Текст книги "Кровное родство. Книга вторая"

– Это заметно, – немного печально подтвердила Аннабел.

– Ты тоже выглядишь значительно лучше, – поторопилась ответить Клер. – Когда лицо у тебя было более худым, это, конечно, было изящно, но… теперь ты намного красивее.

Миранда кивнула:

– Клер права. Просто зависть берет, когда я смотрю, как чудесно ты выглядишь без единой капли макияжа!

Аннабел сморщила свой изящный маленький носик.

– Вы правда так считаете? – польщенно спросила она.

Когда сестры повезли свой багаж в местную гостиницу, Клер рассказала Сэму, о чем они говорили.

– Не ругайте себя уж так сильно, – посоветовал Сэм. – Похоже, опыта Адаму не занимать: умеет навешать женщине лапши на уши, расположить к себе. А что – все при нем: смазлив, чуточку загадочен, самоуверен, язык подвешен как надо. Он вычислил ваши самые уязвимые места и сделал ставку на них: использовал ваши слабости, неуверенность – у кого в чем – и заставил всех трех плясать под его дудку… Ну ладно. Теперь хватит эмоций – пора переходить к действиям. Нужно подготовить ответный удар.

– Адам еще не знает, что нам все известно. Пусть лучше продолжает думать, что мы по-прежнему в ссоре.

– Самое слабое звено у нас – Аннабел. Где, по мнению Адама, она должна находиться сейчас?

– Не знаю. Спроси у нее самой.

Вернувшись в Эпплбэнк-коттедж, Аннабел объяснила:

– Я не могла ни встречаться с Адамом, ни даже говорить с ним… после того, как видела его с тем парнем. Поэтому я оставила ему записку, что у меня грипп и я не хочу заразить и его и что поэтому уезжаю на неделю в загородный дом отдыха – конечно, ни один дом отдыха не принял бы меня с гриппом, но это было первое, что пришло мне в голову. На самом деле я сидела у себя в спальне на Парк-лейн, тряслась и ревела, пока не додумалась позвонить секретарше Сэма и узнать адрес Клер.

Вечером, в шесть часов, Клер пошла отнести свежего хлеба одной из покупательниц, у которой разыгрался артрит. Сэм предложил подвезти ее, но она отказалась: идти недалеко, и ей хотелось подышать свежим воздухом. А Сэм, пока ее не будет, может уложить Джоша спать.

Джош, в свои шесть лет считавший себя уже слишком взрослым для того, чтобы его купала мама, просто задрожал от счастья, узнав, что сегодня делать это будет Сэм.

Когда пробковый пол ванной оказался весь залит водой, Сэм спустился в кухню за шваброй. Услышав, что в двери поворачивается ключ, он крикнул:

– Это ты, Клер? Мне удалось загнать Джоша в ванну, но вытащить его оттуда – задача довольно трудная.

В прихожей послышались шаги – слишком тяжелые для Клер. Сэм обернулся как раз в тот момент, когда самый красивый мужчина, какого ему когда-либо приходилось видеть, входил в кухню, наклонив голову, чтобы не удариться о притолоку двери.

– Где Клер? – как ни в чем не бывало спросил Дэвид.

– Моей жены нет дома, – таким же тоном ответил Сэм. Клер не говорила ему, что этот сукин сын похож на героя какого-нибудь итальянского вестерна.

Они стояли лицом к лицу, молча, как два пса, которые напряженно обнюхивают друг друга, прежде чем ринуться в бой.

„Так вот, значит, почему Клер не позвонила вчера вечером, как обычно", – подумал Дэвид. Когда он набирал ее номер, линия все время была занята. Этот крупный мужчина с темными курчавыми волосами, в рубашке с распахнутым воротом и засученными до локтей рукавами, обнажавшими мускулистые руки, в действительности оказался гораздо обаятельнее, чем представлял себе Дэвид. Вид у него был вполне дружелюбный, располагающий к разговору.

