Текст книги "Высшие кадры Красной Армии. 1917–1921 гг."

Многие бывшие офицеры, занимавшие более-менее важные должности в Красной Армии, загорались идеей Большого Генерального штаба, которая таила угрозу большевистской власти. Расслабляться органам государственной безопасности явно не следовало.

Глава 2
«Накрыть главарей… и ликвидировать». Штаб Добровольческой армии Московского района: первый крупный успех Особого отдела ВЧК

В.В. Шелохаев – ответственный редактор сборника документов о Всероссийском национальном центре (ВНЦ) – написал обстоятельное предисловие к сборнику, в котором раскрыл историю создания и становления ВНЦ, основные направления его деятельности[1122]1122
  Всероссийский национальный центр / сост., авт. предисл. Шелохаев В.В. М., 2001.


[Закрыть].

А.А. Зданович уточнил существующие представления о реальной картине деятельности групп ВНЦ «в Москве и Петрограде и, прежде всего, их руководителей Щепкина и Штейнингера» (поскольку именно они активно боролись против большевиков)[1123]1123
  Зданович А.А. Еще раз о «Национальном центре» // ВИ. 2009. № 9. С. 94–99.


[Закрыть].

Вместе с тем сборник «Красная книга ВЧК»[1124]1124
  Красная книга ВЧК / Науч. ред. А.С. Велидов. Т. 1–2. М., 1989.


[Закрыть] и документы, выявленные в Российском государственном военном архиве, позволяют осветить бесславные дела военной организации ВНЦ несколько более подробно.

Создание и становление Всероссийского национального центра

В 1918 году советская власть стояла на пороге краха. Медленно, но верно консолидировались антибольшевистские силы, в частности политические партии. Осуществление полномочий всероссийской власти, выражение российских интересов перед Антантой стало одной из причин создания коалиционной надпартийной структуры – Всероссийского национального центра (ВНЦ)[1125]1125
  Цветков В.Ж. Специфика формирования и деятельности надпартийных и межпартийных политических объединений и подпольных организаций Белого движения в 1917–1918 гг. URL: http://www.dk1868.ru/statii/Tstvetkov7.htm.


[Закрыть].

Инициатива создания ВНЦ принадлежала членам ЦК партии кадетов – Н.И. Астрову, В.А. Степанову и Н.Н. Щепкину. В руководящее ядро ВНЦ ими были приглашены видные общественные и политические деятели – Д.Н. Шипов, М.М. Федоров, П.Б. Струве, А.А. Червен-Водали. Судя по показаниям Н.Н. Щепкина, на первом этапе деятельности внутренняя организация ВНЦ выглядела следующим образом: председатель, бюро и пленум. С мая 1919 года обязанности главы ВНЦ стал исполнять Щепкин. До осени 1918 года главной оперативной базой центра была Москва, затем – Екатеринодар, где создали центральный отдел ВНЦ (председатель М.М. Федоров, заместитель председателя князь П.Д. Долгоруков). С перебазированием Особого совещания при главнокомандующем Добровольческой армией генерале А.И. Деникине в Ростов-на-Дону в августе 1919 года туда же перевели и центральынй отдел ВНЦ. Помимо Москвы, Екатеринодара и Ростова-на-Дону, отделения ВНЦ функционировали в Петрограде, Киеве, Одессе, Яссах, Новороссийске, Таганроге, Харькове, Батуми, Тифлисе, Баку, Кисловодске, Симферополе, Мурманске, Архангельске, Уфе, Омске. Масштабы и результативность деятельности отделений ВНЦ были различны. Работа московского и петроградского отделений ВНЦ с осени 1918 года велась в подполье, их члены ежеминутно подвергались угрозе ареста и расстрела. В Екатеринодаре и Ростове-на-Дону деятельность ВНЦ носила открытый и планомерный характер. Деятельность отделений ВНЦ в других регионах остается неисследованной[1126]1126
  Шелохаев В.В. Указ. соч.


[Закрыть].

