Текст книги "Репетиция брака"

Джейн знала, что с каждым новым откровением сестры лицо ее все больше бледнеет.

– Он бил тебя? – спросила она, вспомнив, как Джек ударил ее саму наотмашь в Челси, когда вышел из себя.

– Он попытался, – нахмурившись, сказала Джесси. – Но я швырнула в него свою сумку, и тогда произошло самое невероятное! Он остановился. Замок на моей сумочке открылся, и все ее содержимое вывалилось на пол! Джек извинился передо мной и помог мне все собрать. Потом спокойно пожелал мне провести хорошо время в Австралии и ушел. Больше я его не видела.

Джейн в изнеможении откинулась на кушетке назад.

– Почему ты никогда ни о чем подобном мне не рассказывала?

Джесси наклонила голову.

– Это звучит, может быть, несколько самоуверенно и глупо, но я действительно хотела одна справиться с Джеком. Я всегда бежала к тебе, когда попадала в беду, а на этот раз я захотела доказать самой себе, что смогу выкрутиться сама. Когда он уходил из моего офиса, он был спокоен, и я тогда еще подумала, что это конец. Ты сказала мне, что не понимаешь, как он проник в эту квартиру. Ведь никаких признаков взлома не было! – Джесси виновато взглянула па Джейн. – Я думаю, что он использовал мои ключи. Когда содержимое моей сумочки вывалилось на пол, Джек помогал мне все подобрать. Позднее, когда я села в машину, я не могла найти ключей. Я подумала, что они остались в моем рабочем столе. Но офис был уже закрыт, и я воспользовалась запасными ключами от автомашины. Ты была дома, и ключи от квартиры мне были не нужны. На следующий день я опять искала их, но не нашла. А потом я уехала и забыла про них!

– Чарльз был прав, – пробормотала со вздохом Джейн. – Прежде чем мы уехали в Челси, он спрашивал меня, был ли у Джека ключ. Я возмутилась и ответила, что ты никогда бы не дала ему ключи. Я и не могла представить себе, что он может украсть их у тебя.

– Джейн, я так виновата перед тобой! Мне следовало рассказать тебе все, что случилось, но я думала, он навсегда ушел из моей жизни! И я никогда не допускала мысли, что он пойдет на то, чтобы попытаться похитить Томми! – Джесси склонила голову. – Теперь я все понимаю.

– Разумеется, ты не могла знать обо всем этом, – сказала Джейн, прижимая к себе сестру. – Томми в безопасности! И это самое главное. Все в конечном счете хорошо кончилось. Все хорошо.

За исключением не проходящей боли в ее сердце!

Три недели спустя Чарльз сидел у себя в «Агентстве расследований Олдена» за письменным столом, на котором царил беспорядок. Он смотрел, нахмурив брови, на наспех о составленный стенографический список расходов по одному из дел, которое он вел еще до отъезда в Челси.

После возвращения в Харбор все его мысли были настолько заняты Джейн, что он почти не мог сосредоточиться на своих кратких записях, отчетах и делах.

Черт возьми! Это было еще до отъезда в Челси! До занятий любовью с Джейн. Хотел он этого или нет, он не мог выбросить из головы ее и дни, проведенные с ней! Дело зашло так далеко, что она стала отправным моментом во всех его мыслях и разговорах. Например, как это случилось на прошлой неделе!

Одному своему потенциальному клиенту он говорил: «До дела Мартин, я большей частью занимался вопросами безопасности и расследованием должностных преступлений». А сегодня утром, когда зашел выпить чашечку кофе, он сказал, что после дела Мартин решил взять несколько дней отдыха.

Ему нужно немного отдохнуть, думал он сейчас, потирая затылок и объясняя свое напряженное состояние недостатком сна. По крайней мере, в этом заключается основная причина, убеждал он сам себя. Его ночи были ужасными. Спал он урывками, неожиданно просыпался и слишком часто искал рукой около себя Джейн. Черт возьми, вместе они проспали всего одну ночь, думал он с сожалением, а его подсознание цеплялось за это воспоминание, как будто они провели вместе тысячу ночей.

Чарльз все еще упрекал себя за тот прощальный поцелуй в ее квартире. Он виноват: вместо того чтобы уйти, – подошел к ней.