– Если вы Дэвид, то почему бы вам не убраться отсюда к чертовой матери? – поинтересовался Сэм, разом ставя все точки над „i". – Если вы хотите видеть мою жену, зайдите как-нибудь в другой раз. Сейчас нам и так забот хватает. – Сэм понимал, что присутствие этого Ромео сильно осложнит ему выяснение отношений с Клер, и потому решил выставить его прежде, чем та вернется.

– Поскольку я пришел повидаться с Клер, я подожду ее. – Дэвид снова позвонил в Эпплбэнк-коттедж ближе к вечеру, и тут только ему стало ясно, почему Клер не давала о себе знать: к телефону подошел Джош и, до предела взбудораженный присутствием такого количества родственников, сообщил, что приехал его папа. И вот теперь Дэвид пришел узнать, что же все-таки происходит.

– Нам с Клер нужно о многом переговорить, так что ваше появление весьма некстати, – заявил Сэм, делая угрожающий шаг по направлению к Дэвиду. Дэвид не отступил.

– Я подожду Клер, – повторил он. – Если она захочет, чтобы я ушел, она сама может сказать мне об этом.

Тут оба услышали донесшийся из ванной голос Джоша:

– Пап, ну где зе свабра?

– Сейчас, сынок! – крикнул в ответ Сэм и снова повернулся к Дэвиду: – Я хочу, чтобы вы ушли, и немедленно!

С улицы, из темноты, до ушей обоих донесся скрип ворот и прерывистое звяканье велосипедного звонка.

Насвистывая, Клер вошла в кухню через заднюю дверь и обнаружила там Сэма и Дэвида, меряющих друг друга напряженным, настороженным взглядом, словно два борца за мгновение до схватки.

– Дэвид! Что случилось? – воскликнула Клер.

– Пока ничего, – ответил Сэм, не сводя глаз с Дэвида.

– Почему ты не сказала мне, что он собирается приехать? – вопросом на вопрос ответил Дэвид, не сводя глаз с Сэма.

– Потому, что это не твое дело, черт побери! – рявкнул Сэм.

– Потому, что я не знала, что он приедет, – сказала Клер. – Я звонила тебе утром, но не застала.

– Ну что, этот тип остается? – свирепо спросил Сэм.

– Ты хочешь, чтобы я ушел, Клер? – не менее свирепо спросил Дэвид.

– А ну, прекратите, вы оба! – приказала Клер. – Вы ведете себя, как пятилетние мальчишки.

– Проваливай ко всем чертям! – распорядился Сэм, снова впиваясь глазами в Дэвида. – Ты нам мешаешь, усек? Тан что незачем тебе здесь оставаться.

– Нет, есть зачем. Я хочу жениться на Клер. – Дэвид не собирался уступать.

– Но ты же никогда не говорил об этом! – воскликнула Клер.

– Клер, между прочим, уже замужем, – сверкнул глазами Сэм.

В этот момент появился Джош, голый и мокрый. Не обращая внимания ни на Клер, ни на Дэвида, он, сияя восторженными глазенками и оставляя за собой на полу целую дорожку маленьких лужиц, бросился прямо к Сэму, и тот, подхватив сына на руки, крепко обнял его.

– Ты будесь меня докупывать или нет? – поинтересовался Джош, целуя отца в щеку мокрыми губами.

– Ну, так что? – спросил Дэвид, обращаясь к Клер. – Я хочу узнать, ты выйдешь за меня?

Клер, не зная, что ответить, молча смотрела то на одного, то на другого.

Глава 28

Четверг, 30 января 1969 года

После тяжелой, проведенной в полузабытьи ночи Элинор проснулась рано. Шушу приготовила ей чашку чаю и долго, с воодушевлением рассказывала о своем путешествии с Бертой Хигби.

Потом Элинор поинтересовалась, как идут дела в Сарасане.

Шушу колебалась с ответом.

– Что случилось? – прошептала Элинор. Наконец, решившись, Шушу созналась:

– Этот мерзавец Адам… он продал его.

– Продал мой дом?!!

– Видишь ли, Нелл, рано или поздно кто-то должен был тебе это сказать.

