Текст книги "Депрессия. Статьи и рассказы"

Похороны за «оконной газетой времени» – это похороны древностей, но никак не жизни новой – сыновей и дочерей тех же бабищ, что шли за гробом. Мы говорили о волках, вначале. Есть некое волчье правило, я читал у Брема, – волки съедают своих стариков, когда старики дряхлеют; потому что старики отступили от законов равенства дряхлостью и моральным развалом, а природа не терпит неравенства сил. Но общество людей – не волчья стая?!?

Хорошо. Никогда, ни в единую минуту человек не может сказать, что он есть поистине то, что он есть в эту единую минуту.

Люди не подозревают, как они гипнотизируются. Люди могут гипнотизироваться на мерзость и на благородство – не гипнотизерами, но человеческим обществом. Волки от природы соподчинены равенству сил. А человеку, кроме всего природного дана Любовь. Мир велик, но он меньше той любви, которая в душе человека. И если узнаем об этом, всему обществу надо узнать в себе большее, если будем помнить и если станем социалистами – сочувствуя друг другу – мы будем жить лучше и счастливее.

А мир – очень велик, жизнь – очень велика, она кругом, я не разбираюсь, может быть, в ней, но я не боюсь ее, – я верю в жизнь.

И жизнь – это любовь. И Бог – это любовь.

Как приходит любовь в сердце человека (или Бог), как уходит любовь, что дано человеку любовью (или Богом) (?) – великое ли бремя проносить через всю свою жизнь, или, наоборот, великая радость?! Иногда, бремя любви есть счастье. Коралловые рифы на дне океана вызывают любовь к жизни своей красотой. Колосящаяся желтая рожь и пшеница рождает любовь к жизни в душе крестьянина. Красивые олени, бегущие стадом по тундре, вызывают любовь к жизни у чукчи-оленевода. Земной шар, солнца, звезды – и все в этом космосе родится, возникает, чтобы 1) жить, 2) возродиться и 3) по воле Любви (или Бога). Человек появляется в этот мир, чтобы – 1) родиться, 2) жить и 3) умереть. Бог есть Любовь – в трех лицах. Жизнь – это Дух Святой, рождение – Сын и смерть – Отец. 1) Все в мире живет и поддерживается Духом, и во всем и всем управляют Духи Ангелы. 2) Словом рождаются звезды, планеты и жизнь и человек, – Слово – Сын Божий. 3) И умерев идет вся тварь, все творение, к Отцу, который Милосердный, но Справедливый, – от него осудимся и будем по правую или по левую стороны от Престола на Небесах. В любви рождается человек.

Об этом огромноёмком слове давно пора позаботиться филологам. Ибо слово любовь – это есть рождение, слово любовь – любовь собаки к человеку, а человека – к водке. И во имя любви люди шли и идут на костры и виселицы, за любовь к родине, как Зоя Космодемьянская и за любовь к Истине, как Сократ. И в публичных домах «играют» – «в любовь».

Но понятия любви путаются не только многосмысленностью слова. Каждая историческая эпоха создавала и создает свои понятия любви. Что можно любить, а что не стоит. И каждая эпоха имела свои законы рождения. Эпоха наша вновь рождается. Дальше идет – жизнь.

Всю сущность жизни никогда никому не понять. Изучают религии, изучают ученые, наука. Пишут о жизни писатели и философы…. И, наверное, в этом и есть целая жизнь. Жизнь вся в том чтобы жить и изучать, делать и развиваться. Или мы не правы?!!

Конец

К слову – Времена года

Разные народы, в разных концах земли, в разное время встречают Новый год. У многих, удивительное совпадение, год начинался по Звездному календарю. Особенно в глубокой древности. В те времена, когда построен был Стоунхендж, день равноденствия, весной, совпадал с началом года у многих народов. Древние люди не имели науку точную, как у нас отдельную астрономию. Но весна и пробуждение природы от зимней спячки, буйный рост трав и цветов был началом года у народов северного полушария: у японцев – это когда цветет Сакура (вишня). И в северном Китае весна – новый год. И у народов населявших сегодняшнюю Россию, у росичей – весна это новый год. Исчисляли год как правило – жрецы религии, всегда говоря, что так сказали боги – год начинается в день весны, когда ночь равна дню.

