Текст книги "Дом шепотов"

Она решила держаться этой теории, чтобы не поддаться панике, но злобный голосок шептал ей на ухо: «Это Рекс, он в тебе, он захватывает тебя. Ты действительно преобразишься. Это вопрос нескольких дней. Он будет обладать твоим телом, твоим мозгом. Ты пропала. Через неделю тебя уже не будет».

Гвеннола Маэль долго обсуждала ее подвиг, вспоминая, как видела Рекса Фейниса сражающимся на съемочной площадке. Она говорила, что узнала его стиль. С тех пор атмосфера в доме заметно разрядилась. На Сару перестали смотреть с подозрением. Все эти люди теперь не сомневались, что в ней живет душа великого человека.

– Черенок принялся, – повторял Адриан Уэст, потирая руки. – Черенок прекрасно принялся.

Сара была слишком взволнована всем тем, что с ней произошло, и даже не думала возмущаться, когда ей подавали все менее и менее прожаренное мясо, на самом деле практически сырое.

– Я знаю, что Рекс любил вкус крови, – с обаятельной улыбкой комментировал Адриан. – Если хотите, мы можем достать вам свежей крови вместо вина. Возможно, это подойдет вам больше? Это, знаете ли, совсем не сложно.

Сара не решилась отказаться. В тот же день за ужином она выпила свой первый стакан крови.

Странным образом это ей даже понравилось.

20

Сны начались тотчас же после этого. Вызывающие беспокойство сны. Каждый раз одна и та же история: утром – непонятно где – Сара просыпалась и шла в ванную комнату. Там, снимая пижаму, она понимала, что ее тело изменилось. Между грудями выросла шерсть, идиотский маленький член болтался между ног, щеки стали колючими. Во всем остальном она все еще была женщиной, отчего эта мешанина становилась совершенно нелепой. С этого момента все шло совсем уж наперекосяк. Для начала ей было очень трудно побриться. Неловко орудуя ручной бритвой, она порезалась в десяти местах. Когда она одевалась, ей невыносимо мешали пенис и яички. Казалось, что в трусы засунули какие-то непотребные штуки (бильярдные шары?), которые в любой момент могли выпасть, если она забудется и пойдет слишком быстро. Садясь, она содрогалась при мысли о том, что раздавит их, ведь при прикосновении они казались невероятно хрупкими. Как же мужики ухитряются на них не садиться?

«Придется все же тебе к этому привыкнуть, красавица моя, – шептал ей голос Рекса Фейниса. – Потому что скоро ты перестанешь быть женщиной».

В этот момент она просыпалась в холодном поту, дрожащей рукой проводя по животу. Это могло бы показаться нелегким сном, но у Сары оставалось от него ощущение липкого страха, которое не отпускало ее весь день.

Понемногу она начала бояться засыпать, потому что в конце концов пришла к выводу, что превращение происходит во время сна и сновидения – симптомы этого. Если она не будет начеку, если слишком долго не станет обращать на это внимание, кошмары превратятся в реальность, и однажды утром, открыв глаза, она увидит в зеркале Рекса Фейниса. А этого она боялась больше всего на свете.

В другие моменты ей случалось терять осязание. Ее кожа цепенела. Ей казалось, что если она положит руку на огонь, то не испытает никакой боли.

«Словно при анестезии… » – подумала она, не догадываясь о причинах этой странности.

– Вы выглядите усталой, – заметил Адриан Уэст, внимательно всматриваясь в лицо Сары. – Я очень боюсь, как бы перевоплощение не истощило ваши силы. Думаю, ваша телесная оболочка и дух Рекса Фейниса вступили в непримиримую схватку. Бессознательно вы не хотите покидать тело, к которому привыкли с детства. Это понятно, но очень опасно. Ваши силы истощаются, вполне возможно, что вы заболеете. Если я могу вам что-то советовать, сдайтесь, покорно сложите оружие. Смиритесь с мыслью, что Рекс сильнее вас. Откажитесь от борьбы.

И действительно, Сара чувствовала себя все слабее и слабее. Ее охватывала дремота, как только она садилась в кресло с книжкой в руках. Энергия покинула ее. Иногда ей казалось, что вампир выпил у нее кровь, и она трогала вену на шее в поисках следов укусов.