Элинор ничего не ответила, только по щекам ее скатились две слезинки. Помолчав, она спросила:

– А что с людьми?

– Не знаю, Нелл. Я с тех пор не была там.

– По крайней мере, все мы снова вместе, – тихо проговорила Элинор. – Это самое главное.

Шушу просидела с ней еще часа два, отвечая на ее вопросы о событиях прошедшего года. Когда уже вот-вот должна была появиться Клер с завтраком для больной, Элинор вытерла глаза и постаралась придать своему лицу более оживленное выражение.

Вошла улыбающаяся Клер с подносом и объявила, что Аннабел и Миранда уехали в Лондон на целый день – по делам.

– Это связано с Адамом? – спросила Элинор.

– Да.

– Он украл мои деньги, да?

– Говори ей все как есть, – предупредила Шушу.

Клер заговорила неуверенно:

– Может быть, все-таки не все пропало. Мы пока не знаем. Но даже если и в самом деле не осталось совсем ничего, тебе все же причитаются доходы от будущей продажи твоих книг.

– Если удастся вернуть хоть что-нибудь, – слабым голосом произнесла Элинор, – я хочу, чтобы все это было разделено поровну между нами пятерыми. Мне давным-давно следовало сделать это.

Примерно в то же самое время доктор Крэйг-Данлоп, в пижаме и шелковом халате от Пэйсли, вышел из своей каюты и направился в радиорубку, где ему показали, как пользоваться радиотелефоном.

Глаза маленького доктора, опушенные бахромой черных ресниц, раскрывались все шире и шире по мере того, как он слушал приглушенный расстоянием, взволнованный голос сестры Паркс, заместительницы Айви Брэддок.

– Успокойтесь, сестра Паркс, – сказал он, когда ему удалось наконец вклиниться в торопливый поток ее речи. – Если я правильно понял, некие родственники миссис О'Дэйр увезли ее из лечебницы, но неизвестно, с ее ли согласия или без такового. Во всяком случае, это было сделано без нашего согласия, а коли так, мы не несем никакой ответственности за то, что может случиться в дальнейшем с миссис О'Дэйр. Вот такой линии поведения мы и должны придерживаться, сестра Паркс. – Его твердость и невозмутимость успокоили ее. – Вы сообщили мистеру Гранту?.. Нет? Прекрасно! Поскольку миссис О'Дэйр увезли ее собственные родственники, которые, перед тем как это сделать, представили документы, удостоверяющие их личности, я не вижу оснований для того, чтобы информировать мистера Гранта до моего возвращения… Да, разумеется, я выеду сразу же.

Он быстро прикинул: „Антигона" должна прибыть на Ямайку утром в пятницу, то есть часов через тридцать. Бог знает, сколько времени он будет добираться из Кингстона до Англии. Возможно, ему не удастся сразу же вылететь в Нью-Йорк, да и там еще неизвестно, насколько он может задержаться, – ведь самолеты в Лондон взлетают не каждые пять минут. Быстро обдумав все это, маленький доктор прокричал в трубку:

– Я постараюсь приехать как можно скорее, сестра Паркс, но это будет зависеть от того, сколько мне придется ждать в аэропортах и удастся ли достать билеты. Так что раньше чем через двое суток меня не ждите – это как минимум. Думаю, я приеду только в воскресенье вечером… да, второго февраля… а может быть, и позже.

Когда сестра Паркс закончила свой рассказ, доктор Крэйг-Данлоп заметил:

