Текст книги "Религиозное паломничество в христианстве, буддизме и мусульманстве: социокультурные, коммуникационные и цивилизационные аспекты"

1.3. Паломничество в межцивилизационных контактах

Длительные паломнические путешествия, являясь традиционным инструментом межкультурного общения, приобрели в мировой истории особое значение в качестве средства взаимообогащения культур различных народов и религиозных традиций. «Человек во все времена стремился преодолеть границы своего малого мира, выйти в неизведанное, познать харизматический опыт и плоды творческого духа других народов, прикоснуться к миру Творца и к следам действия Его Божественной нерукотворной энергии»[86]86
  Христодул, Архиепископ Афинский и всея Эллады. Послание участникам Второй общецерковной конференции «Православное паломничество: традиции и современность». // Сборник материалов Второй общецерковной конференции «Православное паломничество: традиции и современность», 28–29 ноября 2005 г. М., 2009. С. 8.


[Закрыть].

Религиозное паломничество за все века своего существования напрямую и непосредственно связано с межкультурной коммуникацией. При контактах паломников с народами разных стран, по территориям которых они путешествовали, неизбежно проявляло себя не разрушительное, а созидательное, культурообразующее начало – дихотомия «свой – чужой». Узнавание «чужого мира» в этом случае позволяло представителям разных традиций найти ключ к самопознанию в процессе открытия, усвоения, сопоставления и сравнения высших проявлений цивилизационного развития народов (отношение к святыням – один из его основных критериев).

Иной уклад жизни, образ мышления – это и есть открытие «Другого», которое и составляет, по определению Ж. Бодрийяра, условие культурного самораскрытия, постижения собственной природы: «Когда появляется Другой, он разом овладевает всем тем, что нам никогда не дано узнать. Он – вместилище нашей тайны, всего того, что живёт в нас, но не может быть причислено к истине. Он не является вместилищем ни нашего подобия, ни нашего различия, как при отчуждении, ни идеальным воплощением того, что мы есть, ни скрытым идеалом того, чего нам недостает, – он вместилище того, что ускользает от нас, место, через которое мы ускользаем сами от себя. <…> Другой – это то, что позволяет мне не повторяться до бесконечности».[87]87
  Бодрийяр Ж. Прозрачность зла. М., 2000. С. 257–258.


[Закрыть] С иной стороны, открытие «Другого», когда речь идет о межцивилизационных контактах, возникающих в процессе паломничества, позволяет накопить опыт мирного сосуществования религий и культур, включающий в себя опыт сочувствия и сопереживания.

Н.О. Лосский, рассматривая вопросы взаимодействия различных народов, считал, что результатом сочувственного общения с чужими культурами «должно быть не обезличение, а углублённое постижение также и своей родной культуры»[88]88
  Лосский Н.О. Характер русского народа. // Лосский Н.О. Условия абсолютного добра. М., 1991. С. 323.


[Закрыть]. Паломничество позволяло людям отчётливей осознавать свою собственную особую культурную картину мира.

С.Г. Тер-Минасова определила понятие «культурная картина мира» как отражение реальной действительности «через призму понятий, сформированных на основе представлений человека, полученных с помощью органов чувств и прошедших через его сознание, <…>. Культурная картина мира специфична и различается у разных народов. Это обусловлено целым рядом факторов: географией, климатом, природными условиями, историей, социальным устройством, верованиями, образом жизни и т. п…»[89]89
  Тер-Минасова С.Г. Язык и международная коммуникация. М., 2004. С. 47–48.


[Закрыть]. Таким образом, паломники, взаимодействуя на своём пути с различными культурами и народами, глубже осознавали свою собственную идентичность.

«И именно чтобы увидеть наше не только изнутри, но и со стороны, надо отдаляться, отстраняться и делать заходы в иные народы и мировоззрения»[90]90
  Гачев Г.Д. Ментальности народов мира. М., 2008. С. 43–44.


[Закрыть] – писал Г.Д. Гачев. Паломники, выходя за границы привычного им «своего» национального культурного мира и добираясь до святых мест, оказывались на «перекрёстке культур», поскольку их путь, как правило, проходил через земли, представляющие собой сложные этнорелигиозные образования, переплетения цивилизационных моделей и традиций.

Важным аспектом коммуникативной функции являлось общение паломника с представителями иных культур. Эти контакты способствовали проникновению некоторых элементов «чужой» культуры, а также адаптации к этим «культурным имплантатам» в процессе формирования общей картины мира, которая складывалась в сознании паломников на основе культурно-исторических стереотипов. Среди них особую роль играют устойчивые представления о родной стране. Культурно-исторические стереотипы помогают паломникам «приготовиться к встрече с другой культурой, ослабляют культурный шок от её первоначального восприятия»[91]91
  Моклецова И.В. Русское православное паломничество в культурологическом освещении. // Сборник материалов Первой общецерковной конференции «Православное паломничество: традиции и современность». 27 окт. 2004 г. М., 2005. С. 61.


[Закрыть].

Паломничество в различных религиях на протяжении многих веков играло и продолжает играть важную коммуникативную роль. Несомненно влияние буддийского паломничества на социокультурное развитие народов стран Центральной и Восточной Азии. Общие культурные традиции при проведении религиозных календарных праздников в буддийских общинах разных стран, сложившиеся в разное время, стали факторами взаимного культурного обогащения и взаимодействия, имеющими одни корни и источники. В данном случае буддийское паломничество не могло быть монопольным носителем коммуникативных контактов, но его встроенность в систему межкультурных коммуникаций огромного региона Центральной и Восточной Азии очевидна.

