пентакосиомедимны) и 2-го (всадники) служили в коннице, избирались на высшие должности, 3-го (зевгиты) – в тяжелой пехоте, 4-го (феты) лишь голосовали в Народном собрании. Эта реформа знаменует замену принципа выделения элиты «по рождению» на принцип «по имущественному цензу». Торговля в греческом мире, если и не считалась, как в Спарте, занятием, позорящим гражданина, то особым уважением не пользовалась, и особой купеческой корпорации как престижного социального слоя не сложилось. В ряде мест, где имело место завоевание местного населения, победителями была создана отличная от этой система, сочетающая аристократизм управления с эгалитаризмом господствующего слоя. В Спарте в конце VII – начале VI в. до н. э. был осуществлен раздел земли (с сидящими на ней илотами) поровну между 9 тыс. спартиатов, которые превратились в замкнутое сословие профессиональных воинов-гоплитов, между которыми поддерживалось имущественное равенство (с запретом дарений, завещаний и продаж и системой мер, минимизирующих любую возможность личного обогащения). При этом в управлении решающую роль играли комплектуемые представителями знатных родов органы – Совет геронтов (из 30 человек: 2 царя и 28 пожизненных членов), и коллегия из 5 эфоров (избираемых на 1 год).[71]71
  История Древней Греции. М., 2001. С. 113,115,119–120,180–181.


[Закрыть] На Крите VII–V вв. до н. э., как и в Спарте, аборигены превратились в зависимых, приписанных к поместьям, а меньшинство свободных превратилось в господствующий слой, ниже которого стояли апетайры (неполноправные), зависимые и рабы; ранняя монархия была заменена аристократическими магистратами (функции главной магистратуры выполняла коллегия космов, выбираемых из определенных родов, образовывая привилегированные наследственные группы).[72]72
  Кембриджская история древнего мира. Т. III. Ч. 3. Расширение греческого мира. VIII–VI века до н. э. М., 2007. С. 287,289–290.


[Закрыть] Нечто подобное наблюдалось и у этрусков, которые как завоеватели, подобно спартанцам, составили господствующий слой. Этрусская знать, занимающая высшие гражданские и жреческие должности, была создана по образцу тех родов, которые имелись у соседей (латинов, сабинов, умбров) и стала именоваться по топонимам местностей, где находились ее владения.[73]73
  Немировский А. И. Этруски. От мифа к истории. М., 1983. С. 118–124.


[Закрыть]

В эллинистических монархиях, созданных греко-македонянами на Востоке, либо был просто сохранен традиционный аппарат, как у Птолемеев (основной территориальной единицей был ном, где имелись стратег, номарх-эконом и грамотей-писец, делившийся на районы-топ и деревни-ком с назначенными чиновниками), либо, как у Селевкидов, существовала опирающаяся на местные традиции развитая бюрократическая система чуть ниже уровнем (тоже территориально структурированная: сатрапии – епархии – гипархии). Соответственно строилась и социальная иерархия. Высший слой элиты у Птолемеев состоял из делившихся на ранги придворных чинов – лиц ближайшего окружения царя (так называемых «родственников» и «друзей), из которых назначались руководители ведомств и военачальники (у Селевкидов различались просто «друзья», «почитаемые друзья», «первые и самые почитаемые друзья»).[74]74
  История Древней Греции. М., 2001. С. 304,308–309.


[Закрыть] Основную массу господствующего слоя составляли греки и македоняне (в центральном правительстве ими были заняты почти все высшие должности), но в составе стоявшего ниже слоя среднего и мелкого чиновничества широко было представлено и местное население.

Древний Рим, где, как и в Греции, имело место падение роли старой родовой аристократии и установление стратификации по имущественному цензу, дает вместе с тем и пример возрождения аристократической традиции на новой основе. Римское общество в целом было слабо структурировано в статусном отношении. В нём законодательно выделялись лишь два привилегированных (крайне незначительных численно) сословия, всё же остальное свободное население составляло плебс.[75]75
  Отсутствие статусной стратификации ниже небольшого высшего слоя связано с общими принципами римского быта. Т. Моммзен отмечал: «Конечно, те общественные ступени, которые неизбежно создаются во всяком гражданском обществе возрастом, умом, образованием и богатством, оказывали свое влияние и на римское общинное устройство, но дух гражданства и политика правительства не позволяли этим различиям резко выступать наружу. Весь римский общественный быт клонился к тому, чтобы делать из граждан способных людей, стоящих на одном среднем уровне, но никак не давать хода гениальным личностям. Образование римлян не подвигалось вперед вместе с усилением могущества римской общины; а сверху его инстинктивно скорее сдерживали, нежели поощряли» (Моммзен Т. История Рима. Т. 1. СПб., 1994. С. 248–249).


