Текст книги "Книжный клуб в облаках"

– Хочешь, чтобы я поехал с тобой в Нью-Йорк?

Голос Дориана прозвучал с немалой долей сомнения, как будто он не очень хорошо понимал, как далеко готова зайти Каролина. Она тоже не слишком хорошо это понимала. Ей всего лишь хотелось больше не чувствовать призрак того поцелуя на своих губах. Хотелось вновь обрести друга, вцепиться в него и больше никогда от себя не отпускать.

– Тебя без проблем переведут в аэропорт Кеннеди, если попросишь. Ты ведь сам говорил, что тебе нужно сменить обстановку. Могли бы пожить какое-то время вместе – как друзья и соседи по квартире.

Дориан перевернулся на бок. Каролина сделала то же самое, и они оказались лицом к лицу. Они все еще были очень близки друг другу. Но в его глазах появилось нечто для нее непривычное. Сомнение и страх. Глубокая печаль.

– Как друзья и соседи по квартире, – повторил Дориан.

Это не было вопросом, но Каролина молча кивнула, ощутив комок в горле. Она не могла бы заговорить, не была уверена, что голос ее не подведет. «А ты мог бы дать мне что-то большее?» – хотелось ей спросить. Она знала, что несправедлива к нему. Знала, что Дориан никогда ей ничего не обещал.

Дориан не ответил. Да было и не нужно. На самом деле она никогда и не думала, что он примет ее предложение. Джетлаг, ощущение пребывания в постоянном движении и отсутствия принадлежности к какому-то конкретному месту: пристрастия Дориана всегда сильно отличались от ее собственных, как и его страхи. И они, разделенные несколькими сантиметрами, лицом к лицу замерли в молчании, глядя друг другу в глаза, позволяя и песне Элтона Джона, и тому маленькому пузырю, в котором оба они прожили последние три дня, подойти к своему завершению.

ДОРИАН

Двухнедельное проживание в родительском доме, пока в его съемной квартире устранялись последствия наводнения, не в полной мере соответствовало ожиданиям Дориана. Как он и думал, такая жизнь предполагала бесконечную череду жутко формальных ужинов, не изменившихся с его подростковых времен: заполненных неловким молчанием троих сотрапезников, одетых так, словно они ужинают в роскошном ресторане, а не в гостиной собственного дома. Дориан скучал по своей квартире. Тосковал по контейнерам с итальянской едой, оставленным в их холодильнике парнем Адриэля, скучал по возможности поглощать их содержимое, валяясь на диване в пижамных штанах и выцветшей футболке и ничуть не беспокоясь о том, гармонирует ли твоя сорочка с трикотажным жилетом.

Он уже много лет не надевал трикотажных жилетов, однако мать на эти дни купила ему сразу шесть штук. Шесть. Дориан ничего не имел против жилетов, являвшихся составной частью униформы бортпроводника, однако эти – совсем другое дело. Форменные жилеты не старили его лет до семидесяти. Кроме того, они облегали талию и выгодно акцентировали пятую точку. С новыми трикотажными жилетами все было совсем не так, в чем он немедленно убедился, как только взглянул в зеркало, натянув на себя первый.

И все же, несмотря на такого рода проблемы, все получилось не настолько ужасно. Большую часть времени родителей дома не было, а в оставшуюся часть отсутствовал он сам. Когда же они все-таки оказывались в доме одновременно, родители почти всегда были очень заняты и уходили работать – каждый в свой кабинет на верхнем этаже. Ни единого упрека от матери, ни одного сеанса дешевого психоанализа со стороны отца. Дориан чувствовал, что они сдерживаются, замечал, какие усилия прилагают к тому, чтобы его кратковременное пребывание не развело их в разные стороны еще больше. И был уверен, что они договорились об общей стратегии непосредственно перед его появлением.

Однажды вечером, когда Дориан шел принять душ после тренировки в домашнем тренажерном зале, который был расположен в углу заднего двора, мать остановила его.

– У меня сейчас Адриэль на мониторе, – сообщила она Дориану тоном намного более мягким, чем обычно. То обстоятельство, что любимый ученик стал ее сыну соседом по квартире, приводило ее в чрезвычайно благостное состояние духа. – Мы над диссертацией работаем. Не хочешь с ним пообщаться?

– Нет уж, спасибо. Мне вполне хватает разговоров с ним лично, – громко, чтобы сосед его слышал, отчеканил Дориан, удаляясь по коридору.

Из монитора донесся смех.