Мусульманский хадж способствовал распространению исламской культуры среди народов Средней и Передней Азии, а также Северной Африки не менее эффективно, чем легендарная арабская конница. Особое значение в развитии межкультурных контактов народов этого региона имеет арабский язык, одним из значительных стимулов в овладении которым, помимо экономических и социальных аспектов, было религиозное желание совершить хадж. Несмотря на существенные различия в уровне общественной жизни, национальных традиций и исторической судьбы, в результате длительного и сложного процесса взаимовлияния, синтеза культур исламских народов, создалась единая общемусульманская культура. Расцвет арабской средневековой культуры совпал по времени с необычайным подъёмом и массовым развитием мусульманского хаджа, который оказал существенное влияние на религиозное мировоззрение, нравственные нормы, жизненный уклад этих народов, их идеалы, психологию и модели поведения.

Вопросы, связанные с определением роли религиозного паломничества в межцивилизационных контактах, целесообразно рассмотреть более подробно на примере русского зарубежного богомолья и его воспроизведения в отечественной литературе в жанре хождений[92]92
  Хождения (древ. слав., «хожения») – самостоятельный жанр древнерусской литературы, многочисленные сочинения древнерусских писателей-богомольцев в виде путевых записок, отчётов, трактатов или воспоминаний, в которых описывались паломнические путешествия в страны Православного Востока с различными целями, в том числе с обязательным поклонением христианским святыням.


[Закрыть]наших писателей-поклонников. Однако ещё до появления первых литературных произведений, а позже и параллельно им, существовали устные традиции рассказов о Святой Земле и Царьграде[93]93
  Царьград – древнерусское название Константинополя, столицы Византийской империи.


[Закрыть], источниками и носителями которых были странники и калики перехожие. Древнерусские богомольцы, взаимодействуя на своём пути с иноземными паломниками, заимствовали у них не только особенности одежды, но и перенимали столетиями устоявшиеся традиции поведения при посещении святых мест Библейского региона[94]94
  Библейский регион – территории в Северном, Восточном и Южном Средиземноморье, включающие в свой состав страны, связанные с событиями, описанными в Священном Писании, прежде всего, в Евангелии.


[Закрыть].

Проходя через многие страны и сакральные христианские центры, они слышали массу легенд и правдивых историй, а также становились свидетелями важных историко-церковных событий и чудесных явлений, рассказы о которых в меру своего понимания распространяли на Древней Руси. Они возвращались на Русь не только с устными рассказами о своих паломнических путешествиях, но и приносили зримые свидетельства о посещении святых мест: частицы мощей святых угодников Божиих, кусочки древа Животворящего Креста Христова, камушки от Гроба Господня, Гробницы Пресвятой Богородицы, иконы греческого письма, иерусалимскую, цареградскую и афонскую церковную утварь, богослужебные книги, кресты-мощевики, чётки и прочее.

Странников и богомольцев на Руси почитали и оказывали им помощь, за которую они «расплачивались» рассказами о своих хождениях и о «последних» новостях, происходивших в стране и за её пределами. Паломник, сходивший «за тридевять земель в тридесятое царство», в Константинополь, столицу православной Византийской империи, или в Святую Землю, где жил и воскрес Спаситель, вызывал у современников заслуженное почтение и искреннее уважение. В честь странников и калик перехожих, вернувшихся из дальних стран, устраивали специальные застолья, а также им отводились почётные места на пирах, свадьбах и поминках, на которых они обязательно рассказывали о своих паломнических путешествиях. Рассказы паломников слушались с величайшим вниманием и передавались народной молвой из края в край необъятной Земли Русской.

Как справедливо подметила С.А. Кириллина, «бытует мнение, что хождения русских богомольцев в Святую Землю, чьи труды предваряют XIX столетие – „золотой век путешествий“ в русской словесности, это странствия „с полузакрытыми глазами“. Однако это далеко не так. Путевым описаниям авторов-паломников, беззаветно преданных православной идее, присуща высокая эмоциональная энергетика, открытость окружающему миру, который очаровывает их многоцветьем красок и поражает многообразием и разноплановостью жизненных ситуаций»[95]95
  Кириллина С.А. «Очарованные странники»: арабо-османский мир глазами российских паломников XVI–XVIII столетий. М., 2010. С. 10.


[Закрыть].

Разделяя эту точку зрения, автор считает необходимым заметить, что хождения, благодаря точности и уникальности многих приводимых в них сведений, стали значимыми, а иногда единственными источниками современных знаний о жизни и культуре народов, проживавших в Византийской империи и Османской Порте, в том числе о входивших в их состав: Палестине и Сирии, Иордании и Египте, Греции и Кипре, Болгарии и Валахии, Армении и Грузии, и некоторых других странах.

Описания паломнических путешествий, записанные их авторами, были украшением древних библиотек в великокняжеских и царских дворцах, митрополичьих, а затем и в патриарших палатах, монастырях и храмах, боярских и купеческих хоромах, в домах простых людей. Более того, среди разных слоёв русского народа хождения были излюбленным чтением в семейном кругу, потому что они представляли источник сведений из многих областей знаний, церковной и мирской жизни. Хождения рассказывали нашим предкам о святых местах, связанных с библейской историей, об исторических событиях и преданиях, о географии Ближневосточного региона, о необычных природных явлениях, о нравах и обычаях других народов.

Авторы-паломники в своих путевых очерках и воспоминаниях описывали встречи, контакты и общения с многочисленными представителями разных народов, проживавших в странах, через которые они проходили на пути к святым местам Православного Востока. В местах поклонения, будь то Константинополь или Афон, Иерусалим или Синай, они наблюдали и взаимодействовали с паломниками самых различных религий из многих стран Европы, Азии и Африки.

