Текст книги "Багряная планета"

ЦВЕТЫ ЛИМА

«Непостижима мудрость Вечно Идущих, загадочны их поступки, мглою окутаны дали, к которым они стремятся…» – так сказал Бледный Мца, или, как его еще называли, – Орущий в ночи…

Вот перед вами одна из древнейших записей. Вы видите, как она еще несовершенна: только двухцветное плоское изображение и звук. Язык чтеца пестрит архаизмами, слог тяжел для нашего изнеженного уха, но зато какая в нем сила и убедительность!

Перед нами Малое море и его окрестности. Какое обилие воды! Воды чистой, прозрачной, насыщенной жизнью. Несколько парусных судов как бы подчеркивают безмолвие, царящее над морем, скорее то, что принято называть тишиной, то есть ограниченное количество звуков, которые, как воздух, впитываем мы всем своим существом. Это плеск волн, шепот ветра, крик четырехкрылой птицы, звон камня, скатившегося с крутого берега.

Вы обратили внимание и на окрестности. В сероватой гамме вы угадываете цвет растительности. Она сплошь покрывает невысокие холмы. Сверкающая ниточка – ручей! И он здесь не один. Ручьи и реки питают море.

Как во всех старых записях, нас поражает обилие животных, населяющих окрестности моря. Теперь они почти все исчезли. Мы знаем причины, знаем и печальные следствия насильственного удаления звеньев из цепи жизни, выкованной слепой мудростью природы.

…Не удивляйтесь. Перед вами тот же район. С каким мастерством передается изображение! Полное ощущение реальности. Естественные тона! Какая глубина перспективы. Но куда девалось море? Ушло в недра Багряной? Что произошло с пышной растительностью и ее населением?

На сухом дне расположился наш город. По злой иронии судьбы теперь он называется Малым морем.

Теперь снова вернемся к первой записи. Вы, наверное, обратили внимание на славных пушистых зверьков? Вот один из них стоит на задних лапках, напоминая Вечно Идущего, погруженного в размышления о прекрасном. Это Лим. Ну конечно же, пушистый Лим, герой детских сказок.

Заметьте еще одну особенность: вокруг холмика, на котором стоит наш Лим, густо разрослись кусты, усыпанные алыми соцветиями. Это Лимок, или куст Лима. Суррогат этих ягод теперь изготовляется на кондитерских фабриках, по форме и цвету конфеты превосходят оригинал, и, как уверяют специалисты, их содержимое в сотни раз богаче натуральных ягод микроэлементами, энзимами и прочими необходимыми для организма веществами.

Хотя есть и другие мнения.

Кустарник Лима начал исчезать там, где уничтожались зверьки, хотя для растений создавались, по мнению ботаников, самые оптимальные условия. Семена давали ростки, но затем, несмотря на все старания, чахли и засыхали. А если отдельные экземпляры и принимали вид зрелого куста, то плодов не приносили.

Нетрудно было вывести заключение, что кустарник и Лим чем-то связаны. Действительно, еще до полного исчезновения Лимов было установлено, что жизнестойкость потомства кустов Лима зависит от того, находились ли их семена в желудках животных или нет.

Как ни печально, и после этого открытия продолжалось истребление Лимов, хотя и были созданы многочисленные общества охраны исчезающих видов.

Перед вами конгресс одного из таких обществ. Самый многочисленный по количеству представителей за последние сто оборотов Багряной вокруг Солнца. Выступает с отчетом о деятельности общества женщина, посвятившая свое время защите Лимов и которой присвоено пышное имя – Цветущий куст Лима. Она делится своими прекрасными, полными оптимизма мыслями. Ее слушает вся планета… за исключением членов «Общества любителей дикой природы». Перед вами сейчас проходит конгресс «дикарей». Торжественные речи, восхваляющие первозданную природу, уже окончены. Просматриваются лучшие записи ее самых заслуженных членов. «Подвиги дикарей» изданы специальным блоком, и Вечно Идущие найдут там довольно забавные сцены: например, охоту за мелкими астероидами – опасный, но мужественный вид спорта. Там же есть и отвратительные записи охоты, то есть убийства животных. Охота почему-то до сих пор считается достойным действием, закаливающим дух Вечно Идущих, которые так нуждаются в сильных нервных встрясках.