Другое исчисление у тех народов, кто жил в богатых пищей регионах. Где по два урожая в год собирали от плодов земли. Богатство стало мерилом всему. И жрецы и священники оперировали именами богов, чтобы завладеть богатством еще большим. Они не работали, а жили и питались лучше всех. А тогда выгодно год начинался с месяца сбора урожая, когда люди собирали урожай и могли дать жрецам и царям и всяким властям. Год в Египте и Иудее начинался в сентябре. 1 сентября и сейчас начинается Церковное Новолетие. И неудивительно, Еврейский календарь тот же – потому что Библия у них одна. Почему весну отменили как начало. Что неустроило жрецов? Сейчас, год начинают в середине зимы.

Не важно будет знать простому человеку, почему произошло изменение календаря. Все равно, природа не живет с математической точностью по календарям, созданным человеком.

Когда планета Земля изменяет наклон своей оси, двигаясь по орбите вокруг Солнца, разогревается природа на земле. Наступает Весна, время долгожданного тепла. Просыпается природа. Буквально просыпаются и звери. От зимней спячки проснувшись, вылезает из берлоги медведь. В нагретом пруду от анабиоза очнулись лягушки. Травы и деревья зеленеют и быстрее расцветают, чтобы произвести новые семена новой жизни. Возобновляется жизнь. Рыбы спешат отложить икру, произвести мальков. И это открытие – что солнечное тепло дает земле жизнь.

И Солнца, скорее всего было, почиталось у людей – богом. Бог Солнца – Ярило – у росичей, один из главных богов.

Травами и цветами начинают питаться насекомые, бабочки и стрекозы, украшая и без того украшенные яркими красками луга и лесные поляны. А насекомыми начинают питаться птицы и животные. Весной, пока не появились плоды растений, даже медведь питается жуками и бабочками. И медведи едят простую зеленую траву.

Первые ягоды, первые плоды, даже первые грибы говорят о наступлении другого времени года – Лета. Блаженство обилия пищи и тепла, легкие дожди приносят влагу. Редкие грозы и ливни сбивают жару, когда Солнце пытается высушить, выжечь жизнь на земле, превратив ее в пустыню.

Бог Солнца делается злым, и тогда лучше его бог грозы и дождя, который дает воду с неба, хотя грозно кидает молнии – так Зевс стал главным богом в пантеоне богов. Бог воды Посейдон – у росичей тоже главный.

А лето пора наслаждений, множество плодов производят растения. Животные и птицы вывели свое потомство. Летом весело и хорошо жить. Но скоро осень. И животные начинают собирать и готовить припасы еды, зная о смене времен, и что до весны будет еще долгая зима. В конце лета наступает сбор урожая плодов растений. Белки собирают себе орехи, жук Навозник и тот скатывает себе большие шары, таская их в норку, вырытую в земле. А медведь начинает усиленно питаться и его организм накапливает под кожей жир на всю зиму чтобы хватило.

И осень, пора накоплений, не очень плохая пора. Она наступает тогда, как только Земля начинает наклонять свою ось и чуть подальше от Солнца проходит по своей орбите. Осенью становится холоднее. Облака, в след за наклоном Земной оси, больше перемещаются к северу и проливаются дождями. Поэтому осень сырая дождливая. Растения спешат скинуть свои листья, трава желтеет и вянет, и корни растений уже перестают брать из земли влагу. Жизнь в конце осени замирает, в тишине ожидая нового времени года. И скоро приходит зима.

Земля замерзает, вместо дождей выпадает снег. И природа засыпает. Медведь ложится в берлогу на всю зиму спать. Даже карась в пруду зарывается в ил на дне. Он накопил жир на зиму. Вот почему знают рыбаки, – осенние караси жаренные в сметане очень вкусные.