Русские писатели-богомольцы бесспорно к «своим», понятным, близким и родным братьям по вере относили православных греков, где бы они ни встречались нашим паломникам в период путешествий и во время поклонения в святых местах. Они были для русских паломников теми самыми «вожами», водившими их и духовно, и физически по новому и незнакомому миру, на который наши путешественники смотрели часто греческими глазами. Это традиционно глубокое взаимопонимание с греками объясняется следующими обстоятельствами:

во-первых, единым православным вероисповеданием; во-вторых, греческие архиереи, монахи и священники часто приезжали и оставались жить на Руси, поэтому к ним в определённой мере привыкли русские люди;

в-третьих, просвещённая часть русских паломников владела греческим языком, в том числе богослужебным;

в-четвёртых, во время путешествий наши богомольцы молились в греческих храмах и, как правило, жили в их монастырях;

в-пятых, до определённого периода русские поклонники брали за образец отношение греков к иным религиям и народам;

в-шестых, наши отечественные поклонники пользовались греческой церковной и мирской литературой из их храмовых и монастырских книгохранилищ и библиотек;

в-седьмых, греки, как правило, оказывали содействие в посещении святых мест нашим соотечественникам, а иногда даже были сопровождающими.

Начиная с иеромонаха Арсения (Суханова)[96]96
  Арсений (Суханов) (ок. 1600–1668) – иеромонах и келарь Троице-Сергиева монастыря, древнерусский паломник и богослов, писатель и библиофил, дипломат и известный церковный деятель сер. XVII в. В 1633 г. он был архидиаконом у Патриарха Филарета. В 1649 г. Арсений был отправлен вместе с Иерусалимским Патриархом Паисием на Православный Восток. Весной 1650 г. он провёл в Яссах знаменитые прения о вере, после этого ездил в Чигирин на переговоры с гетманом Б.М. Хмельницким. В конце 1650 г. он вернулся в Москву, так и не добравшись до Святой Земли, и подал на рассмотрение трактат «Прения с греками о вере». В начале 1651 г. Арсений был вновь послан царём Алексеем Михайловичем на Православный Восток. Он поклонился христианским святыням Константинополя, Египта и Иерусалима, обратный путь его проходил через Малую Азию и Кавказ. Арсений вернулся летом 1653 г. в Москву, где описал своё паломническое путешествие в хождении под названием «Проскинитарий». В 1653 г. он был назначен келарем Троице-Сергиева монастыря, но уже в 1654 г. Патриарх Никон отправил его на Афон за древнегреческими рукописями, которые были нужны для исправления русских богослужебных книг. Арсений выполнил задание и привёз в 1655 г. в Москву около 500 древних греческих, латинских и славянских рукописей. По возвращении он был назначен руководителем царского Печатного двора. В 1664 г. Арсений ушёл на покой в Троице-Сергиев монастырь, где скончался и был погребён.


[Закрыть], то есть с первой половины XVII века и до начала ХХ столетия, среди писателей-паломников отношение к греческим братьям по вере менялось, становилось более критическим и даже ревностным, но всё равно для большинства простых русских богомольцев они оставались «своими» близкими и более или менее понятными единоверцами.

Во всех хождениях и путевых воспоминаниях о паломничествах в Святую Землю грузины, как и греки, всегда были «своими», вызывали добрые чувства и желание молитвенного и человеческого общения. Архимандрит Агрефений[97]97
  Агрефений (втор. пол. XIV в.) – архимандрит Смоленского Богородичного Авраамиева монастыря, древнерусский паломник и писатель. В 70-е гг. XIV в. он совершил паломничество в Святую Землю, которое было им описано в произведении, названном исследователями «Хождение в Иерусалим архимандрита Агрефения».


[Закрыть] отметил в своём хождении, что у Гроба Господня проходят «наши православные грецкая и иверская»[98]98
  Хождение архимандрита Агрефенья обители Пресвятой Богородицы около 1370 года. // Под ред. архимандрита Леонида (Кавелина). Православный Палестинский Сборник. Вып. 48. Т. XVI (Вып. 3). СПб., 1896. С. 5.


[Закрыть] (грузинская) службы. Он упоминает о находящихся в Палестине иверских обителях, в частности о монастыре Святого Креста, и грузинских храмах, из которых особо выделяет один, который расположен вблизи Лавры преподобного Саввы Освященного. Кстати, уместно обратить внимание на то, что об иверском монастыре Святого Креста в своих хождениях писали почти все древнерусские писатели-паломники, посещавшие Иерусалим.

Наиболее последовательно представлены и сформулированы межконфессиональные отношения внутри христианского мира в хождении древнерусского паломника XVI века купца Василия Познякова[99]99
  Позняков Василий (сер. XVI в.) – царский посол, смоленский и московский купец, паломник, писатель. Он родился в Смоленске, но его торговая деятельность протекала преимущественно в Москве. В 1558–1561 гг. он совершил путешествие во главе царского посольства в Константинополь, Египет, Синай и Святую Землю. После возвращения из паломничества он написал подробный отчёт о путешествии, известный под названием «Хождение купца Василия Познякова по святым местам Востока».


[Закрыть]. Благочестивый автор хождения чётко разделяет христиан и еретиков. В его понимании христиане – это православные паломники, пришедшие из своих стран поклониться Гробу Господню, а еретики – представители всех остальных христианских конфессий. Итак, «…христиане это: греки, сирийцы, сербы, иверы, русь, валахи»[100]100
  Хождение на восток гостя Василия Познякова с товарищи. // Перевод и комментарии О.А. Белобровой. Повести и сказания Древней Руси / Под ред. Д.С. Лихачёва. М.; СПб., 2001. С. 477.


[Закрыть]. А все остальные представители христианских конфессий в его представлении: «<…> еретики, называющиеся христианами, суть: латиняне, абиссинцы [101]101
  Абиссинцы – эфиопы, название совокупности народностей, проживающих в Эфиопии (Абиссинии). Абиссинцы с середины V в. были христианами-монофизитами и входили в состав Коптской Церкви. С 1950 г. Эфиопская Церковь, оставаясь монофизитской, стала практически автокефальной, а с 1959 г. полностью независимой от Коптской Церкви.


