Текст книги "Лунный жаворонок"

Глава 16

Софи проснулась на рассвете; он был чудесен – розовые, фиолетовые и рыжие солнечные лучи размывали границы океана и неба, превращая их в зеркальные отражения друг друга. Вид ей понравился, но на будущее надо было придумать, как затемнить прозрачные стены. Она не хотела каждый день просыпаться с восходом солнца.

Когда она спустилась, Грейди с Эдалин на кухне завтракали. Софи замерла в дверях, не зная, стоит ли присоединиться.

– Либо ты ранняя пташка, – произнес Грейди, отодвигая свиток, который читал, чтобы освободить для Софи место, – либо не задернула шторы.

Она села рядом с ним.

– А как это сделать?

– Дважды хлопни в ладоши.

– Будешь завтракать? – спросила Эдалин. В ее голосе звучала усталость, а круги под глазами были настолько темными, что напоминали синяки. Софи кивнула, и перед ней появились миска с оранжевой липкой кашей и ложка. На вкус каша напомнила теплый масляный банановый хлеб, и Софи хотела попросить добавки, но не решилась.

Она не знала, о чем с ними говорить, поэтому уставилась в свитки Грейди. Вверх тормашками прочитать неразборчивый почерк не получалось, но она заметила рисунок в углу: изогнутую знаком вопроса птичью шею. Выглядел рисунок смутно знакомым – она как будто уже видела его, но никак не могла вспомнить где.

Грейди заметил ее взгляд и свернул свитки.

– Старая скучная ерунда, – сказал он с улыбкой, но было видно, что он пытается что-то скрыть, и это только разожгло интерес. Особенно когда она заметила внизу строчку рун и смогла их прочесть.

– Проект «Лунный жаворонок», – выпалила она, не успев все обдумать.

– Ты что, прочитала? – удивился Грейди.

Софи кивнула и слегка отодвинулась, заметив его взгляд. Полный гнева, смятения – и страха.

– Обычно не могу, но в этот раз получилось. Что за «Лунный жаворонок»? – прошептала она.

Грейди поджал губы.

– Ничего интересного для тебя.

Но Алден сказал, что слово, которое она лепетала в детстве, могло означать «лунный жаворонок». Это не могло быть совпадением. Она выдернула ресничку.

Грейди провел рукой по лицу и тяжело вздохнул:

– Прости. Я не хотел тебя пугать. Просто эти документы крайне засекречены, а руны зашифрованы. Их нельзя прочитать без ключа.

Софи сглотнула, потому что во рту пересохло и говорить было сложно.

– Тогда почему у меня получилось?

– Понятия не имею. – Он переглянулся с Эдалин. – Может, из-за того, как люди учили тебя читать и писать, ты видишь все чуточку по-другому.

Точно так же Алден объяснял то, что она не может прочесть обычные руны. Верилось слабо, но ничего лучше Софи придумать не могла. Вряд ли она бы забыла, если бы ее учили читать зашифрованные руны.

– Раз ты доела, нужно сходить за лекарствами, которые прописал Элвин, – вмешалась Эдалин, поднимаясь из-за стола. Она тянула слова, из-за чего предложение казалось одним длинным выдохом, и это не прибавляло энтузиазма. Но отказать Софи все равно не могла и поэтому встала, немного путаясь в оборках своего фиолетового платья. Это было самое простое платье из купленных Деллой, но в нем все равно было неудобно. У эльфов что, какая-то неприязнь к джинсам?

– Передавай привет Кеслеру, – кивнул Грейди.

Эдалин застонала.

– Это будет интересно.

Софи взглянула на Грейди, надеясь, что он не злится из-за свитков. Он слабо улыбнулся. А затем Эдалин взяла ее за руку и они исчезли во вспышке.

Они прыгнули на остров под названием Мистериум. Вдоль узких улиц стояли одинаковые небольшие здания, будто бы отлитые по единому слепку. От лавок уличных торговцев пахло специями и сладостями, а забитые эльфами переулки гудели от разговоров. Платья Софи и Эдалин выделялись на фоне обычных туник и штанов остальных эльфов.

– А почему они так просто одеты? – недовольно поинтересовалась Софи.

– Мистериум – город рабочего класса.

– А… Но подождите – разве не все при рождении получают одинаковую сумму денег?