[Закрыть] Чиновничество, командный состав армии, лица интеллектуального труда, купцы и владельцы производств, хотя и существовали как вполне очевидные профессиональные группы, но социальный статус их членов никак особо выделен не был (если только эти лица не принадлежали к высшим сословиям или, напротив, не были рабами или зависимыми).[76]76
  История древнего мира. Кн. 2. Расцвет древних обществ. М., 1882. С. 462–463.


[Закрыть]

В раннем Риме ведущую роль играла родовая аристократия, из представителей которой первоначально состоял римский Сенат. При этом уже предпоследний царь Сервий Туллий разделил население на 6 имущественных разрядов (полный надел, 3/4,1/2,1/4, менее 1/4, безземельные), позже – в денежной форме. Из них 1-й выставлял 80 центурий тяжелой пехоты и 18 конницы, все остальные вместе – 95 легкой пехоты.[77]77
  2-й, 3-й и 4-й разряды выставляли по 20 центурий, 5-й – 30, ремесленники и музыканты 4, пролетарии – 1; с 241–238 гг. каждый из 1–5 классов выставлял по 70 центурий; число всаднических, ремесленных и пролетарских осталось прежним. По центуриям проходило и голосование (История древнего мира. Кн. 2. Расцвет древних обществ. М., 1882. С. 437–438,464).


[Закрыть] В V–IV вв. до н. э. изначальная родовая аристократия утрачивает свое особое положение; после изгнания царей плебеи входят в Сенат, в 415 г. была уничтожена основа аристократической замкнутости – запрет браков аристократии с простыми гражданами, в 367 г. до н. э. плебеи добились полного равенства с патрициями, им был открыт доступ ко всем должностям (за ними была закреплена половина их, плюс только им принадлежали должности народных трибунов). Но система правления осталась аристократической, ибо богатые и влиятельные плебейские семьи давно уже выделились из массы и вместе с патрицианскими пользовались сенаторскими правами. Республиканская революция утвердила господство аристократии, поскольку личные заслуги могли легче доставить влияние и почет при царской власти, чем при господстве патрициев, которые допускали в свою среду плебеев не самых способных, а таких, которые стояли во главе богатых и знатных семей. Высшее сенаторское сословие теперь комплектуется из бывших консулов и преторов (со II–I вв. до н. э. – также квесторов и эдилов, а также народных трибунов), а также кооптированных туда цензорами, раз в 5 лет производившими ревизию списка (они также могли вычеркивать недостойных); о цензе речь не шла. В самом Сенате существовало деление его членов на 3 разряда (бывшие консулы, преторы и эдилы), а остальные были лишены права участвовать в прениях.[78]78
  Моммзен Т. История Рима. Т. 1. СПб., 1994. С. 217–218,237,244–245,614. При Сулле порядок комплектования Сената был изменен: цензура фактически упразднена (отнято право вычеркивать), а число квесторов увеличено до 20 ежегодно, при этом был установлен возрастной ценз и порядок: сначала надо было побыть квестором, затем претором, затем консулом (эдила разрешалось миновать); в 104 г. до н. э. Сулла также отменил выборность высших жреческих должностей и возвратил жреческим коллегиям неограниченное право кооптации (Моммзен Т. История Рима. Т. 2. СПб., 1994. С. 253–254).


[Закрыть]

Таким образом, немедленно вслед за утверждением гражданского равенства образовалась новая аристократия. Потомки высших должностных лиц, входящие в сенатское сословие, имели право выставлять восковые изображения предков в фамильном зале у стены с родословной и носить их на похоронных процессиях, другими отличиями были золотой перстень у мужчин, отделанная серебром конская сбруя у юношей, пурпуровая обшивка на верхнем платье, золотая ладанка у мальчиков.[79]79
  Моммзен Т. История Рима. Т. 1. СПб., 1994. С. 612.


[Закрыть] При этом слой патрициев, хотя и без существенных сословных привилегий всё еще существовал в виде замкнутой корпорации, но, не имея права принимать в свой состав новые роды, всё более вымирал. При Цезаре их было не более 15–16. Цезарь (сам происходивший из этой среды) добился права пожалования в патриции и создал в противовес республиканской знати новую аристократию патрициев.[80]80
  Моммзен Т. История Рима. Т. 3. СПб., 1995. С. 327.