Однажды ночью, в очередной раз пытаясь не заснуть, она бродила по замку с мыслью найти пульт управления сигнализацией и решеткой парка. Если ей удастся разомкнуть цепь, она сможет улизнуть, прихватив один из «ягуаров», припаркованных на лужайке. По крайней мере она на это надеялась…

Слабость подтачивала ее. Если и дальше тянуть с принятием решения, то скоро она уже не сможет выйти из своей спальни. Сара не понимала, что с ней происходит. То ли в нее действительно вселился дух, то ли это были наркотики, которые ей незаметно подмешивали.

Она не знала, где они прячут пульт управления сигнализацией, поэтому ей пришлось тщательно, одну задругой, осмотреть все комнаты подряд. Особенно внимательно она обследовала кабинет Адриана Уэста, но безрезультатно. Однако в глубине шкафа она обнаружила сгоревший «Филко», который, казалось, следил за ней, как омерзительный идол, спасшийся от пожара. И хотя магнитофон не работал, пленка совершенно не пострадала от короткого замыкания. Не слишком понимая, что делает, Сара перемотала ее вручную и прихватила с собой. Она только что осознала, что никто не дал себе труда ее прослушать. Считая, что «переход» совершился, Уэст больше не интересовался записью.

Может, он ошибался?

Сара закрыла шкаф и спустилась в музыкальную гостиную. Там она когда-то видела магнитофон последней модели, стоявший рядом с пианино. Им-то она и решила воспользоваться.

Она уединилась, соблюдая множество предосторожностей, закрыв за собой тяжелые двери, обитые кожей, затем включила магнитофон. Поскольку микрофон, видимо, находился достаточно далеко, запись оказалась не очень хорошего качества, но Сара все равно содрогнулась, внезапно услышав голос Рекса Фейниса.

«Именно такой, как я слышала во сне», – с ужасом поняла она.

Примерно полминуты ей казалось, что двое мужчин говорят между собой на каком-то иностранном языке, потом Сара сделала над собой усилие, собралась и сосредоточилась на потусторонних голосах, исходивших из громкоговорителя. Рекс и его режиссер Владек – вечные пленники той ночи 8 июня 1938 года, ночи землетрясения, – спорили гнусавыми голосами.

– Я хочу сделать большой фильм на пятнадцать бобин, – заявил Владек на английском с польским акцентом. – Меня достали эти магнаты, которые хотят навязать нам стандарты в одну или две бобины, под тем предлогом, что зрители не высидят в темноте более получаса. На самом деле для продюсеров кино так и осталось ярмарочным аттракционом! Они его презирают!

Акцент режиссера и плохое качество записи делали его слова практически неразборчивыми. Сара услышала в глубине комнаты смех Рекса. Гнев режиссера его явно забавлял.

– «Нетерпимость» провалилась, – простонал Владек. – А тем не менее это был шедевр. Кино не должно увязнуть в глупых коротких комедиях…

Разговор продолжался в подобном тоне еще минут десять, затем мужчины перешли к предмету встречи – сценарию приключенческого фильма, который должен был поправить дела Рекса.

– Это будут изнурительнейшие съемки, – начал Владек. – Придется сниматься в Мексике. Ты уверен, что будешь в форме? У тебя такой усталый вид.. . Ты никогда не был таким бледным. Ты поседел, придется тщательнее красить волосы. Ты махнул на себя рукой, только посмотри, опустился дальше некуда, на себя уже не похож!

– Не беспокойся, – ушел от темы Рекс, позвякивая льдом в стакане. – Я поправлюсь, у меня есть свои средства.

– Черт! – вздохнул режиссер. – Ты хоть в зеркало смотрелся? Ты практически просвечиваешь. Твоя кожа стала прозрачной. Если журналисты увидят тебя в таком состоянии, мы пропали.

– Говорю же тебе, я буду в великолепной форме в первый день съемок, – угрожающе прошипел актер. – Я пройду курс. Небольшой курс лечения приведет меня в порядок.

«Лечение кровью», – подумала Сара.

Последовал бесконечный и малоинтересный спор о достоинствах выбранного сценария. Рекс говорил много, тоном, не допускающим возражений, требовал эпизодов с драками, не заботясь о том, насколько логично эти приключения вписываются в канву фильма. Можно было подумать, что он, глядя в меню, делает заказ.

– Ты действительно сможешь сыграть это все сам? – забеспокоился Владек. – Мы можем найти тебе дублера.

– Никаких дублеров! – прогремел Рекс Фейнис. – Я не желаю никаких имитаций.

Совершенно очевидно, что слово «дублер» вывело его из себя.

Он собирался продолжать, когда раздался глухой шум. Сара услышала, как зазвенели подвески люстры.