Эдалин кивнула:

– Деньги никак не влияют на социальный статус. В нашем мире важнее талант. Чем обычнее способность, тем обычнее работа – и одежда соответственно.

– Не особо честно, – пробормотала Софи. – Нельзя изменить талант, с которым родился, – так почему приходится жить хуже?

– Они живут не хуже. У них такие же дома, как и у нас с Алденом. Но работают они в других городах. Тех, где есть для них занятие. – Кто-то им помахал, и Эдалин крепче сжала руку Софи.

– Все в порядке? – спросила та.

– Да, я просто не привыкла к толпе. – Она опустила голову и пошла дальше, избегая эльфов, которые встречались им по пути. Но все, кажется, узнавали Эдалин, и шепотки преследовали их, куда бы они ни пошли.

– Смотри, это же Эдалин Руэн, даже не верится.

– Я думал, она никогда не выходит из дома.

– Не выходит в город.

Эдалин делала вид, что не слышит, и они не останавливались, пока не дошли до единственного здания, отличающегося от остальных: это был магазин с изогнутыми стенами и крышей, покрашенный в двадцать разных цветов, будто он сошел со страниц детской книжки.

«Хлебни да рыгни: ваша развеселая аптека»

Когда они вошли, дверь хлюпнула.

Магазин оказался лабиринтом стеллажей с разноцветными скляночками и таблетками. Эдалин сразу направилась вглубь, к лаборатории, где в мензурках на горелках с цветным пламенем кипела жидкость. Над ними нависал худой мужчина в белом лабораторном халате, а рядом стоял мальчик – скорее всего сын, потому что у обоих были взъерошенные рыжевато-соломенные волосы и голубовато-сиреневые глаза.

– Закончу через пару минут, – пообещал эльф, не глядя на посетительниц и плюхая в одну из колб рыжую слизь. – Будь готов добавить амараллитин, Декс.

Мальчик длинными щипцами взял светящийся желтый пузырек и поднес его к пробирке:

– Лить?

– Погоди. – Отец надел толстые черные очки. – Все. Давай!

Он отпрыгнул, когда мальчик вылил содержимое пузырька. Мензурка замерцала, и из нее вырвался огромный столб дыма, отчего в комнате запахло потными ногами. Софи закашлялась и понадеялась, что этого варева в списке Элвина нет.

Мужчина похлопал сына по спине и снял очки.

– Впервые за сегодня ничего не взорвалось. Эдалин! – воскликнул он, наконец поднимая голову. – Это и правда ты?

– Здравствуй, Кеслер.

– «Здравствуй, Кеслер», – он похоже передразнил ее тихий голос. – И больше нечего сказать? Иди сюда, обнимемся!

Эдалин подошла к нему без особой охоты, но он все равно крепко ее обнял.

– Прекрасно выглядишь, Эда, – но что ты тут делаешь? Ты никогда не выходишь в город.

– Да. – Она передала ему смятую бумажку. – Элвин прописал для Софи лекарства.

Кеслер полсекунды изучал список, а потом резко вскинул голову.

– Софи? – Он огляделся, увидел Софи и изумленно раскрыл рот. – Я что… упустил что-то?

– Да, – Эдалин глубоко вздохнула. – Теперь Софи живет с нами.

Кеслер смотрел то на Софи, то на Эдалин, словно не мог решить, кто интересней.

– И давно?

– Один день. Долгая история. – Она жестом подозвала Софи. – Софи, это муж моей сестры, Кеслер, и мой племянник Декс.

– Привет, – пробормотала Софи, очень боясь смотреть им в глаза, особенно после того, как узнала, что это родственники Эдалин. Она буквально кожей ощущала их взгляды.

– Софи с понедельника будет учиться в Фоксфайре, – добавила Эдалин.

– Классно! – воскликнул Декс. – А какой курс?

– Второй.

– Я тоже! А ты уже знаешь, какое у тебя распис… Ух ты! – Он наклонился ближе к ее лицу и указал на глаза. – Как ты это сделала? Я иногда делаю себе красный цвет и всех жутко пугаю, но я еще никогда не видел карих. Мне нравится.

На щеках Софи выступил румянец:

– Вообще-то у меня просто карие глаза.

– Правда? Здорово. Пап, ты видишь?

– Да, – Кеслер изучал ее так, будто проводил один из своих экспериментов. – А откуда ты, Софи?