[Закрыть]

Второе сословие составляли всадники. Первоначально это были лица, служившие в коннице и голосовавшие в 18 всаднических центуриях. К III в. до н. э. они утратили военный характер, и к этому сословию стали принадлежать лица, обладавшие цензом в 400 тыс. сестерциев и выше, но не автоматически, а по внесении в списки цензором. Формально они включали всё высшее общество, в т. ч. сенаторов, но незадолго до Гая Гракха сенаторы были исключены из списков всадников, хотя младшие члены сенаторских семей продолжали служить в коннице и называться всадниками. Преимущественно из них и впредь пополнялась конница в собственном смысле (18 центурий). Всадничество с этого времени стало торгово-финансовой элитой (в основном крупных банкиров), хотя значительная часть их состояла из землевладельцев. Членов сословия отличали золотое кольцо вместо обычного и особые, лучшие места на общегражданских празднествах. Сулла отменил как всаднические суды, так и их почетные места, сенаторы должны были стать единственным привилегированным сословием.[81]81
  Моммзен Т. История Рима. Т. 2. СПб., 1994. С. 252.


[Закрыть] Но наряду с этим замкнутым всадническим сословием еще с ранних времен республики стоят граждане, обязанные нести службу на собственных лошадях и являющиеся ничем иным, как высшим цензовым классом. Они не голосуют во всаднических центуриях, но во всех прочих отношениях считают себя равными всадникам и высказывают притязания на почетные привилегии всадничества. По устройству Августа всадничество остается наследственным правом сенаторских семей, наряду с этим бывшее цензорское право возрождается как право императора и без ограничения числом, в связи с чем цензовый класс как таковой утрачивает свое название всадников.[82]82
  Моммзен Т. История Рима. Т. 1. СПб., 1994. С. 614.


[Закрыть]

Члены сенаторского и всаднического сословий представляли собой одновременно и плутократическую элиту. В II–I в. до н. э. их благосостояние еще более возросло и 3 млн сестерций считались для сенатора умеренным, 2 млн – приличным для всадника.[83]83
  Моммзен Т. История Рима. Т. 2. СПб., 1994. С. 287.


[Закрыть] При Октавиане имущественный ценз для сенаторов был установлен в 1 млн сестерциев, для всадников – прежний, и в рамках этих сословий произошло слияние римской и провинциальной элит. С присоединением к империи обширных территорий с развитой городской структурой сложилось сословие куриалов (в III в. декурионов) – городской верхушки, членов городских советов-курий, ответственной за сбор налогов, в IV в. оно было сделано наследственным, причем выбытие из него фактически запрещалось.[84]84
  История древнего мира. Кн. 3. Упадок древних обществ. М., 1882. С. 237.


[Закрыть]

Римское чиновничество не представляло собой сословия или сословной группы и состояло из очень разных по статусу лиц. Общеимперский аппарат из чиновников стал формироваться при Октавиане и окончательно сложился при Клавдии. При императоре состоял своеобразный «кабинет министров» из глав отдельных ведомств, ведавших финансами, прошениями, деловой перепиской со штатом помощников, поверенных, писцов, счетоводов. Помимо наместника из сенаторов в каждую провинцию были назначены прокураторы из всадников с задачей фиска и надзора над наместником (при Августе было 25 прокураторов, при Веспасиане – 55), в 53 г. Клавдий приравнял прокураторов к магистратам и дал им права военного командования.[85]85
  Там же. С. 53,55–56,84–85.


[Закрыть] С созданием постоянной армии (при Республике ее не было, фактически она возникает у Цезаря и официально организуется Августом) формируется и профессиональный слой офицеров – как высших и старших (легаты, префекты, трибуны), так и младших (центурионы). Однако низший командный слой (центурионы, служившие почти всю жизнь) существовал еще при Республике.

К числу лиц умственного труда, в сословном отношении не выделявшихся из плебса, в Риме относились такие группы, как вилики (управляющие имениями), занимавшие весьма почетное место грамматики и риторы (преподаватели средней и высшей школы), учителя начальных школ (открывавшие их на свой страх и риск), врачи (профессия в обществе весьма невысокого престижа, в абсолютном большинстве это были греки).[86]86
  Сергеенко М. Е. Простые люди Древней Италии. М. – Л., 1964. С. 14–41.


[Закрыть]

Византийская империя, существовавшая более тысячелетия, демонстрирует случай эволюции структуры элитных групп и радикальной смены ее в рамках одной государственности. Структура элиты ранней Византии (IV – начало VI в.) принципиально не отличалась от римской; те тенденции, которые наметились в позднеримскую эпоху, получили здесь дальнейшее развитие. Высшим сословием оставалось сенаторское, за которым следовало сословие куриалов. Ниже стояли относившиеся уже к плебсу богатые торговцы и предприниматели, а также мелкое чиновничество и интеллигенция (в низший класс плебейства входили сами обрабатывающие свою землю мелкие земельные собственники, торговцы, ремесленники, мастеровые и колоны).

