Текст книги "Охота на китов"

Наташа

Уже месяц, как мир Натальи рушился: Иван не отвечал на телефон, заблокировал свой аккаунт. С каждым днем тоска становилась все сильнее и сильнее, хотелось все бросить и попросить мать поехать в Питер, увидеть его, поговорить. Они разлучились в конце лета, когда родители Натальи окончательно развелись, и она уехала с матерью в этот далекий городишко. Мать категорически запретила связываться и общаться с отцом, она не хотела даже упоминания о нем от дочери.

С Иваном они дружили почти год, познакомились на концерте любимой группы, влюбились как взрослые, очень эмоционально и сильно. Все лето почти каждый день они были вместе, было необычайно тепло и приятно. Каждый вечер, расставаясь, она ждала следующего дня, чтобы увидеть своего любимого Ванёчка, обнять его, поцеловать его пухлые пацанские губы. А потом все это закончилось – за какие-то два дня мать собрала вещи, просто за руку утащила дочь на вокзал, и они приехали в эту дыру.

Родители уже давно не были семьей, отец постоянно пил и закатывал скандалы, мать все дольше оставалась на работе, и в какой-то момент ее терпение кончилось. Так Наташа разлучилась со своим Ванечкой. Тут, в городишке, она поступила в ближайшую школу, мать устроилась на работу в больницу возле дома, и начались ужасные серые будни.

Где-то до нового года они с Иваном часто созванивались и переписывались, на зимние каникулы Наташа просила мать отпустить ее в Питер, но та была категорична. Девочка понимала мать, видя, как она долгие годы терпит пьяные скандалы, упреки и измены, она жалела ее и не хотела расстраивать еще и своими душевными проблемами. А после нового года звонки и сообщения от Ивана стали все реже, его голос стал холодным, а фразы шаблонными. На вопросы «что случилось?» он не отвечал, отмалчивался, а после и вовсе перестал брать трубку. После нескольких эмоциональных писем в мессенджер от Натальи он и вовсе заблокировал ее.

Мир рухнул.

Наташа ревела по ночам в подушку, смотрела на летние фотографии, писала сообщения в никуда, но становилось только хуже: ничего не хотелось, учеба совершенно не шла, подруг в новом классе она так и не завела, мать с утра до вечера пропадала на работе. Потом случилось это несчастье – двое ребят из другой школы спрыгнули с крыши, оба погибли. Наташа даже чем-то завидовала им – умерли вместе, и больше ничего, никакой боли. Эта мысль не давала ей покоя. Иногда, особенно под вечер, когда мысли в голове настолько спутывались в комок, что хотелось просто кричать, Наташа представляла, что она умерла, заболела или погибла, и Ивану об этом сообщают. «Тогда-то ты услышишь меня!» – повторяла она, глядя в пустоту…

Однажды рабочие чистили крышу школы, они отгородили щитами места прохода и скидывали лопатами большие куски снега. Огромные глыбы летели с высоты четырех этажей и громко разбивались на тысячи маленьких кусочков, это действие завораживало Наталью, она представляла, как стоит на краю крыши, а потом медленно падает вниз, разбиваясь, как этот снег – на много-много осколков.

Шло время, наступала весна, на улицах появлялись большие лужи, а от Ивана не было никаких новостей. Боль превратилась в постоянную и непрекращающуюся. Как-то ночью Наташе приснился уже знакомый сон: она летит с крыши вниз, а потом боль заканчивается – и наступает то самое сладкое лето.

– Я не могу так больше жить, – прошептала она утром, сидя за столом.

Мать на бегу подкрашивала губы и, не слушая дочь, бросила:

– Приберись в комнате! Совсем уже распоясалась, все раскидано. Что с учебой?

Наташа не отвечала, лишь безразлично проводила взглядом уходящую мать. Уже в дверях, будто что-то предчувствуя, женщина задержалась и повернула взгляд к дочери, пытаясь подсознательно запомнить ее такой.