– Я… мм… – Она не знала, можно ли говорить правду.

– Софи все это время жила в Запретных городах, – ответила за нее Эдалин.

Софи съежилась, когда Кеслер выдохнул «Что?!», а Декс в ту же секунду завопил:

– В жизни не слышал ничего круче! Там было классно? Да точно было! Слушай, а ты что, человек? У тебя поэтому карие глаза?

– Я не человек. Они меня просто вырастили. – Хотя она и произнесла это, но слова казались ей странными, неправильными.

– Декс, кажется, Софи из-за тебя неловко, – произнесла Эдалин, не давая ему задать очередной вопрос.

– Правда? Прости. Я не хотел.

Софи пожала плечами.

– Ничего. Я знаю, что вы к такому не привыкли.

Декс широко улыбнулся, и на его щеках проявились ямочки:

– Люблю непривычное. Слушай, а ты…

Дверь снова хлюпнула.

– Ты! – В аптеку вошла высокая женщина в темно-зеленой накидке. Она прошла мимо Софи и Эдалин, а за ней тащилась высокая худая девочка в розовом плаще с капюшоном.

– Что опять случилось, Вика? – спросил Кеслер с явным раздражением.

– Спроси своего сына. Это точно его рук дело. – Она скинула с головы девочки капюшон, открыв сияющий лысый череп.

Эдалин, Софи и Кеслер одновременно изумленно вдохнули. А вот Декс явно старался подавить улыбку:

– Привет, Стина. Ты что, решила что-то в себе изменить? А то ты сегодня какая-то не такая. Погоди, только не говори, что…

– Мам! – прорычала Стина.

Губы Кеслера дрогнули, словно он боролся со смехом.

– Мы не продаем бальзамов для облысения, Вика.

– То, что вы их не продаете, не значит, что не делаете, – надавила та.

Кеслер глянул на Декса.

– Ты тоже знаешь, как их делать, – напомнил тот.

– Я знаю, что это был ты, тупой ты йети! – заорала Стина.

Декс закатил глаза и ткнул ее за ухом.

– У тебя тут вмятина в черепе, в курсе?

Софи попыталась не рассмеяться, когда Стина накинулась на него со всеми своими костлявыми конечностями.

– Хватит! – прикрикнул Кеслер, разнимая их. – Контролируй свою дочь, Вика.

– С чего бы? Ты-то своих детей не контролируешь.

Судя по виду Кеслера, он хотел ее удушить, но вместо этого стиснул зубы и произнес:

– У нас есть бальзамы для роста волос. Можете взять за наш счет, и за неделю все отрастет.

– За неделю?! – взвыла Стина. – Я не могу идти в школу как какой-то… как…

– …как огр? – с ухмылкой подсказал Декс.

Стина заорала.

– Если моя дочь пропустит хоть один учебный день из-за твоего сына, я прослежу, чтобы он за это ответил, – крикнула Вика.

– Ничего не докажете, – пробормотал Декс.

– И не надо. От скверной крови ничего другого и не ожидают!

Дружелюбие на лице Кеслера сменилось очевидной яростью, и ему пришлось несколько раз вздохнуть. Софи не знала, что означает «скверная кровь», но, видимо, это было серьезным оскорблением.

– Ладно, значит, поступим так, – практически выплюнул Кеслер. – Вы убираетесь с глаз моих долой, и когда я закончу с покупателями, попробую придать лекарству большую эффективность. Если не смогу – пусть ходит в шляпе.

Вика пронзила его взглядом, но он и бровью не повел.

– Видимо, выбора нет, – презрительно бросила она. – В отличие от некоторых, мы не прожигаем жизнь, смешивая безумные лекарства в никчемных магазинах.

– Если он такой никчемный, почему все закупаются у меня? – парировал Кеслер.

Ответа у Вики, видимо, не нашлось, поэтому она накинула Стине на голову капюшон и потащила ее к двери.

– Ты у меня за это получишь, – пообещала Стина Дексу.

– Оооо, боюсь-боюсь.

Злобный взгляд Стины остановился на Софи:

– На что уставилась?

Та отвернулась.

– Ни на что.

Дверь снова хлюпнула, а затем захлопнулась.

Кеслер врезал кулаком по столу, отчего все вздрогнули:

– Стоит ли мне знать, что это было, Декс?