А потом это сообщение по телефону, записанное автоответчиком! «Чарльз, это Джейн Мартин. Я хочу кое о чем поговорить с тобой. Не мог бы ты перезвонить мне?»

Он много раз прослушивал запись. Сначала его покоробило, что она сочла необходимым представиться ему своим полным именем. Затем он стал раздумывать, не хотела ли она сказать этим что-нибудь. Неужели она думает, что он забыл ее так же, как забывал другие имена после завершения дела? Затем он попытался представить себе, о чем она хочет поговорить. Ничего конкретного он предположить не смог. Разве они не разрешили все свои вопросы тогда, когда он согласился взять обратно кольцо, а она оставила у себя свитер? К черту эту популярную психологию! Он раздражался, понимая, что анализирует сообщение, оставленное по телефону, как будто это было зашифрованное послание.

Десятки раз он брал в руки трубку, чтобы выдать ей ответный звонок, а потом менял свое решение. Он уже подумывал о том, чтобы зайти к ней в цветочный магазин как бы случайно. А может быть, он зайдет к ней на квартиру?..

И сейчас, после того как прошло уже две недели, он еще не решил, как поступить с ответным звонком. Она больше ему не звонила, и это тревожило его.

Ругаясь про себя сквозь стиснутые зубы, он швырнул стопку скрепленных скрепками бумаг в угол комнаты. Почему он так упорно старается забыть ее?

Откинувшись в кресле, он положил ноги в ботинках на стол, пытаясь проанализировать все, взглянуть правде в лицо. Он был перепуган. Точно так же с ним было тогда, когда он шел в полицейский участок получать задание по охране ее и Томми. Тогда он боялся, что это ему не удастся так же, как не удалось спасти Анну.

Однако Джейн и Томми сейчас в безопасности. Чарльз знал, что он полностью никогда не снимет с себя вины за случившееся с Анной и его неродившимся ребенком. Но Джейн помогла ему все расставить по своим местам. За те дни, когда он находился с ней, он прошел важный участок своего жизненного пути. Однако сегодня он чувствовал себя гораздо хуже, чем когда-либо раньше, чем мог себе представить до «дела Мартин».

Он бросил недовольный взгляд на кольцо с бриллиантом, которое возвратила Джейн. Он давно уже швырнул его на поднос, где лежали ножницы для разрезания бумаг, как бы для того, чтобы доказать самому себе, что это кольцо для него никакой цены не имеет, но оно было настоящее, и он с удовольствием заложил бы эту чертову вещицу.

Черт возьми, он ведь не любил ее! Абсолютно не любил. То, что он чувствовал по отношению к ней, было нечто другое! Похоже на физическое удовольствие. Разве он не говорил ей, что такого секса, как с ней, у него не было двадцать лет! Или о своем восхищении ее обращением с Томми. Он говорил ей, что она лучшая мать, чем Джесси! Воспоминания о сотнях моментов их проживания в Челси пронеслись в его голове, начиная от страха, который она испытала на пляже, до решения уйти, когда они закончили занятия любовью.

Она доверила ему свою жизнь, она поверила ему. Он знал, она была очень осторожной в отношении мужчин, но заставила себя отбросить эту осторожность и разрешила себе действовать.

Он видел это в исполнении ею роли Джейн Олден, но что более важно, он видел это, когда она была чистой Джейн Мартин.

Он посмотрел на кресло, стоящее на противоположной стороне стола. Джейн сидела там, когда он сообщал ей информацию о Роберте, и она сидела там за день до похорон Анны…

Чарльз неожиданно выпрямился и встал с кресла.

Только сейчас он сообразил: Джейн сидела в том же самом кресле за день до похорон Анны! Он еще раз повторил это, чувствуя, как бледнеет его лицо. Как же, черт возьми, он мог забыть, что это была она! Конечно, от тех печальных дней остались провалы в его памяти, но почему он забыл об этом? Почему женщина-цветочница, доставившая жасмин и тюльпаны, выпала из его памяти? Он должен был вспомнить об этом раньше. Розы в коттедже! Разговор с Коуэнами о том, что она торгует цветами! Боже, он даже рассказывал ей, как Анна умерла… про ребенка! Джейн пришла ему на помощь в то время, когда все продавцы цветов, которым он звонил, отвечали, что невозможно достать цветы, сезон которых уже прошел.