[Закрыть], копты, армяне, несториане, яковиты, тетродиты[102]102
  Тетродиты – упоминание об этой секте мы находим только в «Хождении Василия Познякова».


[Закрыть], марониты[103]103
  Марониты – антиохийские католики, субэтноконфессиональная группа ливанских арабов, названная, по одной версии, по имени монастыря Байт-Марун, сооружённого над гробницей святого Маро (†433); по другой версии, по имени отшельника Мара Марона, легендарного основателя Маронитской Церкви. Маронитские религиозные общины возникли в V–VII вв. в северо-западной Сирии в процессе расколов восточнохристианской Церкви и придерживались монофелитства, осуждённого на Константинопольском III Вселенском Соборе (680–691) как ересь. Марониты – приверженцы христианской Маронитской Церкви, которая во время Крестовых походов в 1182 г. вступила в унию с Римско-Католической Церковью. В 1254 г. Римский папа Иннокентий IV дал главному епископу маронитов титул патриарха. Признав католические доктрины, Маронитская Церковь сохранила свою старинную восточную обрядность и совершает богослужения на арамейском и арабском языках. В 1860 г. значительная часть маронитов была истреблена друзами. В настоящее время марониты проживают главным образом в Ливане и небольшими группами в Сирии, Египте, Северной и Южной Америке, на Кипре. Маронитская Церковь автономна и внутренние проблемы решает самостоятельно. Находясь под юрисдикцией Ватикана, она управляется избираемым местным епископатом, но первосвященник Маронитской Церкви утверждается Папой Римским и носит титул патриарха Антиохии и всего Востока. Маронитский патриарх имеет резиденцию в Ливане.


[Закрыть] и прочие их проклятые ереси»[104]104
  Хождение на восток гостя Василия Познякова с товарищи… С. 477.


[Закрыть]. При этом примечательно, что латиняне-католики в перечне Василия Познякова указаны первыми.

Отношение к католикам и в целом к Римско-Католической Церкви у русских православных паломников, прибывавших в Святую Землю в течение столетий, изменялось от спокойного, в смысле понимания «других», до неизменно «чужих». Начиная с XVI века, католики вызывали раздражение и даже антагонистические чувства у православных паломников. Так, игумен Даниил[105]105
  Даниил (XI–XII вв.) – игумен, всемирноизвестный древнерусский писатель и паломник. Он стал родоначальником жанра хождений в древнерусской литературе. Паломническое путешествие в Святую Землю игумен Даниил совершил между 1106–1107/1108 гг. Это путешествие он описал в замечательном произведении «Житие и хождение Даниила Русской земли игумена».


[Закрыть], совершивший паломничество в Иерусалим в самом начале XII века, достаточно доброжелательно отзывался о католическом духовенстве и о крестоносцах, владевших в то время Святой Землёй. Русский игумен одобрительно относился к деятельности крестоносцев, направленной на восстановление христианских храмов и монастырей, разрушенных за 400 лет мусульманского владения Святой Землёй.

Впрочем, находясь в монастыре Святого Преображения на горе Фавор, он не преминул упрекнуть латинян в употреблении «опресноков» [106]106
  Опресноки – пресный хлеб, употребляемый Римско-Католической Церковью для совершения Таинства Евхаристии во время литургии, в отличие от православного богослужения, когда используется квасной хлеб.


[Закрыть] и не смог удержаться от иронии над пением католических священников во время вечерни в Великую субботу в храме Воскресения Христова. Также игумен Даниил с удовлетворением заметил, описывая Кувуклию после нисхождения святого благодатного огня: «А католические кадила были повешены вверху, и ни одно из них не возгорелось»[107]107
  Хожение Даниила, игумена Русской земли. // Книга хожений. Записки русских путешественников XI–XV вв. Состав., подготовка текста, перевод, вступ. статья и комментарии Н.И. Прокофьева. М., 1984. С. 250.


[Закрыть]. Тем не менее игумен Даниил с искренней благодарностью писал о гостеприимстве католических монастырей и создал в своём хождении весьма привлекательный образ Иерусалимского короля Балдуина I[108]108
  Балдуин (Бодуэн) I Бульонский (11118) – один из предводителей Первого Крестового похода в 1096–1099 гг., граф Эдесский и первый король Иерусалимский, брат герцога Готфрида Бульонского. В нач. 1098 г. отряды Балдуина захватили г. Эдессу, где он основал первое крестоносное государство в Святой Земле – Эдесское графство. После взятия Иерусалима Балдуин, поссорившись с частью предводителей Крестового похода, удалился в Эдессу. После смерти брата он был избран королём крестоносного Иерусалимского королевства, которым являлся в 1100–1118 гг. Став королём, Балдуин I непрерывно вёл войны с тюрками-сельджуками и египетскими мамлюками, завоевав в итоге почти всё средиземноморское побережье от Египта до владений Византийской империи. Он умер своей смертью во время похода на Египет.


[Закрыть]. Более того, Даниил не скупился в выражении признательности за помощь, которую оказал ему католический король-крестоносец Балдуин в паломническом путешествии в Галилею. Здесь необходимо будет отметить, что добрые отношения были взаимными, то есть игумен Даниил и его спутники пользовались радушным гостеприимством и благосклонностью как со стороны короля Балдуина I, так и католического духовенства в Палестине. Игумен Даниил несколько раз без видимых усилий получал аудиенции у короля, в ходе которых имел возможность вести с ним длительные беседы. В Великую субботу во время шествия к храму Воскресения Христова Иерусалимский король Балдуин велел игумену Даниилу идти рядом с собой.