Пропиликал телефон, Наташе пришло сообщение с незнакомого номера:

– Не пиши мне больше, ты мне не нужна. Иван.

Она собрала портфель и спокойно пошла в школу. В середине первого урока отпросилась в туалет, поднялась на четвертый этаж, открыла раму в женской уборной, забралась по батарее и вылезла через окно на край крыши. Утренний весенний ветер продувал тонкую кофточку, словно маленькие иголочки пронзали каждую клетку тела. Страха не было, но стало ужасно холодно. Секунд десять она стояла, а потом шагнула вниз в ожидании своего теплого лета.

Призрак

Андрей вышел из здания универа, яркое весеннее солнце слепило глаза, отражаясь от застывшей поверхности подтаявшего снега. Он заморгал глазами и подумал, что такое моргание светом чем-то напоминает ему состояние перед видением: сначала такие же ускоряющиеся потоки света, а потом пространство как бы расползается вспышкой и появляются образы. Последний раз это было предыдущей ночью, в момент засыпания, а потом опять этот звон в голове. Андрей позвонил Бергману, описал состояние, договорились, что после обеда они встретятся в клинике.

Эту больницу Андрей не любил, она навевала в нем тоску только лишь одним своим видом, а еще часто встречались пациенты невралгического отделения-стационара, иногда на колясках, иногда в сопровождении родственников или врачей. По внешнему виду пациенты тоже были разные, но неизменно было их выражение лица, часто скрюченные, с нестабильной походкой и неестественным положением рук. Кто-то молча ехал на каталке, уставившись в одну точку. Вот пожилая женщина ведет под руку высокого парня с детским выражением лица и со шрамом на лбу от трепанации. Парень с удивлением смотрит на птиц, которые сидят на ветках, что-то невнятное мычит своей матери, вскидывая бледные руки в сторону деревьев. Ощущение было неприятным, Андрей отводил глаза и старался не думать об их диагнозах и последствиях – просто прошли мимо необычные люди. Ну почему на физическом уровне у здоровых людей такое отношение? Даже основываясь на знаниях, полученных в универе, он не мог найти ответ. Скорее всего дело в физиологии, тогда всплывал вопрос: а кто управляет нашим поведением – организм или сознание?

С этими мыслями Андрей дошел до отделения, где правил Бергман, и сразу настроение улучшилось. Яркое оранжевое здание со свежей отделкой, большие европейские окна, сквозь которые виден вестибюль, где в красивой форме мелькают врачи и обслуживающий персонал. В этом отделении хотелось жить. А наши своей серостью загоняли людей обратно в свои проблемы, что явно не шло больным на пользу.

Бергман встретил его беспокойно, заглядывал в глаза и как-то осторожничал, от чего его акцент проявлялся особенно сильно.

– Что, плохо себя чувствуешь? – даже чуть приседая, суетился врач. – Голова болит, таблетки пил, что я выписал?

– Нет, боли нет, – спокойно сказал Андрей. – У меня вспышки одинаковые стали случаться и звон. Звон какое-то время идет. Таблетки нет, не пил.

– Так, так! Понятно, – показалось, что врач слегка улыбнулся, но потом продолжил. – Пойдем, померяем, что с тобой происходит, проходи в кабинет, ложись к аппарату.

Андрей зашел в знакомый кабинет, снял рубашку и сел на кушетку с колесиками, Бергман зашел через минуту, что-то тыкая на планшете пальцами.

– Ложись, ложись. Попробуй войти в состояние, а я посмотрю.

Он закатил кушетку головой в капсулу, что-то нажал на планшете, и Андрей моментально почувствовал знакомый звон, сразу входя в состояние. Так быстро раньше никогда не было, появилось чувство, что тебя подключили к матрице, как в известном фильме. Сразу повторился тот же эпизод с Наташей, где она падает, а потом пошло по-другому. Обычно после образов все прерывалось, а в этот раз состояние не закончилось, а казалось, что смотришь через толщу воды на дно океана, а оттуда слышен то ли скрип, то ли голос животного, как будто из научного фильма про китов. Потом из глубины как призрак появился силуэт человека, потом этот силуэт размножился в длину, словно отразился в нескольких зеркалах, стоящих друг против друга, потом силуэт раскрыл руки и стал, падая, погружаться на дно.