Хотя есть и другие мнения.

Одна из записей «дикарей» заслуживает всепланетного внимания.

Вот она перед вами, эта запись!

Мы в горной долине. Невольно приходит мысль: неужели еще есть на Багряной такие уголки «далекого прошлого»? Как видите, есть. Нет, здесь не декорации. Как пахнут цветы Лима! На цветок опустился многокрылый угольщик, существовавший только в копиях, мы все полагали, что и этот красавец погиб. Он священнодействует, перенося красные зерна пыльцы на пестик цветка Лима. Должен заметить, что создание Цветущей долины – заслуга охотников. Парадокс – говорят многие, забывая, что жизнь состоит из парадоксов. В чем вы все немедленно убедитесь.

Видите смятую траву, сломанные стебли кустарника? Здесь только что прошел один из создателей этого благословенного уголка. Вот и он сам. Прекрасный образец целеустремленности. Приборы регистрируют напряжение двигательных центров и непоколебимость решений. Его сопровождают два робота – один, как вам известно, универсал обычного типа, второй – уникальное создание. Единственное его назначение – различать следы и ощущать запах Лима. Не растения, нет! Запах зверька. Как вы уже поняли, раз есть кустарник, то где-то неподалеку живут и зверьки.

Вот и Лим! Автор записи демонстрирует его, используя предварительные съемки. Здесь Лим сильно увеличен и выглядит весьма устрашающе, пожалуй, свирепей Пии. Но таков замысел автора. Он, видимо, стремится показать, какой опасности он подвергается, очутившись среди древних зарослей.

Убедимся в этом и мы с вами.

Вижу, что многие не знают, что за приборы несет робот-универсал. Оружие: лучевой пистолет, пистолет, убивающий ультразвуком, ружье, стреляющее ядовитыми ампулами, автоматический аркан, портативный радар. Не следует забывать, что уникальный робот, продирающийся сквозь кустарник несколько впереди охотника, способен обнаружить следы Лима в любую погоду и во всякое время суток. Его обоняние в миллион раз чувствительней, чем у робота-парфюмера! Вот теперь нам стали известны вспомогательные средства, которые привлек охотник, отправляясь выслеживать свою жертву. Что же касается Лима, то всему этому арсеналу убийственных орудий он может противопоставить то, что мы называем инстинктом самосохранения, довольно слабое зрение и крайнюю доверчивость. Но!.. Последнее обстоятельство охотник может легко преодолеть. Видите, он берет из третьей руки робота прибор, похожий на электрический фонарик. Я забыл о нем упомянуть, в то время как без него вообще невозможна охота.

Совершенно верно – биовозбудитель. Его микронные волны приносят облегченье при головных болях. Конечно, у Вечно Идущих. Не можем же мы предположить, что охотник задался целью избавить Лима от мигрени. Конечно, нет. Сейчас мы увидим применение прибора для целей охоты.

Уникальный робот остановился перед норой. Его создал талантливый конструктор-бионик. Робот как две капли воды похож на редкую разновидность Пии, которая на заре цивилизации помогала Вечно Идущим утверждаться на Багряной. Тогда ее чтили. Она помогла нам выжить и сама погибла в изменившейся среде.

– Совершенно верно, это И-й-за. Копия И-й-зы.

И-й-за издала характерный свист. Лим выскочил из норы. Вот он стоит на задних лапках и с любопытством рассматривает пришельцев. Можно подойти и взять его руками. Охотник наводит на него линзу биовозбудителя. Зверек конвульсивно сжался. Он в воздухе, упал в траву – и вот, объятый ужасом, мчится вперед и вперед, только бы уйти от страшного места, от «глаза», источающего ужас.

Вот когда начинается настоящая охота. Как оживился взгляд Вечно Идущего! Он по-настоящему счастлив. Появился обезумевший зверь! Надо настичь и уничтожить его, а не то он причинит неисчислимые бедствия!