В хождениях архимандрита Агрефения (вторая половина XIV века), иеродиакона Зосимы[109]109
  Зосима († после 1422) – иеродиакон Троице-Сергиевого монастыря, древнерусский паломник и писатель. Он совершил паломничество в Константинополь, Афон и Святую Землю, автор «Книги глаголемая ксенос, сиреч странник, списанный Зосимом диаконом о руском пути до Царя града и от Царя града до Иерусалима». В 1414 г. он посетил Константинополь в составе свадебного великокняжеского посольства, которое сопровождало княжну Анну Васильевну, дочь великого князя Василия I Дмитриевича, помолвленную с византийским царевичем Иоанном Палеологом, сыном императора Мануила II Палеолога. В 1419–1422 гг. он совершил паломническое путешествие на Православный Восток и достиг Иерусалима, описав увиденное в своём хождении.


[Закрыть] (первая четверть XV века), гостя Василия[110]110
  Василий (сер. XV в.) – купец (гость), древнерусский паломник и писатель, автор «Хождения гостя Василия». Он совершил паломничество на Православный Восток в 1465–1466 гг. и описал его в своих путевых записках.


[Закрыть] (середина XV века) отношение к католикам спокойное и невраждебное, о них обычно вспоминают при указании на представителей различных христианских конфессий, совершавших богослужения у Гроба Господня в Иерусалиме.

Гость Василий бесстрастно писал о католиках в своём хождении: «Когда вышли от Гроба Господня, то пошли на левую сторону к латинской церкви. Перед дверями этой церкви имеется место, где Христа встретили жены-мироносицы. Мы вошли в латинскую церковь, на правой стороне стоит столп, где Христа мучили. <…> В главной церкви у Гроба Господня находятся службы греческая, грузинская, сербская, латинская, сирийская, яковитская, мелхитская, коптская, несторианская, и эти службы идут до сего дня непрерывно, каждый день»[111]111
  Хождение гостя Василия. // Книга хожений. Записки русских путешественников XI–XV вв. М., 1984. С. 357–358.


[Закрыть].

Правда, внимательный иеродиакон Зосима позволил себе иронизировать по поводу показного благочестия католических священников и рыцарей-иоаннитов. Посетив во время своего паломничества на остров Родос, принадлежавший в XV веке католическому ордену Иоаннитов, иеродиакон Зосима описал его членов следующим образом: «Здесь находится от папы Римского магистр великий, и все у него крестоносцы и церковные люди носят кресты, на левых плечах и портищах нашиты» [112]112
  Странник Зосимы. // Книга хожений. Записки русских путешественников XI–XV вв. М., 1984. С. 314.


[Закрыть].

Сложные отношения между православным миром и католицизмом, связанные с ожесточённой дискуссией на Ферраро-Флорентийском Соборе в 1438–1439 годах, не были отражены в «Хождении на Флорентийский Собор Неизвестного Суздальца» и «Хождение Авраамия Суздальского на Восьмой Собор с митрополитом Исидором». Авраам[113]113
  Авраам (†1448) – епископ Суздальский в 1431–1448 гг., древнерусский писатель и паломник, автор «Хождения Авраамия Суздальского на Восьмой Собор с митрополитом Исидором». В 1437–1441 гг. он совершил путешествие в Италию в составе русского посольства, который возглавлял Исидор, митрополит Московский и всея Руси, для участия в Ферраро-Флорентийском Соборе. Во время путешествия по Италии он поклонился святыням Вселенского Православия. На Соборе в 1439 г. он под давлением поставил свою подпись на документе о признании унии под главенством Римско-Католической Церкви. В 1441 г., вернувшись в Москву, он отказался от своей подписи и содействовал низложению митрополита-отступника Исидора, обвинив его в измене. В 1448 г. он участвовал в возведении на русский митрополичий престол святителя Ионы.


[Закрыть], епископ Суздальский, и Неизвестный Суздалец[114]114
  Неизвестный Суздалец (пер. пол. XV в.) – древнерусский писатель и паломник, автор «Хождения во Флоренцию». Имя его неизвестно. Он совершил путешествие в 1437–1440 гг. в Италию в составе русского посольства, которое возглавлял Исидор, митрополит Московский и всея Руси, для участия в Ферраро-Флорентийском Соборе. В научной литературе его хождение известно под разными названиями. Он описал несколько европейских стран: Ливонию, Германию, Италию, Сербию, Венгрию, Польшу, Литву. Он самостоятельно посетил Рим и другие итальянские города, где поклонился святыням Вселенского Православия.


[Закрыть] в своих путевых записках уважительно и по-доброму, может быть, даже нарочито толерантно, писали о католиках и их традициях. Справедливости ради надо отметить, что иеромонах Симеон Суздальский[115]115
  Симеон Суздальский († после 1441) – иеромонах, древнерусский писатель и паломник, автор «Повести о Восьмом Флорентийском Соборе». Симеон совершил путешествие в 1437–1439 гг. в Италию в составе русского посольства, которое возглавлял Исидор, митрополит Московский и всея Руси, для участия в Ферраро-Флорентийском Соборе.


[Закрыть] в своей «Повести о Восьмом Флорентийском Соборе» одним из первых древнерусских паломников-писателей создал «острополемическое сочинение против латинян»[116]116
  Дробленкова Н.Ф. Симеон Суздальский. // Словарь книжников и книжности Древней Руси. Вып. 2 (вторая половина XIV–XVI в.). Часть 2. Отв. ред. Д.С. Лихачёв. Л., 1989. С. 334.


[Закрыть].

На русских людей, посещавших католические храмы во время их путешествий, сильное впечатление производила игра на органах, которые использовались католиками в богослужебных целях. При этом отношение к этому музыкальному инструменту со стороны православных богомольцев было разным от раздражения и неприятия до удивления и восхищения. С нескрываемым интересом наши паломники знакомились с оформлением католических храмов в Иерусалиме и Вифлееме, особенно их привлекали мастерски изготовленные восковые фигуры Богомладенца и Пресвятой Богородицы для оформления храмов в период празднования Рождества Христова.