Зимой животные питаются своими припасами. Белка помнят все свои тайники, в которых прятала орехи. И птицы улетели на юг, а те кто остался находят ягоды и орехи и шишки на кедрах, ёлках и соснах. Жизнь продолжается и зимой, но день зимой короткий, быстро темнеет. Зимой дуют ветры, сотворяя из снега метели. Холодно всем и это время трудное для всей природы. Конец года, как бы, представляет конец жизни. И действительно, умирают насекомые, отложив личинки. Умирают растения, произведя семена, которые лежат на земле под снегами. Природа замирает, не умирая насовсем. Но, как видно на лягушках, которые вмерзают в лед прудов и озер, природа на зиму впадает в анабиоз.

Холод замораживает пруды и озера иногда до самого дна, пытаясь убить все живое. И потому Мороз – тоже злой бог, который может раздобриться и послать много снега, укрыть землю от холода. А может послать метели и выдуть снег. И Зима злая богиня. Это отражено во многих сказках северных народов: о Снежной королеве, живущей в ледяном дворце, или сказка о Снегурочке….

И только после весеннего равноденствия проснется природа. Но Весна наступает раньше, когда Земля приблизится на орбите своей к Солнцу и наклонит свою ось, постепенно. Постепенно и приходит Весна – дочь Солнца-Ярила. Снег начинает таять. И вода, не может просачиваться в замершую землю, а скапливается в ямах и оврагах. Появляются ручьи, реки выходят из берегов. Только когда снег весь растает и земля нагреется и напитается влагой – семена растений дадут всходы. На деревьях от тепла набухают почки и они одеваются листвой. И вновь из личинок и куколок вылезут насекомые – бабочки и стрекозы. Расцветут красивые яркие цветы. Жизнь возродится как и в прошлом году.

И конечно, естественно, древние народы жили с природой и правильно решили встречать Новый год весной. Жизнь весной начинается. А мы как живем? Мы живем против природы?! Зимой встречаем новый год, и ночь мы делим пополам! И был день и была ночь – день один (в смысле сутки) – говорит писание древних. А они во многом правы.

Конец.

Пороки и привычки

Пороки наши и привычки связаны между собой и неистребимы. Всю жизнь борется человек с пороками своими. Стремясь избежать одних пороков, глупцы впадают в другие.

Смотри вокруг, как правильно поступают умнейшие люди: видя чужие пороки, умный избавляется от своих.

Порок опасен в сути своей, знали еще древние, до нашей эры говорил Гораций и вторил ему Публий: когда порок доходен – правда убыльна. А пороки имеют доход в большинстве своем: как то – продажа спиртного, продажа тел для утехи, считающаяся древнейшей профессией.

И нет у человечества альтернативы, кроме борьбы с пороками своими, они как вирусы – заразны, «стерпев пороки друга, наживешь их себе» – по замечанию тех же древних.

А потому, чтобы не умереть, мы боремся с пороками всю жизнь.

Страх смерти, гибели всего живого, для нас бывает хуже самой смерти, которая каждый день забирает от нас близких. Мы всё боимся мировой войны, из-за оружия способного всю Землю уничтожить и не раз, которое накоплено и ждет в ангарах часа своего. А вся борьба с пороками вдруг вырастает в мировое зло, и здесь опасность: остерегаться нужно чьи-либо пороки приписывать всему миру, чтобы затем не уничтожить мир вместе с уничтожением пороков.

Что есть порок? Это неустройство, непорядок, сбой. И всякое излишество уже к пороку может быть отнесено. Как то излишество в питании – ведущее к плачевному толстению, как питье вина невоздержанное и прочее.

И уже нет места лекарствам там, где то, что считалось пороком, становится обычаем: а мы в обычаи возводим и питье, и объедание, это как пример, и многие другие наши пороки ставим в ранг необходимых. А как же (?) – праздновать нам нужно, и праздник этот каждый день творим.

От этих мелких неисправимых ошибок (возведение пороков в ранг обычаев) легко перейти к крупным порокам. И тому имеются примеры: как потеря семьи и семейных отношений, – во многих странах уже в закон поставлено, отсутствие детей, как норма.

