Текст книги "Последний поход Ермака в Сибирь"

В результате пришлось отказать собеседнику в реализации его идеи. К тому же, при желании он мог её осуществить и без моего участия. Расставаясь, я выразил желание продолжить наше сотрудничество, предложив войти в созданную мною инициативную группу, для информационного обеспечения и сбора средств для возрождения монумента. К сожалению, надежды не оправдались. Во время реставрации скульптуры, когда я обратился к нему за помощью, он без каких-либо причин прекратил наше знакомство.

* * *

Как-то, находясь в городе Бийске, я познакомился с одним из Алтайских скульпторов. Он показал фотографии своих работ, сделанных из различных материалов. Выглядели они интересными и профессионально выполненными. После непродолжительного общения мастер выразил желание взяться за реставрацию скульптуры Ермака, назвав за свою работу очень высокую цену. Третью часть озвученной им суммы он запросил авансом, а всю организационную часть дела предложил мне взять на себя. Дальше продолжать общение не было никакого смысла. Я не представлял, где можно достать такое количество денег, но остро почувствовал: этот человек не воспринимает трагическую историю Ермака в бетоне, судьба которого мало что значила для него, просто он искал возможности хорошо для себя подзаработать. У меня же к тому времени сложилось понимание: с подобным настроением воссоздать памятник было невозможно.

Минуло ещё несколько месяцев.

В один из зимних вечеров 2003 года в моём доме раздался телефонный звонок. Подняв трубку, я услышал приятный голос человека, представившегося корреспондентом краевой газеты «Алтайская правда». Фамилия звонившего была хорошо известна в крае по ряду его авторских фотовыставок и написанных книг, но знакомы мы не были. В тот раз он приехал в Змеиногорск по рабочим делам. В том числе его интересовала и история скульптурного образа Ермака. Мы договорились встретиться на следующий день.

Я понимал, профессионально показанная и озвученная информация об идее возрождения монумента могла привлечь внимание людей, обладавших необходимыми ресурсами для её воплощения.

Оставшуюся часть вечера и на следующий день я готовился к встрече, которая могла оказаться важной и полезной.

С опозданием к назначенному времени журналист перезвонил и второпях, ссылаясь на срочно изменившиеся планы, отменил нашу договорённость. Расстроившись, я вспомнил о смутных опасениях, возникших накануне.

Видимо время, проведённое в общении с представителем краевого депутатского Собрания, работавшего главным врачом санатория, в котором он остановился на ночлег, не верившего в восстановление памятника, повлияло на его решение не встречаться со мною.

* * *

К счастью, происходили встречи и другого рода.

Ранней весной 2005 года ко мне обратился председатель Змеиногорского городского комитета по туризму Игорь Островский и предложил передать приехавшим в город корреспондентам краевого печатного еженедельника «Свободный курс» информацию о памятнике с фотографией его разрушенных частей.

Вскоре в газетном материале о социально-экономическом развитии города и района была озвучена тема сохранения бетонного образа покорителя Сибири. Осенью того же года в Змеиногорске работала группа репортёров Алтайских теленовостей. Мне позвонил её руководитель и предложил поговорить о разрушенном монументе. Во время встречи я обратил внимание, как искренне тронула молодого человека эта история. Видеосюжет, подготовленный о начале реставрации памятника, получился эмоциональным и содержательным. И как потом стало понятно, не остался без внимания жителей края и средств массовой информации из других регионов России.

Может для кого-то покажется странным, но люди разного социального положения, степени интеллектуального мышления и рода профессиональной деятельности, в той или иной степени оказали влияние, порою непредсказуемо даже для себя, на исполнение мною задуманного.

Судьбы

Наш мир многолик. В нём живут люди разных профессий и увлечений, стремясь исполнить своё земное предназначение.

В один из майских дней 2003 года на одной из центральных улиц города Змеиногорска мне повстречался известный в наших краях художник Александр Андреевич Варов. Разговорившись, выяснилось, он знаком с историей памятника, а в молодости бывал в городе Ермак Павлодарской области с намерением поступить в металлургическое училище при Ермаковском заводе ферросплавов.