Первоначальный состав Сената сложился из римских сенаторов, последовавших за Константином в его новую столицу или живших на Востоке и куриалов Византия (с 356 он получил право кооптации). Принадлежность к сенаторскому сословию уже в IV в. не была ограничена условием членства в самом Сенате и его члены были рассеяны по всей империи. Раз достигнутое звание (вир клариссимус) оставалось по наследству за потомством. Прохождение высших магистратур в столице сохранялось в силе, но того же звания достигали все сановники, отправлявшие высшие службы при императоре и пользовавшиеся титулами вир иллюстрис или вир спектабилес (с 372 г. устанавливается соответствие сенаторского достоинства и служебного ранга, когда чиновники определенного ранга получали определенную степень сенаторского достоинства; титул иллюстрия сохранял сенаторское достоинство на протяжении 4 поколений[87]87
  Лебедева Г. Е. Социальная структура ранневизантийского общества. Л., 1980. С. 154–155,159.


[Закрыть]), сохранялась и пожалование как милость непосредственно императором.[88]88
  Кулаковский Ю. А. История Византии. Т. 1. СПб., 1996. С. 68–70.


[Закрыть] Сенаторское звание получали разные чины придворной службы в виде награды при отставке (и число таких возрастало), в IV в. ими могли стать и декурионы, с достоинством отбывшие все тяготы своего звания. Состав сенаторской аристократии на протяжении IV–VI в., хотя и пополнился новыми сенаторами, радикальных изменений не претерпел.[89]89
  Чекалова А. А. Сенаторская аристократия Константинополя поля в первой половине VI в. // Византийский временник, 33,1972. С. 25.


[Закрыть]

Следующее по рангу сословие составляли куриалы (декурионы) – землевладельцы, из которых комплектовалась городская администрация. Сначала их избирали в народном собрании, но затем правительство закрепило их за их службой и возложило на них разные тяготы (они сами облагались налогами и отвечали за их сбор).[90]90
  В аналогичном положении были члены промышленных корпораций, также закрепощенные за предприятием, куда был вложен их капитал (Кулаковский Ю. А. История Византии. Т. 1. СПб., 1996. С. 68–70).


[Закрыть] Принадлежность к сословию определялась происхождением от куриалов, которое распространялось на детей и внуков. Они освобождались от чрезвычайных платежей, телесных наказаний, мучительной и позорной казни и наказания, ссылки на принудработы. В IV в. они активно уходили на госслужбу, и в значительной степени из них формировалось местное чиновничество среднего звена, часть – в свободные профессии, судейские чины, значительно меньше – на военную службу и в клир. Ниже стояла плебейская верхушка – богатые торговцы и навикулярии – судовладельцы, поддерживающиеся государством (с точки зрения государства занятия ремеслом и торговлей были сферой деятельности плебса; торговцам, ростовщикам, менялам, ремесленникам запрещалось претендовать на сенаторское достоинство), а также низшие чиновники (фактически ими могли быть только плебеи, так как (государство прямо запрещало это куриалам, ибо за злоупотребление они могли быть подвергнуты телесным наказаниям, несовместимым со статусом куриала).[91]91
  Лебедева Г. Е. Социальная структура ранневизантийского общества. Л., 1980. С. 124–126,131,136–137.


[Закрыть] Между привилегированными сословиями (представлявшими высшее и среднее чиновничество) и лицами физического труда в середине VI в. выделяются также такие группы, как «техники» (представители наук и искусств) и «театральное сословие» (артисты, музыканты, плясуны, возницы).[92]92
  Пигулевская Н. В. Византия и Иран на рубеже VI и VII веков. М. – Л., 1948. С. 114–121.


[Закрыть] Сословия воинов-землевладельцев в ранней Византии не существовало (за исключением присоединенных в конце VI в. областей Армении), но были профессиональные военные, составлявшие ядро армии.[93]93
  Большаков О. Г. История Халифата. Т. 1. М., 1989. С. 17.


[Закрыть]

С конца VI в. происходит постепенная деградация византийской элиты,[94]94
  Ф. И. Успенский писал: «После смерти Юстиниана долго не видим талантливых людей, аристократия почти вся вымерла или погибла, и администрация стала пополняться людьми без образования, без подготовки и, наконец, без понятий о долге и чести. Даже на престол вступают люди, ничем до того неизвестные и не приносившие с собой никаких традиций. Нужно было пройти долгому периоду, пока народились новые люди» (Успенский Ф. И. История Византийской империи. VI–IX вв. М., 1996. С. 378).


