Текст книги "Книжный клуб в облаках"

Героиня «Трепещущего на синих крышах света» умудрилась ни разу на страницах романа не упомянуть своего имени, рассказав всю историю от первого лица. Кая всегда подозревала, что роман имеет под собой автобиографическую подоплеку. А теперь, живя в этой квартире, практически убедилась в этом. Ей хотелось бы поговорить об этом с Минхо. Еще она задавалась вопросом, не смутят ли его страницы с любовными сценами. Самой-то Кае эти описания представлялись просто блестящими, выполненными с совершенно восхитительной натуральностью, но все же кому-то они могли бы показаться чересчур откровенными.

Эти размышления заставили ее вспомнить о фотке, что пару дней назад отправил ей тот парень. Дориан прислал ее неожиданно, без предупреждения, она даже не сразу поняла, кто это. Ей уже приходилось видеть лицо Минхо на официальном портале компании в разделе персонала, но это было совсем другое дело.

Она не могла бы точно сказать, что больше всего поразило ее в полученном сообщении: аватарка Дориана, где он позирует в обнимку с девушкой, его ровесницей, на фоне, по-видимому, фестиваля Коачелла в калифорнийской пустыне, или же фотка Минхо, где он снят во весь рост в ресторане, приодетый, весь в черном, слегка нахмуренный.

Оба изображения вызывали у Каи ощущение, что она оказалась невольным свидетелем чего-то не предназначенного для ее глаз. Будто перед ней открылась щелка в частную жизнь двух ее коллег, которых девушка едва знала. Она и сама в день их знакомства отправила Минхо селфи со своим членским билетом, но это – другое. Кая делала снимок, совершенно точно зная, кто его получит. А эти два фото, в противоположность ее селфи, ничуть не были похожи на адресованные именно ей.

На своей аватарке Дориан обнимал девушку за плечи. В ее внешности сквозили романские черты: смуглая кожа, блестящие черные глаза. Одежда в стиле хиппи, характерная для этого фестиваля: джинсовые шорты, ковбойские сапоги, яркие ленты в волосах. Кая задумалась, кто она, не невеста ли… Светлые волосы Дориана сильно взъерошены, на нем гавайская рубашка и солнечные очки, где, как в зеркале, отражается вытянутая рука с телефоном, на который и было сделано селфи. Оба широко улыбались явно не на камеру – видимо, смеялись над чем-то своим. Увидев их в первый раз, Кая безумно позавидовала, что они ездили туда, в Калифорнию, на многодневный музыкальный фестиваль. А вот она никогда еще не бывала на хотя бы отдаленно похожем празднике.

Запечатленный на втором фото Минхо выглядел совсем не таким, как на служебном снимке. Волосы длиннее, и они темной волной падают на лоб, да и одежда сидит точно по фигуре. А еще он взрослее, элегантнее и – совершенно точно – намного привлекательнее. Он и так показался ей красивым на фотографии в интранете, но годы пошли ему только на пользу.

Однако проблема была в том, что Кая чувствовала себя не слишком комфортно, размышляя о коллегах в подобных терминах. И, хотя она вовсе не просила, чтобы ей прислали обе эти фотки, все же чувствовала себя виноватой, потому что рассматривала их дольше, чем можно было бы, оставаясь в рамках приличий. Это все дождь виноват, постаралась она оправдаться. Если б можно было куда-нибудь сходить в эти выходные, точно все было бы по-другому. Кая еще не успела провести в квартиру кабельный интернет, и в тех редких случаях, когда он был ей нужен, использовала мобильный трафик. Телевизор в бабушкиной квартире имелся, но очень старый, без возможности просмотра DVD или Blu-ray. Хорошо бы испечь бисквит, вот только духовка не работает. Так что приходится проводить выходные, забравшись с ногами в кресло у холодного камина, за чтением детектива Гастона Леру, обнаруженного в коробке у входной двери. Еще она в который уже раз посмотрела несколько серий из последнего сезона «Аббатства Даунтон», скачанных предварительно на компьютер, и полистала информационные буклеты, которые получила в прошлый понедельник в приемной комиссии университета Сорбонна.