Александр рассказывал, как долго и зачарованно он стоял возле исполина в бетоне, запрокинув вверх голову, с интересом вглядываясь в характерный образ атамана, знакомый ему с детства, рождённому на Урале, где сама жизнь пропитана сказаниями о славном предводителе похода казаков в Сибирь.

Расставаясь, я предложил ему совместно взяться за восстановление монумента.

Вскоре Варов познакомил меня с уже возрастным человеком – Александром Васильевичем Аркатовым, имевшим вузовское образование по специальности художник-конструктор, позже принявшим активное участие в реставрации скульптуры Ермака.

Родился Александр Васильевич на берегах казацкого Дона в городе Краснодонске. В молодые годы немало поколесил в жизненном поиске по различным уголкам Советского Союза. Но, приехав на Алтай, очарованный его удивительной природой и горнорудной историей, остался жить на этой благодатной земле.

Монумент Ермака в городе Ермак Павлодарской области Казахской ССР

Можно сказать, Аркатов слыл чудаком-отшельником. На многое в жизни имел особое мнение, порою не терпящее возражений. Хотя по складу характера был человеком отзывчивым, готовым откликнуться на просьбу о помощи окружающих его людей. В кругу коллег Александр Васильевич считался хорошим скульптором-копиистом с пытливой творческой натурой. Но как при этом нередко бывает, оставался творчески нереализованным специалистом.

Во время нашего знакомства был момент, когда я даже засомневался: сможет ли он исполнить задуманное? Но Варов заверил: «Аркатову это под силу».

Не раз втроём мы собирались в моём сельском доме, где хранились фрагменты разрушенного монумента. Мне удалось убедить новых знакомых в возможности его восстановления.

Уверенность моя была результатом знаний и умений, приобретённых от старшего брата Валерия Георгиевича – талантливого художника, творчески интересного, и профессионально-многогранного человека.

В детские годы я много времени проводил в его художественной мастерской, наблюдая, как он работает. По мере сил старался постигать навыки рисования и образного мышления. До сих пор запах художественных красок, картинных холстов, олифы и растворителей навевает воспоминания о том времени.

Александр Васильевич Аркатов. Художник А. А. Варов

Позже, учась в школе, а затем и в институте, я помогал ему в художественно-оформительских работах, отличавшихся масштабностью и новизной его авторской мысли.

В доме у него была собрана хорошая библиотека о художниках и скульпторах, книги которой я читал, с интересом рассматривая репродукции мировых шедевров живописи и ваянии. Особо понравившиеся пытался копировать карандашом на бумаге или лепить в пластилине. Художником мне стать не довелось, но умение рисовать пригодилось в жизни.

Брат учил разбираться в изобразительном искусстве, помогал осваивать навыки ремесла дизайнера-оформителя и применять их на практике. Эти знания и накопленный опыт позволили мне создать художественно-оформительский кооператив, в котором я реализовывал уже свои творческие планы.

Именно брату я обязан за науку, пригодившуюся мне в период восстановления памятника. К сожалению, состояние его здоровья не позволило осуществить эту идею совместно.

* * *

Дни и месяцы текли незаметно. Творческий порыв, объединивший меня с Варовым и Аркатовым, стал приносить плоды.

Вскоре к нам присоединился земляк, доктор исторических наук Владимир Анисимович Моисеев – профессор Алтайского государственного университета, возглавлявший в учебном заведении кафедру востоковедения.

Родился Моисеев в Змеиногорске, но много лет прожил в столице Казахстана городе Алма-Ате. В 1986 году он оказался свидетелем разыгравшихся там националистических беспорядков, оказавшихся предвестником развала Советского Союза. События те явились началом череды экстремистских выступлений против политики, проводимой Советским государством, и явились первой ласточкой возникновения случаев разрушения памятников истории и культуры России на территориях бывших её союзных республик.

Владимир Анисимович как учёный-историк хорошо понимал глубинные мотивы межнациональных конфликтов, возникавших на постсоветском пространстве. Он остро переживал проявления националистических бесчинств, в том числе и варварское отношение к ценностям русской цивилизации. Это стало одной из причин его возвращения на малую родину в Алтайский край.

Будучи в Казахстане, Моисеев слышал историю разрушенного памятника, а вернувшись, домой, узнал, что части его вывезены на Алтай.