По оценке члена ВНЦ В.Н. Челищева, «центр не ограничивался посылкой офицеров в ряды Добровольческой армии и оказанием последним материальной поддержки, но хотел и политически оплодотворить ведомую борьбу, сформулировать цели борьбы и сконструировать общие положения, которыми должна руководствоваться борющаяся против большевиков власть, организовать себя и жизнь в освобожденных от большевиков местностях». Центр многими признавался в качестве основы будущего «национального правительства», которое должно было составляться не из приверженцев той или иной политической идеологии, не на партийной основе, а на основе защиты общих «национальных интересов». Центр создавался на основе персонального представительства. В отношении верховной власти, предвидя возможность режима единоличной диктатуры, Московский ВНЦ заявил о необходимости «передачи Верховной власти и военного руководства генералу [М.В.] Алексееву, как лицу, наиболее авторитетному во всех слоях населения». Московские представители Антанты также признали кандидатуру генерала «наиболее желательной». Предполагалось, что ВНЦ сначала «передаст Алексееву Верховное командование вооруженными силами, а затем, как это только будет технически возможно, облечет его при торжественной обстановке диктаторскими полномочиями». ВНЦ активно налаживал контакты с дипломатическими представительствами Антанты (до их отъезда из Москвы в Вологду), особенно с послом Франции Нулансом и консулом Гренаром. Нуланс оказывал реальную финансовую поддержку подполью[1127]1127
  Цветков В.Ж. Специфика формирования и деятельности надпартийных и межпартийных политических объединений…


[Закрыть].

Всероссийский национальный центр объединил представителей либерально-демократических и либерально-консервативных партий, а также представителей различных внепартийных общественных групп. Руководящие ядро московского ВНЦ первого состава разработало и приняло программу, включающую следующие пункты: «борьба с Германией, борьба с большевизмом, восстановление единой и неделимой России, верность союзникам, поддержка Добровольческой армии как основной русской силы для восстановления России, образование Всероссийского правительства в тесной связи с Добровольческой армией и творческая работа для создания новой России, России после февральского переворота, форму правления которой может установить сам русский народ через свободно избранное им народное собрание».

Для детального согласования программных и особенно тактических вопросов в апреле 1919 года избрали специальную контактную комиссию в составе Н.Н. Щепкина, О.П. Герасимова, С.П. Мельгунова, князя С.Е. Трубецкого, Д.М. Щепкина и С.М. Леонтьева. Заседания этой комиссии («шестерки», получившей с легкой руки чекиста Якова Агранова яркое название Тактический центр – ТЦ) проходили нелегально на квартирах С.П. Мельгунова, С.М. Леонтьева и А.Л. Толстой[1128]1128
  Шелохаев В.В. Указ. соч.


[Закрыть].

Как «Иван Иванович» (член ВНЦ Николай Щепкин) встречался с «Павлом Павловичем» (английским резидентом Полем Дюксом)

Исследователь А.А. Зданович установил связь «английской разведки с некоторыми членами» ВНЦ в Москве и Петрограде посредством резидента английской разведки Поля Дюкса. Приехавший летом 1919 года в Россию резидент, в числе прочего, поставил перед ВНЦ вопрос «об отношении русских общественных кругов, находящихся в Москве, к самостоятельности Финляндии» – ВНЦ, обсудив вопрос, высказался против автономии[1129]1129
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 341.


[Закрыть].

В августе Дюкс встретился посредством шпионки английской спецслужбы – Secret intelligence service в Петрограде эсерки Н.И. Перовской – с руководителем Московской организации ВНЦ Н.Н. Щепкиным[1130]1130
  Зданович А.А. Еще раз о «Национальном центре». С. 97.


[Закрыть]. Об организации встречи член ВНЦ Сергей Леонтьев 13 февраля 1920 года дал следующие показания: из Петрограда к нему приехала Н.И. Перовская – «некая Мария Ивановна, которая должна была через меня познакомить некоего Павла Павловича (Поль Дюкс. – С.В.) с каким-либо видным московским городским общественным деятелем». В беседе с «Павлом Павловичем», который назвал себя человеком, «официально уполномоченным вести переговоры от имени Англии», Щепкин просил Леонтьева передать Перовской свое согласие на переговоры, оговорив: он хочет быть представлен Дюксу как «Иван Иванович» [1131]1131
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 346.


[Закрыть].