[Закрыть] а характер и состав элиты средневековой Византии (после арабского завоевания, превратившего ее из наследницы Римской империи в среднее европейское государство) радикально меняется. Если в ранневизантийский период сенаторская аристократия сохраняла преемственность в своей среде, то стабильной наследственной служилой аристократии ранняя Византия (в отличие от X–XI вв.) не знала (чаще всего это новые люди в каждый определенный период). Если ранневизантийская элита носила «городской» характер, то новый господствующий слой формировался преимущественно из иной, не городской среды. В VII–VIII вв. старая сенаторская аристократия сошла со сцены, и преемственность между ней и знатью средневековой Византии была невелика.[95]95
  Лебедева Г. Е. Социальная структура ранневизантийского общества. Л., 1980. С. 150–151.


[Закрыть]

Высшим сословием в средневековой Византии было служилое сословие, распределенное по степеням и рангам, заполнявшее центральную гражданскую и провинциальную администрацию, а также представленное командным составом армии. Службой приобреталось патрикианское достоинство, ибо высшие военные чины и звание евнуха в придворной соединялись с патрикиатом.[96]96
  В ранневизантийский период карьера заканчивалась внесением служилого чина в сенаторские списки, когда же Сенат был уничтожен и стал императорским советом, то звание сенатора оставалось почетным и давалось в награду за службу, но все ли сенаторы были патрикиями, или каждый патрикий – сенатором, трудно сказать. При этом крупное землевладение не было исключительным достоянием служилого сословия, но и частных лиц (Успенский Ф. И. История Византийской империи. Период Македонской династии (867–1057). М., 1997. С. 486).


[Закрыть] Аристократии как закрытого сословия Византия не знала, но наличествовало понятие знатности. Принадлежность к знати в общественном мнении определяли три фактора: происхождение, чиновность и богатство. Служилый слой состоял из двух частей, различавшихся в генетическом и социальном плане: если гражданская происходила преимущественно из Константинополя, приморских городов Малой Азии, из Греции и с островов, то военная – из внутренних областей Малой Азии, Армении и Приевфратья, из Македонии, с большой долей негреков (кавказцы, славяне, норманны, арабы, турки и т. п.). Военная знать была в основном представлена провинциальной землевладельческой средой и была в наследственном отношении более стабильна, чем занятая на гражданской службе. При Комнинах старые аристократические семьи сходят со сцены, их заменяют новые семьи более скромного происхождения. Типичным представителем знати XII в. является «рыцарь»-прониар, принадлежавший к низшей или средней прослойке «джентри».[97]97
  Каждан А. П. Социальный состав господствующего класса Византии XI–XII вв. М., 1974. С. 4–8,14.


[Закрыть] Пронии выдавались пожизненно с обязательством службы типа бенефиция. Ее существенным компонентом было пожалование вещных прав на землю, отличавшим от восточных икта, джагиров, тимаров, которые юридически были пожалованием; другим видом была служилая вотчина, аналогичная феоду, но по юридическому статусу от него отличавшаяся тем, что не признавалось верховное право собственности на нее государя.[98]98
  История Византии. Т. 3. М., 1967. С. 98–99.


[Закрыть]

Европейские общества

Элита традиционных европейских обществ изначально сводима фактически к трем группам – дворянству, духовенству и предпринимателям (купцам), две первых из которых оформлены как привилегированные сословия. До того, как (довольно поздно – фактически в XVII–XVIII вв., когда складывается регулярный государственный аппарат) появляются стоящие вне высшего сословия офицерство, чиновничество и другие социальные группы представителей умственного труда, все их функции выполнялись членами служилого и духовного сословий.

Первенствующее место в Европе всегда принадлежало служилому сословию – дворянству, возникшему на основе военной службы. В VIII–Х вв. во всех основных европейских странах проводятся военные реформы, в ходе которых возникает тяжеловооруженная рыцарская конница, состоящая из лиц, могущих служить на коне (остальные переходят в податное сословие). Во Франции – в первой половине VIII в. с бенефициальной реформы Карла Мартелла (755 г. в смотре на «мартовских полях» впервые участвуют рыцари; со времени Карла Великого лично служат только владельцы 3–4 средних наделов, а остальные выставляют за общий счет 1 воина), в Англии – при Альфреде Великом (871–900), в Германии – при Генрихе I (919–936)

Дворянство имело ряд судебных (неподсудность низшим судам, неприменение позорящих наказаний) и престижно-статусных (право ношения оружия, охоты, особой одежды, герб и т. п.) привилегий. В большинстве стран (за исключением Англии и Шотландии) дворянство пользовалось и налоговым иммунитетом (во всяком случае, от личных податей), хотя обычно платило существенно большие штрафы. За ним сохранялась монополия на занятие ряда должностей (во Франции, в частности, на все придворные и военные, в Англии – мировых судей и шерифов графств и т. д.). В ряде стран оно имело исключительное право на владение населенными имениями.