У вас подобное рассуждение вызывает улыбки, а между тем эта мысль перешла у охотника из подсознания в сознание, и он сейчас живет только ею.

Охотник не отрывает взгляда от экрана радара, укрепленного на спине робота. Лим мчится по туннелю, прорытому его сородичами. Тенью мелькает его тельце. Вот семья Лимов со страхом бросается в боковые ответвления, уступая дорогу «безумцу».

Уникальный робот-следопыт угадывает каждый маневр несчастного Лима. Жертва держит курс на восток, подгоняемая все новыми порциями биовозбудителя.

Последний отрезок пути. Туннель ведет на поверхность. Вот зверек, тяжело дыша, сидит на бугорке, покрытом серым пеплом. Здесь, как видите, нет растительности. Здесь зона смерти.

Охотник далеко отстал. Во-первых, он уже немолод и давно исключен из лиги «пожирателей пространства», он способен только на легкую рысцу, кроме того, по условиям охоты необходимо уничтожить жертву на приличном расстоянии. Считается, что при этом у Лима есть шансы остаться живым.

Посмотрим, так ли это на самом деле.

Лим неподвижен: уже пущен в ход биологический излучатель, парализующий двигательные центры.

Охотник берет лучевой пистолет, снабженный оптическим прицелом.

С каким хладнокровием он поднимает его.

Мгновение, и на пепельном бугорке вспыхивает желтый шарик раскаленной плазмы, сизый дым заслоняет горы.

Уничтожено еще одно живое существо на Багряной. К охотнику спускаются легкие машины и один аэробус. Собратья по клубу наблюдали за охотой и засняли эту чудесную ленту. Вот они спешат к герою сегодняшнего дня, приветствуют его, поздравляют.

Герой растроган. Почести он принимает как должное. Не каждый день случается такая грандиозная охота. Он переутомился. Четыре робота несут его аэролет.

Долина преображается. Выпрямляются ветви кустарника. Гудят насекомые. Лимы выходят из нор и принимаются за свои повседневные дела. Я не стану громогласно навязывать свои выводы, только приведу еще всего лишь одно изречение Орущего в ночи:

«Если бы мы зло пресекали до его рождения».

ДВОРЕЦ ВЕЛИКИХ РЕШЕНИЙ

Черный цилиндр посреди зала, пульсирующий экран, у черных панелей – роботы, оранжевые кресла – все как в первый сеанс, только теперь у кресел слева стоял Барбаросса, мы так до конца и не поняли его роли, по всей вероятности, это был дублер Артаксеркса, а сейчас он выступал как его помощник. Барбаросса стоял возле моего кресла, и я чувствовал его гипнотическую силу. Блаженный покой охватил меня, мышцы расслабились, я ничего не забыл, но все дорогое для меня ка-к бы отстранилось, и я смотрел на это далекое снисходительным оком, будто перебирал пожелтевшие письма, прочитывал в каждом по нескольку строк, не сожалея о прошлом. И в то же время я знал, что самое важное впереди, что это важное произойдет скоро, стоит мне только захотеть – и я войду в это мерцающее марево на стене. Там вырисовывалась даль: оранжевая равнина, пятна растительности, полосы дорог, ведущие к городу, темные, почти черные, горы на горизонте с багряными отсветами. Так же неощутимо, как переход от яви ко сну, я перенесся в далекое прошлое планеты, только на этот раз путешествие протекало не в оранжевых креслах, а в дорожной машине без колес, с очень плавным, бесшумным ходом, в метре над дорогой, с дороги она не свернула ни разу, видимо, связанная с ней энергетическим каналом. Таких машин во множестве мы находили на гигантской свалке в пустыне, и сейчас наши ученые разгадывают секреты двигателя и потребляемой им энергии. Нас с Антоном поместили в четырехместный экипаж, два задних сиденья пустовали. Точно такая же машина, похожая на продолговатый стеклянный ящик с овальной крышей, мчалась впереди, сбоку от нас на такой же скорости держалось странное двухэтажное сооружение, похожее на земной автобус, в нем чинно восседало с десяток марсиан, хотя машина могла вместить в несколько раз больше. Пассажиры, видимо, что-то горячо обсуждали, так как некоторые плавно поводили руками, другие важно кивали или сосредоточенно глядели в глаза друг другу. Над нами с легким свистом пролетали спортивные одноместные и двухместные машины, похожие на гигантские разноцветные капли расплавленного стекла. Весь поток машин и по нашей дороге и параллельным с ней двигался к городу. Все это происходило в серой полумгле. Иногда видимость совсем исчезала, хотя в кабине было довольно светло: тусклое мерцание проникало сквозь прозрачную кабину.