По показаниям Н.Н. Виноградского, «Мария Ивановна (Н.И. Перовская. – С.В.) привела к Леонтьеву англичанина «Павла» (так окрестил английского шпиона Виноградский), главу английской контрразведки в России, жившего в Петрограде и приехавшего в Москву, чтобы завязать связь с местными политическими организациями. Поль Дюкс был агентом Черчилля и связан был непосредственно с Юденичем. Свиданию его с Леонтьевым предшествовало совещание его с Трубецким, не является ли Поль Дюкс провокатором. Решили на встречу идти: если это провокация, то они уже провалились вслед за Перовской. В разговоре с Леонтьевым Поль Дюкс более всего интересовался отношением московских организаций к военной интервенции англичан и оккупации части России; ему было указано на желательность обеспечения безопасности его тыла по мере продвижения к Москве, с тем чтобы непосредственное занятие местностей и Москвы было произведено войсками Деникина»[1132]1132
  Там же. С. 339–340.


[Закрыть].

Перовская и Дюкс зашли на службу к Леонтьеву. Дюкс задал вопросы «о том, какие в России существуют политические организации, об их взаимоотношениях, какие они группируют вокруг себя силы, каково отношение к этим организациям широких масс населения, насколько эти организации могут опираться на массы и пользоваться их сочувствием». Леонтьев ответил, что, по его сведениям, легально существующих организаций в Советской России нет». Дюкс (не понятно зачем) рассказал Леонтьеву о существовании организации в Петрограде, которая «находится в непосредственной связи с Англией». Леонтьев, на просьбу Дюкса охарактеризовать ту общественную среду в Советской России, которая ему известна, осветил «положение кооперации» (фактически – это экономический шпионаж), причем Дюкса «поразило, что частью русская кооперация работает в контакте с властью, являясь ее контрагентом по выполнению целого ряда государственных заготовок (продовольствие, семена, поставки на армию)». От ответа на вопрос шпиона о существовании аналогичных организаций в Москве Леонтьев уклонился, сославшись на то, что сам он не москвич, и выразил уверенность: «Его, Павла Павловича, гораздо лучше информирует о существовании в Москве политических организаций то лицо, с которым он увидится». Это лицо, как мы уже выяснили – Н.Н. Щепкин, или «Иван Иванович»[1133]1133
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 346–347.


[Закрыть].

Свидание с «Павла Павловича» с «Иваном Ивановичем» произошло, по свидетельству С.М. Леонтьева, «за 4 дня до ареста Щепкина», т. е. 25 августа 1919 года[1134]1134
  Там же. С. 346.


[Закрыть]. По данным А.А. Здановича, переговоры Щепкина с Дюксом велись о «московских планах в случае переворота», причем резидент Антанты был «вполне удовлетворен состоявшейся беседой»[1135]1135
  Зданович А.А. Еще раз о «Национальном центре». С. 97.


[Закрыть]. Подробности беседы удается восстановить по обрывочным показаниям лиц, не имевших к переговорам никакого отношения. С.Е. Трубецкой показал на допросе: «Однажды Щепкин и Леонтьев рассказывали нам со Ступиным, что они через какую-то «мисс», прибывшую из Петрограда, познакомились с английским агентом «Павлом Павловичем» и что через эту «мисс» можно сноситься с Юденичем, каковую связь П.П. и прибыл установить»[1136]1136
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 380.


[Закрыть]; «Н.Н. Щепкин, рассказывая мне и другим членам НЦ о своем свидании с «Павлом Павловичем», говорил, что [тот] предлагал НЦ денежную субсидию от английского правительства (указанной…[чекистами] цифры – 500 тыс. руб. в месяц – он мне не называл или я ее забыл). Щепкин спрашивал меня, как и другие члены НЦ, как мы на это смотрим. Я высказался за принятие денег, но о формальных постановлениях по тому поводу ничего не знаю, их, по-моему, и не было. Денег никаких мы не получили»[1137]1137
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 382.


[Закрыть].

С.М. Леонтьев во время третьей своей встречи с Н.И. Перовской (на второй договаривались о встрече Поля Дюкса с Николаем Щепкиным) узнал, что «свидание Павла Павловича с Иваном Ивановичем состоялось». По словам Леонтьева, «так как я очень интересовался тем, чтобы высказанная мною характеристика положения кооперации стала достоянием заграничных общественных кругов, я просил Марию Ивановну сообщить мне об отъезде Павла Павловича за границу. Причем она настаивала на условном тексте телеграммы. Через неделю я получил телеграмму, адресованную в Плодовощ (место работы С.М. Леонтьева. – С.В.). В телеграмме было указано, что Павел Павлович уехал… Никаких писем Марии Ивановне я не передавал и не пересылал, тем более для отправки за границу»[1138]1138
  Там же. С. 347.