Но она достала их!

И он забыл об этом! Бессознательно или умышленно?

Почему она ничего не сказала ему? Как у него было много возможностей вспомнить, так и у нее было более чем достаточно времени, чтобы напомнить ему. Мотив, заставивший ее молчать, угнетал его до тех пор, пока он не понял, что это дает ему хороший предлог, чтобы позвонить ей.

Он взял трубку, потом передумал и опустил ее обратно на рычаг. Встретиться с ней надо лично, Олден! Ведь ты чертовски хочешь увидеть ее, как не хотел ничего и никогда! И есть самый лучший предлог для этого!

Когда он обходил стол, на подносе рядом с ножницами он заметил кольцо. Не желая думать над причиной своих действий, он сгреб золотое кольцо с бриллиантом, сунул его в карман и поспешно вышел из офиса.

Глава 14

– Войдите! – сказала Джейн, услышав стук в дверь своей рабочей комнаты в «Стемс энд Петалс». Она находилась за прилавком, где аранжировала маргаритки, садовую гвоздику и нежные ветки папоротника в вазе из молочного стекла. Ее глаза широко раскрылись, когда она увидела, что вошел Чарльз и плотно прикрыл за собой дверь.

Настроение у нее подскочило, как по театральной реплике, но она напомнила себе, что время разыгрывания ролей прошло. Суровая реальность заключалась в том, что уже прошло три недели с тех пор, как она позвонила ему. Какой бы ни была причина, по которой Чарльз не хотел видеть ее или даже ответить на телефонный звонок, это печалило ее и причиняло ей боль. Появление его сейчас без предупреждения вызвало целый ряд чувств: от крайнего раздражения до ожидания и эйфории. Она глубоко вздохнула и заставила себя оставаться спокойной.

Ее решение сказать ему о ребенке не изменилось. Правда, несмотря на это решение, она не чувствовала себя в силах разыскивать его, пока не будет готова к такой встрече. Она хотела быть уверенной, что может встретиться с ним, не волнуясь.

Но вот он находится здесь, и ей представляется наилучшая возможность сказать все. По крайней мере, ей не нужно будет переживать несколько часов смятения, если бы она договаривалась о встрече с ним предварительно.

Он ничего не говорил, лишь пристально смотрел на нее, как бы решая, остаться или уйти. Джейн ненавидела минуты, когда нависало тягостное молчание, но и сама она не знала, что говорить. Почему он здесь?

Про себя она отметила выражение отчужденности на его лице, выражение, к которому она привыкла, когда они были еще в Челси. Несмотря на его очевидную нерешительность, ее собственное сердце жадно впитывало все, что она любила в нем: от взъерошенных, слегка длинных черных волос на голове до густых волос на груди, проглядывавших сквозь незастегнутый ворот рубашки, и тесно облегающие джинсы. Ей нравилось, как он «отравил сознание» Томми, подарив ему красный грузовик, а также ловкость, с которой ему удалось успокоить ночные кошмары малыша. Нравилось, что он осознавал свою вину в гибели Анны, что был готов купить дорогое обручальное кольцо с настоящим бриллиантом. Ее уверенность в себе и решимость как-то поколебались, когда он приблизился.

Для того чтобы прервать тяжелое молчание и скрыть душевное волнение, охватившее ее, она сказала беспечно-веселым тоном:

– Чарльз! Рада тебя видеть!

– Почему ты не сказала мне? – тихим голосом спросил он.

Застигнутая врасплох, она чуть не уронила вазу. Она сразу же подумала о ребенке. Но как он мог узнать об этом? Боже мой, неужели она похожа на беременную женщину! Она бросила взгляд вниз. Сегодня утром слаксы показались ей немножко узкими в поясе, и она не стала застегивать их. Но рабочая блуза в мелкую сборку скрывала это.

Он внимательно рассматривал ее как бы в неуверенности, стоит ли ему продолжать. Она никогда не видела его таким взволнованным, но потом, заметив жесткую складку вокруг его рта, вспомнила, что уже видела его один раз в таком состоянии. Это было в тот день на пляже, когда она отвергла его утешение и обвинила, что он бросил ее и Томми.