Разумеется, будь у нее побольше интересных занятий, она ни за что не стала бы столько раз открывать фото Минхо в интерьере ресторана.

Первый час ночи. Кая чувствовала, что засыпает, и пыталась собрать оставшиеся у нее силы, чтобы заставить себя встать с дивана, принять душ, а потом лечь в постель. Но тут вдруг пришел имейл, и не от кого-нибудь, а от этого самого Минхо. Сон у нее как рукой сняло. Который в Корее час? Семь утра понедельника? Нет, уже восемь. Что же могло случиться, чтобы Минхо написал ей, едва оказавшись в офисе?

ТЕМА: Ты не поверишь…

От: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

Кому: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

25 февраля, 08:16 (KST – корейское стандартное время)

Кая, думаю, что ты даже не поверишь, что со мной сейчас случилось.

На самом деле это произошло еще вчера, но я не открывал корпоративную почту все выходные (мой друг Джисоп заставил меня удалить приложение с телефона, потому что он считает, что с ним я не могу отключиться от рабочих моментов и расслабиться, что вообще-то верно, но в то же время – глупость, потому что я еще хуже расслабляюсь, если не могу туда заглянуть).

Так вот, я только что включил компьютер и в своей почте нашел имейл от Дориана Торсби: он хочет вступить в наш клуб. Как и еще одна сотрудница Службы наземного обслуживания пассажиров из нью-йоркского аэропорта имени Джона Кеннеди – думаю, это его подруга.

Ты можешь в это поверить?

Книжный клуб авиакомпании «Скайвинд» только что в один прыжок удвоил количество своих членов!

Ты прочтешь это уже утром, вероятно. Ведь в Париже еще середина ночи, но я просто хотел тебя предупредить, что ни Каролина (успел ли я тебе сообщить, что так зовут вторую новую участницу клуба?), ни Дориан, насколько я понимаю, не могут ни говорить, ни читать по-французски. Как только я получил письмо, сразу проверил по их профилям владение языками. Думаю, ты уже знаешь, что из этого следует: нам придется найти какой-нибудь другой французский роман с английским переводом. Уверен, ты что-нибудь придумаешь.

Обнимаю —

Минхо

P. S. Извини, что я написал тебе в такое время. Вся эта история застала меня врасплох. Я уже успел привыкнуть к мысли, что в клубе будет только два участника – мы с тобой.

Хан Минхо

Ассистент менеджера

Служба наземного обслуживания пассажиров

Аэропорт Инчхон – Южная Корея

Не веря своим глазам, Кая перечитала письмо дважды. Итак, после всех приложенных усилий они не будут читать в марте «Трепещущий на синих крышах свет». Так она и знала – что-то подобное неминуемо должно было случиться. В конце концов, эта книга нарушала одно из правил клуба, не имея перевода на английский язык. Она понимала, что ни Дориан, ни его подруга ничуть в этом не виноваты, но не могла не думать о них с некоторой досадой, ведь эти двое так поторопились, не подождали несколько недель, прежде чем сообщить о своем желании вступить в клуб. К тому же Минхо, судя по всему, это вообще мало трогало, он был слишком обрадован появлением двух новых участников клуба. Скорее всего, теперь он задвинет в дальний угол экземпляр романа, присланный Каей, и на долгие годы о нем забудет. Англичанин и американка. «Класс», – с горечью подумала она. Никаких сомнений – скоро они будут читать «Великого Гэтсби» и «Повелителя мух».

Экран ее телефона засветился вновь – еще один сигнал оповещения от сервера авиакомпании.

ТЕМА: Чуть не забыл!