В XVII–XIX веках отношение русских паломников-писателей к католикам, отражённое в хождениях, путевых очерках и воспоминаниях, изменилось в худшую сторону, стало более критическим и менее терпимым. Одна из многих претензий, предъявляемая католикам, касалась того, что они ещё в период Крестовых походов вывезли из Святой Земли множество христианских реликвий, особенно мощей святых Божиих угодников. Во время постоянного противостояния православных греков и католиков в наиболее почитаемых святых местах Палестины русские богомольцы всегда были на стороне первых, активно порицая и возмущаясь действиями вторых.

Латинское священство вызывало своим присутствием и неуважительным отношением к православной и другим традициям постоянные конфликты не только с греками, но и с представителями других христианских конфессий. Российский генеральный консул в Бейруте в середине XIX века К.М. Базили[117]117
  Базили Константин Михайлович (1809–1884) – российский дипломат греческого происхождения, консул, затем генеральный консул Российской Империи в Османской империи в 1839–1853 гг., паломник и писатель. Автор ряда исследований, из которых наибольшую известность получила и представляет научную ценность его книга «Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях», впервые изданная в 1862 г.


[Закрыть] писал о том, что католики беспрестанно являли на Ближнем Востоке «вместо доблестей, приличных церковному сану, постыдное зрелище своих козней и суеты мирской»[118]118
  Базили К.М. Статистические заметки о племенах сирийских и духовном их управлении. // Сирия и Палестина под турецким правительством в историческом и политическом отношениях. М., 2007. С. 492.


[Закрыть].

Не менее негативно, чем к католикам, относились русские писатели-паломники к арабам-униатам, которые с помощью католических миссионеров создавали свои Церкви на Ближнем Востоке в XVII–XVIII веках. Особенно переживал по поводу обращения православных арабов в униатов знаменитый пешеходец Василий Григорович-Барский[119]119
  Григорович-Барский (Василий Киевский) Василий Григорьевич (1701/02-1747) – русский монах, писатель, рисовальщик и паломник, странствовал по Православному Востоку в 1724–1747 гг. Он учился до 1723 г. в Киево-Могилянской Академии и в 1723–1724 гг. в Львовском иезуитском колледже. Он был не только писателем, но и оригинальным рисовальщиком, во время своих паломнических путешествий по Европе и Ближнему Востоку выполнил многочисленные рисунки и карты-схемы (хранятся в библиотеке Казанского университета и Одесском художественном музее).


[Закрыть], который писал: «…развращенни бо бяху сердца их от поучений езуветских и течаху широким путем в след их; и сице православии умаляхуся, паповерцы же умножахуся»[120]120
  Григорович-Барский В.Г. Странствование по святым местам Востока (с 1723 по 1747 гг.) Ч. II, М., 2005. С. 191.


[Закрыть]. Православный паломник не мог равнодушно наблюдать за католической пропагандой и включался в «прения о вере», инициаторами которых, по свидетельству Григоровича-Барского, выступали напористые униаты.

Монофизиты, представители нехалкидонских Церквей: копты, эфиопы, армяне и сиро-яковиты, воспринимались русскими православными паломниками как еретики, но отношение к ним было всё-таки не агрессивное и не как к «чужим», а скорее как к «другим». Копты, как египтяне, так и эфиопы, – африканские христиане-монофизиты – периодически появляются в древнерусских хождениях и позже в паломнической литературе при описании Гроба Господня, где они имеют придел – часовню в западной части Кувуклии.

Иеродиакон Зосима описал коптскую службу у Гроба Господня: «Пятая служба хабежская (абиссинская), вход в неё наружными дверями с юга, служба на левой стороне. Служба их такая: все вскакивают, и трясутся, и плещут руками; попы их в ризах и с евангелиями, носят изображения трёх солнц. Я спросил у патриаршего попа: „Что это за вера?“ Он мне сказал: „В псалтыре написано: все народы восплещите руками, – они этому и следуют и радуются, что Христос воскрес“»[121]121
  Странник Зосимы. Там же. С. 306.


[Закрыть]. Также писатели-паломники упоминали в своих произведениях о коптских храмах и монастырях в Палестине и Египте, но при этом постоянно путались в ритуальной практике коптов.

Иеромонах Мелетий[122]122
  Мелетий (ф1805) – иеромонах Саровской пустыни, русский писатель и паломник, совершил путешествие в Иерусалим в 1793–1794 гг., описал свое путешествие в литературном труде «Путешествие во Иерусалим Саровския общежительныя пустыни иеромонаха Мелетия в 1793 и 1794 годах», которое было издано в Москве в 1798 г.


[Закрыть], совершивший паломничество в Палестину в 1793–1794 гг., «был принят в кругу греческого и коптского духовенства и получил от него информацию об эфиопских христианах и их взаимоотношениях с коптами и греками»[123]123
  Кобищанов Ю.М. Встреча христианских цивилизаций в святых местах Палестины и Египта (глазами русских паломников XV–XVIII веков). // Богословские труды. Юбилейный сборник № 35. К 150-летию Русской Духовной Миссии в Иерусалиме (1847–1997). М., 1999. С. 202.


[Закрыть]. По этим сведениям, иеромонах Мелетий считал «хампесов, или абиссинцев» и «эфиоплян» двумя разными народами. По мнению Ю.М. Кобищанова: «Отношение Мелетия к инославным христианам-монофизитам, хотя и „разноверцам“, но „людям вселенской единоверной нашей братии“ – это глубокое уважение, сочувствие в страдании, христианская братская любовь»[124]124
  Кобищанов Ю.М. Там же. С. 202.