– Вряд ли.

Кеслер вздохнул:

– Будь осторожней, Декс. Ты же знаешь, как некоторые относятся к нашей семье – особенно Вика и Тимкин Логнеры.

– Ну, – тихо начала Эдалин, – твоя аптека делает все еще хуже. Может, если бы ты придерживался традиций…

– Ни в коем случае, – перебил ее Кеслер. – Ничто не радует меня сильнее аристократов, морщащих свои напыщенные носы.

– А меня ничто не радует сильнее сияющей лысины Стины, – добавил Декс с ухмылкой.

Кеслер не сдержал смешка.

– Ладно, Декс, ты эту кашу заварил, тебе и над лекарством для волос колдовать. А мне нужно помочь Эдалине со списком Элвина.

Декс скривился и ушел за необходимыми ингредиентами. Через несколько секунд он вернулся с кучей флакончиков и с коварной улыбкой расставил их на рабочем столе.

– Волосы у нее вырастут быстрее, – шепнул он Софи. – А еще появится борода.

Софи хихикнула и мысленно сделала себе пометку никогда не переходить Дексу дорогу.

– Что она тебе сделала?

– Просто она злая, – ответил он, растирая пестиком черные листья. – Поверь мне.

Когда они вернулись в Хэвенфилд, Эдалин ушла в свою комнату, а Грейди попытался научить Софи совершать световые прыжки в одиночку. Получалось у нее хуже некуда.

В первые двадцать попыток она не ощущала теплых прикосновений перьев, сколько бы Грейди ни твердил ей сосредоточиться на покалывании в клетках тела. После этого концентрации хватало лишь на то, чтобы вспотеть от жары.

На пятьдесят седьмой попытке у нее наконец получилось в одиночку прыгнуть в другой конец пастбища. Сделав еще пять прыжков подряд, она вымоталась так, что готова была рухнуть на месте, поэтому чуть не разревелась от радости, когда Грейди заявил, что на сегодня хватит. Но потом он поглядел на ее нексус и нахмурился.

Он указал на серый прямоугольный камень с единственной синей полосой.

– Это значит, что ты сосредоточена лишь на десять процентов. Дети в твоем возрасте обычно доходят до тридцати.

Да, а еще они всю жизнь прыгают – но она решила об этом не упоминать. Не хотела, чтобы Грейди счел ее трудным подростком.

– Я стараюсь изо всех сил.

– Знаю, – кивнул Грейди, теребя край туники. – Но мне кажется, что ты не представляешь, с чем тебе придется столкнуться. Алден сказал, что Бронте не хочет пускать тебя в Фоксфайр, а значит, он будет следить за тобой как ястреб. Будет общаться с наставниками. Проверять контрольные. И при первом же признаке неуспешности вмешается и попробует тебя отчислить. Я не удивлюсь, если он настоит на твоем переводе в Эксиллиум, и просто поверь – ты не захочешь там учиться.

Софи кивнула, сглатывая ком в горле. Если до этого она не паниковала из-за учебы в Фоксфайре, то сейчас начала.

Как ей справляться, если она так отстает?

Грейди через силу улыбнулся.

– Я знаю, ты пытаешься приспособиться, и учить тебе очень много всего, но придется приложить максимум усилий. Обещаю, я буду помогать чем смогу. И Эдалин тоже.

Из надвигающейся панической атаки ее выдернула вспышка света и двое эльфов, появившихся на дороге в нескольких метрах от них. Софи узнала Декса из «Хлебни да рыгни», а женщина рядом с ним напоминала Эдалин, только с растрепанными волосами и в простом мятом желтом платье.

– Решила сама посмотреть, Джулин? – спросил Грейди.

– Мне уже нельзя прийти к родной сестре? – поинтересовалась та, не сводя глаз с Софи.

– А где все остальные?

– Дома с Кеслером. Не хотела вас обременять.

– А может, хотела спокойно поговорить о всяком-разном? – поддразнил ее Грейди. – Софи, не покажешь Дексу свою комнату? Есть подозрение, что девочкам нужно о многом поговорить.

Софи понятия не имела, что делать с Дексом. Раньше у нее не было друзей – особенно мальчиков, особенно эльфов. А вот Декса явно ничего не смущало. Он ходил по ее комнате и трогал все подряд. Ее человеческую одежду он счел уморительной, а еще больше обрадовался, когда нашел альбом, который Софи спрятала на полке.