От: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

Кому: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

25 февраля, 08:19 (KST – корейское стандартное время)

Извини, в спешке забыл кое о чем тебя попросить. Когда будешь выбирать новую книгу для чтения… Постарайся, чтобы она оказалась не слишком толстой, умоляю! Я понимаю, что это выглядит ужасно, когда основатель книжного клуба выражает подобного рода просьбу (и я обещаю, что не откажусь прочесть более тысячи страниц «Отверженных», но в другой раз, если ты выберешь именно эту книгу, просто боюсь не справиться с таким вызовом в марте). Этот месяц будет для меня весьма напряженным: 2 апреля я сдаю экзамен Proficiency, так что в оставшиеся недели мне придется удвоить часы занятий по английскому. Я с удовольствием прочту «Трепещущий на синих крышах свет», несмотря на дополнительные часы занятий (наверное, начну сегодня же вечером, поскольку теперь не имеет смысла ждать первого числа месяца, ты не против?), но, если мы добавляем еще одну книгу, для «официального» клуба, то, может быть, пусть она будет чуть попроще, что скажешь?

(Вынужден срочно прощаться – рейс на Рим отложен, и к нам внезапно набежала целая толпа негодующих пассажиров.)

Обнимаю —

Минхо

P. S. У меня нет обыкновения употреблять столько скобок в своих письмах, это у меня под влиянием эмоций получилось.

Хан Минхо

Ассистент менеджера

Служба наземного обслуживания пассажиров

Аэропорт Инчхон – Южная Корея

Каю охватило чувство невероятного облегчения. Несмотря ни на что, они будут читать роман ее двоюродной бабушки! И Минхо, судя по всему, даже и не думал о чем-то ином. Кая ощутила себя полной идиоткой из-за трех чрезвычайно длинных минут, до краев наполненных ее ревнивыми и злобными мыслями о Дориане и его подруге. Ведь не кто иной, как сама Кая, и посоветовал Дориану ознакомиться с информацией о клубе, в конце-то концов! Кроме того, в Соединенных Штатах тоже пишут вполне себе интересные книги. Когда предлагать книгу будет американка, Кая прочтет «Великого Гэтсби» от корки до корки и даже подготовит длинный перечень собственных комментариев к этому тексту, если выбор остановится на нем! И она быстро ответила Минхо, после чего выбралась наконец-то из кресла и отправилась в душ.

ТЕМА: Re: Чуть не забыл!

От: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

Кому: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

25 февраля, 00:20 (CET – центральноевропейское время)

У меня уже есть на примете очень короткий французский роман, который легко читается и был переведен на все языки, какие только можно себе представить.

Поздравляю с двумя новыми членами клуба – и удачи со всеми негодующими пассажирами.

(Мне нравится, когда ты используешь скобки.)

Кая Боден

Сотрудница кафетерия

Аэропорт имени Шарля де Голля – Париж – Франция

Глава 4
Седьмая планета была Земля

– А как это – приручить? – вновь спросил Маленький принц.

– Это давно забытое понятие, – объяснил Лис. – Оно означает: создать узы.

АНТУАН ДЕ СЕНТ-ЭКЗЮПЕРИ (французский писатель)

Маленький принц[18]18
  Перевод М. Осиповой.


[Закрыть]

ТЕМА: Март!

От: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

Кому: Почтовый ящик: всем получателям – во все аэропорты

1 марта, 13:00 (KST – корейское стандартное время)

Всем – привет!

Я запланировал отправку этого письма получателям в час дня по корейскому времени, что, если я не ошибся в подсчетах, соответствуют полуночи в Нью-Йорке. Так что официально вся наша четверка получит это письмо 1 марта.

Напоминаю, что в этом месяце мы читаем «Маленького принца». Пока что я продолжаю обдумывать предложение Дориана организовать в конце месяца виртуальное заседание клуба, чтобы отметить начало его работы. Не то чтобы мне не нравилась сама идея, однако она застала меня немного врасплох. Создавая клуб, я думал, что мы просто будем обмениваться электронными письмами со своими комментариями, но Дориан совершенно прав: поскольку нас пока только четверо, мы можем рассмотреть и другие опции. Как только я приму решение на этот счет, то сразу же вам напишу.

Всем большой привет и – приятного чтения!