Борьбу с пороками давно уже надо переиначить. Пороки праздности следует преодолевать трудом.

Почему человек не признается в своих пороках? Потому что он всё ещё погружен в них. Это все равно, что требовать от того, кто ещё спит, рассказать, что он видит там во сне своем, (он не может ответить, он внутри своего сна).

Чужие пороки всегда у нас на глазах, на виду, а свои – у нас за спиной (мы не видим их), пока не подскажут друзья. И помощь очень была нам нужна. Но редко мы слышим друзей и обращаем внимание на их слова.

Есть люди порокам враги и живущие по другому. Враг порока, раз и навсегда избравший прямой путь и так уклонившийся от нравов толпы, вызывает всеобщую ненависть, ибо ни один человек не одобрит того, кто на него не похож. Синдром толпы – будь как все, ведет нас, всех людей тихонько в пропасть. Сумеем ли мы отвернуть со скользкого пути, и не упасть и не погибнуть? – может быть. Есть проповедь о добродетели, и она еще слышна среди людей, но есть пороки очень злые, что ни одна добродетель не искупает тех пороков, сколь ни проповедуй.

2 часть.

Умеренность – союзник природы и страж здоровья. Поэтому, когда вы пьете, едите, когда увлекаетесь и даже когда любите – соблюдайте умеренность. В природе без видимой регулировки со стороны мы можем наблюдать умеренность во всем: от мира квантов, электронов – воспроизводства среди зверей потомства. У всякого атома есть валентность – способность принимать электроны лишние, и что сверх валентности к атому не пристает – отскакивает. А среди животных: в год урожайный шишек у белок и потомства много больше рождается, а год без пищи белки, вдруг, говеют, и производят одного бельчоночка всего, как будто зная, что не прокормится. Но заранее происходит зачатие и еще природа не дала урожая, чтобы оценить, каким будет год. Каким образом и кто регулирует, ставит норму среди животных к размножению: так у всех, – и у муравьев и термитов, и больших животных – у слонов медведей и китов. Есть сила к регулированию мира зверей. А человек обрел свободу, в самовыражении и в том вина его пороков.

У кого много пороков, у того много повелителей (за каждым пороком стоит свой начальник).

Никто не познает точно (что такое) добродетель, если не имеет понятия о пороке, в особенности, когда некоторые пороки до такой степени близки к добродетелям, что легко обманывают своим подобием. Даже Любовь подменяют, это великое понятие (любовь) – заменяют любовью к телу, к его формам, к его запахам, прочему-то забыв о содержании внутреннем, что в этом теле заключено. Так богатые покупают себе жен, меняют их, если те надоели тупостью своей и бессодержательным внутренним миром, в котором только шмотки и косметика и культ своего тела.

 
Модные пороки в нашем мире сходят за добродетели.
И все молчат и терпят, считая правду грубостью,
Которую нельзя сказать – обидеть.
Но все забыли выраженье древних мудрецов:
Правдивость не порок! – сказал великий трагик,
И обличал пороки мира, об этом нам оставив память.
И нам должно быть всё небезразлично,
С пороками нужда – вести борьбу!
 

Сильный удар наносится порокам, когда они выставляются на всеобщее посмеяние (смех имеет силу). Порицание (ругань пороков) легко переносится, но насмешку далеко не так – никто не хочет быть смешным, посмешищем, чтоб в него тыкали пальцами люди на улицах и смеялись.

3 часть.

Иногда человек ошибается даже в добродетелях. Ели он пытается довести свои добродетели до больших, крайних пределов – его обступают пороки. Помогая больному, сначала одному, а потом открыв свой фонд, свой счет в банке – тут же получается наживаться на добром, с виду, деле.

Ничто не ободряет так порока, как излишняя самонадеянность. Это пример другим, бойтесь мнить о себе больше, чем ты есть на самом деле. Когда пороки покидают нас (в силу изменения обстоятельств жизненных), мы гордо уверяем себя, что это мы покинули их.