– Ты могла бы сделать все гораздо проще, если бы ответила на мой вопрос! – наконец сказал он.

Джейн почувствовала некоторое раздражение, от того что ее ставили в позу обороняющейся.

– Мы уже больше не играем роли четы Олденов. Я не должна что-то облегчать тебе! Действительно, я хотела поговорить несколько недель тому назад. Я позвонила тебе и…

– Я не стал отвечать на твой телефонный звонок, потому что не хотел разговаривать с тобой и не хотел видеть тебя, – категорически сказал он.

Джейн не была готова к острой боли, пронзившей ее сердце. Она посмотрела вниз, но все цветы на прилавке слились в одно пятно.

– Ну хорошо, – сказала она сдавленным голосом. – Я не могу, разумеется, винить тебя в том, что ты поступил нечестно, правда? Ты же всегда поступал честно! – сказала она, отвернувшись, чтобы он не увидел, как она смахивает слезы. – До трех часов я должна сделать еще две композиции, поэтому надеюсь, что ты извинишь меня.

Он зашел за прилавок и повернул ее к себе лицом.

– Ты не ответила на мой вопрос!

Она забыла, что глаза у нее блестят от слез, и пристально посмотрела на него. Он держал ее за плечи, и она вдруг вспомнила тот день, когда он сказал, что страшно боится поцеловать ее.

Но прежде чем она смогла сформулировать какой-то ответ, он пробормотал:

– О цветах.

– О чем? – спросила она в замешательстве.

– О жасмине и тюльпанах. Почему ты никогда не говорила ничего о них? – Его серо-зеленые глаза буквально буравили ее, но в них скорее чувствовалась мольба об ответе, чем какой– то гнев.

Джейн прикрыла глаза и с облегчением вздохнула. Он, оказывается, вспомнил, но как дорого это обошлось ей! Однако, может быть, это не так уж и важно! Было очевидно, что он пришел сюда не для того, чтобы объявить о своей любви или заключить ее в сладостные объятия и сказать, что последние недели для него были чертовски трудными! Она подумала о своих сомнениях, что никогда не сможет сравниться с Анной, но потом поняла: попытка подменить Анну, например, в роли Джейн Олден, была бы не больше чем фантазия. Она была сама собой, и Чарльз напоминал ей об этом в ту ночь, когда занимался любовью с ней.

– Разве нет? Я была уверена, что упоминала об этом, – осторожно сказала она.

– Ты никогда не упоминала об этом, и ты знаешь это. Почему?

Она проглотила слюну.

– Ты был такой печальный в тот день, – промолвила она, сделав небольшую паузу, поскольку не была уверена, насколько хорошо он все помнит.

Она все еще жалеет его, несмотря на все, что произошло. Она готова позволить ему затаить в себе наиболее уязвимые моменты! Мягким голосом она продолжила:

– Несколько раз, когда ты говорил об Анне в Челси, ты давал понять, что тебе не хочется обсуждать все, что связано с ее смертью. Я не могла и не хотела затрагивать такую трудную для тебя тему.

– Тебе было невероятно сложно достать такие цветы, так? – говорил он, как если бы не слышал ее.

Она начала отрицательно качать головой, но он взял ее руками за щеки и остановил движение. На его лице появилось какое-то новое выражение. Благодарности? Удивления? Любви? О Боже, как бы ей хотелось, чтобы это была любовь!

Подушечками больших пальцев он погладил нежную кожу у нее под глазами.

– Нет, мне… – прошептала она.

– Не отрицай этого, Джейн! Только что я разговаривал с одной из твоих опытнейших продавщиц. Она сказала мне, что цветы тебе специально доставили самолетом из Калифорнии. Ты лично ездила на машине в аэропорт в Провиденс, чтобы встретить самолет. Ты не разрешила, чтобы тебе кто-нибудь помогал. Продавщица сказала, что ты охраняла те цветы, как если бы каждый из них был бесценным.

Когда он говорил, глаза ее не моргали. Да, она сделала все это.