– Воздух светится, – догадался Антон. – И все же какая пыль! Может, грязные стекла? Или нет. Смотри, стекла абсолютно чисты.

– Может, дым? – сказал я.

– Возможно. Но что горит?

В этот миг все вокруг залил ослепительный свет, наша машина вздрогнула, продолжая бесшумный полет. И еще несколько вспышек последовало одна за другой.

– Что-то у них происходит, – сказал Антон и, немного помолчав, сжал мою руку. – Не нравится мне эта поездка, Ив… Каким путем он нас всунул сюда? И зачем ему все это?

Такая же мысль уже не раз приходила и мне в голову, угнетало еще и то, что не было связи с кораблем. Только при въезде в шлюз городских ворот явственно раздался голос Макса:

– Говорит «Земля»! Антон, Ив! Где вы, что с вами?

– Все в порядке, – ответил Антон, – едем в местном такси с программным устройством.

– Мы вас совсем не видим, – раздраженно сказал Макс, – безобразие! Что-то там Арт со своими помощниками начудил.

– Успокойся, Макс, – сказал Вашата, на что тот ответил:

– Я спокоен, как озеро в штиль, и холоден, как лед в декабре.

– И будь еще благоразумен и справедлив, как Иван Петрович из Космоцентра. Ведь он первым будет просматривать твои записи.

– Антон! Ив! Что там у вас? На экране какие-то разноцветные пятна.

Антон начал тоном спортивного комментатора:

– Въезжаем в город через шлюз. Поток машин. Низкий туннель. Находимся во второй камере и довольно быстро переходим в третью. Облицовка из голубых плит или какого-то другого покрытия. Слышно, как работают воздушные насосы. Вот мы и в городе. Широкая улица с фиолетовой мостовой. Любимый цвет марсиан, но у него здесь какой-то особый, я бы сказал, оптимистический оттенок. На Земле фиолетовые тона у меня не были в числе любимых. Теперь же мне приятно погружать в них взор. Извините за высокопарный архаизм. По сторонам низкие дома с узкими окнами. В окнах черные стекла или своеобразные шторы, карнизы окон, двери из цветной глазури, на стенах фрески. На плоских крышах сады.

– Какие деревья? – спросил Макс.

– Что-то вроде кактусов, есть и лиственные, с голубой и багряной листвой. Мы на круглой площади. Выходим из машины. Она движется к туннелю и уходит под землю.

– Под Марс, – поправил Макс.

– Да, да, именно туда – скорее в нижний ярус города, в гаражи. Туннелей шесть. Туда направляются все машины. Мы в толпе марсиан. На нас обращают внимание. Должны вам сказать, что мы без скафандров…

– Как?! – В один голос воскликнули Христо и Макс. – С ума сошли!

– Без скафандров, что же здесь такого?

– В шерстяном белье? – Макс подавлял смешок. – И там есть дамы?

– Погоди язвить. На мне серый костюм!

– Не тот, что ты приобрел перед отлетом?

– Да. Он самый…

– Но ты оставил его дома!

– Да, но он на мне. На Иве – черный. На ногах туфли. Выглядим мы, конечно, довольно экзотично в толпе скромно одетых марсиан.

– Скромно? – спросил Макс.

– Да, у них сегодня очень простые одеяния по сравнению с теми, что мы наблюдали из кресел. У женщин ниспадающие каскадами складок платья из тяжелого материала блеклых тонов. На ногах сандалии с широкими пружинящими каблуками. Только потрясающие прически! Целые архитектурные сооружения чуть ли не в метр высотой! У мужчин, одетых в трико, пышные бороды, но не у всех, есть безбородые – словом, во всем изысканная простота. Судя по всему, мы идем на какое-то собрание, вече или что-то в этом роде, и на всех деловые костюмы. А может быть, мы попали в более раннюю эпоху, когда вообще одевались не так пышно?