Во многих странах дворянство делилось на ряд исторически сложившихся групп как по иерархическому, так и по иным критериям (во Франции, например, где состав дворянства, за исключением титулованной знати, был иерархически достаточно однородным, существовало различие между дворянством «природным» и аноблированным, «дворянством шпаги» и «дворянством мантии»). В Англии в состав дворянства входили титулованная аристократия (пэры), рыцари, эсквайры (потомки рыцарей и старшие сыновья младших сыновей пэров), джентльмены,[99]99
  Дмитриева О. В. Английское дворянство в XVI – начале XVII в.: границы сословия // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 14–25.


[Закрыть] в Шотландии – лорды (пэры), лэрды и все члены знатных кланов, в Германии (Священной Римской империи) – князья (правители фактически независимых государств), графы и бароны, имперские рыцари (вассалы непосредственно императора), прочие рыцари (вассалы князей) и министериалы (легковооруженные всадники) из оброчного населения, служившие за бенефиции бессрочно (в XIV в. они практически слились с рыцарями[100]100
  Прокопьев В. П. Армия и государство в истории Германии Х–ХХ вв. Л., 1982. С. 23.


[Закрыть]), в Испании – гранды, титулованная аристократия, «сеньоры вассалов» (нетитулованные владельцы сеньорий), идальго, кабальеро,[101]101
  Ведюшкин В. А. Идальго и кабальеро: испанское дворянство в XVI–XVII вв. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 103.


[Закрыть] в Португалии насчитывалось 8 категорий фидалгу: фидалгу высшего статуса (родственники короля и гранды с замками), фидалгу de solar, родовитые фидалгу, знатные фидалгу, фидалгу Королевского Дома, фидалгу principais, фидалгу гербовой котты (имеющие не менее 4 дворянских предков), мелкие фидалгу.[102]102
  Черных А. П. Роль герба в обозначении сословных границ в португальском обществе XVI в. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 141.


[Закрыть]

В странах Восточной Европы (Польша, Чехия, Венгрия) служилый слой четко делился на высшую страту (магнаты, панство, «бароны») и рядовое дворянство. В России к XVII в. насчитывалось восемь основных званий служилых людей «по отечеству» (боярин, окольничий, думный дворянин, стольник, стряпчий, дворянин московский, жилец, сын боярский), составлявших в совокупности сословие, четко отграниченное от служилых людей по прибору (стрельцов, пушкарей, городовых казаков и др.). В Сербии XIII–XV вв. дворянство было представлено «властелями» (высшая знать и главные сановники королевского двора) и «войниками» (первые платили штраф 180 перперов, вторые – 60, тогда как всё прочее население, «убогие» – 16–20; однако с конца XIII в. в силу повышения роли среднего и мелкого дворянства термин «властелин» устанавливается как общее наименование всех светских феодалов.[103]103
  Наумов Е. П. Господствующий класс и государственная власть в Сербии XIII–XV вв. М., 1975. С. 58–60,306.


[Закрыть] В Дунайских княжествах (Молдавия и Валахия) в состав высшего сословия входили бояре (3 категорий; по должностному принципу), ниже которых стояли наследственные категории нямуров (потомки бояр 1-й и 2-й категорий), мазылы (потомки бояр 3-й категории) и рупташи (возможно, из духовенства, потерявшего свои приходы; последние две категории составляли местную стражу, платили годовой налог, но освобождались от других налогов и повинностей, имели право на слуг и батраков.[104]104
  Гросул В. Я. Классы и сословия Дунайских княжеств в первой половине XIX в. // Социальная структура общества в XIX в. М., 1982. С. 220,226–227.


[Закрыть]

Несмотря на иногда довольно значительное число иерархических групп внутри дворянства и их разнообразие по странам, структура служилого сословия во всех европейских странах от Испании до России принципиально сходна и представляет собой следующую картину.

Верхний слой дворянства везде представлен весьма узким слоем высшей знати – аристократией; как правило, это члены родов, имеющих наследственные титулы, которых в большинстве европейских стран традиционно существовало пять: герцог (первоначально означал племенного вождя), а также равные ему принц или князь, маркиз (от правителя марки – особо важного пограничного графства), граф (от должности правителя области – графства, на которые делились раннесредневековые государства), виконт («вице-граф») и барон. В центральной Европе (Германии и Венгрии) эта схема упрощалась до трехчленной (герцог – граф – барон), в Литовском и Русском государствах этот слой был представлен князьями (потомками Рюриковичей и Гедеминовичей). В Чехии это было панство (образовывавшее особое сословие в отличие от рядовых рыцарей), в Сербии – «властели», в Дунайских княжествах – бояре. В Польше всё дворянство было формально равно и титулы (кроме пожалованных иностранными государями) не употреблялись, но соответствующая социальная ниша была представлена магнатами, резко отличавшимися от дворянской массы своей политической ролью и благосостоянием.