– Что касается сестры Брэддок, то ее поведение кажется мне более чем странным. Вы говорите, что она уехала на такси, забрав все свои вещи и не сказав никому ни слова, и притом со сломанной рукой? Возможно, при своем неудачном падении она, кроме перелома, получила еще и легкое сотрясение мозга. Пожалуй, официально нам следует придерживаться такой версии: сестра Брэддок давно не брала отпуска и вот теперь отдыхает, а ее возвращения мы ждем где-то в конце месяца. Больше ничего никому говорить не нужно. – Он неуверенно кашлянул. – Вы ведь знаете, сестра Парке, что миссис О'Дэйр – известная личность, так что всей этой историей наверняка заинтересуются газетчики. Воздерживайтесь от каких бы то ни было разговоров с посторонними лицами и скажите Патриции, чтобы соблюдала осторожность, когда отвечает на звонки по моему телефону. Вообще не давайте никакой информации о миссис О'Дэйр никому, за исключением моего адвоката. Ему, я полагаю, необходимо безотлагательно сообщить об этом невероятном происшествии, и я просил бы вас, сестра Парке, сделать это со всеми возможными подробностями. А теперь я хочу поговорить с санитаром Гибсоном… Да, дайте мне его! – Доктор начал нервно грызть ноготь большого пальца левой руки.

Выслушав Гибсона, который весьма темпераментно изложил ему свои обиды, доктор постарался умиротворить его:

– Какая неосторожность! Похоже, вас просто спровоцировали, Гибсон. Как только я вернусь, мы проконсультируемся по этому поводу с моим адвокатом… Да-да, нападение, и плюс к тому – клевета… Да, обещаю вам. А до тех пор, думаю, вам не следует обращаться в полицию, да и просто обсуждать это с кем бы то ни было.

Не дай Бог, нас с вами самих обвинят в клевете. Я знаю, что могу рассчитывать на вашу поддержку в этой весьма затруднительной ситуации. Ну как, вы со мной согласны? На другом конце провода царило молчание.

– Вы не останетесь в накладе, – голос доктора дрогнул.

Молчание.

– Я обеспечу вас работой до конца ваших дней, Гибсон.

– Я могу получить письменное подтверждение? – донесся издалека голос санитара.

Подобно многим другим юридическим учреждениям, расположенным в Линкольнз-Инн, кабинет Уильяма Оуэна, специалиста по финансовым вопросам, походил на кабинет какого-нибудь директора школы, заваленного работой по самое горло. За большим письменным столом, едва не ломившимся под грудами бумаг и стопками красных папок, сидел сам Оуэн – крупный мужчина с вьющимися, густо посеребренными сединой волосами и несколько нездоровым цветом лица. Рядом устроился его бухгалтер-консультант Ричард Фрэйзер, специалист по финансовому мошенничеству, обладавший весьма солидным опытом работы, хотя поверить в это было трудно: с его юным розовощеким серьезным лицом он скорее напоминал чистенького, припомаженного мальчика из церковного хора.

Сидя в кресле напротив стола, между Аннабел и Сэмом, Миранда чувствовала себя безумно усталой; голова ее трещала от боли.

– Исходя из изложенного вами, – говорил мистер Оуэн, – я усматриваю три момента, которые могут служить основаниями для обращения в суд. Во-первых: задержание – судя по всему, не являвшееся необходимым – вашей бабушки в лечебнице. Во-вторых, возможное изъятие денег из компании. В-третьих, возможное приобретение акций „СЭППЛАЙКИТС" пока что неизвестными лицами по указанию Адама Гранта и на средства, возможно, принадлежавшие по праву не этим лицам, а семейной компании Дав.

– Может ли наша бабушка подать в суд на эту лечебницу? – спросила Аннабел.

Мистер Оуэн поднял брови и взглянул на нее поверх очков. Лицо его не выражало оптимизма.

– Мне пока известны далеко не все факты, но я уже сейчас могу заверить вас, что может уйти лет десять – не говоря уж о трудностях и кропотливости этой работы – на то, чтобы в результате получить относительно небольшую сумму денег. Я, пожалуй, не советовал бы вам тратить на это свое время и энергию.

– А что касается изъятия денег из компании? – спросила Миранда.

– Должно ли Правление отчитаться по всем фондам? – прибавила Аннабел.

Миранда покачала головой:

– „Суизин, Тимминс и Грант" предупредила меня, что Адам и Пол Литтлджон, вероятно, действуют в рамках закона, а если это так, то никто не может оспаривать действия компании на законном основании.

– Но почему нельзя заставить Адама дать ответ на наши вопросы? – спросила Аннабел. – В конце концов, ведь именно он организовал эту семейную компанию.