– Вы особенно не вживайтесь в события, смотрите на все со стороны, – посоветовал Вашата, – помните, что все это иллюзия.

– А может быть, и нет? – заметил Макс.

И я подумал об этом, почувствовав, что новые туфли натирают ноги, и дышится тяжело, как в накуренной комнате, должно быть, сказывался избыток углекислого газа. Антону наступил на ногу высоченный и довольно грузный марсианин в зеленом костюме с круглым футляром под мышкой. Антон аж присел от боли. Марсианин выронил футляр и схватился за голову, издавая певучий звук. Я поднял футляр, он весил килограмма полтора, и протянул его хозяину. Марсианин взял футляр, прижал его к груди и медленно изогнулся пополам, коснувшись мостовой кончиком смоляной бороды. Антон как мог показывал зеленому марсианину, что он не в обиде, и, в свою очередь, прижал руки к груди и поклонился. На нас смотрели во все глаза, сочувственно покачивали головами и улыбались своеобразной улыбкой: лицо оставалось почти застывшим, только слегка прищуривались огромные всепонимающие глаза. По толпе прошел шелест, это, касаясь одеждами, марсиане подались к стенам домов, образовав широкий коридор посреди дороги. Все выжидательно повернули головы и подняли до уровня плеча четырехпалые руки. Послышалась тяжелая поступь. Затем в образовавшемся проходе показался необычайно высокий и тощий старец, он медленно двигался, опираясь на одного из роботов, второй робот несколько поотстал. Приковывало взгляд серое, словно высеченное из песчаника лицо с впалыми щеками, подбородок едва прикрывала редкая сивая бородка. Было видно, что этот много поживший человек перестал заботиться о своей внешности. Только темно-синяя с серым отливом тога служила как бы дорогой рамой для его угасающей плоти и мощного разума, светившегося в огромных черных глазах. И он держал свободную руку у плеча, внимательно обводя взглядом лица. На какое-то мгновенье он задержал взгляд на нас и согнул длинные пальцы руки, поднятой для приветствия.

– Великий Стратег знает о вашем прибытии, он приветствует вас. – Мы оглянулись: за нами стояло синеглазое существо чуть ниже Антона ростом, то есть совсем маленькая женщина по марсианским масштабам, и что-то в ней было совсем земное в одежде, в прическе, в костюме.

– Мне поручено вас сопровождать. Быть вашей «тенью». – Она улыбнулась, показав прекрасной формы зубы. Рот у нее был крупный – тоже совсем земной.

Она спросила Антона:

– Ты хочешь знать, как меня зовут?

– Да. Я подумал об этом.

Она пропела длинную фразу, голос ее стал нежней, музыкальней, проникновенней. И тут же перевела:

– Всегда вселяющая радость.

– А короче? – спросил Антон.

– Это официальное имя. Робот-воспитатель располагал только стандартным набором имен.

– Нет, почему же. Имя очень красивое, содержательное и вполне отвечает вашей…

– Твоей, – поправила она.

– Да, твоей внешности и содержанию.

– Друзья зовут меня просто, – и опять она пропела что-то среднее между Ни-и и Ли-и.

– Ли! – почему-то обрадовался Антон.

– Можно и Ли, даже Ли приятней.

– Красивое имя Ли! Очень красивое! Мне в детстве очень нравилось имя Лилиана. Я мечтал, что такое имя будет у моей жены.

– Ну вот ты меня и встретил. Хорошие мечты часто сбываются. Зови меня Лилианой – Ли.

– Вот и прекрасно!

– Мне радостно слышать и особенно ощущать это. – Она взяла его за руку, и они пошли рядом, касаясь плечами, а я поплелся следом. Мне стало казаться, что я всегда жил в этом городе и знаю, зачем мы идем во Дворец Великих решений. Что я безнадежно люблю Ли уже тысячи оборотов планеты вокруг солнца, а Лилиана любит Антона. «Что она в нем нашла? – подумал я.

