Текст книги "Приглашение в социологию эмоций"

Эмоциональная девиация: что значит нарушать эмоциональные нормы

Каждый может совершить эмоционально отклоняющееся действие в какой-то ситуации. Этого невозможно избежать. В некоторых случаях мы не можем не показать чувства, которые нарушают порядок ожиданий наших собеседников. Возможно, мы не полностью обучились эмоциональным нормам или социализировались согласно другим наборам ожиданий. Возможно, у нас не будет воли или способности быть конформными, если бессонница или мигрень «заставляет» нас чувствовать раздражение. В другом случае причиной могут быть культурные ожидания, нереалистичные, несправедливые или чрезмерно ограничивающие по своему характеру. Мы можем даже сознательно нарушить эмоциональные нормы, поскольку полагаем, что их нужно изменить. Так или иначе каждый из нас будет нарушать явные или неявные правила, руководящие чувствами. В работе «Управляемое сердце» Хокшилд [Hochschild, 1983] выделила пять видов эмоциональной девиации. Давайте в конце данной главы изучим этот репертуар эмоционально отклоняющегося поведения, поскольку именно это поможет нам убедиться в принудительности и значимости эмоциональных норм в социальной и личной жизни.

Первым и наиболее очевидным отклонением от эмоциональных норм является выражение (display) чувства неверного типа. В данном случае человек переживает такое чувство, которое считается аморальным, нелогичным или неподходящим: человек испытывает какую-то эмоцию, но требуется чувствовать что-то совсем другое. От молодой женщины, например, ожидается, что она будет очень счастлива, когда ее друзья и семья устраивают для нее девичник перед свадьбой. В конце концов, вся вечеринка с едой, напитками, подарками, играми и конкурсами устраивается в ее честь. Однако, возможно, стресс перед этим событием пробуждает у нее другие эмоции [Montemurro, 2002]. Вполне вероятно, невеста, будучи несколько часов в центре внимания, совсем не испытывает удовольствия, или, возможно, она чувствует себя некомфортно, празднуя событие в довольно странной компании участников (например, когда собираются ее друзья, ее мать, мачеха и др.). Невеста, которая проявляет гнев или раздражение (frustration), а не благодарность и счастье, спонтанно переживает и выражает чувства неверного типа. Наблюдатели могут решительно осудить ее.

Второй способ нарушить эмоциональные нормы касается такого параметра, как интенсивность чувства, – мы можем продемонстрировать слишком сильное или слишком слабое эмоциональное состояние [Hochschild, 1983, p. 64]. Чувство может быть совершенно уместным, но выражается не в том «количестве». Обсудим предложение руки и сердца. Это важное событие, когда один человек просит другого стать супругом или партнером по жизни, и обычно оно связано с интенсивным эмоциональным переживанием [Bachen, Illouz, 1996; Schweingruber, Anahita, Berns, 2004]. Большинство людей, которых я знаю, не вдохновились бы предложением, сделанным вяло и скучно. Вообразите незадачливого поклонника, который произносит заупокойным тоном: «Я тут подумал сегодня, что мы бы поладили. Похоже, ссориться мы не будем. Полагаю, мы могли бы пожениться и увидеть, так ли это. Что ты об этом думаешь?».

Ясно, что наши чувства могут быть как слишком сильными, так и слишком слабыми. Мы можем проявить избыточную нервозность, слишком сильный гнев, страх и даже чрезмерную любовь. Например, студенты могут избегать своих однокурсников, которые излишне нервничают по поводу предстоящего экзамена [Albas, Albas, 1988b]. Матери, которые решили обучать своих детей на дому, могут подвергнуться осуждению со стороны друзей и родственников за демонстрацию «излишней эмоциональности» [Lois, 2013]. Таких матерей критикуют за стремление чрезмерно опекать своих детей, за открытую самонадеянность по поводу своих способностей к передаче необходимых знаний на дому, а также за излишнюю приверженность своим религиозным и моральным верованиям.