– Если Адам Грант не пожелает дать вам информацию, – пояснил мистер Оуэн, – вы, в качестве депозитариев компании, можете принять решение затребовать информацию через суд. Но это займет довольно много времени.

Ричард Фрэйзер наклонился вперед:

– Судя по тому, что вы нам рассказали, похоже, что вся эта операция была тщательно спланирована загодя. Если так, то в отчетной документации по этим деньгам наверняка фигурирует, что они были вложены в какие-нибудь компании, которые впоследствии разорились, или в акции, стоимость которых постоянно падает. Мы в состоянии проследить, куда ушла каждая конкретная сумма после снятия ее со счетов компании Дав. Но если тут действительно речь идет о мошенничестве, тогда эти деньги вскоре снова были перемещены – и не куда-нибудь, а на номерные счета какого-нибудь швейцарского банка, а там их следов уже не найдешь.

Уильям Оуэн оглядел собравшихся поверх полукруглых стекол очков:

– Вероятно, Адам Грант – единственный, кто знает, где находятся эти деньги. Вне всякого сомнения, он где-то записывает все, что касается их перемещений, поскольку никто не может держать в памяти все подробности переводов крупных денежных сумм и соответствующих банковских операций. И наверняка он тщательно прячет эти записи. Может быть, они находятся в какой-нибудь маленькой, незаметной записной книжке, которую одинаково просто носить при себе или держать в небольшом тайнике. Если бы вам удалось заполучить эти записи, тогда мы могли бы обратиться в полицию, но без подобных доказательств делать это бесполезно. Хотя, тем не менее, я советовал бы вам теперь же обратиться к властям: если вы сумеете раздобыть какое-нибудь весомое доказательство, они смогут тут же подключиться к делу.

– Значит, все, что от нас требуется, – это найти эти записи? – спросила Аннабел.

Миранда усмехнулась:

– Вряд ли Адам преподнесет их нам на серебряном блюдечке.

Ричард Фрэйзер отвел обеих сестер и Сэма в современное здание неподалеку от „Виктории", где размещался отдел по борьбе с мошенничеством, и познакомил их с инспектором Уолтером Пайпером. Инспектор, в темно-синем костюме в тонкую полоску и дорогой бледно-голубой рубашке больше похожий на молодого банковского служащего, чем на полицейского, выслушал рассказ Миранды, делая при этом пометки в блокноте, а когда она закончила, сказал:

– Исходя из того, что я только что услышал, а также некоторых догадок, основанных на моем опыте, мы имеем следующую ситуацию… – И, заглядывая в блокнот, принялся резюмировать: – В июле 1965 года компания „Суизин, Тимминс и Грант" создала за границей, а именно на Бермудских островах, офшорную компанию, поручив управление ею своим бермудским партнерам. Акцептантом компании являлся Пол Литтлджон, один из партнеров „Суизин, Тимминс и Грант". В то же самое время Элинор О'Дэйр облекла Адама Гранта из „Суизин, Тимминс и Грант" полномочиями своего поверенного, кои должны были вступить в силу в случае ее болезни.

В отличие от Пола Литтлджона, гражданина Южно-Африканской Республики, проживающего на Бермудах, Грант был британским подданным, проживал в Великобритании, и на него распространялось действие законов нашей страны. В связи с этим в августе 1966 года он убедил миссис О'Дэйр передать возложенные на него полномочия ее поверенного Полу Литтлджону. Вероятно, в документе о передаче полномочий указывается, что на них распространяется действие бермудских, а не британских законов.

Кроме того, миссис О'Дэйр подписала бумаги, освобождающие Адама Гранта и „Суизин, Тимминс и Грант" от всякой дальнейшей ответственности за ведение ее дел.

В марте 1967 года Грант ушел из „Суизин, Тимминс и Грант" и открыл собственную фирму. Элинор О'Дэйр передала ей все свои дела, отказавшись от услуг „Суизин, Тимминс и Грант". В феврале 1968 года Пол Литтлджон – он, по всей вероятности, соучастник Гранта – также ушел из „Суизин, Тимминс и Грант" и создал на Бермудах свою собственную фирму, которой и передал ведение дел компании Дав. Являясь ее акцептантом, Литтлджон обладал достаточными полномочиями для того, чтобы сместить членов Правления и назначить новых.