[Закрыть]. Священник Иоанн Лукьянов[125]125
  Лукьянов Иоанн (старец Леонтий) (конец XVII – начало XVIII вв.) – священник-старообрядец, русский паломник и писатель, автор хождения в Святую Землю, в рукописной традиции имеющего заглавие «Описание пути ко святому граду Иерусалиму от Москвы до Киева, от Киева до Воложской земли, от Воложской земли до Дуная, великия реки, – и сей ход всё по сухой земли, а от Дуная до Царя-града, и от Царя-града до святого града Иерусалима – то всё хождение морем, токмо полтора дни землёю. <…> хождение во Иерусалим с Москвы старца Леонтия». В большинстве известных списков хождения автором назван старец Леонтий. М.И. Лелеев доказал, что авторство принадлежит московскому священнику Иоанну Лукьянову, который совершил в 1701–1703 гг. паломничество в Святую Землю. Возможно, что это одно и то же лицо, принявшее имя Леонтий при постриге в монашество. Всё, что мы знаем об авторе, известно из текста хождения.


[Закрыть] в своём хождении писал, как и другие русские писатели-паломники, не только о религиозной жизни коптов: «В Великой Ефиопии, когда у нас бывает зима, а у них лето. <…> Во Египте дождя никогда не бывает, все рекою всю Египетскую землю напояют: везде борозды проведены, да воду по нивам пущают»[126]126
  Лукьянов Иоанн, священник. Хождение в Святую Землю московского священника Иоанна Лукьянова 1701–1703. М., 2008. С. 306–307.


[Закрыть].

Значение коптской темы в русских хождениях заключается в том, что знакомство русских паломников с африканскими христианами значительно расширяло их культурный и религиозный кругозор, а также географические представления об окружающем мире.

Все без исключения русские паломники-писатели относят к разряду «чужих» и еретиков армян-монофизитов. Это устойчивое отрицательное отношение во многом отражало позицию православных греков, которые считали армян, так же как и католиков, своими основными конкурентами в многовековой борьбе за контроль над главными святынями храма Воскресения Христова в Иерусалиме. Апогеем недоброжелательного отношения к армянам является известный рассказ, который часто возникает в хождениях, путевых очерках и воспоминаниях наших богомольцев с конца XVII и до начала XX века. В этом рассказе описывается чудо явления святого благодатного огня через колонну, находящуюся слева от входа в храм Воскресения Христова в Иерусалиме, изгнанным из него турками по наущению армян, православным во время Великой субботы 1634 года.

При этом необходимо заметить, что иеромонах Арсений (Суханов) и священник Иоанн Лукьянов в своих хождениях вполне благосклонно относились к представителям Армяно-Григорианской Церкви, отмечая непоказное и искреннее благочестие как армянских паломников, так и армянского духовенства.

В Иерусалиме русские богомольцы встречали «этническое многоцветие христианства»[127]127
  Кобищанов Ю.М. Там же. С. 203.


[Закрыть], то есть христианских паломников из многих стран Европы, Азии и Африки. Взаимодействие с представителями разных христианских народов раздвигало границы представлений русских паломников о собственной религии и делало окружающее культурное пространство действительно полифоничным и многоцветным.

Во всех паломнических произведениях, написанных русскими писателями-богомольцами, присутствуют стереотипные и негативные образы иудеев, основанные на представлении об «исторической вине» перед христианами за мученическую кончину Спасителя. «Соответственно, выстраивается ряд постоянных словосочетаний с пейоративными эпитетами: „беззаконные“, „окаянные Иудеи“, „Жиды проклятые“, „пребеззаконнии жидове“. Таким образом, „главным структурообразующим моментом“ артикулируемого паломниками-писателями негативизма „является глубоко архаическая и традиционная враждебность к евреям, имеющая религиозные корни“. При этом образ иудея как противника христиан и человека, несущего ответственность за страдания и распятие Христа, проецируется на всех евреев и носит вневременной характер. В целом русские паломники общались с евреями редко, а уровень их информированности об образе жизни „июдеев“ стремился к нулю»[128]128
  Кириллина С.А. Там же. С. 325–326.


[Закрыть]. Однако на общем негативном фоне выделяется благожелательный по тону и содержанию рассказ Василия Григоровича-Барского о раввинистической академии в Салониках, в которую стекались для получения образования молодые люди со всей Османской империи и многих других государств.

Отношение русских паломников-писателей к мусульманам, арабам и туркам, безусловно, отражало многовековой антагонизм простых православных людей и агрессивных иноверцев, которые были однозначно «чужими» и вызывали постоянное чувство опасности. Соответственно этому чувству нашими богомольцами негативно воспринималась вся культура исламского Востока и её носители мусульмане.

Однако справедливости ради надо заметить, что, приходя на Ближний Восток с определённым набором предубеждений, русские паломники под воздействием реальной жизни начинали дифференцированно относиться к мусульманскому населению, его деятельности и повседневной культуре.

Игумен Даниил в своём хождении называл христиан «верными» и «правоверными», а мусульман «иноверцами» и «сарацинами». Русский игумен с одинаковой бесстрастностью пишет о разорённых христианских храмах и монастырях сарацинами и о строительстве «сарацинским старейшиной Амаром»[129]129
  Хожение Даниила. Там же. С. 215.


[Закрыть] храма Святая Святых, обращённого крестоносцами из мечети «Купол скалы»[130]130
  Купол скалы – мечеть Куббат ас-Сахра, построена в 691 г. в Иерусалиме на Храмовой горе по велению омейядского халифа Абд аль-Малика ибн Марвана. Там же недалеко находится мечеть аль-Акса, первоначальное здание которой было построено ок. 640 г. по велению второго праведного халифа Омара ибн аль-Хаттаба. Крестоносцы, захватив Иерусалим в 1099 г., большую часть мечети аль-Акса приспособили под жильё для рыцарей-храмовников, а мечеть Купол скалы обратили в храм и назвали его Храм Господний (Templum Dei). Именно его посетил игумен Даниил и назвал храмом Святая Святых.