Третий способ нарушить эмоциональные правила связан с длительностью, когда чувство выражается в течение неприемлемого по длительности периода [Hochschild, 1983, p. 64]. То есть возможны ситуации, в которых вы испытываете требуемое чувство, приемлемой интенсивности, но переживаете его слишком быстро или слишком долго. Например, вы можете ожидать, что ваш друг будет грустить (интенсивно, но умеренно), когда умирает его домашний питомец. Однако если любитель кошек надевает траурную одежду и скорбит больше года, то вы, конечно, подумаете, что этот траур слишком уж затянулся. Даже люди, переживающие потерю родителя, супруга или ребенка, могут столкнуться с нормативным представлением, согласно которому «пора заканчивать траур» (closure)[22]22
   Здесь используется специфический термин «closure» («закрытие» или «завершение») вслед за работой Нэнси Бернс, профессора социологии университета Дрейка в Де-Мойне (штат Айова, США): «Закрытие: Стремление покончить с горем, и чего нам это стоит» [Berns, 2011]. Этот термин можно было бы перевести как «завершение», но по своему смыслу он напоминает разговорное выражение русского языка «закрыть вопрос» и относится не только к переживанию горя, скорби и грусти по умершему, но и вообще к символическому завершению различных переживаний. – Примеч. пер.


[Закрыть] и которому просто не все могут соответствовать [Berns, 2011]. В другом случае вдовец испытывает скорбь недостаточно долго, регистрируется на <www.match.com>[23]23
   Сайт знакомств. – Примеч. пер.


[Закрыть] и начинает ходить на свидания спустя несколько дней после смерти супруги.

Четвертая перспектива эмоциональной девиации – переживать эмоции слишком рано или слишком поздно [Hochschild, 1983, p. 66]. Наши чувства могут рассматриваться как неподходящие, аморальные или нелогичные, если мы проявляем преждевременную или отложенную реакцию. Человек может переживать эмоции, приемлемые по типу, интенсивности и продолжительности, но все же при этом нарушить эмоциональную норму своевременности (timing). Когда умирает родитель, например, обычно приемлемо переживать горе (тип), сопровождаемое глубокой печалью и слезами (интенсивность) в течение дней, недель и даже месяцев (длительность). Однако если кто-либо начинает переживать горе потому, что его «маме исполнилось 75 лет и она может умереть в ближайшие 10 лет», то многие негативно оценят этот преждевременный эмоциональный дисплей. В качестве альтернативы можно представить следующий сценарий: смерть одного из родителей не производит никакого впечатления на человека, но вызывает у него переживания по прошествии месяцев или лет, возможно в тот момент, когда отсутствие этого родителя вдруг остро ощущается на свадьбе. Люди ожидают, что горе переживается в течение первых шести месяцев после смерти родителей, но если горе длится дольше, то человек, потерявший родителей, может быть осужден за эмоционально отклоняющееся поведение, поскольку не стремится достичь окончания траура, или его «закрытия» (closure), в надлежащее время (см. также: [Berns, 2011; Goodrum, 2008]).

Рассмотрим менее печальный пример. Когда мне было около 10 лет, моя мама привела меня на состязание по рисованию в местном универмаге, где главным призом был огромный рождественский чулок (шесть футов высотой), наполненный игрушками. Удивительно, но я выиграл главный приз. Я не знаю, почему мама привела меня на это состязание, так как она явно не хотела, чтобы я лелеял напрасные надежды. Когда менеджер магазина позвонил нам домой, чтобы сообщить, что я выиграл гигантский чулок с рождественскими подарками, я впал в замешательство. Я смущенно пробормотал стоявшим рядом матери и сестре: «Какой-то дядя говорит, что я выиграл большой носок». Когда моя мама взяла телефонную трубку и поняла, что случилось, она передала мне новость, и я затрепетал. Я сказал: «Здорово! Спасибо, мам!». Но моей сестре не понравилось мое поведение во время телефонного разговора: «Ты не сказал “спасибо” и совсем не был взволнован!» – выговаривала она мне. Хотя я и выразил некоторую благодарность менеджеру магазина, когда мы забирали чулок, с точки зрения моей сестры, мой эмоциональный дисплей был слишком сдержанным (интенсивность) и отложенным (своевременность).

Пятый способ несоблюдения эмоциональных норм касается уместности выражения (placing) чувства, когда оно проявляется перед неподходящей аудиторией или в неподходящем месте [Hochschild, 1983, p. 67]. Иногда мы переживаем «правильную» эмоцию в «правильное» время (например, выражение радостного волнения непосредственно при получении приза), но остаемся в поле эмоциональной девиации, даже если интенсивность и продолжительность наших чувств приемлемы. Например, если студент получает оценку «А+»[24]24
   Самая высокая. – Примеч. пер.