Однажды со своим школьным товарищем он приехал в наше село, чтобы познакомиться со мною.

Я показал им то, что осталось от скульптурного образа. Заметив в глазах приятелей разочарование, поспешил заверить, что восстановление его возможно.

Владимир Анисимович предложил тогда обратиться к его знакомому, руководителю Комитета по культуре Администрации Алтайского края с просьбой оказать содействие в возрождении монумента.

Но ему отказали, сославшись на отсутствие в краевом бюджете средств для этих целей.

* * *

Как-то Варов передал содержание разговора, состоявшегося у него по инициативе руководителя Администрации города Змеиногорска. Глава поселения показал статью о памятнике в краевой газете с фотографией его разрушенных фрагментов и поинтересовался:

– Неужели из этого можно что-то сделать? И вообще, нужен ли Змеиногорску Ермак? Ведь здесь он никогда не был!

В ответ Александр рассказал о встречах со мною и Аркатовым, поделился нашими мыслями и планами и выразил позитивное мнение о перспективах восстановления монумента. В заключение беседы он добавил:

– Ермак Змеиногорску не помешает!

Городской начальник не понимал, как вести себя в данной ситуации. Он знал, что у специалистов Алтайского края уже сложилось мнение о невозможности воссоздать бетонный образ. Но моя активность выходила за рамки города, района и региона, заставляя привлечь внимание представителей общественности и средств массовой информации к трагической истории памятника.

Бывалый управленец волокитил переговоры об участии Администрации города в восстановлении монумента, но и не спешил самоустраниться. Нежелание его принимать письменное обращение с предложением поддержать озвученную мною идею, создало препятствие для её реализации совместно с муниципальным округом.

Зная о доверительных отношениях главы города с Моисеевым, ранее возглавлявшего редакционную коллегию по написанию книги «Серебряный венец Алтая» о горнорудном Змеиногорске, я предложил Владимиру Анисимовичу подписать от лица инициативной группы текст обращения в адрес Администрации и Совета депутатов города Змеиногорска с предложением поучаствовать в реставрации скульптуры первопроходца Сибири.

На одной из очередных сессий Змеиногорского городского Совета депутатов мне представилась возможность познакомить народных избранников и представителей общественности с проектом восстановления монумента. Впервые в публичном собрании я рассказал историю скульптурного образа, продемонстрировав его копию, изготовленную по моей просьбе Аркатовым, специально для этого случая. Присутствующие с интересом смотрели на атамана в пластилине, слушая рассказ о событиях, свидетелем и участником которых мне довелось стать.

В результате той встречи депутаты приняли решение поддержать идею возрождения памятника Ермаку и установки его в городе Змеиногорске. К сожалению, средства для исполнения своего решения, они не выделили.

Подарок из детства

В один из летних вечеров 2005 года я заехал навестить Александра Васильевича Аркатова. Увидев дверь веранды дома художника, расположенного в тени деревьев на склоне горы по соседству с местным храмом открытой, привычно шагнул через порог. Лучи заходящего солнца проникали сквозь маленькие пыльные оконца внутрь ветхого строения. Солнечные блики высвечивали неожиданно представшую передо мной огромную голову Ермака.

Бетонный лик, казалось, заполнял всё свободное пространство маленькой пристройки старенького дома. Его сходство с оригиналом впечатляло.

Используя маленькую статуэтку памятника и старую фотографию с видами одноимённого города, переданные мною Аркатову, он воспроизвел в подлинном объёме голову атамана. Я был в восторге от увиденного!

Выйдя на улицу, позвал жену, ожидавшую меня в машине, чтобы и она посмотрела на сотворённое мастером чудо.

Успокоившись от разыгравшихся чувств и эмоций, я окончательно осознал – начатое дело будет доведено до конца.

Вскоре меня пригласили поучаствовать в казацком Кругу, проводимом в городе Змеиногорске атаманом Алтайского краевого отдельского общества. По окончании в местном храме церковного молебна, на котором казаки принимали традиционную присягу на верность казачеству, я предложил присутствующим пройти к дому Аркатова, расположенному неподалёку от здания церкви.