– О, это ты? – спросил он, указывая на фотографию на обложке.

Когда Софи взглянула на фото, глаза защипало. Ее отец с сестрой махали в камеру, а сама она пряталась за ними и строила песчаный замок.

– Да. Это было прошлым летом.

– А это твой папа?

– Да. Ну… мм… он меня вырастил, – поправилась она, смаргивая выступившие слезы. Она еще долго не привыкнет так говорить. Но придется. Она не была его дочерью. Он теперь даже не знал о ее существовании.

Декс нахмурился.

– Что с ними стало?

– Мне нельзя об этом знать. – Она не смогла спрятать грусть. Как бы ей ни хотелось считать это ерундой, не знать об их местонахождении и занятии было тяжело.

– Прости, – он переступил с ноги на ногу. – Хочешь об этом поговорить?

– Не очень. – Она сомневалась, что готова смотреть альбом, но Декс уже открыл и листал его. Софи понадеялась, что там нет ее голых детских фотографий.

– Зачем ты фотографировалась с человеком в костюме огромной мыши? Стой, есть вопрос получше: зачем кому-то надевать костюм огромной мыши?

– Мы были в Диснейленде. Это парк Диснея.

Декс резко поднял голову.

– Почти как мой парк.

– Что?

– Моя фамилия Диззни.

Софи рассмеялась:

– Думаю, это совпадение.

Он сощурился, разглядывая фотографию.

– На тебе что, крылья феи?

– Так, ладно, хватит смеяться над моими фотографиями! – Она отобрала у Декса альбом, пока тот не начал еще над чем-нибудь издеваться.

– Прости. Просто никак не привыкну. Ну, я людей еще в жизни не видел. А ты с ними жила, – он покачал головой. – Почему ты теперь живешь с Грейди и Эдалин? Они твои родственники?

Софи стиснула зубы.

– У меня нет родственников.

– Ты живая. У тебя должны быть родители.

Она покачала головой.

– Мои настоящие родители не хотели, чтобы я о них знала, поэтому их для меня не существует.

Декс явно не знал, как на такое ответить. Если честно, и сама Софи тоже.

– О, это одна из тех музыкальных штуковин, – сказал он, подобрав ее плеер.

– Ага. Откуда ты знаешь?

– Мама любит человеческие фильмы. У нее их мало, но в одном была эта штуковина, и я всегда хотел посмотреть. У нас ничего такого нет.

– Правда? Почему?

– Эльфы не особо любят музыку, в отличие от дворфов. У них чудесная музыка. – Он провел пальцами по экрану. – Не работает.

– Тут нет розеток. Его не зарядить.

Декс перевернул плеер.

– Я не особо знаком с человеческими технологиями, но, думаю, мог бы приделать ему солнечную батарею.

– Правда?!

– Ну, попробовать можно. – Он запихнул плеер в карман и подошел к ее столу, рассматривая принадлежности для Фоксфайра. Изучил расписание. – Сэр Конли классный, как я слышал. Но вот с леди Гэлвин желаю удачи. Никто и никогда не заваливал столько своих учеников. Вроде как последнего ее одаренного отчислили несколько недель назад.

Сердце Софи заколотилось так сильно, что было удивительно, как оно не пробило ребра. Они что, нарочно усложняют ей жизнь? Она не исключала, что расписание составлял ей сам Бронте.

Но… это была школа. В школе она всегда преуспевала.

Она глубоко вдохнула, успокаиваясь.

– Слушай, могу помочь тебе завтра осмотреться, – предложил Декс.

По телу пробежало облегчение. Ей не придется в первый день быть совсем одной. Вот только…

– И ты не против, что тебя увидят со странной новенькой девчонкой, у которой странные карие глаза и странное человеческое прошлое?

– Смеешься? Да мне уже не терпится рассказать всем, что ты подружилась со мной первым.

Софи улыбнулась.

– Мы друзья?

– Ага. Ну, если хочешь.

– Конечно!

Декс заулыбался шире, и на его щеках проявились ямочки.

– Круто. Тогда увидимся завтра утром.