[Закрыть] в середине семестра, то от него/нее ожидается выражение радостного волнения, счастья и/или гордости сразу после получения оценки и на короткий период. Однако представьте, что он/она окружен(а) парой друзей, которые также усердно учились, но получили низкие оценки «F» и «D». Эти друзья не лучшая аудитория для выражения радости, ведь в самом деле они могут посчитать такое проявление эмоций бесчувственным злорадством [Harris, 1997, p. 12]. Так или иначе поведение студента с оценкой «А+» может рассматриваться как эмоционально девиантное и, соответственно, подвергаться санкциям в виде критики, сплетен или остракизма [Albas, Albas, 1988a].

К тому же не только радостное волнение и гордость могут не соответствовать месту их выражения, но и менее позитивные чувства. Например, на свадьбах принято просить гостей произнести вслух, если кто-либо знает вескую причину, почему церемония не может состояться. Большинство участников неодобрительно посмотрят на гостя, который решит поделиться негативными впечатлениями о личности жениха, несмотря на то что они, возможно, имеют под собой основания. Давайте представим выражение горя в учебной аудитории. Если бы один из моих студентов потерял родственника и рыдал бы в аудитории, я попросил бы его сделать перерыв и встретиться со мной отдельно (см. примеч. 4 в конце главы). В любом случае эмоциональные нормы, которые я усвоил в процессе социализации, заставляют меня расценивать сильное выражение горя как (обычно) неуместное в учебной аудитории, даже если тип эмоции, ее интенсивность, продолжительность и своевременность вполне приемлемы (см. также: [Bellas, 1999; Meanwell, Kleiner, 2014]).

Примечания

1. Относительно деталей и более систематического обзора эмоциональной социализации у детей см.: [Gordon, 1989].

2. <http://deadspin.com/why-do-tennis-players-say-come-on-so-much-1249903336> (дата обращения 15.10.2013).

3. В гл. 5 настоящей книги, посвященной эмоциональному труду, эти виды неравенства будут обсуждаться более основательно.

4. Я склонен применять эти правила также и к себе. В январе 2013 г. трагически и неожиданно погиб мой отец в результате перестрелки. Когда я вернулся к преподаванию неделю спустя, я был все еще в шоке, переполнен горем и негодованием. Однако я чувствовал необходимость скрывать эти эмоции перед учебной аудиторией, ведь в данном месте они были бы деморализующими и не способствовали бы обучению студентов.

Упражнения

1. Выделите по крайней мере одну эмоциональную норму, которая определяет ваше поведение/ваших друзей и/или ваших родственников. Объясните, почему норма, которая кажется «естественной» или «целесообразной», в действительности является культурно сконструированной? Обоснуйте тот факт, что другая группа людей (реальная или гипотетическая) может иметь другой набор ожиданий относительно эмоционального поведения.

2. Рассмотрите какую-нибудь ситуацию – такую, как, например, семейный ужин, романтическое свидание, студенческая вечеринка, спортивное событие или любая другая. Опишите пять возможных образцов эмоционального индивидуального девиантного поведения в рамках данной ситуации, используя такие переменные, как тип, интенсивность, длительность, своевременность и уместность выражения той или иной эмоции.

3. Обсудите примеры, которые были использованы в первых двух упражнениях, усложняя их. Объясните, как рассматриваемая вами эмоциональная норма может усваиваться посредством прямой или непрямой социализации; как может проявляться ее противоречивость в индивидуальном сознании или несогласованность между двумя людьми; или как она может использоваться для поддержания власти или превосходства?

Рекомендуемая литература

Книга Арли Хокшилд «Управляемое сердце» является важнейшим ресурсом для тех, кто интересуется социологией эмоций. В гл. 4 этой книги эмоциональные нормы рассматриваются далее, а также обсуждается их роль в психиатрической диагностике проблематичных эмоций.

Hochschild A.R. Ch. 4. Feeling Rules // Hochschild A.R. Managed Heart: Commercialization of Human Feeling. Berkeley, CA: University of California Press, 1983.