– Я тоже ужасно соскучился по тебе, мудила!

Дориан постарался удержаться от улыбки, несмотря на то что его мать, а уж тем более Адриэль, не имели ни малейшей возможности ее увидеть. Ему бы никогда и в голову не пришло, что кто-нибудь совершенно безнаказанно может употребить слово «мудила» в присутствии Эрин Торсби. И уж тем более кто-то из ее коллег. Порой он думал, что совсем не знает своих предков. Не знает их ни в какой другой роли, кроме как в роли родителей. И тогда ему начинало казаться, что, с их точки зрения, он – не самая крупная удача из множества сторон их жизни. Не то чтобы они считали это своим несчастьем и даже, быть может, не испытывали по этому поводу сожалений, но и особой гордости, особенно по сравнению со всем остальным, сын в их сердцах не вызывал.

Приняв душ, он закрылся в своей комнате. И постарался выкинуть из головы все мысли и о своей семье, и о том, что из этого следовало. Оставался еще один звонок, который он должен был сделать, прежде чем начать собираться в завтрашний рейс. Открыл окно – проветрить немного, впустить свежего воздуха, сел на подоконник и набрал номер Каролины на телефоне.

Подруга ответила ему после первого же гудка, словно ждала, что он позвонит.

– Думаешь, это хорошая идея? – спросила она вместо приветствия. – Заставить нас всех лететь в Лондон на второе заседание клуба – немного перебор, тебе не кажется?

– И кто из них двоих сообщил тебе об этом? – поинтересовался Дориан, выгибая бровь.

– Кая нам вчера написала – Минхо и мне, спрашивала, где мы собираемся остановиться. Наверное, думала, что я обо всем уже знаю. Она нервничает, ей, кажется, никогда еще не приходилось путешествовать одной.

Фоном их разговора были телевизор и голоса мальчишек, споривших из-за пульта от него. Воскресный день, в Нью-Йорке еще утро. Дориана охватила ностальгия. Он был уверен: на завтрак Лили подала чилакилес[31]31
  Чилаки́лес – традиционное блюдо мексиканской кухни, в основе которого обжаренные кусочки кукурузной тортильи. Кусочки, обычно нарезанные треугольниками, заливаются сальсой на основе чили и подогреваются на медленном огне до размягчения.


[Закрыть].

– Извини, что ты стала последней в очереди: я решил звонить в порядке убывания сложности. Начал с того, кого, по моим прикидкам, труднее всего уговорить, в смысле что он очень далеко живет.

– Но обо мне ведь тоже не скажешь, что я живу в пригороде Лондона, – возразила Каролина.

– Зато ты уже привыкла: приезжаешь каждый год, для тебя это не в новинку.

– Да, но я же никогда не каталась в Лондон только ради книжного клуба.

– Не только ради книжного клуба – ты еще вживую встретишься с родственной тебе душой и отпразднуешь со мной мой двадцать четвертый день рождения. Мне нужен кто-то, кто останется рядом, когда гости уже разойдутся, а я стану колотить себя в грудь, терзаясь из-за неумолимого хода времени, и закажу какому-нибудь несчастному живописцу свой портрет, и тот будет стареть вместо меня.

Каролина расхохоталась. Но все же Дориан успел почувствовать, что она почему-то нервничает, ждет подходящего момента, чтобы сказать ему нечто такое, что ему не понравится.

– Наконец-то ты начнешь вести себя в соответствии с именем, которым наградила тебя мать, – произнесла она в свой черед.

– Не могу же я без конца отрицать свою судьбу, – пошутил он, все еще держась настороже. – Быть может, я и откажусь от плана с демоническим портретом и ограничусь только тем, что мы с тобой в стотысячный раз посмотрим «Ходячий замок»[32]32
  «Ходячий замок» (букв. «Движущийся замок Хаула») – японский полнометражный мультипликационный фильм (2004). Режиссер Хаяо Миядзаки создал ленту по мотивам одноименного сказочного романа английской писательницы Дианы Уинн Джонс.


[Закрыть], когда все разойдутся. Это гораздо более продуктивный способ провести ночь и приручить старость.

– Кстати, как раз об этом… – осторожно начала Каролина. – Я уже сказала Кае и Минхо, что остановлюсь в одном с ними отеле. Недалеко от твоего дома есть довольно приличных размеров «Трэвелодж».

– Что? Почему это? В моей квартире хватит места и для тебя. Сможешь сэкономить.