В феврале шестьдесят восьмого года миссис О'Дэйр поступила в частную лечебницу „Лорд Уиллингтон" и начала проходить курс лечения от паранойи. Таким образом, Пол Литтлджон смог воспользоваться своими полномочиями ее поверенного и изъять у нее принадлежавшее ей лично состояние, в том числе замок во Франции. Тогда этим двум негодяям уже ничто не мешало перекачать все средства компании куда угодно. Пол Литтлджон контролировал семейную компанию Дав и личное состояние миссис О'Дэйр, а Адам Грант, вероятно, контролировал Литтлджона.

Далее. Адам Грант, будучи одним из директоров „СЭППЛАЙКИТС", получил контроль над сорока шестью процентами акций этой компании, для чего, скорее всего, воспользовался фондами компании Дав. Мы сумеем проследить недавние покупки акций, и если они были оплачены деньгами компании Дав, тогда эти акции по праву принадлежат ей. Если же другие деньги, принадлежавшие компании, исчезли, она могла бы также предъявить свои права на акции, которыми по закону владеет Грант.

Когда инспектор Пайпер окончил свой длинный монолог, Миранда спросила:

– С чего же мы начнем?

– Свяжитесь с литературным агентом миссис О'Дэйр, чтобы никакие ее дальнейшие гонорары не переводились компании Дав вплоть до окончания расследования. Больше вы ничего не сумеете сделать, если только не докажете, что имели место незаконные действия.

– Мы можем подать в суд?

– Нет, пока не найдете веских доказательств, потому что в шестьдесят шестом году, когда ваша бабушка подписывала документы по компании, она подписала также и заявление о том, что больше не желает, чтобы ее делами занимались ни Адам Грант, ни „Суизин, Тимминс и Грант", и что освобождает их от какой бы то ни было дальнейшей ответственности за ведение этих дел. Добровольно она подписала и бумагу о поступлении в лечебницу. Таким образом, состава преступления нигде не наблюдается.

– Что нам делать, если мы найдем это самое веское доказательство? – поинтересовался Сэм.

– Доставить его к нам как можно скорее – всегда найдется кто-нибудь, кто сможет принять экстренные меры.

Войдя в свою гостиную, выдержанную в светлосерых тонах, Миранда буквально рухнула в кресло. Она была совершенно измучена и реально ощущала ослепительно-белое лезвие боли, которое вонзилось ей в голову и вот-вот расколет ее надвое.

– Угощайтесь сами. – Она слабо махнула рукой по направлению к подносу с напитками. – Все это время я пыталась думать. И ни до чего не додумалась. Где может Адам прятать маленькую записную книжку? Да где угодно!

– Да нет, не где угодно, – возразил Сэм, щедрой рукой наливая себе виски. – Для него она представляет слишком большую ценность. Где бы ты спрятала, скажем, алмаз голубой воды каратов этак в двадцать? Разумеется, не „где угодно".

– Сомневаюсь, что он постоянно носит ее при себе, – через силу проговорила Миранда. – Ведь если он снимет где-нибудь пиджак, книжка может выпасть… Ее может украсть какой-нибудь карманник… Она не будет в безопасности, когда Адам… спит.

– Иногда, – вступила в разговор Аннабел, – он просил меня достать что-нибудь из карманов – сигареты, ключи, другие мелочи в этом же роде. Он ни за что не сделал бы этого, будь у него в карманах что-то секретное и ценное.

– А может, он держит ее в банковском сейфе? Как ты думаешь? – спросила Миранда Сэма.

– Не похоже, – ответил тот. – Ведь он должен всегда иметь ее под рукой, чтобы заносить новую информацию.