– Эй! – заорал Владек. – Что это такое?!

– Это… это землетрясение! – закричал Рекс. – Надо выбираться отсюда… Боже мой, я…

Раздавшийся затем грохот перекрыл голоса обоих мужчин. Послышался ряд глухих ударов, и запись прервалась.

Сара вся взмокла. Она только что услышала последний разговор и предсмертные крики Рекса Фейниса и Владека Варшавского так, как они были записаны на магнитофонной пленке летней ночью 1938 года.

Дрожащей рукой она остановила магнитофон, перемотала пленку и, повинуясь внезапному порыву, решила все стереть.

Как только лента стала чистой, она поспешила засунуть ее обратно в сгоревший «Филко» и вернулась к себе в комнату.

На следующее утро она проснулась такой слабой, что даже не могла подняться.

Уэст, Гвеннола и Харлок пришли ее навестить. Чтобы не разговаривать с ними, Сара притворилась, будто она без сознания.

– Она ослабла, – поставил диагноз мажордом, считая ее пульс. – Я видел такое во время войны в Корее. Что-то вроде сепсиса.

– Она скоро умрет, – прошипела Джейн Харлок. – Я это чувствую. Ей не хватает сил. Ее телесная оболочка сгорает, она слишком слаба, чтобы противиться присутствию Рекса.

Адриан Уэст выругался сквозь зубы и ударил ладонями по подлокотникам кресла.

– Как же нам не везет! – воскликнул он. – А мы были так близки к цели! И тем не менее я верил, что это сработает. Я снова обрел надежду после того, как она продемонстрировала нам свои способности к фехтованию. Ах, вот черт! Неудача…

– Я советую сделать ей укол пенициллина, – наугад предложил Уиспер.

Адриан задумался, затем выдал:

– Нет, это может убить Рекса. Он развивается в ней как вирус, как инфекция. Антибиотик может прикончить его. Я не могу пойти на такой риск. Я предпочитаю оставить ее умирать.

– С ней все кончено, – настаивала адвокат. – Придется снова прибегнуть к услугам Антонии. Найти ее, предложить ей сделку. Это должно сработать. Как только Сара умрет, Антония может получить наследство. Конечно, это будет нарушением последней воли ее отца, потому что она не убьет сестру собственными руками…

– Да наплевать! – завопил Адриан, теряя хладнокровие. – Великий Рекс Фейнис не будет придираться к мелочам. Когда мы вернем его к мертвым, у него будет немало других забот, вам не кажется?

– Конечно, – пролепетала Джейн Харлок.

Уэст повернулся к мажордому.

– Уиспер, с этой минуты ни на шаг не отходите от Сары, – приказал он. – Вы устроитесь в изголовье ее кровати с магнитофоном и хорошим микрофоном. Когда увидите, что она собирается испустить дух, включайте аппарат. Рекс выйдет из ее тела именно в этот момент. Как во время землетрясения, он будет искать убежища на магнитофонной ленте. Это позволит нам потом освободить его… Вы поняли?

– Прекрасно понял.

– Глаз с нее не спускайте… и включайте магнитофон, как только ей станет совсем плохо. Реке не задержится надолго в агонизирующем теле. Он тут же выберется оттуда. Возможно, именно в этот момент произойдет электрический разряд, не надо этого бояться.

– Я был на войне. Чтобы меня испугать, нужно что-то посерьезнее короткого замыкания.

– Все так, все так… Извините меня, я очень нервничаю. – Уэст сделал над собой усилие, чтобы успокоиться, и закончил: – Когда она умрет, отнесите магнитофон в мой кабинет и избавьтесь от тела. Похороните ее в холмах, койоты быстро сделают остальное. – И они удалились, бормоча ругательства.

Оставшись одна, Сара открыла глаза. Хотя она прекрасно все сознавала, тем не менее не могла пошевелить ни рукой, ни ногой, словно кто-то под покровом ночи перебил ей позвоночник.

Однако она недолго оставалась в одиночестве. Появился Уиспер и поставил, как и велел его хозяин, на прикроватный столик магнитофон. Затем мажордом уселся в кресло-качалку, вынул из кармана газету и погрузился в чтение.

Сара не знала, как себя вести. Стоит ли играть роль умирающей?

Довольно скоро она поняла, что Уиспер просто не обращает на нее внимания. Из этого Сара заключила, что он не слишком-то разделяет убеждения своего хозяина, это ее удивило.