На линии повисла пауза. Затем Каролина снова заговорила, очень тихо, почти шепотом, как будто боялась, что Лили или дети, с которыми она жила, могут подслушать, о чем они говорят:

– Сам знаешь почему.

Дориан знал. К несчастью, он хорошо это знал. Он уже много месяцев боялся, что этот миг настанет. С тех пор как Каролина сообщила ему в рабочем чате авиакомпании, что не поехала с Рэнди в Непал. Однако она неверно интерпретировала его молчание.

– Когда я в последний раз была в Англии… – пыталась она объяснить.

– Ты уже приезжала после этого, – оборвал он, не дав ей закончить фразу. Впрочем, Дориан вовсе не был уверен в том, что она собиралась ее закончить, и это тревожило его еще больше. Он не хотел проверять, сможет ли Каролина сказать вслух о том, что произошло между ними в ту новогоднюю ночь. – Ты же провела здесь целую неделю прошлым летом. Мы еще ездили вместе в Скарборо.

– Это другое. Прошлым летом у меня был парень.

– Черт подери, Каролина, – не выдержал Дориан. После чего оперся лбом об оконную раму и в изнеможении закрыл глаза. – Это как раз то, чего я так боялся.

Она тяжелo вздохнула.

– Извини. Я тоже, – сказала она по-испански. – Но я не хочу ничего усложнять. Думаю, что это все оттого, что я вернулась в Квинс. Сегодня я ходила навестить Мариен. Принесла ей продукты из магазина – у нее с утра голова кружилась. Поговорили немного о том о сем, а потом она предложила мне погадать. Я отказалась, но все равно вышла от нее сама не своя.

Дориан подавил вздох и принялся искать глазами пачку сигарет. Ему почти никогда не хотелось курить после занятий спортом, но в эту секунду возникло нестерпимое желание затянуться. Пачка обнаружилась на постели. Он спрыгнул с подоконника и подошел к кровати.

– Ладно, ничего страшного, – ответил он Каролине, изо всех сил стараясь говорить так, как будто ничего не случилось. – Где ты остановишься на ночь – дело десятое. Я всего лишь хочу отметить день рождения в компании своей лучшей подруги.

– На это ты можешь рассчитывать, – отозвалась Каролина, также стараясь говорить нарочито беззаботным тоном. – Я первой к тебе приду и последней уйду.

«И все же ты уйдешь, – с горечью подумал Дориан. – В свой треклятый "Трэвелодж"».

Он зажег сигарету и повалился на кровать.

– Это дерьмо когда-нибудь тебя доконает, – прошептала Каролина, словно услышав, как он выпускает дым.

– Все под контролем. Волшебный портрет, который мне напишут, будет болеть и стареть за меня. Припоминаешь?

Каролина снова засмеялась, и Дориан слегка улыбнулся. Все не так плохо. Они справятся, они это переживут. На несколько секунд повисла пауза, когда слышалось только дыхание обоих на двух концах линии и звуковая дорожка мультика, дублированного на испанский, по телевизору в том доме в Квинсе.

– Мне очень жаль, что я испоганил твою любимую песню, – произнес наконец Дориан, не в силах сдержаться.

Наверное, Каролина не сразу поняла, что он имеет в виду, потому что ответила спустя несколько секунд:

– Не глупи, ничего ты не испоганил. – Снова пауза. – Он написал ее вместе со своим лучшим другом. Элтон Джон, хочу я сказать.

– Серьезно?

– Да, так оно и было. – Голос Каролины заметно оживился. – Элтон написал музыку, а Берни Топин – слова. И они все еще лучшие друзья, даже полвека спустя.

Дориан задумался. Просто поразительно. Быть может, в таком случае это вовсе не песня о романтической любви, быть может, ее создатели хотели сказать о чем-то более глубоком. О своих отношениях и о своей дружбе. И тут ему в голову пришла мысль, и вопрос прозвучал прежде, чем он успел прикусить себе язык:

– Так ты думаешь, что Берни и Элтон однажды чуть все не похерили в новогоднюю ночь?

Каролина опять рассмеялась. Теперь более открыто, чем раньше, не сдерживаясь. Так, как она обычно и смеялась, когда они были вместе. И Дориан почувствовал, что с души его свалился тяжелый камень.

– Очень даже может быть.

Глава 6
Ты уже знаком с мисс Джонс?

– Конечно, все мы одинокие, беспомощные психопаты и заботимся друг о друге исключительно по телефону, – сентиментальничал Том, еле ворочая языком, – но ведь мы же почти как семья, правда?[33]33
  Перевод М. Зориной.