Глава 17

Когда зазвенел колокольчик, Софи все еще пыталась понять, какие же из купленных Деллой вещей предназначались для школы. Пришел Декс, с которым они договорились встретиться в Хэвенфилде, чтобы Софи не пришлось идти в Фоксфайр одной.

Впустив его, она рассмеялась.

– А я-то думала, что это моя форма плохая.

Она поверить не могла, что ей придется ходить в школу в синей юбке в складку и черных легинсах, да еще и в рубашке, жилетке и коротком плаще сверху. Но Дексу было хуже. Черная рубашка с длинными рукавами, синяя шнурованная безрукавка и штаны с карманами на икрах – это еще ничего. Но вот из-за короткого плаща до пояса он походил на какого-то отстойного супергероя – Капитан Черничка спешит на помощь!

– Почему все носят короткие плащи? – спросила она.

– Не знаю. Согласись, глупо выглядит? Но это признак статуса, поэтому приходится надевать.

– Статуса?

– Ага. Ты разве не замечала, что они есть только у знати? Фоксфайр – единственная школа для аристократов, только после нее тебя могут признать вельможей, и полуплащи это демонстрируют. В следующем году хотя бы избавимся от зимородков, – он оттянул украшенную драгоценными камнями синюю птицу, закрепляющую плащ у него на плечах. – Будем мастодонтами. – Увидев на лице Софи непонимание, он рассмеялся: – У каждого курса есть талисман. У второго – зимородок, эти тупые птицы, которые могут предчувствовать шторм. Но у третьего курса – это мастодонт, поэтому на церемонию открытия в первый учебный день наденем крутые костюмы слонов. Радуйся, что тебе не пришлось одеваться в костюм зимородка. Мы были как идиоты.

В отличие от Декса, Софи и в костюм слона одеваться не хотела, но об этом она будет волноваться в следующем году. Если у нее вообще получится остаться в Фоксфайре.

«Всему свое время», – напомнила себе она.

– О, у тебя герб семьи Руэн, – сказал Декс, указывая на треугольную нашивку на накидке прямо напротив сердца: раскинувший крылья багряный орел сжимал в когтях белую розу. Нашивка Декса была квадратной и напоминала дерево из скрученных химических приборов.

– Мы носим на форме семейный герб. Раз Грейди с Эдалин позволяют тебе носить их герб, значит, они серьезно ко всему относятся. Они тебя удочерят?

– Не знаю, – Софи еще не думала об этом – она до сих пор не свыклась со своим сиротством.

А если ее не удочерят?

В ее жизни не осталось ничего постоянного. Все было лишь на время: учеба в Фоксфайре; дом. Складывалось впечатление, что в любую секунду это могут запросто отнять.

– А где они, кстати? – спросил Декс, оглядываясь.

– Во время завтрака прибежал гном, прокричал что-то про мантикору, жалящую стегозавра, и они убежали.

– А все говорят, что это мои родители странные.

– Здесь вообще странно. Но они вроде как хорошие.

– Грейди и Эдалин? Да, они прекрасные. Только замкнутые из-за того, что случилось с Джоли. Я родился уже после того случая, но мама говорила, что раньше они устраивали шикарные приемы, которых остальные эльфы ждали весь год. А теперь они не выходят из поместья. Жуть.

Софи пожала плечами.

– Многие меняются после потери близких.

– Правда?

– Да. – Она хотела было спросить, что его так удивляет, но потом вспомнила, что Алден говорил про продолжительность жизни эльфов. Наверное, в этом мире смерть была редкостью. И от этого эльфам, сталкивающимся с ней, приходилось лишь тяжелее.

– Мама считает, что твое присутствие им поможет, – сказал ей Декс. – Может, они смогут смириться.

Софи не понимала, с чего бы им вдруг смиряться, но от его слов паника отступила. Если она будет помогать, они могут позволить ей остаться. Она понимала их чувства – возможно, лучше всех остальных эльфов.

– Погоди-ка секунду, – нахмурилась она. – Откуда ты знаешь про удочерение? Есть подозрение, что сирот у вас тут немного.

– Немного, – кивнул Декс. – Но пару лет назад была трагедия – у какого-то мальчика по имени Вайли отца изгнали, а мать умерла. Почему-то не смогла сосредоточиться во время прыжка и исчезла, наверное. Я мало что знаю – только то, что сэр Тирган его усыновил и ушел из Фоксфайра.

– Сэр Тирган, который преподает телепатию?