День показался Саре бесконечным. Несколько раз она пыталась подняться, чтобы справить естественные потребности, но каждый раз, к ее стыду, Уисперу приходилось нести ее до ванной комнаты и поддерживать, пока она облегчалась. Когда она встретилась с ним взглядом в зеркале над раковиной, то увидела, что слуга смеется над ней.

После обеда Адриан заглянул узнать, как идут дела.

– Она все еще?.. – прошептал он из-за приоткрытой двери.

– Увы, да, – высокомерно ответил Уиспер. – Цепляется за жизнь, гадина, если позволите мне такое выражение. Не беспокойтесь, мистер Уэст, я слежу за ней. Все готово для записи.

– Ну-ну, – произнес Уэст, уходя. – Ах, как же все это досадно!

Наступили сумерки. Сара умирала от голода. Уиспер подкрепился бутербродом с индейкой и отличным вином, принесенным из буфетной. Саре он ничего не предложил.

Когда стемнело, он неожиданно засуетился. Подойдя к Сариной постели, достал из бездонных карманов разнообразные предметы, которые аккуратно разложил на прикроватном столике. Первым из них оказался кусок липкой ленты, которым он заклеил ей рот. Затем Уиспер взял шприц и небольшой флакончик с желтоватой жидкостью. Сара с ужасом поняла, что сейчас он ее отравит. Наверное, ему надоело быть при ней сиделкой? К тому же это убийство позволит ему отомстить за то унижение, которое она нанесла ему во время их дуэли.

Сара попробовала выпрямиться, но она все еще была парализована, ни руки, ни ноги ее не слушались.

– Тихо, тихо, красавица моя! – усмехнулся мажордом. – Теперь мы уже не такие гордые, а? Этот маленький укольчик закроет твои очаровательные глазки, а потом мы вместе отправимся прогуляться, разве нет?

Сара рыдала и стонала, но, увы, липкая лента заглушала ее крики. Она видела, как иголка втыкается в вену на сгибе локтя, однако не ощущала ни малейшей боли, настолько она оцепенела.

– Вот и отлично, вот и все, – тихо сказал Уиспер, натягивая одеяло ей на лицо, словно она уже умерла.

Сара осознала, что он заворачивает ее, как в саван. Когда она была полностью упакована, мажордом перекатил ее справа налево, чтобы обвязать веревкой, а затем оставил на постели, вышел в коридор и объявил:

– Все в порядке, мистер Уэст, она мертва, и я все записал. Как вы и предсказывали, голубоватая молния вылетела у нее изо рта и устремилась к магнитофону. Все на пленке.

– Отлично, отлично, – донесся издалека голос Адриана Уэста. – Будем надеяться, что это была всего лишь досадная отсрочка. Немедленно избавьтесь от тела, я не хочу рисковать.

Сара совершенно оцепенела, ее веки закрывались.

«Я умираю, – безразлично подумала она. – Завтра меня отроют койоты и тут же начнут пожирать».

21

– Она не просыпается, – донесся голос Антонии сквозь обморочный туман. – Может, ты ее отравил?

– Нет, – проворчал Уиспер. – Не впервой, я был санитаром в армии. Я помогал врачам на поле боя и знаю, что нужно делать. Я только ввел ей кое-что, это должно вывести ее из комы.

Сара открыла глаза. Подступила тошнота, и секунды три ей казалось, что сейчас ее вырвет, потом все отступило. Она увидела, что лежит на соломенном тюфяке в подвале со связанными руками и ногами. Вокруг нее валялись тряпки, словно ее собирались разрезать на множество кусков.

Антония наклонилась к ней и влепила пощечину.

– Ну что? – спросила она. – Возвращаешься к жизни?

Ее лицо было жестким, глаза холодными. В ней не осталось ничего от той рыжей девушки, слегка с приветом, с которой Сара дружила последние три года.

– Что вы со мной сделали? – пролепетала Сара.

– Уиспер вкалывал тебе действенное анестезирующее средство, – пояснила Антония, – каждый день чуть-чуть увеличивая дозу. Вот почему ты ничего не чувствовала. Ты даже не замечала, как он входил ночью к тебе в комнату, чтобы сделать укол. Через неделю тебя парализовало. Ну а что было дальше, ты знаешь. Нам нужно было вытащить тебя оттуда. Это подлец Адриан собирался меня надуть. Деньги Рекса принадлежат мне. Это меня Уэст позвал первой. Я не позволю себя обчистить!

– Уиспер с тобой заодно.