[Закрыть]

ХЕЛЕН ФИЛДИНГ (английская писательница)

Дневник

Бриджит Джонс

ТЕМА: С днем рождения тебя, Дориан!

От: Хан Минхо (ICN – международный аэропорт Инчхон)

Кому: Почтовый ящик: книжный клуб

27 апреля, 08:00 (KST – корейское стандартное время)

Я отложил время отправки этого письма, выставив двенадцать ночи по Лондону. В это время я буду уже в полете и без доступа к телефону, так что… поздравляю с днем рождения!

Скоро увидимся.

Хан Минхо

Ассистент менеджера

Служба наземного обслуживания пассажиров

Аэропорт Инчхон – Южная Корея

ТЕМА: Re: С днем рождения тебя, Дориан!

От: Дориан Торсби (LHR – международный аэропорт Хитроу)

Кому: Почтовый ящик: книжный клуб

27 апреля, 00:03 (GMT – время по Гринвичу)

Спасибо, Минхо!

Одна из твоих наиболее привлекательных черт – это, без сомнения, любовь к выставлению времени доставки электронных писем на полночь.

А увидимся мы уже вот-вот – вы в предвкушении?

С любовью —

Д.

P. S. Мой сосед накупил к вечеринке целый ворох гирлянд с флагами Англии, Ирландии, Шотландии и Уэльса, а в придачу – картонную фигуру герцога Кентского в человеческий рост. Уверяю, что это всего лишь внутриполитический прикол, не падайте в обморок при его виде.

Дориан Торсби

Бортпроводник

кабинного экипажа

Аэропорт Лондона – Хитроу – Англия

ТЕМА: Re: Re: Re: С днем рождения тебя, Дориан!

От: Каролина Кабрера (JFK – международный аэропорт имени Джона Кеннеди)

Кому: Почтовый ящик: книжный клуб

26 апреля, 19:07 (EST – североамериканское восточное время)

Здесь у нас, если честно, 27-е число еще не наступило, так что я приберегу свои поздравления до того момента, когда увижу тебя и смогу обнять. Уже поднимаюсь на борт, увидимся позже.

Кстати, Кая: тебя впечатлит мой маскарадный костюм.

Каролина Кабрера

Ассистент менеджера

Служба наземного обслуживания пассажиров

Аэропорт имени Джона Кеннеди – Нью-Йорк – США

ТЕМА: Re: Re: Re: Re: С днем рождения тебя, Дориан!

От: Кая Боден (CDG – международный аэропорт имени Шарля де Голля)

Кому: Почтовый ящик: книжный клуб

27 апреля, 01:10 (CET – центральноевропейское время)

Мои поздравления, Дориан!!!

Мне уже давно следовало бы лечь в постель – уже поздно, а мой самолет вылетает рано утром, но я до сих пор не могу поверить, что завтра я первый раз в жизни поднимусь на борт. Как не верю и в то, что мы уже завтра увидимся.

Всех обнимаю.

(Каролине: думаю, что ты тоже придешь в восторг от моего костюма.)

Кая Боден

Сотрудница кафетерия

Аэропорт имени Шарля де Голля – Париж – Франция

КАЯ

Она ничуть не сомневалась, что ее внутренняя тревога пойдет по нарастающей. Однако к тому моменту, когда Кая расположилась в доставшемся ей тесном кресле салона самолета, оказалось, что ее тревожное состояние почти полностью замещено нарастающим радостным ожиданием. Она летит в другую страну, она увидит Англию!

Когда рядом с ней опустился в кресло другой пассажир, Кая невольно ему улыбнулась, а когда к их ряду подошел бортпроводник, чтобы закрыть дверцу багажной полки над ее головой, то у нее возникло искушение сказать ему, что она тоже работает в «Скайвинд». Но как раз в эту секунду второй бортпроводник, остановившись в проходе между рядами кресел, начал на французском, а потом на английском рассказывать, как им следует поступить в том крайне маловероятном (хотя, очевидно, не полностью исключаемом) случае, когда и если самолет упадет в океан, и Кая навострила уши. Ей не хотелось стать той единственной идиоткой, которая не будет иметь ни малейшего понятия, что делать, если они свалятся в пролив Ла-Манш.

Следуя инструкциям бортпроводника, Кая извлекла из сумочки телефон, намереваясь его отключить. И обнаружила личное сообщение от Минхо, которое пришло каких-то десять минут назад.