– Ага. Погоди, откуда ты его знаешь?

– Алден упоминал, – пробормотала она, пытаясь выкрутиться. Она забыла о необходимости притворяться, что понятия не имеет о Тиргане.

– О да, он ненавидит Алдена. Вроде как винит его за изгнание отца. Ну или я что-то не так понял. Вайли на пару лет старше меня, мы с ним никогда не пересекались. Ты готова?

Софи повесила сумку на плечо.

– Да. Как мы туда доберемся?

Декс указал на купол дома, откуда в виде круглой люстры свисали сотни хрусталиков.

– «Переносчик 500». Везучая ты. Мои родители не знатные, так что им разрешили только двухсот пятидесятую модель, и она не переносит в кучу крутых мест. Фоксфайр! – крикнул он.

Хрустальные ленты принялись вращаться, пока одна из них не опустилась, отбрасывая на пол луч света.

– Готова? – спросил он.

Софи не была готова. Но она улыбнулась через силу, глубоко вдохнула и позволила теплым перьям скользнуть по коже и перенести ее к первому дню учебы в Фоксфайре.

– Это школа? – спросила Софи, пытаясь понять, что за странное здание раскинулось перед ними.

В центре широкого каменного двора возвышалась пятиэтажная стеклянная пирамида, а вокруг нее буквой «П» изгибалось основное здание, построенное полностью из цветного стекла. Шесть башенок разного цвета делили здание на корпуса, а седьмая – еще один переносчик – возвышалась над остальными в центре.

Слева располагались круглый амфитеатр и два небольших здания из такого же светящегося камня, что они с Фитцем видели в Люминарии. Справа переплетались две огромные башни – серебряная и золотая. С обширными полями фиолетовой травы, Фоксфайр напоминал скорее небольшой город, чем школу, и Софи старалась не думать о том, как же будет здесь блуждать.

Декс привел ее на нижний этаж стеклянной пирамиды, полностью забитый одаренными в формах цветов шести башенок. При виде этого хаоса все надежды найти Фитца испарились, и Софи устроилась за спиной Декса, надеясь, что ее никто не заметит.

– Что мы тут делаем? – прошептала она, склонившись к нему.

– По утрам всегда проходит инструктаж. Ничего такого. Дама Алина, наша директриса, зачитывает объявления и заодно отмечает присутствующих.

– Как можно отметить сразу столько народа?

Декс достал из-под одежды регистрационный медальон.

– Вот так.

Послышался перезвон тысячи колокольчиков, и все обернулись к дальней стене, на которой отобразилось лицо дамы Алины – хрупкой прекрасной женщины с фарфоровой кожей.

Она пригладила свои карамельные волосы и разомкнула губы:

– Доброе утро, одаренные. Прежде всего: тот, кто на выходных запихнул мне в стол стержень-вонючку, будет… Не смешно! – прикрикнула она, когда все захихикали, и сощурилась. – Запомните мои слова: тот, кто это сделал, будет наказан по всей строгости. – Она дала время на осознание угрозы, а потом продолжила: – На прошлой неделе четырнадцать одаренных проявили особые способности – это новый рекорд. – Она захлопала, и все остальные к ней присоединились. – И… наконец, но не в последнюю очередь… где же она?.. А, вот!

Свет остановился на Софи.

– Ребята, поприветствуйте Софи Фостер – одаренную второго курса, у которой сегодня первый день в Фоксфайре.

Абсолютно все обернулись к ней. Ее имя пронеслось по всему залу как шипение в змеином гнезде: «Ссссссофи».

Дама Алина кашлянула.

– Это так мы приветствуем новичков?

Мгновение тишины – и одаренные принялись аплодировать. Софи огляделась в поисках угла, в котором можно было бы спрятаться.

– Уже лучше, – произнесла дама Алина. – На этом я с вами прощаюсь. Хорошего дня!

Все снова захлопали, когда дама Алина широко улыбнулась и исчезла с экрана. А затем взгляды опять переместились на Софи. Шепотки зазвучали вновь.

– Уведи меня отсюда, – взмолилась она.

Декс рассмеялся и потянул ее к ближайшему выходу.

– Поверить не могу в то, что сейчас произошло.

– Ничего такого.

– Она заставила их хлопать, Декс, – Софи закрыла лицо руками.