Хан Минхо

Ассистент менеджера

Служба наземного обслуживания пассажиров

Аэропорт Инчхон – Южная Корея

ТЕМА: Все еще не могу привыкнуть к этой мысли

От: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

Кому: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

5 марта, 23:15 (KST – корейское стандартное время)

Ты и вправду живешь в квартире, упомянутой в «Трепещущем на синих крышах свете»?

Это просто невероятно, мне даже немного боязно стало. Это как обсуждать роман о Шерлоке Холмсе с кем-то, кто живет в доме номер 221б по Бейкер-стрит, или с обитателем замка Иф из «Графа Монте-Кристо».

Боже мой, сдается мне, что я несу какой-то бред: весь вечер учил наизусть английские устойчивые выражения, которые, уверен, ни один англичанин в реальной жизни сроду никогда не использовал. Этот экзамен меня медленно убивает.

По крайней мере чтение на французском помогает немного от этого отвлечься.

Обнимаю —

Хан Минхо

Ассистент менеджера

Служба наземного обслуживания пассажиров

Аэропорт Инчхон – Южная Корея

ТЕМА: Re: Все еще не могу привыкнуть к этой мысли

От: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

Кому: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

5 марта, 20:27 (CET – центральноевропейское время)

Или обсуждать «Маленького принца» с кем-то, кто живет на астероиде B-612!

В общем, это правда: от возможности жить в этой квартире просто сносит крышу, не стану врать. Завтра при свете дня сфоткаю и пришлю тебе ту самую кондитерскую, где в грозовой вечер повстречались герои романа. Она как раз под этой квартирой, на первом этаже, и все еще существует. Интерьер слегка изменили с семидесятых годов, но входная дверь – та же, точно такая, как в книге. И миндальные пирожные у них выше всяких похвал, лучшие из всех, что мне когда-либо приходилось пробовать; даже не знаю, почему моя двоюродная бабушка не упоминает их в своей истории. Лично я говорила бы о них на протяжении всего романа. Очень жаль, что среди обычных маршрутов Дориана нет рейса Париж – Инчхон, а то бы я тебе обязательно передала коробочку печенья.

Постарайся хоть немного отдохнуть, идет? У меня нет ни капли сомнения, что к этому экзамену ты готов более чем.

Крепко обнимаю —

Кая Боден

Сотрудница кафетерия

Аэропорт имени Шарля де Голля – Париж – Франция

ТЕМА: Re: А что, если?..

От: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

Кому: Дориан Торсби (LHR – международный аэропорт Хитроу, Лондон)

6 марта, 09:57 (KST – корейское стандартное время)

Дориан, я поразмыслил над твоим предложением и решил, что это неплохая идея, – напишу об этом девушкам. Но ты единственный из нас, у кого не бывает фиксированных выходных, так что будет лучше, если ты сам выберешь день для нашей встречи.

Жду от тебя дату.

Хан Минхо

Ассистент менеджера

Служба наземного обслуживания пассажиров

Аэропорт Инчхон – Южная Корея

ДОРИАН

Чуть ли не первое, что сообщил о себе Дориан Каролине в день их знакомства, – это что его настоящий дом остался в Лондоне. Он имел в виду старый викторианский особняк в Финсбери-Парке, перестроенный родителями почти полностью, так что от старых времен оставался лишь фасад. И не то чтобы Дориан испытывал к нему особо теплые чувства, но альтернативой этому дому была нескончаемая череда арендованных квартир в столицах и других больших городах по всему миру, в каждой из которых они останавливались на считаные месяцы, а потом срывались с места вновь.

И все же довольно скоро пришел тот день, когда Дориан не смог признать своим домом и особняк в Финсбери-Парке. В тот же день он осознал еще одну вещь: самого себя он тоже не знает.

После небольшого скандала, который привел к нескольким отставкам в управляющем совете, его матери предложили должность заведующей кафедрой литературы в Лондонском университете. Вследствие чего семья Торсби внезапно была вынуждена вернуться в Великобританию с перспективой там и остаться. В эту секунду Дориана охватил страх. Страх вернуться в страну, где никто его не ждет. У родителей оставались в Лондоне старые друзья и коллеги, и только по Дориану никто не скучал, потому что ему не удалось прожить в этом городе столько, чтобы это могло стать реальностью.