Спускаясь с церковного холма, краевой атаман поведал, как в своё время интересовался событиями, произошедшими в Павлодарской области. Даже кто-то из посланных им порученцев посетили место символического захоронения монумента, чтобы оценить степень его разрушения. По возвращении они доложили, что там лежат глыбы искореженного бетона, не подлежащие восстановлению.

Восстановленная голова скульптуры Ермака г. Змеиногорск 2006 г.

По моей договорённости Александр Васильевич ожидал нас у ограды своей усадьбы. Пригласив гостей в дом, он с гордостью показал восстановленную голову статуи Ермака.

Алтайский атаман, обладая художественными способностями, был поражён работой скульптора. Не менее его удивила история, рассказанная о вывозе фрагментов памятника из Казахстана.

В тот же день в здании городской Администрации состоялся казачий Круг, на котором его участники решили создать Змеиногорское станичное общество. После окончания мероприятия атаман отвёл меня в сторону и спросил:

– Какая помощь может понадобиться от Сибирского казачества для восстановления монумента?

Я ответил:

– Любая, чем сможете.

Через месяц из Омского штаба войска передали тридцать пять тысяч рублей, ставшие вкладом реестрового казачества России в восстановление скульптурного образа Первого казака Сибири.

В скором времени, в одном из региональных печатных изданий Алтайского края появилось заметка, написанная со слов заместителя главы Администрации города Змеиногорска, где говорилось, что сибирское казачество приступило к возрождению памятника Ермаку, а возглавляет этот процесс алтайский атаман. Я поинтересовался у обоих фигурантов газетной публикации, как понимать её содержание? Они лукаво пояснили, что в написании текста произошла какая-то ошибка, но их вины в этом нет…

Тот случай стал первым тревожным звонком в разыгравшейся вакханалии человеческих страстей и искушений, проявленных определённой категорией сомнительных личностей, вздумавших приписать себе особые заслуги в истории сохранения разрушенного монумента.

После этого я принял решение – реставрация памятника будет делом общественным и придавать ему какой-либо административный или иной социальный окрас не следует, чтобы не проявить неуважение в отношении разных категорией людей, принявших в нём участие.

* * *

Восстановление шло своим чередом. Гипсовая статуэтка памятника и его фотография, подаренные мне знакомым из детства, стали единственным, чем могли мы наглядно пользоваться в период реставрации скульптуры.

Ранее я пытался найти какую-либо информацию о разрушенном монументе, но хранитель Павлодарского краеведческого музея, к кому я обратился за помощью, рассказала, что после мартовских событий 1992 года все материалы, связанные с именем казацкого атамана, были изъяты из музейного фонда сотрудниками Комитета национальной безопасности Казахстана.

Власти новой Республики в спешном порядке стремились вычеркнуть из памяти сограждан воспоминание о сотворённом ими беззаконии, заодно, видимо, надеялись лишить казахский народ знаний мировой истории, частью которой сами же и являются. В результате проводимой ими политики сформировалась идеология, в которой местная элита принялась активно переписывать историю своего народа под его национальных властителей и периоды их правления, смутно понимая, чем всё это рано или поздно может закончиться.

* * *

В 1996 году по моему приглашению в Змеиногорский район приехал из бывшего уже города Ермак детский инструментально-хореографический хоровой ансамбль «Русские узоры». Руководил им Вячеслав Владимирович Кузнецов, с которым в детстве мы жили на соседних улицах второго Павлодара. Узнав, что фрагменты разрушенного скульптурного образа из города, где он живёт, вывезены и хранятся в алтайском селе, Вячеслав подарил мне на память маленькую статуэтку памятника и фотографию с видами города Ермака.

В период работы в Казахстане я по просьбе председателя правления Павлодарского Славянского центра и самого Вячеслава Владимировича, помог самобытному ансамблю принять участие в международном творческом фестивале в городе Анапа Краснодарского края. В это раз решил сделать землякам подарок, организовав познавательное посещение Алтайского края. Пять дней путешествия из Казахстана на Алтай остались для участников коллектива добрыми воспоминаниями. Сопровождать в поездке многочисленную делегацию пригласил знакомого священника – настоятеля одного из православных храмов Павлодарской области, в строительстве которого мне посчастливилось принять посильное участие.