Численность этой группы была весьма невелика, насчитывая в средние века, как правило, несколько десятков семей. В Англии, в частности, в конце XV в. титулованных родов (все они были пэрами – членами Палаты лордов) насчитывалось 57, в начале XVI в. – 44, в 1509–1553 гг. к ним добавилось еще 47, к концу того же столетия – 61[105]105
  Дмитриева О. В. Английское дворянство в XVI – начале XVII в.: границы сословия // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 16–18.


[Закрыть] (с 1487 по 1641 г. численность пэров выросла с 57 до 121 человека,[106]106
  Численность пэров (без женщин на своем праве, детей короля и старших сыновей, заседавших в Палате лордов вместе с отцом) на конец года:
  (Stone L. The Crisis of the Aristocracy, 1558–1641. L., 1965. Р. 758).


[Закрыть] к середине XVII в. – до 160[107]107
  Stone L. Social Mobility in England, 1500–1700 // Past and Present, 33 (Apr. 1966). Р. 24.


[Закрыть]), к 1704 г. их было 161. Лишь позже число их резко выросло: к 1784 г. их стало 182,[108]108
  The European Nobility in the Eighteenth Century / Ed. by A. Goodwin. L., 1953. Р. 1 7.


[Закрыть] к 1830 –304, к 1896–502.[109]109
  Arnstein W. L. The Survival of the Victorian Aristocracy // The Rich, the Well Born, and the Powerful; Elites and Upper Classes in History / Ed. by F. C. Jaher. Urbana—Chicago—London, 1973. P. 203.


[Закрыть] В Шотландии до 1587 г. имелось 49 титулованных родов, к 1625–92, к 1707–154.[110]110
  Федосов Д. Г. Лорды и лэрды: шотландское дворянство в XVI–XVII вв. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 43,49.


[Закрыть] В Испании высший слой дворянства – гранды и иная титулованная знать – был крайне немногочислен и насчитывал в конце XVI в. около 100 семей – не более 0,3 % всего дворянства,[111]111
  Ведюшкин В. А. Идальго и кабальеро: испанское дворянство в XVI–XVII вв. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 103.


[Закрыть] даже к 1789 г. здесь насчитывалось 119 грандов и 335 других титулованных лиц,[112]112
  Пискорский В. К. История Испании и Португалии. М., 2011. С. 210.


[Закрыть] но в XIX в. число их сильно выросло за счет новых пожалований (400 только за 30–60-е гг.[113]113
  История Испании. Т. 2. М., 2014. С. 366.


[Закрыть]). В Венгрии в XVI–XVII вв. имелось 60–70 магнатских семей,[114]114
  Гусарова Т. П. Дворянство Венгрии в XVI–XVII вв. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 173.


[Закрыть] в Литве к 1528 г. – около 80 княжеских[115]115
  Бычкова М. Е. Формирование правящего класса Великого княжества Литовского в XVI веке // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 223.


[Закрыть] и т. д. В России число думных (бояре, окольничие, думные дворяне и дьяки) и высших дворцовых чинов составляло в XV – начале XVII в. 30–40 человек, к середине XVII в. увеличившись до 60–70, а к концу – до 182 человек; наиболее знатных княжеских и боярских родов, из которых они комплектовались, в XV в. насчитывалось 20, в середине XVI в. – 67, в XVII в. – 57[116]116
  Сергеевич В. И. Русские юридические древности. СПб., 1900. Т. I. С. 389–397. Т. II. С. 440.


[Закрыть] (всего же с XV до начала XVIII в. в этих чинах перебывали представители 206 родов).

Лишь в крупнейших по населению странах – во Франции, Италии и Германии этот слой имел несколько большую численность, особенно в Италии, где титулы раздавались весьма щедро (например, в Неаполитанском королевстве с 1590 по 1675 г. число княжеских родов возросло с 21 до 118, герцогских – с 26 до 138, маркизских – с 45 до 161).[117]117
  Ролова А. Д. Дворянство Италии конца XV – середины XVII вв. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 99.


[Закрыть] Но и во Франции при наличии нескольких сот титулованных родов самая высшая страта насчитывала лишь несколько десятков человек. При прямых Капетингах пэрами были лишь 6 светских (герцоги Нормандии, Бургундии, Аквитании, графы Шампани, Фландрии и Тулузы) и 6 духовных лиц; к 1717 г. в нее входили 12 принцев, 63 герцога (из них 53 пэра), 11 маршалов Франции и 5 кардиналов.[118]118
  Ford F. Robe and Sword: The regrouping of the French Aristocracy after Louis XIV. New York, 1965. Р. 68,174–175.