Оказавшись в своей комнате, он не увидел в ней ничего, что действительно ему принадлежит. Дориан не выбирал ни эту мебель, ни цвет стен, ни компьютер, ни ночник в стиле минимализма на тумбочке возле кровати. Ящики и шкафы – пустые. Над письменным столом – пробковая доска с россыпью разноцветных кнопок. В комнате Каролины, в Квинсе, была точно такая же, но сплошь заполненная фотографиями ее друзей, открытками и журнальными вырезками. А на пробковой доске Дориана в Лондоне – только кнопки. Он стал деревом, давно лишенным корней. Следовало бежать оттуда как можно скорее, ведь если он останется, то может потерять равновесие даже от легкого дуновения ветра.

Вечером того же дня он во второй раз в жизни сбежал из дома и отправился на метро в аэропорт Хитроу – тот самый, где лишь сутки назад приземлился самолет, на котором он вместе с родителями прилетел из Куала-Лумпура после пятимесячного пребывания там. Ему еще не исполнилось восемнадцати, поэтому он не только не знал, в каком направлении собирается лететь, но и сомневался, продадут ли ему билет, не запросив согласия родителей. Он думал о Нью-Йорке, о Каролине, которая по-прежнему жила в доме Лилианы Ривас. И задавался вопросом, примут ли его там снова.

Билета он тогда не купил. Оказавшись в аэропорту, он сразу почувствовал себя лучше. Аэропорт – хорошо знакомое ему место. Место, где абсолютно все пребывали временно, где никто не пускал корней. Где он не был белой вороной. Какое-то время он просто шагал, влившись в людской поток, по терминалу, постепенно успокаиваясь. И вдруг что-то привлекло к себе его внимание: переносной пункт, всего-то стол и огромный постер с логотипом одной из самых больших авиакомпаний Соединенного Королевства. А под ним – простое сообщение, навсегда изменившее жизнь Дориана Торсби:

Хочешь стать частью нашей команды?

АВИАКОМПАНИЯ «СКАЙВИНД»

вновь открывает набор в академию для подготовки

специалистов рядового состава экипажа воздушного судна.

Подходи и возьми себе экземпляр информационного буклета!

В тот вечер Дориан вернулся в особняк в Финсбери-Парке с улыбкой, редкой гостьей на его лице, и новостью, совершенно не обрадовавшей родителей.

Даже по прошествии нескольких лет им трудно было принять, что сын не пошел по их стопам. Что он не войдет в историю благодаря академическим достижениям, что его имя никогда не появится в газетах. По крайней мере не в связи с чем-то таким, чем можно будет гордиться. Мать Дориана продолжала терзаться страхами, что имя ее сына рано или поздно появится на страницах желтой прессы, как только он засветится в каком-нибудь пабе в обществе некой богемной знаменитости. Так или иначе, то, что поначалу казалось обычным подростковым бунтом, стало его профессией, которая если и не могла обеспечить ему роскоши, но все же позволяла вести жизнь хоть и далекую от совершенства, но по крайней мере его собственную.