[Закрыть]. Порицая мусульманских разбойников, игумен Даниил в то же время рассказал в своём хождении о помощи, которую христианским паломникам в одном палестинском селении оказал арабский старейшина. «Недалеко отсюда на горе есть село, где живут многие мусульмане и христиане. <…> Тут хорошо отдохнули одну ночь, утром встали рано и пошли к Вифлеему. Старейшина сарацинский сам с оружием проводил нас почти до Вифлеема и через те страшные места тоже проводил»[131]131
  Хожение Даниила. Там же. С. 232.


[Закрыть]. В этом отрывке игумен Даниил также обращает наше внимание на то, что в одном старинном селе жили вместе и христиане, и мусульмане.

В начале XV века иеродиакон Зосима, совершивший и описавший своё паломничество в Иерусалим, подвергался нападению со стороны местных палестинских жителей и поэтому назвал их «обозлёнными арабами»: «Я, грешный Зосима, <…> пробыл лето целое в Иерусалиме и за Иерусалим ходил по святым местам и принял раны от озлобленных арабов. Я же, грешный, всё терпел во имя Божие. <…> И если кто дойдёт до города Иерусалима и увидит Гроб Божий, то за пределы Иерусалима никто не может пойти из-за обозлённых арабов, которые избивают немилостиво»[132]132
  Странник Зосимы. Там же. С. 306.


[Закрыть].

Однако на этом неприятности иеродиакона Зосимы, связанные с «обозлёнными арабами», не закончились. Около Мёртвого моря иеродиакон Зосима подвергся нападению местных разбойников, которое он красочно описал: «и напали на нас злые арабы и нанесли мне раны тяжёлые, оставили меня полумёртвого, а сами отошли восвояси. Я же слаб и едва мог дойти до монастыря Саввы на Удоле Асафатовой»[133]133
  Странник Зосимы. Там же. С. 310.


[Закрыть]. Можно только подивиться силе духа и выносливости русского монаха, который с тяжёлыми ранами преодолел такое большое расстояние, пройдя от Мёртвого моря до Иерусалима на подворье монастыря преподобного Саввы Освященного, где, пролежав восемь дней, снова продолжил своё паломничество. Нападения со стороны местного палестинского арабского населения на русских и других христианских паломников в Святой Земле будут продолжаться до конца XIX века. Эта недобрая традиция будет прекращена только в ХХ столетии.

Описывая пасхальный праздник, иеродиакон Зосима рассказал о практике пребывания в те времена в Святом Граде паломников, пришедших поклониться иерусалимским святыням. «Окаянные же сарацины все церкви христианские запечатывают, говоря: “Не будет вам праздника, откупайте”. <…> Весь же год церковь Святое Воскресение закрыта, опечатывает султан египетский. Если же придут паломники из других стран, то амир[134]134
  Амир (эмир) (араб., «повелитель») – в данном случае правитель города, руководитель военной администрации Мамлюкского султаната в Иерусалиме.


[Закрыть] церковь открывает»[135]135
  Странник Зосимы. Там же. С. 307.


[Закрыть].

Таким образом, из описанного эпизода можно сделать вывод о том, что мусульманская администрация, представлявшая в Святом Граде Мамлюкский султанат[136]136
  Мамлюкский султанат – суннитское государство, существовавшее на Ближнем Востоке в 1250–1517 гг., созданное совместно местной военной элитой и воинами-невольниками (мамлюками) тюркского, монгольского, славянского и кавказского происхождения на территории Египта, Палестины и Сирии с центрами попеременно в Каире и Дамаске. Мамлюкские войска во второй половине XIII в. разгромили монголов, вытеснили крестоносцев из Сирии и Палестины, победили исмаилитов-ассасинов. В 1517 г. войско Мамлюкского султаната было разбито армией турок-османов, а все их земли вошли в состав Османской империи.


[Закрыть], правивший тогда в Египте, Палестине и Сирии, препятствовала Иерусалимскому Патриарху и небогатой местной христианской общине в проведении богослужений в храме Воскресения Христова в Иерусалиме. И в то же время, превратив своё право силы в доходное дело, они позволяли молиться в храме приезжим христианским паломникам из Европы, готовым отдать последние деньги ради поклонения Гробу Господню. Иеродиакон Зосима тщательно записал расценки, установленные для христианских паломников, посещающих святыни Иерусалима: «Чтобы поклониться Гробу Божьему, надо дать семь золотых денег, венецианских флорин, да ещё надо давать арабам, откупая путь, а по дороге от Рамля до Иерусалима надо страже давать, пятнадцать сторожевых постов поставлено у Гроба Божьего лютых сарацин»[137]137
  Странник Зосимы. Там же. С. 308.


[Закрыть].

С середины XV века, после падения православной Византийской империи, практически все христианские святые места Библейского региона оказались под властью мусульман. А с начала XVI столетия весь Ближний Восток стал частью Османской империи, поэтому внимание русских писателей-паломников к туркам-османам как господствующим представителям исламского мира стало доминирующим. Русские богомольцы с неприязнью и предубеждением относились к туркам-османам, называя их «басурманами». На них возлагалась ответственность за разорение святых мест, преследование православных людей и удушающие налоги, которые должны были выплачивать христиане, подданные Османской империи. В хождениях турки-османы постоянно критикуются за то, что они безжалостно вымогают у паломников деньги, мучают и преследуют православных.

При этом многие писатели-паломники отмечали, что в османском мире жестокости и хаоса турецкая полицейская охрана была единственной силой, которая в определённой степени защищала богомольцев от арабских разбойников во время путешествий по Святой Земле. Взаимодействуя во время паломнических путешествий с местным турецким населением, русские поклонники различали среди мусульман людей различных национальностей, в том числе и славян, частично помнивших свои родные языки. Наши богомольцы различали арабов-христиан и арабов-мусульман, последних делили на чёрных арабов, то есть африканцев, и на белых, или смуглых, арабов-палестинцев.