[Закрыть]. Здесь, вероятно, Сергей Леонтьев искажает факты: после отъезда Поля Дюкса из России (а не до, как показал на допросе Леонтьев) – свидетельствовал член ВНЦ Николай Виноградский, – Перовская «явилась опять в Москву, виделась с Леонтьевым, внушила ему еще меньше доверия, чем летом, и указала, что она является главой английской контрразведки, так как заместитель Поля Дюкса не приехал, имеет неограниченные полномочия от английского правительства, обладает денежными средствами. Говорила, что даст миллион рублей денег, денег не присылала, на чем все переговоры с ней были прерваны»[1139]1139
  Там же. С. 340.


[Закрыть].

Военная «организация»?

История «Штаба Добровольческой армии Московского района», или военной организации ВНЦ (далее ВО), как это ни парадоксально, рассмотрена лишь в крайне ограниченной по объему статье А.А. Здановича. Вместе с тем для выявления возможностей организации разведывательно-диверсионного обеспечения наступательных операций Белых она заслуживает более подробного анализа.

Был обнаружен протокол допроса первого главы ВО Владимира Ивановича Соколова (бывшего начальника 14-й пехотной дивизии) 16 марта 1919 года, проведенный председателем Особого отдела ВЧК М.С. Кедровым. Документ крайне любопытный: Соколов всячески уклонялся от какой-либо конкретики, а Кедров, не будучи специалистам, даже не задавал по ходу «беседы» уточняющих вопросов.

Цели военной организации ВНЦ на разных этапах ее существования ставились разные. В.И. Соколов показал на следствии в марте 1919 года, что первоначальной задачей ВО было «создание надежных офицерских кадров для будущей постоянной армии, необходимой для борьбы с захватническими претензиями внешних врагов, каковыми по времени основания организации являлись немцы в лице германских и австро-венгерских армий»[1140]1140
  РГВА. Ф. 33987. Оп. 2. Д. 21. Л. 350.


[Закрыть]. Вероятно, это соответствовало действительности: будущий глава ВО Н.Н. Стогов весной 1918 года выступал активным сторонником строительства «подлинно народной армии», направленной против внешнего врага, которым в этот период была Германская империя.

Однако член ВНЦ Н.С. Найденов показал на следствии, что в июле или августе 1918 года Владимир Иванович предложил ему «вступить в организацию, которая поставила бы… целью охраны порядка в случае ухода власти Советской или переворота»[1141]1141
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 471.


[Закрыть]. Очевидно, об этом осторожный генерал предпочел умолчать.

В.В. Ступин, вступивший в организацию в октябре или декабре 1918 года, дает весьма противоречивые показания. При этом на третьем допросе он представляет все именно так, как и В.И. Соколов: «при вступлении мне было объявлено, что организация не преследует самостоятельных боевых действий, а имеет задачей: 1) сплочение имеющегося в Москве офицерства как кадр лиц, могущих организовать охрану порядка. Из перечисленных заданий видно, что вся работа пока сводилась к набору личного состава»[1142]1142
  Там же. С. 180.


[Закрыть]. Цель ВО на данном этапе формулируется следующим образом: не делая «преждевременных изолированных выступлений», ждать удобного момента, когда можно будет согласовать их «с общим настроением населения и возможность в случае успеха в Москве возможно скорее соединиться с приближающимися к Москве частями Добровольческой армии – в зависимости от того, кто будет ближе к Москве»[1143]1143
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 172.


[Закрыть].

Член ВО офицер А.Е. Флейшер, вступивший в организацию по приглашению В.И. Соколова осенью 1918 года на должность командира бригады, свидетельствовал: «Соколова я видел всего 2 раза. Никаких особых указаний не получал. Для связи с Соколовым мне служил сначала Найденов. Особых собраний и совещаний не было. Собирались иногда у меня следующие лица: Ступин, Тихомиров, Найденов, Талыпин, Филипьев Георгий Александрович (гусарский офицер), Зверев впоследствии (в конце июля); были лица, коих я не знал. Кто они – узнал я в камере. Миллер Иван Иванович (Н.Н. Щепкин. – С.В.), Алферов Дмитрий Яковлевич (я его, собственно, не видел)»[1144]1144
  Там же. С. 383.