После нескольких переездов Дориан уже больше года жил в съемной квартире неподалеку от художественной галереи Тейт, в районе Бэнксайд. Квартиру снимали на троих, так что он делил ее с медсестрой по имени Рича, на пару-тройку лет его старше, – они почти не пересекались по причине хаотичного рабочего графика их обоих, – а также с молодым преподавателем на временной позиции в Лондонском университете по имени Адриэль, которого в качестве соседа порекомендовал не кто иной, как мать Дориана. Поначалу он всячески сопротивлялся вселению Адриэля в их квартиру, поскольку знал, что тот работает в непосредственном контакте с матерью, но в конце концов ему пришлось уступить: им с Ричей нужен был еще один квартирант, чтобы вытянуть арендную плату, а Рича, скорее всего, предпочла бы человека с рекомендацией, чем первого встречного с улицы. К тому же – и Дориан вынужден был это признать – Адриэль оказался отличным соседом. Он любил чистоту, обладал невозмутимым характером, а еще у него был жених, который приезжал из Ньюкасла на каждые выходные и великолепно готовил. То, что парень соседа работает шеф-поваром в одном итальянском ресторане, – как ни крути, несомненное преимущество. Рича, в противоположность Адриэлю, не имела обыкновения приводить кого-то к себе домой, тем более – своих партнеров. Ее не интересовала ни романтическая любовь, ни секс, что превращало Дориана в единственного обитателя крошечной квартирки на троих, кто все еще судорожно цеплялся за «иссушающий душу рынок спорадических влюбленностей и интрижек на одну ночь», как называл эту сторону жизни Адриэль. Это превращало Дориана в неизменную мишень упражнений в остроумии со стороны обоих соседей, которых он развлекал искрометными историями о своих провальных свиданиях и позорных недоразумениях, служивших обычным для него вкладом в ужин в тех редких случаях, когда им удавалось собраться втроем.

В тот день Дориан, умирая от голода, приземлился в Лондоне после долгого перелета по уже привычному для него маршруту из Лос-Анджелеса, мечтая о вегетарианской лазанье, ожидавшей его в морозилке. Слишком многого от остатка этого дня он для себя не просил. Его вполне устроило оказаться наконец на твердой земле, а не на борту самолета. Единственное, чего он хотел от жизни в тот вечер, – так это разуться, снять с себя форму, натянуть спортивный костюм, после чего забыть обо всем и обо всех.

Вот почему в тот момент, когда он вошел в дом, где на лестнице его встретил скромных размеров водопад, немедленно намочивший ему ботинки, а дверь в квартиру оказалась распахнута настежь, и двое пожарных[19]19
  Британская пожарная охрана занимается не только тушениями возгораний, но и различными спасательными работами.


[Закрыть] внутри властно отдавали распоряжения его соседям, которые в резиновых сапогах перетаскивали с места на место коробки и мусорные мешки с вещами, – Дориан понял, что ужасный день только начинается.

– Но что?.. Какого черта здесь происходит?

Ужасаясь, он вошел в квартиру. Вода стояла по щиколотку.

– Резервуар прорвало, на крыше, – сообщила Рича и сунула в руки Дориана картонную коробку. – Подержи это немного, ладно? Это мои конспекты по биохимии. Они у меня под кроватью лежали, так что теперь там каша. А мне они еще в магистратуре понадобятся.

– На нашей крыше был резервуар воды? – удивился Дориан.

– Похоже на то. – Несмотря на резиновые сапоги, брюки Адриэля промокли до середины бедра. Нервно пригладив волосы, он внимательно оглядел все вокруг. – Ладно, кажется, мы спасли все, что можно было еще спасти, – сказал он, обращаясь к одному из пожарных. После чего повернулся к Дориану. – С твоими вещами все в порядке. Не то чтобы их у тебя было много, но все уцелело. Однако ты должен собирать чемоданы. Нам придется убраться отсюда – недельки на две.

– Придется убраться? – повторил Дориан, вопросительно глядя на стоявшего ближе к нему пожарного.

Тот подтвердил это с каменным выражением лица.

– Нужно не только выкачать воду, но и устранить протечку, провести обследование состояния здания, убедиться, что ни его структура, ни электрическая проводка не пострадали. А в квартире придется перестилать полы.

Адриэль подошел ближе, хлюпая сапогами, и взял из рук Дориана промокшую коробку, чтобы поставить ее на кухонный стол.

– Ты как, выкрутишься? – спросил он. – Ричу на две недели приютит подруга, то есть она поедет к ней в Рединг.

– Добираться на транспорте из Рединга до ее больницы – раз плюнуть, – ровным голосом пробормотал Дориан, не отрывая глаз от пожарных. Один из них приготовил топор. Молодой человек предпочел не спрашивать, для чего тот ему понадобился.