Минхо

Мой самолет только что приземлился, а борт из аэропорта Шарля де Голля, судя по табло, должен приземлиться через час с четвертью – наверное, как раз твой.

Хочешь, я тебя подожду? Мне все равно до метро нужно кое-что купить в дьюти-фри, и еще я мог бы выпить чашечку кофе, коротая время.

(Как видишь, я делаю успехи, привыкаю совершенно один посещать общественные места – нужно же что-нибудь съесть или выпить.)

Внезапно Каю вновь настигла волна паники. Она вовсе не рассчитывала так скоро встретиться с Минхо лицом к лицу. Он предлагает поехать на метро в центр Лондона вместе. Это могло бы показаться чем-то обыденным и пустяковым, ведь вокруг них будут люди, много людей, но Кае такая поездка вдруг представилась совсем интимной. Целая уйма времени рядом с ним, не имея возможности уцепиться за что-то взглядом, проезжая станцию за станцией. А что, если в течение всей поездки ей не придет в голову ни одной темы для разговора? А что, если у нее случится очередной ступор и она свалится в омут страха и напряженного молчания, как бывало с ней в ее подростковые годы? Сколько времени понадобится тогда Минхо, чтобы догадаться, что Кая намного свободнее и интереснее, когда пишет или говорит по телефону, чем при личном общении? Но, пока она думала над ответом, пришло еще одно сообщение.

Минхо

Хотя ты можешь быть уже в небе, так что не прочтешь мое сообщение, пока не приземлишься.

Жаль, что я не догадался спросить тебя раньше. Ты, может, вообще хотела добираться до отеля одна.

Лучше встретимся уже там, ладно?

– Мадемуазель, не забудьте отключить телефон при взлете, – услышала она замечание в свой адрес проходившего мимо нее бортпроводника – того, который проводил инструктаж.

– Да, я как раз собиралась это сделать. Извините, – сказала Кая, и пальцы ее забегали по экрану.

Возможно, именно необходимость торопиться не оставила ей шанса раздумывать, а может, и то, что в последнем сообщении Минхо ей удалось различить некоторую нервозность, которая ее не напугала, а, наоборот, несколько успокоила. Он тоже, кажется, терзается неуверенностью перед их первой встречей. И Кая ответила на его сообщение, прежде чем отключить телефон.

Кая

Мой самолет вот-вот взлетит, побудь пока в аэропорту.

С нетерпением жду нашей встречи.

Едва самолет приземлился, она позвонила Минхо, и они договорились встретиться в маленькой кофейне Costa Coffee, расположенной сразу за таможенной зоной. Ее и кофейней-то было трудно назвать – уголок на пути пассажиров с передвижным прилавком и четырьмя расставленными в разных местах креслами. Минхо заметил появление Каи далеко не сразу. Он сидел в кресле с бумажным стаканом кофе в руке и рюкзаком в ногах. Слегка нахмурившись, вглядывался в экран своего телефона. Мягкая волна темных волос падала ему на лоб, одежда выглядела безупречно: тщательно отглаженные джинсы, на плечах – плащ. Кая даже немного испугалась. Ничто во внешнем виде Минхо не указывало на то, что он двенадцать часов просидел в самолете.

И пока Кая раздумывала, как же ей лучше поступить: окликнуть его или же просто подойти, – Минхо, оторвавшись от своего телефона, увидел ее. И тут же хмурое выражение лица немедленно сменилось ослепительной улыбкой, так что Кае не оставалось ничего иного, как улыбнуться ему в ответ.

Он вскочил на ноги, и они вдвоем ринулись навстречу друг другу, уворачиваясь от проходящих мимо пассажиров. А когда сошлись, оба внезапно остановились. Кая задумалась, хорошо ли будет в качестве приветствия расцеловать его в обе щеки. Она сильно сомневалась, что в Корее такое приветствие – это нечто обычное. И вот они стояли и в некотором смущении глядели друг на друга.

– Я даже не знаю, на каком языке нам с тобой лучше говорить, – произнес наконец Минхо, разбивая лед. – Будем использовать французский, пока мы вдвоем?

– Отлично, – ответила Кая, не переставая улыбаться. – Скажи-ка, не проверял ли ты корпоративную почту в свой выходной день? А то мне не останется иного выхода, кроме как сообщить об этом твоему другу Джисопу.

Минхо не очень уверенно помотал из стороны в сторону головой.