Гордон Клэнтон (с работами которого мы познакомились в разделе «Актуальные исследования» настоящей главы) не является единственным автором, изучавшим изменения в американских эмоциональных стандартах. Есть и другие примеры: Кочемидова представляет обоснованный исторический подход к эмоциям, прослеживая происхождение и установление нормы «жизнерадостности» на протяжении трех веков. Работа историка Питера Стирнса, гораздо более объемная, также является очень полезной.

Kotchemidova C. From Good Cheer to ‘Drive-by Smiling’: A Social History of Cheerfulness // Journal of Social History. 2005. Vol. 39. No. 1. P. 5–37.

Stearns P.N. American Cool: Constructing a Twentieth-Century Emotional Style. N.Y.: NYU Press, 1994.

Для краткого ознакомления с кросс-культурными сравнениями понимания любви и соответствующих норм можно прочитать книгу Стива Дерне. Автор также рассматривает социологические факторы, проясняющие, почему культурная вариативность существует.

Derné S. Structural Realities, Persistent Dilemmas, and the Construction of Emotional Paradigms: Love in Three Cultures in Social Perspectives on Emotion / W.M. Wentworth, J. Ryan (eds). Greenwich, CT: JAI, 1994. P. 281–308.

Донилин Лосике [Loseke, 2009] расширяет понятие эмоциональных норм в своей статье, посвященной изучению первых четырех речей Джорджа Буша после теракта 11 сентября 2001 г., которые транслировались по национальному телевидению. Буш актуализирует и закрепляет «эмоциональные коды», т. е. распространенные (но далеко не универсальные) культурные представления о том, что нужно чувствовать и как выражать это. Также желательно прочитать главу сборника, написанную Лосике в соавторстве с Кушенбах [Loseke, Kusenbach, 2008], в которой содержится более подробное изложение концепции эмоциональных кодов и других основных идей в социологии эмоций.

Loseke D.R. Examining Emotion as Discourse: Emotion Codes and Presidential Speeches // Sociological Quarterly. 2009. Vol. 50. No. 3. P. 497–524.

Loseke D.R., Kusenbach M. The Social Construction of Emotion // Handbook of Constructionist Research / J. Gubrium, J.A. Holstein (eds). N.Y.: Guilford, 2008. P. 511–529.

Дэниел Ригни представляет полезное введение в теорию социальных норм, рассматривая их метафорические коннотации. Наши собеседники могут действовать как пресловутые полицейские, судьи, присяжные и палачи в ситуации, когда мы нарушаем имплицитные законы социального взаимодействия.

Rigney D. Ch. 5. Society as Legal Order // Rigney D. The Metaphorical Society: An Invitation to Social Theory. Lanham, MD: Rowman & Littlefield, 2001. P. 81–100.

3. Управление эмоциями

В предыдущей главе мы обсуждали эмоциональные нормы, культурные ожидания, которые регулируют чувства, которые мы переживаем и выражаем. Эти формальные и (обычно) неформальные правила «говорят» нам о том, какие эмоции мы должны переживать или выражать в определенных ситуациях. Наше окружение социализирует нас, передавая эти нормы в виде эксплицитных инструкций и имплицитных моделей, которым можно следовать. Правила превалируют в нашей жизни и требуют от нас стараться им соответствовать.

Таким образом, по итогам гл. 2 мы можем поднять следующие вопросы. На какие эмоциональные нормы мы ориентируемся? Что мы делаем, когда наши эмоции не соответствуют ожиданиям других? Как мы бо´льшую часть времени избегаем нарушения этих вездесущих и неоднозначных правил?

В гл. 3 мы изучим стратегии взаимодействия, которые используют люди, чтобы контролировать эмоции. Люди прилагают большие усилия, структурируя свой эмоциональный опыт и работая над своим эмоциональным дисплеем, хотя эти усилия часто, но не всегда, бывают успешными. Как актеры на сцене [Goffman, 1959], человеческие существа выражают свои эмоции или управляют ими, таким образом манипулируя тем, что видит и думает их аудитория. Мы можем «устроить шоу», симулируя благодарность или инсценируя уверенность. Или, используя метод обучения актерскому мастерству [Hochschild, 1983, p. 38], мы можем постараться так погрузиться в роль и так поработать над тем, чтобы вызвать желаемое эмоциональное состояние, что действительно будем испытывать благодарность и уверенность (см. примеч. 1 в конце главы).