Андрей даже не понял, что Бергман выкатил его из установки, пока мелькание света не прекратилось.

– Да, сильная активность! – восторженно сказал доктор.

– Что это было? – не понимающе встряхивал головой Андрей. – Как-то странно было…

– Все в порядке, Андрей, я проверил твою частоту, – начал рассказывать Бергман. – А потом, с твоей же частотой отправил тебе сигнал обратно, это снимает напряжение, мы часто используем этот прием при работе с нестабильными пациентами. Как правило, это помогает, звон ушел?

– И правда, звона нет, и голова легкая, – подтвердил парень.

– Вот и хорошо, – потер ладошки врач, – теперь все нормально должно быть. Если будут изменения – дай мне знать.

– Хорошо, сообщу.

В эту ночь Андрей спал как обычно, без внезапных видений. На следующее утро, когда он уже подъехал к парковке универа, зазвонил телефон. Это был Вадим Петрович, странно, но он обычно писал сообщения, чтобы не терять времени на разговоры.

– Она прыгнула, Андрей!

– Что, кто? – не понимая, переспросил парень. – Наташа?! Как? Когда?

– Полчаса назад, – четко проговорил Вадим Петрович. – Перед этим ей пришло сообщение с зашифрованного номера. Парни сейчас роют землю, чтобы найти, откуда. Прямо сейчас туда гони, надо срочно все посмотреть, потом ко мне сразу, до ночи буду у себя. Сразу ко мне!

– Понял! – разворачивая авто и забыв о дипломе, отрапортовал Андрей.

Он до последнего момента надеялся, что это какой-то сбой, и никаких жертв не будет. Это было нереально, а теперь все случилось. Очередная человеческая жизнь прервалась. Андрей вжимал педаль газа в пол, чтобы как можно скорее доехать до городка, будто была еще какая-то возможность что-то исправить, хотя и понимал, что предстоит совсем другое.

Знакомой дорогой он доехал до школы, где стояло несколько машин скорой и полицейский уазик. Навстречу попался отъезжающий автомобиль телевизионщиков с местного областного теле-радио канала. Пробежав через школьный двор, Андрей приблизился к группе людей, загораживающих основное событие. Кучка зевак стояла у забора и что-то тихонько обсуждала. Обойдя сзади, Андрей приблизился к месту падения: тела уже не было, а по периметру пять на пять метров все было огорожено полосатой лентой.

Люди поднимали головы наверх, потом опускали вниз, повторяя траекторию движения. Молодой полицейский в форме что-то записывал на листе, приложенном к твердой папке, а уже знакомый лейтенант в зимней шапке наговаривал ему под запись обстоятельства трагедии. Рядом стояли полицейские чином повыше и что-то обсуждали между собой. Лейтенант заметил Андрея, узнал и кивнул ему. Закончив отчет, он подошел:

– Здравия желаю! – в землю проговорил он, закуривая. – Такие дела не веселые у нас… Что скажешь, психолог?

– Давно увезли?

– Час назад, областники забрали, – сердито проговорил полицейский и ткнул сигаретой в сторону машин скорой помощи. – Наши вон стоят… А что толку, она сразу на глушняк.

– Вещи были какие-то? – спросил Андрей

– Одежда в гардеробе, сумка с учебниками в классе осталась, телефон не нашли, ты же это хотел узнать?

– Ладно, спасибо…

У одной из машин скорой были открыты задние двери и на полу в салоне сидела женщина в медицинской одежде, закрывала лицо руками и медленно раскачивалась взад-вперед.

– Это мать? – спросил Андрей.

– Да, – хмуро подтвердил лейтенант.