– Я хотела убедиться, что цветы именно такие, какие ты заказывал мне по телефону. Свежие и не поврежденные.

– Что еще я говорил?

Она почувствовала, что горло у нее сжалось, и попыталась освободиться из его рук. Но он держал ее крепко.

– Я не помню, – сказала она хриплым голосом.

Гвоздики пропитывали воздух вокруг них своим ароматом, и Джейн подумала о резком контрасте между красотой цветов и безобразием смерти. Чарльз потянул ее к себе ближе, как если бы ему нужна была опора для того, чтобы оставаться на ногах. Через рубашку ее руки почувствовали тепло его напрягшейся спины.

– Я помню, – пробормотал он, и по его прерывающемуся голосу она поняла, что это воспоминание было для него трудным. – Что касается провалов в памяти, есть одна любопытная вещь – если вспоминается, то вспоминается и другое. Я говорил тебе, что мне нужно, чтобы гроб покрывали отличные цветы без изъянов, поскольку тело жены было сильно изуродовано и окровавлено.

Джейн охватила дрожь, и она теснее прижалась к нему.

– Чарльз, пожалуйста, не говори ничего более… – сказала она срывающимся голосом, вспомнив, каким грубовато откровенным и обезумевшим он был в то время.

Между тем Чарльз безжалостно продолжал говорить, как будто ему нужно было излить ей все мучительные подробности того, какой он увидел Анну на месте катастрофы, чтобы отмыть темные пятна в своем сердце.

– Почему ты сделала так много какому-то заказчику, чтобы достать цветы на похороны? – спросил он тихо, откидывая ее голову назад.

– Потому что ты позвонил мне и… – ответила она, глубоко вздохнув и переходя на шепот, как будто хотела, чтобы этот разговор остался между ними. – В твоем голосе слышалось такое отчаяние, что я не могла сказать тебе, что этот заказ выполнить очень трудно за такое короткое время.

На его лице появилось мрачное выражение самоосуждения.

– Но ты достала их, дорогая. Джейн Мартин выручила из беды пьяного вдовца, который звонит и требует цветов не по сезону, потому что его жена любила жасмин и тюльпаны или потому что эти цветы прикрывали весь ужас и всю его вину! Но ты… Боже, Джейн, ты пришла на помощь так же, как ты помогла Джесси, когда она в тебе нуждалась, и Томми, когда его чуть не похитили! Ты помогла даже Луизе Коуэн. И когда мне потребовались такие цветы, ты пришла на помощь мне.

– Я знала, что ты любил ее, – прошептала она и мягко добавила: – Ты был так добр ко мне, когда выяснил, чем занимается Роберт. Я могу сказать: когда ты выяснил, что Роберт обманщик, тебе было так же тяжело, как и мне. Ты сочувствовал мне и старался изо всех сил не ставить меня в унизительное положение, когда выяснилось, что он предпочитает мне других женщин. Я никогда этого не забывала. Смерть Анны ошеломила меня. Я хотела позвонить тебе и выразить свое соболезнование, но даже не была уверена, помнишь ли ты меня. Когда ты позвонил насчет цветов, и я услышала боль в твоем голосе, то поняла, что теперь смогу что-то сделать для тебя. Я знала, что достану жасмин и тюльпаны, которые тебе нужны, сколько бы они ни стоили!

Он внимательно вглядывался в ее лицо. – Сколько бы они ни стоили, – прошептал он. После длительной паузы он пробормотал что-то о любви, которую не заметил и которая уже давно существовала, и нежно потянул Джейн к себе; она не стала противиться этому. – Когда ты пришла с цветами в мой офис, ведь я был пьян, так ведь?

Джейн стояла, не шелохнувшись, в его объятиях. Она слышала, как стучит его сердце. Может быть, это самые тяжелые воспоминания для него, подумала она и сказала: – Да, ты был пьян.

Казалось, что голос Чарльза исходит откуда-то издалека.