[Закрыть].

Положение изменилось в марте 1919 года: Соколова арестовали, в связи с чем военный комиссар Полевого штаба и куратор военной контрразведки от РВС Республики Семен Аралов докладывал Льву Троцкому – «раскрыта большая белогвардейская организация в Москве и провинции, во главе которой стоял бывший генерал-лейтенант Соколов и штабс-капитан Устинов. Соколов был начальником штаба всех белогвардейских организаций. Оба сознались»[1145]1145
  РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 145. Л.72.


[Закрыть].

На посту главы военной организации ВНЦ Соколова сменил бывший генерал Н.Н. Стогов, занимавший в это время пост ни больше, ни меньше начальника Всероссийского главного штаба. Реакция Николая Николаевича Стогова на революцию (даже не Октябрьскую, а Февральскую) описана в воспоминаниях меньшевика Виктора Шкловского, имевшего непродолжительное знакомство с генералом в штабе 16-го корпуса. По словам Шкловского, «растерянный» генерал «уже ничего не понимал. «Какие-то большевики, меньшевики, – жаловался он мне, – я же вас всех привык считать, простите меня, изменниками». …Ему было очень тяжело. Корпус его целиком состоял из третьеочередных дивизий, из всяких 600-х и 700-х номеров, сведенных из нескольких полков при переформировании, когда полки переходили от 4-батальонного состава к 3-батальонному. Эти наспех составленные части без традиций, с враждующими между собою группами командного состава, конечно, были очень плохи. Генерал же Стогов любил «свои войска», и ему просто обидно было, что его солдаты так плохо дерутся. Влияния на солдат он не имел, хотя его знали и ценили»[1146]1146
  Шкловский В.Б. Сентиментальное путешествие. М., 1990. С. 52.


[Закрыть].

Удивительно, что Троцкий и его окружение, прекрасно знавшее политическую «физиономию» генерала, никак не реагировали на, скажем, такие сообщения: 15 февраля 1919 года секретарь Склянского Иван Медянцев рапортовал своему шефу – «В настоящее время в моем ведении имеются шифры: 1) «военный» – напечатан в типографии Всероссийского главного штаба, разослан по центральным учреждениям военного ведомства, в штабы фронтов и армий, в действии с 20 января с[его] г[ода]; 2) составленный мною, известен мне и т. Шляпникову и 3) составленный мною, известен мне, моему помощнику т. Вельмеру и секретарю т. Троцкого. Довольно широкий круг лиц, знакомых с шифрами, составленными во Всероглавштабе, представляет слабую гарантию тайны, кроме того, неумелое пользование шифром ведет к быстрому нахождению ключа. Так, например, мною дешифрована для тов. Ленина телеграмма, зашифрованная ключом ВЧК, которого у меня не было, и дешифровано перехваченное радио, содержавшее разговор Киева с Одессой. Радио было зашифровано последовательно семью ключами и все же три из них были мною прочтены. В обоих случаях при шифровке не были соблюдены правила пользования шифрами. Вследствие этого, а также в целях наиболее полного сохранения тайны, мною и были составлены упомянутые шифры. Таким образом, исключительной важности депеши т. Ленина, посылаемые т. Троцкому, не доступны для прочтения их при передачи моим шифром. Но т. Ленин посылает весьма важные депеши товарищам, командированным на тот или другой фронт с полномочиями из центра. В этом случае мне приходится шифровать общим ключом, действующим в данный момент по военному ведомству (шифр меняется через 2–3 месяца). Такой порядок для депеш, имеющих кроме военного и политическое значение, дает минимальную уверенность в сохранении тайны и потому мало пригоден и совершенно не допустим для особо важных депеш…»[1147]1147
  РГВА. Ф. 33988. Оп. 2. Д. 72. Л. 41–41 об. И.Ф. Медянцев добился введения в штат Секретариата при Управлении делами РВС Республики помощника по шифрованной корреспонденции и составления ключей особых шифров, которые курьерами доставлялись в Реввоенсоветы фронтов «товарищам, с которыми необходима совершенно секретная связь». Помощником 16 февраля назначили т. Скабарда.