«Можно было и не спрашивать» – подумал Андрей, даже в этой позе было нетрудно ее узнать. Наташа и мать были похожи, как две капли воды. Андрей подошел к скорой помощи, водители курили в стороне вместе с двумя врачами. Он порылся в памяти, вспоминая, как зовут мать Наташи.

– Татьяна! – обратился он к женщине.

Та будто не слышала, продолжала качаться, приговаривая:

– Господи, господи… Зачем я ее сюда потащила? Зачем? Это я виновата… – еще несколько секунд бубнила она, потом убрала руки от лица и повернула голову к Андрею.

Молодой человек поймал себя на мысли, что при всей трагичности ситуации, не было сомнений, в кого была такой красивой Наташа. На ногах Татьяны находились промокшие тряпичные туфли, светло-зеленые медицинские брюки до колена были измазаны грязью, видимо она так и бежала прямо из больницы, где работала, рукава так же были в грязи, на спину накинут мужской серый пуховик, наверно кто-то из врачей или водитель накрыл, чтобы не замерзла. Ее русые волосы были собраны на затылке, а глаза стали серыми и стеклянными.

– Татьяна! – чуть громче повторил Андрей.

– Что… – не понимая, отозвалась женщина.

– Мне нужно с вами поговорить, это очень важно.

Женщина на удивление собралась и выползла из машины, встала в мокрый снег.

– Пойдемте, грязно здесь.

Она сняла с плеч пуховик, закинула его в машину и твердым шагом пошла в сторону своего дома. Андрей не отставал, пару раз пытался спросить, не замерзнет ли, но ответа не получил и послушно шел следом. Прошли мимо больницы, дошли до дома, поднялись на второй этаж, Татьяна открыла дверь, и они вошли. Женщина так ни разу не обернулась и не посмотрела на Андрея. Зайдя в квартиру, она, не разуваясь, прошла в кухню, открыла верхний шкаф и достала пачку сигарет. Нервно разодрала коробочку, достала сигарету, подожгла от спички, что лежали у газовой плиты, сделала длинную затяжку, села за стол и подперла лоб руками.

– Вы кто? – не глядя, тихо спросила она.

– Я из областного управления, – придумал на ходу Андрей. – Мне нужна ваша помощь.

– Что нужно? – так же рассматривая стол, с сигаретой в руке проговорила Татьяна.

– Простите, что в такое время, но это очень важно, – вкрадчиво начал молодой человек. – Телефона при ней не было. Не знаете, где он?

– Да что же это, она без телефона, что ли, ушла, вот растяпа… А как же, если позвонить надо…

Тут она поняла, что звонить уже некому, и неприятно замычала, качая головой и вжимая руки в лицо.

– Да что же это, что же… господи…. Куда ее увезли? Куда мою девочку увезли?!

Татьяна убрала руки от лица и первый раз посмотрела Андрею в глаза.

– Когда ее мне отдадут? Надо же платье ей, похороны… – до сих пор не понимая всего происшедшего, опять начала женщина. Потом встала, открыла холодильник, достала пакет с картошкой, достала нож и начала чистить прямо в раковину грязные овощи, вытирая лицо измазанными руками. Остановившись на половине, она опустила нож и картофель в раковину и зависла в таком положении.

Андрей подошел к ней и открыл воду, взял красивые руки Татьяны в свои и аккуратно вымыл их, женщина не противилась, потом он вытер полотенцем ее лицо.

– Вам нужна помощь? Татьяна, вам не надо быть одной сейчас.

Женщина немного отрезвела и огляделась.

– Посмотрите телефон в коридоре или в ее комнате.

– Помогите мне, пойдемте со мной, – не желая оставлять Татьяну одну, попросил Андрей.

Они вышли из кухни в коридор и осмотрели прихожую, но ничего не было, потом прошли в комнату Наташи. Телефон лежал в центре стола, а перед ним в стеклянной рамке – фотография молодого светловолосого парня и записка на клочке бумаги: «Не хочешь с живой разговаривать – придется с мертвой».