– Почему она не возьмет и меня за руку?..» И тут же жестокая спазма ревности отпустила меня. Я со всем примирился. Понял, что мое назначение – не затевать любовных интрижек на чужих планетах, а выполнять Великую Миссию. Мне вдруг стало жаль Антона. Захваченный этой любовью, что он унесет с Багряной? Только боль утраты. У него даже не будет записи Ли. Я же, холодный наблюдатель, впитаю в себя все. И этих важных людей, и этот город с садами на крышах, и все фрески на стенах зданий, и этот грандиозный портал Дворца Великих решений с множеством розовых колонн, навсегда запомню плафон с изображением Галактики. Запомню Ли, каждую ее черту, цвет глаз, прическу, костюм, ее узкую ножку с четырьмя пальчиками в золотых колпачках…

Между тем они говорили, не переставая. Словно никого здесь не было, а они шли вдвоем. Только раз Антон оглянулся, глуповато улыбаясь. «Ну что поделаешь, Ив? – говорил его взгляд. – Так получилось. Как она прекрасна!»

– Ладно, ладно… Прекрасна, – пробормотал я, – на Сириусе, может, еще прекрасней…

Он не ответил на мой выпад, я же весь обратился в слух, стараясь не пропустить ни одного слова Ли.

Следует сказать, что весь наш разговор носил необычный, странный характер под стать всему, что происходило с нами и вокруг нас. Вначале я не слышал нашей спутницы, просто в сознании возникали ее слова, а через некоторое время я даже стал воспринимать фонетическую окраску ее голоса, напоминающего флейту.

– Как хорошо, что тебе нравится наша Багряная планета, – говорила она Антону. – Нет мыслящего существа во вселенной, кто бы не восхищался нашей звездой, нашим жилищем. Ты полон восхищения от всего увиденного. Я знаю. Тебя переполняет нежность.

– К тебе, Ли.

– И ко мне. Но ведь я дочь Багряной. Значит, ты любишь ее частичку. Но почему столько тревог портят нам дни и ночи? Неужели все оттого, что Вечно Идущие не вняли голосу разума? – Сделав короткую паузу, она неожиданно сказала: – Чужестранец, ты источаешь тепло своей души на существо иного мира, на меня, которую видишь впервые! Я благодарна тебе, человек со Звезды Надежды!

– Ну за что же? Я также благодарен тебе. И я чувствую тепло от всей тебя, от твоих слов. Но почему рука твоя холодна? И куда мы идем? Почему столько людей вокруг?

– Во Дворец Великих решений…

Черный старец скрылся в глубине входа во Дворец; туда вела широкая лестница из розового камня. Движение замедлилось. Я посмотрел вверх, там виднелись многогранники переплета крыши, и мне показалось, что пролетела птица по меньшей мере с четырьмя крыльями.

Ли пропела коротенькую фразу и тут же перевела:

– Дракон. Да, так бы вы назвали это существо. Он любит Вечно Идущих. Его жизнь зависит от нас. За стенами города он мгновенно умрет. Дракон любит детей. Питается он листьями голубых кустарников. У него приятный голос. Очень мало осталось драконов…

– Да, сейчас он задохнется от метеоритной пыли, – сказал я, обрадованный, что Ли и на меня обратила внимание.

Она же повлекла за собой Антона, забыв обо мне. Я с болью слышал ее голос:

– И ваша звезда прекрасна. Я представляю, какое ощущение испытываете вы под жаркими лучами светила или под завесой растений и особенно погружаясь в водоемы, полные прохладной воды, они у вас бесконечны, вы называете их океанами и морями, у вас труднопроницаемая газовая оболочка.

– Ты была на Земле? – удивился Антон.

– Видела в записях. Не ту Землю, с которой прилетел ты и твой спутник-друг, а другую, далекую от вас. Как жаль, что мы не можем жить там.

– Но почему? Хотя население Земли достаточно велико, все равно мы найдем место и для вас.