Поверхностное исполнение

Простейший способ, с помощью которого люди могут контролировать свои чувства, – это «надеть» всем известную маску или выражение. Мы можем попытаться изобразить эмоцию, которую мы в действительности не испытываем. Человеческие существа могут целенаправленно скрывать, маскировать или преувеличивать чувства. Социологи называют это поведение внешним, или поверхностным, исполнением, которое может быть определено как управление (внешним) выражением чувства [Hochschild, 1983, p. 37].

Понятие внешнего исполнения может помочь нам осознать широкий ряд техник, посредством которых мы контролируем то, как другие воспринимают наши эмоции. Представьте, что вы получили подарок (скажем, в день рождения), который, с вашей точки зрения, ужасен. Возможно, это свитер от бабушки, который вы никогда не будете носить. Вы можете сказать честно: «Ой, это дурацкий подарок, бабуля. Не думай, что я буду благодарен тебе за него!», – однако это будет жестоко и с большой вероятностью нарушит нормативные ожидания семьи. Чтобы пощадить чувства своей бабушки и избежать различных санкций со стороны семьи за такое грубое и очевидное нарушение эмоциональных норм, вы можете изобразить, что вы благодарны и рады получить в подарок этот свитер. Посредством разнообразных стратегий вы можете разыграть сценку, как вам нравится эта вещь. Для большей ясности давайте рассмотрим пять из них, используя пример со свитером, и посмотрим, как они представлены в исследованиях специалистов, занимающихся эмоциями.

Пять стратегий поверхностного исполнения

Словесные формулировки

Люди могут тщательно выбирать слова, для того чтобы создать впечатление, что они переживают то, чего на самом деле не чувствуют. Таким образом, вместо того чтобы сказать что-нибудь откровенное, но грубое о подарке бабушки («Это кошмар!»), вы можете повести себя менее искренне, но более вежливо («Здорово – спасибо! Отличная расцветка!»). И даже если вы точно знаете, что не будете носить этот свитер, вы можете уверенно сказать: «Мне нравится! Я могу носить его в школу, и на работу, и это отлично!».

Подобным образом преподаватели могут маскировать свои чувства скуки, раздражения и даже гнева, которые вызывают у них иногда студенты. Многие из преподавателей стремятся сформировать эмоциональный тон вежливой постановки вопросов и ведения дискуссий, исполняя свою роль в учебной аудитории [Bellas, 1999; Roberts, Smith, 2002]. Таким образом, обидное замечание может быть встречено следующей фразой: «Это хорошая тема для обсуждения…», поскольку преподаватель маскирует негативную реакцию более спокойным и позитивным тоном. В другом случае преподаватель может начать занятие со слов: «Мы сегодня займемся очень интересной темой», хотя его/ее (по крайней мере в некоторых случаях) настроение говорит: «Я преподавал эту тему столько раз, что мне ужасно скучно опять раскрывать ее».

Тон голоса

Если бы вам захотелось выразить истинные чувства по поводу нежеланного подарка, то вы, возможно, сделаете это недовольным голосом, который передаст вашу незаинтересованность, разочарование или подавленность. Даже слово «спасибо» может быть произнесено с чуточкой сарказма. Вместо этого можно использовать стратегию поверхностного исполнения, сделать тон голоса позитивным, имитируя тем самым энтузиазм и признательность. Сравните: «Спасибо!», – сказанное громко и с подъемом и «Спасибо, я вижу», сказанное со вздохом, который передает скуку или раздражение.

Подобным образом, но уже в совсем другом контексте, операторы 911 должны внимательно следить за тоном своего голоса, чтобы быстро нейтрализовать, а не накалить потенциально критическую ситуацию. Специалисты, изучившие руководства для службы 911 городского полицейского отделения [Tracy, Tracy, 2009], нашли следующие предписания.

• Не показывайте свои личные чувства – как дружелюбные, так и враждебные. Следите за тоном своего голоса. Старайтесь говорить тихим спокойным голосом.

• Не говорите скучающим тоном, не позволяйте ему звучать незаинтересованно… Показывайте свой интерес к позвонившему.