В то время в Змеиногорске не было постоянного приходского священнослужителя. Я обратился к церковному отцу с просьбой провести для змеиногорцев Таинство Помазания миром. Заручившись благословением Рубцовского Благочиния, отче отслужил молебны в городском Храме и в специально приспособленном нами для этого случая помещении здравницы в селе Барановка.

Желающих принять Православное Крещение собралось много.

Я видел глаза участников церковного чина. Они словно прикоснувшись к чему-то важному, до поры неведомому, с трепетом подходили к священнослужителю для помазания миром и омовения святой водою.

Одев на грудь подаренные батюшкой алюминиевые крестики, они произносили слова молитвы и целовали Святое Распятие, осеняя себя ещё нетвёрдой рукою Животворящим Крестом. Затем состоялись благотворительные концерты с участием юных артистов, запомнившиеся радушным приёмом их алтайскими зрителями.

В короткий срок пребывания казахстанцев в Алтайском крае я постарался ознакомить их с красотами и достопримечательностями Змеиногорской земли. Водил в городской музей горнорудного дела имени Акинфия Демидова. Показал пихтовую тайгу и гору Ревнюха, со склона которой столетия назад нашими предшественниками была добыта глыба ревневской яшмы, доставленная по зимнему руслу горной речки на Колыванский камнерезный завод, где алтайские мастера создали из благородного камня шедевр мирового зодчества – Царицу ваз, ныне хранящуюся в музее Эрмитажа города Санкт-Петербург. Возил на природную жемчужину Алтайского края – озеро Колыванское, угощал там ухою, приготовленной на костре из пойманной в озере рыбы.

Фрагменты памятника Ермаку. Алтайский край, село Барановка Змеиногорского района, 1995 г.

В ночь накануне расставания мы организовали на берегу речки, протекающей по территории санатория, в котором жили они эти дни, прощальный вечер с большим костром и импровизированным концертом.

Перед отъездом гостей домой я показал им фрагменты разрушенного скульптурного образа из их родного города.

Взрослые и дети с грустью смотрели на сотворённое вандалами бесчинство. В глазах виделось отчаяние и бессилие простых людей перед правителями, допустившими варварство, с которым трудно было смириться.

Глава шестая
Восстановление

 
…Останься прост, беседуя с царями,
Останься честен, говоря с толпой;
Будь прям и твёрд, с врагами и друзьями,
Пусть все в свой час считаются с тобой.
 

Р. Киплинг

Время собирать

В сентябре 2005 года фрагменты скульптуры Ермака были вывезены для реставрации из моего сельского дома на территорию производственной базы ОАО «Змеиногорская Рудно-Алтайская экспедиция».

Перед началом работ я обратился к земляку, уроженцу Павлодара, настоятелю Змеиногорского Храма Преображения Господня отцу Владимиру с просьбой благословить задуманное начинание. Молодой священник трепетно относился к разрушенному образу, трагическая история которого коснулась и его судьбы. Церковную церемонию решили провести на праздник Рождества Пресвятой Богородицы.

Погода в тот день выдалась тёплой и солнечной. К одиннадцати часам утра на территории экспедиции собрались члены инициативной группы по восстановлению памятника, представители Змеиногорского казачества и горожане, пожелавшие принять участие в этом мероприятии.

Церковный молебен перед началом восстановления памятника Ермаку, город Змеиногорск, сентябрь 2005 г.

Заканчивая церковный чин, батюшка окропил святой водой оскверненные вандалами фрагменты монумента и людей, стоявших вокруг них смиренно склонив головы под святое орошение, призывая в помощь силу небесную для сотворения благого дела.

Идея возрождения бетонного образа продолжала приобретать материальное воплощение, но требовалось решить ещё немало важных проблем. Залогом успеха могло стать сотрудничество с муниципальными и региональными руководителями Змеиногорского района и Алтайского края.

Как мог, я стремился выстроить взаимопонимание с главами Змеиногорских образований города и района, но постоянно натыкался на их административную и территориальную разобщенность. Мысль о том, что памятник можно восстановить своими силами, ими не воспринималась.