– Я даже помню слова, которые ты сказала: «Иногда нужно быть сильным, иногда можно расслабиться!» – И шепотом добавил: – Ты позволила мне расслабиться, не давая почувствовать мою слабость, – проговорил он и покачал головой, даже сейчас удивляясь тому, что он сделал и что она видела его таким ранимым. – Во время похорон на следующий день я вспомнил, что плакал в твоем присутствии. Должно быть, я почувствовал, что ты не будешь стараться утешать меня или выражать свои соболезнования, а ты и не делала этого. Ты просто дала мне выплакаться. Господи, Джейн…

Она думала, что сердце у нее разорвется!

– О, Чарльз, ты должен был выплакаться и почувствовать успокоение. Я плакала вместе с тобой, ты знаешь! Я не могла сдержаться. Ведь ты боготворил ее! – Она крепче прижалась к нему и услышала, как он глубоко вздохнул.

Они стояли вместе, молчаливо переживая заново трагедию тех дней, которая таким необычным образом, через страдания, сблизила их.

Наконец Чарльз сказал:

– Ведь ты знаешь, что я согласился поехать с тобой и Томми в Челси для того, чтобы реабилитировать свое прошлое. Я был уверен, что если я смогу обеспечить безопасность женщины и ребенка, то чувство вины, которое я так долго носил в себе, ослабнет.

– Ну и как? Оно ослабло?

Он покачал головой.

– Оно не столько ослабло, сколько выровнялось и стало частью моего прошлого. И это благодаря тебе. Я не могу изменить его и не могу отбросить, но сейчас я могу видеть его в другом свете. Помнишь, я сказал Джеку, что ошибки могут стоить дорого? – Когда она кивнула, он продолжил: – Есть что-то более важное! Когда ты не делаешь ошибок, а делаешь правильные вещи, то и это может изменить твою жизнь.

Она внезапно почувствовала прилив надежды.

– А что было правильным для тебя?

– Согласие поехать с тобой и Томми на мыс.

– И это изменило твою жизнь?

Он пристально взглянул на нее и медленно покачал головой.

– Нет, дорогая, ты изменила мою жизнь потому, что прорвалась сквозь все запоры в мою душу.

По ее щекам покатились слезы, и одновременно с этим у нее внутри прокатилась горячая волна любви к нему.

– О, Чарльз, никто никогда не говорил мне таких необыкновенных слов.

Подождав несколько секунд, он сказал:

– Эти несколько прошедших недель были настоящим адом! Я почти не спал. Постоянно думал о тебе и о том, что у нас было! – с этими словами он запустил руку в карман джинсов и вынул кольцо с бриллиантом. Посмотрев на нее, он сказал: – Я не мог даже отнести кольцо в заклад, в ломбард!

– В ломбард? – переспросила она, удивившись, что кольцо все еще у него. – А разве оно не входило в сумму твоих расходов?

– Ты шутишь? Ворота на веранде для Томми не вызвали никаких проблем, но Балтер подскочил бы от возмущения, если бы узнал о кольце! Кроме того, мне никогда не приходило в голову включать стоимость кольца в список расходов. Я купил это кольцо для тебя! – проговорил он. После короткой паузы, показавшейся вечностью, Чарльз добавил: – Когда ты настояла, чтобы я взял его обратно, я почувствовал себя, как после развода.

– И я тоже, – призналась она. – Возможно, мы играли свои роли более реалистично, чем сами сознавали это! Это было как генеральная репетиция брака.

– Возможно! Наиболее вероятно, что здесь сработало твое знание психологии, – улыбнулся он. – Я понял, что это кольцо тебе понравилось, и хотел, чтобы оно было у тебя. Если ты припомнишь, ты многого от меня не требовала. Ты не была в восторге от идеи поехать на мыс в качестве моей жены. Ты даже по– настоящему не доверяла мне. И тебе не нравилась твоя собственная склонность быть честной в своих чувствах по отношению ко мне. Например, ты помнишь, как в ювелирном магазине сказала, что не можешь забыть того поцелуя?

– Да, я хотела, чтобы ты о нем не помнил! Я была подавлена! – Она бросила на него вопросительный взгляд. – А ты никогда не говорил, платили ли тебе за то, чтобы ты целовал меня? – Произнося эту фразу, она приложила ладонь к его губам. – Прежде чем ответить на этот вопрос, подумай! Я не возражаю, если ты солжешь и скажешь «нет».

Он схватил ее за руку и поцеловал ладонь.