[Закрыть]. Таким образом, переписка Ленина и Троцкого, а также часть телеграмм ВЧК были известны, по крайней мере, белогвардейскому подполью.

В.В. Ступин осторожно заявил на следствии, что Н.Н. Стогов в связи с наступлением Колчака решил разработать план на случай «активного наступления». Правда, последнее «считалось возможным лишь как вхождение в начатое другими (рабочими или другой организацией) восстание»[1148]1148
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 181.


[Закрыть]. По словам С.П. Трубецкого, «практически Стогов предложил одну задачу: подыскать гражданских помощников военным начальникам участков, на которые должна быть разбита Москва. Щепкин обещал подумать и, может быть, найти одного-двух. Мы сказали, что никого найти не сможем»[1149]1149
  Там же. С. 379.


[Закрыть].

Н.Н. Стогова арестовали в конце апреля или начале мая 1919 года, и это поставило В.В. Ступина перед необходимостью «решать вопрос о судьбе организации»[1150]1150
  Там же. С. 181.


[Закрыть]. Положение осложнилось с арестом заместителя Стогова – начальника Оперативного управления Всероссийского главного штаба С.А. Кузнецова. В.В. Ступин «отказался от бывших громких названий: «корпуса», «дивизии»» и перешел к более простой схеме заговорщической организации.

Ступин приступил к разработке нового плана организации. Основной мыслью этого плана было «начать [вооруженное выступление] одновременно в двух, по возможности диаметрально расположенных, районах» – Лефортовском и Бутырском, так как в них были расположены броневики, которые ударные группы должны были захватить в первую очередь. Далее предполагалось поднять на восстание стоявшие вблизи воинские части и, «в зависимости от притока пополнений, образовать атакующие колонны, которые немедленно направить в атаку в направлении на центр Москвы (район Кремля)». Примерно такой же план был у Ганнибала Барки, когда в своем легендарном походе он рассчитывал на присоединение италиков. С одной оговоркой – у Ганнибала были в распоряжении время, стратегический план и хорошо обученная, сильная армия. У Ступина не было ни того, ни другого. Как он собирался «поднимать» части – совершенно не понятно.

Намечались следующие пункты выступлений: «у Миллера – в районе Николаевского вокзала, если группа 35-го полка будет достаточно сильна, в Лефортове и в Новогирееве (Высшая стрелковая школа), из Новогиреева восставшие должны были идти к Москве для захвата Рогожско-Симоновского участка; у Талыпина пока получился лишь один пункт – гараж формирования, где стояли броневики; Филипьеву было передано, чтобы он изучал Александровский (Белорусский) вокзал, но пункт выступления еще не был указан», предстояло обдумать, как можно захватить артиллерию на Ходынке[1151]1151
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 185.


[Закрыть].

С.М. Леонтьев показал на допросе, что, по сведениям военной комиссии «Тактического центра», после ареста генерала С.А. Кузнецова «военная организация никем достаточно авторитетным не возглавлялась», причем утверждал, что ни в комиссии, ни в самом «Тактическом центре» до самого последнего времени их существования не было принято решение о своевременности военного выступления, не намечался даже и срок его…»[1152]1152
  Там же. С. 361.


[Закрыть].

Основополагающие принципы сформирования ВО: «1) организация должна быть исключительно офицерская; 2) офицеры группируются по родам оружия, по сокращенным штатам строевых частей согласно изложенному ниже; 3) подбор в организации идет сверху вниз, т. е. от начальников к подчиненным, вследствие чего подчиненным должны быть известны только их ближайшие начальники и наоборот, высшим начальникам не известны члены организации, не подчиненные им непосредственно».

Мотивы вступления в организацию были самые разные. Член военной организации ВНЦ А.Е. Флейшер разбил их на 5 разрядов:

1. Убежденные противники Советской власти, в основном правых монархических партий и убеждений. Тактическая установка: «Долой большевиков», а затем «разберемся». Цель – «сильная, единая, неделимая Россия. Россия для русских и личное свое эти лица приносили идее (пример – Ступин).