Татьяна взяла телефон и передала Андрею, фотографию и записку сложила вместе на верхнюю полку, тоскливо озираясь по сторонам.

– Мы все проверим, и я верну вам телефон, – сказал парень, но она не ответила.

Тут в дверь позвонили, а потом она открылась, и в квартиру вошли две женщины средних лет.

– Вы кем приходитесь? – строго спросил Андрей.

– Мы с работы, – начала женщина, что постарше. – В больнице вместе работаем… Как узнали, сразу пошли, у нее же никого родственников тут нет, а такое горе.

– Да, она в комнате, – кивнул парень. – Постарайтесь ближайшее время не оставлять ее одну, хорошо?

– Хорошо, – тревожно переглянулись женщины.

Андрей заглянул в комнату и обратился к Татьяне:

– Я узнаю, когда привезут тело, и сообщу вам, вещи тоже привезу. Соболезную.

Он вышел из квартиры и направился к школе, около которой припарковался. Нужно было ехать.

Кузнечики

По дороге до города Андрей поймал себя на мысли, что сущность человеческая – вещь довольно поганая и несуразная. Ведь горе случилось, ребенок погиб, умер. Он и раньше смерти видел, за несколько лет насмотрелся так, что уже привык, даже фотки мертвых Вари и Елисея не производили эмоционального впечатления, а тут…

– Да сволочь! Что ж ты за сволочь-то такая, а? Человечишка? – вслух говорил он. А все потому, что красивая она. И не уместно это все, но почему-то вдвойне обидно, когда умирают молодые и красивые.

Что это? Генетическое сожаление физического тела, что не смогло реализовать продолжение подходящего генома? Или социально сформированная привычка? Ведь та же Варя или Елисей – они же для своих родителей, наверное, самые лучшие и самые красивые? Так почему же у него нет таких чувств? Ведь их, как и Наташу, он не знал лично, но от гибели последней было как-то горько и очень обидно. С этими мыслями он добрался до города и направился сразу в отдел.

Тут позвонила Катя:

– Андрей, ты где сейчас?

– По делам ездил, уже в город заехал. А что?

– Тут по телеку твой городишко показывают, там опять девушка с крыши прыгнула, – как-то загадочно начала Катерина. – Ты когда домой? Я приеду, поговорить надо.

– Я поздно буду, часов в одиннадцать вечера, – не понимая, отмахнулся Андрей. – Приезжай, если хочешь.

Подъехав к отделу, Андрей остановился, он совсем забыл посмотреть событие, а это нужно было сделать перед разговором с Вадимом Петровичем. Он откинулся в кресле и сделал несколько глубоких выдохов, сокращая количество кислорода в крови, потом задержал дыхание, погружаясь в полусонное состояние.

Вспышка.

Волосы растрепаны, а тонкая кофточка насквозь продувается холодным весенним ветром, даже видно, как из-за этого приподнимаются микроскопические волоски на коже. Наташа стоит на крыше и смотрит на тучи, сквозь которые чувствуется спрятанное солнце, потом она делает шаг.

Следующий кадр был уже знакомым: как она лежит мертвая в луже, больше ничего не было. Переместившись немного назад во времени, Андрей увидел сообщение в телефоне, который Наташа держит в руке, потом записка и фотография парня. Сдвинувшись вперед, картинка резко изменилась и стала рваной, как осколки зеркала, и появился силуэт человека, внешне подростка, с тучной фигурой. Он отображался так же контуром в следующем обломке зеркала, но уже форма его была другой, не похожей на первую, а обратив внимание на остальные осколки, Андрей понял, что все силуэты – это разные люди, даже, наверное, дети, судя по пропорциям тела и прическам. Лиц он не видел, они все до одного были в позе падающего человека. Один за другим, как по команде, они с небольшим периодом во времени падают куда-то, а потом все разбивается на мелкие осколки.