– Дорогая, я не мог установить ценник на твои поцелуи!

– Действительно?

– Действительно! Так же как на стоимость этого кольца. Для меня оно ничего не стоит, если оно не надето на твой палец. Я понял после того, как потерял Анну, что обязательства любого рода, связанные с любовью, слишком дорого стоят. Но после проведенных с тобой в Челси дней и дней без тебя, когда мы вернулись, я понял, что за жизнь без тебя приходится платить дороже. Кольцо лежало вместе с ножницами для бумаг на подносе на моем письменном столе и служило мне ежедневным напоминанием, что, чем дольше я оттягиваю свое признание в любви тебе, тем более одиноким становлюсь.

Неожиданно она почувствовала взрыв ослепительного восторга. Он любит ее. Он любил ее и не говорил об этом из-за ребенка, потому что чувствовал себя обязанным защитить его. Она подняла ресницы, собираясь сказать ему об их ребенке.

– Чарльз…

Он сердито посмотрел на нее.

– Ты ведь не собираешься сказать мне, что нашла кого-то еще, правда? Разве не по этому поводу ты позвонила по телефону?

– Нет, разумеется нет! Но я еще хотела бы сказать…

– Что ты не хочешь меня!

Он выглядел настолько растерянным, что она с трудом подавила смех.

– Я хочу и буду хотеть тебя всегда! В действительности я полюбила тебя до того, как мы вернулись домой!

– Ты любила? – спросил он, нахмурившись, как если бы это поразило его, а потом его лицо просветлело. – Так вот о чем ты хотела поговорить со мной, когда позвонила по телефону!

Она рассмеялась. Похоже, что все складывается совершенно не так, как она предполагала! Она была уверена, что ей следует осторожно, на цыпочках, подойти к главному вопросу.

– Нет. Я звонила тебе не для того, чтобы сказать, что люблю тебя!

Его разочарование было настолько искренним, что ей захотелось взъерошить ему волосы.

– Ты выглядишь, как Томми, когда ему не удается получить любимую игрушку, – проговорила она, обнимая его за шею. – После того, как я скажу тебе все, я хочу, чтобы ты поцеловал меня и снова сказал, что любишь меня!

Он поцеловал ее. Поцеловал горячо и страстно. А потом, подняв бровь, спросил:

– А мне это понравится?

– Да, я думаю, что ты будешь любить его так же, как и я. – Подождав не более пяти секунд, она прошептала ему в ухо: – У нас будет ребенок!

В первые секунды он выглядел совершенно оглушенным. Схватив ее за плечи, он впился в нее глазами, и она почувствовала, что он хотел как бы запомнить каждую ее клеточку. Затем на его лице появилась улыбка, чудесная улыбка счастья, от которой у нее запрыгало сердце. Он прижал ее к себе, рука его скользнула к ее талии, под блузу, к животу. Широко раскрытой ладонью он погладил ее живот, одновременно ища губами рот.

– В ту ночь на кухне…

– Да.

Неожиданно Чарльз понял, что он мог бы не узнать об этом, если бы продолжал запрещать себе любить ее.

– Я должен был позвонить по телефону. То, что я не звонил, не означало, что я не хочу видеть тебя или не хочу разговаривать с тобой.

Джейн почувствовала, что напряженность спадает с него.

– Я так боялась позволить себе любить тебя.

Он пристально посмотрел на нее; от сделанного признания в любви его глаза блестели.

– Ребенок. Да, дорогая! Сначала кольцо, теперь ребенок! Возможно, и то и другое означает, что с самого начала я хотел быть с тобой вместе на всю жизнь, даже до того, как понял, что люблю тебя!

На глазах ее снова навернулись слезы.

– Я тоже люблю тебя!

За продолжительными поцелуями последовало тщательное исследование ее талии. В конце концов она решила остановить это, когда он наклонился, чтобы поцеловать ее животик, где находится их ребенок.

Он позволил ей немного отойти и надеть кольцо с бриллиантом на палец.

– Джейн Мартин, согласны ли вы выйти замуж за меня на самом деле?

– О да, – ответила она, прижимаясь к нему всем телом. – Джейн Мартин очень счастлива и принимает предложение с любовью!