Походив по кабинетам чиновников, увидев на лицах утомление от моей «праздной навязчивости», решил больше не тратить время попусту.

* * *

В 2004 году, во время избирательной компании в губернаторы Алтайского края, мне посчастливилось познакомиться с одним из кандидатов в руководители региона, известным и любимым в народе артистом Михаилом Сергеевичем Евдокимовым.

Его приезд в Змеиногорск вызвал огромный интерес у жителей города и района. Зал городского Дома культуры, где проходила предвыборная встреча, был переполнен избирателями. После её окончания, когда Михаил Сергеевич уже садился в машину, мне удалось передать ему текст обращения с информацией о разрушенном монументе и идеей его восстановления.

Через полгода работы обновленной краевой Администрации, возглавляемой М. С. Евдокимовым, на одном из заседаний по вопросам развития культуры в Алтайском крае, его заместитель сделал запрос Змеиногорским главам города и района с просьбой предоставить информацию о перемещённом из Казахстана памятнике, находящемся в частном хранении на подведомственной им территории. Интерес, проявленный губернатором к скульптурному образу, в определенной степени изменил отношение муниципального начальства к мысли его восстановления.

Вскоре руководитель одного из комитетов Администрации Змеиногорского района при встрече со мною сообщила:

– Настал твой час, Сергей Георгиевич!

И со свойственной ей напористостью, как говорится, «взяла быка за рога», предложив установить бетонную статую в двадцати километрах от города Змеиногорска, у обочины федеральной дороги ведущей из Казахстана в Барнаул. При этом она особо не озадачилась, кто и каким образом будет её восстанавливать, вероятно, решив, что это сделает Администрация Алтайского края.

Я же понимал, памятник с уникальной и не придуманной историей следует размещать в административном центре Змеиногорска, где проживает более десяти тысяч человек, расположены исторические объекты архитектурного зодчества, имеются условия пребывания приезжающих в город гостей и туристов.

Моё мнение в ту пору не устроило руководителя Змеиногорского района и явилось причиной его отказа участвовать в сохранении наследия российского государства. Когда я попытался выяснить у сотрудников городской Администрации о состоявшемся в крае совещании, на котором была озвучена тема разрушенного монумента, председатель комитета по культуре ответила, что всё это несерьёзно. Соответственно, оказывать какую-либо помощь в его восстановлении они тоже не собирались, сославшись на бесперспективность моей затеи.

Тем не менее, воспользовавшись запросом руководителя края, по моему настоянию, архитектор города выдал предписание для начала оформления документов отвода земли под установку объекта городской архитектуры.

После того, как специализированная организация подготовила необходимые землеустроительные бумаги, я обратился к городскому руководителю с просьбой подписать постановление Администрации о государственной регистрации выделенного участка. Но, в силу только ему известных причин, он не захотел этого сделать…

И по сей день оформление права собственника разрушенного монумента, перемещённого и восстановленного на территории Российской Федерации, остаётся нерешённым…

Его текущим содержанием и благоустройством прилегающей к нему территории занимаются представители общественности, вкладывая в это дело собственные силы и средства.

А тогда, не найдя взаимопонимания с руководителями двух муниципальных органов власти, не зарегистрировав отвод земли под установку памятника, я предложил Варову и Аркатову начать его восстановление собственными силами, надеясь на помощь общественности и губернатора Алтайского края.

Но случилась беда, шёл августовский день 2005 года, была суббота. Как обычно в конце недели я собирался затопить баню. Возвращаясь из дровяника с охапкой поленьев, увидел жену, растерянно смотревшую на меня покрасневшими от слёз глазами. Почувствовав неладное, спросил:

– Что случилось?

От волнения, с трудом подбирая слова, она рассказала, как несколько минут назад по теленовостям передали, что в дорожной катастрофе погиб Михаил Сергеевич Евдокимов. Опустив на землю дрова, я присел, опёршись спиной о сруб банной стены. Нахлынули воспоминания о событиях последних месяцев, в течение которых шла циничная травля Народного Губернатора, организованная теневым сообществом с участием части депутатов Алтайского Краевого Законодательного Собрания, возглавляемая их одиозным председателем. У многих в то время сложилось смутное предчувствие – добром это не закончится.