– Нет, ничего такого, но если б я все же ее открыл, то исключительно по веской причине. Вчера, когда я уже ушел, нам поступила жалоба от одного клиента, с которым случился приступ аллергии: реакция на влажные салфетки, которые раздают пассажирам в длительных рейсах. У него на лице повыскакивали прыщи, и теперь он требует с нас возмещения убытков, поскольку завтра его дочка выходит замуж и… – Внезапно он остановился, и на губах его заиграла смущенная улыбка. – Ладно, извини. Уже умолкаю.

Кая почувствовала, как что-то теплое разрастается у нее в груди, точно так же, как когда Минхо рассказывал ей о баобабах в первом их телефонном разговоре.

– Все хорошо, – успокоила она его, – можем поговорить и об этом. Ведь это для тебя важно.

– Твой первый в жизни полет намного важнее. Как все прошло? Тебе понравилось?

– Просто супер! Хотя, я думаю, полет длительностью в какой-то час времени не может считаться чем-то впечатляющим.

– Да нет, это очень даже впечатляюще – ты же взлетала и приземлялась, как и я. Единственное различие между твоим и моим полетом заключается в том, что в моем случае самая скучная часть длилась гораздо дольше.

Кая улыбнулась.

– А знаешь что? Мне было так страшно представлять себе этот самый момент, – призналась она. – Как мы первый раз друг друга увидим. Думаю, что это чувство затмевало собой даже страх перед полетом.

– Мне тоже было страшно, и это при том, что у меня уже был опыт в… – краснея, начал говорить он и вдруг осекся. И перевел взгляд на передвижной прилавок этой крошечной кофейни. Кае показалось, что он сделал это только для того, чтобы не смотреть на нее. – Ладно, забудь. Хочешь чего-нибудь выпить – или пойдем прямо к метро?

В конце концов было решено остановиться на втором. Минхо уже довольно много времени провел в аэропорту, и Кае не хотелось задерживать его здесь еще дольше. И они направились к метро. Кая, ни о чем не беспокоясь, шла за ним, глазея по сторонам.

– Здесь все такое британское, – с удивлением заметила она. – Даже то, что не является, строго говоря, британским и что в моем аэропорту тоже есть, здесь выглядит совсем по-британски, как, например, тот магазин солнечных очков. У нас модель на постере у входа – это Марион Котийяр[34]34
  Марион Котийяр – французская актриса театра, телевидения и кино. Снимается во французских и зарубежных фильмах. За роль в фильме «Долгая помолвка» была удостоена премии «Сезар» в номинации «Лучшая актриса второго плана».


[Закрыть], а здесь – Том Хиддлстон[35]35
  Томас Уильям Хиддлстон – английский актер и продюсер. Лауреат премий Лоренса Оливье и «Золотой глобус», номинант на премии BAFTA, «Эмми» и «Тони». Наиболее известен по фильмам «Полночь в Париже», «Выживут только любовники», «Багровый пик», а также ролью Локи в кинематографической вселенной Marvel.


[Закрыть].

Минхо рассмеялся.

– Такой же магазин есть и в моем аэропорту, но у нас актер на фото – Кон Ю[36]36
  Кон Джичхоль (известен под псевдонимом Кон Ю) – южнокорейский актер. Наибольшую известность получил благодаря ролям в дорамах «Первое кафе “Принц”» и «Токкэби», а также в фильмах «Суровое испытание», «Поезд в Пусан» и «Секретный агент».


[Закрыть].

– А я его даже и не знаю. Ему так же идут солнечные очки, как Тому? – поинтересовалась Кая, когда они проходили мимо. – Потому что, само собой, Марион по части очков не может превзойти никто.

– Джисоп и Инна сказали бы тебе, что ни на ком во всем белом свете очки не смотрятся лучше, чем на Кон Ю. Они просто с ума по нему сходят и обожают фильмы с его участием. Я уж и не вспомню, сколько раз они заставили меня посмотреть «Первое кафе "Принц"», когда мы еще в школе учились. Хотя тебе стоит, наверное, сфоткать постер с Марион Котийяр, когда ты вернешься в Париж, и послать его мне – посмотрим, возможно, они и изменят свое мнение.

Они втиснулись в вагон поезда, забитого пассажирами с чемоданами, чьи размеры намного превышали их скромные дорожные сумки. Минхо оказался даже выше ростом, чем Кая могла судить по фото, сделанному Дорианом. Когда кто-то из пассажиров случайно толкнул их, пытаясь протащить мимо них громоздкий багаж, лицо Каи коснулось мягкого свитера Минхо на уровне груди.