– Я смогла его убедить. Он получит свою долю сокровищ. Приличную долю. Только он мог похитить тебя, не вызвав ни у кого подозрений. Он знал, как среагирует Адриан, если ты заболеешь.

Подошел мажордом. Без униформы он оказался ничем не примечательным человечком. Его можно было принять за какого-нибудь водителя грузовика.

– Я работаю на этих психов уже десять лет, – ухмыльнулся он. – Я поступил на службу к Уэсту, вернувшись из Кореи, он уже тогда был с большим Приветом, бедняга! Меня все это не касается, это их делишки, я закрываю глаза, пока мне хорошо платят. Мне жаль, что с тобой так все получилось, красавица моя, но твоей сестре удалось найти убедительные аргументы. Я старею, а Уэст рано или поздно окажется за решеткой. Я не хочу быть там, когда это случится, не желаю, чтобы меня обвинили в соучастии. Мне нужны бабки, чтобы слинять в Мексику.

Сара попыталась выпрямиться, но мешали веревки.

– Если ты немного свихнулась за последние дни, – продолжал Мажордом, – так это потому, что я давал тебе много всяких лекарств без твоего ведома. Я знал, что ты пытаешься найти способ сбежать, надо было как-то привязать тебя. Ах да, по поводу дуэли… Я притворялся. Я позволил тебе победить. На самом деле ты не так уж хорошо фехтуешь, но мне нужно было доказать остальным, что ты знаешь свое дело.

Сара вздохнула – теперь она понимала, откуда взялись все эти странные сны и необычные ощущения. Она все воспринимала через деформирующую призму наркотиков.

– Я хотела вытащить тебя оттуда! – повторила Антония с перекошенным яростью лицом. – Ты в очередной раз заняла мое место! Я избранная, я наследница. Они сообщили мне это, когда нашли меня три года назад.

– Ты уже пыталась меня убить! – выдохнула Сара. – Ведь это ты подожгла мою квартиру?

– Да, – прорычала Антония. – В тот раз это было просто ради удовольствия, не ради денег. Уэст тогда еще не изложил мне свой безумный план. А сегодня я хочу получить свое наследство в качестве компенсации. У меня есть на это право. Я никогда не знала своей матери, меня запирали в пансионах и у бесконечно меняющихся нянь. Сегодня пришло время Рексу Фейнису заплатить по счету. Адриан сказал, что должна остаться только одна, и это буду я. А раз они думают, что ты мертва, то не смогут оспорить законность моих притязаний.

– Ты займешь мое место?

– Да, – прошептала Антония. – Они доверяют Уисперу, им даже в голову не придет, что преданный мажордом их надул. Теперь я объясню тебе, что вскоре произойдет. Завтра я пойду к Адриану Уэсту и потребую свое наследство. Ничего удивительного – ведь официально я буду единственной оставшейся в живых законной дочерью Рекса Фейниса. Ты останешься запертой здесь. Можешь кричать, никто тебя не услышит. Так как во мне осталось немного жалости, из аэропорта, в тот момент, когда я буду садиться в самолет, чтобы лететь в Швейцарию, я предупрежу Тизи. Я объясню ему, где ты находишься, и он придет тебя освободить. Дальше выкручивайся как хочешь. Ты видишь, что я снисходительна. На самом деле я должна была бы убить тебя и закопать в этом подвале! Слишком много зла ты мне причинила. Ты забрала у меня все: мать, Тизи. Я была всего лишь дублером, сосланным за кулисы.

– Прекрати! – разозлившись, заорала Сара. – Наша мать ненавидела нас, Тизи на нас наплевать, он сам мне сказал. Меня обманули так же, как и тебя. Ты вообразила, что мне достался лакомый кусок, но это не так. Меня тоже надули.

– Ты врешь! – пронзительно заверещала Антония. – Ты была любимицей, маленькой принцессой, тебя все баловали, а я…

– Ну-ка хватит! – внезапно загремел Уиспер. – Заткнитесь, ладно? Мы так не договаривались. Антония, ты что, сбрендила?

Он схватил ее за руку и грубо встряхнул.

– Я не собираюсь выслушивать ваши семейные склоки, – прошипел он. – Ты попросила меня доставить ее сюда, вместо того чтобы закопать в холмах, и я послушался. Хотя я и считаю, что мы из-за пустяков усложняем себе жизнь. А теперь хватит, вы не станете выяснять тут свои девчоночьи отношения, понятно? Запираем ее и сматываемся. Я должен вернуться в поместье.