2. Лица, связывающие со свержением большевистской власти «свои личные выгоды», т. е. «хотя бы отчасти возвращение к старому, а следовательно, возвращение своих имуществ, имений, домов, капиталов, чинов, званий, общественного положения и т. д.». Наиболее непримиримые враги Советской власти, «они старались действовать издали – вне линии огня, внося, и то скупо, свои капиталы, сочувствовали из-за угла несчастию погибших, но сами гибнуть и рискровать не желали…; они были очень осторожны, а если бывали открыты когда-либо, то только благодаря какой-либо случайности. Так, например, братья А.Н. и Н.Н. Сучковы – они были даже коммунистами»;

3. Обиженные и оскобленные Советской властью лица, которые ждали возможности расплаты (немногочисленная прослойка). Большинство хотело отомстить, «не связывая личности с правительством»;

4. «Лица, страхующие себя на случай переворота или прихода кого-то, кто погонит Советы (шкурники). Они вступали в организацию, получали деньги, ничего не делали в организации (на всякий случай, саботируя и на советской службе) или для того, чтобы потом сказать: «И я был в организации, меня не надо вешать, а следует наградить»; таких было много, типичный пример я укажу – тов. Е.Я. Свидерский»[1153]1153
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 397.


[Закрыть]. Арестованный Н. Лейе охарактеризовал этот «тип» в своих показаниях более подробно: «Мое активное участие в организации объяснялось нервностью вследствие сведений и слухов о поголовном расстреле Деникиным командного состава Красной Армии, в особенности лиц, принимавших активное участие в работе в пользу Советской власти и Октябрьской революции, а я был караульный начальник в Государственном банке в октябре 1917 года в Москве. Причем мною были обезоружены 50 юнкеров, охранявших… банк… По приказу Берзина 9—10 ноября 1917 года занял караулы Кремля. Солдаты стали грабить винные склады, я с разрешения Берзина разбил все вино и вылил»[1154]1154
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 431.


[Закрыть].

5. «Лица (пролетарии, как вы и я [их] называли), кои при всех обстоятельствах и при всяком правительстве бились из-за куска хлеба, всегда нуждались в деньгах, рискующие головой, чтобы как-нибудь прокормить семью и себя до… более светлых дней. Эти лица (хотя идеи организации были далеки им) шли… из-за денег и часто и честно служа, т. е. исполняя свои обязательства по отношению к Советской власти по службе, состоял в контрреволюционных организациях»[1155]1155
  Там же. С. 398.


[Закрыть]. Таким, например, был В. Жуков, униженно просящий пощады на допросе: участие было вызвано тяжелым материальным положением семьи, «а получаемые от организации деньги были лишь средством поддерживать жизнь, получаемый же заработок был совершенно недостаточен; политические убеждения не играли никакую роль. Своей добросовестной работой на советской службе в ГВИУ (Главном военно-инженерном управлении. – С.В.) и желвойсках подтверждаю, что я честно относился к долгу… Работал по организации войск вместе» с исполняющим должность наркома по военным делам Николаем Подвойским, «заслужил его благодарность за исполнение поручений серьезного характера, как-[то] самостоятельное образование губернского военного комиссариата г. Сызрани»[1156]1156
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 439.


[Закрыть]. Осенью 1918 года, когда создавалась контрреволюционная организация Г.Л. Соколова, имевшая целью составить «реальную силу для погромов, грабежей, быть защитой бывшим офицерам и обществу, при этом платили:

В то же время галопирующая инфляция «сожрала» выгоды от участия в организациях: к осени 1919 года жалование на советской службе увеличили в 5–7 раз «при казенном пайке», а в контрреволюционных организациях все осталось без изменений. Но вступить в организацию было легко, выйти из нее – «очень трудно», и все же «несмотря ни на что, многие члены… всеми силами старались выйти из нее, тем более что большинство было против активного выступления»[1157]1157
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 398.


[Закрыть].

Установить численность военной организации ВНЦ крайне трудно.

При Соколове, из данных, которыми якобы располагал В.В. Ступин, «видна была малочисленность группы (не более 60–70 человек), причем эта малочисленость имела тенденцию скорее еще уменьшаться, чем увеличиваться»[1158]1158
  Там же. С. 181.


[Закрыть]. При этом «весь кадр 2-й дивизии» насчитывал «около 20 человек»[1159]1159
  Там же. С. 182.