[Закрыть] В Пруссии к концу XVIII в. упадок части дворянства и желание наиболее успешных отгородиться от претендующих на один уровень с ними низших привели к стремлению получить титул графа и барона, в результате чего в Бранденбурге уже к 1800 г. 1/6 часть всех дворян-землевладельцев имела титулы.[119]119
  Rosenberg H. Bureaucracy, Aristocracy and Autocracy: The Prussian Experiens, 1660–1815. Cambridge, Mass., 1958. Р. 147.


[Закрыть]

Ниже стоял слой, промежуточный между аристократией и рядовым дворянством, обычно насчитывающий несколько сот семей. Во Франции, например, это были шателены и обладатели высоких должностей (не принадлежащие к титулованной знати). В Англии – рыцари (к 1490 г. их насчитывалось 375, к 1558 – около 600 семей[120]120
  Дмитриева О. В. Английское дворянство в XVI – начале XVII в.: границы сословия // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 21.


[Закрыть]), баронеты и часть сквайров (в больших графствах их было 20–25 семей, всего в стране около 500, и именно эта группа контролировала сельскую политику (в 1522 г. только 1 из 10 деревень имела живущего там сквайра, к 1680 г. – 2/3), поставляла членов парламента и доминировала в юстиции).[121]121
  Stone L. The Crisis of the Aristocracy, 1558–1641. L., 1967. Р. 28,52.


[Закрыть] В первой четверти XVI в. в различных графствах рыцарей могло насчитываться от 1 до 12 человек, эсквайров – от 13 до 27, джентльменов – от 39 до 75. При этом средний годовой доход рыцарей составлял тогда 204 фунта, эсквайров – 80, джентльмена – 16.[122]122
  Cornwall J. The Early Tudor Gentry // Econ. Hist. Rev. 2nd ser., XVII (1964–65). Р. 464.


[Закрыть]

То же касается и Шотландии, где рыцари и баронеты (с 1611 г.) – с доходом не менее 1 тыс. фунтов, насчитывали до начала XVIII в. несколько сот семей.[123]123
  Федосов Д. Г. Лорды и лэрды: шотландское дворянство в XVI–XVII вв. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 43–44.


[Закрыть] В Испании к этому слою относились «сеньоры вассалов» (к XVI в. 254 человек[124]124
  Ведюшкин В. А. Идальго и кабальеро: испанское дворянство в XVI–XVII вв. // Европейское дворянство XVI–XVII вв.: границы сословия. М., 1997. С. 103.


[Закрыть]) и кабальеро – члены рыцарских орденов, прошедшие посвящение в рыцари и непосредственные вассалы короля, в Португалии – фидалгу 2-й – 6-й категорий, в Германии – имперские рыцари, в Венгрии владетельные семьи, имеющие 100 и более средних наделов, в Литве – «паны хоруговные», на Руси – чины Государева двора (стольники, стряпчие и дворяне московские, жильцы, а до начала 1630-х гг. – и выборные дворяне), которых (без выборных дворян) насчитывалось к середине XVI в. около 140 человек, к концу XVI в. – 470–500 человек, в начале XVII в. – около 550, в середине этого столетия – более 3,7 тыс., а к концу – 6,9 тысяч.[125]125
  Правящая элита Русского государства IX – начала XVIII вв. Очерки истории. СПб., 2006. С. 198,324,328,330,339,408,479; Павлов А. П. Государев двор и политическая борьба при Борисе Годунове. СПб., 1992. С. 109–125.


[Закрыть]

Затем – рядовое дворянство, насчитывавшее от нескольких тысяч до десятков тысяч семей (в Англии – рядовые эсквайры и джентльмены, в Шотландии – лэрды, в Испании – идальго и рядовые кабальеро, в Венгрии – куриалисты, владельцы мелких и средних поместий 50–300 га, в Дунайских княжествах – нямуры, в России – городовые дворяне и дети боярские). Значение рядового дворянства могло быть в отдельные периоды довольно велико. В первой половине XVI в. в Англии рядовое дворянство владело в графствах 55–58 % светских и 36–38 % всех земель, тогда как пэры – только 6 и 4 % соответственно.[126]126
  Cornwall J. The Early Tudor Gentry // Econ. Hist. Rev. 2nd ser., XVII (1964–65). Р. 461.


[Закрыть] В Пруссии в середине XVII в. так называемые юнкеры были признаны единственной социальной группой, имеющей право владеть имениями, а сами имения преобразованы из фьефов (выдававшихся за службу), в аллоды на правах полной собственности.[127]127
  Craig G. A. The Politics of the Prussian Army. New York, 1964. Р. 4.


[Закрыть]