– Все просто удивились. К нам еще не приходили одаренные в середине учебного года.

Она застонала. Ну почему она всегда и во всем отличается?!

– Просто расслабься. Все с тобой будет в порядке. Пошли.

Он отвел ее в основное здание, разделенное башнями на шесть корпусов – по одному на младшие курсы. Стены корпуса второго курса были такого же синего оттенка, как и их форма, а на флаге летел зимородок.

Декс так часто поворачивал в коридорах, что Софи потеряла им счет и очень удивилась, когда они вошли в огромный зал с хрустальными деревьями и статуей зимородка в центре – сверкала она так, будто была вырезана из сапфира. Одаренные, переговариваясь, доставали из шкафчиков, стоящих вдоль стен, учебники и школьные принадлежности, но, едва заметив Софи, все замолчали.

– Так, это атриум, – объяснил Декс, не обращая ни на кого внимания. Глянув на расписание Софи, он отвел ее к дальней стене, к дверце, помеченной какой-то руной. – Твой шкафчик. Видишь серебряную полоску? – он указал на блестящий зеркальный прямоугольничек прямо под руной. – Лизни его. Замок настроен на твою ДНК.

– Отвратительно!

– Зато вкусно.

Софи сомневалась в этом, но, ощутив на себе чужие взгляды, лизнула прямоугольник.

– Маллоумелт?

– Вкус выбирают преподаватели. Он каждый день меняется – но остерегайся дней, когда приходит очередь Элвина. В прошлый раз был перец. Все чихали как сумасшедшие.

Шкафчик Декса оказался через две дверцы, и когда он его открыл, раздался громкий треск. Декс вскрикнул и захлопнул его, но во всем атриуме уже запахло тухлыми яйцами, нечищеными зубами и грязными подгузниками.

– Она запихнула мне в шкафчик маскога! – заорал он.

У них за спиной кто-то высоко хрипло хихикнул.

Они резко развернулись и лицом к лицу столкнулись с девочкой, возвышающейся над ними как громадный палочник. На голове у нее вилось множество каштановых кудряшек, поэтому Софи только через несколько секунд поняла, что эта та лысая девочка из «Хлебни да рыгни». Рядом с ней стояли две подружки и хохотали как злобные ведьмы.

– Как ты влезла в мой шкафчик? – потребовал ответа Декс, оглядывая высоченную Стину, до плеча которой едва доставал макушкой.

– Ты оставил его открытым, идиот. Видимо, сынку скверной крови сложно запомнить, что дверцы надо закрывать.

Декс стиснул зубы. А затем его глаза загорелись, и он указал на жесткие волоски у Стины на подбородке:

– А у тебя неплохая такая щетина. Надеюсь, ты умеешь бриться.

Стина коснулась подбородка и заверещала, а потом схватила Декса за ворот.

– Ах ты мелкий…

– Достаточно, мисс Хекс! – Из стены вышла худая женщина в темно-синем платье и плаще. – Что здесь творится? И что это за запах?

– Она пихнула мне в шкафчик маскога! – сообщил Декс.

– А он в пятницу подлил мне в сок сыворотку облысения! – парировала Стина.

Женщина покачала головой, отчего ее длинные черные волосы зазмеились по плечам.

– Как вы себя ведете перед нашей новой одаренной! – Ее миндалевидные глаза обратились к Софи. – Сожалею, что пришлось на это смотреть, дорогая.

– Вы только что вышли из стены… – больше Софи ничего сказать не могла.

– Фазисты иногда могут так делать. – Она снова обернулась к Дексу и Стине: – Вам двоим должно быть стыдно. Извинитесь.

Декс скривился. Стина кинула злобный взгляд. Но оба пробормотали:

– Прошу прощения.

– Вам явно нужно наладить отношения, поэтому всю неделю вместо обедов будете вместе на отработках.

– Но леди Алексин…

– Ничего не желаю слышать. Декс, убери отсюда маскога, пока он все не провонял. А, и ты, Стина. У тебя на подбородке какие-то странные волосы. Лучше дойти до Элвина и провериться.

Декс хихикнул, а Стина покраснела как рак и, прикрыв щетину рукой, удалилась вместе со своими подпевалами. Леди Алексин прошла через весь атриум и вышла через стену.

– Вот видишь? – спросил Декс, пиная шкафчик. – Она злая.