Всецело предаваться одному пороку нам обычно мешает то, что их у нас много. Не бывает порок один, он ведет с собой за руку и другие. Увлекающийся пьянством – курит, а потом и дерется….

Ни один порок не настолько прост, чтобы не принимать вид добродетели с внешней стороны: радость праздника думаем мы скрасить вином, а потом, вдруг, оказывается, что мы натворили….

 
Ведь раб не тот, кто стонет под кнутом,
Не тот отшельник, кто по воле Неба
Живет в уединении глухом,
И нищ не тот, кто просит корку хлеба.
 
 
Но тот и раб, и нищ, и одинок,
Кто в жизни выбрал спутником порок.
 
 
Ведь тот, кто больше не полезен,
Забыт – и сердцу не любезен.
 
 
В любви всегда согласие и «лад»,
Но букву зачеркнуть – и выйдет «ад»!
 

Видеть недостатки, невзирая на лица (чины и звания). От честных глаз да не укроется порча, даже прикрытая золотой парчой. Пусть на несущем пороки одет золотой венец, но и злату не скрыть зла. Раболепие (всегда) пребудет низостью, хотя бы предмет его был высок. Пороки можно внешне скрасить, но они не красят никого. Толкуют, что такой-де герой допустил то-то и то-то, и якобы ему простительно это, но не соображают, что в этом-то он и не был героем, перечеркнув всё свое прежнее геройство.

Грешны мы все желая оставить память. Искусство долго жить (и в памяти людей) – это жить достойно.

Есть две вещи, которые быстро приканчивают человека: это глупость и распутная жизнь.

Одни люди теряют жизнь, потому что хранить её не умели, другие, – потому что не хотели, сознательно. Как добродетель – сама себе награда, так и порок – сам себе кара и наказание. Кто торопится жить в пороке, погибает быстро и в обоих смыслах: как человек оставшись одиноким, так и обзаведшись порочными друзьями, гибнет физически.

4 часть.

Если люди терпят разговоры о своих пороках – это лучший признак того, что они готовы исправляться. И в этом преуспел человек и использует с древних времен в исповедях, а в последнее время в разговорах с психотерапевтами.

Людей порочных, дерзких, наглых могут и стремятся исправить все власти, но – людей рассуждающих, только сам рассудок может научить лучшему. Постороннее вмешательство только вредит.

Ошибочное милосердие – есть не только слабость людская, но граничит с несправедливостью и весьма пагубно для общества, потому что поощряет порок. К рассуждающим плохо о правящих часто объявляли ненормальными и лечили.

Порок раздражает людей только время от времени, а внешние его черты раздражают их с утра до вечера. Мы подмечаем в людях много пороков, но признаем за ними мало добродетелей, а за собою не видим пороков совсем.

Порочным мы видим движение к светлому будущему и сами нуждаемся в лечении, коль скоро остаемся на прошлых ретроградных позициях. Пытать лечить от пороков таких людей, не искоренив в них предрассудков – бесполезно.

Подпасть пороку по неведению – это одно, но знать его и, тем не менее, в нем погрязнуть – совсем другое.

Так родители меньше всего прощают детям своим те пороки, которые сами же им привили: стремление к изменениям, стремление к развитию.

Кто могуч? Тот, кто может побеждать свои дурные привычки.

Порок иногда – выставляется как лучшее украшение добродетели (таланта), потому что он виднее. Тот великий, к примеру, был пьяница, тот – был мот и распутник.

О. Бальзак раз высказал мысль: «В пожилом возрасте любовь превращается в порок» – и он может быть прав, ибо сам любил в жизни недостаточно, а возможно вообще не любил.

Ничто так не связывает нас, как наши пороки: пьяницы – лучшие друзья, игроки, скрывая совместно страсть свою – тоже.

И в животных мы видим те же пороки. Животные – это прообразы всех наших добродетелей и пороков, чему свидетельствуют басни, начиная с Эзопа, они «как блуждающие перед взором призраки наших душевных переживаний», – как сказал кто-то из мудрых.