• Не принижайте позвонивших за недостаточное понимание того… что можно считать «экстренным» [Ibid., p. 400].

Учитывая эти инструкции, от операторов можно ожидать постоянного использования стратегии поверхностного исполнения посредством работы над тоном голоса, поскольку звонящий может контактировать с ними только через голос. Оператор может испытывать скуку, быть раздражен и расстроен определенным разговором. Однако для того чтобы соответствовать организационным правилам чувствования, работник скрывает эти чувства с помощью интонации, которая должна казаться нейтральной и заинтересованной. Если именно так и происходит, то такие действия могут быть чистым случаем поверхностного исполнения.

Экспрессивная мимика

Люди прислушиваются не только к нашим словам и тону голоса, но также отслеживают наше эмоциональное состояние, разглядывая лицо – нашу экспрессивную мимику. Возвращаясь к нашему исходному примеру, можно предположить, что бабушка заметит, что подаренный ею свитер вызвал раздражение (нахмуренные брови) или оставил вас совершенно равнодушным. Эта реакция может быть воспринята болезненно и считаться эмоциональной девиацией. Принимая во внимание эти возможности, вы заставите себя улыбнуться и выбрать не усмешку с сжатыми губами, а широкую благодарную улыбку. Вы даже можете широко открыть глаза и рот, говоря при этом: «О-о-о, великолепный свитер, бабуля!». И конечно, вы не будете закатывать глаза, что считается общепринятым символом саркастического отношения.

Другой, но подобный пример можно легко найти в сфере азартных игр. Любой, кто хотя бы немного играл в покер, способен уловить порядок действий, требующийся для блефа: сделать большую ставку при небольшом прикупе, демонстрируя уверенность или невозмутимость. Ваши партнеры по игре в поисках подсказки помимо прочих признаков будут тщательно изучать ваше лицо. Продвинутые игроки могут даже позволить поймать себя на блефе, но с определенной целью: демонстрируя (имитируя) разочарованный вид, они могут пойти на более крупный блеф при удобном случае [Zurcher, 1970].

Люди в разной степени владеют искусством экспрессивной мимики, однако практически каждый может по крайней мере попытаться использовать эту стратегию во взаимодействии с друзьями, родственниками, коллегами по работе и незнакомцами. Даже студенты-медики должны научиться скрывать нервозность, отвращение или сексуальное влечение, когда они начинают работать с трупами и пациентами [Smith, Kleinman, 1989].

Телесные жесты

Если бы вы хотели откровенно выразить свои чувства, то просто отшвырнули бы ненужный вам свитер, равнодушно пожав плечами, словно говоря: «Никчемный подарок, бабушка. Не буду его носить». Вместо этого, чтобы избежать неблагодарного и разочарованного вида, вы можете прибегнуть к стратегии поверхностного исполнения и создать противоположное впечатление. Например, высоко поднять свитер, чтобы все в комнате видели, а затем приложить его к своей груди, демонстрируя его «мягкость» или «идеальный размер». Можно даже подойти к бабушке и с чувством обнять ее.

Другой пример, хотя и в совершенно других условиях, можно найти в исследовании Мартин, где речь идет о тех, кому приходится по работе иметь дело со случаями изнасилований [Martin, 2005]. Полицейские, прокуроры, врачи, медсестры, адвокаты жертв и другой персонал используют целое разнообразие стратегий управления эмоциями, поскольку они взаимодействуют с жертвами сексуального насилия. Эти профессионалы могут целенаправленно имитировать настоящую заинтересованность и заботу, испытывая при этом другую эмоцию или смешанные эмоции – такие как дискомфорт, презрение, чувство безысходности, гнев и/или печаль. Один заместитель шерифа так рассказывал о своей стратегии поверхностного исполнения:

Я предпочитал быть ниже жертвы. Если она стояла, я сидел; если она сидела, я опускался на пол. Я держал ее за руку, и она не позволяла мне ее убрать, даже если я был за рулем. Один раз девушка была изнасилована на пляже, и затем, когда она и ее мать сидели на заднем сиденье [полицейской патрульной машины], она держала мою руку через плечо, пока я вел машину… Она абсолютно доверяла мне. Она рассказывала мне каждую незначительную деталь. Это было хорошо для нее… и для нас [для расследования] [Ibid., p. 209].