– То же сказала она сама, хотя выразилась чуть более изысканно, – ответил ему Адриэль, пожимая плечами, – и все же, две недели придется как-то перебиваться. Мне обещали местечко в университетском общежитии для преподавателей. Если хочешь, могу попросить, чтобы тебе тоже комнатку выкроили. Возможно, придется раскошелиться, но, учитывая обстоятельства…

Дориан отрицательно покачал головой, обдумывая полученную информацию.

– Нет, найду какой-нибудь хостел. Не могу жить в университете, в котором работает моя мать. Узнай она обо всем, в том числе о том, что я отправился ночевать бог знает куда, а не к ней…

Адриэль вдруг округлил глаза, как будто о чем-то вспомнил, и Дориан почувствовал приближение паники.

– Погоди-ка… – начал Дориан.

– Ну да, ты меня убьешь.

– Не тяни резину, чувак. Скажи, что ты не успел еще проболтаться моей матушке.

– Но я же не знал, что ей нельзя говорить! – начал оправдываться Адриэль. – Черт подери, мне и в голову не пришло, что она – твоя мать. Большую часть времени я об этом не думаю. А тут я был в истерике, Рича была в истерике, вода до колен доходила! Я должен был сказать ей об этом, и чем раньше, тем лучше, чтобы меня сегодня кто-нибудь быстро подменил.

Дориан метнул в него испепеляющий взгляд, одновременно дрожащими руками пытаясь найти в карманах пальто мобильник. Нужно было срочно его включить, ведь в последний раз он заглядывал в телефон до того, как взошел на борт самолета. Три сообщения от матери; в них она информировала, что велела постелить чистые простыни в его комнате и что в холодильнике оставлен ужин на тот случай, если он захочет поесть, когда придет домой, – только разогреешь, и все готово, – но самих их дома не будет, потому что они с отцом идут сегодня на благотворительный вечер в Королевский автомобильный клуб. И один имейл от Хан Минхо, в котором тот давал зеленый свет его собственной идее, высказанной несколько недель назад, относительно первого собрания книжного клуба. Диссонанс между двумя реальностями каким-то странным образом его приободрил.

– Говоришь, вещи мои не промокли? – уже намного спокойнее спросил Дориан. Вины Адриэля в том, что тот оказался шпионом его матери, не было: сам виноват, сам впустил его в свой дом, да еще и привязался к нему. – И даже книга, которую я оставил на тумбочке?

Адриэль в растерянности взглянул на него.

– «Маленький принц»? Нет, книжка не намокла. Мы ее в мусорный мешок упаковали – он там, на диване.

Бровь Дориана поползла вверх, и он вперил в соседа испытующий взгляд, как будто не до конца ему поверил.

– А мои выпуски манги? Они у меня в пластмассовом ящике лежали, на обувнице. Мне не хватало всего двадцати семи томов до конца «Большого куша»[20]20
  «One Piece» – сёнэн-манга (японский комикс для мальчиков и юношей) за авторством Эйитиро Оды, выходит с 22 июля 1997 года в журнале Weekly Shonen Jump.


[Закрыть]. Знаешь, сколько я деньжищ в это дело вбухал? Не могу же я снова начинать с нуля!

Адриэль не смог удержаться от нервного смешка.

– С ними тоже все в порядке. Не волнуйся, все твои земные сокровища пребывают в совершенной сухости и сохранности. – Черты его лица чуть смягчились, и взгляд, обращенный на Дориана, засветился чем-то похожим на симпатию. – Тебе наверняка удастся прожить пару недель с матерью. Серьезно, это не так ужасно, как тебе кажется.

Дориан фыркнул.

– Увидим.

ТЕМА: Сегодня, верно?

От: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

Кому: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

15 марта, 17:11 (CET – центральноевропейское время)

Извини, что пишу тебе в такое время. В Сеуле, должно быть, уже совсем поздно, но писать раньше я не хотела, чтобы ты не нервничал, а потом ушла на работу. Как экзамен? Удалось ли тебе показать им всем, что ты знаешь английский гораздо лучше, чем сами англичане?