– Извини, – пробормотала она.

– Не волнуйся, думаю, что через пару остановок народ рассосется. Нам бы, наверное, лучше было поехать на поезде, хотя это и дороже.

– Ничего страшного, я привыкла к переполненному метро.

Ей показалось, что Минхо к чему-то принюхивается. А принимая во внимание, насколько близко они друг к другу стояли, Кая поняла, что обнюхивает он ее.

– Не хотелось бы повторить какое-нибудь общее место о Франции и вообще впасть в банальности, но я готов поклясться, что от тебя пахнет круассаном.

Кая таинственно улыбнулась, немного приоткрывая свою сумочку. И показала картонную коробку, аккуратнейшим образом упакованную в подарочную бумагу.

– Почти угадал. От меня пахнет булочкой с шоколадом. Мой подарок Дориану на день рождения. Везу ему целую дюжину. В тот день, когда мы с ним познакомились, я решила подкупить его такой булочкой, чтобы проще было уговорить передать тебе книгу. Но от тебя тоже вкусно пахнет. – Кая подвела итог, потянувшись носом к воротнику его плаща. – Кокосом и чем-то еще.

– От меня разит пинья-коладой[37]37
  Традиционный карибский алкогольный коктейль на основе светлого рома с кокосовым молоком и ананасовым соком.


[Закрыть], – посетовал Минхо. – Пока я тебя ждал, убивая время в магазинах дьюти-фри, я опробовал там «новый аромат этого лета». Не рекомендую.

И тут Кая впервые обратила внимание на пакет с логотипом аэропортовых магазинов дьюти-фри в руке Минхо.

– Ты купил подарки своим друзьям?

Он покрепче ухватился за поручень и смущенно отмахнулся.

– Боюсь, что в данном случае речь идет не о подарках, а о моем маскарадном костюме. Я так сильно зациклился на том, чтобы завершить дела на работе и обеспечить себе два выходных дня, что совершенно забыл о маскарадном костюме и не вспомнил о нем, пока не прочел ваши письма, уже после посадки. Думал, что отыщется что-нибудь подходящее в дьюти-фри, но…

Кая рассмеялась.

– Вот уж не думала, что среди магазинов дьюти-фри в аэропорту встречаются магазины маскарадных костюмов.

Минхо выглядел смущенным.

– В Инчхоне у нас есть, и даже не один.

– Бог ты мой, аэропорт Инчхона, должно быть, такая диковинка, которую стоит посетить. Поле для гольфа, казино и магазины маскарадных костюмов…

– А еще гигантские фото Кон Ю в солнечных очках, – прибавил Минхо.

Кая снова засмеялась. Давно уже она столько не смеялась и вряд ли смогла бы теперь вспомнить, почему так нервничала, страшась этой встречи.

– И что же ты купил?

Минхо с покорным видом зацепился за поручень согнутой в локте рукой, освобождая пальцы, и вытащил из пакета футболку.

Она оказалась очень простенькой, темно-синего цвета, но посредине, на груди, красовался принт – круглый символ лондонского метро и надпись: «Mind the gap»[38]38
  «Внимание, зазор» (англ.) – предупреждение, которое соответствует примерно следующему: «При выходе будьте осторожны, не попадите ногой между вагоном и платформой».


[Закрыть]. Кая уже видела такую же надпись на платформе станции метро в аэропорту.

– Смотри на это с другой стороны, – сказала Кая, очень стараясь замаскировать улыбку. – Тематике праздника это, разумеется, соответствует.

Минхо с отчаянием во взгляде посмотрел на нее, и она снова расхохоталась.

– Соседи Дориана меня просто прикончат, ведь так?

МИНХО

– Соседушки мои точно тебя прикончат, – с кривой усмешкой нараспев сообщил ему Дориан, пристальным взглядом изучая футболку Минхо.

– Так уж получилось, извини. Совсем из головы вылетело.

Дориан лишь плечами пожал, не придавая этому особого значения. Он только что открыл им дверь. Был еще полдень, но гости уже начали прибывать. Дом Дориана стоял на небольшой площади в районе Бэнксайд, недалеко от набережной Темзы, а отель располагался в пяти минутах ходьбы от него. В сравнении с окружающими постройками дом, где он жил, был невелик: всего три этажа, по две квартиры на каждом, лифта нет, зато на плоской крыше имелась терраса. Даже лестница оказалась расцвечена флажками: все соседи Дориана, очевидно, так или иначе были причастны к празднованию. Поднимаясь, гости заметили, как двое юнцов со второго этажа тащат в квартиру огромный бочонок пива.