Впервые Сара осознала, что Антония – сумасшедшая, как Рекс, как ее отец… Она рассуждала, как психопатка, не испытывая ни малейших чувств к людям, которые ее окружали. Она была холодной, пустой, бесконечно хныкала над собственными проблемами, убежденная в том, что весь мир против нее.

Как многие ненормальные, она к тому же оказалась отличной актрисой. Почти животная интуиция помогала ей угадывать тайные желания собеседников. Она талантливо приспосабливалась к ним, поочередно становясь близкой подругой, своей в доску девицей, мечтательницей, витающей в облаках.

«Кровь Рекса? – подумала Сара. – Кровь Рекса течет в ее венах. Кровь сумасшедшего убийцы».

В тот же момент она сообразила, что Антония, возможно, на самом деле единственная настоящая наследница Рекса Фейниса, потому что она так же безумна, как и он.

Когда Уиспер развязал ей ноги, Сара поднялась.

– Послушай хорошенько, – объявил мажордом. – Я привяжу тебя к этому кольцу, вбитому в стену. На расстоянии вытянутой руки будет вода, еда и ведро. Я оставлю тебе этот огромный электрический фонарь. Не используй его слишком часто – только для того, чтобы отпугнуть крыс, когда услышишь, что они приближаются. В этом подвале их видимо-невидимо. Так что не спи слишком долго. На столике ты найдешь еще несколько свечей и коробок спичек. Дверь бронированная, стены крепкие, так что бессмысленно звать на помощь. Приедет банда мотоциклистов, которые ошиваются поблизости. Если они найдут тебя здесь, ты легко можешь себе представить, чем это для тебя закончится. Так что тихонько жди, когда тебя придут освободить.

Сара обернулась к сестре.

– Ты же не оставишь меня здесь? – пролепетала она. – Меня же сожрут крысы!

– Я предупрежу Тизи, прежде чем сесть в самолет, я же тебе сказала, – ответила Антония. – Если тебе немного повезет, он приедет за тобой завтра вечером. В худшем случае ты проведешь в этой дыре сорок восемь часов, это не смертельно.

– Черт возьми! – заорала Сара. – Ты прекрасно знаешь, что Тизи в маразме… Он уже ничего не соображает. Если ты ему позвонишь, через две минуты он вполне может забыть все, что ты ему скажешь. Он повесит трубку, снова сядет смотреть свое дурацкое кино и никогда не придет мне на помощь.

Антония пожала плечами.

– Вполне возможно, риск есть, – сказала она, поворачиваясь спиной. – Но по крайней мере я дам тебе шанс.

– Тогда позвони ему, когда приземлишься в Швейцарии, чтобы проверить, что он не забыл.

– Нет, я позвоню ему только один раз – и точка. Если он не приедет, тем хуже для тебя.

Сара хотела броситься на сестру, но Уиспер оттащил ее. Он резко защелкнул наручники на кольце, торчащем из стены.

– Ну вот, – объявил он. – Ты можешь сесть на этот стул. Стол стоит достаточно близко, ты достанешь все, что тебе понадобится. Избегай неловких жестов, чтобы не опрокинуть его. Не пытайся вывернуться, только поранишь запястье, а это ни к чему хорошему не приведет, понимаешь?

Антония уже открыла бронированную дверь. Она вышла в коридор и сказала:

– Я оставлю ключи от двери и от наручников под камнем, у подножия лестницы, которая ведет в подвал, таким образом, Тизи легко тебя освободит – конечно, если он придет.

– Тебе это забавляет, правда? Маленькая месть, – выплюнула Сара.

– Да, немного, – призналась Антония. – Я так долго этого ждала! Я очень довольна своей выдумкой. В некотором смысле это русская рулетка. Тизи в маразме. Помнит ли он еще о твоем существовании? Забудет ли он о тебе, едва положив трубку? Мучительное ожидание, а?

Уиспер присоединился к ней в коридоре. Антония медленно закрыла за собой дверь. Когда осталась всего лишь маленькая щелочка, она прошептала:

– Вероятно также, что ему наплевать на все. Вдруг он увидит в этом возможность раз и навсегда избавиться от тебя, а? Что мы можем об этом знать?

Стальная дверь клацнула, затем раздался скрежет – ключ повернулся в замке.

Затаив дыхание, Сара слушала удаляющиеся шаги сестры и мажордома. Теперь она осталась в одиночестве, забытая в подвале неизвестного здания, в развалинах, каких было сотни в пригородах Лос-Анджелеса.

Одна? Нет, не совсем – где-то шебуршились крысы…