– Нет. Земля, как ты называешь Звезду Надежды, непригодна для жизни Вечно Идущих. Несколько колоний погибли. Земля для нас «ужасное место», как говорите вы. Ты не понимаешь меня?

– Нет.

– Временной разрыв, Антон, милый. Ты прибыл к нам из другого времени. Более позднего. Тогда и ты бы не смог жить на Земле. Между нами миллионы оборотов. Но ведь это так просто, милый, переходить из одного времени в другое. Просто, как изначальная частица, как вакуум.

– И просто и сложно… Неужели это возможно?

– Ну конечно. Разве перед тобой не реальность?

– Все как будто на самом деле, и в то же время нет-нет да и мелькнет мысль, что с нами происходит что-то необыкновенное, неясное…

– Никому не ясно все… Ты ответь мне… – она впервые помедлила, как будто смутилась. – Ответь: я похожа на земную женщину?

– Да! Очень! Хотя есть различия…

– Знаю, милый… – Мне радостно видеть твои мысли, ощущать тепло твоей руки, страшно расстаться с тобой. Более страшно, чем пережить самое худшее, что ожидает Багряную.

– Ну, зачем поминать разлуку, успокойся, Ли, рука твоя холодна как лед. Я никогда не расстанусь с тобой.

– Повторяй, повторяй, милый, эту древнюю ложь. Так и на Звезде Надежды все так же, как и на Багряной? Скажи мае, милый, счастливы ли там люди? И как мог ты оставить там любимую? Я знаю, тебя любили многие, и как могло быть иначе – таких, как ты, нет больше среди звезд. Ничто не повторяется, милый. И таких, как я, тоже нет. И вот видишь, мы встретились. Если мы сейчас не отвратим беды, то пробудем вместе только миг. Ты вернешься на Звезду Надежды, я останусь, чтобы разделить участь моего народа.

– Нет, и я останусь с тобой.

– Благодарю, милый, но этого сделать ты не в силах. Ты унесешь только память обо мне и еще вот это. – Она сняла с шеи медальон. – В нем мое отражение, мои лучшие мысли, запись нашей встречи…

Антон стал клятвенно уверять, что не оставит ее, и наговорил, наверное, немало глупостей, но я был выключен из общения с ними и не слышал больше ни слова, и, по правде говоря, не сожалею об этом: их объяснение носило слишком интимный характер. Зато теперь я мог без помех наблюдать за всем, что происходит вокруг.

С появлением Лилианы связь с кораблем прекратилась. Вначале я этого не заметил, не говоря уже о моем друге, которого захватило, как вихрь, это сказочное существо. Мне стало вдруг казаться, что я всегда жил в этом городе под куполом, среди этих непонятных людей, и вот сейчас иду вместе со всеми решать важные государственные вопросы.

Между тем мы уже вошли в помещение, похожее на гигантскую воронку. Далеко внизу, в центре, тускло светилось серое пятно. Сидений не было. Вечно Идущие растекались по довольно широким ступеням и останавливались живописными группами. Мы спустились на эскалаторе почти к самому серому пятну. Ли прошла по ступени и остановилась у самого ее края. Она по-прежнему не выпускала руки Антона. Ни один звук не нарушал тишины, Вечно Идущие двигались, как персонажи в немом кинематографе. В этой абсолютной тишине несколько иронически я воспринял, кстати тоже беззвучную, фразу Ли:

– Вас приветствуют все Вечно Идущие, и Великий Стратег, и все, кого здесь нет. Они видят вас и шлют пожелания счастья. От вашего имени я благодарю Вечно Идущих и также желаю всем никогда не увидеть Вечной ночи.

– Ну конечно, конечно… – сказал я, и мой голос громом отдался под сводами Дворца, как в горном ущелье.

– Зал не приспособлен еще для звукового общения, – сказала Ли. – Вот сейчас можно.

Я с опаской поблагодарил, но не услышал своего голоса. Все лица повернулись к нам, и Вечно Идущие приподняли руки к плечу. Мы с Антоном повторили этот жест. Вся церемония приветствия заняла не больше пятнадцати секунд. Затем на сером пятне сцены появился Великий Стратег в сопровождении тех же двух роботов.