Это был сон, Андрей очнулся, понимая, что задремал, но что это такое? Он вылез из машины и направился в кабинет шефа, тот как обычно сидел за столом и перебирал бумаги.

– Что там? – не поднимая взгляд, спросил Вадим Петрович и закрыл бумажную папку, на которой ручкой было написано «КУЗНЕЧИКИ».

– Телефон ее забрал, парням отдал сразу, – также без приветствий ответил Андрей. – Тело увезли. Говорят, в область к нам – я не видел. Событие посмотрел: ничего. Записка предсмертная обычная… Вроде как сама прыгнула.

– И все? – грубо спросил шеф. – Мы ее профукали, понимаешь? Нашли же кто она, а проглядели! Как это все связано, ты видишь? Я – нет!

Он обращался с претензией и к себе, и к Андрею.

– Третий человек, ребенок! Третий за месяц! Что там в твоем городе творится, Андрей? Тут мне сверху уже указание спускают, тела сразу в областной морг везут, наркотики эти ищут в крови… На контроле все у самого главного, черт возьми, а у нас НИЧЕГО! В соцсетях уже группы прыгунов создаются, как чума какая-то. Уже название себе придумали: «Синий кит» какой-то, понимаешь?

– Вадим Петрович, я не уверен, но… Будут еще, – тихо и с опаской выговорил Андрей.

– Что?? Что ты видел? – шокировано выпалил следователь, заглядывая Андрею в глаза.

– Это не точно. Может, это сон был, но с этим событием связано еще несколько человек, скорее всего детей, – быстро стал рассказывать парень. – Просто видение было странным, отличным от того, что было раньше. Подача другая и образы. Но они все незнакомые, и лиц я не видел в этот раз.

– Сколько их?

– Не точно, но человек пять или шесть…

– Черт тебя дери! Андрей! И как быть? – взревел шеф.

Тут в дверь резко постучали, и, не дожидаясь ответа, влетел Алевтин:

– Это он! Это наш парень! – с дрожащими губами пробормотал технарь, -тот же код, Вадим Петрович, тот же код взлома, и все почищено!

– Так! Сели все! – начальник резко встал и взялся за рукоять пистолета.

Алевтин заметно испугался.

– Аля, иди к себе, еще раз проверь все, может, еще что есть…

Вадим Петрович достал телефон и куда-то позвонил, спросил, есть ли информация. Через минуту ему перезвонили.

– Кровь чистая, наркотиков и алкоголя нет, – сел и сложил беспомощно руки следователь. – Что это тогда? Может, случайность? Совпадение? Ну, бывает же, девка по несчастной любви решила сигануть с крыши? Но телефон, телефон тут все портит, неспроста это, неспроста… А самое главное – зачем? Так, Андрей, похоже встряли мы все, чую, встряли…

На этой ноте и расстались. Андрей поехал домой, где его уже ждала Катя.

У Катерины были свои ключи, парень дал ей запасные на тот случай, если никого не будет дома. Она сидела в телефоне и смотрела репортаж с места событий.

– Ничего не хочешь мне сказать? – серьезно начала Катерина. – Куда ты ездил?

– По работе, – просто ответил Андрей.

– Вот это твоя работа? – с этими словами она повернула ему к лицу свой телефон, где были кадры со знакомой школой и спортивной площадкой. – Чем ты занимаешься?

– Не понимаю, Кать, ты чего?

– Хватит! – заорала она. – Я видела у тебя в телефоне фотографии именно этого места, еще три недели назад, Андрей! Три недели назад! А теперь я вижу эти же места в новостях! Андрей! Что происходит? Ты мне должен ответить, иначе я подниму шум, Андрей! Андрей!

Парень понял, что отмолчаться не получится, и факты у подруги несгибаемые.

– Я вижу события, – начал он, – это трудно объяснить, но я вижу то, что еще не произошло.

– В смысле? Ты опять разводишь меня, что ли? – недоверчиво произнесла девушка.

– Нет, – спокойно сказал Андрей. – Это с детства у меня. Я не знаю, как это происходит, уже и врачи разные проверяли, но вижу и все.