Дверь гостям Дориан открыл уже в маскарадном костюме. Светлые узкие брюки и высокие коричневые сапоги вроде тех, что носят наездники. Жакет тоже коричневый, расшит на груди синими и белыми клиньями, темно-коричневый ремень на талии, еще один – вокруг бедер. Минхо не имел ни малейшего понятия, кем он был наряжен: лично ему Дориан напоминал бортпроводника Викторианской эпохи в стиле стимпанк[39]39
  Стимпанк (англ. steampunk) как стиль одежды является производной от движения стимпанк в научной фантастике. Результат воздействия романтического взгляда литераторов Викторианской эпохи на науку и достижения промышленной революции в Европе 1800-х годов. Стимпанк содержит также мотивы постапокалипсиса.


[Закрыть]. Однако задать ему на эту тему вопрос он не решился. Как бы то ни было, Дориан не напялил на себя обычную футболку, прихваченную на скорую руку в аэропорту.

Увидев гостей, Дориан бросился их обнимать. Даже Каю приподнял на несколько сантиметров от пола, как будто они уже сто лет знакомы, будто это уже такая традиция, когда Кая с Минхо вдвоем заявляются к нему домой с коробкой кондитерских изделий и в более чем спорных маскарадных костюмах.

Дело в том, что Минхо так и не удалось угадать, кого изображала Кая, пока она сама ему не сказала. Когда он отправился за ней в ее номер, она уже переоделась: вместо прежнего молодежного прикида, в котором она сошла с борта самолета, теперь на ней был строгого вида костюм: юбка до колен и топ из плотной материи с цветочным принтом, страшноватый на вид. Минхо не считал себя специалистом по женской моде, но эти предметы одежды показались ему чем-то, что его бабушка в юности надела бы на выход, и он был готов поспорить, что и в те времена такой наряд не произвел бы фурора.

– Поздравляю тебя с днем рождения, Дориан, – прошептала Кая, зардевшись после жаркого объятия, и протянула ему коробку с выпечкой.

Дориан, по-видимому, узнал логотип кафетерия, где работает Кая: он восхищенно выдохнул, быстро открывая коробку, и мгновенно отхватил полбулочки с шоколадом.

– Обалдеть! Лучший из всех возможных подарков!

– Ты сможешь угостить и своих соседей, если захочешь.

Услышав эти слова, один из тех двоих, кто уже расположился в гостиной, поднял на них взгляд и подошел к вновь прибывшим. Высокий темноволосый парень с веснушчатым лицом в обычном сером костюме при черном галстуке, с аккуратными круглыми очками в металлической оправе на носу, которые вполне можно было носить и в обычной жизни. Если б Минхо точно знал, что этот парень по выходным всегда ходит в костюме и при галстуке, то мог бы поклясться, что тот до сих пор не надел свое маскарадное облачение.

– Мне не послышалось – насчет угостить соседей? – вопросил подошедший. И, изумленно выгнув бровь, воззрился на Дориана, который свободной рукой отгораживал коробку от всяческих посягательств.

– И не мечтай, – заявил Дориан. – Дети мои, это Адриэль… Минутку, сейчас я все сделаю по правилам. Представлю гостей друг другу, сообщая какую-нибудь важную подробность о каждом, чтобы у его собеседника появилась отправная точка для начала разговора, в полном соответствии с «Дневником Бриджит Джонс». Дети мои, разрешите представить вам Адриэля, – начал он по новой. – Адриэль – шпион, он работает на мою мать, а еще у него есть парень, который классно готовит. Адриэль, это мои коллеги: Кая и Минхо. Минхо купил в аэропорту футболку за восемь евро, а Кая пришла в костюме… Маргарет Тэтчер?

Кая отрицательно покачала головой.

– И вовсе не Маргарет Тэтчер, а как раз Бриджит Джонс!

Дориан с Минхо обменялись сконфуженными взглядами. Последний только пожал плечами, старательно пряча улыбку.

– Ну же, напрягите память: в вечер рождественской индейки, когда она знакомится с Марком, – пояснила она. – Когда мать заставляет ее напялить эти жуткие вещи.

– Бог ты мой! – расхохотался Дориан. – Теперь до меня дошло, почему ты написала Каролине, что твой костюм приведет ее в восторг. Интересно, что скажешь ты, увидев ее костюм…