– Секретари и врачи, – ответила Лилиана-Ли на наш немой вопрос.

Я привожу речь Великого Стратега, автоматически записанную на магнитную нить фонографа, вмонтированного в мои часы. Как пояснила Ли, на этот раз Великий Стратег пользовался своим голосовым аппаратом, видимо, из уважения к нам, пришельцам из другого мира. В его голосе слышались печальный интонации, речь лилась, как одна музыкальная фраза. Ли переводила:

– Я склоняю голову и благодарю непознанные силы вселенной, создавшие разум, который не угаснет, пока светят звезды, а звезды будут светить всегда.

После небольшой паузы он продолжал:

– Вечно Идущие Багряной счастливы видеть братьев со Звезды Надежды! Мы, жившие миллионы оборотов до вас, счастливы, что еще на одной планете вспыхнет разум. Когда материя на Звезде Надежды еще трепетала в родовых муках, мы знали, что вы подниметесь к вершинам разума, возьмете факел познания, понесете его дальше вместе с нашими потомками к свету дальних звезд. Вечно Идущие благодарны своим детям, которые не забыли тех, кто послал их по бесконечной дороге жизни. Выбрано мгновенье, когда дороже всего знание будущего. Ожидающее нас испытание не остановит Вечно Идущих! Разум бессмертен! Я отдаю вам тепло своей души, унесите его Звезде Надежды!

После короткой паузы, когда весь зал поднял и опустил руки, Великий Стратег остался внизу на сером пятне, он стоял и медленно, как дирижер, поводил правой рукой.

– Теперь речь Великого беззвучна, – сказала Ли, – Великий говорит о другом событии, которое он считает менее важным, чем ваш прилет из будущего. На Багряную обрушился космос! Пылевое облако пересекает орбиту планеты, исполнилось уже два оборота Багряной вокруг Солнца, как мы не видим неба и света звезд. Еще задолго до появления облака Стратеги знали о нем и были сооружены крытые города. Они защищают от мелких метеоритов. Но теперь близится ядро скопления, где сосредоточены обломки большой массы. Великий Стратег предлагает использовать всю мощь планеты и отклонить орбиты метеоритов от Багряной. Опасность велика. На пути в город вы ощущали удары и видели пламя сгораемых в атмосфере частиц некогда цветущего мира. Там, в далеком космосе, Вечно Идущие не смогли отвратить беды, и теперь пепел от их жилища обрушивается на Багряную.

– Да, положение не из легких, – сказал я, озадаченный таким поворотом событий, и подумал: «Удастся ли нам выбраться подобру-поздорову». Наверняка наша спутница «услышала» эту трусливую мыслишку, но не подала и виду, только сказала:

– Ты видел наши спутники, они два тысячелетия назад выведены на орбиты вокруг Багряной, хотя тоже угрожали нас уничтожить!

– С такой могучей техникой вам нечего бояться, – сказал Антон.

– Боязнь? О нет! Вечно Идущие не поддаются чувству бессилия перед опасностью.

Великий Стратег устало опустил правую руку и тут же поднял левую, и все подняли руки в приветствии. Затем Великий Стратег и его спутники исчезли, словно растаяли на сером фоне сцены.

Марсиане расходились по ступеням зала и, подхваченные эскалаторами, покидали Дворец Великих решений.

– Уже пятьсот оборотов, как не было такого большого совета, – сказала Ли.

– И такого короткого? – спросил я. – Поэтому и все стояли?

– Было выражено необыкновенно много мыслей. Помимо присутствующих, все Вечно Идущие высказывали свои мнения.

– А результаты? – спросил я. – Что же решили предпринять?

– Пока только высказаны мнения, решат мыслящие машины не позднее завтрашнего дня. Будут учтены все желания.

«Такой простой вопрос, – подумал я, – разгонять облако или ждать, какие еще сюрпризы оно таит в себе? Так зачем же этот форум? Ведь здесь надо сказать „да“ или „нет“ – и только».

– Все сложнее, – ответила Ли. – Большое число проблем, связанных с каждым, и, чтобы ответить «да» или «нет», надо учесть бесконечное количество величин.