Здесь можно наблюдать, как заместитель шерифа в процессе поиска нужной информации для раскрытия преступления использует телесные жесты, чтобы выразить сочувствие и поддержку, транслировать жертве ощущение, что он «с» ней и «для» нее, а не «над» и «отдельно от».

Одежда[25]25
   В оригинале – clothing – можно перевести и как форменная одежда или униформа, что принципиально для данного контекста, поскольку, надевая униформу, человек получает дополнительную возможность модифицировать и контролировать свои чувства. – Примеч. пер.


[Закрыть]

В некоторых случаях даже одежда, которую мы надеваем, может передать то, что мы чувствуем по отношению к нашим партнерам по взаимодействию. Чтобы выразить благодарность бабушке за ее подарок, можно стратегически продумать свой гардероб. Например, примерить свитер в ее присутствии, а затем продолжать носить его до конца семейной встречи. Вы можете приложить еще больше усилий, чтобы убедить свою бабушку в том, что вам «действительно» понравился свитер и вы цените ее подарок, и надеть свитер при следующей встрече с ней, предположим, месяца через два на очередном сборе всей семьи. В этом случае выбор одежды можно считать поверхностным исполнением, поскольку вы управляете внешним выражением того, что чувствуете: пытаетесь посредством выбора одежды внешне передать благодарность и энтузиазм.

Подобным образом тот, кто хочет показаться непринужденным и веселым, мог бы надеть шорты цвета хаки и яркую гавайскую рубашку. Такой стиль одежды не подходит для собеседования в юридической фирме, для которого выбирается формальный стиль, чтобы передать уважение и серьезный настрой. Во время траура американцы обычно надевают черное, чтобы показать свое горе, а в другом случае белье черного цвета может отражать сексуальное желание в романтических отношениях. Связь между эмоцией и цветом одежды изменяется от культуры к культуре [Fine et al., 1998]. Во многих странах (таких как Китай, Индия и Япония) одежда для траурных мероприятий – белая, а не черная [Taylor, 2009, p. 209].

Белый халат доктора (или хирургический костюм), вероятно, передает определенный эмоциональный настрой – серьезность, безличность и научную рациональность [Emerson, 2001]. Эта униформа абсолютно отличается от одежды хулигана – подростка, чья кожаная куртка, металлические шипы и грубые ботинки, скорее всего, стратегически выбраны для того, чтобы передать грубую, недоброжелательную и агрессивную манеру держаться [Katz, 1988]. Возможно, более очевидный пример мы найдем в ресторанной сети Texas Roadhouse («Техасский дом у дороги»)[26]26
   Texas Roadhouse – «Техасский дом у дороги» – крупная сеть американских ресторанов (около 600 в большинстве штатов и за рубежом), специализирующихся на стейках и продвигающих тему вестернов. – Примеч. пер.


[Закрыть], где персонал носит футболки, на которых написано: «Я (изображение сердечка) свою работу!». Такой выбор одежды, скорее всего, по требованию работодателя, сообщает посетителям определенную эмоцию, безотносительно к тому, что чувствует сам работник в данный момент.

Этот перечень стратегий поверхностного исполнения не является исчерпывающим. Люди могут окружать себя физическими объектами (постеры, фотографии, значки с эмблемой компании или памятные награды), чтобы выражать любовь, гордость или другие чувства. Тщательно выбранная татуировка (постоянная или временная) может служить той же цели, что и прическа или макияж. Люди творчески подходят к этому и могут изобретать или усваивать целый ряд повседневных стратегий поверхностного исполнения даже в цифровом мире, где используется много сокращений и эмотиконов [Derks et al., 2008]. Лол J.

Тем не менее этот короткий список содержит общий тезис: выражаемые эмоции не являются просто естественными, неизбежными или автоматическими. Люди могут «работать» над чувствами, которые они показывают. Стратегически выбирая слова, тон голоса, мимику, движения тела и одежду, люди могут «подделать» или по крайней мере изменить свой эмоциональный дисплей. Мы можем демонстрировать такое поведение, которое преувеличит благодарность за подарок, скроет нервозность, переживаемую на собеседовании при приеме на работу, или замаскирует подавленность, возникшую в длинной очереди в магазине.