А в памятный августовский день 2005 года, не желая верить случившемуся, отставив свои дела, я уехал в лес, пытаясь хоть как-то успокоиться от нахлынувших чувств и эмоций, с горечью понимая, свершилось непоправимое, и ничего изменить было нельзя.

* * *

Накануне избрания Михаила Сергеевича Евдокимова руководителем Алтайского края экономика региона находилась в плачевном состоянии. Коррупция в эшелонах власти зашкаливала. Жители Алтая, в надежде на лучшее будущее, уезжали жить в другие места России и зарубежья.

Народный Губернатор, со свойственной для него прямотой характера, решил изменить порочное положение дел в родном ему крае, стараясь наполнить быт земляков новым содержанием. Душевной открытостью и желанием помочь согражданам, он стремился зародить веру в задуманные им перемены, давая толчок для их свершений.

«Народные избранники» не дали ему увидеть результаты многих его начинаний, одним из которых стало возрождение в городе Змеиногорске скульптурного образа покорителя Сибири.

Незадолго до трагической гибели Михаила Сергеевича, знакомый поэт, автор поэмы «Тимофеев сын Ермак», встречался с ним в губернаторском кабинете краевой Администрации. Беседа их длилась около часа. Речь шла о судьбе Ермака и его роли в истории российского общества и государства.

Приятель рассказывал, как наблюдая за Евдокимовым, обратил внимание на схожесть его осанки, вьющихся волос, окладистой бороды с обликом казацкого атамана. Ему представилось близким духовное родство народного любимца с помыслами и делами сибирского первопроходца, определившими будущее России на столетия вперёд.

Тема Ермака объединяла двух творческих людей.

Разговор их завершился распоряжением главы региона его заместителю, присутствовавшему на той встрече, подготовить предложения о популяризации исторических деяний Первого казака Сибири, включив их в планы социального развития Алтайского края.

Прошло время, но и сейчас я убеждён, не случись трагедия на дороге, прервавшая жизнь Народного Губернатора, в день открытия возрождённого образа он обязательно был бы с нами.

Уход в мир иной талантливого и самобытного человека, духовного и умного руководителя, стал для меня, как и для многих его соотечественников, личным горем. Но так устроен мир, и что б в нём ни происходило, а жизнь продолжала своё движение вперёд.

* * *

Шаг за шагом я стремился исполнять задуманное дело, которое нельзя было уже ничем остановить.

Рядом появлялись единомышленники, готовые помогать техникой, материалами, личным участием, считая за честь для себя вложить вклад в нужное и полезное дело. В трудные минуты поддерживали мои односельчане.

Большое всем спасибо!

Особо хочу отметить неоценимую помощь, оказанную в восстановлении монумента, Уральской горнодобывающей металлургической компанией и Открытым акционерным обществом «Сибирь-Полиметаллы». Деятельность этих крупных производственных и инвестиционных компаний в Алтайском крае стала активно развиваться в период управления регионом Михаила Сергеевича Евдокимова. Благодаря принятому им решению, один из лидеров мировой металлургии приступил к возрождению заброшенного в конце двадцатого столетия Змеиногорского горнорудного производства, продолжив дело своих предшественников, пришедших в восемнадцатом веке с Урала на Алтай, чтобы открыть здесь богатейшие месторождение меди, золота, серебра и начать их промышленную разработку.

Во время моего знакомства с главным инженером ОАО «Сибирь-Полиметаллы» Александром Александровичем Тишеловичем, я показал ему реставрируемую скульптуру. Видимо оценив масштаб задуманного и прочувствовав идейный замысел авторов, воплощённый в скульптурном образе, он искренно заметил:

– Этот памятник способен украсить любой город!

Затем, немного подумав, спросил:

– Сколько надо денег, для завершения восстановления?

Не веря ещё в успех состоявшихся переговоров, я попросил его оказать помощь бетонным раствором для строительства пьедестала.

Заручившись поддержкой новых единомышленников, наши материальные и технические потребности были практически решены.

* * *

Посильную помощь оказало и Змеиногорское Акционерное Общество «Рудно-Алтайская экспедиция», на территории которой в течение 2005–2006 годов заново рождался бетонный облик легендарного казака.