Из борьбы с пороками и вместе с ними возникла Нравственность с её законами.

Когда порок грандиозен – он меньше возмущает людей. Таков порок убийства, как война. Как она ни ужасна, война – всё же она обнаруживает духовное величие человека, бросающего вызов своему сильнейшему наследственному врагу – смерти.

Даже в пороке есть свое разделение труда. Одни предаются размышлениям лишь только, другие же люди действуют.

У всякой эпохи свои задачи, и их решение обеспечивает прогресс человечества.

Именитых и богатых встречают улыбкой на широкой лестнице этого мира. А честолюбивым беднякам приходится взбираться по отвесной стене, или проталкиваться по черной лестнице, или даже, черт возьми, проползать через любые лазейки, невзирая на то, насколько эти лазейки узки и грязны, лишь бы они вели к верху.

Это борьба с пороками равносильна войне настоящей: они в одинаковой мере облагают данью и мужчин и женщин, но только с одних взимается кровь, а с других – слезы.

Нельзя относиться к порокам людским равнодушно, глядя сквозь пальцы, с мелочей начинается всякое дело, по кирпичику строится дом. Всё гораздо серьезнее, чем нам представляется.

Из всех пороков, унижающих личность человека, – себялюбие, самый гнусный и презренный порок. Чрезмерное возвышение себя любимого над миром, над природой, ведет к фатальному разрушению этого мира.

Еще один из значительных пороков – поверхностность. Не видя сути и не желая знать последствий, мы судим о вещах больших, значительных и так же о вещах малых.

Все это – Эгоизм такой отвратительный порок, который никто не простит в другом человеке и никто не признает в себе самом.

А всякий порок – это лишняя трата жизненных сил; через «рай» порока – ты достигнешь «ада» добродетели.

Привычка

Редко ошибешься, если исключительные поступки будешь объяснять тщеславием, посредственные поступки привычкой и мелкие поступки – страхом человека.

Обычай – та же привычка, осуждает нас творить многие глупости; самая большая из них – сделаться его рабом. По обычаю мы здороваемся, протягивая руку, по обычаю киваем головой в знак согласия. И как мы бываем потрясены, когда наш обычай означает прямо противоположное: например, в Болгарии – кивок головой означает отрицание, а потрясание из стороны в сторону, согласие. И руку подать – может означать знак неуважения, в племенах Амазонских жителей!

Привычка бывает полезна. Да. Любая деятельность и привычка приобретенная через нее, делать дело – большое приобретение. Кто не сидел сложа руки и тогда, когда нечего было делать, – тот сумеет действовать, когда настанет для этого время.

 
Привычка свыше нам дана:
Замена счастию она,
Обычай деспот меж людей!
 

Однако, хорошее и даже самое лучшее быстро «приедается», если оно становится повседневным.

Приверженность любой системе воззрений – не что иное, как результат привычки; уму так же трудно отказаться от привычного образа мышления и усвоить новые представления, как телу – действовать и жить, не пользуясь свойственными ему способностями и органами.

Если человек с ранних лет усвоил привычку к труду, труд ему будет приятен.

Привычка нужна всюду – даже в любви. Если говорить о настоящей любви – долгосрочной, а не о случайной влюбленности.

Люди никогда не испытывают угрызений совести от поступков, ставших у них обычаем, привычкой. Предположение, что будущее похоже на прошлое, – не основано на каких либо аргументах, но проистекает исключительно из нашей привычки так думать, которое принуждает нас ожидать в будущем той же последовательности событий и объектов, к которой мы привыкли. Пример тому обслуживание в поликлиниках и в других учреждениях, где ввели компьютеры, – уже не надо писать бумажные формы и это напрягает стариков.

Привычка прочнее, когда берет начало в юных годах; это мы называем воспитанием, которое не что иное, как прививание привычки. Всем известно: привычка – вторая натура, которая воспитана с детства.

Новые времена – и новые привычки и этого не избежать.

То, что раньше было пороком иногда становится привычкой нового времени. Хорошо ли, плохо ли рассудит время.

Конец.