Если ты устал, то лучше напиши мне уже завтра. Поспи немного.

Или даже в понедельник, если подумать. Завтра – суббота, а твой друг Джисоп не позволяет тебе пользоваться корпоративной почтой по выходным. И, что ни говори, вполне правильно делает.

Кая Боден

Сотрудница кафетерия

Аэропорт имени Шарля де Голля – Париж – Франция

ТЕМА: Re: Сегодня, верно?

От: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

Кому: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

15 марта, 23:25 (KST – корейское стандартное время)

Привет!

Слушай, тебе, наверное, это покажется несколько странным, так что если не согласишься, то ничего страшного, но… можно я тебе позвоню?

Думаю, ты сейчас занята… Пятница – и у тебя наверняка куча разных планов.

Хан Минхо

Ассистент менеджера

Служба наземного обслуживания пассажиров

Аэропорт Инчхон – Южная Корея

ТЕМА: Re: Re: Сегодня, верно?

От: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

Кому: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

15 марта, 17:27 (CET – центральноевропейское время)

Конечно можно.

Вот мой номер. Я только что вернулась домой.

Кая Боден

Сотрудница кафетерия

Аэропорт имени Шарля де Голля – Париж – Франция

КАЯ

Не прошло и минуты, как Кая отправила свой имейл, и экран ее телефона засветился: входящий звонок с префиксом Южной Кореи. А она не успела даже сообразить, как дошла до такой ситуации. Кае никогда не нравилось говорить по телефону, она не чувствовала себя в подобных случаях комфортно и всегда предпочитала общаться сообщениями, а не звонками. И все же несказанно удивила саму себя, ответив на последнее письмо Минхо почти с нетерпением. Ей хотелось, чтобы он ей позвонил. Хотелось, чтобы хоть раз их разговор не завершился заранее сформированной корпоративным сервисом стандартной подписью с именем и фамилией, указанием места работы и наименованием аэропорта. Ноги подкосились, и она позволила себе упасть в кресло у окна, а нажимая на зеленый значок и поднося к уху телефон, успела заметить, что руки ее слегка дрожат.

– Хэлло? – сказала она по-английски, изо всех сил стараясь, чтобы голос не дрожал.

Голос Минхо, напротив, звучал мягко и казался усталым. В нем слышались теплые нотки, как будто он улыбался.

– Я на самом деле тебя не побеспокоил? У тебя точно нет никаких планов?

– Моим единственным планом на этот вечер была стирка, – с нервным смешком ответила Кая. – Итак, твой экзамен…

– Понятия не имею, сдал я его или завалил, – огорченно проговорил он. – Все это продолжалось битых четыре часа, но я и половины своих ответов не помню.

– Я бы тебе точно поставила пять. Твой английский просто великолепен, по крайней мере по скромному мнению не носителя языка.

Когда Минхо снова заговорил, в голосе его послышались робкие нотки.

– Если хочешь, можем перейти на французский, – предложил он, сам перейдя на этот язык. – В этом случае тебе придется вооружиться терпением, но мне кажется, что я справлюсь. Предпочитаю до самого конца выходных больше не иметь дел с английским.

В его французском акцент слышался чуть сильнее, и, казалось, он дольше подбирал слова, но голос его оставался все таким же мягким, юным и мелодичным. Кая опять улыбнулась, на этот раз еще шире, и тоже перешла на родной язык.

– Так лучше? – спросила она.

Минхо засмеялся. Смеялся он тоже замечательно.

– Намного лучше. – Он сделал паузу. – Прошу прощения, что так внезапно тебе позвонил. Дело в том… даже и не знаю в чем. Наверное, мне просто ни о чем не хотелось думать до ночи, а тут пришло твое письмо, и мне вдруг показалось, что позвонить тебе – хорошая идея.

– Я рада, что ты решил мне позвонить, – успокоила его Кая. – Мне очень приятно слышать твой голос до первого заседания клуба.

– Должно получиться интересно, правда? – с некоторой неуверенностью спросил ее Минхо. – Правильно я поступил, приняв предложение Дориана?