– И как ты связан с этими случаями? Первых двоих тоже видел?

– Нет, но когда приехал туда в первый раз, то увидел эту девушку, уже мертвую, увидел, как она падает с крыши.

– Охренеть, – выдохнула Катя.

– Я помогаю следствию, больше ничего не могу тебе рассказать. И тебе нужно держать рот на замке.

Катя поджала губы и задумалась.

– Я поеду к себе, – решила она и пошла одеваться. – Не провожай, я такси вызову.

– Катя! Я надеюсь, с тобой не будет проблем? – с сомнением произнес Андрей.

Но Катерина уже летела по лестнице на улицу, на ходу набирая в телефоне сообщение Фоме.

– Андрей! Срочно ко мне! – орал в трубку Вадим Петрович. – Мне пофиг, хоть в трусах, хоть без трусов, но чтобы через пятнадцать минут у меня был.

И бросил трубку.

– Это что такое, а? – тыча в заспанное лицо Андрея газетой, орал шеф. – «Экстрасенс помогает следствию в раскрытии самоубийств!» Это откуда у них? Это крашеная твоя? Растрепал, да?

– Виноват, Вадим Петрович, – медленно понимая суть, пытался смягчить ураган парень. – В телефон мой залезла, видимо… Поймала меня, как на очной ставке. Детали я не рассказывал, только сказал, что образы вижу…

– Вот дрянь! Дело – дрянь! – бурча, рухнул за стол следователь. – Ладно, Фому мы тормознули, он под уголовной статьей у нас. Тираж изъяли, много продать не успели. А в интернете неизвестно сколько посмотрело, ладно, тоже уладим.

– Она что, на Фому работает? – расстроено спросил Андрей

– Оказывается, да. Как ты у нас внештатный психолог, так и она – внештатный корреспондент. Сам уладишь с ней или припугнуть? – поинтересовался шеф.

– Сам.

Андрей приехал к Катерине в общагу без предупреждения. Она сидела в углу комнаты на стуле с очень виноватым видом. Видимо, Фома уже сообщил ей на какой хвост и какой собаке они наступили.

– Только без нотаций! – выпалила на опережение Катя.

– Ты зачем это рассказала? Я же просил, – спокойно укорил парень.

– Рассказала и рассказала, – фыркнула девица. – Ты вон мне два года лапшу вешал про менеджеров и психологов, и ничего, да?

– Так было нужно, – уверил ее Андрей.

– Вот и мне тоже было нужно! – отрезала девушка. – Что-то еще хочешь сказать?

– До свидания! – и вышел.

В дверь с той стороны что-то прилетело и разбилось, наверное, кружка, которая стояла на столе перед Катей. Потом послышалась пара звонких и нецензурных фраз.

«Истеричка!» – заключил Андрей.

После Катерина звонила и извинялась, Андрей же зла на нее не держал, попытался втолковать, что Фома – не очень хороший человек, и посоветовал, чтобы была осторожней с ним, а то может влипнуть в серьезную историю, а что еще хуже – получить проблемы с законом.

Из последнего такого общения стало понятно, что близких отношений у них дальше не будет. Катерина заехала, забрала те немногие вещи, что оставались на квартире, где жил Андрей, и вернула ключи.

Дальше события по делу «Кузнечики» развивались без резких колебаний. Была задача определить что-то общее между тремя детьми и выяснить цель взлома их телефонов, ну и как следствие – самой смерти.

По предварительному анализу все выглядело, как очередное направление субкультуры, когда под неким веянием моды, если так можно сказать, то тут, то там по стране случались такие самоубийства. Журналисты привязывали это то к игре, что запустили тайные «пожиратели душ», то к обычным мошенникам, которые посредством детей выведывали данные банковских карт родителей, но все эти случаи не вписывались в то, что видел Андрей. А видел он нескольких человек, которые падают вниз, и это должно было случиться. Только вот вопрос: когда?