[Закрыть]. Ступину очень сложно поверить, особенно принимая во внимание тот факт, что организация при Соколове строилась по типу «Нечаевской», т. е. пятерками (показания В.И. Соколова), а потому Ступин мог и не знать ее численности. Сам Соколов признался в марте 1919 года, что даже после призыва ряда офицеров на фронт «в Московской группе вряд ли осталось более 70-ти человек». Следовательно, до мобилизации офицеров было значительно больше.

По словам В.В. Ступина, в августе-сентябре 1919 года дважды «приказывалось тщательно перебрать состав ударных групп, чтобы освободиться от дутых цифр. Последнее в этом отношении предупреждение еще не вполне было проведено в жизнь» к моменту ликвидации ВНЦ чекистами. По предположению Ступина, «в обоих секторах было бы в каждом управлении ударников и сочувствующих примерно от 150 до 200 человек»[1160]1160
  Там же. С. 184.


[Закрыть].

Предположение, что численность членов ВНЦ существенно превышала указанные Соколовым и Ступиным цифры, и вовсе не может быть проверена: «в погоне за средствами члены организации часто прибегали к некрасивым поступкам. Так, например, при требовании денег показывали состоявшими на учете 60–70 человек, а фактически их было человек 15–20» (показания А.Е. Флейшера)[1161]1161
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 398.


[Закрыть].

У Миллера изъяли таблицу с численностью войск[1162]1162
  Там же. С. 188.


[Закрыть]. В любом случае, представляется достоверными сведения С.М. Леонтьева: «численный состав организации» характеризовался как «очень незначительный»[1163]1163
  Там же. С. 359.


[Закрыть].

Финансирование военной организации ВНЦ строилось следующим образом. В.И. Соколов показал на допросе, что доходы «черпались из местных источников путем сбора от сочувствующих целям кружка». Если добровольные взносы и имели место, то явно они были не единственным источником средств: вплоть до весны 1919 года деньги поступали от шведского посольства, за которым, вероятно, стояла, как в Первую мировую войну, германская разведка. Весной И.Н. Тихомиров заявил: «в деньгах будет задержка, так как шведский консул заболел (т. е. на… условном языке – арестован), и деньги вовремя выданы быть не могут, пока связь снова не наладится. Связь наладилась месяца через полтора, и деньги выдавались аккуратно вплоть до августа» 1919 года[1164]1164
  Там же. С. 407.


[Закрыть], т. е. до конца военной организации ВНЦ.

Расходы велись по двум статьям: 1) выдача пособий (раз в 2 недели); 2) расходы на организационную работу (показания В.В. Ступина)[1165]1165
  Там же. С. 188.


[Закрыть].

Если верить В.В. Ступину, прямой связи с Деникиным у него не было, вся связь велась через Н.Н. Щепкина, тем более что «при существующем способе связи такие приказания были бы нецелесообразны, ибо получались бы всегда несвоевременно[1166]1166
  Там же. С. 188.


[Закрыть]. Причем вообще о том, что «военная организация состояла при определенном политическом центре, было известно только ограниченному числу лиц высшего управления», равно как и о связи с Деникиным через Н.Н. Щепкина[1167]1167
  Там же. С. 192.


[Закрыть].

Сергей Леонтьев писал о попытке военной комиссии «Тактического центра» выяснить вопрос, «представляет ли существующая организация (Штаб Добровольческой армии Московского района. – С.В.) нечто самостоятельное, рассчитанное по своему замыслу на какое-нибудь действие по собственному почину или нет. Категорически было установлено, что организация имеет исключительно подсобное значение для русских военных сил, действующих извне… Н.Н. Щепкин, докладывая изложенные сведения, определенно указал со ссылкой на авторитет генерала Стогова, что о каком-либо самостоятельном выступлении в Москве речи абсолютно быть не может. Организация могла бы сослужить службу только в том случае, если бы какая-нибудь регулярная армия, разбив Красную Армию, подошла бы к Москве и здесь под влиянием этого… началось бы какое-нибудь массовое движение среди населения, красноармейских частей, рабочих. Только при подобной общей конъюнктуре руководители организации и допускали возможность ее роли как небольшой, но организованной силы среди наступившего хаоса»[1168]1168
  Красная книга ВЧК. Т. 2. С. 358–359.


[Закрыть].