Миранда продолжала размышлять вслух:

– Возможно, она в его кабинете в „СЭППЛАЙ-КИТС"… Хотя нет, вряд ли. У нас, как и везде, не обходится без мелкого воровства, потому, думаю, никто не держит в своих столах ничего ценного.

– А может эта книжка находиться в каком-нибудь сейфе вашего офиса? – быстро спросил Сэм.

– Да нет. Сейф у нас только один – в кабинете бухгалтера. А поскольку риск ограбления достаточно велик, мы стараемся пользоваться им как можно реже, – ответила Миранда.

– У Адама есть собственный сейф – в его квартире, – снова вмешалась Аннабел. – Он не особенно секретный: находится в гостиной, в стене между окнами, и прикрыт только шторой… О Господи! Я ведь отдала Адаму свои драгоценности, чтобы были в безопасности, и они все еще там!

Миранда хмуро улыбнулась:

– Возможно. Я тоже видела этот сейф. Адам держит в нем деньги – но не очень много – и несколько ценных для него вещей: отцовский золотой портсигар, ну и так далее. На прошлое Рождество я подарила ему часы от Картье, и он тоже положил их в этот сейф. Я так ни разу и не видела, чтобы он надел их: он всегда ходит со своей старой „Омегой".

– Может быть, эта чертова книжка спрятана где-нибудь в доме, но не в сейфе, – предположил Сэм. – Скорее всего, в каком-то помещении сугубо личного пользования – в спальне, в ванной… И лежит она, наверное, в чем-нибудь таком, что не так-то просто взять и унести. Ведь, например, портфель могут украсть. Значит, в каком-то из предметов мебели…

– Кажется, – негромко произнесла Аннабел, – я знаю, где она.

Миранда и Сэм уставились на нее.

– Нет, правда. Пару недель назад, когда Адам уже ушел на работу, я еще не вставала – лежала и разгадывала кроссворд в газете. Мне понадобился ластик – не слишком-то я сильна в кроссвордах, – я встала и пошла искать его в этом бюро георгианского стиля, что напротив камина. Только я откинула крышку, как вошел Адам – он забыл что-то и вернулся уже с улицы – и поднял страшный шум по поводу того, что я роюсь у него в столе. Ну, а где же еще, спрашивается, мне было искать ластик, если не там? Я ведь не шарила по ящикам…

– Эта книжка, а может, папка вряд ли лежит просто так, в ящике, – отозвался Сэм.

– А вдруг там есть секретный ящик? – возразила Аннабел.

Миранда кивнула:

– В любом хорошем письменном столе восемнадцатого века имеется по крайней мере один секретный ящик: ведь тогда не делали встроенных сейфов.

– А помните, как Ба однажды показала нам, как измерять линейкой глубину каждого ящика? Любой ящик, который окажется короче того пространства, что он на первый взгляд занимает в столе, может иметь сзади секретное отделение.

– В спальне Адама может быть сколько угодно и других подходящих мест, – заметил Сэм. – Только как нам туда проникнуть?

– Ты хочешь сказать… – начала Миранда.

– Мы можем ворваться в дом? – нетерпеливо спросил Сэм. – Какая там прислуга? Какие меры против грабителей?

– Его квартира расположена в двух верхних этажах старого дома на Кэдогэн-Плейс, – ответила Миранда. – На входной двери двойные запоры и цепочки, на окнах раздвижные стальные шторы. С крыши, пожалуй, можно было бы подобраться, но держу пари, что и. там все забаррикадировано.

– Незачем врываться в дом, – тихо сказала Аннабел. – У меня есть ключи. Адам ведь считает, что я в доме отдыха. В его-то понимании в наших отношениях ничего не переменилось.

– Троянский конь! – в полном восторге воскликнул Сэм. – А когда тебе лучше всего забраться туда – так, чтобы Адама наверняка не было дома?

– Ну, это-то проще простого, – просияла Миранда. – Общее собрание акционеров „СЭППЛАЙКИТС" состоится завтра, в десять утра, в Коннот-Румз – это довольно далеко от Кэдогэн-Плейс. Пропустить его Адам никак не может – ведь он будет выступать в нем в одной из главных ролей.